Текст книги "В этом мире еще можно удивляться (СИ)"

Автор книги: МаККайла Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Еще мы знаем, что такие существа болтают только правду.

***

Магикс кружит головы. Магикс прохладным вечером хватает за плечи и зовет за собой – качнуться и зависнуть до утра. Магикс – эффектная стерва с сотнями страз в волосах и в вызывающем платье, которое тут же хочется стянуть. Магикс – шлюха с офигенной попой. Магикс – смазливый парень с последним смартфоном. На улицы высыпали люди. И веселье не кончается. Нас зазывают вывески. Нам предлагают удовольствия. Вечерний Магикс – дверь в кайфовую ночь.

Мы идет вчетвером по этим улицам, направляясь к одному из самых популярных клубов Магикса. Мы хотим хорошо отдохнуть – мы не жалеем денег. Выгребаем всю заначку, все сбережения и планируем зависать всю ночь.

У Лейлы и Музы это – отдельный повод показать себя. Навертеть волосы, нанести такой макияж, чтобы призывно выделять из толпы, надеть то, от чего у нас с Нексом готов стоять хоть автоматически.

Нас качает от прохладного вечера, и ведь мы еще трезвые. Сыплем пошлыми шутками, ржем и расслабляемся всю дорогу. Муза и Лейла скачут вокруг друг друга, словно наверстывают упущенное. Обе в блестящих туниках и зауженных джинсах, обе с невероятно притягательными глазами, обе рыщут вокруг и смеются.

Ну а мы просто не отпускаем их.

Я спокойно базарю с Нексом и понимаю, что это просто мой кореш. Определенно. Наверное, судьба иногда кидает пряники. И тогда все складывается наилучшим образом.

Я вижу, как у Лейлы горят глаза. Как она ходит кошкой. Как бешено вертится туда-сюда. И снова, снова к Нексу. Такого не было даже с Набу. Вот и начинаю потихоньку гадать: а точно ли там была настоящая любовь?

Нас прожигает летом, запахами из ближайших уличных кафе и общей атмосферой. Это определенно стоит того.

В свое время кто-то пустил слух, что я ненавижу вечеринки, клубы и тому подобную хрень. Я действительно не особо это люблю, особенно в компании людей, мне неинтересных.

Но они просто не видели, когда я с людьми, с которыми ощущаю себя комфортно. И уж они точно не видели, как я отжигаю на дискотеках. Не король танцпола, но дрыгаюсь вполне сносно, чтобы не выглядеть глупо. А под определенным градусом так выдаю руками-ногами неплохие танцевальные движения.

Мы подходим к клубу, куда стекаются такие же охотники халявного бухла, хорошего музла и долгой ночи. А еще подцепить парня или девочку. И уехать на квартиру, чтобы забыть в экстазе пьяных тел.

Даже снаружи слышен этот ритм.

Муза и Лейла находят его весьма классным. У Некса тоже загораются глаза. Я усмехаюсь. Вот черт, эти трое с ума меня сведут. И сегодня один из тех немногих дней, когда Лейла не шипит на меня. Они чуть отдаляются от нас, секретничая вдвоем, а Некс отвечает мне понимающим взглядом.

– Ты просрал полтора месяца и упустил столько возможностей, – замечает он.

– Если бы я не просрал это время, эти две так бы и шастали в ссоре.

– И то верно, – кивает Некс. – Ну что, готов оттянуться?

Вот это по моей части, это моя тема. Вытягиваю руки над головой:

– Как в воду глядишь.

Мы платим, нам на руки надевают переливающиеся браслеты, говорящие о том, что территория клуба отныне в нашем распоряжении. И мы входим внутрь.

Все, что я вижу, тела.

Тела. Готовые, влажные, танцующие и пьяные тела любого пола и цвета. Тела, обтянутые в черную кожу, блестящие брюки, свободные платья или просто, как говорят, роковую одежду. Тела зависают у барной стойки. Тела хохочут в глубоких креслах, закинув ноги на столики с пустыми стаканами. Тела танцуют, каждое на свой манер: страстно, феерично, уже пьяно, неумело, стесняясь или отбросив прочь какие-либо страхи.

