Текст книги "О языках народов СССР"

Автор книги: Магомет Исаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
Научно-популярная серия
М. И. ИСАЕВ
О ЯЗЫКАХ НАРОДОВ СССР
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
МОСКВА 1978

Ответственный редактор

член-корреспондент АН СССР

Ф. П. ФИЛИН

Предисловие редактора

В своей новой работе известный специалист по социологическим проблемам языкового развития в СССР доктор филологических наук М. И. Исаев продолжает разговор, начатый им в ранее вышедших книгах «Сто тридцать равноправных…» (М., 1970); «Язык и нация» (М., 1973) и в многочисленных статьях. Автор использовал обширный историко-этнографический материал, благодаря чему читатель найдет в книге наиболее важные сведения как о языках, так и о народах Советского Союза.

Весь материал книги разделен на две части. Первая посвящается историческим и лингвосоциологическим проблемам национально-языкового развития в СССР. Здесь важное место занимают вопросы марксистско-ленинской национальной политики и ее осуществления в ходе культурной революции в СССР. Большое внимание автор уделил также научным и практическим проблемам языкового развития, встающим в процессе появления и развития новой исторической общности – советского народа. Особо хочется подчеркнуть важность обсуждаемых проблем билингвизма и распространения русского языка, ставшего могучим средством общения между всеми народами нашей многонациональной страны.

Во второй части книги даются наиболее важные сведения о распространении каждого народа СССР, основные исторические события его социальной и культурной жизни, рассказывается о существующих формах национальной государственности, о языках народов СССР, их генетической принадлежности, характере и традициях письменности, диалектном членении и т. п.

Представляется, что книга вызовет интерес у широкого круга читателей, которых она познакомит с национально-языковой политикой первого в мире социалистического государства. Для научных работников различных специальностей (философов, социологов, историков, филологов) она может послужить ценным справочным пособием, в котором дается большой фактический материал по различным культурно-лингвистическим и этнодемографическим вопросам.

Думается, что данная книга заинтересует также зарубежного читателя. Достижения Советского Союза в области развития национальных отношений и языков имеют всемирно-историческое значение. Они привлекают внимание коммунистических и рабочих партий, народов, борющихся за подлинное национальное и социальное освобождение. Сложные проблемы, связанные с урегулированием межнациональных и межплеменных отношений, остро стоят перед многими народами развивающихся стран Азии, Африки, Латинской Америки.

Член-корреспондент АН СССР

Ф. П. Филин

Глава I. Национально-языковое строительство и культурная революция в СССР

Культурная революция в Советском Союзе включала в себя в качестве неотъемлемой составной части языковое строительство, создание и развитие письменностей на многочисленных языках народов СССР, без чего не мог бы осуществиться ни социальный, ни экономический прогресс нашей страны.

Теоретическим фундаментом языкового строительства служит языковая политика КПСС, краеугольным камнем которой является ленинский принцип абсолютного равноправия всех народов и их языков. Как подчеркивается в 34 статье новой Конституции Союза Советских Социалистических Республик, «граждане СССР равны перед Законом независимо от происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, языка, отношения к религии, рода и характера занятий, места жительства и других обстоятельств». Именно принцип национального равенства и равноправия дал возможность решить в нашей стране сложнейшие национально-языковые вопросы.

Для раскрытия социолингвистических проблем языкового развития необходимо рассматривать их в тесной связи с общественным развитием, ибо язык как своим возникновением, так и развитием обязан обществу. Вот почему изложение основного лингвистического материала необходимо вести на широком фоне социального развития нашего многонационального государства. Что касается самого языкового строительства, то в нем наиболее отчетливо выделяются три основных этапа: а) усовершенствование имевшихся и построение новых письменностей; б) латинизация письменностей; в) переход письменностей на кириллицу (русскую графическую базу).

