Текст книги "О языках народов СССР"

Автор книги: Магомет Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

В зависимости от перечисленных факторов, различных их сочетаний встречаются самые различные варианты функциональной развитости языков. Описать даже основные типы функциональных вариантов языков – дело весьма сложное. Поэтому обычно составляют тот или иной реестр основных сфер употребления языка, по которому можно с известной долей приближения к истине судить о состоянии функциональной развитости языка. При этом особое внимание уделяется «иерархии» сфер. Это значит, что берут самые очевидные, самые простейшие сферы употребления языков (язык семейного быта) и по восходящей линии доходят до максимально широкой сферы употребления в международном общении. Сопоставительное изучение сфер употребления языка в различные периоды может дать точную картину функционального развития того или иного языка.

Можно составить разные варианты схем с разным количеством пунктов и разным их расположением. Применительно к современному состоянию языкового развития подобная схема наглядно может показать сравнительную функциональную характеристику того или иного языка. Так, ягнобский или многие памирские языки, употребляемые только в быту, в функциональном отношении менее развиты, чем, например, курдский литературный язык или осетинский, на которых ведется определенная общественно-политическая и другая деятельность. Но сфера употребления таджикского языка еще шире, так как он еще используется в многочисленных общественно-политических и государственных учреждениях, на нем ведется обучение не только в средней школе, но и преподавание в вузах и т. п.

Схемы различных сфер употребления могут быть с успехом использованы при исследовании функциональной динамики языка, для чего необходимо эту схему применить к различным диахроническим срезам, – и сопоставление покажет, как проходили процессы функционального развития данного языка.

Нашей схемой можно воспользоваться при сравнительной характеристике функционального развития двух или большего числа языков. Для этого применительно к каждому языку «заполняется» несколько схем, причем хронологически для всех языков надо брать одни и те же годы. Сравнительно-сопоставительный анализ объективных данных не может не показать процессы функциональных сдвигов каждого языка и разницу в темпах функционального развития различных языков в те или иные периоды.

К сожалению, методика изучения функционального развития языков все еще не разработана достаточно точно. Предлагаемые различными авторами методы исследования нуждаются в тщательной проверке, на которую потребуется немало времени и усилий. А потребности науки и практики растут. Поэтому пока что преобладают методы непосредственных наблюдений, которые не раскрывают основные закономерности функционального развития языка.

Литературные языки народов СССР за последние полвека прошли путь, равный их многовековому развитию в дореволюционный период. Как пишет А. С. Чикобава, «поливалентность грузинского языка за все пятнадцать веков его существования не проявлялась так всесторонне, как за последние 40 лет благодаря национальной политике Советской власти»[67]67
  Языки народов СССР, т. IV. М., 1967, с. 24.


[Закрыть].

Стремительное расширение общественных функций старописьменных и, в особенности, младописьменных языков – основной итог их развития за последние десятилетия.

Одной из наиболее характерных особенностей развития старописьменных языков в советский период следует считать широкую демократизацию литературного языка, который перестал быть достоянием узкого круга интеллигенции и обслуживает широкие народные массы. За годы Советской власти эти языки начали употребляться в новых сферах государственной и политической жизни, всеобщего народного образования, в бурно развивающихся науке и технике, а также на радио, в кино, театре, телевидении и т. д.

В соответствии с расширением общественных функций появились и развились различные функциональные стили: научный, официально-деловой, газетно-публицистический, разговорный.

Расцвет литературных языков, их демократизация и ориентировка на устную народную речь неизмеримо подняли их значение в общественной жизни народов, повысили их авторитет. Литературные языки обогатились за счет диалектов, усилив одновременно процессы нивелировки диалектных различий, что в свою очередь способствовало консолидации советских социалистических наций.

Еще более разительные перемены произошли за последние полвека в младописьменных языках. За годы Советской власти была создана письменность на 50 языках.

Если до революции языки этих народов употреблялись главным образом в сфере патриархального, примитивного производства и быта, то за годы Советской власти эти языки стали отвечать многочисленным новым жизненным потребностям. Ныне общественные функции большинства младописьменных языков выражаются в том, что на них: а) создана значительная художественная литература; б) выходит периодическая литература (газеты, журналы, альманахи); в) ведется обучение в начальной, иногда даже в неполной средней школе; г) функционируют национальные театры и театральные труппы; д) осуществляется радиовещание, телевидение; е) проводится значительная хозяйственная, государственная и общественно-политическая деятельность; ж) нередко младописьменные языки употребляются в деловой и частной переписке.

