Текст книги "Чужая тень III (СИ)"

Автор книги: Макс Гудвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3
Поступью Ящера

Каменный кокон катился по дороге на юг, изрядно потяжелев от золота и драгоценных камней. Столько богатства даже рождённый в высокородной семье Яз Рамилион не видел никогда. Маг буквально лежал на золоте, а драгоценные камни вплелись в магическую конструкцию и месили грязь дорог наравне с булыжниками. Эти камни были у магов в чести и не зря назывались драгоценными. Они могли накапливать в себе Ци, которое потом, хоть и не без труда, можно было из них извлекать. Заряженные камни служили амулетами и талисманами, которые пользовались большой популярностью в знатных домах, а маг, умевший творить такое волшебство, никогда не был голоден.

Ящер относился к тем, кто умел. Золотая корона Джастиро послужила хорошим материалом; к тому же, как оказалось, она была еще и артефактом. Магия сплелась с законами сфер, и спустя некоторое время корона обратилась в страшного монстра, который не просто жил внутри своего мирка, но и затягивал туда любого, кто заберет хоть серебряный джастир, хоть понравившийся меч. Известное среди высших магов как ловушка на мародера, заклинание убивало любого: птицу, клюнувшую труп, трупную личинку, отложенную мухой, пожелавшей отведать гнили, шакала, жаждущего падали. Но главным было то, что поле битвы становилось засадой для войск других королевств, а в том, что они здесь рано или поздно появятся, Яз не сомневался. При большом везении в сферу к зеленому великану могли угодить даже паладины, ищущие короля Джастиро или его самого, пропавшего надзирателя за Перекатом…

На драгоценные камни Ящер имел множество планов – от создания непобедимых големов до простого превращения в ядра, окутанные плазмой, словно огнешары. Однако одно не давало покоя Язу от самого Лозингара. Несмотря на всю свою мощь, он, маг стальной лиги, ничего не смог противопоставить некроманту из серебряной. Горечь поражения, которую геомаг почувствовал в древнем городе, вместе с ущемленным самолюбием дала странное понимание, что именно некромантия и ничто иное – настоящая сила против смертных, а игрушки с камушками – лишь баловство.

Столичные ворота были закрыты, а подвесной мост над рвом поднят. Минаган всегда славился своей неприступностью, особенно когда ждал врага. Яз представлял себе, какие указания получили гарнизоны, и ускорил шар, разогнав его до скорости бегущей лошади.

Пушки не выстрелили – слишком невероятным было то, что он намеревался сделать. Кокон словно не заметил наполненного водой рва и, на всем ходу пронесясь по воздуху, влетел в поднятый подвесной мост, за которым скрывались крепостные ворота. Драгоценные камни опоясались ручейками голубых молний, окутав шар подобием защитного поля и ускоряя и без того быстрое транспортное заклинание. На бешеной скорости сфера пробила дыру в мосту и в воротах. От прутьев на опускавшейся решетке, с помощью которой стражники надеялись остановить кокон, остались лишь торчащие вверху небольшие куски, выгнутые внутрь крепости.

Ящер вынул изо рта мягкую древесную ветвь, которую сжимал во время таранов. Снаружи послышались крики – что-то про разворот башенных орудий и чёрное колдовство. Но важным для Яза было совсем другое: сохранились ли в его башне артефакты или паладины из Светлого мира уже добрались до них первыми?

Сфера уже катила по улицам столицы, пугая запряжённых в кареты лошадей и прохожих и переворачивая экипажи под крики и охи. Внешняя стена города, впустившая Яза в так называемый Грязный круг, куда допускались приезжие и селяне для торговли и увеселения на ярмарках и в питейных, осталась позади. Далее следовал Серый круг – городской район, куда мог пройти только гражданин Переката и только житель столицы. Его ворота были также закрыты. Ящеру не составляло труда сделать с ними то же самое, что и с внешними воротами, но, к сожалению, Ци не было безграничным, а его, скорее всего, уже искали.

