Текст книги "Бродовский котел
(Воспоминания. Очерки. Документы)"

Автор книги: М. Вербинский

Соавторы: Б. Самарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Сегодня там, где шли бои. Фотоочерк
ЗОЛОЧЕВЩИНА

Здесь, на земле Золочевщины, наши войска в июле сорок четвертого пробили в обороне гитлеровцев узкую брешь, которую наши воины впоследствии стали называть «колтовским коридором».

Где когда-то гремели бои, между Золочевом и селом Ясеновцами, ныне высятся огромные корпуса Золочевского сахарного завода. Он вступил в строй в 1962 году. За сутки на предприятии перерабатывается 25 тысяч центнеров сахарной свеклы.

За послевоенные годы построены швейная, картонажная фабрики в Золочеве, хлебозавод в Сасове. В Глинянах – фабрика художественных изделий, ковры которой пользуются широким спросом не только в нашей стране, но и за рубежом.

Фронт строительных работ беспрерывно расширяется. Так, за восьмую пятилетку на Золочевщине построено 76 производственных корпусов.

В районе два совхоза и 27 колхозов, владеющих 79 460 гектарами земли. На полях работает 514 тракторов, 169 зерноуборочных, 65 свекловичные, 50 силосоуборочных комбайнов, 365 автомашин и другая сельскохозяйственная техника.

Пять сел – Бужок, Черемошня, Розваж, Подлесье и Белый Камень, где во время окружения и разгрома бродовской группировки врага шли жестокие бои, объединены сейчас в одно хозяйство. Возглавляет колхоз «Серп и молот» заслуженный агроном республики Зинаида Ложовская. Более двадцати лет первой бригадой в нем руководит ветеран войны сержант запаса Н. Евдокимов. Недавно ему присвоено звание Героя Социалистического Труда. В 1973 году бригада Евдокимова собрала с гектара по 42 центнера пшеницы и ячменя, более чем по 500 центнеров сахарной свеклы.

Колхоз «Серп и молот» в 1973 году стал одним из победителей Всесоюзного социалистического соревнования.

На территории района 90 средних, восьмилетних и начальных школ, два производственно-технических училища и сельскохозяйственный техникум.

До 1939 года на Золочевщине была лишь одна больница. Теперь здесь 9 больниц, 66 медицинских пунктов, 5 родильных домов, 22 профилактория.

В районе 73 клуба, 14 Домов культуры, более 70 библиотек с книжным фондом 572 820 экземпляров. Заканчивается строительство нового Дворца культуры в Золочеве со зрительным залом на тысячу мест.

ВРАГ В КОТЛЕ

Ударами на львовском и рава-русском направлениях рассечена вражеская оборона. Крупная группировка противника оказалась между двух клиньев, юго-западнее города Броды. С целью ее окружения на рава-русском направлении была введена в прорыв конно-механизированная группа, в которую входили 1-й гвардейский кавалерийский и 25-й танковый корпуса. Конники и танкисты, выйдя к Каменке-Бугской, охватили бродовскую группировку врага с северо-запада.

На львовском направлении 3-я гвардейская и 4-я танковые армии, преодолевая сильное сопротивление гитлеровцев, продвинулись на запад и вышли на рубеж Жовтанцы – Ольшаница.

71-я механизированная бригада, ведя наступление, овладела Буском – важным опорным пунктом обороны противника. Во второй половине дня 18 июля ее передовой отряд в селе Деревляны соединился с конниками 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. Так кольцо окружения вокруг бродовской группировки противника сомкнулось.

Во избежание напрасного кровопролития наше командование предложило окруженным войскам прекратить сопротивление, сдаться. В ночь на 19 июля нашими самолетами в районе окружения вражеской группировки было сброшено около ста тысяч листовок. «Солдаты и офицеры, вы полностью окружены войсками Красной Армии, – говорилось в листовке. – Прорваться вам не удастся. Со всех сторон вас ждут наготове советские войска с танками и могучей артиллерией. А сколько в небе советских самолетов – вы и сами видите. Все пути отступления для вас отрезаны. Сдавайтесь в плен. Этим вы сохраните свою жизнь…»

Гитлеровцы отказались сложить оружие. Они пытались вырваться из котла. Наши воины преградили путь врагу.