Определенные сдвиги произошли и в бесписьменных языках. Особенно это сказывается на их словарном составе, в который не могут не проникать новые слова, отражающие изменения в жизни самих народов. Однако крайняя малочисленность носителей этих языков (нередко от нескольких сотен до нескольких тысяч) и потребность во все более интенсивном общении разных народов друг с другом привели малые народности к сплошному двуязычию (и многоязычию).

Значение языкового строительства не ограничивается функциональной стороной развития языков, хотя оно само по себе чрезвычайно важно и, пожалуй, представляет собой конечную цель. Многие процессы, происшедшие и происходящие в грамматическом строе, лексике, стилистике литературных языков, связаны со значительным расширением общественных функций этих языков, активным вмешательством общества в стихийный ход языкового развития.

Для иллюстрации этого положения приведем материал иранских литературных языков – таджикского, осетинского, курдского, которые дают представление о трех характерных типах языкового развития в Советском Союзе: таджикский литературный язык обслуживает союзную республику; осетинский – автономную республику и область; курдский – советских курдов, которые, будучи разбросанными незначительными группами среди более многочисленных народов (в Армении, Азербайджане и Туркмении), не имеют своей собственной автономии. Наряду с историческим прошлым, и это обстоятельство не могло не сказаться на своеобразии функционального развития трех языков.

Подобно языкам некоторых других мусульманских народов, в таджикском языке преобладала до революции арабизированная терминология, чуждая народной речи. Сама жизнь потребовала ориентации на русскую и европейскую культуру. Поэтому пришлось преодолеть тенденции, исходящие от ислама, и в дальнейшем развитии лексики и терминологии широко использовать ресурсы народной таджикской речи, а также русскую и интернациональную терминологию.

В осетинском и курдском языках проблема развития лексико-семантических систем сводилась в основном к поискам правильной пропорции при использовании собственных языковых ресурсов и заимствовании новых слов и терминов. Хотя были допущены отдельные крайности, в общем процесс был направлен по верному руслу. Кроме того, в каждом из них – осетинском и курдском – имеется много специфических черт, имеющих отношение как к прошлому, так и к современному состоянию и конкретным путям дальнейшего развития самих языков. В частности, в осетинском языке, обладающем более широкими общественными функциями, процессы терминотворчества происходили интенсивнее и приняли более широкий размах, чем в курдском. К тому же на развитие осетинской лексики большое влияние оказывают русский язык и, отчасти, грузинский (в Южной Осетии). В то же время курдский литературный язык, наряду с русским, испытывает влияние также армянского.

Для фонетического развития литературного языка большое значение имеет оптимальное решение вопросов графики и орфографии. Вот почему они были поставлены чрезвычайно серьезно в первые же годы Советской власти.

Начало культурной революции застало иранские литературные языки в различном состоянии. Таджики пользовались арабским письмом; осетины использовали русскую графику, а курды до революции не имели своей письменности.

Деятельность по усовершенствованию старых и созданию новых алфавитов, которая в первые годы Советской власти составляла основу языкового строительства, захватила и ираноязычные народы. Таджики, как и многие другие народы, заменили в 20‑е годы арабскую графику на латинскую, что, бесспорно, сыграло большую роль в деле культурного подъема народа. В те же годы осетины перешли на латинизированный алфавит. Однако это было менее оправданно, так как уже существовала довольно совершенная письменность на основе русской графики. Курды получили письмо на армянском алфавите.

Произошел еще ряд переходов от одного алфавита к другому, прежде чем утвердились ныне существующие письменности на основе русской графики. Последовательность смены график была следующей. В таджикском: арабский – латинский – русский; в осетинском: русский – латинский – русский (в Южной Осетии: русский – латинский – грузинский – русский); в курдском: армянский – латинский – русский.