Диджей ставит музыку, красивые девушки отжигают на сцене, а в воздух периодически выбрасываются клубы дыма, создавая таинственную, чуть пьяную и невероятно призывную атмосферу.

Мне уже почти кружит голову. Музу штырит от здешних ритмов, Лейла уже штурмует танцпол, а мы с Нексом позволяем себе чуть отвлечься и идем к барной стойки. Я не прогадываю – Некс в прошлом был тем еще завсегдатаем клубов, отсюда и знакомства с ведьмами, и неплохое знание здешней аудитории. Мы бросаем бумажные деньги бармену и получаем свои Виски-колу. Пьем медленно, оценивая здешнюю публику.

Вновь выпускают клубы дыма. Наши девчонки уже зажигают. Вскоре и они к нам подходят, Лейла сверкает призывно Нексу, и он покупает ей коктейль. Муза с видом бывалого алкоголика тоже потягивает свой через тонкую трубочку, задумчиво глядя в зал.

Очередной вброс дымовых колец, и мы решаем, что одной порции коктейлей мало. Тянемся за второй и снова поглащаем виски, чуть разбавленный колой. Какой-то кретин рядом уже глотает кубики льда.

Тела – именно тела, потому что людьми они перестали быть после первого стакана – качаются рядом, замирают у стойки, ожидая своей очереди, шатаются вокруг входа и угрюмых охранников. Тела смеются, задыхаются и танцуют. Липкие от жарких движениях и влажные внутри.

Особенность клубных коктейлей, что от них штырит не сразу. Но потом что-то меняется, и тебя так и тянет в середину зала. Вскоре мне в голову ударяет, я беру Музу за талию и рвусь ближе к сцене, на которой зажигают местные королевы. Диджеи кричат, чтобы тянули вверх руки, чтобы больше девушек поднималось к ним. Всем – бесплатная выпивка. Только руки выше и двигаться свободнее.

Я фактически чувствую дыхание Музы рядом с собой, в джинсах уже давно стоит, и хочется раздеться тут же, но я ловлю ритм, прикрываю глаза и начинаю двигаться. Алкоголь приводит в нужный тонус, я подпеваю про себя все новым трекам и оттягиваюсь. Наконец-то так, как хочу.

Пошли все нахрен, я кайфую.

Где-то рядом двигаются Некс и Лейла. Последняя так вообще чувствует себя на своем месте. Лейла любит, а главное, умеет танцевать. Очень скоро на нее смотрят. Парни, мужчины, но оценивают ее взглядом. Ее пышные волосы, ее полные губы, ее отличные формы, ее блестящую кожу и задорный взгляд. Но Некс всегда настороже: никто не тронет мою девушку. Я тоже бы не стал с ним тягаться.

– Какие люди, – вдруг раздается знакомый голос, я поворачиваю голову и вижу Стеллу, улыбающуюся дикой улыбкой, с густо накрашенными глазами и как-то по-кошачьи двигающуюся. Вот уж совсем не то, что в Алфее. Впрочем, я понимаю. Она не удивлена. Кажется, фея солнца даже по-своему в курсе.

Ловлю на себе ее понимающий взгляд. “Да, Рив, и мне приходится гасить тьму под светом”. В этот миг мы понимаем друг друга, как никто другой. Странный момент, учитывая, что между нами никогда не водилось даже намека на дружбу.

Муза говорила, что Стелла будто бы изменилась. Я это вижу. По ее сумасшедшей, притягивающей улыбке, по ее стройным ногам, облаченным в обтягивающие оранжевые джинсы, заправленные в высокие фиолетовые сапоги, по ее открытым рукам в чуть блестящем фиолетовом топе с легким черным жилетом.

– Стелла? Что ты тут делаешь? – подбегает к подруге Муза.

– Расслабляюсь и отжигаю с лучшим другом, – с кем? Вот это поворот. – Я хочу кое-кого вам представить, – Стелла кивает куда-то в сторону. – Хиш.

И внезапно перед нами возникает молодой смазливый парень в черном костюме и фиолетовой рубашке, с иссиня-черными волосами, почти как у Музы, и цепкими зелеными глазами. Лучший друг? Да как же. Что-то не припоминаю у Стеллы вот таких лучших друзей. А Брендон в курсе, не?

