Текст книги "В этом мире еще можно удивляться (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Знаю, но это…

– Как она? Рив, как она там без меня? Больше всего на свете я корю себя за то, что…

– Тяжело, – отвечаю внезапно чужим и хриплым голосом. – Она страдала. И страдает. Послушай… Я не особо вроде как разбираюсь в таких делах, но я всегда думал, что мертвые, э-э-э, типа могут наблюдать за своими родными с небес. Или что-то в этом роде.

Набу улыбается. Мне кажется это нереальным. Словно сон. Я вижу, я говорю с ним. Стоит ли мечтать о большем?

– Я вижу и наблюдаю, но не всегда. Отрывками. Я знаю, что у Лейлы сейчас…

– Около нее сейчас ошиваются два придурка, которые очень сильно хотят добиться ее чувств. Лейла пыталась начать отношения с Роем, но, Набу, она делала это для того, чтобы забыть тебя. Я вижу, хотя и не общаюсь с ней… Ты прости, но нас связывал только ты. Тебя нет – мы чужие. Но я вижу, насколько ей хреново. Набу, она этого не показывает. Она не открывается своим подругам. Пытается быть сильной. Ради тебя и ради себя. Но боюсь, что еще немного, и она сломается. Ты не вовремя оставил ее. Ладно я, но она… Набу, она без тебя не может, – эти слова даются на удивление легко. Вообще-то я не выдаю свои размышления таким потоком, отделываюсь обычно короткими фразами, но сейчас словно говорю душой.

– Я знаю, – вздыхает Набу. – Знаю, и ничего не могу поделать. Ей нужно отпустить меня. Это не значит, что она перестанет меня любить. Будет помнить, будет любить, но в ее сердце должно быть и место для новых чувств.

– Но она не отпускает… Не может. Я не знаю, когда это случится.

– Она заслуживает счастья. Я меньше всего хотел, чтобы она страдала, – в голосе Набу такое сожаление, что у меня переворачивается сердце. – Ведь я по-прежнему ее люблю. И надеюсь, что она сможет жить без меня и найти… Новую любовь.

– Я тоже, – голос по-прежнему чужой. Сжимаю руки в кулаки и смотрю себе под ноги.

– Друг. Ты ведь тоже не в лучшей форме. Что с тобой происходит? – голос Набу вкрадчив и мягок. Именно этому голосу я всегда привык доверять самое сокровенное.

– Мне хреново, Набу. Хреново без тебя. Мир катится к чертям, я качусь к чертям и не понимаю, чего хочу. Мне больше двадцати, а я нихрена не добился в жизни. Я не знаю и не могу найти… То, что действительно мое. Я один, и… Да, ты научил меня доверять. Вот только кому доверять кроме тебя? Знаешь, я просто зашел в тупик. И не вижу выхода. Я ненавижу все, что только есть в этом мире! – если бы рядом была стена, я бы ее ударил. – Я тренируюсь, тренируюсь, но для чего? Хочу стать лучшим специалистом? Мне это не нужно. Зачем-то пытаюсь победить Ская… А хрен его знает, зачем. По старинке, наверное. Я ничего не понимаю! – мне кажется, что у меня болит голова. – Набу, мне нужна твоя помощь. И нужен твой совет. Что мне делать?

Крик, мольба, просьба о помощи.

Спаси-меня-друг.

Набу подлетает ближе и обнимает меня. Я чувствую лишь легкое покалывание ветра, но все равно крепко обхватываю друга, представляя, что обнимаю живое тело. И цепляюсь, цепляюсь, не желая отпускать. Иногда вот этого просто достаточно.

– Что мне делать, Набу?

– Он поможет тебе, Рив… – шепчет друг. – Дверь совсем рядом.

– Ох, мне сейчас бы конкретику, а не расплывчатые советы, – вздыхаю я.

– Я не знаю, чего хочешь ты. Только ты сам, но… Рив, тебе нужно принять себя. Не закрываться, а отпустить. Меня, свои страхи, то, что гложет. Перестань ставить щиты. Перестань загонять себя в маску милого мальчика. Когда-то я советовал тебе измениться. Советовал стать мягче, добрее… Я ошибся. Это не твой путь. Прости, что в общих словах, но ответ плавает рядом с тобой. Прими себя и всех своих тараканов, – улыбается Набу. – И все наладится. Ты справишься, друг. Я в тебя верю.

Эти слова греют сердце. Но они…

– Погоди! Ты что, прощаешься?!