Из трёх орудий, установленных на боковых башнях и на возвышающейся над воротами сторожке, разом громыхнул залп. Ядра ударили в брусчатку, не попав по стремительно едущей сфере. Можно было бы поднять её в воздух, но пушкари второй раз не промажут по медленно левитирующему шару, и маг резко свернул у самого рва налево, тем самым удаляясь от ворот Серого круга.

Прозвучал еще один залп. Одно из ядер врезалось в сферу сзади – Ящер ощутил толчок, – но лишь подтолкнуло ее своей энергией. Сам кокон остался цел и, отъехав на приличное расстояние от главных ворот, медленно и неспешно взлетел. Расчёт мага был прост. Стража в Сером круге уже знала, что он протаранит ворота, и, скорее всего, собрала за ними готовый к бою гарнизон. А если он уже есть, значит, где-то его точно нет, потому что невозможно защищать вообще всё. Сфера поравнялась с зубцами стены, не спеша перелетела ее под крики часовых, в которых слышалось не то изумление, не то страх, и, оказавшись внутри, продолжила свой путь. Здесь, в Сером круге, улочки были значительно уже, но это не мешало кокону ехать напрямик, давя тех, кто не успел убраться с дороги. Белый круг, он же Чистый город, древняя крепость, переходящая по наследству владыкам Переката, был совсем близко, и маг уже представлял себе свою лабораторию со складами и артефактами, расположенную за этими стенами.

Ворота в Белый круг были открыты, однако возле них стояли часовые. Сюда можно было пройти лишь людям знатного происхождения или тем, кто имел откупной билет, стоящий немало золотых, но позволяющий крупному торговцу или купцу ходить по древней крепости под презрительными взглядами молодёжи, не понимающей, что такие купцы чаще всего и меняют королевские династии, приводя на трон своих марионеток.

В ворота Яз въехал беспрепятственно. Шар брякнул о скрещенные алебарды успевших отпрянуть стражников и, лишь вырвав оружие из рук, покатил дальше.

Башня быстро приближалась. Магу уже не терпелось забрать принадлежащие ему по праву артефакты, которые были собраны с таким трудом не только со всего Переката, но и с Тёмного материка. Пусть и не совсем лично, а благодаря Портье, но всё же…

Из камней над правым плечом Ящера молча торчала ветка, заколдованная «колокольчиком», магическим аналогом «гонга». Магия не могла ошибиться: поблизости не было культиваторов.«Куда все делись? – недоумевал маг. – Ушли с Джастиро? Сбежали, почуяв, чем пахнет?»

Яз не помнил, скольких он убил в последнем сражении, но как сейчас видел, с чего всё началось. Солдаты Джастиро, сплошь культиваторы, напали первыми и имели на это полное право, так как Ящер был под бесконечной судной неделей, однако этим самым они развязали ему руки. И теперь в столице оставались лишь обычные люди без таланта к культивации.

«Мне же лучше, – ответил сам себе маг. – Заберу своё и отправлюсь на север к некросфере бронзовой лиги! Посмотрим, достоин ли я быть дуальным магом».

Занятый мысленной беседой с самим собой, которую он вел уже давно, Ящер не заметил, как прибыл к своей резиденции – длинной чернокаменной башне без стен и углов, как и полагалось магу-надзирателю за страной. Вокруг творилась что-то странное: бегали какие-то люди, иногда о каменный купол звякало копье или стрела, иногда под сферическим заклинанием что-то хрустело. Каменный кокон наматывал вокруг башни уже не один круг, давя всех неосторожных, которые попадались ему на пути, но всё это не имело для Яза никакого значения. Главным оставалась лишь сама башня, доверху забитая артефактами.

Вдруг раздался свист. Язу показалось, что это просвистел арбалетный болт, однако в следующее же мгновение его покинула сила, а кокон осел, давя мага всем своим весом. Подвешенные на мгновенное использование заклинания не слушались, а тело застряло в груде навалившихся сверху бесполезных камней, в которую превратился кокон. Из последних сил маг толкнул ладонью куда-то в сторону и наконец увидел белый дневной свет, чью магическая структура была накрыта хитросплетенной сетью золотистого цвета.

