Текст книги "Старый, но крепкий 8 (СИ)"

Автор книги: Макс Крынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 27

Воздух в лаборатории влажный, насыщенный самыми разными ароматами: терпкая горечь корней мандрагоры, сладковатая дымка испарений. Десять малых котлов, выстроенных в идеальном порядке, тихо побулькивают над ровными языками алхимического пламени. Пар медленно тянется к работающим вытяжкам.

Хожу мимо котлов, оценивая, анализируя готовящиеся основы для зелий по цвету и плотности пара, по мельчайшим пузырькам на поверхности.

Большинство мастеровых заняты вместе со строителями. Курса и еще одного помощника хватает, чтобы поддерживать кипение и, сверяясь по песочным часам, доливать в котлы подготовленные жидкости; я появляюсь здесь раз в пять часов, чтобы убедиться, что…

– Все в порядке, господин? – спрашивает Курс.

Мужчина всего несколько дней назад хрипел и заходился в кровавом кашле, кожа была желтой, как залежалая бумага. Теперь щеки порозовели, кашель прошел. Он уже относится ко мне с уважением, граничащим с преданностью, и, думаю, это не предел.

Впрочем, на поправку пошли все, и в коллективе отношение ко мне потеплело до самых комфортных температур. Я не утаиваю знания, как Крайслеры – отвечаю на вопросы и щедро плачу за работу. Здоровье всех мастеровых приходит в порядок, вдобавок они общаются с остальными работниками, обмениваются историями, и наша с Самиром репутация ползет вверх и у тех, и у других.

– Да, все отлично, – отвечаю запоздало. – В третий котел через полчаса долейте десятую долю литра воды. И помешивайте котлы каждые полчаса, не реже.

Курс кланяется, второй мастеровой через секунду повторяет жест вежливости.

В принципе, все, можно идти заниматься своими делами. Моя часть работы на этом этапе сделана, остальное – дело техники и минимального контроля. Справится даже пьяный ребенок.

Именно этого я и хотел, когда разговаривал с Курсом в Фейляне: появляться, раздавать указания и уходить. Не стоять над котлами по двенадцать часов кряду, а поручать монотонные скучные действия помощникам.

Выхожу из зельеварни и тянусь к печати в секте. Долгую секунду парю в абсолютной тьме, и оказываюсь посреди личной комнаты, в шаге от стола, заваленного рабочими тетрадями и не единожды перечитанными книгами из коллекции Сталевара. Здесь и сейчас мои мозги пригодятся куда больше, чем в рутинной варке основ для зелий: я ищу пути к зельям, которые могут сделать из обычного практика неубиваемую машину.

Сажусь за стол и на часы выпадаю из мира, погрузившись в вычисления. Остро заточенный кончик карандаша выводит все новые и новые формулы, выстраивает схемы синергии компонентов, раздраженно зачеркивает и начинает снова. Временами я открываю фолианты Сталевара, пытаюсь найти в них что-то, способное натолкнуть меня на мысли, вчитываюсь в пометки на полях. Я сравниваю, вычисляю, ищу общие корни в рецептах самых разных школ (пожалуй, громко сказано, но ладно) алхимии – в тех, которые изучил, будучи в Фейляне, и в тех, которым следует Сталевар.

Вот рецепт укрепления плоти из Фейляня – эффективный, но требующий редкого ингредиента – мяса тенееда, что делает его дорогим до неприличия. Рядом – методика усиления прочности тела, созданная три века назад в горном монастыре около Юнцзина – для этого рецепта не нужно ничего, кроме везде растущих духовных травок, но рецепт идет вкупе с техникой, которой обычный практик будет обучаться месяцами.

Голова кипит, пытается сплавить воедино рецепты, взяв лучшее из каждого. Я как жадный покупатель на рынке, желающий сразу с прилавка купить очень качественный и притом не очень дорогой товар, чтобы Свен Дэя не хватил удар от предполагаемых затрат на ингредиенты.

И, как обычно водится, желая усидеть на двух стульях, я не могу толком умоститься ни на одном. Хотя чувствую, что мог бы, если бы было больше информации, опыта.