Ленинская национально-языковая политика

Основные принципы национальной и языковой политики были разработаны В. И. Лениным и партией задолго до Октябрьской революции. Поэтому после свершения Октябрьской революции наша партия смогла сразу же приступить к практической реализации своей программы. В решениях X съезда партии (1921 г.) были сформулированы главные задачи партии в длительном процессе борьбы за уничтожение фактического национального неравенства народов нашей страны: «…помочь трудовым массам невеликорусских народов догнать ушедшую вперед центральную Россию, помочь им: а) развить и укрепить у себя советскую государственность в формах, соответствующих национально-бытовым условиям этих народов; б) развить и укрепить у себя действующие на родном языке суд, администрацию, органы хозяйства, органы власти, составленные из людей местных, знающих быт и психологию местного населения; в) развить у себя прессу, школу, театр, клубное дело и вообще культурно-просветительные учреждения на родном языке; г) поставить и развить широкую сеть курсов и школ как общеобразовательного, так и профессионально-технического характера на родном языке (в первую голову для киргиз, башкир, туркмен, узбеков, таджиков, азербайджанцев, татар, дагестанцев) для ускоренной подготовки местных кадров квалифицированных рабочих и советско-партийных работников по всем областям управления и прежде всего в области просвещения»[1]1
  КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, ч. 1. 7‑е изд. М., 1953, с. 559.


[Закрыть].

Чтобы осуществить эти планы, нужно было проделать громадную работу. Демократизация культуры как основной принцип пролетарской революции невозможна без создания национальных кадров в ранее отсталых республиках, областях и районах, без приобщения всех народов России к строительству социалистической экономики и культуры. Для возрождения наций и народностей необходима была подлинная революция в области просвещения, нужны были революционные преобразования в «языковом хозяйстве». Необходимо было выполнить в кратчайшие исторические сроки актуальнейшую общенародную задачу по усовершенствованию старых и строительству новых литературных языков.

Советская власть унаследовала от царизма запущенное и запутанное «языковое хозяйство». Из 130 языков народов нашей страны лишь 20 имели более или менее разработанную письменность. Своей оригинальной графикой письма пользовались только русские, украинцы, грузины и армяне, создавшие развитые литературные языки.

Вся книжная продукция на некоторых языках состояла лишь из букваря да двух-трех церковных книжек. Недаром само появление и характер письма в большинстве случаев непосредственно связаны с тем или иным вероисповеданием. Поэтому неудивительно, что как у бесписьменных, так и у «письменных» народов процент грамотности был весьма низок. В Азербайджане, например, до революции 95,5% населения оставалось неграмотным; количество грамотных среди народов Кавказа, Поволжья и Средней Азии составляло 1—2%; сплошь неграмотны были народы Крайнего Севера[2]2
  См.: Торжество ленинской национальной политики. М., 1963, с. 284.


[Закрыть].

Решение проблемы письменности, кроме всего прочего, осложнялось чрезвычайной пестротой картины языковой жизни многочисленных народов, населявших бывшую царскую империю. Их языки, разные по своему строю, по происхождению, относятся к самым различным генетическим семьям и группам.

Весьма различны и общественные функции языков в соответствии со степенью развитости самих народов, их численностью, наличием и давностью традиций письма. Это создавало значительные трудности как для осуществления культурной революции в целом, так и для языкового строительства – одного из ее составных элементов. Именно поэтому уже в первые годы Советской власти усовершенствование существующих письменностей и создание новых стало первоочередной задачей в деятельности ученых-лингвистов. К этой проблеме было приковано также внимание партийных и советских органов, работников просвещения в центре и на местах.

В важном деле улучшения письменности пример подал русский народ, хотя русское письмо, казалось бы, было более совершенным, чем многие другие. Реформа русской письменности была закреплена законодательными актами Советского государства от 23 декабря 1917 г. Целью ее была демократизация графики и орфографии русского языка, упорядочение и упрощение русского правописания, что́ имело огромное значение в период развертывания борьбы за ликвидацию неграмотности в стране. Следует также отметить прогрессивное влияние этой реформы на последующий пересмотр вопросов письменности других народов.

Письменностям многих народов были присущи недостатки, что в известной мере тормозило дело культурного строительства и просвещения. В особенности это относится к уйгурско-монгольской, древнееврейской и арабской формам письма. Но если двумя первыми пользовались лишь несколько малых народностей, то арабской графикой – 16 народов, среди которых были такие многочисленные, как узбеки, татары, казахи, азербайджанцы, таджики. Арабская графика вполне устраивала мусульманское духовенство, требовавшее лишь слепого повиновения догмам Корана. Недостатки графики арабского письма не были особенно заметными в период, когда люди писали от руки. Однако в эпоху интенсивного развития книгопечатания и массового обучения грамоте все недостатки этой графики резко выявились и стали тормозом в распространении просвещения.