Он смотрит на меня, и через меня тут же проходит странное чувство. Будто я где-то его уже встречал. Чертами лица Хиш чуть похож на меня. По виду – этакий богатенький засранец. Не удивлюсь, если на парней слюни пускает.

– Приятно познакомиться, дорогуша, – он целует Музу в обе щеки и по-дружески обнимает ее. – Я тебе говорил, что мы обязательно встретим тут кого-нибудь, золотце? – обращается он к Стелле, и та кивает. Снова встречаясь со мной взглядом. Вроде бы сумасшедшим и пьяным, но в то же время собранным и цепким. Что случилось с этой девчонкой? Вернее, хороший вопрос, что случилось со всеми нами?

– Я хочу танцевать, – жалуется Стелла Хишу. “Лучший друг” с улыбкой берет ее за руку и тянет вглубь зала.

Они исчезают, и мы продолжаем танцы. Грязные, непристойные, задорные. Часы летят за часами, коктейли вливаются в рот, я пьянею и с трудом сохраняю разум. Тело уже само пляшет, заходясь в невероятных приступах. Мне кажется, что я умею двигаться и двигаться хорошо.

Некс, кажется, контролирует себя лучше. Муза и Лейла качаются с рыскающим взглядом и потрясающими движениями.

Муза танцует вокруг меня, чуть тряся головой с густой гривой черных волос, поднимает взгляд и вдруг раскрывает рот в немом крике. Я с трудом поворачиваюсь и вижу за спиной то, чего не замечал раньше.

Круглые тумбы и шесты. Возможно, они появились лишь недавно. Возможно, они просто были незаметны. Металлические шесты, блестящие в полумрачном свете и бликах от дискотечного шара. Но вопрос состоит лишь в том, кто на них вращается.

Один уж точно не человек.

Один – с ярко-красными волосами, изгибается кошкой, словно шлюха. Безупречнейший андрогин с бледной кожей, в странных бинтах, но приковывающий взгляд, наш ровесник.

Мы с Музой понимаем друг друга с полуслова. Но логически мыслить мешает музыка, алкоголь и дым. Мы снова предаемся отчаянным пляскам, меня все больше тянет к ней, все больше хочется свалить из этого помещениями, переполненного запахами, музыкой и телами.

И я уже – одно из них.

Через какое-то время я снова бреду к барной стойке, чтобы купить еще один коктейль. Нечеловеческий андрогин все также изгибается на сцене, двигаясь с потрясающей сексуальностью. Я догадываюсь, что он, скорее всего парень, но не могу не отметить, что его волосы… Ах, черт!

Внезапно я вижу Хиша, который смотрит сквозь меня пристальным взглядом. Широко облокотившись о барную стойку, он скрестил ноги и теперь отдыхает, наблюдая вокруг. Я встаю рядом, жду свой коктейль и слежу за взглядом Хиша. И понимаю, что он делает. Он следит.

За той, которая изгибается неподалеку. Они обе, и Лейла, и Стелла, любят танцевать. Но если Лейле подвластны любые пляски: и спокойная андросовская с изгибающимся животом и звонкими монетами на юбке, и современный хип-хоп, и дискотечные, то Стелла – это клубные ритмы.

Она бросается в омут с головой и отдается каждому движению. Она приседает, сгибая стройные ноги и выставляя на обзор свою отменную задницу. Она танцует локтями, танцует ногами, и в ней сейчас играет присущая ей сексуальность, которая особенно ярко проявляется в данный момент. Стелла – кошка, ступающая по ночной крыше. Стелла – кошка, которую видят черные коты.

Хиш следит за тем, чтобы к Стелле не приставали мужчины. Он следит за каждым мужским взглядом в ее сторону, за каждой попыткой увиться вокруг танцующей в экстазе и с сумасшедшей улыбкой на лице фее света.

И как только кто-то кладет глаз на принцессу Солярии, то сразу почему-то поворачивается в нашу сторону и встречается взглядом с Хишем. А затем поспешно ретируется.

Этот чувак колдун, не иначе.

В горло льется жгущая жидкость, в ушах колбасит музыка, а взгляд теряется в клубах дыма.

– Ты думаешь, что я с ней сплю, – говорит Хиш, все также внимательно следя за залом.