Карандаш ловко порхает, выводя новую формулу. Дважды проверяю вычисления – вроде бы ошибок нет, а эффект должен превзойти всё, что я создавал прежде, но-о…

Я мог бы сделать лучше, но словно уперся лбом в невидимую, но абсолютно прочную стеклянную стену. Мои собственные знания, все уроки, прочитанные книги – все это исчерпано. Я выжал максимум из того, что знаю. Получившаяся формула – вершина, но добравшись до нее, я вижу гору повыше.

Можно сделать еще более качественное зелье, но я не знаю, как. Не хватает информации.

– И где же ее взять…

В голову первым делом лезет Великая Королевская Библиотека в Фейляне. Я там не был, только слышал об этом месте, когда проводил время в столице, но слухи воодушевляют. Я слышал о милях пыльных полок, хранящих знания империи, которую потом сменило Руанское королевство. В этом хранилище знаний наверняка есть такие книги, которых я не найду никогда и нигде, в том числе и по зельеварению.

Однако я, обдумав идею отправиться в библиотеку, отмахиваюсь от этой затеи. То место наверняка не оставили без охраны, проникнуть туда получится только с разрешения принца. А сколько времени я потрачу на поиск нужной информации на тамошних полках? Сколько еще буду эту информацию осваивать?

Есть куда более близкое и куда более легкое решение. Крайслеры!

Особняк Квейта здесь, в городе. Частная коллекция этого Дома, если верить слухам, пусть и уступает Великой Королевской Библиотеке, зато сосредоточена в основном на зельеварении. Да и Квейт – не последний (некогда) человек в Доме, и на полках его библиотеки могут быть собраны фолианты куда лучше, чем у Сталевара. К тому же, Квейт – единственный Крайслер, в библиотеку к которому мне не нужно красться в ночи, обходя заклятья и охрану. У него можно просто попросить.

Согласится ли?

Он многим мне обязан, и если попросить его об одолжении, скорее всего, согласится.

Я отложил карандаш, откинулся на спинку стула и помассировал уставшие глаза. Однако долго отдохнуть у меня не получилось – минуту спустя дверь с натужным скрипом рванулась внутрь. В проем, едва не задев косяк плечом, ввалилась Мэй Лань. В руках наставницы беспорядочной грудой вздымались листы, готовые вот-вот рассыпаться по полу.

– Прорыв! – выпалила она, не успев перевести дух. Глаза наставницы по печатям горели лихорадочным блеском, щеки раскраснелись. – Я расшифровала большую часть печатей из Зверинца!

Мой взгляд автоматически скользнул по беспорядку на столе, выискивая место, куда можно положить ворох листов, чтобы не рассыпались. Выходило, что придется складывать свои записи, чтобы освободить место на столе.

– Новость отличная, вы молодец, – равнодушно похвалил я, аккуратно закрывая и сдвигая к стене тетради и книги. – Но чем это может нам пригодиться?

Если бы у наставницы не было ни малейшего плана, она бы не заявилась сюда с рабочими бумагами.

– Пригодиться⁈ Да всем, чем угодно! – выдохнула она. – Дай сложить, и сам убедишься, что возможностей – целый воз!

Я аккуратно переложил листы на стол, укладывая как можно компактнее.

– Ладно. Тогда как вы хотели бы протестировать печати?

– Я уже кое-что протестировала! – парировала она, садясь на кровать. – И печати действительно работают. С их помощью можно создать все, что угодно, включая Зверинец в миниатюре. Да ты посмотри, посмотри!

Мой взгляд упал на свежие чертежи.

– Ладно…

Я взялся за первый лист, быстро пробежал по нему взглядом, подключив анализ. Потом – взял второй.

Спустя пару минут я быстро перебирал листы, глаза сканировали символы, линии, схемы. Пальцы скользили по бумаге, ощущая шероховатость поверхности. Мысли, еще недавно крутившиеся вокруг Крейслера и его библиотеки, разом ушли на второй план: я то хмурился, замечая малейшие нестыковки, то одобрительно хмыкал, находя изящные решения древних мастеров печатей. Мозг работал на пределе, сопоставляя увиденное с тем, что я знал о циркуляции духовной энергии и о принципах работы больших формаций.