– Да. Рив, не забудь, что я сказал тебе. Я скучаю по тебе. И люблю ее. Прости, но мне уже пора идти.

– Куда? – я тяну руку и соприкасаюсь с призрачной ладонью. Смотрю другу в глаза. И читаю в них советы, поддержку и понимание. Он говорит то, что мне действительно нужно. Осознание того, что вижу друга в последний раз, тяжело давит на грудную клетку.

– Я не могу сказать тебе. Живые не должны знать, где покоятся мертвые. Но ты всегда был моим лучшим другом, Рив. И будешь, – он медленно тает и улыбается.

И я, как идиот, улыбаюсь в ответ. И крепко его обнимаю, потому что на прощание он снова приближается. Снова только ветер, но я пытаюсь представить. И у меня почти все получается идеально.

– И ты – моим. Без тебя уже все не так. Спасибо, что пришел, – шепчу одними губами.

– Скоро ты найдешь того, кто поймет тебя даже лучше меня. И разделишь с ним своих демонов. Обещаю, – Набу говорит, и я знаю: правда. А потом он окончательно исчезает.

И туман закрывает все густой серой пеленой, пока я не прихожу в себя на твердом галечном пляже какого-то острова. Рядом сидит… Я устало смотрю и удивляюсь. Мужчина средних лет крепкого телосложения с мягкими серебристыми волосами до плеч. Даже в такой темноте я прекрасно различаю оттенки и вижу бирюзовые концы прядей, мерцающие Океаном. Догадываюсь, что это какой-то особый его облик. Торен – всего лишь вид. А этот вот – настоящий.

Я должен поблагодарить змея и поинтересоваться, какого мы еще торчим здесь и собирается ли он отправлять меня вообще домой.

Но не могу.

Меня трясет.

В душе полнейший бардак. Мне хреново и еще раз хреново. Кажется, словно меня душит тяжелое пыльное одеяло, которое никак не удается скинуть. Скрещиваю ноги и закрываю лицо руками, потому что просто больше не могу сдерживаться. Ну да, расплачься еще как баба. Однако серьезно, что со мной такое творится? Постебаться бы и забыть, но… Не могу. Не сегодня. Можно было бы и разрыдаться, но не в моих правилах. Я не плачу, потому что это, ну… Неправильно.

Однако сейчас мне очень хреново. И отчаянно требуется, чтобы кто-то был рядом.

– Мне хреново. Я не понимаю, что делать. Кем я стал? Во что превратился? Не понимаю. Он ушел. Конец. Все. Последняя встреча. Я нихрена ничего не понимаю. Ничего…

Бормочу бессвязные слова, особо не вникая в их смысл. Чувствую, как сзади меня обнимают сильные руки. В этот момент меня не стесняет, что Сиреникс, совершенно голый и не одетый, прижимает меня к себе, а его вставший член упирается мне в задницу. Трахать он меня не будет. А даже если и трахнет… Плевать. Пусть упирается.

Еще больше опускаю голову.

– Знаешь… Тебе вообще-то срать, я понимаю. Но вот сейчас я вроде как разобрался в себе, научился подавлять свои эмоции, вести себя так, чтобы проблем меньше было, а оказалось, что зашел в полный тупик, где выхода абсолютно нет. Я устал.

Сиреникс обнимает еще крепче. Да черт, он что, чувствует, что ли, насколько мне это сейчас необходимо?

– Я устал спасать этот мир. Да мы даже не спасаем его, мы занимаемся хрен знает чем. Я устал от этого волшебства, устал от того, что есть Винкс и есть мы… Такое странное приложение. Я ведь поступал в Красный Фонтан, чтобы стать… Глупо звучит, но выше, сильнее, быстрее. Меня радовало то, что я развиваюсь, радовали успехи. Я соперничал со Скаем за звание лучшего специалиста, я реально ловил кайф, когда гонял на ветролете, но… Теперь и это мне не нужно. Мне вообще ничего не нужно, – я не чувствую холода, вообще не ощущаю никакой температуры. – Что со мной? Не понимаю. Хочется разрыдаться как баба, но я вообще-то нормальный парень.

– Тебе нужна помощь, – мягко говорит Сиреникс. Да у него еще и такие интонации есть?

