Текст книги "Бродовский котел
(Воспоминания. Очерки. Документы)"

Автор книги: М. Вербинский

Соавторы: Б. Самарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Пожар укрощен

«Мессершмитты» подожгли нашу «тридцатьчетверку». Столб пламени и черного дыма окутал ее.

Танк еще горел, когда там неожиданно появился человек. Это был младший лейтенант Нечаев. Все случившееся произошло у него на глазах – он видел и атаки «мессеров», и пожар, охвативший танк. Страстное желание сласти боевую машину руководило воином.

Через люк механика– водителя Нечаев влез в танк. Опасаясь взрыва, он первым делом ощупал снаряды. Они были чуть теплые, но не горячие. Палец левой руки лег на кнопку стартера. Заведется ли! Мотор взревел. Если дать ход вперед – танк выскочит на высотку и попадет под обстрел… Все решали мгновения. Дал задний ход. Проехав метров двадцать, лейтенант оглянулся – пламя пробилось внутрь и уже лизало снаряды. «Сейчас взорвутся…» – он выскочил из «тридцатьчетверки».

Но танк не взорвался, и смельчак вновь полез в машину. В лощине Нечаев остановил ее и решил потушить огонь. Здесь его ожидали двое членов экипажа. Как выяснилось, бойцы вытащили из горящего танка двух раненых товарищей, перенесли в безопасное место и теперь с волнением наблюдали поединок отважного воина с огнем.

Вместе они стали сбивать пламя землей. Нечаев вывел машину из опасной зоны.

А спустя немного времени младший лейтенант Сергей Нечаев получил от командования поздравительное письмо, в котором сообщалось, что за этот подвиг он награжден орденом Красного Знамени.

Из газеты 4-й танковой армии «Вперед на врага» от 15 августа 1944 года.

Из трофейного пулемета

Когда началась атака, гитлеровцы встретили подразделение огнем пулеметов, уцелевших после нашей артподготовки. Особенно сильно досаждал нам вражеский станковый пулемет с левого фланга.

Я заметил, откуда немцы ведут огонь, и, выдвинувшись вперед, решил уничтожить гитлеровскую огневую точку.

На подступах к пулемету противника росла густая трава, чем я и воспользовался. По-пластунски, осторожно приблизился к цели, держа наготове автомат. Как раз в это время немцы вставляли в пулемет ленту. Момент был подходящий. Я поднялся на ноги и в упор застрелил пулеметчиков. Затем быстро развернул трофейный пулемет и открыл огонь по вражеской пехоте. Наше подразделение, воспользовавшись этим, выбило противника с занимаемых позиций.

Младший сержант Разик ХАЛТИКОВ.

Из газеты 22-й стрелковой дивизии «За Родину» от 8 августа 1944 года.

И. В. Акименко, подполковник запаса
ПО ВЕЛЕНИЮ СЕРДЦА

Г. У. Черненко

Июль сорок четвертого года. Темной ночью южнее Львова с советского самолета выбросились пять парашютистов. Приземлились они восточнее затерянного среди лесов села Раковец – три разведчика и две радистки. Четверо из них – Петр, Василий, Степан и Тамара нашли друг друга. Пятой в разведгруппе была Мария. Она имела особое задание во Львове. Уйти, не простившись, разведчица не могла.

Друзья начали поиски. Пробирались сквозь чащи, овраги, окликали ее. И вдруг услышали стон – Мария лежала на поляне рядом с погашенным парашютом. Малейшее движение вызывало острую боль в ноге. Товарищи сняли с нее рацию, автомат, запасные диски. У Марии был перелом ноги. Оказав первую помощь, разведчики перенесли ее в густой кустарник, на прощание сказали: «Жди нас». И она ждала. Час, другой, целую ночь. Одна в лесу.

Автомат, запасные диски рядом. Гранаты тоже. Дорогой ценой заплатят те, кто посягнет на ее жизнь… Сознание своей беспомощности мучило девушку больше всего.

Наступила еще одна ночь. Беспокойная, кошмарная. Марии чудились какие-то шорохи, жутко вскрикивали птицы в полночь. С рассветом все страхи исчезали. Она не могла, не имела права даже в мыслях бросить упрек товарищам – почему оставили ее одну. Они выполняли труднейшее задание за линией фронта, где повсюду находился враг. Быть может, выполняли и то, что должна была сделать она.