Сложность обучения была одной из главных причин того, что в первые годы Советской власти ликвидация неграмотности у народов с арабской письменностью осуществлялась весьма медленными темпами. По данным переписи 1926 г. процент грамотности населения от 9 лет и старше в Азербайджане составлял 25,2%, в Казахстане – 22,5, в Киргизии – 15,1, в Туркмении – 12,5, в Узбекистане – 10,6, в Таджикистане – 3,7%.

Переход на более простую и доступную народным массам графическую основу письма был насущно необходим ввиду экономических и культурных потребностей народов, начавших социалистическое строительство.

До революции языковеды в основном были заняты изучением истории языков и выявлением родственных связей между ними, теперь, «революцией призванные», они должны были перестроить свою работу и решить многие неотложные социолингвистические проблемы, связанные с изучением состояния и перспектив функционального развития различных языков и диалектов.

Ученые столкнулись со множеством теоретических вопросов, от решения которых зависели конкретные практические шаги по созданию новых и улучшению старых письменностей. Так, на базе достигнутых успехов теоретического языкознания необходимо было разработать научно обоснованный алфавит для массового практического применения. Среди ученых имелись расхождения по ряду принципиальных вопросов. Одни, например, считали, что алфавит должен быть фонетическим, т. е. он должен отражать все без исключения звуки языка. Другие, наоборот, настаивали на его фонемном характере, когда в алфавите обозначаются лишь фонемы (основные смыслоразличительные звуки).

В ходе научных споров проф. Н. Ф. Яковлевым была предложена математическая формула построения алфавита[3]3
  Яковлев Н. Ф. Математическая формула построения алфавита. – В кн.: Культура и письменность Востока, т. I. М., 1928, с. 46.


[Закрыть], существо которой сводилось к максимальной экономии букв при разработке алфавитов для языков с большим числом согласных фонем, каковыми являются большинство кавказских языков. В основном наиболее приемлемым был признан алфавит, в котором представлены все фонемы данного языка.

Этот принцип отстаивал и А. А. Реформатский, известный своими работами по прикладной лингвистике. Он придавал большое значение также внешнему виду букв. Подчеркивая различную роль гласных и согласных в процессе чтения, А. А. Реформатский считал необходимым, чтобы эти две группы фонем отличались друг от друга графически, он считал, что «любой графический знак дан в отношении восприятия в ряде графических признаков, к которым мы можем причислить: 1) принадлежность к тому или иному алфавиту; 2) признаки определенной гарнитуры по рисунку; 3) признаки характера шрифта в пределах гарнитуры по рисунку и пятну (прямой, курсив, светлый, полужирный, жирный); 4) величину шрифта по кеглю; 5) величину и рисунок шрифта по внутрикеглевому варианту (строчной, прописной, капитель) – все это будут шрифтовые графические признаки»[4]4
  Письменность и революция, вып. 1. М.—Л., 1933, с. 48.


[Закрыть]. По мнению А. А. Реформатского, рациональный алфавит должен обладать не только индивидуальной, но и групповой, систематической дифференциальностью знаков.

Языковеды считали, что алфавиты должны целостно и органически отражать структуру языка, и в первую очередь его фонемный состав, избегая при этом лишних знаков; для выражения звуков разного типа нельзя использовать тождественные и сходные знаки; в графической систематике должна найти свое адекватное выражение языковая систематика, и в первую очередь фонематическая; недопустимы двух‑ и многобуквенные обозначения, каждая качественно своеобразная единица алфавита должна иметь единый знак; наиболее часто встречающиеся фонемы должны выражаться более простыми знаками, а для менее часто встречающихся фонем можно допустить и более сложные знаки, и т. д.[5]5
  См.: Артемов В. А. Технографический анализ суммарных букв нового алфавита. – Там же, с. 60.


[Закрыть]

Наряду с лингвистами над теоретическими вопросами письменностей трудились педагоги, психологи и др. Они предъявляли свои требования к создаваемым алфавитам[6]6
  См.: Дешериев Ю. Д., Протченко И. Ф. Развитие языков народов СССР в советскую эпоху. М., 1968, с. 72 и сл.


[Закрыть].