– Помощь?! Да, она мне нужна. Сам я либо тупой, либо реально уже зашел туда, откуда не выбраться. Мне ужасно, ужасно хреново. Набу… Его нет. Он значил для меня слишком много. А потом, когда сдох, от меня вырвали огромный кусок. И теперь здесь только половина или даже четверть меня. Не знаю… Он дал совет – принять себя, сказал, что мой путь совсем рядом. Но я не знаю. Я не понимаю.

– Это так естественно для вас, людей.

– Ага. Ну насрать же тебе, верно? Прости, что все это вываливаю, – я извиняюсь перед превращением, но что ж поделать. – Я не понимаю его советов. Я себя не понимаю. Я вообще ничего не понимаю, – поднимаю голову к небу. – В этой жизни для меня нет места. Честно? Хочется сдохнуть. Я словно старик в душе, чего уж там.

– Ты запутался. Я могу помочь. У меня есть одно свойство. Соль. Она очищает. Я не применяю ее к людям, но для тебя сделаю исключение. Прими же и помни, что сам Сиреникс снизошел до тебя! – я слышу воистину дьявольский хохот, но мне все равно, меня трясет и мне плохо. Набу-то я увидел, думал, что последняя встреча принесет мне покой. Думал. И ошибался.

Мои эмоции настолько атрофированы, что я не сразу замечаю, что Сиреникс вонзает в яремную вену свои зубы-клыки и превращается в змея, скручивая меня в своих толстых голубых кольцах. Что-то вязкое течет с его боков и просачивается в тело, облепляя сердце, печень, легкие. Последние просто горят. Я не могу дышать. Вырываюсь, падаю на землю и кашляю. Ору и снова кашляю. Катаюсь по берегу, рискую поцарапать глаза. Посрать. Просто посрать. Чертов змей. Знал же я, что будет подвох. Но нет… Поверил в чудо, называется. Сиреникс просто решил меня убить. И придумал интересный способ.

Отхаркиваюсь кровью, блюю рвотными массами, словно после бурной пьянки, тяжело дышу и ненавижу все вокруг. Темные демоны обнажаются, душа кричит и вырывается. А легкие горят. Плавятся. Шипят. Обрастают солью. Я теряюсь где-то на грани рассудка и замешательства. Вокруг пляшут образы, и я даже слышу невнятный шепот.

А потом все проходит, и я лежу на галечном берегу, внезапно уставший, обессиленный, но со свежей головой и ясными мыслями. Башка в кои-то веки не трещит. А самое главное, что я с удивлением понимаю, отступила истерика. Я словно смотрю на все с новой стороны и наконец-то понимаю смысл слов, которые говорил мне Набу. До меня дошло. Спасибо, друг.

А соль-то, походу, реально очищает.

Смотрю на Сиреникса.

– Ты-ты… Ты не можешь существовать! Ты знал. Откуда?!

– Я знаю человеческие чувства. И учусь понимать. Для нее. Ради нее. Я не меняюсь, не меняю свою суть, лишь познаю новые грани. Дафна… – он воспевает ее имя с особой нежностью и величием.

Мать вашу ж…

– Смотрю, все тут влюблены, даже такие психопаты, как ты, один я вообще не втыкаю.

– Ты тоже влюблен, хотя почему-то и не признаешь это, – покачивается змей, который снова принимает форму человека.

Влюблен?! Вот это поворот! Недоверчиво смотрю на змея:

– Ты уверен?

– Абсолютно.

– Только странно, что я об этом немного не в курсах. Но если ты столь круто об этом осведомлен, может, просветишь, в кого я влюблен?

– В ту-что-возгордилась, – его слова эхом звучат в ночи. Вот и еще один кусочек головоломки встает на место. Я… Твою мать, это надо осознать и привыкнуть! Я слишком устал и не могу что-то внятно решить. Вернусь – надо будет отоспаться и наконец-то проветрить мозги. А сейчас я говорю очень важные слова:

– Слушай. Знаешь, я сейчас реально жалею, что не обладаю тобой. Нет, меня не интересуют все эти примочки в виде крыльев и возможность прохода в Океан… Нет. Но вот возможность осуществить желание…

– Что ты хочешь? – шипит змей. Даже в виде человека шипит. Я сажусь на камни и обхватываю руками колени:

– Дай Лейле возможность в последний раз увидеть Набу. Ей это необходимо. Ей нужно начать новую жизнь, и знаешь… Мне кажется, ей тоже нужен последний раз. Она заслужила его даже больше моего, понимаешь?