И. Н. Грановский, полковник в отставке
ЗА СТРОКОЙ БОЕВЫХ ДОНЕСЕНИЙ

В наступательных боях на львовском направлении летом сорок четвертого года геройски дрались воины 25-го танкового корпуса. В этот корпус входила 111-я танковая бригада, которой я командовал.

Спустя много лет перечитываю скупые строки боевых сводок соединения, и в памяти воскресают огненные летние дни, когда мы в жестоких схватках с врагом освобождали западноукраинские города и села. Строки архивных документов помогли мне вспомнить бои за Каменку-Бугскую.

В боевом донесении сказано:

«…Внезапно для противника передовые части бригад корпуса форсировали реку Западный Буг».

Это произошло 18 июля.

Главные силы корпуса форсировали Западный Буг севернее Каменки-Бугской и захватили плацдармы в районе Сельца частями 162-й и 175-й танковых бригад и восточнее Загуменок – 20-й мотострелковой бригады.

А южнее города, на западном берегу реки, севернее села Тадани оказался только батальон автоматчиков 111-й бригады. И ни одного нашего танка. Болотистая прибрежная местность, обрывистые берега да плотный огонь вражеских противотанковых орудий не дали возможности с ходу переправиться «тридцатьчетверкам».

Наши автоматчики оказались в тяжелом положении. Фашисты подбросили в этот район пехоту, танки и более десяти самоходных установок «артштурм», оснащенных 105-мм гаубицами.

Высланные вперед разведчики, передвигаясь по берегу Западного Буга, искали удобные места для переправы наших боевых машин. Наконец нашли брод у сел Спас – Тадани. Пришлось переправить танки десятью километрами южнее захваченного плацдарма.

Несколько дней шли дожди. Проселочные дороги раскисли. Мы понимали: нельзя медлить, нельзя терять инициативу. Не покидала и тревога за батальон автоматчиков – они ждали помощи.

По липкому месиву бойцы с огромным трудом преодолевали метр за метром. К тому же приходилось обезвреживать минные поля, вступать в короткие схватки с разрозненными группами врага. Налетали и фашистские стервятники.

Наконец вышли к участку, избранному для форсирования Западного Буга. Средств для переправы не было. С натугой ревели двигатели. После того как пошли вброд первые танки, твердость дна нарушилась и каждую последующую «тридцатьчетверку» приходилось вытаскивать на буксире.

Форсировав реку, танкисты на больших скоростях, не ввязываясь в бой, обошли опорный пункт Тадани и стремительной атакой пробились к батальону автоматчиков. Захваченный участок прибрежной полосы севернее села Тадани был удержан и расширен.

Фашистское командование стремилось во что бы то ни стало удержать Каменку-Бугскую – важный узел дорог, надеясь сохранить лазейку для войск, попавших в бродовский котел. Овладеть городом с ходу нам не удалось.

В боевом донесении сказано:

«Конно-механизированная группа 18. 7. 44 г. получила задачу от командующего войсками фронта частью сил блокировать Каменку-Бугскую.

Главными силами выйти в район Великих Мостов».

Конно-механизированные части вышли в назначенный район и прочно охватили бродовскую группировку противника с северо-запада. Поэтому не было смысла оставлять здесь крупные силы наших войск.

Согласно приказу командования в районе Каменки-Бугской оставались две бригады корпуса: 111-я танковая и бригада генерал-майора П. С. Ильина – 20-я мотострелковая. Последняя была усилена 1253-м самоходным артиллерийским полком под командованием подполковника В. Н. Седова. Южнее нас вела боевые действия 2-я гвардейская кавалерийская дивизия генерала X. Д. Мамсурова.