Происходящие в иранских языках за годы Советской власти фонетические процессы связаны главным образом с уточнением диалектной базы литературных языков. Ориентация на народную речь, которая, естественно, распадается на диалекты и говоры, замедляет окончательное определение орфоэпических норм литературных языков. Кроме того, она требует усиленной работы по нормализации общелитературного правописания и произношения.

Почти все изменения, происшедшие в морфологии таджикского литературного языка в течение последних десятилетий, можно объяснить влиянием разговорной речи. Наиболее важным в этом отношении можно считать развитие сложноглагольных перифрастических образований видовременно́го нюансирующего значения. В говорах они получили распространение с давних пор, однако классический литературный язык от них оберегали.

Несколько иную картину представляют осетинский и курдский литературные языки, которые с самого начала строились на базе массового народного диалекта. Здесь веками выработанные морфологические средства народной речи успешно обслуживают и литературные языки.

Из происходивших морфологических изменений можно указать на распространение некоторых словообразовательных средств. Так, в отличие от разговорной речи, в осетинском литературном языке значительно расширилось употребление объектного суффикса ‑он: адӕмон (народный), хъӕууон-хӕдзарадон (народнохозяйственный) и др. Большое распространение получили в литературном языке также форманты абстрактных слов – дзинад и ад, которые в диалектной речи очень редки. К новым явлениям следует причислить и широкое употребление в литературном языке сложносокращенных слов, появившихся под влиянием русского языка.

Для курдского литературного языка характерно использование в определительном «изафетном» сочетании особого изафета ‑ед для множественного числа. Это явление ранее было малораспространенным, да и то только в устном народном творчестве.

Расширение общественных функций литературных языков приводит к большому разнообразию и гибкости синтаксических конструкций. Так, за последние десятилетия в иранских литературных языках широкое распространение получили сложноподчиненные и сложносочиненные предложения. Они, как правило, в разговорной речи почти не встречаются.

Другая общая особенность трех языков заключается в том, что их синтаксические системы испытывают активное влияние русского языка. На курдский язык влияет также синтаксис армянского языка, а на речь южных осетин – грузинского языка.

Для развития синтаксической системы таджикского языка характерна также утрата некоторых элементов классического языка и приближение к синтаксису народной разговорной речи.

Одним из ярких показателей зрелости литературного языка является его стилистическое разнообразие. В этом отношении рассматриваемые три языка неодинаковы.

Наиболее богат таджикский литературный язык, который унаследовал традиции средневековой таджикско-персидской классической поэзии. Произведения основоположника советской таджикской литературы Садриддина Айни (1878—1954) и его последователей обогатили художественную прозу. Советская таджикская поэзия по своим особенностям значительно отличается от классической.

В таджикском языке наметились функциональные стили: научный, официально-деловой, газетно-публицистический, разговорный. Все это свидетельствует о больших выразительных возможностях таджикского литературного языка.

Характерная особенность стилистического развития осетинского и курдского литературных языков состоит в том, что они строились на базе народной речи. Сокровищницей, из которой оба языка черпали свои стилевые ресурсы, был народный фольклор.

На осетинском языке создан всемирно известный нартовский эпос. Именно у эпоса учился лаконичности и точности выражения мыслей основоположник осетинской художественной литературы и литературного языка Коста Хетагуров (1859—1906).

Наряду со стилем художественной прозы и поэзии в осетинском и курдском языках выработались также стили: научный, официально-деловой, прессы и др.

На стилистическое развитие этих языков благотворное влияние оказывает русский язык. Это понятно, так как таджики, осетины и курды (как и другие народы СССР), наряду с родным языком, во все возрастающем масштабе используют в своей повседневной жизни русский язык. Увеличивается также объем переводов с родного на русский и наоборот.

Аналогичные процессы происходили и в других литературных языках, о чем свидетельствует исключительно богатый материал, представленный в книге «Вопросы развития литературных языков народов СССР» (Алма-Ата, 1964)[68]68
  См. также: Развитие стилистических систем литературных языков народов СССР. Ашхабад, 1967.


[Закрыть].

Нередко приходится слышать, что языковое строительство имело место лишь в прошлом. С этим трудно согласиться. Нормализаторская деятельность в области литературных языков не может иметь преходящего характера. Постоянно развивающийся язык требует непрерывного нормирования. Вот почему всегда актуальны вопросы терминологии, улучшения орфографии, орфоэпии и алфавитов. Немалое значение для развития языка имеет также создание различного рода словарей и нормативных грамматик.

