Текст книги "Старый, но крепкий 8 (СИ)"

Автор книги: Макс Крынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Самое главное здание секты встретило меня тишиной и прохладой.

Я спокойно прошагал по длинным коридорам, минуя многочисленные двери, поднялся по лестнице и дошел до кабинета мастера Линя. Еще на подходе я ощутил тяжёлое давление его духовной ауры. Неприятное чувство – словно ноют зубы или вилкой скребут по тарелке. Линь явно не настроен на дружескую беседу – его раздражение ощущалось физически. Вряд ли мастера порадует мой внезапный визит, и совершенно точно его не приведет в прекрасное расположение духа моя просьба, но что поделаешь – проверку бомбы лучше проводить в диких землях.

Я постучал, и когда изнутри донесся неприветливый рык, потянул ручку.

Мастер поднял голову от бумаг, холодно и неприветливо смерил меня взглядом.

– Ага. Снова ты, – сухо произнёс он, отложив в сторону кисточку, которой секунду назад выводил на листе иероглифы. – Опять принес какие-то интересные бумаги?

Мастер Линь с порога попытался создать ощущение, будто любое моё появление – проблема. Я не стал оправдываться.

– Я помню, что господин Свен Дэй говорил по поводу моих изобретений, и я старался, чтобы очередные опыты были направлены не на усиление практиков, а совершенно на другое. В общем, последние три дня я занимался новыми алхимическими гранатами…

– Я знаю, – перебил Линь. – Мне уже все уши прожужжали о твоих взрывах. Не думал согласовать это с сектой?

Старик будто специально пытался вывести меня из себя. Я медленно перевел дыхание, пережидая вспышку раздражения, и продолжил:

– Так вот. Я специально выбрал место подальше от секты, и не думал, что это обеспокоит вас или принесет какие-то неудобства.

– Но принесло.

– Мастер Линь…

– И обеспокоило.

Я снова вздохнул. Мастер смотрел на меня, ожидая следующих слов. Думаю, старик еще не исчерпал лимит поддевок, подколов и прочего в мой адрес. В прошлой жизни и я таким был – поссорившись с человеком, я не мог общаться с ним нормально, чтобы не ввернуть в разговор какую-нибудь едкость, сливая негатив. Видимо, Линь тоже был из стариков, которые позволяли себе небольшую слабость в виде старческого брюзжания.

– Мы можем вернуться к тому, с чего начинали наше общение?

– К чему это? – Напоказ удивился старик. – А ты сможешь вернуть потерянное уважение к старшим? Я помню, как ты, Бронсон, стоял на коленях, умоляя сделать все, чтобы спасти твою мать. Я помню, как вытаскивал тебя из тюрьмы, откуда ты ни за что бы не выбрался сам! – Мастер Линь накручивал себя, повышая голос, а теперь и вовсе взревел, и Ци в помещении колыхнулась, а краски поблекли. – ПОМНЮ, КАК НАЗВАЛ ТЕБЯ ВНУКОМ! Я прикрывал тебя от тех в секте, кто был уверен, что ты опасен, и хотел твоей смерти! И что я получил? Высокомерие! Отказ в выполнении приказов! И самое неприятное – замаскированную угрозу от его высочества принца!

Если Линь рассчитывал распекать меня, взращивая во мне чувство вины, то он ошибся. Помощь в спасении матери и вызволении меня из тюрьмы – это просто следствие взрыва бомбы с пепельной лихорадкой, которую, как мне подсказала память Ян Стапа, взорвали в школе люди секты. Так что этой помощью он просто закрыл долг передо мной и моей матерью.

– Мастер Линь, признайте, что и я сделал для секты немало.

– Да дело не в делах, Китт, а в отношении!

– Поставьте себя на мое место. Вы так же слепо следовали бы приказам?