С точки зрения психологов в алфавите должны быть реализованы следующие принципы: однотипность графического выражения звука; организованность отдельных букв алфавита как объектов восприятия, образующихся из следующих качеств буквы: а) предметность; б) отконтурированность; в) выступление на фоне бумаги; г) расчлененность; д) делимость; е) отношение к другим буквам в смысле удобочитаемости и право‑ и левосторонних сочетаний; расчлененность и структурованность алфавита в его целом, зависящие преимущественно от наличия и частоты встречаемости выступающих из строки букв; напластование зрительных образов букв и их сочетаний в их последовательном восприятии в процессе чтения[7]7
  См.: Артемов В. А. Указ. соч., с. 60.


[Закрыть].

Педагоги обращали внимание в основном на связность и безотрывность письма, так как именно от этих свойств зависит быстрота и легкость начертания отдельных букв и их систем. Следовало учитывать: а) число штрихов; б) число отрывов от буквы; в) направление штрихов г) выход штриха за строку; д) удобство штриха для установления связи с соседними буквами и т. п.[8]8
  Там же, с. 66.


[Закрыть]

Своего теоретического и практического решения требовали и другие неотложные вопросы, особенно важно было определить диалектную основу будущих литературных языков, т. е. на основе какого диалекта следовало строить единый литературный язык данной народности.

Диалектное членение языков нередко бывало сложным и запутанным. Поэтому не строй того или иного диалекта должен был приниматься во внимание (хотя вносилось и такое предложение), а социальное положение носителей диалектов. Как правило, за основу литературного языка брался диалект, носители которого проживали в экономических и культурных центрах народности и по численности превосходили носителей других диалектов.

Латинизация письменностей

Несовершенство и сложность арабской графики давно были предметом беспокойства многих выдающихся ученых и представителей прогрессивной интеллигенции. Так, на сложность арабского письма обращал внимание еще Ф. Энгельс, который много и серьезно занимался языками. «…персидский – не язык, – писал он в письме к К. Марксу, – а настоящая игрушка. Если бы не… арабский алфавит, в котором то и дело по шесть букв подряд выглядят одинаково и в котором нет гласных, то я бы взялся изучить всю грамматику в течение 48 часов»[9]9
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 28, с. 222—223.


[Закрыть].

Из 28 букв арабского алфавита самостоятельное начертание имеют лишь 16, остальные отличаются друг от друга всевозможными диакритическими знаками, что не может не осложнять их восприятие и печатание. К тому же почти все буквы имеют по два-три написания в зависимости от их места в слове: в начале, середине, конце. Для изображения гласных звуков в основном алфавите имеется всего три буквы.

Многие просветители народов Востока прекрасно понимали недостатки арабской графики и вели борьбу за изменение системы письма. «Тысячу раз жаль, – писал выдающийся азербайджанский писатель и мыслитель Мирза Фатали Ахундов (1812—1878), – что главные руководители мусульманских народов не могут понять, какую важную роль играет перемена алфавита. Они не могут понять вопроса, который яснее дня. Они согласны с необходимостью провести всякую другую реформу, они согласны проводить железные дороги, телеграфные линии, строить пароходы и всякие сооружения, но не хотят реформировать алфавит, тогда как он является основою всех этих реформ»[10]10
  Культура и письменность Востока, т. VII—VIII. М., 1931, с. 22.


[Закрыть].

В борьбе за реформу письменности участвовали многие просвещенные деятели зарубежного Востока. Так, в Иране это движение возглавляли выдающиеся деятели культуры Мирза Малькомхан, Али Мухамаджан Увейси, Саид Нафиси.

Малькомхан, в частности, добивался минимального упрощения персидского письма: введения особых букв для обозначения всех гласных персидского языка и раздельного начертания каждой буквы. Но и эти незначительные нововведения натолкнулись на яростное сопротивление реакционного мусульманского духовенства. «Я бился, – писал Мирза Малькомхан, – над этим вопросом более 20 лет, живя в мусульманских странах; я 20 лет искал путей к прогрессу и с каждым шагом находил все новые доказательства того, что исламские народы смогут двигаться вперед по пути прогресса лишь после того, как они решатся приспособить свой алфавит к современной европейской технике»[11]11
  Там же.


[Закрыть].

Более радикальное решение проблемы предлагал иранский ученый Саид Нафиси. Его проект алфавита полностью базировался на латинской графике. Но и он не был осуществлен, как многие прогрессивные начинания, ни в царской России, ни за рубежом. Лишь в первой социалистической стране стала возможной замена сложных график, недостаточно приспособленных к особенностям конкретных языков.