– Откуда вы вообще знакомы? – мой язык заплетается. Вот черт, мозг, мозг, ты где? Я начинаю терять контроль.

– Было дело. Лето, знаешь ли, творит чудеса. Но кстати. Нет, я с ней не сплю.

– Ты читаешь мысли? – честно спрашиваю я.

– Читаю людей, – усмехается Хиш, пригубляя неизвестно откуда взявшийся коктейль. И смотрит на того, кто изголяется на сцене. Смотрит оценивающе, но кривит губы. А потом снова рыскает по залу и вылавливает взглядом… Я тоже смотрю туда же, куда и он, но вижу только парня в обтягивающих джинсах, стоящего к нам спиной. – Крутая задница, классная спина, – Хиш так смотрит на него, что я невольно отодвигаюсь на него.

– Дракон… – бормочу я, ставля трясущимися руками стакан на место.

– А, да, мне говорили, что ты бурно реагируешь, – усмехается Хиш. Этот парень бисексуал. Чертов бисексуал. – Но спокойно, ты меня не привлекаешь. И я никогда не разрушаю пары, милый, – смеется он, от чего у меня внутри возникает что-то липкое.

И вместе с тем последний коктейль, который был явно крепче, чем остальные, кружит голову. Тело рвется на танцпол, тело рвется к Музе, и совсем не до геев, которых вокруг слишком много.

– Слышь, чувак, – наклоняется ко мне Хиш, – у меня для тебя плохие новости. Я тут подумал. Кажется, это, ну… Ты типа латентный гей. Только не обижайся и не бей меня, умоляю. Чува-а-ак…

Его слова тонут в новых аккордах, в новой партии, меня выбрасывает в середину зала, я нахожу Музу и прижимаюсь к ней.

– Детка, я просто люблю тебя. Пошли все нахрен, пошли трахаться, – умоляю я.

– А ты по-прежнему не умеешь пить, – я вижу ее смеющийся, но в то же время серьезный взгляд.

– Эй, сегодня у меня без последствий, – подмигиваю я. – И честно? Насрать!

И под начало новой мелодии впиваюсь в нее губами. Так крепко, что почти слышу скрежет. Мы самозабвенно целуемся, а руки ищут друг друга. Я обнимаю ее тело и никуда не отпускаю. Где-то придаются веселью Лейла с Нексом.

Мы тоже не отстаем.

Танцуем, пьем и веселимся до шести часов утра, пока клуб не закрывается. А потом бредем, счастливые, по утреннему Магиксу. По почти пустому Магиксу. Почти трезвые. Стелла с Хишем пропали еще в начале четырех утра, видимо, пошли отсыпаться или просто улизнули в другое место.

Мы же продержались до конца.

Я прихожу в себя и отмечаю хорошую вещь: хоть и почти развезло, но все же не вытворял глупостей. Однако меня не покидает прочно засевшая в мозгах мысль. Кто этот Хиш? И какого хрена он кажется мне таким знакомым?

Комментарий к Ривен. Все танцуют локтями

http://cs624821.vk.me/v624821860/643a/o4HlDAE5yBs.jpg – образ Музы, когда она пришлепала с утра в бар к Риву, с этого арта.

http://cs624329.vk.me/v624329860/7ad5/UpaRGamzs78.jpg – Стелла и Мификс, который в быту зовется Хишем.

========== Стелла. Портал в Легендариум и другие сюрпризы ==========

Стелла лежит на кровати и смотрит в потолок, откинувшись на подушки. Стелле даже не верится, что все закончилось так хорошо. Грязь, в которую она так долго одевала себя, наконец-то смылась, унеслась с потоками дождевой воды. Она невиновна – она бы не изменила. А Мификс… Стелла вроде и должна по закону жанра на него злиться, но совершенно не может этого сделать.

Мификс, он как был заразой, так заразой и остается.

И его не изменишь.

Стелла ценит другое – то, что Мификс все же признался. И извинился. Фея знает, что сирин не врал: он просто не может просить прощения за то, чего не совершал. Он не может даже и подумать о том, чтобы наврать, дабы ее успокоить.

Это просто выше него.

Потому Стелла не волнуется по этому поводу. И к тому же, Мификс ее спас, нашел, привел Блум и внес свой вклад в уничтожение Флеймикса.