Задача блокировки города по существу уже решена. Наши части были на подступах к Каменке-Бугской: мотострелки П. С. Ильина – с севера, а танкисты – с юга. Лишь шесть километров разделяли стрелков и танкистов.

Переговорив со мной по рации, П. С. Ильин принял решение начать активные действия. Наступление назначил на утро следующего дня.

Вот строки из боевого донесения:

«…20. 7. 44 г. 20-я мотострелковая бригада и 111-я танковая бригада полностью освободили город Каменку-Бугскую».

Как это было?

С вечера 19 июля мы начали готовиться к решительному штурму. Командиры батальонов, рот мало знали о силах врага, а главное, о характере обороны, о расположении опорных пунктов. В разведку были посланы танки и самоходки. Одна группа – в сторону пригородного села Сапежанки, вторая – к южной окраине города.

Не выдержали нервы у фашистов. Вначале с железнодорожной станции Каменки-Бугской ударили самоходки, а затем из Сапежанки гитлеровцы начали обстреливать наши танки, чем выдали систему размещения огневых средств.

Приближался рассвет 20 июля. Я обошел экипажи первого танкового батальона. Они первыми должны атаковать опорный пункт в районе железнодорожной станции.

Короткая июльская ночь прошла в хлопотах. Только возвратился к своему танку, как по рации меня вызвал комбриг генерал Ильин.

– Что нового? Как дела с «прогулкой»? – спросил он, по-своему кодируя предстоящий бой.

– Погода чудесная, не откажусь! Пора проветриться, – ответил я.

– Ну что ж, до встречи.

Светало. По полю стелился туман. В назначенное время взревели моторы, раздался лязг гусениц, и «тридцатьчетверки» первого батальона вышли из лесочка.

В первых рядах шел танк отважного лейтенанта Яцымы. Шоссе из села Тадани на Каменку-Бугскую оказалось заминированным. Командир повел машину по лугу и, набирая скорость, вырвался вперед. Подойдя к железнодорожной станции, он доложил:

– Против меня десять самоходок. Вступаю в бой.

Я приказал батальону ускорить движение, догнать танк Яцымы. А в это время мужественный экипаж танка сражался один против десяти. Схватка была короткой и неравной. Пламя охватило две вражеские самоходки, но и наш танк подбили. Неподвижный, но не побежденный оставался он на поле боя.

– Пока есть снаряды, а в пулеметных дисках патроны – будем драться, – передал по радио лейтенант Яцыма.

Метко бил по врагам наводчик, а когда он был ранен, к пушке встал Яцыма. «Вот так вам гады!» – приговаривал он, посылая раскаленный металл в стан врага. Выпустил последний снаряд…

Подошло несколько машин из батальона капитана Дядюна. Один «фердинанд» подбил старший лейтенант Дозорцев. Ствол другой немецкой самоходки направился в сторону танка.

«Тридцатьчетверка» младшего лейтенанта Свенцицкого опередила врага. Один за другим последовало три выстрела. Самоходка взорвалась. Третий «фердинанд» с первого выстрела уничтожил лейтенант Дьяченко.

Наши десантники бросились вдогонку за убегавшими фашистами, поливая их автоматным огнем. Отважные танкисты ворвались на железнодорожную станцию.

Не уступали в храбрости и пехотинцы. Небольшая группа автоматчиков, возглавляемая старшиной Володиным, успешно отбила две контратаки, защитив наши танки от «фаустников».

На другом участке, чуть севернее Сапежанки, вел бой экипаж лейтенанта Пучкова. Его машина трижды поджигалась гитлеровцами. Но каждый раз, сбив пламя, «тридцатьчетверка» продолжала идти вперед, на западную окраину Каменки-Бугской. Танк Пучкова расчищал путь нашим автоматчикам.

Батальоны бригады, охватив Каменку-Бугскую с юго-запада, пробивались в город. Постепенно смолкали пулеметные очереди, все реже слышался треск автоматов. Изредка раздавались звонкие выстрелы танковых пушек.