Надвигалась ночь. За три дня – ни капли воды во рту. Боль в ноге, невыносимая жажда. О пище не хотелось думать. Только бы глоток воды… «Дожить бы до завтра, – подбадривала себя разведчица. – А что завтра?»

Забрезжил рассвет. Обычно в это время постепенно исчезали таинственные шорохи леса. Но что это? Послышались чьи-то шаги. Она взяла автомат, который был сейчас таким тяжелым. Кто-то окликнул: «Мария! Марийка!» Голос знакомый. Она отозвалась. Снова тишина. Мария повторила: «Это я – Мария! Кто там?» К ней вышел из-за кустов Василий. Первым его вопросом было:

– Где Степа?

– Степа? Не знаю. А что с ним?

– Ладно. Как твое самочувствие?

– Пить хочу…

Василий подал флягу.

Мария стала жадно пить воду.

– Хватит!

Но она продолжала пить.

– Хватит! – повысил голос Василий и вырвал флягу из рук. Мария впервые за эти дни заплакала.

Василий рассказал, что Степан пошел искать ее, и, как видно, попал в лапы врагов.

– А остальные где? Как у них дела? – интересовалась Мария.

– Ушли по своим маршрутам: на Винники, Куровичи, Буск.

Войска 1-го Украинского фронта находились в обороне западнее Тернополя. Впереди был Львов, граница. Не сегодня-завтра они перейдут в наступление. Нужны были разведданные об укреплениях противника на дальних и ближних подступах ко Львову. Такое задание ставилось и перед разведгруппой, возглавляемой Петром.

Когда опустились сумерки, Василий ушел. На прощание сказал:

– Завтра тебя навестит местный житель, ты услышишь от него: «Привет от Васи!» Это будет свой человек.

Утром хлынул проливной дождь. Палатка не спасала – одежда промокла. Лицо девушки побледнело, под глазами резко обозначилась синева. Такой и застал Марию плотный, высокого роста мужчина, который сказал: «Привет от Васи!» Его звали Степаном Петровичем Дацко. Он опустился на колени, положил на землю узелок, поудобнее поставил кувшин и промолвил:

– Поесть принес. Свежее молоко.

– Спасибо…

Дацко пообещал:

– Этой ночью придем за вами. К себе домой заберу.

…Степан Петрович Дацко – лесничий. Более тридцати лет трудился он в лесу. Ветхий домик лесничего стал пристанищем для многих бежавших из концлагерей. Здесь делились с ними последним куском хлеба.

К Степану Петровичу часто заходили соседи. В тот раз заглянули Теодор Дума, Иосиф Черный. Ожидали еще Федора Духа. Но вместо него прибежала жена:

– Федор просит к нам зайти.

– Зачем? – встревожились соседи.

Женщина объяснила: из лесу забрел молодой человек, попросил воды. Осведомился, есть ли в селе немцы, полицаи. Федор ответил, что нет. Неизвестный поблагодарил и собрался уходить. Дали ему хлеба. Тогда он, подумав, сказал: «Люди вы добросердечные. Мне надо посоветоваться с вами, а если есть хороший сосед, посоветуемся и с ним».

– Несчастье вынудило обратиться к вам, – начал незнакомец. – В лесу девушка, неудачно приземлившаяся с парашютом. Нога у нее сломана…

Степан и Климентина Дацко, их друзья Теодор Дума, Иосиф Черный, Федор Дух заявили в один голос:

– Девушку спасем. Сделаем все, что можем.

После этого и отправился Степан Петрович в лес, отнес девушке пищу, воду. Он разведал дорогу, лесные тропы, которыми можно добираться к беспомощно лежавшей Марийке.

Снова собрались в доме Дацко его друзья.

– Подвода не нужна, – высказал свое мнение Степан Петрович. – На руках принесем.

Смастерили носилки. Под покровом темноты ушли в лес, за пять километров.

– Были бы костыли, я сама… – заметив носилки, сказала Мария.

– Лесная королева – и костыли? – послышался чей-то добродушный голос. – На носилках будет куда лучше.