– Ты благороден, тот-что-только-что-обрел-себя. Твоя просьба необычна и забавна. Ты не обладаешь мной, но я ее выполню.

– Почему? Почему ты все это делаешь? – спрашиваю я, подсаживаясь ближе к превращению. – Я же самый обычный, ну… Ради чего вообще?

– Ты мне нравишься. Ты забавен. Ты интересно мыслишь. Я даже вошел бы в тебя. Рогатый демон, которого вы победили, находил мои ласки лучше любых женских тел.

– Валтор, что ли? – да уж, сегодня действительно день сюрпризов. – Вот уж не думал, что он педик. Чувак, извини. Я это… По натуральной части. Даже если ты бесполый. Верю, что секс с тобой офигенен, но прости. У нас не взаимно. Но все же спасибо. Правда. Теперь я знаю, что делать.

– Тебе нужно было чудо, чтобы придти в себя, – отвечает Сиреникс.

Пожимаю плечами. Возможно. Хрен его знает.

Мы еще какое-то время сидим, болтаем о чем-то, пока я словно бы не начинаю засыпать.

…И просыпаюсь только под вечер, в своей постели. Но точно знаю, что сном все это дело не было. Теперь я точно знаю, что делать и как делать. Я начинаю прямо сейчас.

========== Ривен. “Разрешите пригласить на танец?” ==========

Я уже вижу их взгляды. Оба нацелены. Идут к ней. Через огромный зал, утопающий в нехилой сумме из казны Эраклиона. Живой оркестр, освещение, до блеска зеркальные полы… Мда, здесь уже начинает болеть голова. И все же, старина, не отвлекайся.

Один с правой стороны, другой – с левой, а она – посередине, одна, ибо остальные подруги заняты. Ну как заняты… Танцуют, верещат или просто “дышат” воздухом на огромных балконах.

Дракон, да это право забавно. Я словно читаю их мысли. “Я успею… Она моя… Он не получит ее… Она пойдет со мной… Обломись!”.

Они оба совершенно одинаковы. Походка, взгляд, темп. Поспорю, даже дыхание. Они летят словно охотники на добычу. До следующего танца совсем немного. Каждый хочет и заполучить ее, и показать фак другому. Оба уверены именно в своей “победе”. Оба идут.

Раз, два, три…

Они уже почти на подходе и даже открывают рты, и…

– Разрешите пригласить на танец? – Лейла в шоке смотрит на меня. Конечно, девочка, я тоже бы сам не пошел на это.

– Риве-е-ен? – ее брови поднимаются.

Я незаметно стреляю взглядом в обе стороны и глазами спрашиваю: неужели моя помощь не нужна.

Она отвечает так же безмолвно: нужна.

– Я согласна.

И вот мы уже кружимся под незатейливую, веселую и торжественную одновременно мелодию. Рой и Некс косятся на нас с подозрением. А мне весело, черт бы меня побрал.

– Зачем? – Лейла смотрит на меня с недоверием и… благодарностью.

– Надо и отдыхать от любовного треугольника. Или мне показалось? – подмигиваю я.

– А Муза?

– В курсе.

– Но…

– Ее идея, – Лейла вздрагивает. Ну да, девушки сейчас уже не так дружны, как раньше. И все же ей приятна такая своеобразная поддержка.

– Ну что, тебе самой-то еще не надоело?

– Что именно? – она кладет руку мне на плечо, а я беру ее за талию. Отточенные до совершенства движения – вот она, выучка королевской особы. Порой и не скажешь, что за нашей спортсменкой скрывается наследная принцесса Андроса, но именно такие мелочи, как походка, умение держать себя в руках в определенные мометы, да даже речь, и говорят о годах тренировок и занудных уроков этикета, танцев и туевой кучи другой дребедени. Мне этого не понять. А Лейла на этом выросла.

Музыка чуть замедляется, как раз для того, чтобы мы прошли круг, выставив руки наверх и скрестив ладони с крепко переплетенными пальцами. Танцы, чтоб их… Думал ли я когда-нибудь, что научусь танцевать не хуже Ская, чинно и благородно вышагивающего рядом с Блум? Не думал, а танцы, знаете ли, тоже входят в программу обучения Красного Фонтана. Ибо рыцарь должен уметь не только в бой кидаться, но еще и уметь выходить в свет.

– Игра в кошки-мышки.

– Ты это так называешь? – ее брови взлетают вверх в мгновенном раздражении. Ну да, мы никогда не ладили, девочка. Более того, лучший друг твоего мертвого жениха вообще никогда не лез тебе в душу.