Мэй Лань ошибалась – «что угодно» сделать с помощью этого массива данных нельзя. А вот взять одну из функций (любую) Зверинца и масштабировать – можно.

– Мы мыслим слишком мелко, наставница, – задумчиво сказал я. – Зачем создавать урезанную копию Зверинца, если можно взяться за задачу куда грандиознее?

Я вытащил из стопки один из чертежей и ткнул пальцем в ключевые узлы.

– Смотрите. Здесь, и здесь… и вот тут, да. Если масштабируем эту печать, подключим вот эту… – я говорил быстро, но наставница понимала. – Мы можем создать не комнату и не здание, как в Зверинце – мы можем раскинуть формацию на километры. Нацелить ее, как линзу, и направить нейтральную Ци к Циншую. Энергия будет постоянно двигаться сюда из энергонасыщенных зон.

Мэй Лань нахмурилась, размышляя.

– Но чего ты этим добьешься? Даже если получится, на каменные плиты для черчения печатей и на накопители для формации такого размера потребуются горы денег. И в результате не будет и одной десятой от той плотности духовной энергии, что была в Зверинце. Затея почти бессмысленна.

– Совершенно верно: даже такой концентрации, как в кварталах Фейляня, не будет. Только вот в Фейляне люди от одного только фона поголовно являются практиками и за жизнь достигают ранга Пробуждения, даже без особых занятий. Нашим же горожанам хватит и ранга Закалки.

В глазах наставницы медленно проступало понимание.

– Целый город, где каждый стражник, каждый ремесленник, каждый фермер будет сильнее, выносливее, здоровее, – тоном змея искусителя закончил я.

– Нам нужно будет выбивать сотни тысяч рун, – наконец проговорила она. – Понадобятся помощники. И средства… опять же, средства…

Но по тому, как засветились ее глаза, было ясно – она уже заинтересована. Печать, раскинувшаяся на километры – это проект, равного которому, я был уверен, в этом мире еще не было. Ей нестерпимо хотелось стоять у его истоков.

– Со средствами я постараюсь что-нибудь решить. Я сейчас отправлюсь по своим делам, – снова вспомнил я про Крайслера. – Но обязательно…

Мэй Лань не дала мне договорить. Она уже снова схватила бумаги и затараторила:

– Отлично! Тогда я начну готовить подходящие печати на бумаге!

И с этими словами она выпорхнула из комнаты так же стремительно, как и появилась.

* * *

В приемной Крайслеров я появился впервые. Слуга встретил меня у входа и проводил сюда, замерев статуей у двери.

Помещение было холодным и бесцветным. Гладкий пол отражал блики магических светильников, а с высоких стен на меня смотрели пустые глазницы портретов давно почивших предков Квейта.

Я поприветствовал Квейта, сидящего во главе черного стола. Тот вежливо кивнул в ответ:

– Китт, приветствую. Какими судьбами?.. Прости, что сразу к делу, но растягивать диалог не могу, у меня мало времени – минут через двадцать сюда подойдут важные люди.

К делу, так к делу. Быстрее отправлюсь в библиотеку или получу от ворот поворот.

– Я ставлю опыты по созданию эликсиров усиления тела и духа. Мои собственные источники достаточно скупы, и я хотел узнать, можешь ли ты дать мне дополнительную литературу?

Квейт провел пальцами по идеально отполированной поверхности черного стола. Потом – медленно кивнул.

– Доступ к нашей библиотеке обычно не выдается людям, не входящим в Дом, однако мне интересно, куда могут привести твои изыскания. Я не против оказать услугу, при условии, что твои собственные записи, выкладки, рецепты, к которым ты придешь с помощью наших знаний, станут и моими.

