Текст книги "Бродовский котел
(Воспоминания. Очерки. Документы)"

Автор книги: М. Вербинский

Соавторы: Б. Самарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

А. Г. Любарский, старшина запаса
ПУТЬ СВОБОДЕН

В. И. Буслаев

П. М. Щусь

Изрытое снарядами и минами кочковатое поле. Между воронок, прижимаясь к земле, по-пластунски ползут двое, одетые в маскхалаты. Они прислушиваются к доносящимся издали раскатам орудий, треску пулеметов. А когда снаряд разорвался вблизи, один из них, выдвинувшись чуть вперед, посмотрел на отставшего и промолвил:

– Голову пригибайте, товарищ лейтенант.

У лейтенанта из-под пилотки выбивались длинные золотистые волосы. Это была молоденькая женщина-офицер, недавно прибывшая в полк. «И куда она рвется? – думал сопровождавший ее боец. Сказано ясно – батарея на «нейтралке», считай, в тылу противника, а она: «Ничего, пройти нельзя – проползем…»

И вот пробираются сейчас по нейтральной полосе. Невдалеке прошумела мина.

– К воронке отползай! – это уже командует лейтенант бойцу. – Да побыстрей двигайся!

Боец, извиваясь как уж, подполз к снарядной воронке, втиснулся в нее. «Ну и баба, – подумал он. – Наверное, все фронты исходила…»

Наконец добрались до батареи. Встретил старшина.

– Лейтенант Булавенко, работник штаба полка! – представилась гостья. И тут же пояснила, что в полку она новенькая, поэтому ее мало кто знает. Ей нужен комбат. Но комбат Буслаев как раз находился на наблюдательном пункте.

– Обождите малость, – сказал старшина, предложив гостье зайти в землянку.

Одолевала усталость, и не заметила, как вздремнула. «В это пекло пришла? Видать, храбрая…» – услышала она сквозь сон мужской бас, такой знакомый, родной.

– Здравия желаю, товарищ комбат!

Буслаев так и застыл на месте, не веря своим глазам. Перед ним – жена. А ему сообщили, что она погибла.

– Дина! Диночка! – воскликнул он. – Откуда ты? И как ты сюда попала? – Они крепко обнялись, поцеловались. – А где наши дети? Ведь я ничего не знаю с тех пор, как распрощался с вами во Львове в сорок первом.

– Живы! – радостно ответила Дина. – А теперь о главном: командир полка приказал батарее ночью сняться с огневой позиции и идти на Золочев. Вот здесь маршрут! – вынула она карту.

В этот момент наблюдатель громко доложил:

– На нас движутся фашистские танки!

Буслаев взглянул на жену, будто извиняясь за прерванный разговор, и побежал вверх по ступенькам. Приложил к глазам бинокль. Из-за холмиков, местами покрытых кустарником, появлялись бронированные машины, за ними темнели цепи автоматчиков.

– Приготовиться к отражению атаки! – прозвучала властная команда Буслаева.

Одетые в броню черные чудовища приближались. Но они шли не прямо на батарею, а справа от нее. Туда, ближе к дороге, Буслаев послал два расчета противотанковых ружей. Станковый пулемет поставили на запасной огневой позиции между батареей и большаком.

Когда противник оказался на расстоянии шестисот метров, комбат приказал открыть огонь. Удары артиллеристов приходились по бортам фашистских танков и самоходок. Выстрелами в борт расчет сержанта Нечаева подбил тяжелый танк, а затем поджег самоходку «фердинанд».

Танки, развернувшись, открыли огонь по позициям артиллеристов. Снаряды падали вокруг батареи, окутывая ее тучами пыли и дыма. Лейтенант Булавенко тоже находилась на линии огня: присоединившись к орудийному расчету, где не хватало бойцов, подносила снаряды. «Вот так встреча…» – думала она, поглядывая на Владимира, который, оценивая быстро меняющуюся обстановку, управлял боем.

Некоторые вражеские машины ринулись прямо по большаку, но здесь попали под огонь противотанковых ружей. Безуспешны были попытки трех танков прорваться к батарее. С близкой дистанции их навсегда остановил меткий огонь расчета сержанта Бородавкина.

А когда сумерки густой пеленой окутали землю, бойцы переводили орудия в походное положение. Двигаясь в боевом порядке полка, которым командовал майор Шуруй, вторая батарея Буслаева вырвалась вперед. Основные силы полка задержались, отражая вражеские контратаки.

– Была бы с нами вторая батарея – скорее добились бы здесь успеха, – заметил начальник штаба в разгар завязавшегося боя.