– Ну да. Сколько они уже кружат вокруг тебя. И ни один не добился успехов.

– Полагаю, это мое дело, не так ли? – да иди ты нахрен со своим вежливым тоном. Думаешь, я участвую в этом по собственной воле?

– Полагаю, что так. Тогда почему я вижу усталость в глазах, а? Хотя, да, мне показалось. Извини. Следующий танец предоставлю твоим кавалерам, – на этом музыка кончается, и с легким поклоном головы я отпускаю руку Лейлы.

К нам уже спешат на всех парах Рой с Нексом: холеные, взбешенные, так и метают глазами молнии. Еще бы, на объект их любви “посягнул” кто-то другой. Некс вообще смотрит на меня обвиняющим взглядом. Мол, предал. Мол, захрена ли я раскрывал тебе душу за хорошей стопкой алкоголя? У тебя же есть своя девушка. За ней бы и ухлестывал.

– Лейла, потанцуешь со мной? – Рой сверкает, словно только что ограненный алмаз.

– Еще чего. Лейла, не составишь ли мне пару? – Некс уверен в себе, как никогда. – Я уверен, что тебе нужен достойный партнер, – парень смотрит на Роя, выразительно приподняв одну бровь. Рой намек понимает и кривит губы.

– Достойный партнер? Не обо мне ли ты говоришь, случаем? – интересуется блондин. О Дракон, начинается. Хорохорятся, словно драные петухи. – Неужели при отсутствии манер ты можешь похвастаться хорошой пластикой и знанием бальных танцев?

– Считаюсь неплохим танцором, – ухмыляется Некс. – Расспроси об этом Торена, и он подтвердит.

Я с чуть прикрытыми глазами слушаю их перебранку и знаю, кого выберет принцесса Андроса. Со смущенной улыбкой Лейла осторожно делает жест, призывая своих “мальчиков” замолчать. Жги, девочка. Жги, хорошая.

– Прошу прощения, – я повторяю про себя ее слова и улыбаюсь, – но следующий танец я уже обещала Ривену.

– А Муза разве уже не соскучилась в одиночестве? – ну давай, Рой, сделай жалкую попытку сбагрить меня. Знаю, что потом придется объясняться с Нексом. Ну да ничего. Скажу ровно столько, сколько считаю нужным.

– Муза изволила отдыхать и попросила меня потанцевать с кем-то другим, – сверкаю довольной усмешкой и смотрю на Роя.

“Сейчас она моя”.

“Ты заплатишь, ублюдок”.

“Ненавижу тебя, сволочь”. Перевожу взгляд на Некса и отвечаю глазами: “Это нужно. Сейчас”. В его душу закрадывается сомнение. Чуть помедлив, парень отступает, все еще сверля меня злым взглядом. Разговора не избежать.

Оркестр играет вступительные аккорды, я беру Лейлу за руку и веду в середину зала. Мы вышагиваем па, и я наслаждаюсь совершенной пластикой смуглой феи. Как мужчина отвечаю: принцесса Андроса обладает жгучей внешностью и какой-то врожденной притягательностью. В общем, взгляды приковывает. И просто с ней танцуя, я получаю, как это сейчас модно говорить, эстетическое наслаждение.

– Ты что-то хотел, так ведь? Сказать мне, – Лейла не дура, волну ловит сразу. Я таких уважаю. Не нужно готовить почву. Предпочитаю без прелюдий и сразу к делу.

– Хотел, но мы не договорили, – мы резко меняем позиции и заходим с других сторон. Переплетаем пальцы, сходясь и расходясь в стороны. Она напряжена и сосредоточена. Ну еще бы. Я тоже нервничал. Но сейчас я спокоен, потому что в кои-то веки знаю, что делаю и для чего.

– О чем? Тебя интересует мой выбор? Думаю, направление знаешь, – сверкает она раздраженным взглядом. Тугие кудри пружинят.

– О да, сразу послать, в этом вся ты.

– Откуда же ты вдруг так хорошо меня знаешь? – спрашивает она в притворно-показном удивлении. О, моя дорогая, я еще и не это знаю. У меня, в отличие от многих, глаза на месте. И я умею думать. Какой сюрприз.

– Если тебя подослала Муза, чтобы поговорить со мной на тему возвращения прежней дружбы, то можешь передать, что ответ такой же. Нужно было думать раньше.