– Вполне разумно, – пожал я плечами. Цена казалась справедливой, уж сейчас можно будет поделиться выводами и рецептами. А уж к чему я буду приходить в будущем на основании тех же прочитанных книг, целиком мое дело. – Я сделаю копии для тебя.

Сразу после моего согласия Квейт кивнул и едва заметно шевельнул пальцами. Слуга у двери шевельнулся.

– Проводи нашего гостя в библиотеку, к разделам алхимии.

Мужчина поклонился и безмолвно направился к двери. Поблагодарив Квейта, я пошел следом по пустым гулким коридорам.

Библиотека Дома Крайслеров удивляла своей масштабностью. Стеллажи из черного дерева уходили ввысь метра на четыре с лишним, под самый потолок. Пахло старой кожей и чернилами.

Меня провели мимо закрытых шкафов, исписанных сложными артефактными печатями (сразу захотелось взглянуть на содержимое, но боюсь, это желание шло вразрез с правилами хорошего тона). Некоторые фолианты были прикованы к полкам цепями.

– Вот необходимый вам стеллаж, господин.

Я поблагодарил слугу кивком и приступил к поиску нужных книг, подключив анализ. Сперва – определил нужные полки, потом – ознакомился с названиями в поисках нужных, где надо было – раскрывал и читал строки, чтобы понимать, о чем книга. Пока я просто отбирал книги и нес на стол отобранное. Фильтровал ненужную (или уже прочитанную) макулатуру. Мне требовалась литература для внутреннего пользования Дома.

Вскоре на столе выросла стопка отобранных томов: как роскошные фолианты в переплетах из драконьей (!) кожи с серебряными застежками, так и потрепанные томики с полуоторванными обложками. Лучшее из еще нечитанного.

Не обращая внимания на замершего рядом с выходом слугу, я сел за стол и погрузился в чтение и почти сразу испытал удовольствие, сравнимое с литературным оргазмом.

Чистое восхищение! Эти книги писал алхимик, сродни мне. Сложные формулы сплетались в изящных комбинациях, глубина понимания процессов была запредельной. Эти книги были на голову, на две, на три выше всего, с чем я сталкивался. Рецепты, способные выковать из средненького практика настоящего титана! И, что важнее, формулы, приводящие к таким рецептам. Мои пальцы перелистывали страницы, взгляд пробегал по строчкам. Я походил на губку, впитывающую гениальные решения и компонентные связи.

Алхимик-зельевар: +1

Я прочел первую книгу из семи отобранных и тихо расхохотался. Если бы я знал о том, КАКИЕ знания хранит Квейт, уже давно наведался бы в его библиотеку!

Однако когда я открыл вторую книгу (написанную на уровень слабее), интуиция принялась царапать коготками затылок, стремясь обратить на что-то мое внимание. Я подключил анализ, и увидел легкую фальшь в рецептах. Нет, формулы были правильными, однако слишком много определенного компонента здесь, странная, неоптимальная последовательность действий там…

Я отложил второй том, взял первый. Раскрыв страницы, я начал делать выписки и сравнивать результат.

И тогда я увидел «закладки», помещенные автором во вторую книгу. В рецепт зелья были мастерски вплетены этапы и компоненты, дающие всплеск силы, но искусственно блокирующие дальнейший прогресс практика. Без следующего, куда более дорогого и сложного зелья (которое заботливо предлагалось на следующих страницах), практик дальше не шагнет.

Система крючков и ошейников.

А потом я разглядел другое. Специально добавленные ингредиенты, вся польза которых заключалась в едва заметной, накопительной интоксикации организма. Травы, чей яд накапливался в костях, в органах. Еще один ошейник, чтобы бойцы раз в месяц пили зелье для частичного вывода токсинов (сложный рецепт прилагается). Если сбегут – умрут без эликсиров через полгода после побега.

Я вспомнил растатуированных бойцов Крайслеров, которых видел на улицах. Тогда они казались мне верными псами, гвардией Крайслеров, то теперь мое мнение слегка качнулось: я подумал, что они могут быть слепыми орудиями, лишенными собственной воли. Они наверняка не были зельеварами и даже не подозревали, что в попытках стать сильнее жадно глотают яд.