– Справимся и без второй, – рассудительно сказал майор Шуруй, всегда поддерживающий смелую инициативу. – Пусть вперед продвигается Буслаев. Это очень важно.

Буслаевцы удалились уже километров на десять. Радист второй батареи ефрейтор Бублик передавал в полк:

– Мы в Золочеве. Ведем бой.

А схватка была жаркая. В районе церкви, стоявшей на окраине города, у гитлеровцев оказался опорный пункт. Тут у них и танки, и орудия. Из пулемета, установленного на колокольне, фашисты били по перекрестку дорог. С высоты летели свинцовые очереди.

Буслаев с иронией промолвил:

– Божий храм превратился в пристанище фашистов. Надо выкурить их из святого гнездышка.

Комбат приказал выкатить орудие, чтобы ударить прямой наводкой по колокольне.

«С первого выстрела нужно снять», – решил он и сам приник к прицелу. Посланный снаряд сделал свое. И у окопавшихся вокруг церкви гитлеровцев сразу поубавилось прежней спеси. Среди них произошло какое-то замешательство. Этим воспользовались наши батарейцы. Все орудия, расчеты противотанковых ружей, пулеметы моментально обрушили удар по огневым точкам врага.

– Путь свободен! – передавал Буслаев в штаб полка после разгрома вражеского опорного пункта.

Ведя непрерывные бои, шли вперед артиллеристы. В авангарде по-прежнему находилась вторая батарея. Проселочными дорогами, а иногда прямо по полям шли тягачи, буксируя орудия. На одном из участков маршрута разведчик, расторопный и отважный донбассовец Павел Щусь предупредил:

– Стой! Мины!

И дорога, и большие участки поля справа и слева были сплошь покрыты противотанковыми минами. Чтобы сделать проход для машин, саперам потребовалось бы немало времени. А тут каждая минута дорога. Осматривая поле, Буслаев увидел, что минные ряды тянутся по маршруту движения батареи. Если направить колеса машин между рядами, то препятствие можно преодолеть. Эта мысль осенила комбата. Он приказал всем идти за первым тягачом строго по первой колее, ни на сантиметр не сворачивая в сторону.

Буслаев сел за руль. Машина покатилась по минному полю. Хотя все знали, что комбат предусмотрительный, осторожный, все же многих прошибал холодный пот. А вдруг какую-то мину заденут колеса и произойдет взрыв? Буслаев крепко держал баранку тягача, зорко вглядываясь в начиненное взрывчаткой поле. Ряды мин пролегали по далеко не идеальной прямой. Руль приходилось поворачивать то вправо, то влево. Маневрируя и напрягаясь, словно канатоходец, ловко управлял Буслаев машиной, буксирующей орудие.

После того как тягач, которым управлял комбат, прошел метров сорок, за ним повел машину лейтенант Курсилев. Он направлял ее точно по первой проложенной колее. Затем прошли третий, четвертый тягачи с буксируемыми орудиями.

Все с облегчением вздохнули, когда батарея очутилась на другой стороне минного заграждения. Остановив машину, Буслаев вытер вспотевший лоб, передал солдату-водителю руль.

– Это для меня хороший урок, – сказал боец. – Спасибо, товарищ гвардии старший лейтенант, за науку.

– Век живи, век учись, – улыбнулся Буслаев. – Это и для меня экзамен. Впервые ведь вел машину по такой дороге.

А вскоре артиллеристы вступили в бой за Перемышляны. Особенно ожесточилась схватка, когда противник подтянул сюда более тридцати танков и самоходок.

Танки рассредоточились, укрывшись в садах, огородах, за опустевшими окраинными домиками городка. Так, маскируясь, бронированные машины огнем поддерживали свои оборонявшиеся подразделения.

Перед фронтом второй батареи в двадцати метрах от позиций противника, на бугре, находился полуразрушенный блиндаж, откуда хорошо обозревалась местность.

– Удобное место для артиллерийского разведчика, – сказал Буслаев, обратив внимание на блиндаж.

– Сейчас я там буду! – заявил Павел Щусь.

– Отправляйтесь вместе с Киселевым, – распорядился комбат.

Щусь и Киселев, таща за собой кабель для телефонной связи, подобрались к блиндажу, замаскировались и стали наблюдать за противником.

– Ориентир три, домик с отдельным деревом – «тигр»! – передал Щусь на командный пункт батареи. Грянули выстрелы. Другие расчеты били по целям, которые указали разведчики, находившиеся на нейтральной полосе.