По-видимому, правомерно говорить не о прекращении языкового строительства, а о возможности перенесения центра тяжести с одних вопросов на другие. Так, в первые годы Советской власти, как уже об этом говорилось, создание и усовершенствование письменностей было первоочередной проблемой в языковом строительстве; 30‑е годы почти полностью были заняты терминотворческой деятельностью, и только в самом конце на первое место выступили снова вопросы графики и орфографии. На современном этапе языкового строительства наблюдается повышение интереса к культуре речи. Как известно, эти проблемы привлекали внимание и в прошлом, однако интенсивно разрабатывались они лишь в отдельных языках, прежде всего в русском, а также грузинском, армянском, украинском, прибалтийских, молдавском и некоторых других.

В настоящее время вопросами культуры речи занимаются специалисты по литературным языкам как в союзных, так и автономных республиках и областях. Примечательно, что уже ставятся вопросы не только культуры родного языка, но и культуры русской речи у нерусского населения национальных республик.

Глава III. Народы и языки Советского Союза

Классификация языков

До сих пор нет достаточно точных данных как о количестве народов, так и о количестве языков мира. Общий список народов, выделенных на картах и в легендах к ним (см., например, Атлас народов мира. М., 1964), включает 910 номеров. Причем часто под одним номером объединено несколько народов, близких друг к другу (их названия обычно указываются в скобках). Общее число народов, нашедших отражение в этом капитальном труде, над которым долгие годы работали ученые Института этнографии АН СССР, достигает всего 1600. В другом фундаментальном труде этого же института – «Численность и расселение народов мира» (М., 1962) – охвачено еще меньшее число народов (1300). В книге Фр. Финка «Семьи языков земного шара» называется около 2250 языков (включая и мертвые)[69]69
  См. об этом: Чикобава А. С. Введение в языкознание, ч. 1. М., 1952, с. 121.


[Закрыть]. Эту цифру известный советский языковед А. С. Чикобава считает «безусловно преувеличенной». Но он и сам называет довольно неопределенное количество: «…по меньшей мере несколько сот»[70]70
  Там же, с. 182.


[Закрыть]. У А. А. Реформатского читаем: «На земном шаре по приблизительным подсчетам имеется свыше двух с половиною тысяч языков»[71]71
  Реформатский А. А. Введение в языкознание. М., 1967, с. 298.


[Закрыть]. «Сейчас во всем мире насчитывается свыше 2000 различных языков», – утверждается на страницах справочника «Население мира»[72]72
  Население мира. М., 1965.


[Закрыть]. В статье Ю. Д. Дешериева, М. Д. Каммари, М. Меликяна отмечается, что «по ориентировочным данным специальной литературы, на нашей планете существует сейчас 2500—3000 языков»[73]73
  См.: Коммунист, 1965, №13, с. 56.


[Закрыть]. Наконец, в одном из докладов, прочитанных на Всемирном конгрессе лингвистов в Аликанте (Испания), сообщалось, что в настоящее время люди говорят на 2976 языках («За рубежом», 1969, №16). Вероятно, пока еще рано говорить о числе языков с точностью до единиц. Тем не менее эта цифра сама по себе представляет интерес, как последняя попытка определить количество языков мира. Помимо слабой изученности вопроса подобный разнобой, по-видимому, объясняется его сложностью. Наряду с трудностями разграничения самостоятельных народов, подчас трудно бывает сказать, с чем мы столкнулись: с самостоятельными языками или диалектами одного и того же языка.

Говоря о многочисленных языках мира, чаще всего пользуются двумя разными классификациями[74]74
  См.: Шарадзенидзе. Классификации языков и их принципы. Тбилиси, 1960.


[Закрыть]: генеалогической (по общности происхождения) и морфологической, или типологической (по близости строя или типа). Кроме того, в последнее десятилетие советскими языковедами разрабатываются принципы новой, социологической классификации, о ней речь пойдет ниже. Здесь же дадим краткую характеристику двум другим группировкам языков.

Типологическая классификация впервые была выдвинута и обоснована немецким ученым Ф. Шлегелем (1772—1829). С тех пор на протяжении вот уже полутора столетий многие ученые разрабатывали различные аспекты этой группировки языков, но и по сей день продолжаются споры по поводу отдельных ее сторон.