«Антимагия», – мелькнуло в голове мага. Ему было очень больно и душно. В отверстии, проделанном его рукой, показалась смутная человеческая фигура.

– Яз Рамилион по кличке Ящер, вы арестованы по обвинению в растрате артефактов, злоупотреблении служебным положением и халатности в пунктах распространения культивации, в том числе искусства некромантии! – произнёс уже знакомый Язу голос.

Расплывчато-яркая фигура наклонилась ближе к магу, загораживая свет. Воздуха не стало вообще, а до обоняния донесся исходивший от говорящего аромат клубничных духов.

– Я могу предъявлять вам обвинение до следующего утра, но в этом случае вы сдохнете в вами же созданной могиле из булыжников и золота. Поэтому я препровожу вас в камеру, где вы будете оставаться до тех пор, пока суд не решит, когда и как вас казнить. Эй, – обернулся он к кому-то невидимому, – откопать и заковать арестованного, всё золото и драгоценности под опись!

Взгляд Яза поплыл и медленно ушёл в темноту.

Он очнулся прикованным по рукам и ногам руническими кандалами. Их нельзя было открыть обычным ключом и даже разрушить магией, поскольку они пожирали ее, будто являлись её противоположностью. Утешало лишь одно: в таких кандалах его не найдут оба легендарных зверя сферы, которые уже наверняка отправились за ним.

Маг взглянул внутрь себя на тень, проверяя, все ли его артефакты на месте, и облегченно выдохнул. Бронзовый зуб змеи, полученный еще в те времена, когда он пел в хоре Триединого, по-прежнему висел на правом бедре, будто держась на поясе, хотя Яз был полностью обнажен. Серебряное кольцо с символом глаза ящерицы сияло на указательном пальце правой руки, золотая серьга оттягивала левое ухо, а стальной обруч всё еще давил на лоб.

Всё было при нём.

Но ничего не работало.

* * *

Дни шли медленно, а ночи еще медленнее. Он всё висел и висел. Чтобы ощущать конечности, Яз шевелил пальцами рук и ног. Пять раз в день к нему приходили надсмотрщики и поили отваром из каких-то трав. Маг понимал, что его готовят к изъятию артефактов и не дают умереть, дожидаясь того, кто сможет извлечь стальной обруч или золотую серьгу. А таких на памяти Ящера было немного.

Яз висел на цепях почти горизонтально прямо над своими же экскрементами, которые никто не убирал. Он много раз просил вывести его в туалет или хотя бы ослабить цепи и дать ночной горшок, но охранники лишь молча улыбались в ответ.

Боль рождает безумие, а безумие сильнее любой обреченности. Безумные люди могут находить себе невидимых друзей и коротать время в бессвязных беседах с ними. Чтобы не сойти с ума, Яз разговаривал с крысами, то и дело шныряющими в его каменном мешке. Он по-прежнему не мог узнать, где его держат, как и то, какое сейчас время суток, однако загадка, почему у него не отмерли руки и ноги, разрешилась неожиданно просто: Ящер находился прямо под бронзовой сферой, расположенной примерно пятью этажами выше. Это ощущалось по всем признаком: как-то по-особенному блестели глазки у пробегающих мимо него крыс, а шум шагов за стеной звучал особым образом. Такое мог услышать или заметить только культиватор. Но уйти от пыток в эту сферу Ящер не смог бы всё равно.

В один из дней к нему ввалился пьяный стражник, но не для того чтобы в очередной раз принести отвар, а просто поболтать. Крепкий коренастый мужчина с поистине конским животом и пышными закрученными по краям рыжими усами был одет в кожаную одежду, какую носят палачи, однако без капюшона. В крепкой натруженной правой руке верзила сжимал кружку, от которой тянуло ароматом свежего пива.

– Ну вот и всё, Ящерка! – с порога объявил стражник. – Скоро по твою душу приедет сама госпожа Виолла Раске из Спаслейна, и ты не будешь больше ходить под себя!