В 20‑х годах многие народы нашей страны перешли на латинизированный алфавит. Первыми выступили ученые Азербайджана, где в 1922 г. был организован специальный комитет во главе с Н. Наримановым для подготовки перехода на новый алфавит. В. И. Ленин придавал большое значение реформе, считая, что «это есть революция на Востоке»[12]12
  Хансуваров И. Латинизация – орудие ленинской национальной политики. М., 1932, с. 21.


[Закрыть]. Вслед за Азербайджаном другие народы также приступили к латинизации алфавита.

В 1925 г. на Второй конференции по просвещению горских народов Северного Кавказа было принято решение о латинизации письменности ингушей, кабардинцев, карачаевцев, адыгейцев, чеченцев. 1 марта 1926 г. по постановлению Президиума Закавказского ЦИКа новый латинский алфавит стал обязательным.

В феврале 1926 г. в Баку состоялся Всесоюзный тюркологический съезд, посвященный вопросам латинизации письменности тюркоязычных народов. В его работе участвовали представители горских кавказских народов Советского Союза. На съезде был создан Центральный комитет нового тюркского алфавита под руководством председателя ЦИК Азербайджана С. Агамалы-оглы (Н. Нариманов умер в 1925 г.).

Спустя два года А. М. Горький с восхищением рассказывал о культурном празднике в Баку, посвященном шестилетней годовщине нового алфавита. «Изумительный старец Самед-ага Агамалы-оглы, президент республики тюрков, инициатор замены арабского алфавита латинским, – рассказывал А. М. Горький, – говорил пламенные речи, как юноша. С законной гордостью он вспоминал, как Владимир Ильич сказал ему: „Латинский алфавит – первый шаг, которым вы начинаете культурную революцию среди тюрков“»[13]13
  Там же, с. 21—22.


[Закрыть]. В. И. Ленин не случайно одобрительно отнесся к идее латинизации письменности. Бережное, уважительное отношение Коммунистической партии и Советского правительства к развитию национальных языков и письменности сочеталось с мерами по облегчению сложного для восприятия широкими слоями трудящихся арабского письма.

Комитет проделал большую работу по латинизации алфавитов, а также по созданию новой письменности на основе латинской графики у некоторых малых народностей. В конце 20‑х – начале 30‑х годов латинизированный алфавит был принят в Азербайджане и во всех республиках Средней Азии, а также в ряде автономных республик и областей.

Как конкретно это происходило, показывают документы по истории культурного строительства в Киргизии. Решение о переходе было принято на областном научно-педагогическом съезде Киргизской автономной области в мае 1925 г.

В конце 1926 г. на пленуме Исполкома Киргизской автономной области было принято следующее решение: «Учитывая полное преимущество нового киргизского алфавита перед старым, арабским, и основываясь на желании широких масс населения, а также учитывая в этом отношении положительный опыт тюрко-татарских республик, признать необходимым скорейшее введение в Киргизской автономной области новокиргизского алфавита»[14]14
  Культурное строительство в Киргизии (1918—1929). Сборник документов и материалов, т. 1. Фрунзе, 1957, с. 229.


[Закрыть]. Постепенно к концу 1931 г. арабский алфавит был в Киргизии повсеместно заменен новым, латинским. В этой работе активно участвовал весь народ: создавались кружки и курсы по изучению нового алфавита, собирались добровольные пожертвования.

Такая же картина наблюдалась во всех республиках Средней Азии. Председатель Туркменского ЦИК М. А. Айтаков, выступая на II сессии ЦИК СССР, говорил: «Введение латинизированного алфавита явилось большим толчком для дальнейшего культурного роста Туркмении. Старый, арабский алфавит теперь окончательно похоронен»[15]15
  Культурное строительство в Советском Киргизстане (1918—1930). Фрунзе, 1963, с. 87.


[Закрыть].