– Вот же грязь… – пробормотал я и снова окунулся в чтение.

Часы, проведенные в тишине библиотеки, слились в одно напряженное целое. Я перебирал том за томом, фолиант за фолиантом, давно выбравшись за пределы семи отобранных томов. Пальцы скользили по переплетам, переворачивали древние страницы, глаза выхватывали сложнейшие схемы и формулы.

Рецепты зелий телесного преображения, пилюль усиления Ци, декоктов обострения восприятия – всего здесь было в избытке. Но зелий, не влекущих нехороших последствий, было до боли мало. Идеального же варианта, который я искал, не было вовсе.

Я отложил последнюю книгу и откинулся на спинку стула, бездумно сверля взглядом стену.

Первоначальный восторг от открывшихся знаний угас. Я нашел отличные рецепты, которые после моих доработок могли из обычного практика стадии закалки сделать машину для истребления духовных зверей. Но этот практик мог попрощаться со здоровой печенью, почками и с жизнью без поддерживающих эликсиров.

Усовершенствовать рецепт не получалось. Чтобы убрать яд, нужно было вырвать с корнем ключевые компоненты. «Маковая роса», вызывающая необратимое привыкание. «Адамов корень», катализирующий процесс, но оставляющий токсичный осадок, который оседает в костях.

И вот тут таился нюанс. Рецепт был гармоничным, каждый компонент усиливал силу других компонентов. Без токсинов рецепт терял большую часть своей эффективности. Если убрать все вредное, я получу посредственное усиливающее зелье, которое можно пить годами хоть каждый день, без особого результата.

Можно пойти по пути усиления органов, чтобы они справлялись с ядом, но это тупиковое решение. Первое зелье все равно убивало возможность прогрессировать дальше традиционными методами типа тренировок и медитации, а каждое последующее зелье в цепочке содержало новые, еще более изощренные токсины. Это была гонка, которую организм в какой-то момент в итоге проиграет.

Я поднял взгляд на высокий потолок и вздохнул.

Я не могу варить зелья по рецептам Крайслеров. Но я не могу и просто отказаться от прочитанного.

Задача усложнилась: мне нужно не просто усилить рецепт, а переизобрести его. Найти способ обойти ядовитые компоненты, не растеряв при этом ту самую мощь и синергию ингредиентов. Знать бы только, как это сделать.

Глава 28

Только выхожу из дома учеников, чтобы дойти до столовой и нормально поужинать, как за спиной раздается громкое, как щелчок бича:

– Китт! Бронсон!

Оборачиваюсь.

На ловца и зверь бежит, кхм. Правда, ловец из меня на двоечку, так как зверь – сам мастер Линь.

– Мастер Линь, – отвечаю с полупоклоном. – А я вас как раз искал. Нужна ваша консультация.

Мастер озадаченно моргнул и осекся, проглатывая заготовленную речь.

– Если меня хотят найти, начинают с моего дома – предыдущие два часа я был там. – говорит совершенно не то, что хотел сказать. – Так по поводу чего консультация?

– Помните, мы с Мэй Лань посещали столицу? Она еще осталась там куда дольше, чем рассчитывала?

– Только не говори, что она снова собирается туда, – мрачнеет старик. – У нас и так из-за расширенного набора учеников не хватает преподавателей и наставников.

Животрепещущая проблема. Однако я знаю, что Свен Дэй на днях подтянет из Циншуя практиков, которые уже давно отстранились от дел секты. Пожилые преподаватели и люди с потенциалом наставников, отставные адепты и прочие, кто уже завел семью, купил домик с садиком и почивает на пенсионных лаврах.

– Не скажу, – покладисто соглашаюсь с мастером. – Она хотела бы, но сейчас разговор о другом. Вы знаете, что она в той самой поездке пыталась расшифровать печати, коими исписаны стены зверинца, а те, которые не удалось расшифровать на месте, зарисовала для последующей дешифровки?

– Так, помедленнее, – помотал головой Линь. – Не тараторь. Хорошо, расшифровала. И что вы с ней сейчас хотите?