– Не знаю, следовал бы я приказам, но я совершенно точно уважал бы старших! Когда ты сказал мне, что хочешь помочь людям в борьбе с тварями, что я сделал? Я показал тебе этих тварей! Безо всяких твоих просьб обратился к духам настоятелей и попросил перенести нас к одному из старых алтарей и показал тебе, насколько огромна Орда! Сказал ли ты мне «спасибо»? Да, сказал. Испытал ли ты хоть капельку благодарности? Нет! Люди – не функции, Бронсон, нельзя в любой неудобный момент сказать «давай начнем сначала» и надеяться, что это сработает. Ты обращаешься со мной, как с личным секретарем, а потом предлагаешь вернуться к тому, с чего начинали наше общение! И я больше чем уверен, что ты пришел сюда с очередной просьбой, а не для того, чтобы наладить общение!

Вот тут меня кольнуло слабеньким чувством вины. Действительно, если посмотреть с ракурса Линя, то я поступил не слишком правильно. Или мастер снова давит на эмоции?

Нет, все-таки мне кажется, что я дал секте не меньше, чем секта мне.

– Прошу прощения, – кратко ответил я. – И вы правы, я пришел с просьбой. Вы показали мне Дикие земли, за что я вам благодарен. Но вы говорили, что Орду не остановить моей алхимией, и я хочу это проверить. Я изобрел мощную бомбу и желаю протестировать ее на духовных зверях.

Линь сверлил меня глазами еще полминуты, а потом тяжело вздохнул и махнул рукой.

– Все бесполезно, Бронсон. Когда тебе что-то нужно, ты сразу приходишь ко мне, а в остальное время секта и мастер Линь для тебя будто не существуют… Кстати! Давай-ка поговорим об обещаниях. Десять дней назад ты обещал вернуть из столицы Мэй Лань. Обещанный срок истек три дня назад. Где Мэй Лань?

Действительно. Я с головой провалился в эксперименты, как и наставница, когда увидела рунные массивы Королевского зверинца. Не думаю, что женщина расстроена тем, что я не пришел через обещанную неделю, но все-таки Линь прав, тут я поступился обещаниями.

– Обещал, – нехотя сказал я. – И скоро отправлюсь за наставницей. Просто пока я был занят…

– Ну разумеется, – поморщился Линь. – Взрывать гранаты в лесах ведь куда важнее, чем выполнять обещания, данные мастеру. И ты думаешь, я пойду тебе навстречу? Зачем это мне? Скажу по секрету: сейчас у секты есть более насущные дела, чем заниматься твоими алхимическими игрушками. Наверное, для тебя новость, но наших практиков режут по лесам и полям.

Я не стал добавлять, что режут их как раз потому, что секта облажалась. И режут не только их, но и тех, кто режет их.

– Я догадываюсь, о чем ты думаешь, – вдруг сказал Линь. – Наверное, ты считаешь, что всё началось с нашей секты, и теперь мы просто пожинаем плоды. И так нам и надо, всё в таком духе. Верно?

– В общих чертах, – кивнул я.

– Хорошо. Я понимаю, что ты здесь без году неделя, и не успел срастись с сектой, обрести духовное единство с собратьями, но я тебе опишу, как видел бы ситуацию на твоем… нет, не на твоем месте, а на месте обычного практика. Можно?

– Будьте добры.

– На месте обычного практика, даже если бы я думал, что секта заварила эту кашу, я бы встал под ее знамена. Потому что даже если командиры ошиблись и поступили неправильно, даже если вдруг началась война по нашей вине, можно быть недовольным начальством, можно проклинать их, но я бы пошел воевать даже с проклятиями, и в любом случае не стал бы раскачивать лодку. Потому что прошлого не изменишь, не отыграешь, и не исправишь ошибки, как бы ни хотелось. А настоящее таково, что в случае проигрыша секту попросту уничтожат, и мирных горожан Циншуя будут сжигать на улицах, потому что у каждого третьего обнаружатся родственники в секте Тьмы. Они выкорчуют любое упоминание о секте, вывезут нашу библиотеку, вывезут архивы и книги Мэй Лань и разделят город надвое какой-нибудь стеной. Они уничтожат всю нашу культуру, вымарают упоминание о секте Тьмы из истории и будут наказывать любого в Вейдаде за одно только упоминание о ней. И я тоже выхожу в патрули для того, чтобы это не произошло. Да, начальство могло обосраться. Но секта – это не одно лишь начальство. Я бился бы за то, чтобы наша культура продолжала существовать.