Оп-па. Вот это уже интересно. Итак, любимая, что ты мне еще не рассказала?

– Занимательное предположение. Я действительно здесь для того, чтобы передать одну информацию, которая будет тебе крайне полезна. Но заказчик – не Муза.

Мы кружимся несколько раз, причем я роняю ее к земле, крепко поддерживая за талию, и на секунду наши лица почти соприкасаются. Глаза к глазам. Губы к губам.

– Интересно, – она смеется натянуто.

– Итак, Рой и Некс. Пока они еще ходят кругом. Но однажды придется сделать выбор. Или в этом есть кайф? Держать рядом двух парней и вести себя как…

– Шлюха? Ты это хочешь сказать? – она сжимает мою руку, словно пытается причинить боль. Да не старайся – не выйдет. – Я знаю, что меня могут таковой считать. Как думаешь… – она вдруг чуть подается вперед. – С кем мне будет более интересно? С подругами, с которыми мои интересы совпадают мало, или с двумя парнями, готовыми пробовать новые виды спорта и соревноваться? С кем мне интереснее проводить время? Они хотят этого – они проявляют инициативу. И вообще. Почему я должна отчитываться перед тобой, словно бы виновата?

– Может, потому что ты сама себя винишь? – она вскидывает голову слишком резко, и я вижу, как она едва сдерживается. Каждое слово – это нож. Я знаю, почему со мной она так напряжена. Потому что ей больше не надо скрываться. Привет, девочка, я тоже, видишь, разделяю твои чувства. И знаю, каково тебе. Тоже по нему скучаю. Хотя и спокоен уже сейчас, потому что увидел его.

– Сиреникс позволит тебе увидеть его в последний раз.

В ней что-то ломается, и я крепко держу Лейлу за талию, потому что она пошатнулась и чуть не грохнулась на высоких каблуках. И как она только может на них шастать?

– Знаешь… – Лейла вдруг начинает смеяться. Истерично. Нервно. Я боюсь, что она сейчас сойдет с ума. Музыка гремит где-то там, фоном. Мы идем, автоматически попадая в такт и повторяя заученные движения, потому что мозг занят совершенно другим. – Я даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь о змее и о том, как он изводил нас. Я даже боюсь предположить, когда вы успели спеться. Может передать ему: я не верю.

– А мне он показал.

Лейла в шоке. Лейла действительно в самом настоящем шоке, она снова чуть не качается.

– Может, отойдем? – интересуюсь я, видя ее состояние.

– Нет, – Лейла вздергивает волевой подбородок. – Привлечем внимание. Ты уверен, что это был Набу? – в ее голосе слышна усталость. – Он очень хорош в иллюзиях.

– Уверен. Он ведь тоже был небезраличен, – прикинь, я умею чувствовать. – Я попросил его дать и тебе такую возможность. Тебе не нужно будет ничего взамен. Абсолютно. Просто приди, и…

– Зачем? С чего тебе думать обо мне? – нарочито скучающе интересуется она.

– Может, потому что ты девушка моего лучшего друга, не?

– И что? Я не верю, Ривен, – вздыхает Лейла.

Я начинаю закипать.

– Слушай. Я просил об этом змея не для того, чтобы ты тут мне играла в “верю – не верю”. Хочешь, упускай свой последний шанс увидеть Набу и поговорить с ним. Я старался не для этого. Всего хорошего, принцесса, – я легко отпускаю руку Лейлы, и музыка тут же затихает. Она удивленно хлопает глазами, а я разворачиваюсь и собираюсь уходить, как вдруг фея решительно хватает меня за плечо.

– Говори, что нужно делать, – ее голос и подбородок дрожат. И вообще, Лейла старается не разрыдаться. Вздохнув, я холодно сообщаю все то, что мне передал Сиреникс.

***

На Эраклионе уже ночь. На Эраклионе уже давно горят яркие звезды и дует прохладный ветер. Муза стоит, опираясь руками на перила балкона, и вздрагивает, когда я легко запрыгиваю на них и присаживаюсь рядом.

– Не особо скучаешь?

– Как сказать… – улыбается Муза. – Ты поговорил с ней?

– Ага.

– Я до сих пор не могу поверить, что Сиреникс явился тебе, – я рассказал Музе абсолютно все. Умолчал лишь то, что превращение свободно ошивается в нашем мире в облике Торена.

– Да я тоже слегка пересрался вначале.