Вскоре над центром города прочертили небо множество зеленых и красных ракет.

Это был сигнал, который извещал о встрече воинов 111-й танковой бригады с мотострелками бригады генерала Петра Сысоевича Ильина.

…У шоссе, на западной окраине города Каменки-Бугской, я встретился с генералом Ильиным. Мы обнялись…

– Ты знаешь, чему я особенно рад? – спросил он меня. И тут же ответил: – В сорок первом начал воевать в этих районах. Обещал, что Красная Армия вернется. И вот мы вернулись.

Мужество

Северо-восточнее села Деревляны, на восточном берегу Западного Буга, воины двух гвардейских полков – 8-го кавалерийского и 117-го артиллерийско-минометного– занимали оборону. Орудия 1-й батареи были рассредоточены по рубежу правофлангового сабельного эскадрона.

После беседы замполита об июльском наступлении наших войск в расчете завязался оживленный разговор:

– Попались в ловушку гитлеровцы, так уж поднимали бы вверх руки, а то еще вырваться хотят, – говорил наводчик ефрейтор Василий Чуркин.

Вскоре раздался дробный треск автоматов и длинные пулеметные очереди. Гитлеровцы небольшими группами стали выходить из ржаного поля.

Фашисты пошли в четвертую атаку на эскадрон, находившийся на правом фланге.

Заговорили наши пушки. Снаряд за снарядом посылал Василий Чуркин в гущу врагов, рвавшихся к Западному Бугу.

Наводчик заметил, как из кустарников выползли два бронетранспортера. Двумя снарядами Чуркин разнес в щепки немецкие машины.

Но неожиданно четыре номера орудийного расчета, в том числе командир, были убиты наповал подкравшимися фашистскими автоматчиками. Осколок разорвавшейся мины впился в плечо Василия. Превозмогая боль, Чуркин один продолжал вести огонь из орудия. Он помнил клятву, которую давал, принимая военную присягу, клятву, произнесенную им при вручении партийного билета.

Напрягая последние силы, Василий заряжал орудие и, припадая к прицелу, один за другим посылал снаряды по врагу. Но… кончились боеприпасы. Последний снаряд. Последний выстрел…

На подступах к позиции, откуда вел огонь мужественный наводчик, лежало около ста пятидесяти трупов гитлеровцев.

Василий Егорович Чуркин посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.

Три года уроженец Ярославщины Василий Чуркин шел огненными дорогами войны. Велика была его ненависть к фашистским захватчикам. На боевом счету героя – 27 подбитых вражеских танков, 11 бронемашин, 26 автомашин с пехотой и грузами, свыше трехсот уничтоженных вражеских солдат и офицеров. Эти цифры – яркое свидетельство мужества, стойкости и отваги советского солдата.

И. С. Мельников, генерал-майор авиации запаса
В ВОЗДУХЕ – АСЫ

А. И. Покрышкин

Г. А. Речкалов

А. И. Труд

На прифронтовом полевом аэродроме, у стартового командного пункта встретились двое.

– Здравия желаю, товарищ комдив! – козырнул гвардии капитан. – Разрешите доложить. Полк готовится к боевым вылетам.

Покрышкин посмотрел на капитана и улыбнулся:

– Не инспектировать прибыл. Поздравить тебя со второй Золотой Звездой, Григорий Андреевич. Сколько уже прошло времени после опубликования Указа?

– Около недели.

– Немало…

– Телеграммой-то поздравили.

– То телеграммой. А я хочу вот так! – и Покрышкин крепко обнял гвардии капитана Речкалова. – Дерзай и дальше, дорогой. Люблю твою воздушную работу.

От КП вдоль опушки рощи лежало ровное поле, дней десять назад превращенное в аэродром. Но не видно на нем ни одного самолета. Зеленый шатер сосен, дубов, берез укрыл их от глаз противника. То здесь, то там слышен рокот. Это авиаспециалисты опробывают моторы.