– Доходчиво, – кивнул я. Все-таки я не думал о ситуации с такого ракурса.

– Вот это меня и задевает, – добавил старик. – Твое отношение – отношение простого наемника, за исключением моральных нюансов. Если секта начнет проигрывать, ты уйдешь из города и заберешь с собой семью. Я надеялся, что за год ты приживешься к секте, прикипишь к ней душой. Я надеялся, что твоя сила станет силой секты! Но у нас не было этого года, вдобавок случилась эта глупая война. Сейчас мы, как и ты, хотим разрешения этой истории, чтобы больше не было смертей. Я, Свен Дэй, наставник Зуго и леди Цин, мастер Цзян, Сталевар и Мэй Лань, мы все хотим мира. Сейчас не нужно кричать, кто начал, сыпать проклятиями и показывать пальцами. Сейчас нужно это закончить. Когда к тебе в дом забегает младший брат с разбитым лицом и плачет, говоря, что он плохо поступил, и у него большие проблемы, ты вряд ли скажешь ему «Ты сам заварил эту кашу, сам виноват, и даже если тебя зарежут, я и пальцем не пошевелю». Ты можешь надрать ему уши, ты можешь быть не согласен с его поступками, но ты либо поднимаешься с дивана и помогаешь разрешить ситуацию, либо из тебя очень плохой брат. Хуже всего, если ты уезжаешь из города, чтобы и тебе за брата не досталось, меняешь фамилию, открещиваешься от родства и пишешь ему ехидные письма, мол, «так тебе и надо, ты сам виноват, теперь огребай».

Линь выдохся. Он откинулся на спинку стула, без интереса осмотрел лежащие на столе бумаги. После такого эмоционального монолога мне и сказать было нечего.

– Спасибо за разговор, – слегка поклонился я. – Вы доходчиво объяснили свою позицию, и теперь я буду смотреть на ситуацию не столь однозначно.

– Стой. Давай, рассказывай конкретнее, что ты там хотел?

Я описал результаты испытаний и повторил, что хочу испытать бомбы на территории диких земель. Добавил:

– Если мои бомбы покажут себя хорошо, люди смогут лучше справляться с духовным зверьем, смогут отбросить тварей назад и обезопасить территории. Понимаю, что это не связано с заботами секты, и вам сейчас не до того, так что не буду отвлекать вас.

Я снова развернулся, но не успел и шаг шагнуть к двери, как Линь раздражённо цокнул языком.

– Погоди, ладно уж. Давай так, Китт: я помогу тебе переместиться в дикие земли, но при одном условии. Если твои гранаты действительно окажутся столь мощными, как ты описываешь, ты будешь продавать их только нашей секте.

Не я один владею техникой «Врат ночи». Десяток таких бомб, доставленных в Вейдаде и перемещенных на территорию школы Небесного гнева, полностью уничтожат и ее, и весь «Золотой квартал». Как я и говорил, Сталевар вряд ли сделает бомбу лучше моей, но он же вряд ли сделает и хуже. Сомневаюсь, что у секты нет собственных запасов алхимического оружия в тайниках, но добавлять к нему еще и свои бомбы… Нет.

– Простите, мастер Линь, но я не хочу, чтобы такое оружие появилось в войне со школой. Я понял вашу позицию, но не хочу, чтобы уже секта вырезала школу под корень, уничтожив любое упоминание о ней.

Он бросил на меня тяжёлый взгляд и выдохнул с явным раздражением:

– Тогда хотя бы пообещай, что если я посчитаю твои бомбы достаточно мощными, секта по окончанию войны сможет приобретать их у тебя по той же цене, что и остальные покупатели.

Тут сколько угодно.

– Хорошо, мастер Линь. Если мои бомбы оправдают ваши ожидания, обещаю продавать их секте на равных условиях с другими покупателями.

– Тогда готовь свои бомбы, отправимся… Скажем, через пятнадцать минут. Думаю, могу уделить полчаса, чтобы поглядеть, на что ты потратил трое суток.

– Хорошо.

Этого времени мне как раз хватит, чтобы собраться.