Введение нового алфавита сопровождалось острой идеологической борьбой. В Азербайджане кулаки с благословения духовенства расправлялись с сельскими учителями, внедрявшими в своих школах латинскую письменность. Немало случаев террора в отношении «латинистов» было в Узбекистане. Реакционное духовенство объявило противников арабского алфавита каджарами, т. е. «неверными», так как Коран и «имя самого аллаха» были якобы начертаны арабскими буквами божественной силой. Байманапы, духовенство и их приспешники в Киргизии тоже яростно сопротивлялись ликвидации арабского алфавита, якобы «ниспосланного самим Магометом», или стремились «доказать», что с принятием нового алфавита снизится уровень грамотности коренного населения. Переход к латинскому алфавиту, как замечает историк С. Данияров, «нанес сокрушительный удар по мусульманскому духовенству, использовавшему арабскую письменность как орудие духовного угнетения трудящихся киргизов»[16]16
  Данияров С. Культурное строительство в Советском Киргизстане (1918—1930). Фрунзе, 1963, с. 87.


[Закрыть].

Следует подчеркнуть, что латинизация, составляющая особый этап в развитии письменностей народов СССР, сыграла положительную роль в культурном и социальном развитии многих народов нашей страны. Письмо на латинской основе сменило несовершенную письменность на арабской, древнееврейской, древнеуйгурско-монгольской графиках. Замена графической основы одновременно означала превращение письменности из орудия религиозной пропаганды в орудие социального прогресса. Латинская графика оказалась намного удобнее (чем названные выше) для создания новых алфавитов.

Встает вопрос: почему не был совершен переход сразу на русскую графическую основу, не было ли ошибкой введение латинского алфавита. Для ответа на этот вопрос необходимо себе представить всю сложность проблемы и конкретные исторические условия, подготовившие этот переход.

Потребовалось определенное время для того, чтобы советские народы осознали и почувствовали совершенно новое для них содержание и значение русской графики. Кроме того, в первые годы Советской власти переход на эту графику мог быть истолкован как рецидив старой, русификаторской политики царизма.

Вот почему Коммунистическая партия и Советское правительство поддержали проявленную на местах инициативу по латинизации старой несовершенной письменности и созданию новых алфавитов на базе латинской графики. 7 августа 1929 г. Президиумом ЦИК СССР и СНК СССР было принято постановление о введении нового, латинизированного алфавита. В постановлении за новым латинизированным алфавитом признавалось «особое культурно-экономическое значение» и подчеркивалось, что эта мера осуществлялась в соответствии «с волеизъявлением рабочих и трудящихся крестьян (декхан) народов арабской письменности Союза ССР»[17]17
  Братское содружество народов СССР (1922—1936). М., 1964, с. 383—384.


[Закрыть]. Постановление обязало все государственные учреждения и предприятия общесоюзного значения во всех случаях письменного и печатного применения тюркско-татарских языков пользоваться этим алфавитом, прекратить издание на старом (арабском) алфавите, а вузам и научным учреждениям обеспечить использование нового алфавита в преподавательской работе.

15 августа 1930 г. Президиум Совета Национальностей ЦИК СССР принял специальное постановление по докладу Центрального комитета нового тюркского алфавита. В докладе подводились итоги проведения латинизации письменности за 1927—1930 гг. Латинский алфавит, говорилось в постановлении, «одержал полную победу над арабской графикой, охватив 36 национальностей с численностью более 3,5 млн. трудящихся». Латинизация письменности характеризовалась как «мощное орудие культурной революции на Советском Востоке»[18]18
  Там же, с. 402.


[Закрыть]. На основе латинской графики издавалось до ста газет, журналов и литература на сорока языках. Отметив ряд недостатков в проведении реформы, было принято решение о переводе комитета из Баку в Москву с тем, чтобы передать его в непосредственное ведение Президиума Совета Национальностей ЦИК СССР. Таким образом, Центральный комитет нового тюркского алфавита, деятельность которого давно вышла за национальные рамки Азербайджана, был в 1930 г. реорганизован во Всесоюзный центральный комитет нового алфавита при ЦИК СССР (ВЦКНА).

Аппарат ВЦКНА состоял из 29 человек и включал четыре производственных сектора: кавказский, тюркско-татарский, угро-финский и технографический. К 1 января 1935 г. в ведении ВЦКНА находилось около 35 местных комитетов нового алфавита. Это была большая и трудная научная и организаторская деятельность.

