Текст книги "Бродовский котел
(Воспоминания. Очерки. Документы)"

Автор книги: М. Вербинский

Соавторы: Б. Самарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

И. С. Качалин, старший лейтенант в отставке
СЛАВА МИНОМЕТЧИКА

Н. А. Бенеш

Нахлынувшие с вечера тучи к рассвету разошлись, и утро вставало багряным полыхающим пожаром. Всю ночь пехотинцы 205-го гвардейского полка окапывались, закрепляясь на новом рубеже. Таков уж закон боя: где бы ни остановился пехотинец – бери лопату, вгрызайся в землю.

Здесь, западнее Перемышлян, в эти дни обстановка была сложной. Нанося удар за ударом, советские войска отбросили врага за реку Свирж. Но противник, перейдя в контратаку, потеснил наши части, заняв несколько населенных пунктов. Напряжение боев возрастало. Гвардейцы вновь штурмуют позиции гитлеровцев.

Мины с шипением падают в расположение пехотинцев, что продвинулись вперед. Не спасает ни окоп, ни траншея, ни щель. Видно, противник неплохо пристрелялся.

На НП полка вызван командир минометной батареи. Крутые плечи офицера с обветренным бронзовым лицом плотно облегала выгоревшая на солнце гимнастерка. Три маленькие звездочки на погонах, на груди – Золотая Звезда. Это был Николай Бенеш.

К нему обратился командир полка:

– Товарищ старший лейтенант, видите, вон там из-за бугра немцы посылают в нас мины. Примите меры, заставьте их замолчать, – спокойно приказал полковник.

– Есть принять меры! Мы уже засекли эту точку. Думаю, что накроем! – и Бенеш отправился на свой наблюдательный пункт. Он подготовил данные для стрельбы и отдал команду на огневую позицию.

Пришли в движение рукоятки подъемных механизмов на минометах, поднявших круто вверх короткие, широкие стволы. Пристально всматриваются в прицелы наводчики.

– Заряжай! – послышалась громкая команда.

За холмом, где упали мины, взметнулись кверху дым и султаны пыли. Еще и еще били по цели минометчики. Послышались частые, не прекращающиеся взрывы. И когда на некоторое время батарея Бенеша прекратила огонь, эти взрывы не утихали. Как позже выяснилось, бойцы Бенеша послали свои стальные гостинцы в склад мин, находившийся вблизи огневых позиций минометчиков противника. Осколки немецких мин, разлетаясь во все стороны, колошматили самих же гитлеровцев. Остановить волну взрывов было невозможно, пока склад совсем не опустел.

– Вот это стрельба! – хвалил командир полка Николая Бенеша, когда вражеские мины перестали падать на наши позиции, а в стане противника долго продолжался неимоверный треск и шум. Пехота по расчищенному минометчиками пути смогла опять продвинуться вперед.

Освобождать западноукраинскую землю Николай Бенеш пришел закаленным, опытным воином. Боевое крещение получил на Курской дуге. Он командовал тогда минометным взводом. В бою под Глуховом Бенеш был ранен. После этого он написал в письме к матери: «Мама, ты за меня не беспокойся. Рука зажила почти совсем. Хочу быстрее попасть в часть к своим гвардейцам. Хочется еще повоевать, гнать врага с родной земли».

В числе первых взвод Бенеша форсировал Днепр. Закрепившись на западном берегу реки, минометчики отразили одиннадцать атак противника. Не раз приходилось им браться за автоматы, гранаты, идти врукопашную.

Полк с боями продвигался на запад. Однажды Бенеш с группой бойцов попал в такой переплет, из которого мало кто вышел живым. В части считали, что Николай погиб. Послали в Сибирь тревожное сообщение матери. А лейтенант спустя несколько дней вернулся на батарею. В письме родным он писал: «Не знаю, пришло ли домой извещение о моей смерти – его посылали из части, считая меня погибшим. Но я, как видишь, живой. Спасся просто чудом. В деревне, за которую мы бились три дня, у одной из хат я стоял под огнем двух немецких автоматчиков. Но вывернулся из-под пуль и убил обоих».

И вот бои на львовском направлении. Минометная батарея Бенеша – на самых трудных и опасных участках. Жаркие схватки разгорелись на подступах к Бобрке. Гитлеровцы держались за это местечко. Здесь рядом железнодорожная станция, здесь узел разбегающихся в разные стороны четырех шоссейных дорог. Отсюда до Львова рукой подать – двадцать пять километров.

После марш-броска минометчики Бенеша встали у дороги северо-западнее Бобрки в районе села Шпильчина. Выбитые из Бобрки немцы устремились на запад, двигаясь по дороге на село Шпильчина. Тут-то и вступили с ними в бой подразделения наших артиллеристов и пехотинцев. Открыли стрельбу по противнику, едва заняв огневые позиции, минометные расчеты лейтенанта Бенеша.

По дороге шли вражеские танки и штурмовые орудия. Подбитые первыми выстрелами, фашистские танки создали затор. Машины, шедшие следом, начали сворачивать в сторону. Более сотни гитлеровских автоматчиков стали обходить позицию батареи Бенеша. Но часть автоматчиков все же приблизилась к огневой. И тогда Николай крикнул:

– Приготовить автоматы и гранаты! В атаку!

Минометчики открыли по врагу автоматный огонь, стали забрасывать противника гранатами, а затем пошли врукопашную. Атака противника была отбита. В этом бою Николай Бенеш пал смертью храбрых.