Согласно этой классификации, тип языка определяется на основании его грамматического строя, наиболее устойчивого свойства языка. В основу группировки кладется строение слова. Выделяются две основные группы: 1) языки, не имеющие аффиксов (т. е. словоизменительных морфем), и 2) языки, имеющие аффиксы.

К первому типу, например, относится китайский язык. В нем отношения слов, а следовательно, и значение одного и того же слова, зависят от синтаксического окружения в речи. Так, слово хао может иметь различное содержание: хао жень (хороший человек), сию хао (старая дружба), хао дагвих (очень дорогой) и др.

Второй языковый тип включает в себя два подтипа. В одном случае каждое грамматическое значение имеет свое особое обозначение, как, например, в осетинском склонении:

Им.	бӕх-т-ӕ	(лошади)
Род.	бӕх-т-ӕ	(лошадей)
Дат.	бӕх-т-ӕн	(лошадям) и т. д.

Как видим, для обозначения множественного числа имеется суффикс ‑т‑, к которому «приклеиваются» окончания различных падежей. Языки с подобным типом обозначения грамматических категорий называются агглютинативными (склеивающими, от лат. agglutinare – приклеивать).

Другой тип склонения представляет русский язык, где в одном элементе выражается как число, так и падеж:

Им.	лошад-и
Род.	лошад-ей
Дат.	лошад-ям

Этот элемент называется флексией, а языки – флективными (от лат. flexio – сгибание).

Выделяют и другие типы и подтипы языков.

При типологическом изучении языков могут быть поставлены разные задачи: ведется работа над созданием общей типологии языков мира, объединенных в те или иные группы, а также работы по типологическому описанию отдельных языков с выявлением в их строе как индивидуальных черт, так и общих с теми или иными языками черт.

За последние два десятилетия в советской социолингвистике разрабатываются вопросы новой классификации языков[75]75
  См.: Дешериев Ю. Д. О взаимодействии старописьменных, младописьменных и бесписьменных языков народов Кавказа. – В кн.: Вопросы теории и истории языка. М., 1952; Он же. Развитие младописьменных языков народов СССР. М., 1958; Он же. О развитии языков народов СССР. – В кн.: Вопросы строительства коммунизма в СССР. М., 1959; Он же. Социологическая характеристика общественных функций языков народов СССР. – В кн.: Материалы Всесоюзного координационного совещания по проблеме «Развитие национальных отношений в условиях перехода от социализма к коммунизму», вып. 1. М., 1963, с. 73 и сл.; Он же. Закономерности развития и взаимодействия языков в советском обществе. М., 1966, с. 90 и сл.; Бертагаев Т. А., Дешериев Ю. Д., Исаев М. И., Лыткин В. И., Хайдаков С. Г., Шагиров А. К. Роль русского языка в развитии лексики языков народов СССР. М., 1959.


[Закрыть]. В качестве основного классификационного признака берется широта сфер употребления того или иного языка, поэтому саму языковую группировку называют функциональной, лингвосоциологической, социолингвистической или просто социологической.

В зависимости от характера и широты сфер употребления языки выстраиваются в ряд, в начале которого такие широко употребляемые международные языки, как русский, английский, французский и т. п., в конце – так называемые одноаульные, «семейные» языки, на которых говорят малые народности и этнографические группы. Как отмечает Ю. Д. Дешериев, все остальные языки мира занимают промежуточное положение между указанными двумя группами. Одна из важных задач социолингвистики – дать научно обоснованную лингвосоциологическую, функциональную классификацию указанных языков, охарактеризовать основные особенности их функционального и внутриструктурного развития в социологическом аспекте[76]76
  См.: Язык и общество, с. 78—80.


[Закрыть].

В литературе накопилось немало высказываний в пользу социологической классификации языков. Так, В. А. Аврорин делит языки народов «по уровню их функционального развития» на старописьменные, младописьменные и бесписьменные и считает, что дальнейшее развитие и «уточнение этой классификации могло бы оказать существенную помощь в разработке вопросов, связанных с определением задачи и перспектив развития отдельных литературных языков в будущем»[77]77
  Вопросы языкознания, 1960, №4, с. 10, 17.