Несли вчетвером. Чуть в сторонке шагал Петр с автоматом и гранатами.

Марию положили в постель, уже приготовленную в сарае. Кто догадается, что за этими бочками, досками, разным хламом лежит человек? С чердака спускали на веревке пищу. Через стенку вели переговоры. Иного выхода не было. В любую минуту могли нагрянуть гитлеровцы, бандеровцы, агенты гестапо.

Чего скрывать – страх поселился в душе Климентины. Ведь знала: фашисты расстреливали, вешали людей при малейшем подозрении, да и вовсе ни в чем не повинных. И все же доброта брала верх над чувством страха.

Утром в усадьбе Думы появились Иосиф Черный, Степан Дацко, чуть позже Федор Дух. Обсуждали, как помочь девушке. Ведь для спасения пострадавшей нужен был опытный врач.

А тут еще что ни день – то новые тревоги. Фашисты и их прислужники – бандеровцы разыскивали партизан, бежавших из концлагерей военнопленных. Нагрянула бандитская орава и в дом Дацко. Все обыскали. Затем забрали хлеб, молоко и другие продукты. Климентина извелась. Мария требовала перенести ее в лес или в овраг.

– Там будет спокойнее, и вас минует беда, если вновь нагрянут гитлеровцы, – говорила она.

– Мы этого не сделаем, – решительно ответил Степан Петрович. – Будешь с нами.

При возможности Петр и Василий наведывались в село к Дацко, хотя нередко добираться приходилось издалека. Они вели разведку к востоку, северу, югу от Львова – там, где было особенно много огневых точек, скопление боевой техники врага.

– Знаю, что тебя мучает: не выполнила, дескать, задание, – говорил Петр. – Ты не ходишь в разведку, нет среди нас Степы. Мы, оставшиеся, выполняем задание и за тебя, и за Степу. Помогают нам чудесные люди: Иосиф Черный, Теодор Дума. Слышала грохот? Это наша авиация бомбила крупный склад горючего на Персенковке. Мы разведали и другие военные объекты на подступах ко Львову. Все передали по назначению в эфир. Нас благодарят.

Через сутки Петр принес новую весточку:

– Наши войска овладели Золочевом, Бродами, Буском…

Но когда советские части подошли совсем близко и Марию уже вынесли из сарая, всеобщая радость была омрачена – фашисты убили Петра.

Настоящими советскими патриотами проявили себя Степан и Климентина Дацко, Иосиф Черный, Теодор Дума, Федор Дух. Они не только спасли радистку, но и снабжали действовавших в тылу врага наших разведчиков важной информацией. Они знали, что, рискуя жизнью, выполняли свой долг – помогали советским воинам в освобождении родной земли.

Иосиф Черный ушел в ряды Советской Армии и с боями дошел до Берлина. Имеет три правительственные награды. В мирное время удостоен ордена Трудового Красного Знамени. Восемь лет был депутатом райсовета. Дети Теодора Думы – Иванна и Мирослав окончили высшие учебные заведения – консерваторию и мединститут. Гордится своими внуками, – а их у него шестнадцать! – Теодор Васильевич Дух. Климентина Петровна Дацко работала в колхозе, она награждена медалью «За трудовое отличие». Степан Петрович остался верен любимой профессии до конца своей жизни. Бандеровцы не раз глумились над ним, не раз жестоко избивали. Памятником патриоту остались выращенные им деревья.

Разведчица Мария, а настоящее ее имя Галина Устиновна Черненко, за мужество, проявленное в боях за Родину, награждена орденом Славы III степени. Ныне она проживает и работает на Киевщине.

К. В. Крайнюков, генерал-полковник
ОБЕСПЕЧЕНИЕ БОЕВОГО УСПЕХА

К. В. Крайнюков

С начала наступления в июле 1944-го года действия войск 1-го Украинского фронта проходили по заранее разработанному и утвержденному в Ставке Верховного Главнокомандования плану. Наши войска взяли в стальное кольцо восемь дивизий противника юго-западнее города Броды. Уже поступили данные о потерях врага, захваченных нами внушительных трофеях.