ВЦКНА явился научно-организационным центром для решения общих и теоретических вопросов в связи с разработкой новых алфавитов. Огромную роль в этом сложном деле играл опыт выдающихся ученых-языковедов. Именно благодаря их знаниям, эрудиции, таланту в короткий срок была проведена трудоемкая и кропотливая работа по изучению фонетической системы, грамматического строя и словарного состава бесписьменных языков. На Северном Кавказе, в Дагестане разработкой алфавита для аварцев, даргинцев, лаков, лезгин, кабардинцев, чеченцев, адыгейцев и других младописьменных народов руководили Н. Ф. Яковлев и Л. И. Жирков. Крупнейшие тюркологи Е. Д. Поливанов, С. Е. Малов, Н. К. Дмитриев, А. К. Боровков, К. К. Юдахин, Н. А. Баскаков внесли свой вклад в разработку письменности для тюркских народностей. Плодотворно работали в области подготовки новых алфавитов для финно-угорских народов Д. В. Бубрих, В. И. Лыткин, для осетин – В. И. Абаев и др.

Серьезную помощь в этой работе оказал академик Н. Я. Марр. Его роль в разрешении вопросов создания литературных языков для бесписьменных народностей и развития письменности у тех народов, где она делала лишь первые шаги, отмечал журнал «Революция и национальности». Одной из крупнейших заслуг Н. Я. Марра, говорилось в журнале, является «вовлечение им в круг лингвистических исследований бесписьменных языков малых народов и народов, угнетенных при царизме»[19]19
  Революция и национальности. М.—Л., 1935, №2(60), с. 42.


[Закрыть]. Несмотря на загруженность работой, он руководил многими научными учреждениями. Марр много ездил для собирания материалов на местах, участвовал во многих научных экспедициях, показывая пример многостороннего изучения живых разговорных языков и диалектов. Важное значение имел доклад Н. Я. Марра «Письмо и язык» на I пленуме научного совета ВЦКНА в феврале 1933 г. Большую помощь ВЦКНА оказывали также академики А. Н. Самойлович и И. И. Мещанинов.

Постепенно ВЦКНА и его местные комитеты охватывали все более сложный комплекс проблем, поставленных перед ними развитием языка и письменности народов СССР.

Особо сложным являлся вопрос о письменности на языках народов Севера, которые были почти все бесписьменными.

В XIX в. большая и сложная работа по изучению языков северных народов была проведена группой народовольцев, сосланных на Дальний Восток. В. И. Иохельсон изучал корякский, юкагирский, алеутский языки, В. Г. Богораз-Тан – чукотский, ительменский и ламутский, А. Я. Штернберг – гиляцкий, айнский и, отчасти, гольдский. Они же составили первые – ценные по фактическому материалу и чуждые духу миссионеров и колонизаторов – словари и грамматики этих языков.

По инициативе А. Я. Штернберга и В. Г. Богораза-Тана на северном факультете Ленинградского института востоковедения в 1926 г. начали преподавать национальные языки. Вначале был разработан алфавит на латинской основе для эвенкийского языка, а к 1930 г. – и для других основных языков народов Севера. Еще до этого студенты географического факультета Ленинградского университета, работая учителями и секретарями сельсоветов в северных районах, изучали местные языки. В 1930 г. были созданы Институт народов Севера (ИНС) и при нем Научно-исследовательская ассоциация.

Иногда письменность для северных народов создавали сами учителя, работавшие на далеком Севере. В 1928 г. в Хабаровске был издан букварь нанайского языка («Первая грамота»), составленный Н. А. Липской-Вальронд. В 1930 г. в аркинской школе Охотско-Эвенского национального округа учитель Ткачик составил эвенский (ламутский) букварь на русской графической основе и вел по нему занятия, а в Ногаеве краевед Левин в 1931 г. создал букварь на латинской графике и размножил его в 200 экземплярах. В течение двух лет школы Корякского национального округа вели занятия по этим букварям. Тогда же учителя Корякской культбазы Богданов, Коваленко и Логинов составили корякский букварь.

Научно-исследовательская ассоциация при ИНС привлекла к работе лингвистов, этнографов и студентов. К концу 1930 г. она разработала и представила в ВЦКНА проект единого северного алфавита на основе латинской графики, который был 23 февраля 1931 г. утвержден. В январе 1932 г. на I Всероссийской конференции по развитию языков и письменности народов Севера были обсуждены вопросы создания северных литературных языков, вопросы алфавита, очередные задачи культурного строительства на Крайнем Севере и программы для национальных школ, принят проект создания литературных языков для 14 северных народностей. В мае 1932 г. организовался специальный Комитет нового алфавита народов Севера, а позже – окружные и районные комитеты на местах.