Услышав знакомое имя, Яз хмыкнул. Это была достаточно посредственная волшебница стихии воздуха. Хоть и находящаяся так же, как он, в стальной лиге, она не отличалась цепкостью ума и еще с академии пользовалась зубрежкой и не отходила от строгих формул, которых в магии было видимо-невидимо. Магия – еще одно искусство, привлекающее к себе зануд, которые так и норовят всё записать и сделать простые вещи сложными, а просто сложные – еще более сложными. Ящер же всегда считал, что если не умеешь колдовать, назови себя учёным магом-теоретиком и вечно будешь изучать потоки и противотоки сил на примере необычайных подъемных способностей надкрылка бронзового жука.

– Значит, и правда мне конец! – выдохнул Яз, приподняв голову. – Но зато я пожил. Спорю на что угодно, вы до сих пор не смогли подсчитать то золото, которое я привез к башне.

– Чего там! Твое золото и камни эти напомаженные рыцари сразу же утащили в свои хоромы, – с сожалением выдохнул тюремщик, отпив из кружки.

– И ты даже ничего себе не взял? – натянул на лицо гримасу презрения Яз.

– Да кого там. Возьмёшь с ними… – Страж отхлебнул снова.

– Не взял, значит… – ухмыльнулся маг. – Я-то пожил уже, а ты так и будешь нищенствовать.

– Ну не всем же магами быть и свою жизнь в кандалах кончать, – пошутил стражник, но в его голосе Яз расслышал толику зависти.

– Дай отпить из твоей кружки, – вдруг попросил он своего надзирателя.

– Тебе не положено, отродье колдовское, пить ничего, кроме зелья! – Тюремщик надменно посмотрел на Яза. – Всё тут загадил, навонял своими испражнениями… И что вы, маги, только жрете…

– Так пахнет мраморная говядина и трехсотлетнее вино, когда его съел тот, кого собираются казнить, – не остался в долгу Ящер. – Вот ты, страж, когда-нибудь ел мраморную говядину или пил трехсотлетнее вино? А?

Он выдержал паузу, искоса вглядываясь в лицо стражника и без труда наблюдая за тем, как поочередно отражаются на его лице зависть, гнев, снисхождение и снова зависть.

– Но мне-то уже не помочь, а вот тебе помочь могу. Дай лишь испить из кружки, – уже миролюбиво закончил маг.

– Чем ты, плешивый смерд, можешь мне помочь? – Тюремщик оперся спиной о стену.

– Тут, над нами, на пяток этажей выше есть специальное место, которое может сделать счастливыми разных людей и дать им то, что они заслуживают и что Тёмный мир отнял у них. Ты же не заслужил вот этого всего, правда? – Яз сверкнул глазами, обводя взглядом свою камеру, и по реакции стражника понял, что попал в точку. – Я дам тебе ключ-заклинание. Тебе нужно будет лишь подняться туда и, расслабившись, прочитать его по бумажке. Тогда то место, сфера, даст тебе всё, то чего ты и вправду достоин! Но после этого ты придёшь сюда и напоишь меня напоследок! Договорились?

– И что за заклинание? – заинтересовался стражник.

– Сначала дай испить! – уже требовательным тоном произнес Яз.

Тюремщик подошел к нему и поднес к губам кружку. Алкоголь потёк по измождённому нутру Ящера, согревая изнутри. Затем стражник ушел, вскоре вернулся с карандашом и бумагой, и Яз продиктовал ему заклинание на древнем языке. Перевод, который знал лишь он, звучал так: «О Сферы, я указываю вам того, кто нарушил ваш закон, того, кто бежит от Легендарного Зверя!»

– После того как произнесешь, – добавил Ящер, закончив диктовать, – нужно будет указать пальцем прямо вниз в знак согласия принять все недополученные тобой награды и отрицания дерьмовой жизни. Можешь даже на моё дерьмо указать. А сейчас произнеси это несколько раз, чтобы я мог подкорректировать произношение, потому что сфера любит точность. И ступай туда, чтобы принять своё богатство, но помни, что ты мне обещал принести еще пива.