[Закрыть]. М. М. Мусин предлагает делить языки народов СССР на четыре группы «с точки зрения их современного состояния функционального развития»[78]78
  Мусин М. М. Братство народов, содружество языков. Казань, 1964.


[Закрыть].

В десятках научных работ уже нашла свое отражение идея функционально-социологической классификации языков. Более того, идет оживленный обмен мнениями о путях уточнения классификационных признаков, причем имеется в виду как современное состояние, так и перспективы языкового развития.

Как бы ни оценивалась та или иная конкретная попытка группировки языков в социологическом плане, нам она представляется в принципе вполне правомерной, поскольку без такого рода классификации невозможно обойтись при сколько-нибудь серьезном исследовании закономерностей языкового развития как во всем мире, так и в отдельных многонациональных государствах.

Из всех классификаций языков самой разработанной является генеалогическая, которой, кстати сказать, пользуются и этнографы для группировки народов (хотя родство народов и их языков по своему происхождению не обязательно совпадает). Согласно этой классификации основным признаком выделения народов служит не религиозный или антропологический, а языковый признак. Об этом свидетельствует и совпадение в подавляющем большинстве случаев названия языков и самих народов. Вот почему в основу группировки народов кладут генеалогическую классификацию языков.

Само это название восходит к греческому языку и означает «родословную». Ученые давно заметили сходство различных языков, что не могло не привести к мысли об их «родстве». Первые попытки установления групп родственных языков появились еще в конце XVI в. С тех пор ученые не перестают изучать и уточнять происхождение разных языков и их родственные отношения.

Родственные языки обычно ведут свое начало от диалектов одного и того же языка-основы. Эти диалекты в различных общественных условиях развиваются в самостоятельные языки. Родственные языки сохраняют сходство главным образом в словарном составе, а также в грамматических формах. Однако эта родственность может быть и близкой (восточнославянские языки – русский, украинский и белорусский), и весьма отдаленной (в случае с иранскими языками – таджикским и осетинским).

Степень родства языков определяется сравнительно-историческим путем, довольно хорошо разработанным.

Сравнению подвергаются все стороны языка – фонетика, грамматика, лексика. Историко-сравнительное изучение языков позволило ученым выделить различные генеалогические общности языков.

Наиболее крупной общностью родственных языков является семья. Внутри крупных семей обычно выделяются относительно мелкие языковые группы. Последние внутри одной и той же семьи могут образовывать промежуточные ступени, называемые «ветвями языков». Например, внутри самой крупной, индоевропейской языковой семьи выделяются ветви: индийских, иранских, славянских, германских, романских и других языков.

Образование языковых семей тесно связано с процессом расселения человечества по земному шару. Происходя от одного языка-основы, языки сохраняли большее сходство в тех случаях, когда их носители продолжительное время проживали по соседству. Языки же родственных в прошлом народов, но давно живущих в отдалении друг от друга, значительно расходятся в своем строе.

На процессы расхождения языков значительное и ускоряющее влияние оказывают обычно иноязычные влияния. В результате на земном шаре образовалась сложнейшая картина генетических связей между языками.

Мы не ставим себе задачу рассказать обо всех народах мира и их языках. Чтобы лучше представить панораму распределения народов и языков по земному шару, приводим таблицу, взятую из «Атласа народов мира» (данные на середину 1961 г.)