Я вышел из кабинета мастера и направился к своей комнате, где уже ждал подготовленный заранее рюкзак. Внутри находилась бутыль с алхимической бомбой и кое-какие другие вещи, о которых мастеру Линю знать совершенно необязательно.

Я закинул рюкзак на плечо и покинул комнату.

Мастер Линь уже ждал меня у здания, внутри которого пряталась лестница, ведущая в подвалы секты. Он ничего не сказал, лишь коротко кивнул и, отворив дверь, двинулся вперёд. Я поспешил следом, ощущая, как с каждым пройденным метром окружающий мрак сгущается, окутывая нас приятным прохладным покрывалом.

Чем ниже мы спускались, тем холоднее становился воздух. Я отметил про себя, что при прошлом спуске здешняя сила казалась мне чуждой и даже враждебной – слишком далёкой от привычной практики секты Тьмы. Сейчас же это ощущение пропало: сила тени вокруг казалась нейтральной и даже близкой мне по духу. Возможно, дело в моих подросших рангах или же в том, что я обрёл сродство с тенью. Или даже сыграло сродство со льдом?

Кстати, надо будет попробовать совместить в бою тени и лед. Есть у меня кое-какие мысли по этому поводу, нужно только найти время на тренировки.

Путь вниз, в старые катакомбы, был долгим и мрачным. Подошвы шоркали по каменным ступеням, шуршали одежды, рюкзак при каждом неосторожном шаге бил по спине.

Я решил разбавить окружающую тишину:

– Мастер Линь, вы действительно пытались решить всё миром?

Он не замедлился и не повернулся, только бросил коротко и угрюмо:

– Да. Пытались.

Мне этого было мало.

– Если позволите, уточню: что именно вы делали? И почему не получилось?

– Мы начали с писем, – глухо сказал мастер. – Предупреждали о нарушениях границ, просили соблюдать договор о нейтралитете, спрашивали, как мы можем уладить ситуацию. В ответ – тишина. Не было требований, не было даже отписок. Когда мы обратились к нашему контакту в столице, пошли отписки. Школа утверждала, что не контролирует отдельных учеников, что мы «преувеличиваем». Что перемещения отдельных отрядов к Циншую – лишь тренировки. Мы всё равно пытались, Китт. Предложили пересмотреть границы влияния, создать нейтральные зоны. Им это не нужно. Они уже все решили.

– Не пробовали встретиться лицом к лицу?

– Попробуем, – дернул плечом мастер. – Вряд ли будет результат, но встреча запланирована через неделю. После всех отписок и увиливаний от встречи, их согласие даже подозрительно для меня.

– Будете встречаться в Вейдаде?

– Нет. Вейдаде и Циншуй не подойдут по понятным причинам. Скорее всего, поставим шатер в поле и уже там попытаемся договориться о мире. Чтоб ты знал – я все равно думаю, что если бы духовный зверь на горе возле Вейдаде проснулся, ситуация была бы хуже, чем теперь. При всех жертвах, при всех стычках на этой войне не погибнет и половина людей от того количества, которое могло бы погибнуть от зверя ранга Разумного или даже Мифического.

– А вы не думали, что школа может разбудить его, если начнет проигрывать? – задал я резонный вопрос. И Линь промолчал.

Наконец мы достигли знакомого зала с массивным алтарём из чёрного камня. Как и в прошлый раз, у меня возникло неприятное чувство чужого взгляда. Нечеловеческого, лишённого тела и эмоций, не знающего слабостей, присущих людям, но при этом безумно голодного.

Линь подошёл ближе к алтарю и начал переговариваться с духами на незнакомом языке. Я терпеливо ждал.

Наконец мастер Линь закончил разговор и положил ладонь на антрацитовый камень алтаря. Мир вокруг нас резко сместился – мгновение абсолютной пустоты и снова мы оказались в крохотной тёмной комнате, где пахло старой пылью и сыростью, а недвижимый воздух давил на грудь.

– Идём, – коротко бросил мастер Линь.

Я молча последовал за ним до стены, перегораживающей путь.

– Сам справишься? – спросил мастер без особого интереса.

– Конечно, мастер Линь.

Я не стал медлить: применил технику «Плащ теней» и легко просочился сквозь узкую щель в каменной стене, оказавшись на старых костях.