– Докладывай, сколько машин в строю? Сколько на ремонте? Сколько сегодня можешь поднять в воздух?

– Товарищ гвардии полковник, вы же обещали не инспектировать… – в глазах Речкалова заиграли лукавые искорки.

– Чего только не наобещают гости, придя на именины, – рассмеялся Покрышкин. И добавил тем же веселым тоном: – А может, после прогуляемся по небу? Должен же я знать, сколько машин вы можете поднять.

– 16-й гвардейский в полной боевой готовности! – ответил командир полка. Он назвал количество исправных самолетов и находящихся на ремонте. – А что касается прогулки по небу – мы готовы. Полететь с вами будет огромным удовольствием.

Александр Иванович Покрышкин побывал на стоянках боевых машин. Беседовал с летчиками.

Здесь встретил много старых друзей, с которыми сражался в небе Кубани, над Днепром, на других участках фронта.

– Ну как, тезка, дела? – приветливо здоровался Александр Иванович с Героем Советского Союза гвардии капитаном Александром Клубовым.

– На земле скучаю, в небе веселюсь, – шуткой ответил летчик. Товарищи, слышавшие эти слова, понимали его. Он все время рвался в бой.

Месть фашистам за их кровавые злодеяния Клубов считал благороднейшим делом.

Среди обступивших комдива – умелые и мужественные летчики: Борис Глинкин, Виктор Жердев, Андрей Труд, Иван Вахненко. Молодые, задорные, бесстрашные. Каждый из них имеет на боевом счету немало воздушных побед и готов в любую минуту идти на подвиг.

…Аэродром, на котором базировался полк гвардии капитана Речкалова, находился близ села Михайловки. В небольшом радиусе вокруг него располагались другие полки 9-й гвардейской авиадивизии А. И. Покрышкина, действующей на северном фланге наступающих войск 1-го Украинского фронта.

Сразу же после перебазирования ближе к передовой у летчиков-истребителей началась боевая работа. Вели разведку. Изучали новый район боевых действий. И уже с первых дней покрышкинцы вступали в жестокие поединки с вражескими самолетами.

А с 13 июля накал воздушных боев достиг предела. С раннего утра и до позднего вечера на аэродромах дивизии садились и взлетали самолеты. Шли они на прикрытие наступавших наземных войск, на сопровождение бомбардировщиков, штурмовиков, на разведку, на свободную «охоту».

Погода не баловала. Часто небо затягивали тучи. Сложные метеоусловия были немалой помехой для действий авиации. Но, несмотря на облачность, за шесть дней – с 13 по 19 июля – летчики авиадивизии совершили 907 боевых вылетов. И в этих вылетах 204 самолета авиадивизии противостояли 320 самолетам противника. В результате покрышкинцы сбили 58 немецких самолетов, потеряв семь. И что может красноречивее этих двух цифр говорить о боевом мастерстве наших летчиков?

16 июля, когда замыкалось кольцо окружения вокруг бродовской группировки, покрышкинцы сбили 21 фашистский самолет. Десятки боев выдержали в течение этого дня летчики 9-й гвардейской. Но особенно памятным был один из них, проведенный группой летчиков-истребите-лей 16-го гвардейского авиаполка.

…Уже перед вечером из штаба авиадивизии передали: поднять группу истребителей на прикрытие боевых действий танкистов генерала Катукова и конно-механизированной группы генерала Баранова. А вслед за этим Речкалову позвонил Покрышкин и сказал:

– Я лечу с вами.

На земле была проведена необходимая подготовка к боевому вылету. Определены ведущие и ведомые пар, ведущие групп боевого расчета. Тщательно проверена авиационная техника. В назначенное время – взлет.

И вот двенадцать истребителей в воздухе. Это – три группы по боевому расчету: ударная, возглавляемая гвардии капитаном Речкаловым, группа прикрытия гвардии полковника Покрышкина, находившаяся выше ударной, и группа поддержки, ведущим которой был гвардии старший лейтенант Труд.