– Помню-помню! – поспешно произнес стражник, читая вслух непонятные слова на древнем языке, записанные обычными, понятными ему буквами.

– Поспеши, я хочу напиться перед казнью! – поторопил его маг.

Как только дверь закрылась, душу Ящера посетила радость: скоро это всё закончится…

Глава 4
Цена свободы

Находящийся на судной неделе культиватор не чувствует ничего, а тем более отправившегося за ним зверя, пока тот не окажется фатально близко. Так произошло и с Ящером. Стены камеры неожиданно затряслись, и откуда-то сверху донёсся грохот рушащихся камней, крики и звон металла.

На измученном сухом лице мага появилась усмешка. Призванный заклинанием «очевидца» легендарный зверь сферы не остановится, пока не найдет того, кого ищет, а искать он будет долго, значит, будет много жертв. Был бы зверь ростом с человека, он бы просто шнырял по коридорам и убивал всех, кто встанет у него на пути или хотя бы попадется на глаза, однако Яз помнил тварь, что шла за ним тогда, после взлома Зала стенаний. При первом столкновении огненная птица с кислотным дыханием застала его врасплох, но потом, поняв ее тактику, он довольно ловко избегал встреч с ней.

На что он рассчитывал сейчас? На то, что восьмиглавая огненная птица заклюет всех и вся, разрушив его темницу в поисках «обещанного» мага? Пускай даже рухнут невидимые для зверей сфер оковы, приковывающие его к стене, что тогда? Артефактов, делающих порталы, нет, а одних геозаклинаний будет недостаточно, чтобы даже пощекотать огненнопёрую бестию.

На самом же деле расчёт был таков: разменять свою жизнь как можно дороже, не дожидаясь, пока какая-нибудь Виолла Раске или ей подобные вырвут из его тени с таким трудом добытые артефакты. Ведь даже если его сердце выдержит потерю стальной диадемы и золотой серьги, последует обычная казнь обычного человека, пусть и имеющего талант культивироваться до стальной лиги и выше.

Крики всё нарастали. Из щели под дверью потянул кислый белый дым. Где-то за толстыми стенами подземелья призванная птица ломала перекрытия, жгла преграды, разбивала камни на куски своими восемью клювами и двумя когтистыми лапами, лишь бы добраться туда, куда по уловке Ящера указал ей охранник.

Из-под двери замаячили первые всполохи. Вскоре вылетела и сама дверь, жалостливо заскрипев петлями, а в проём просунулось сразу несколько птичьих голов. В каменном мешке вдруг стало ярко от огненного ореола, сиявшего над каждой из них.

Головы, словно восемь горящих факелов, коптили потолок камеры Яза, озираясь вокруг и шаря взглядами по стенам и по измазанному экскрементами полу под ногами узника. Было непонятно, ощущает ли птица вонь испражнений, но она встрепенулась, тряся перьями. Тварь была на указанном месте, но культиватора не видела.

Мага обдало жаром. Казалось, пламя вот-вот сожжет волосы на его измученном теле и он почувствует боль везде, кроме онемевших от кандалов рук. Ящер решился, как решаются пойти в атаку на превосходящего по силе противника. Так первый раз прыгают со скалы в море, так умирают непобежденными. Он встряхнул плечами, и рунические кандалы на запястьях дружно звякнули.

Дальше все было словно в кошмаре. Расправив огненные крылья, птица, по-прежнему не видящая мага, ударила на лязг сразу двумя лапами и вырвала из стены оковы так, что онемевшие руки мага не выдержали. Кисти оторвались от предплечий, брызнув во все стороны кровью.