Стелла до сих пор иногда, когда вспоминает об этом, бьется в секундной судороге от ощущений, которые она испытывала, лежа на алтаре.

Странно думать, что древнее, чистое превращение оказалось таким… Диким? Необузданным? Чуждым всяким нормам? Вроде бы он был даже выше Энчантикса, но позволил себе неслыханное: убить своего носителя, войти в нее, Стеллу, против ее воли. Благо, что не успел.

А еще Стелла до сих пор не может забыть о том, как она встала на колени. Как она пала на колени. Перед своей лучшей подругой, но на тот момент истинной Аватарой Дракона. Она была великолепна, Господи! Блум была потрясающим драконом в тот момент.

Перерождением Бога, дочерью Бога, Аватарой Бога, значит, частью Бога. А Богу поклоняются. Богу молятся. И Стелла, лежа на алтаре, шептала молитвы. Но человеку, в котором прятался Бог. И это было почти страшно. Раньше Блум казалась просто очень сильной феей, феей, обладающей огнем Дракона, но с каждым годом ее сила росла, и сама Блум менялась.

Стелла помнит темную Блум – порождение колдовства Даркара. Помнит ее черные одежды, рваные крылья, сапоги с острыми носами и злые, золотистые глаза. И пусть темная Блум лишь смеялась и вилась вокруг Даркара да силы Реликса, которую почти освободила. От нее все равно веяло ужасной силой, и именно тогда Стелле показалось, что все уже не будет так, как прежде.

Теперь она подозревает, что темная Блум всегда была в ее подруге. Вот только они с Винкс неправильно понимали ее суть. Что, если темная Блум не то чтобы порождение зла, а… Истинное состояние Аватары? Ведь тогда от Блум веяло злым огнем – огнем пожарищ, древних городов, охваченных пламенем войн, погребальных костров, сожженных трупов, бурлящих вулканов, под чьей лавой погибало все живое; огнем, который оставлял неизлечимые ожоги не только в теле – в душе.

А разве не так действует Создатель?

Его Пламя божественно, несущее свет, исцеление и надежду, но это лишь одна сторона медали, потому что другая – разрушение. Пламя Дракона не могут вынести люди – они погибают или получают ожоги, которые не излечить никогда магией. Его Пламя выжигает все на своем пути. Это уровень выше, уровень над, уровень, куда простым людям не будет открыт доступ.

И этот уровень есть и дар, и проклятие.

Стелла ловит себя на мысли, что она вроде как иногда боится Блум. Та еще остается человеком, но на самом деле в ней все время проскальзывает странный взгляд, странные речи.

Хотя, конечно, несмотря на все это, Блум – все еще ее лучшая подруга. После чудесного спасения принцесса Домино отчитывала Стеллу за то, что та так долго скрывалась. Стелла просила прощение, но умоляла Блум не задавать лишних вопросов, ибо фея света сама все расскажет, когда придет время.

С Брендоном Стелла встретилась вечером того дня, как вернулась из древней библиотеки. Она не стала рассказывать любимому о том, что произошло. Во-первых, больше не чувствовала вины. А во-вторых, посчитала, что не стоит поднимать эту тему. Обоим это принесет лишь дискомфорт. Нет, Брендон ее не бросит, он поймет, он поверит в пусть странный, но все же правдивый рассказ феи света, он не будет на нее злиться, но… Осадок останется.

Потому что так долго молчала. Потому что решила скрыть. Если можно не трепать нервы, Стелла не будет этого делать. Некоторые секреты стоит уносить с собой в могилу. Секс с трансформацией был ее нежеланной ошибкой, здесь нет ее вины, надо смириться, но не грызть себя за то, что произошло.

У всех у нас такое бывает.

С Мификсом они тоже к этой теме не возвращались. Просто вычеркнули из жизни этот эпизод, будто его не было, будто он привиделся в ночном кошмаре, по-прежнему гуляли и ходили по магазинам, словно лучшие подружки.

Рьяные поиски информации о Баттерфлаикс Стелла тоже оставила: во-первых, решила взять паузу, а во-вторых, не хотела притянуть к себе новый источник опасности. Это не значит, что она бросила слежку за старушкой. Нет. Все также продолжает это делать, разве что менее фанатично.