Этот район стал огромнейшим кладбищем гитлеровской техники. Проезжая по местам только что прошумевших боев, все это мне довелось видеть своими глазами. Поля сплошь перепаханы взрывами. Повсюду масса разбитых, опаленных огнем танков, бронетранспортеров, автомашин, покореженных орудий, минометов. На газике невозможно было проехать. Пришлось пробираться пешком.

Я видел множество поврежденной техники, тысячи захваченных в плен вражеских солдат и офицеров. Как же обеспечивался этот боевой успех?

Долго, кропотливо готовились мы к этому наступлению. Подготовка началась с момента окончания Проскуровско-Черновицкой операции, когда воины 1-го Украинского фронта закрепились на новом рубеже и заняли оборону. Подразделения и части пополнялись личным составом, техникой и оружием. Шло обучение, формирование рот, взводов, отделений, расчетов, экипажей. Подготовка велась в штабах частей и соединений. Многостороннюю и плодотворную работу по подготовке Львовско-Сандомирской операции вели офицеры и генералы штаба фронта. Важная роль на всех этапах боевых действий войск в этом наступлении принадлежала Военному совету.

В то время Военный совет 1-го Украинского фронта состоял из пяти человек. Председателем Военного совета являлся командующий войсками фронта Маршал Советского Союза И. С. Конев. Мне выпала честь быть членом Военного совета. В мои обязанности входило заниматься оперативными вопросами и одновременно осуществлять непосредственное руководство Политическим управлением фронта.

Член Военного совета генерал-лейтенант Н. Т. Кальченко был занят службой тыла. Членами Военного совета являлись также начальник штаба фронта генерал армии В. Д. Соколовский и командующий артиллерией фронта генерал-полковник артиллерии С. С. Варенцев.

Военный совет в повседневной деятельности руководствовался постановлениями и указаниями ЦК партии, Государственного Комитета Обороны. Он направлял боевую деятельность командиров и политработников, руководил обучением и воспитанием личного состава, проявлял заботу о материально-техническом обеспечении частей и вникал во все вопросы жизни и деятельности войск. При подготовке и осуществлении нынешнего наступления Военный совет, как всегда, решал обширный комплекс различных военных, политических, административных задач.

В начале июля 1944 года Военный совет фронта обсудил план партийно-политической работы в войсках на всех этапах наступления. Был заслушан доклад начальника Политуправления фронта генерал-лейтенанта С. С. Шатилова. При обсуждении вопроса обращалось внимание на то, чтобы партийно-политическая работа велась непрерывно и действенно, активно и целеустремленно, обеспечивая стойкость, дисциплину, организованность, высокий наступательный порыв воинов.

В то время как полки и дивизии пополнялись новыми бойцами, техникой и оружием, политорганы также готовились к решающим сражениям, всемерно укрепляя партийные ряды, повышая боевую и политическую закалку солдат и командиров. За первые шесть месяцев 1944 года на 1-м Украинском фронте в партию вступило почти 90 тысяч воинов. На 1 июля того же года в частях фронта находилось 229 тысяч коммунистов и 166 тысяч комсомольцев. Мы стремились так распределить партийные силы, чтобы в каждом стрелковом взводе, танковом экипаже, орудийном расчете были коммунисты и комсомольцы.

Почти четырехсоттысячная армия коммунистов и комсомольцев пропагандировала среди воинов великие идеи ленинской партии, воодушевляла солдат словом, личным примером отваги и храбрости в боях.

В канун наступления Военный совет фронта провел совещание членов военных советов и начальников политотделов армий, отдельных корпусов. Повсеместно проходили семинары политработников, парторгов, комсоргов, агитаторов. Были проведены совещания писателей, работающих в красноармейских газетах, военкоров. Военная печать являлась одним из важных средств воспитания воинов. В войсках нашего фронта в то время выходило, включая дивизионные, 67 многотиражных газет. Разовый тираж их составлял 143 500 экземпляров.

Издавалось значительное количество листовок, памяток. Они учили солдат, как уничтожать танки противника артиллерией, противотанковыми ружьями, гранатами, как форсировать водные преграды, как наступать по пересеченной местности, в лесу. В таких памятках кратко излагался передовой опыт, накопленный в предыдущих боях пехотинцами, танкистами, артиллеристами, воинами других родов войск.