Заклинание антимагии больше на него не действовало, но теперь легендарный зверь его видел. Время словно замедлилось, и маг наблюдал, как расширяются зрачки алых глаз огненной твари. Однако выброшенного в кровь адреналина хватило, чтобы быть на мгновения быстрее. Камни в стене за его спиной треснули и хлынули поверх его головы направленным острым потоком в зверя. Теперь они служили ладонями Ящера, каменными когтями срывающими с его же головы стальную диадему и золотую серьгу вместе со скальпом и левым ухом.

На мгновение сердце мага остановилось, дрогнуло, но продолжило биться. В глазах потемнело, и Яз осел по стене, в полубреду шепча кровоостанавливающее заклятие.

Легендарный зверь даже не заметил острых камней, выстреливших в его сторону, однако ловко вцепился в стальную диадему и тут же поглотил её одной из своих голов. Воспылав, птица исчезла, напоследок дыхнув на Ящера жарким пламенем. Щебневый шторм, вызванный бывшим магом стальной лиги, так и остался ею незамеченным.

Каменная кожа не успела отреагировать на огненную вспышку. Единственное, что мог сделать маг – это зажмурить глаза и закрыться культями.

Дыхание участилось. Сознание то и дело покидало Яза. Взгляд не мог оторваться от валяющегося у противоположной стены ошмётка его же уха, на котором светился артефакт золотой лиги. Темнота отпускала Ящера в Тёмный мир, будто хозяин отпускает своего пса погулять, и тогда маг стонал и кричал, стискивая зубы, и прижимал к груди обрубки, стараясь не потерять из виду серьгу.

В какой-то момент тьма вновь поглотила его, а очнувшись, он увидел, что артефакта не стало, зато на полу, где он сидел, появились вмятины крупных не подкованных копыт, словно оставленных быком или даже лошадью, но во много раз более крупными и тяжелыми, чем обычны животные. Следы не просто отпечатались на каменном полу, но будто бы вдавились в камень, как в морской песок. Это было невозможно, но тем не менее…

«Зверь золотой лиги пожрал золотое кольцо», – сквозь боль решил маг и продолжал восстанавливаться, разливая Ци по тем местам, где болело больше всего. Он был критически ранен и он не был лекарем, но в арсенале каждой культивационной силы есть свои ключики к исцелению или, как в случае с Язом, к поддержанию жизни.

Маг в очередной раз провалился во мрак. На сей раз сознание вернулось с тошнотой и болью. Не веря своей свободе, Яз встал босыми ногами на еще тёплый после огненной птицы пол и на выдохе произнес формулу обращений к металлам и сплавам. Металлические оковы скрипнули, будто извиняясь за свое незнание, кого именно в них заточили, и спали с его ног, когда он сделал первый за эти дни полноценный шаг из своей темницы.

Руки больше не кровоточили, ноги передвигались, однако голова вообще отказывалась мыслить. Боль практически исчезла, поскольку Яз накачал себя стимулирующими чарами, как всегда, не заботясь о будущем откате. «Главное, что не сейчас, главное, что потом», – думал он, не понимая, бредит или находится наяву.

– Я Ящер, а ящеры должны ползать… Даже если у них оторвали лапки и сорвали скальп… – пробормотал он и встал на колени прямо в коридоре. Здесь еще всё горело, и темница, расположенная явно под землёй, освещалась лучше, чем когда-либо. Кроме него в коридоре находилось еще восемь человек, точнее, обгоревших головешек, застывших в скрюченных позах.

– Я свободен от клятвы и от наказания за прорыв Зала стенаний. Теперь надо просто уползти от сюда, словно пресмыкающееся. Пока у меня есть судная неделя, меня не услышат и не найдут. А руки? Отрастут, а если нет, то и Триединый с ними… – бормотал Яз, переползая от трупа к трупу, склоняясь над ними и разглядывая их кисти. Взгляд сквозь тени определил в сожженных заживо двух культиваторов бронзовой лиги. Их артефакты уже ушли глубоко в тени, а это значило, что скоро тут появится еще две бронзовые сферы или же они сольются с верхней, создав одну серебряную.