Сектанты за эти недели Стеллу и Блум не беспокоили. Солнечная фея твердо уверовала в то, что со смертью Флеймикса, их господина, волшебным существам она стала просто не нужна.

Однако Мификс почему-то велел сегодня собраться ей и Блум вместе.

Огненная фея пребывает вовремя, врывается из ниоткуда, неся с собой тепло и запахи Домино. Стелла раскрывает объятия, и Блум падает в них, и несколько секунд они стоят, обнимая друг друга, не шевелясь и чуть ли не зарывшись друг другу в волосы.

А потом приходит и Мификс.

– Крошки, ей Богу, вы были бы прекрасным пейрингом, я уже готов написать по вам горяченькие потрахушки, – сирин садится на кровати, подставив кончики крыльев под щеки, и умиляется так, словно бабушка над любимыми внуками.

Стелла и Блум сразу же отходят друг от друга, смутно понимая смысл того, что хочет донести до них Мификс. Аватара Дракона сверлит сирина взглядом, и он прячет лицо за крыльями, играя в домик. Стелла проводит рукой по лбу и возводит глаза к потолку: ну что за наказание!

– Ладно, крошки, – Мификс тут же становится серьезным. – Я бы не обратился к вам, если бы у меня все это время в заднице не сверлило. Нам надо сгонять в ту библиотеку.

Стелла застывает, а тело тут же напрягается. Мозг сигналит: опасность! Изнасилование! Пусть его и не было, но оставалось лишь только мгновение до… Стелла не получила никакой психологической травмы в следствие этих событий, но иногда ее словно током шпарило, если она только начинала представлять, что возвращается в библиотеку. А ведь – странно признаться – такое желание было.

– Зачем? Разве есть еще какая-то угроза? – Блум сосредотачивается и внимательно слушает сирина.

– В тот раз я что-то такое там почувствовал. Кроме Флеймикса там есть что-то еще. Но сами понимаете, тогда я просто не мог позволить себе играть в исследователя, я должен был спасать вас от этого сумасшедшего! Я никогда не встречал более безумной трансформации! – Стелле и Блум не нужно переглядываться – они обе сидят со скептическими лицами.

– Допустим. Но почему же ты один не отправился туда? – продолжает Блум.

– Потому что общество прекрасных дам придает мне сил! – поглаживает свои сиськи Мификс. – А вообще, я хотел взять тебя с собой, рыжая. Ну, ты же типа Дракон и все дела. А без тебя, солнышко, я даже в магазин за хлебом не пойду! – обращается он к Стелле, и та смеется. Один сирин может обеспечить хорошее настроение на целый день лучше всех.

– Хорошо, – кивает Блум.

Они собираются.

Стелла надевает костюм, который Блум иногда называет “денди”. В нем было удобно играть на концерте – в нем удобно шастать и по древним библиотекам. Заплетает волосы в две длинные косички, наносит макияж и создает такой же наряд Блум. Мификс же не меняет свой облик на полностью человеческий, который, кстати, очень подозрительно лицом походил на Рива. Когда Стелла увидела это обличие в первый раз, она сразу заметила сходство и спросила об этом, на что Мификс ответил, что ему просто нравится издеваться над Чиполллино.

Они сразу же перемещаются в древнюю библиотеку, и Стелла вздрагивает, потому что на ум снова приходят те страшные события. Флеймикс, божественное пламя Блум. Страх от того, что ее сейчас изнасилуют, страх перед лучшей подругой как перед Богом.

Преклониться и сложить руки в ярой молитве.

Они осторожно спускаются по ступеням, Мификс пародирует своих любимых героев и крадется, словно этакий спецагент на важном задании. Стелла и Блум сканируют все своей магией. В библиотеки все также перекатываетсч душащая, древняя энергия. Но теперь она пуста, ее ничего не подпитывает.

Магия-призрак.

Это означает, что Флеймикс мертв. Окончательно и бесповоротно. Да, его слабый призрак все еще остается здесь, но… Он уже гораздо слабее, чем в тот раз, когда его убил сам Великий. И уж теперь-то Флеймикс точно никогда не возродится. Хоть что-то хорошее.