– Молодцы! – похвалил их Буслаев после того, как были подбиты два «тигра» и «фердинанд».

Бой с танками принимал все более ожесточенный характер. По вспаханному снарядами полю в обход правого фланга устремилось несколько «пантер». Два танка были подожжены. Их экипажи поспешно выскочили из машин и пустились наутек. Остановилась и третья прорвавшаяся «пантера». Из нее также вылезли гитлеровцы, намереваясь удирать. Но это им не удалось. Буслаев заинтересовался брошенным танком, от которого доносился шум мотора.

Приблизившись к «пантере», Буслаев постучал камнем по борту машины. В ней не оказалось никого. Владимир был знаком с танковой техникой. Быстро вскочив в машину, он включил скорость, дал газ и повел «пантеру». Как хотелось комбату направить этот танк в атаку на врага, но нужно было управлять боем.

Буслаев поставил «пантеру» на удобной для стрельбы позиции возле блиндажа, где находились разведчики, и стал посылать снаряды по фашистам.

Противник, терявший танк за танком, уменьшил огонь. Увидев, что «пантера» стреляет по своим, гитлеровцы решили уничтожить ее. Вокруг танка заплясали взрывы. Но Буслаев и так уже успел расстрелять небольшой запас боеприпасов. Он выскочил из машины и бросил гранату в бак с горючим. Над «пантерой» поднялся густой дым.

Огневая дуэль продолжалась. Вражеский снаряд упал в блиндаж, где находились разведчики. Два бойца, посланные Буслаевым, побежали туда. К блиндажу поспешил военфельдшер Николай Обрубов. Разведчиков на поверхности не оказалось.

– Разгребай, хлопцы, землю над накатом! – приказал Обрубов бойцам. – Разведчики там засыпаны!

Вскоре вытащили из-под бревен наката Павла Щуся и Володю Киселева. Оба были контужены. Военфельдшер направлял разведчиков в санбат. Но уходить с передовой бойцы наотрез отказались.

Повреждено одно орудие. Около десяти артиллеристов ранены. Положение трудное. А тут еще откуда ни возьмись из-за укрытия повалили в сторону батареи цепи вражеского десанта. Буслаев не растерялся.

– Осколочными! – скомандовал он огневым расчетам.

Противник был отброшен.

Но на следующий день гитлеровцы вновь начали наступление на позиции артиллеристов с другого направления, и бой разгорелся с новой силой. Вот что говорилось о боевых действиях батареи в оперативной сводке штаба бригады: «23 июля 1944 года немцы вновь предприняли в районе Перемышлян контратаку. Вторая батарея гвардии старшего лейтенанта Буслаева и третья батарея лейтенанта Косарева 330-го полка открыли огонь по противнику. Фашисты вынуждены были отступить. Артогнем уничтожено 7 бронетранспортеров, 2 автомашины, 150 гитлеровцев, 28 фашистов взято в плен».

В боевой летописи 9-й гвардейской отдельной истребительно-противотанковой бригады записано много славных имен солдат и офицеров, проявивших отвагу и мужество в боях. И среди них – имя Владимира Ивановича Буслаева. В сорок четвертом после боев за Золочев и Перемышляны грудь его украсил орден Красного Знамени.

Вместе прошли фронтовыми дорогами до Берлина Владимир Буслаев и его боевая подруга, отважная разведчица – Дина Булавенко. Когда отгремели бои, супруги продолжали службу в армии. После увольнения в запас они остались жить в полюбившемся им Львове.

В домик на утопающей в зелени улице Энгельса, где проживает семья Буслаевых, часто приходят письма от ветеранов 9-й гвардейской. Пишет бывший комбриг, Герой Советского Союза Александр Карозин из Москвы. Присылает весточки Сергей Курсилев из Домодедова Московской области.

А разведчик Павел Щусь – рабочий-маляр Львовского завода кинескопов – частый гость в доме Буслаевых.

И. И. Горяев, майор запаса
ЗЕНИТЧИКИ

Ф. В. Лукашев и И. И. Горяев

С изъезженной дороги, превратившейся в серое сплошное месиво, мы свернули на зеленый ковер поля. После дурманящих паров бензина в нескончаемом потоке машин здесь повеяло нежным ароматом чабреца. Запахи родного поля будто удвоили энергию, подвижность бойцов – с поразительной быстротой орудовали они возле зенитных пушек, приводя их в боевое положение. Зенитчики всегда помнили: быстрота, сноровка – залог успеха.