Мы с ней сейчас действительно кое-чего хотим, но соглашаться с этим – выступать в роли просителя. Если Линь сориентируется, то попробует навесить на меня не только задачу, но и разговор может так повернуть, что и никакой помощи от секты я не дождусь, и оплачивать затраты на печати буду сам.

– Она узнала, как направить к секте и городу поток Ци с окрестностей. Это поднимет общий уровень Ци для всех жителей. Считайте, за год-два все жители Циншуя получат по крайней мере первый уровень закалки.

– Духовные животные… – начал было Линь, но я аккуратно перебил его:

– Мастер Линь, духовные животные скорее всего останутся в тех местах, где они обитают. Фон в секте и городе все равно будет ниже, чем в том же лесу Туманов.

– Все равно, – качнул седой головой Линь. – Самые слабые духовные животные обязательно мигрируют, что сделает жизнь в городе опаснее. Вдобавок, чтобы фон сохранялся, нужны будут хорошие накопители, желательно – в каждый квартал. Сколько будет затрат на такую формацию?

Старый практик бурчал, вываливал на меня все минусы этого стартапа и не показывал ни малейшей заинтересованности, но один факт, что мы все еще стоим и обсуждаем «неинтересную» тему – уже о чем-то говорит. Тем более, что мастер так и не поднял тему, по поводу которой искал меня. Видно, что идея ему интересна, но он сдержан.

– Разумеется, за неделю этого не провернуть, – сожалеющий вздох. – Да и за месяц – очень вряд ли. И затраты будут действительно весомыми. И какие-то духовные животные пойдут если не в город, то подальше от тех же окраин леса Туманов и Пещер по ту сторону реки, потому что невозможно поднять духовный фон здесь, чтобы он не опустился там. Так что если вы против, я даже поднимать эту тему в беседе со Свен Дэем не стану.

Линь задумался на четверть минуты, а потом все-таки нехотя пробормотал:

– Ладно, занимательно. Я сам поговорю с ним на эту тему и возможно, договорюсь об участии – финансовом и прочем. Однако, прежде чем я сделаю это, тебе тоже придется кое в чем поучаствовать. Дети, которые оказались в секте с твоей легкой руки, ведут себя… некорректно. Убеди их следовать правилам, иначе убеждать будем мы.

– М-м… В каком смысле «с моей руки», мастер Линь? Не понимаю вас.

На самом деле намек на наш разговор по поводу Свен Дэем был более чем прозрачен, но подтверждать его я ни в коем случае не желал.

– Все ты понимаешь, – сверкнул глазами мастер.

– Кхм… Так что именно с детьми?

– Как я и сказал, проблема в набранных подростках, в старшей группе, – мастер заложил руки за спину, качнулся с пятки на носок. – Разношерстная толпа, в которой множество маленьких лидеров, каждый рвется вверх, как поганки после дождя. Каждый норовит занять место получше, забыв, что они вступили в секту ради учебы, а не выяснения, кто самый главный. Получив крышу над головой, еду и перспективы, некоторые восприняли это не как шанс выйти в люди, а как возможность самоутвердиться на окружающих.

– Дерутся? – спросил я, желая получить больше конкретики, а не патетики.

Мастер сухим тоном принялся перечислять:

– Верно, дерутся. Но не на тренировочных площадках, как следовало, а за углами, в туалетах и в закоулках. Выясняют отношения, сводят старые уличные счеты или просто пытаются доказать свое превосходство. Уже формируются группы, которые в будущем могут стать бандами. Я уже могу выделить несколько группировок: бывшие уличные сорванцы собирают вокруг себя таких же сильных и агрессивных, отпрыски богатых семейств пытаются купить лояльность или нанять крепеньких «охранников» постарше. Тихих и слабых пока просто третируют, но я отлично понимаю, что если не принять мер, спустя пару недель дойдет до «дани» в виде порций еды, карманных денег или личных вещей.