Библиотека огромная. В ней много комнат, уровней и переходов. На стенах и потолках – рисунки с древними солярийцами. Они собирают урожай, они бегут с копьями на соседнее племя, они танцуют вокруг ритуальных костров, они возносят жертвы.

Чем ниже спускается троица – тем больше на потолках повторяется последняя тема. Жертвоприношения становятся извращеннее. К ним добавляются оргии, колесование, растление на алтарях, секс со страшными мифическими существами. И рисунки настолько живые, что кажется, будто глаза первобытных людей сверкают злым светом. Стелле интересно: что за художники все это наносили?

Внезапно она чувствует что-то.

Поворачивается к Блум и понимает, что лучшая подруга тоже это уловила. Даже Мификс застывает.

– Я…

– Угу, солнышко, а теперь быстро вниз и вперед, – командует Мификс. Заинтригованные, они мчатся по ступеням, проходам, словно боятся не успеть до чего-то таинственного и еще не познанного.

Вдруг они врываются в какой-то зал без всяких книжных стеллажей и столов. В середине комнаты стоит огромная плита с нарисованным на ней кругом с заключенным в нем лабиринтом. Стелла смотрит на эту плиту и понимает: вот это. Вот то, что теперь ее влекло сюда.

– Ну нифигашеньки…. – тянет Мификс, обходя вокруг плиты. – Вот уж я не думал, что смогу это обнаружить здесь.

– А что это? – удивляется Стелла. Она тоже обходит плиту, проводит по ней рукой и чувствует вибрирующую энергию. Очень древнюю, но сильную энергию.

– …и повелел Дракон, – Мификс запрокидывает голову и встает на колени перед странным предметом, – и вышли из Легендариума семь фей. И полетели феи…

– Небула это говорила! – вспоминает Блум. – Некогда семь великих фей вышли из Легендариума и понесли в волшебнную вселенную новые знания и новое волшебство. И они принесли с собой семь жезлов Мификса и сам Мификс, даровав его нам. Одной из планет, которую они посетили, была Земля, и именно там, в королевском замке на Тир Нан Оге, они и оставили эти жезлы.

– Даровали, как же, – ворчит Мификс. – Выперли пинком под зад. Но ты права, дорогуша, – цокает он. – Так все и было. Только потом эти посланницы Божьи сгинули где-то, ну да ладно. Они вышли не всем скопом, а в разных уголках волшебной вселенной. И каждое место, откуда они появились, стало порталом. Запечатанным проходом в Легендариум.

– Ты же сказал, что в Легендариум можно попасть только из книги, – замечает Стелла.

– Ну примерно так и есть, – фыркает сирин. – Только не совсем. Из книжки чтецы спокойно вычитывают всякую сказочную нечисть. Книжка – главный портал. Закрыть книжку на ключ, оттуда уже никакой дурак не сможет никого вычитать. И никто не может теперь выйти из Легендариума. Кроме меня. Но вообще-е-е-то, – заговорчески тянет Мификс. – Я же настолько крут, что могу провести любого, кого пожелаю, с собой. Только не говорите это трем… А, вы все равно не скажете. С порталами другая бурда. Если распечатать такой портал, через него спокойно может пройти любой. Но распечать его может лишь одна из семи фей, которая вышла в тот день из Легендариума, я и все мои носительницы.

Стелла и Блум переглядываются.

– А нам… Нам нужно его распечатывать? – уточняет Стелла.

Мификс задумчиво ходит туда-сюда на своих птичьих ногах.

– Не знаю. Есть что-то за ним, что мне адски не нравится.

– Случайно, не Легендариум? – язвит Блум. Мификс щелкает своими острыми зубами.

– Не забывайся, рыжая. Перед тобой царь и бог Легендариума, только от меня зависит, будешь ли ты жить или умрешь в вымышленном мире. Его нужно распечатать и посмотреть, что там такое.

– Но мы же можем войти и так, – замечает Стелла. Мификс качает головой.

– Если я просто перемещу вас, мы можем оказаться в любой точке. Портал прикреплен к конкретному месту. Поэтому мы распечатаем портал. Все равно тут кроме нас никого нет, и никто нам не помещает.

– А если появятся сектанты? – на всякий случай спрашивает Блум.