– Дракон, ты неисправим… – я спрыгиваю и обнимаю Музу за талию. До сих пор еще не могу привыкнуть к тому, что… Ну ладно, серьезно, я тогда был в шоке. А сейчас вот смотрю и понимаю, что змей, кажется, говорил правду. – Меня все это достало. Я хочу отдохнуть. От них. От всех, – ее глаза гуляют по ночному небу.

– Отдохнуть? Ты ли это? – мои брови поднимаются вверх.

– Ну не только ты волком смотришь на этот мир, – смеется моя девушка. – Я хотела бы переместиться завтра с утра… В одно место. Я видела его во сне. Я знаю, что оно существует, но не знаю, где.

– Ну офигеть теперь. Хорошо. Удерем от них всех на рассвете. Кстати, не хочешь мне кое-что рассказать? Когда ты там с Лейлой успела побазарить по поводу возвращения старой дружбы?

Муза бледнеет. Она вздыхает и закрывает глаза. Я слегка поглаживаю ее плечи и молчу.

– Не так давно. Я извинилась перед ней за то, что… Просила простить. Но она ни в какую. Я понимаю, что заслужила…

Я вздыхаю и прижимаюсь губами к ее губам. Она отвечает на поцелуй так, словно ей это необходимо. Как лекарство. Я беру ее за талию, а она обхватывает мою шею. Мы стоим и целуемся, никак не можем оторваться друг от друга. Как раньше. И сердце как тогда танцует канкан.

И в это время кое-что происходит. То, чего я не знаю. Но о чем догадываюсь.

Я увижу это потом. По спокойным глазам Лейлы.

========== Лейла. Последнее свидание ==========

Она сидит на темном бревне на берегу Андроса. Уже ночь стоит, да тяжелые тучи по небу гуляют. Недавно пролился дождь, все мокрое. Песок слипшийся, древесина размякшая. И прохлада опускается на пляж, укутывая его прозрачной шалью. Лейла дрожит и трясется. Не от холода – от эмоций.

Сидит-сидит да вдруг резко вскочит, закричит в бессильной ярости, сожмет кулаки и пнет первую попавшуюся ракушку. Затем упадет фея на мокрый песок и вгрызется в него ногтями, вгрызется, пока не почувствует, что грязь забилась по самое не хочу. Тогда девушка мчится к воде и яростно трет ладони, что бледнеют в холодном море. Неприветливы ночи Андроса. Неприветлив пустынный пляж острова, на котором назначил Сиреникс фее морфикса свидание.

Андрос – сплошная вода, сплошный океан. Редко встречается суша: острова, которые переходят в архипелаги. Нет континентов здесь. Только море, море и море. На самом большом острове расположилась столица наземного государства и королевский дворец. На других – города поменьше. Но есть здесь и маленькие, печальные острова, на которых никто не живет. Лишь ветер ворошит песок да пустые ракушки, которые выбрасывает сюда зимними штормами.

Скудная растительность – жесткие травы да маленькие деревья с серебристыми листьями. Где поглубже и поболотистее – поднимается черная ежевика. Между песчаными дюнами прячутся кованые ограды. Местами ржавые и забытые, местами новые и блестящие. На таких островах прячутся кладбища.

Рядом ютятся столетние и свежие могилы, припорошенные песком и водорослями, если зимой гуляют сильные шторма. Впрочем, волны почти никогда не накрывают такие острова целиком, и потому по большей части кладбища стоят нетронутыми. Здесь редко бывают люди. Сюда приходят ощутить абсолютную тишину и тогда, когда слез и ярости уже не хватает.

Лейла абсолютно точно знает, что Набу похоронен не здесь, но лишь одна мысль о том, что его могила покоится за соседней дюной, уже приводит ее в нервный мандраж. Она сидит на берегу и отсчитывает минуты, которые тянуться бесконечно медленно. Шутка ли – припереться на два часа раньше назначенного времени?

Однако в алфейской кровати душно и невыносимо. Да и Лейле отчаянно необходимо разобраться в себе. Она думала, что сможет подготовиться и успокоиться в одиночестве. Вечером отплясала утомительный бал – глубокой ночью, едва он закончился, уже здесь стоит.

Но летят минуты, словно быстрокрылые ласточки, а Лейла все никак не может сосредоточиться. Снова падает на землю и ломает блестящие ногти: к черту маникюр из лучшего салона Магикса! Фея смотрит на небо и яростно воет. От злости, боли и этой проклятой любви.