Я слушал, и безрадостная картина выстраивалась сама собой. Знакомый до боли закон сильного, перенесенный в стены упорядоченной секты. С другой стороны, ситуация хоть была и неприятной, но предсказуемой. Бросить в одно место разных по воспитанию подростков и ожидать, что они сами сплотятся в дружную команду – наивно. Особенно парни, которые по природе своей будут выстраивать внутренние иерархии и пытаться занять в этих иерархиях достойное место.

– Порча имущества, – продолжал Линь, и в его голосе прозвучало легкое раздражение. – Некто вырезал на двери в уборной оскорбление в адрес сына торговца, кто-то изрисовал столешницу в столовой. К тому же дети нарушают распорядок и считают, что могут шляться где хотят, пока наставники спят, нарушая все правила распорядка.

– Так. И вы думаете, что я справлюсь с этим один?

– Я вижу ситуацию так – либо справляешься ты, либо я ввожу систему физических наказаний провинившимся. Мы уже больше сорока лет ничего подобного не использовали, но у нас в секте уже давно не было такого большого набора, тем более – детей. Справься с проблемой, тогда мы с Свен Дэем подробно обсудим ваш проект с печатями. Договорились?

Я уже прогонял ситуацию через анализ, напряженно продумывая, что я могу противопоставить детям. Словами тут явно все не решится.

– Еще раз напомню, что проект нужен не столько нам с Мэй Лань, сколько секте. По поводу проблем с детьми – я примерно понимаю, что нужно сделать, но мне нужны будут помощники. Кроме всего прочего я хочу разбить ребят на несколько групп, к каждой прикрепить человека, который не сильно ушел по возрасту от подростков.

– А я еще раз напомню о том, что у нас не хватает людей.

– Не хватает, – легко соглашаюсь с мастером. – И я не знаю, где их найти, и кого можно оторвать от работы. Но если не найти и не оторвать, то проблема не решится. И физические наказания, которые вы хотите ввести, не дадут особого результата – ребята просто станут изощреннее в своих выдумках и сильнее озлобятся.

– Это смотря как наказывать, – не согласился Линь.

Я молчал, смотря мастеру в глаза. Спустя минуту нашего молчаливого сражения Линь нехотя сказал:

– Я передам твоим приятелям новую задачу. – И добавил, разворачиваясь. – Надеюсь, у тебя получится, что бы ты себе не напланировал.

Я медленно направился к общежитиям ребят, выстраивая план.

Давить и запугивать – самый простой, но самый глупый путь, который только оттолкнет подростков от секты. Нужно перенаправить их бушующую энергию в положительное русло, сломать их иерархии, показать, что можно ценить мастерство, а не количество «подвигов» в виде зашуганных детей.

С момента, как мы «скооперировались» со Свен Дэем, прошло чуть больше трех недель, но и за это незначительное время секта успела измениться в лучшую сторону. В чем-то изменения были крохотными, а в чем-то (благодаря в том числе и энтузиазму мастера Линя) ощутимо шагнула вперёд. Например, сейчас я шагал на окраину секты, где раньше стояли неказистые палатки из веток и глины, предназначенные для кандидатов. Сейчас здесь высился двухэтажный барак, который трудолюбивые рабочие из Циншуя возвели вместе с практиками буквально за неделю.

Дверь в барак открылась без скрипа, но гул голосов внутри все же стих. Я на секунду замер на пороге, оценивая обстановку.

Длинное помещение было заставлено двухъярусными кроватями, на которых и вокруг которых кучковались парни – двадцать четыре человека. Одни с любопытством обернулись на открывшуюся дверь, другие сделали вид, что мое появление их нисколько не заботит – вернулись к делам.

Я не стал стоять у входа, чтобы не нагнетать обстановку. Медленно дошел до первых кроватей. Взгляды подростков скользили по мне: оценивающие, настороженные.

– Меня зовут Китт, – начал я спокойно. – Не мастер и не наставник – до этого я пока не дорос… Знаете, у вас здесь уютно. Когда я пришел в секту Тьмы, мне досталась палатка, в которой протекала крыша и вместо матраса была солома. Вам же повезло, да. Особенно тем, кто знает, каково это – ночевать на соломе.