Интересно, почему их не похоронили, как подобается, или хотя бы не сожгли?

– Ну, пошли, покажешь результат своего алхимического гения, – сказал появившийся рядом мастер Линь.

Я снова перешел на теневую сторону и проскользил по теням, чтобы не наступать на непогребенные останки.

Когда вернулся в реальный мир, услышал треск и хруст.

Мастер невозмутимо шагал по костям.

Глава 4

На выходе из тоннеля я поставил печать – пригодится, если придется отступать.

За несколько минут мы дошли до края обрыва, и я с трепетом заглянул за этот край.

Твари были здесь. Орда текла слева, из просторной долины, мимо горного хребта, на котором находились мы с Линем, направо, к границе.

Существа неумолимо ползли вперед, ведомые то ли жутким голодом, то ли чьим-то приказом. Одни духовные звери были потрепанные, словно только что вышли из жестокой схватки, другие – целые. Они принадлежали к разным видам: некоторые напоминали огромных насекомых, покрытых хитином, другие – рептилий с толстой чешуёй, заросшей мхом и покрытой налетом. Третьи вовсе состояли из теней и дыма, едва удерживающих форму тела. Среди духовных зверей попадались существа, похожие на гигантских пауков, многоногих червей или бесформенные комки плоти, покрытые пульсирующими венами. Мерзость…

И эта мерзость двигалась вперёд единой волной, несмотря на явные различия. Временами между ними вспыхивали короткие жестокие схватки – хищники бросались друг на друга, сцепляясь клыками и когтями, но эти столкновения быстро стихали, словно неведомая сила заставляла их забыть междоусобицы и снова двигаться вместе. Были и моменты странного единения: существа, совершенно разные по природе и облику, шли бок о бок, зачастую синхронно переставляли конечности и терлись друг о друга панцирями, словно ведомые общей волей.

Многоликая толпа. С десятками тысяч щупалец, лапок, с потрепанными боками и с зияющими ранами, истекающая ихором, кровью, лимфой, на ходу перекусывающая самыми слабыми из своих, орда целеустремленно ползла вперед: жрать людей.

Боже! Куда я лезу⁈ Разве может один человек изобрести что-то, способное справиться с таким количеством тварей⁈ Сколько их тут – десятки тысяч? Больше?

На ум пришло описание, некогда прочитанное у Лавкрафта. «Оно было громадным – выше домов, шире холмов. Голова с щупальцами, тело, похожее на набухший пузырь, покрытое слизью и чешуёй, а за спиной – крылья, не предназначенные для полёта в нашем воздухе. Все формы, цвета и движения этого создания противоречили законам природы, словно сама реальность отказывалась признавать его. Это была плоть кошмара, облечённая в вещество».

Конечно, в этих существах не было никаких сверхъестественных цветов, зато слизи, чешуи – сколько угодно. С такого расстояния они были сродни муравьям – я легко мог накрыть каждого пальцем.

Вот только наблюдая за ними, я чувствовал гадливость и странный страх, будто смотрел на настоящего Ктулху, или на каких-нибудь инопланетных червей из фантастического фильма ужасов.

Наблюдение за живой рекой заворожило меня, и когда мастер Линь спросил: «Ну что, готов?», я даже вздрогнул.

Пожалуй, стоит приступить к делу и слегка проредить эту гадость.

Я медленно опустил рюкзак, развязал горловину и достал оттуда бутыль.

Стекло было тёплым. Густая жидкость внутри переливалась и светилась духовной энергией так сильно, что было больно глазам.

– Просто кинь с обрыва, – кивнул Линь вниз. – Размахнись хорошенько и бросай.

Орда кишела у подножия. Опасная, как раковая опухоль и отвратная, как гнездо сколопендр. Тысячи тварей – чешуйчатых, мятых, изрезанных, будто они вылезли из бойни, слепо ползли вперед. Шуршали трущиеся друг о друга панцири, твари шипели и шелестели, и мерзкие звуки доносились и до нас.