Мы остановились, когда разведчик доложил о приближении немецких бомбардировщиков. Коршунами шныряя над полем развернувшегося сражения, вражеские самолеты устремлялись к раскисшим дорогам «колтовского коридора», который напоминал огромную движущуюся ленту, сотканную из танков, орудий, бронетранспортеров, автомашин. Небо было покрыто рваными облаками, что облегчало гитлеровским летчикам скрытно подходить к объекту атаки. Но зенитчики батареи – начеку. Зорок глаз и поистине чутье разведчика у ефрейтора Фабричного. По еле уловимому гулу моторов, еле заметному силуэту опознавал он вражеские самолеты и заблаговременно предупреждал об их приближении. Так было и сейчас.

Подан сигнал приготовиться к бою.

– Первое готово! – докладывает сержант Горюнов.

– Третье готово! – это голос сержанта Конона.

Командиры шести 37-мм орудий доложили о готовности расчетов.

– По самолету! – даю команду батарее, и упругие огненные трассы разрезают воздух.

– Есть один!

– Падает гад!

– Сыграл в ящик! – раздаются возгласы бойцов, как только стихает неистовый треск орудий.

«Юнкерс», шедший флагманом в группе, беспорядочно переваливаясь с крыла на крыло, падал на лежавший внизу лес. Строй бомбардировщиков рассыпался, где-то в стороне ухали сбрасываемые ими бомбы.

Батарейцы довольны. Чьи же снаряды попали в самолет? Сержант Горюнов кивнул своему наводчику Фактудинову:

– Твоя, снайперская работа!

Уроженец Татарии Фактудинов улыбается. Маленького роста, мускулистый, со смуглым, похожим на спелый орех лицом, он слыл мастером своего дела. Не успеет прильнуть к прицелу, как уже кричит: «Цель поймана!» Необыкновенной точностью глазомера и быстротой реакции отличался этот боец.

Радостные улыбки, вызванные боевым успехом, тут же погасил тревожный сигнал:

– Пикировщики!

Вынырнувшая из-за облака пара «мессершмиттов» пошла в атаку на зенитчиков. Шум и гул моторов, треск авиационных пушек, пулеметов – и все это над головой. Тут нужны крепкие нервы! Но бойцам было не впервой. Во время битвы на Курской дуге на нашу огневую много раз шли пикирующие самолеты. И сейчас навстречу пикирующим «мессерам» летит шквал снарядов. Кто кого? Не успев сбросить бомбы, первый пикировщик взорвался в воздухе.

Второй «мессер», обстреляв батарею, поспешил скрыться. Упавшие снаряды подняли султаны земли за пределами огневой.

Докладываю о проведенном бое командиру зенитно-артиллерийского полка.

– Видел, видел, – ответил довольным тоном майор Ефименко, – так и надо бить врага. Успех успехом, а бдительность не ослаблять! Зорко смотрите в небо!

«Зорко смотрите в небо», – мысленно повторил я эту фразу, которая никогда не выходила из головы. В любой момент над боевыми порядками войск могли появиться вражеские самолеты.

Зенитная стрельба – нелегкое дело. Говорят, пуд соли нужно съесть зенитчику, чтобы научиться метко поражать летящую цель. И, чтобы изучить эту арифметику, каждый час походной жизни отдается учебе, тренировкам у своего оружия.

Несколько раз меняли позиции батареи зенитного полка, двигаясь вместе с войсками по пробитой узкой бреши в обороне противника. Близ северных окраин разрушенного и сожженного гитлеровцами Золочева зенитному полку предстояло занять огневой рубеж.

В поле, откуда рукой подать до окраинных домиков, встала 4-я батарея. Всю ночь оборудовали мы огневую. Отрыли орудийные окопы, ниши для снарядов, укрытия для личного состава. Воздух содрогался от далеко гремевших орудий. С рассветом грохот боя усилился. Особенно яростная пальба доносилась из районов Сасова, Белого Камня. Мы вели тщательное наблюдение и за наземной обстановкой. Отступая, фашисты то и дело предпринимали контратаки, особенно здесь, в районе «колтовского коридора».

К северу от батареи лежала открытая местность, но справа темнел островок леса, по условным нашим обозначениям – ориентир номер пять. Я приказал разведчикам не спускать с него глаз.

Ефрейтор Фабричный, сменивший дежурного разведчика, окидывает взглядом небосвод, внимательно смотрит по сторонам. И вот слышен его голос:

– Ориентир пять! Немцы!