Наконец маг нашел то, что искал. На руке одного из воинов, видимо, десятника караула, находилось обычное кольцо, но с драгоценным зеленым камнем. Камни впитывают слишком много Ци, жадно поглощая энергию всех, кто на них смотрит, а потом очень нехотя расстаются с накопленной в них силой. Но это если они не умирают…

Губы Яза приблизились к воняющей гарью руке и прошептали слова погибели так тихо, чтобы это слышал только изумруд, заключенный в неблагородную оправу, которую какой-то хитрый торговец выдал за серебро. Зеленая гладь камня пошла пузырьками и трещинами, словно она переходила в другое, измельченное состояние. Маг вдохнул как можно глубже, и получившийся порошок зелёным туманом влетел в его обожжённые, трубочкой сложенные губы.

Камни всё видят и иногда даже мстят за такие вещи, но месть каких-то драгоценностей не идёт ни в какое сравнение с местью сфер или, к примеру, с намерениями паладинов, вероломно заключивших его в эту подземную крепость-тюрьму.

По телу потекла сила. Камни медленно выползали из стен, подползали к нему, крошились и прилипали к его коже, формируя что-то странное. Уже через минуту вместо коленопреклоненного мага в коридоре находилась вытянутая безглазая гусеница со множествами каменных лапок.

Этим и отличается маг-заучка от талантливого, пусть и низвергнутого в серебряную лигу культиватора. Талантливого чародея нужно убивать сразу, а не заковывать в антимагические кандалы Триединый знает где.

Гусеница дергалась всем телом, то ложилась на камни, то вновь оживала, вскакивая на свои маленькие ножки – это Яз вновь и вновь терял сознание и приходил в себя. Наконец она подползла к глухой стене и, приподнявшись, обнажила стальные челюсти, созданные магией из разорванных ножных кандалов и дверных петель. Клыки вращались то по часовой стрелке, то против нее, пока не ухватили толстенный камень. Оперевшись всем телом, существо вырвало его из стены, обнажая черную землю.

Тварь снова прилегла, а когда проснулась, с новой жадностью вгрызлась в брешь, сначала просунув то, что можно было назвать головой, а затем исчезнув в ней полностью. Дернувшись, она обрушила вход в лаз и поползла туда, куда хотел ползти Ящер, находившейся внутри костюма-голема.

* * *

Ахварок – портовый город, перевалочная база между Лозингаром и Минаганом – встретил нас с Филицией ранним утром, когда стража еще не опустила плавучий мост через Лозу, чтобы впустить сидящих на берегу людей нищеватого вида. Я был тут раньше. Воспоминания будто из другой жизни нахлынули на меня, и словно воочию я увидел бой за Ахварок и за переход через Лозу. Как раз тут граф Ролез из Уловина принял свое первое сражение против короля Джастиро и проиграл. Сколько людей здесь погибло, не мог сосчитать никто. Бурная вода уносила к Лозингару трупы и доски разбитых орудийными залпами плотов.

Мы плыли вперёд, отвлекая основные силы Ролеза на себя, чтобы он подумал, что мы и есть главный удар. Когда же мы все-таки добрались до другого берега, основной гарнизон, расстрелявший по нам все пушечные заряды, уже оказался в окружении. Начинался ближний бой, в который мы сразу же окунулись…

От воспоминаний по спине поползли мурашки, однако тут раздался радостный голос Филиции:

– Наконец-то дошли!

– Нет еще. Надо переправляться, а для этого искать брод ниже по течению, – ответил Зэр.

– А может, подождём, когда мост поставят? Чего ноги зря бить? – подал голос Блик.

– У Райса, да и у тебя тоже, какие-то ножи за пазухой спрятаны. А напомни-ка мне, шут, что делают в этом времени с людьми, у которых есть оружие?

Блик промолчал.

Все мы понимали правоту Зэра. Разоблачать себя, начиная проход в мирный город с драки, было более чем глупо. Я взял Филицию за руку и повернул назад, уходя подальше от сидящих повсюду людей, чтобы, скрывшись из их виду, повернуть направо и пойти вниз по течению в поисках переправы или брода.