Телепортация столь энергонасыщенной бомбы вниз сожрала бы десятую часть моего резерва, настолько бомба была насыщена Ци, но был вариант проще. Я поднял камень, занявший половину моей ладони, поставил на него печать, размахнулся и швырнул подальше. Как только булыжник отлетел от нас метров на сто в сторону, я подхватил бутыль и телепортировал её к камню.

Теперь уже обо всем позаботится высота. Даже закаленное стекло не выдержит такого падения.

Бутыль полетела вниз. Поначалу медленно, как прыгнувший с трамплина человек, потом всё быстрее, кувыркаясь и сверкая в воздухе боками. Печать на боку вспыхнула, активируясь.

За миг до того, как бутыль упала на чью-то спину, я переместился к печати, оставленной в десятке метров от края. Там зажмурился и отвернулся, но мир все равно полыхнул белым.

Скала нехотя толкнула меня в ноги.

Воздух дрогнул. Уши кольнуло болью от оглушающего грохота.

А потом раздался тысячеголосый визг. Он тянулся секунда за секундой, не прекращаясь ни на мгновение.

– Не посмотришь? – сквозь звон в ушах донесся до меня голос Линя. Старик стоял на краю обрыва, заглядывал вниз. – Китт! Слышишь?

И я посмотрел.

На месте, где взорвалась бомба, виднелась воронка с оплавленными краями – там не выжило ничего. Жадное алхимическое пламя лизало духовных зверей, перекидывалось дальше и дальше, преодолев обещанную полусотню метров. Духовные звери вопили, срывая голос, задыхались от жара и пылали. Полыхала шерсть, лапы и щупальца корчились в судорогах. Досталось и тем, кто был рядом, и тем, кто находился в сотнях метров – от взрыва во все стороны раскидало кости, камни, куски земли.

Объятые пламенем звери слепо бежали прочь, стараясь оказаться как можно дальше от эпицентра, и цепляли других – те загорались тоже. Пламя прыгало от одного тела к другому, ныряло в раны, перетекало в плоть, лезло в пасти, в глаза. Оно не просто жгло – пожирало, дотягиваясь до сердец, средоточия силы духовных зверей.

Твари, которых касалось пламя, за три-пять минут обращались в пепел. Те из них, которые стали свидетелями произошедшего, ломанулись прочь – кто-то в сторону человеческих земель, кто-то – в обратную сторону. Без подпитки (и с помощью тех духовных зверей, что управляли огнем и холодом) пламя постепенно угасло, лишь мелкие лепестки продолжали грызть кости.

В ушах все еще звенело от взрыва, но комментарий Линя я расслышал:

– Зрелищно. Ты превзошёл себя, Китт. Бомба получилась сильной, однако… Хм… В общем, для созданной за три дня бомбы – отлично. Ты молодец, да.

Меня этот комментарий уязвил. Я только что уничтожил сотни монстров с помощью бомбы, ингредиенты которой в сумме стоили примерно двадцать золотых, и мне говорят «для трех дней отлично»?

– Вы хотите сказать, что в секте хранится алхимия куда лучше?

– Нет, я не про это, – качнул головой мастер. – Просто есть ли смысл в алхимии, если практик стадии перерождения может ударить не хуже? И таких практиков на границе с дикими землями трудится очень много.

– Продемонстрируете?

– С удовольствием, – кивнул Линь. – Смотри, если хочешь. Вот как выглядит реальная сила.

Я все гадал, почему мастер Линь не смог победить Ян Стапа, и все больше уверялся, что дело в рунных массивах, которые находились в доме недзуми. Похоже, старый крысолюд выстроил печати, которые не реагировали на него, но запрещали остальным пользоваться сильными техниками, потому что сегодня мастер показал мне, что такое высокоранговая техника.

Линь отвернулся от меня, посмотрел вниз, где догорали останки тварей. Его глаза потемнели, стали глубже. Мастер поднял… нет, скорее – воздел руки. Медленно провел пальцами по воздуху, будто нащупывал что-то.

И от скалы, из-под камней и даже из-под моих сапог – отовсюду к мастеру начали стекаться тени. Плотные, вязкие, они струились по его одежде, доползали до рук и плясали между растопыренными пальцами.

Цвета вокруг нас поблекли, словно кто-то выцедил из них краску.