Распределение народов мира по языковым семьям и группам

		[79]79   В таблице приводятся также данные о распространении языковых семей в СССР (см.: Атлас народов мира. М., 1964, с. 132). [Закрыть]
Всего населения	3068,47
Индоевропейская семья	1470,63	Азия – 31,5; Европа – 26,7; Америка – 26,7; СССР – 12,6
Славянская группа	243,14	СССР – 69,4; Европа – 27,9
Летто-литовская группа	4,32	СССР – 89,1
Германская группа	360,09	Америка – 47,8; Европа – 46,9
Кельтская группа	8,32	Европа – 74,4; Америка – 24,4
Романская группа	361,52	Америка – 56,5; Европа 41,9
Албанская группа	2,66	Европа – 98,5
Греческая группа	9,55	Европа – 84,5
Иранская группа	42,62	Азия – 95,0
Индийская группа	424,56	Азия – 99,3
Армянская группа	3,6	СССР—82,5; Азия—11,7
Евреи	10,25	Америка – 62,3; СССР – 22,4
Кавказская семья	4,97	СССР – 94,8
Картвельская группа	2,97	СССР – 96,6
Адыго-абхазская группа	0,59	СССР – 71,0; Азия – 29,0
Нахская группа	0,57	СССР – 100
Дагестанская группа	0,84	СССР – 100
Баски	0,95	Европа – 87,0; Америка – 13,0
Буриши	0,04	Азия – 100
Семито-хамитская семья	118,33	Африка – 73,4; Азия – 25,7
Семитская группа	101,27	Африка – 69,0; Азия – 29,9
Кушитская группа	11,39	Африка – 99,2
Берберская группа	5,67	Африка – 100
Группа хауса	11,29	Африка – 100
Семья банту	71,27	Африка – 99,8
Банту северо-западные	2,37	Африка – 100
Банту северные	17,48	Африка – 100
Банту Конго	9,44	Африка – 100
Банту центральные	4,11	Африка – 100
Банту восточные	15,77	Африка – 99,5
Банту юго-восточные	17,65	Африка – 99,6
Банту западные	4,33	Африка – 100
Пигмеи, говорящие на языках банту	0,12	Африка – 100
Восточная бантоидная группа	6,47	Африка – 100
Группа гур (центральная бантоидная)	8,43	Африка – 100
Атлантическая группа (западная бантоидная)	11,93	Африка – 100
Группа сонгаи	0,93	Африка – 100
Семья манде	7,51	Африка – 100
Гвинейская группа	25,42	Африка – 100
Подгруппа кру	1,79	Африка – 100
Подгруппа ква	23,13	Африка – 100
Подгруппа иджо	0,50	Африка – 100
Народы Центрального и Восточного Судана	6,97	Африка – 100
Нилотская семья	8,34	Африка – 100
Северо-западная группа	4,64	Африка – 100
Юго-восточная группа	2,45	Африка – 100
Группа нуба	1,25	Африка – 100
Группа канури	2,37	Африка – 100
Койсанская группа	0,17	Африка – 100
Уральская семья	22,13	Европа – 76,5; СССР – 20,2
Финская группа	8,83	Европа – 48,1; СССР – 48,1
Угорская группа	13,27	Европа – 92,2
Самодийская группа	0,03	СССР – 100
Алтайская семья	68,73	Азия – 61,4; СССР – 37,1
Тюркская группа	62,45	Азия – 58,2; СССР – 40,1
Монгольская группа	3,30	Азия – 88,5; СССР – 11,5
Тунгусо-маньчжурская группа	2,98	Азия – 98,3
Корейцы	38,61	Азия – 99,1
Японцы	94,98	Азия – 99,2
Кеты	0,001	СССР – 100
Китайско-тибетская семья	790,81	Азия – 99,9
Китайская группа	687,84	Азия – 99,9
Группа тан-чжуан	36,43	Азия – 100
Группа мяо-яо	4,58	Азия – 100
Тибето-бирманская группа	34,44	Азия – 100
Вьетнамская группа	27,52	Азия – 100
Мон-кхмерская семья	8,49	Азия – 100
Семья мунда	5,68	Азия – 100
Дравидская семья	115,69	Азия – 100
Андаманцы	0,001	Азия – 100
Малайско-полинезийская (австронезийская) семья	135,14	Азия – 94,6; Африка – 4,0
Индонезийская группа	133,60	Азия – 95,7; Африка 4,1
Полинезийская группа	0,59	Австралия и Океания – 83,1
Меланезийская группа	0,85	Австралия и Океания – 94,1
Микронезийская группа	0,10	Австралия и Океания – 100
Папуасские народы	2,19	Австралия и Океания – 71,0; Азия – 29,0
Северохальмахерцы	0,19	Азия – 100
Австралийцы-аборигены	0,04	Австралия и Океания – 100
Айны	0,02	Азия – 100
Палеоазиатские народы	0,02	СССР – 100
Эскимосско-алеутская семья	0,07	Америка – 98,6
Индейские народы	22,45	Америка – 100
Неизвестные	7,21