Маршал Советского Союза И. С. Конев принимает хлеб-соль от жителей освобожденного города. 1944 г.

Перед наступлением Военный совет обратился к бойцам с призывом наступать смело, решительно, стремительно, сломить сопротивление гитлеровцев, разбить врага. В частях и подразделениях состоялись митинги. Бойцы и командиры клялись сражаться самоотверженно, как надлежит доблестным сынам своего народа.

В те дни среди воинов царил особый подъем. Каждый день радостные вести приносило радио: успешно развивали наступление советские войска в Белоруссии. И воины 1-го Украинского рвались в бой.

И вот такой час наступил. Гул сотен орудий, рокот поднявшихся в воздух самолетов взорвал небо, всколыхнул землю. Двинулись вперед танки, пошла пехота. Грозный шквал огня и металла обрушился на головы гитлеровцев.

Так в июле 1944 года началось мощное наступление войск 1-го Украинского фронта.

В штабе фронта, размещавшемся в одном из сел Тернопольской области, царила напряженная боевая обстановка. На командный пункт стекались доклады, боевые донесения из армий, отдельных корпусов. Отсюда шли боевые приказы. Войска фронта наступали.

Настали дни нелегких испытаний для войск, для каждого бойца, начиная от рядового до маршала, командующего фронтом.

И в первые, и в последующие дни наступления я встречал Ивана Степановича Конева – озабоченного, погруженного в раздумье, но бодро

го, волевого военачальника, который как истый полководец отлично знал боевую обстановку, положение противостоящих сторон, умело направлял усилия более чем миллионной массы войск, входивших в состав 1-го Украинского фронта.

С Маршалом Советского Союза И. С. Коневым я познакомился впервые во второй половине мая 1944 года, когда его назначили командующим войсками 1-го Украинского фронта. Ивану Степановичу шел сорок восьмой год. Открытое лицо, вселявшее уверенность и спокойствие, волевые складки у рта да властные нотки в голосе свидетельствовали о простой натуре и твердом характере этого человека.

Полководческая деятельность И. С. Конева раскрывалась с начала битвы с фашистскими захватчиками. В 1941–1942 гг. на западном направлении он командовал армией, затем Западным и Калининским фронтами. В 1943 г. на северо-западном и юго-западном направлениях возглавлял Северо-Западный и Степной (2-й Украинский) фронты. Иван Степанович зарекомендовал себя умелым, волевым военачальником.

Как и другие операции, проведенные под руководством И. С. Конева, Львовско-Сандомирская операция была разработана и осуществлена в соответствии с важнейшими принципами советского военного искусства. В плане операции намечались удары на двух направлениях: рава-русском и львовском. Двумя ударами предполагалось рассечь, а затем зажать в тиски силы врага, сконцентрированные в районе города Броды, и ликвидировать их. Этот план И. С. Конев отстоял в Ставке. Верховный Главнокомандующий сказал тогда в адрес маршала Конева:

– Вы очень упрямы. Что ж, может быть, это и неплохо. Когда человек так решительно отстаивает свое мнение, значит, он убежден в своей правоте.

Этот разговор состоялся в конце июня в Москве, в Ставке. И сейчас Иван Степанович глубоко сознавал, что как командующий фронтом он перед партией, перед Родиной несет личную ответственность за исход начавшейся крупной стратегической операции.

На рава-русском направлении наши войска, находившиеся в обороне, начали наступление 13 июля.

В ночь на 13 июля противник под прикрытием арьергардов стал отводить войска с первой оборонительной полосы на вторую. И тогда И. С. Конев приказал 3-й гвардейской армии генерал-полковника В. Н. Гордова и 13-й армии генерал-лейтенанта Н. П. Пухова немедленно перейти в наступление, овладеть второй оборонительной полосой врага и развивать дальнейшее продвижение на рава-русском направлении.

Перешедшие 14 июля в атаку 60-я армия генерал-полковника П. А. Курочкина и 38-я армия генерал-полковника К. С. Москаленко на львовском направлении прорвать сразу мощную оборону врага не смогли. Противник ввел в бой тактические и оперативные резервы и 15 июля из района южнее Золочева нанес сильный танковый контрудар. Бои приняли ожесточенный характер. Наши воины проявляли исключительную стойкость и отвагу.