Патрулирование уже подходило к концу, скоро нужно было возвращаться на аэродром. Но вот в районе села Сушно, на высоте полторы тысячи метров, появилась армада вражеских самолетов: около 50 бомбардировщиков «Ю-87» и «Х-129» под прикрытием шести истребителей – «фокке-вульфов».

Наши летчики увидели, как «юнкерсы» совершили вынужденный маневр: перестроились в колонну по одному, затем в круг и стали сбрасывать бомбы, хотя на этом участке наземных войск не было.

Бомбардировщики потеряли из вида свои истребители прикрытия и, заметив краснозвездные «ястребки», решили побыстрее освободиться от бомбового груза, чтобы легче уйти восвояси. Да, «фокке-вульфы» оторвались от бомбардировщиков и упустили момент, когда наши истребители ринулись на «юнкерсов».

Покрышкин и Речкалов со своими ведомыми пошли в атаку. Четверка Покрышкина атаковала «Ю-87» сверху в лоб, с внутренней стороны их круга. Александр Иванович в этой атаке сбил один «Ю-87». В повторной атаке с близкой дистанции он сразил второй «юнкерс».

Две пары, возглавляемые Речкаловым, атаковали бомбардировщиков снизу сзади.

Пара «фокке-вульфов» намеревалась сорвать действия группы Речкалова. Но летчик Турченко меткими очередями подбил «фоккер», расстроив их планы. Получив свободу действий, две пары ударной группы Речкалова сделали четыре атаки. Ведущий, летчики Вахненко и Иванков сбили по одному «юнкерсу». В последней атаке блеснул мастерством Клубов. Стремительно атаковав юркого увертливого «фоккера», видно, пилотируемого опытным летчиком, он разворотил брюхо стервятнику длинной смертельной очередью.

Инициативно действовала группа поддержки. Гвардии старший лейтенант Труд со своими летчиками атаковал вражеские истребители, навязал им бой, не подпуская к двум группам наших «ястребков», упорно клевавших «юнкерсов». Смелый и напористый Андрей Труд с ведомым, летчиком Душаниным, носился словно метеор. Уж очень хитрые попались соперники в кабинах немецких истребителей. Но никакие увертки их не спасли.

Лейтенант сумел поймать в перекрестие прицела ведущего пары «фоккеров» и отправил его в беспорядочное пике.

В этом бою наши истребители уничтожили девять самолетов врага – семь бомбардировщиков «Ю-87», два истребителя «ФВ-190», один «фокке-вульф» был подбит.

Что же обеспечило такой успех? Умелое построение боевого порядка. Все группы действовали компактно – четверками, парами.

Оперативно управляли ведомыми ведущие звеньев. А главное – высокое мастерство, напористость в схватках, непреклонная воля к победе.

Наибольшее количество самолетов противника 16-й гвардейский истребительный авиаполк сбил за время боев по ликвидации бродовской группировки. Гитлеровцы, чтобы выручить попавшие в котел войска, поддержать их контратаки с целью прорвать кольцо окружения, бросали на этот участок большое количество самолетов. Наши истребители с рассвета до вечера вели ожесточенные бои.

Самоотверженно дрались воздушные рыцари полка Речкалова. Гвардии старший лейтенант Виктор Жердеев сбил за эти дни три вражеских самолета. Летчики Александр Клубов, Андрей Труд, Павел Еремин, Вячеслав Березкин сбили по два фашистских стервятника.

Дважды герой Советского Союза Григорий Андреевич Речкалов после окончания войны продолжительное время проходил службу в ВВС Прикарпатского военного округа. После увольнения из армии генерал-майор запаса Г. А. Речкалов живет в Москве. Написал Григорий Андреевич книгу воспоминаний о своих боевых делах, о небесных братьях, с которыми сражался в пылающем небе.