Кто-то неуверенно хмыкнул. Кто-то промолчал, ожидая подвоха.

– Знает кто-нибудь, кто такой мастер Линь? – спросил я и обвел взглядом подростков. Те молчали. – Ладно, скажу сам. Мастер Линь – заместитель настоятеля, второе лицо в секте. И он недоволен вами. Вы деретесь, где не надо. Выясняете, кто круче. Рисуете на столах и портите двери.

– И чего? – резко спросил вихрастый паренек в одних штанах. Грудь и живот парня были испещрены мелкими белыми шрамами от камней и палок.

– И ничего, – спокойно пожал я плечами. – Кроме того, что это поведение неразумных детей. Ребята, это же несерьезно: вас допустили в святая святых, а вы на дверях ножом оскорбления чертите… Знаете, я присутствовал, когда каждый из вас проходил испытание. Когда я смотрел на вас на отборе, я видел не банду будущих головорезов, я видел будущих братьев. Сейчас я уже не уверен, что вы станете мне братьями.

Я делаю паузу, давая им осмыслить свои слова.

Дети смотрят на меня насупленно, некоторые – исподлобья. Их мои слова не убеждают – вероятно, я не первый, кого Линь отправил вправлять детям мозги. Но и надеяться, будто тех, кто выживал на улице, впечатлит покачивание пальчиком, просто глупо.

Понимаю, что если я не найду общий язык с детьми и подростками, Линь пойдёт по нарастающей и всё-таки доберется до физических наказаний. Может, это и сработает, но зачем бить детей, когда можно детей не бить? Да, раньше нас воспитывали немного иначе: ставили в угол, били ремнем, а когда ремня не было – толстенными проводами от бытовой техники, но это не добавляло любви к родителям.

– Возможно, вам кажется, что я «гоню пургу», – киваю им. – В таком случае давайте я продемонстрирую вам кое-что получше слов.

Я отступил на пару шагов от подростков. Воздух в метре от меня задрожал, от пола пошел пар. С хрустом и скрипом на полу начал формироваться ледяной голем. Сперва мелкий, он рос, становясь все выше и выше, пока не стал ростом с меня, но куда шире. Массивный, с грубыми чертами лица, сверкающий на слабом свете магических светильников барака.

Ледяные кулаки сжались. Голем сделал тяжелый шаг вперед, и пол под ним скрипнул.

С младшими ребятами это сработало, но во взглядах ожесточенных уличных волчат, детей торговцев (да и остальных) не было восхищения, уважения, на которые я рассчитывал. Был лишь настороженный интерес, как к диковинной игрушке, и вопрос «а когда я так смогу?».

Ледяной голем был просто очередной техникой, а техник ребята уже успели насмотреться за несколько дней в секте.

Видя, что демонстрация не сработала, я хлопнул в ладони.

– Это не единственное, что я хочу вам показать. Кто хочет отлично провести вечер, одеваемся и идем за мной.

На сборы ушло несколько минут, затем я повел их в круглый куполообразный Триумфальный зал.

Внутри под высоким сводом на стенах красовались яркие, динамичные фрески: практики секты вступали в схватку с чудовищами, усмиряли стихии, защищали деревни. Я указал на одну из них, где группа бойцов, стоя спиной к спине, отражала атаку стаи теневых волков.

– Они доверяли друг другу спины. И выжили.

Затем я подвел их к массивной доске с пришпиленными листами бумаги.

– Это доска заданий. Видите эти записи? – я провел пальцем по строчкам. – «Охрана каравана в Циншуй». «Очистка подвала от крыс». «Сбор целебных трав в лесу Туманов». А вот здесь – награда. Можно получить медь, серебро, или снадобья, если запрос от зельеварной лавки. При удаче можно взять задание от наставника и получить в награду индивидуальные занятия – можно выучить новый прием или отточить старый.

Я видел, как их глаза загорелись при виде оплаты. Деньги, ресурсы – это был язык, который они понимали куда лучше абстрактных понятий о «правильном».