Мрак закрутился вокруг рук мастера, сплетаясь в чернющую сферу, и вот тогда я почувствовал давление чужой силы.

То, что я раньше чувствовал от Линя, усилилось в сотни раз. Ощущение чужой мощи накатывало волнами, тяжёлыми и вязкими, я словно тонул, погружаясь глубже и глубже под воду. Воздух загустел, стал душным, дышать получалось с трудом, я скорее глотал воздух. Сердце билось гулко и тревожно. Казалось, что сама реальность вокруг нас прогибается под тяжестью циклопической силы, собранной в одной технике.

Вдобавок ко всему мастер комкал ладонями сферу, сжимая ее, будто комок бумаги, пока не уменьшил до размера кулака.

Затем Линь резко выбросил руку вперёд.

Сфера сорвалась с его ладони и устремилась вниз по пологой дуге, оставляя за собой след из искажённого воздуха. Падение затянулось почти на минуту, сфера отлетела не меньше пары километров в сторону центра долины, и уже там соприкоснулась с землёй.

А затем мир содрогнулся снова. Из точки удара рванулся в стороны густой мрак, через который даже я ничего не видел. Облако раздвинулось метров на сто во все стороны, а потом, будто бы этого было мало, из этой черноты вырвались длинные щупальца еще более темных теней. Они извивались и растекались по земле, метались из стороны в сторону, а обнаружив духовных зверей – хватали их, обвивая их тела липкими путами. Монстры выли от ужаса и боли, тщетно пытаясь вырваться из хватки тьмы, но даже у самых рослых и сильных не выходило. Твари размером с грузовик визжали от страха, когда их легко поднимала тьма.

Щупальца стремительно утолщались, сжимая тела духовных зверей с чудовищной силой. Затем в центре облака раскрылся провал – бездонная пасть, из которой даже на столь огромном расстоянии повеяло промозглым холодом и необъяснимой жутью.

И щупальца потянулись обратно, утаскивая с собой своих жертв в бездонную черноту. Звери сотня за сотней исчезали в этом провале.

Через несколько мгновений всё закончилось. Провал захлопнулся бесшумно, будто его никогда не было, а остатки теней рассеялись дымкой по земле, возвращая миру краски и звуки. Духовные звери, напуганные взрывом бомбы, теперь вообще обезумели – они ломились по сородичам, грызли тех, кто заслонял им путь, стремясь скорее убраться отсюда.

Я стоял у края обрыва, глядя вниз, на практически пустое предгорье. Алхимическую бомбу ЛЕГЕНДАРНОГО ранга, над которой я трудился, вкладывая все свои знания и умения, с легкостью и мимоходом, применив одну-единственную технику, превзошел старикан из секты на краю мира.

– Вот как-то так, – с ноткой самодовольства сказал мастер Линь. – Советую тебе озаботиться повышением своего ранга. Возможно, для тебя это будет лучше занятий алхимией. Или наоборот – занявшись ей на следующих рангах, ты получишь более достойный результат.

Н-да…

Скажу честно, испытания пошли не так, как мне хотелось бы. Точнее, бомба показала себя с лучшей стороны, только вот я и не думал, что на границах с дикими землями сидят такие монстры, которые могут за один раз уничтожить полчища тварей. А ведь Линь еще и держится молодцом, даже не вспотел. Я помню, как чувствовал себя, истратив больше трети резерва за раз, и Линь, судя по виду, потратил куда меньше. Может, его еще ударов на пять-семь хватит.

– Я рассчитывал, что бомба будет мощнее.

Мастер пожал плечами:

– Ты занимаешься алхимией меньше года, и для такого короткого срока это прекрасный результат. К тому же твои эксперименты отнюдь не бесполезны. Даже сейчас можно раскладывать твои бомбы по всей долине, на случай, если здесь появится зверь ранга Разумного. К тому же, меня ты все равно впечатлил. У нас есть враг, и секта с удовольствием закупит у тебя десяток-другой бомб… А теперь, если ты увидел все, что хотел, предлагаю вернуться.

– Я бы предпочел уйти другим способом, – дергаю подбородком в сторону границы.