Только успокоилась принцесса Андроса, только приняла слова змея о том, что новая любовь ее ждет, как появился этот чертов специалист и разломал тонкую полоску счастья. И теперь душа делает такие вывороты, что страшно становится.

Новая любовь… Но Набу. Лейла не может, не хочет себе такое позволить. Вот сейчас встретится она с ним… И что? Что скажет? Здравствуй, милый, за мной ухаживают двое парней. И я стала шлюхой. Не в прямом смысле, конечно. Сейчас вообще многие слова исказили. И шлюхами зовут не ночных бабочек, а обычных девушках, которые отказали парням. Или не бросились в объятия первому встречному. Вот такие и являются шлюхами современности.

Но если именно они разделяют ее любовь к спорту… Лейла садится на песок, закрывая лицо руками. Дракон, ведь прав Ривен, все она понимает. И что оба парня на нее глаз положили, и что ей выбор сделать придется. Она, может быть, и рада начать отношения, попробовать поймать новое счастье, но Набу и дурацкое сердце останавливают.

Потому что она его любит.

Потому что они хотели пожениться.

Потому что у них все было слишком серьезно. Не однодневные отношения, не просто мимолетная влюбленность, которой болеют многие девушки-подростки, а нечто большее, глубокое, сильное. Когда Лейла начала встречаться с Набу, она уже тогда поняла, что они не разбегутся через две недели. И не провстречаются несколько месяцев. Лейла уже тогда знала, что с магом она хочет связать свою жизнь. Создать семью. Набу был настроен также и потому позвал замуж достаточно быстро. И Лейла приняла предложение.

А потом все закончилось. Из-за магов Черного круга. Перечеркнули все будущее. И теперь Лейла должна будет сделать то, в чем опыта не имела никогда: построить обычные отношения на обычной симпатии. Не потому, что этот парень тебе предназначен решениям родителей и которого ты по счастливой случайности смогла полюбить. А потому, что этот человек тебе просто нравится и никто не будет просить тебя связать с ним будущее.

И чем дальше, тем больше Лейла понимает, что ничего подобного не умеет. Та, что носилась от парней сайгаком, теперь окружена двумя влюбленными идиотами. И она вроде как уже готова, но страх, смятение и долг по отношению к Набу мешают. И Лейла не знает, что все же больше.

Больше фею морфикса ноги не держат – девушка падает на песок и смотрит, как из воды выходит змей. Древним и величественным кажется он сейчас.

По губам Лейлы бежит усмешка. Он не имеет над ней больше власти и не сможет есть ее душу. Как отрадно не слышать гнусного голоса в голове! Теперь Сиреникс только снаружи. Смотрит на нее черными глазами и ждет. В Лейле снова клокочет злость. Берутся вдруг силы, она вскакивает с места и идет к нему.

– Да, я пришла. Но я знаю, что есть подвох. Говори, – тычет пальцем девушка в змея, дивясь, какой он холодный.

– Нет подвоха, та-что-дрожит.

– Не заговаривай мне зубы, змей! Ты можешь одурачить кого угодно, но я с тобой знакома и тебя знаю, – улыбается Лейла улыбкой отчаявшегося, упавшего на самое дно.

– Говорю же, нет подвоха, – Сиреникс спокоен. Как и всегда. Ее это раздражает, бесит. Лейле хочется, чтобы змей хоть раз вышел из себя, испытал настоящий гнев. И обрушил на нее. Кажется, она становится мазохисткой. Или сумасшедшей?

– Ладно, – фея, не отрываясь, смотрит на чудовище. Глаза уже болят напряженно, хочется вырвать их, но Лейла терпит. Ради себя и ради Набу. – Хорошо. Тогда следующий вопрос. Зачем ты сделал это? В чем выгода?

– Меня попросил тот-кто-был-его-другом.

– Да неужели?! – Лейла заходится наигранным, презрительным смехом. – Серьезно?! Дракон… Хочешь, открою тебе правду, Сиреникс? – она впервые называет его по имени и подвигается поближе. Так, чтобы его морда почти касалась ее лица. Кажется, что Лейла хочет подарить ему поцелуй, но фея замирает в миллиметре. – В этом мире последним, кому я поверю, будешь ты. И он еще. Ему я тоже не верю, потому что он причинил много боли моей лучшей подруге. Пусть и бывшей. Мне вот даже интересно стало, как вы умудрились спеться.