В ходе наступления, изобиловавшего многочисленными осложнениями и неожиданностями, командующий фронтом не раз обсуждал сложившуюся обстановку с Военным советом и штабом фронта. Мы обменивались мнениями и после принятия решения командующим делали все для того, чтобы в срок и полностью его выполнить.

Внимание маршала И. С. Конева было приковано к боевым рубежам 38-й армии, где натиск противника оказался особенно сильным. Командующий войсками фронта принял ряд мер, в частности, приказал 2-й воздушной армии, возглавляемой генерал-полковником авиации С. А. Красовским, немедленно нанести массированный авиационный удар по скоплению вражеских танков и пехоты. Тем временем командующий 1-й гвардейской армией генерал-полковник А. А. Гречко скрытно выдвинул к участку прорыва один стрелковый корпус и один танковый и 15 июля из-за левого фланга 38-й армии нанес удар в направлении Бережан.

Это позволило войскам, действовавшим на львовском направлении, успешно отразить контрудар танков и пехоты противника и добиться определенного успеха.

Помню, как все мы радовались, получив донесение от командующего 60-й армии о том, что в районе Колтова во вражеской обороне пробита брешь. Существовавшие тогда рекомендации указывали, что танковые армии целесообразно вводить в прорыв, когда брешь достигает 10–12 км по фронту. А ширина «колтовского коридора»—4–6 км. И. С. Конев идет на риск, но риск обоснованный: он приказывает немедленно ввести в прорыв 3-ю гвардейскую танковую армию под командованием генерала П. С. Рыбалко. По размытым дождями лесным дорогам двинулись танки. Трудным был их путь. Но наши доблестные танкисты вместе с пехотинцами 60-й армии сквозь огонь решительно шли вперед, на оперативный простор.

По «колтовскому коридору» вслед за 3-й танковой пошла 4-я танковая армия генерал-полковника Д. Д. Лелюшенко.

Члены Военного совета фронта беспрерывно выезжали в войска на трудные участки, где наше продвижение замедлялось. Информация членов Военного совета о положении дел на том или ином участке боевых действий помогала командующему в принятии оперативных решений. Следует сказать, что даже в условиях хорошо налаженной работы штаба командующему фронтом, Военному совету приходилось прилагать много усилий, энергии и труда, чтобы осуществлять непрерывное эффективное управление боевыми действиями такой массы войск.

Так было, например, когда враг стремился перерезать «колтовский коридор» встречными ударами танков и пехоты с севера и юга. Маршал И. С. Конев и я приехали на передовой командный пункт 60-й армии. Мы убедились, что генерал П. А. Курочкин умело и твердо руководит отражением вражеских контратак. Но наземным частям требовалась более эффективная поддержка. Командующий войсками фронта дополнительно ввел в бой 4-й гвардейский и 31-й танковые корпуса.

С разных участков наступления войск фронта мы получали отрадные вести. Героически сражались наши бойцы. Каждый день рождал сотни, тысячи отличившихся в схватках с врагом. Шли в бой русские, украинцы, белорусы, казахи, узбеки, воины других национальностей. Мы учитывали многонациональный состав воинов при организации идеологической работы в войсках. Так, например, фронтовая газета «За честь Родины» издавалась не только на русском, но и на украинском, казахском, узбекском, татарском языках. На разных языках народов СССР издавались листовки, памятки.

Среди воинов нового пополнения было немало солдат из западных областей Украины. Они требовали особого внимания, так как почти половина из них были неграмотные или же малограмотные. С ними велась усиленная политико-воспитательная работа. Это помогло им скорее освободиться от влияния лживой фашистской и буржуазно-националистической пропаганды, понять благородные идеи, во имя которых сражались советские воины. И новобранцы из западноукраинских областей вместе с нашими солдатами смело шли в бой.

Сражались советские бойцы, горя священной ненавистью к фашистам. О «новом порядке», насаждаемом фашистами во временно оккупированных районах, хорошо было известно нашим солдатам. Руины городов, пепелища сел, кровавые следы зверских расправ над мирными жителями – все это они видели своими глазами на освобожденных от гитлеровцев территориях. Одни развалины остались от Тернополя. В руинах лежали города Ровно, Луцк, Каменец-Подольский… Враг, отступая под натиском наших войск, стремился все жечь и разрушать.