Стелла застывает. Точно. Об этом они не подумали. Сектанты спокойно могли прятаться в залах древней библиотеки. Но по взгляду Мификса фея света понимает, что он это уже предусмотрел. И, разумеется, сразу бы обо всем сказал, если бы их почувствовал. Мификс в любую секунду был готов к тому, что сектанты появятся. Стелле даже становится стыдно за то, что она не догадалась предусмотреть это.

Лучшие подруги еще раз обдумывают каждая про себя все риски и соглашаются. Мификс, радостно гогоча, скачет вокруг портала, вырисовывая своими ногами странные символы, которых все равно не видно на каменном полу, бормочет себе под нос странные слова – видимо, заклинание, и вскоре портал начинает светиться золотистым сиянием, по лабиринту бежит свечение, плита начинаем вертеться и внезапно раздается такой грохот, что кажется, будто бы сотряслась вся планета.

Стелла прикрывает лицо руками, а затем удивленно смотрит на то, что прямо по середине зала реальность искажается и переходит в странную желтую материю. Одним словом, портал, который никогда не закроется. Мификс радостно шмыгает внутрь, а Блум и Стелла призывают жезлы, превращаются и летят следом.

Феи вбегают в Легендариум на своих каблуках, совершенно не смотря под ноги, но Стелла вдруг наступает на что-то, глядит вниз и в ужасе отскакивает. Она наступила на кость.

Кости. Их здесь много. Кости, но больше черепов коз, овец и других животных. Блум осматривается вокруг. Это место кажется нехорошим, очень нехорошим.

– Вот я прям знал, что здесь что-то нечисто! – заявляет Мификс, оглядываюсь вокруг. Он расправляет крылья и ходит кругами, подбрасывая птичьими ногами черепа в воздух. Зрелище странное. – Не помню этого места. Не помню эту нечисть. Но она явно должна быть где-то здесь.

Блум и Стелла не отвечают. Они лишь растерянно оглядываются вокруг и задумываются о том, что есть на самом деле Легендариум? Во всяком случае, это место – весьма странное. Кто-то складывал сюда черепа, кто-то таскал сюда домашних животных и спокойно жрал их. Нет, вроде бы обычная ситуация: нежити всякой полно, но почему так странно и тревожно сосет под ложечкой?

– Пошли! – командует Мификс.

Стелла беспрекословно подчиняется. Она понимает, что нужно с этим разобраться: в конце концов, если даже сирин бьет тревогу, значит, действительно что-то нечисто.

Они ступают в полной тишине, отходя все дальше от портала от Солярии, а это измерение Легендариума никак не желает принимать вид какой-либо местности: лишь искрящаяся желтая энергия с пульсирующими складками. Стелле кажется, что они идут в невесомости. Все вокруг – чистейшая магия, здесь весьма опасно колдовать, потому что собственные заклинания могут вступить в контакт с здешней материей, и… Кто знает, что будет тогда?

Мификс возглавляет их маленькую колонну и, словно опытный следопыт, идет увереннно, будто бы видя невидимые следы. Внезапно он останавливается, и феи замечают огромное черно-синее создание, глодающее овцу. У существа собачье тело и две головы: собачья и козлиная. Химера.

Стелла ойкает, потому что на это противно смотреть, а вот Блум, казалось бы, не колеблется.

– Чувак, – спешит к химере Мификс договориться. – Слушай, тут такое дело, харе таскать животину из окрестных деревень. Такой базар, что…

Но химера не слушает и отбрасывает сирина передней лапой на несколько метров. Блум хочет ударить в нее шквалом огня, но Стелла останавливает подругу за плечо. Не надо.

Мификс встает с колен, а его пасть как-то странно оскалена. Стелла понимает: теперь никаких шуток – теперь все очень серьезно.

– Еще ни одно живое существо не отбрасывало меня в сторону, – ледяным голос чеканит Мификс, внезапно кажется, что вокруг начинает дуть холодный ветер, а душа стремится спрятаться как можно дальше в тело. Стелла смотрит на подругу и видит, что та чувствует то же самое. А еще до дикого странное ощущение, что рядом бродит смерть. – Иногда, создание Дракона, нужно знать свое место. И знать хозяев своих, – в этот момент фея света, как и сама химера, начинает дрожать.