Я приложил к глазам бинокль. Там действительно масса немецких солдат. Бронетранспортеры, автомашины.

– Боевая тревога!

Бойцы заняли места у орудий, пулеметов. Гитлеровцы тремя большими колоннами двинулись в нашу сторону. Другие группы фашистов устремились правее. Зенитчики полка уже завязали там бой. Стоявшая рядом батарея противотанковых пушек снялась, чтобы преградить путь группе прорвавшихся справа от нас вражеских танков.

А три колонны гитлеровцев подходят все ближе и ближе. Определяю расстояние. Пора! Даю команду открыть огонь. Каждому орудию ставлю отдельную задачу. Расчеты сержантов Горюнова и Конона ударили по бронетранспортерам. Один из них вскоре полетел кувырком. Затем остановился второй, третий. Десятками падали скошенные осколками снарядов и пулеметным огнем фашисты. Но, не считаясь с потерями, продолжали атаку.

– Вижу танк! – подал сигнал разведчик.

Из лощины выползла черная громада танка. Он шел на нашу батарею. Выпущенные им снаряды упали вблизи огневой. Два раненых бойца не покидали строя.

– Фактудинов, бей по танку!.

Сразу же после выстрела Фактудинова танк остановился, зачадив черным дымом.

Поднявшееся июльское солнце припекало все крепче и крепче. Но бою не было видно конца. С тревогой узнаю, что на исходе снаряды, кончаются патроны для пулеметов, а тут еще прервалась связь с КП полка. Ефрейтор Яковлев пополз вдоль телефонного кабеля, нашел разрыв. Отсюда он передал на свою батарею: «Связь восстановлена. Умираю…»

Когда руки бойца соединили два провода, в него угодил осколок вражеской мины.

Неожиданно группа гитлеровцев пробралась во двор окраинного домика, где находилось отделение тяги, кухня.

– Бегите туда, организуйте оборону! – приказал я старшине батареи Николаю Попову. Волевой боец, парторг батареи всегда показывал пример, выполняя свой воинский и партийный долг. И сейчас, прибежав в отделение тяги, Попов призывал бойцов:

– Бейте, хлопцы, смелее фашистов! Ничего, что их больше, мы одолеем! – и сам строчил из автомата, бросал по врагам гранаты. А затем стал гвоздить гитлеровцев прикладом. За ним с азартом пошли врукопашную шоферы Титов и Полищук. Слышно было, как звенели котелки на кухне. Оказывается, туда пробралось несколько вражеских солдат. Они выбили из рук повара автомат, повалили его на пол. Но тот, обладая недюжинной силой, вывернулся, схватил попавшийся под руку большой черпак и размозжил одному гитлеровцу голову. Второго пинком сбил с ног и прикончил ударом тяжелых кирзовых сапог. Погнался за третьим, выскочившим во двор.

Своевременно подоспел пулеметчик ефрейтор Иванов. Прорвавшиеся сюда гитлеровцы были перебиты, и только немногим удалось спастись бегством.

Две попытки фашистов проникнуть на огневую позицию батареи не удались. Но на этом они не успокоились. Мы заметили, что вдоль балки, за высокой рожью, движется бронетранспортер с пехотой. Ефрейтор Фабричный и рядовой Петров вызвались уничтожить бронетранспортер на его скрытом маршруте. Смельчаки, маскируясь в рытвинах и травах, подобрались к бронетранспортеру и забросали его гранатами.

Больше четырех часов наша батарея отражала атаки превосходящего по силам врага и выстояла. А рядом вели ожесточенный бой с пехотой и танками батареи, которыми командовали офицеры Михаил Устинов, Борис Шевченко, Федор Лукашев. Трудное испытание зенитчики выдержали с честью, не пропустив через свои боевые порядки контратакующего противника.

Еще не раз нам, зенитчикам, довелось вступать в поединки с вражескими самолетами, пехотой и танками, пока шли бои с гитлеровцами на львовской земле.

…С тех пор прошло тридцать лет. До войны я жил в Мордовии, а уволившись в запас, избрал местом жительства Львов. Здесь уже долгое время работаю на заводе автопогрузчиков. Часто бываю в Золочеве. Как-то встретились там с приехавшим по приглашению юных следопытов бывшим командиром зенитного полка, ныне генералом Г. Е. Ефименко. Беседуя со школьниками, рассказали им о мужественном комбате Михаиле Устинове, ныне министре социального обеспечения Коми АССР, о других однополчанах. Вспомнили бои на львовском направлении в сорок четвертом. Бои, в которых мужали, закалялись наши сердца.