А у скольких бойцов семьи пострадали от рук фашистских палачей? У того гитлеровцы замучили отца, у другого мать или сестру, у третьего сожгли хату, угнали на каторгу родственника. Политработники 722-го полка 15-й гвардейской стрелковой дивизии после опроса воинов составили своеобразный плакат счета мести. На нем было написано: «Мы мстим гитлеровцам за 775 убитых родственников, за 909 наших родных, угнанных на фашистскую каторгу, за 478 сожженных гитлеровцами домов».

Гнев и ненависть кипели в сердцах советских солдат и командиров. Это умножало их силы в борьбе. Они стремились скорее освободить от гитлеровского рабства оставшиеся к тому времени под пятой оккупантов районы советской земли, отомстить фашистам за их злодеяния.

Наступая с неудержимым порывом, наши войска вбили два клина во вражескую оборону – на львовском и рава-русском направлениях, захлопнув в ловушку восемь фашистских дивизий.

Весть об окружении крупной вражеской группировки быстро облетела соединения и части фронта. Это еще больше подняло боевой дух, энтузиазм воинов в борьбе с врагом. «Быстрее покончить с котлом, ускорить разгром фашистской Германии», – с такими мыслями шли в бой славные воины-богатыри.

Мы воздействовали на окруженного противника и средствами пропаганды. По указанию Военного совета Политуправлением фронта были подготовлены на немецком языке листовки и сброшены с самолетов в район котла. В листовках, в частности, указывалось: «Вы в котле, и никакое чудо вас не спасет. Мы призываем к благоразумию: сложить оружие, прекратить напрасное кровопролитие».

Надо признать, что гитлеровцы, попав в окружение, дрались отчаянно, с упорством обреченных, надеясь на какое-то «чудо», которое могло освободить их из стального кольца. Противник не сдавался. А обстановка требовала ликвидировать котел как можно быстрее. Боевые действия наших войск приобрели еще более решительный характер. И разгром фашистских дивизий, после того как сомкнулось кольцо окружения, был завершен в течение нескольких дней.

Эту блестящую победу войск 1-го Украинского фронта в начальный период Львовско-Сандомирской операции трудно переоценить. Восемь фашистских дивизий были исключены из списка группы армий «Северная Украина». Создались условия для более быстрого развертывания наступления на Львов. Ослабление сил противника, потерявшего восемь дивизий, облегчило войскам фронта выполнение дальнейшей задачи, которая включала освобождение юго-восточных районов Польши, выход к Висле.

В тот день, когда я ездил по местам, где окружили и разгромили бродовскую группировку противника, рассказал командующему о своих впечатлениях. Иван Степанович Конев в этот момент оторвался от карты с нанесенной обстановкой, заулыбался, блеснув сощуренными глазами. Он остался доволен ратными успехами вверенных ему войск.

Враг несет большие потери, отступает. В ходе первого этапа операции войска фронта в полосе правого крыла полностью восстановили государственную границу СССР и вступили на польскую землю, начав освобождение братского народа.

Но через некоторое время И. С. Конев вновь погрузился в раздумье. Весь богатый боевой опыт, полководческое искусство командующего сейчас подчинены решению новых неотложных боевых задач. Войска шли на Львов. Как бы ни цеплялись гитлеровцы за этот крупный опорный пункт, им не устоять перед натиском соединений и частей, направленных сюда волей командующего фронтом. Но как освободить крупный город с богатыми историческими и архитектурными памятниками, сохранив от разрушений? Да, тут было над чем призадуматься полководцу.

Правое крыло фронта… Подвижные войска идут на Вислу.

– Львов! – многозначительно сказал Маршал Советского Союза И. С. Конев, задержав карандаш у точки на карте с переплетением многочисленных железных и шоссейных дорог. А затем его взгляд лег на широкую извилистую линию на территории Польши. Красные стрелы, нанесенные на карту, указывали путь движения войск 1-го Украинского фронта – путь к Висле. Наши передовые части приближались к Сандомиру.

Войска 1-го Украинского фронта, осуществляя Львовско-Сандомирскую операцию, шли в новые сражения. Наступление продолжалось.