– Надеюсь, ты не планируешь спуститься вниз, чтобы подобрать части тел духовных зверей? – посуровел мастер. – Уверяю, после твоей бомбы осталось мало ценного, а после моего заклинания и того меньше.

– Нет, дело не в этом, – печально отозвался я. – Просто отсюда до столицы я доберусь куда быстрее, чем от Циншуя.

– Что ж, пусть будет так. Ты уже взрослый молодой человек, сам отвечаешь за себя.

Мастер Линь ещё некоторое время смотрел вниз, затем развернулся и медленно удалился в сторону туннеля. Я остался один на краю скалы, погружённый в свои мысли.

Прошло несколько минут. Давящая аура мастера постепенно ослабла и наконец исчезла полностью. Только тогда я позволил себе расслабиться и согнать с лица напускное уныние.

Так… Теперь – печать.

Я направился вдоль обрыва, внимательно изучая поверхность скалы в поисках подходящего места. Пройдя триста метров, я нашёл идеально ровный участок камня – достаточно широкий для моей задумки и скрытый от посторонних глаз выступом.

Сняв с плеча сумку, я достал приготовленные заранее инструменты: резец по камню, алхимические чернила и средненький накопитель энергии, приобретённый у Додонева.

Теперь – дело.

Присев на колени, я осторожно начал вырезать сложный узор печати телепортации. Работа была кропотливой, но я работал уже не в первый раз и действовал куда увереннее, чем раньше. Я медленно и аккуратно вырезал символы, потом – заполнил их алхимическими чернилами. С начала работы прошел всего час, а печать уже была готова.

Я вставил накопитель в специально подготовленное углубление по центру рисунка и ухмыльнулся. Теперь у меня есть собственный путь в дикие земли. Уже не придется просить Линя сопроводить меня в случае чего.

Поднявшись, я отряхнул одежду и поспешил в сторону тоннеля и комнаты за ним. Настало время для еще одного дела, которое совершенно точно не одобрил бы мастер Линь. Пора самостоятельно поговорить с духами.

Вернувшись в туннель, я прошёл сквозь стену и вскоре оказался перед массивным чёрным алтарём.

Вокруг царила абсолютная тишина. Я глубоко вдохнул, поморщился от затхлого воздуха и решительно положил ладонь на холодную ледяную поверхность алтаря.

По руке мгновенно прокатилась волна холода. Ледяные иглы пронзили пальцы (да так, что кожа занемела), добрались до костей и поползли вверх по руке, высасывая Ци. Я попытался отдёрнуть руку, но ладонь словно приросла к алтарю. Холод становился всё сильнее, он уже заполнял моё сознание, вытесняя прочь все мысли и чувства. Дьявольщина! И пришла же в голову идея…

Я уже готовился рвануться со всей силы, а если не выйдет – телепортироваться прочь, и плевать, уцелеет ли алтарь, однако камень дрогнул и нехотя отпустил конечность. Я отпрыгнул подальше и вырвал из пояса гранату поменьше и послабее – из тех, что изобрел в первый день. Настороженно замер, изучая алтарь.

По каменной поверхности пробежала рябь, затем камень потемнел ещё больше, приобретая абсолютную черноту.

Над камнем медленно возникла фигура – призрачный силуэт, сотканный из клубящейся чёрной дымки. У него не было чётких очертаний лица, только силуэт – туловище, руки, голова.

Призрак навис надо мной, излучая ледяное любопытство.

– Маленький практик, – пошелестел призрак. Голос больше подходил шуршанию листвы на погосте.

– С большими амбициями, – нервно сказал я, чтобы не стоять молча.

Призрак наклонил голову набок. Сугубо человеческая привычка, которую существо, скорее всего, просто имитировало.

– Амбиции… И чего требуют твои амбиции?

– Можно ли изменить клятву, что я дал на алтаре? Мне не нравится, когда меня контролируют во всем.

Специально не сказал про отмену, чтобы оставить себе возможность для маневра.

– Нельзя, – качнул головой призрак и начал растворяться. Мне показалось, что он был разочарован вопросом.

– Почему? – спросил я, пока силуэт не исчез окончательно.

– Поговори с мастером проклятий, – донесся до меня угасающий голос. – Только он может позволить тебе отменить клятву.