Бобрка. Живописные холмы вокруг, как вздыбленные штормом и застывшие волны. В зелени братская могила. Я читаю высеченные фамилии: И. 3. Антошин, А. Л. Биндачев, И. П. Воднянко, М. Н. Горбачев, И. Т. Сметерчук… Много похоронено бесстрашных воинов, павших на этом рубеже в Великую Отечественную…

Среди них – Герой Советского Союза Николай Алексеевич Бенеш. Каждый год приезжает из Омска на могилу старенькая мать, чтобы окропить слезой землю, принявшую ее сына. И каждую осень первый урок с первоклассниками в бобркских школах начинается с рассказа учителя о подвигах Николая Бенеша и его фронтовых побратимов.

А. Л. ГЕТМАН, генерал армии, Герой Советского Союза
СТРЕМИТЕЛЬНОСТЬ И НАТИСК

На рава-русском направлении в составе 1-й гвардейской танковой армии действовал 11-й гвардейский танковый корпус, отличившийся в боях за освобождение Перемышля, Ярослава, в форсировании Вислы, на Сандомирском плацдарме.

О проявивших храбрость и мужество в этих боях однополчанах рассказывает бывший командир 11-го гвардейского танкового корпуса генерал армии, Герой Советского Союза А. Л. Гетман.

Память часто возвращает нас к важнейшим событиям военных лет, к боевым операциям, которыми, словно вехами, отмечен героический путь к победе. Мне и моим товарищам по оружию – танкистам – навсегда запомнились стремительные рейды, смелые обходные маневры, трудные, полные героизма бои в июле – августе 1944 года во время осуществления Львовско-Сандомирской операции.

В начале июля 1944 года в районе западнее Дубно были сосредоточены в полной боевой готовности части 11-го гвардейского танкового корпуса. В этих местах произошло волнующее для личного состава событие. Корпусу, проявившему доблесть и мужество в боях на Курской дуге, присвоено наименование гвардейского. И вот шестого июля нам вручено гвардейское знамя. У знамени танкисты торжественно принимали гвардейскую клятву, и эти идущие из глубины сердец слова звучали как могучий призыв к новым победам.

Многие сотни километров боевого пути прошли мои однополчане. Громили гитлеровцев под Москвой, Орлом и Курском, на Днепре. Самоотверженно, решительно и успешно действовали солдаты, сержанты, офицеры нашего корпуса и во Львовско-Сандомирской операции.

На рассвете 17 июля по приказу командующего фронтом Маршала Советского Союза И. С. Конева и командующего 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковника танковых войск М. Е. Катукова, выдвигаясь из выжидательной позиции, соединения корпуса вошли в прорыв и стали развивать наступление общевойсковых соединений.

Перед корпусом поставлена задача: нанести удар в направлении на Сокаль, форсировать реку Западный Буг и захватить плацдармы на участке Сокаль – Кристинополь.

Вперед, на запад устремились танкисты 40-й гвардейской танковой бригады под командованием подполковника И. А. Кошелева и 44-й гвардейской танковой бригады полковника И. И. Гусаковского (ныне генерал армии).

С огромным воодушевлением и патриотическим порывом шли в бой воины. Они были исполнены решимости не только завершить освобождение родной Украины, но и прийти на помощь народу Польши, находившемуся под фашистским игом.

Уже на второй день наступления наши передовые части перешли государственную границу Советского Союза, начав освобождение Польши.

Одной из первых к Западному Бугу вышла танковая рота коммуниста старшего лейтенанта Е. Д. Федюнина. Маневрируя под огнем противника, танкисты прорвались к реке и с ходу ее форсировали. Захватив плацдарм, они вели бой с противником, вслед за ними другие боевые машины выходили на западный берег. Действия танкистов энергично поддерживали артиллеристы лейтенанта А. В. Дьячкова. Вброд и вплавь форсировали реку автоматчики лейтенанта В. П. Осинова. Командир умело организовал атаку, и вскоре воины ворвались в село Доброчин, являвшееся ключевым пунктом в обороне гитлеровцев на этом участке. Переправа была захвачена.

На утро 18 июля противник, сгруппировав остатки сил и получив подкрепление, попытался сбросить передовой отряд 44-й танковой бригады в реку. Мужественно отражали контратаки врага вместе с гвардейцами артиллеристы-самоходчики.

Как-то в направлении самоходной установки, которой командовал комсомолец младший лейтенант П. К. Величкин, шло восемь танков. Получив приказ преградить путь машинам врага, лейтенант скрытно вывел свое орудие на расстояние прямой наводки и в борт расстрелял два «тигра». Остальные танки откатывались назад вместе с пехотой.

Плацдарм в районе Доброчина удерживался бригадой до подхода главных сил корпуса.

Вскоре Западный Буг и широко разрекламированная оборонительная линия гитлеровцев «Восточный вал принца Евгения» остались в нашем тылу. Танковые соединения неотступно преследовали врага. Шел лишь пятый день наступления, а вражеская оборона уже была разрезана глубокими танковыми клиньями, нависшими над тылами гитлеровской группы армий «Северная Украина».

Перед гвардейским танковым корпусом стояла задача – форсировать реку Сан и овладеть Радымно.

Саперы под огнем противника готовили переправу через Сан. В течение двух дней танкисты преодолели водный рубеж и вступили в бой с контратакующим противником. Части корпуса вели здесь ожесточенные бои, и лишь на второй день им удалось сломить сопротивление гитлеровцев, которые стремились любой ценой удержать свои позиции. Путь на Перемышль был открыт.

Окружение и разгром крупной вражеской группировки юго-западнее города Броды, выход крупных танковых соединений в оперативную глубину – все это создавало благоприятные условия для освобождения Львова и других западноукраинских городов, а также для освобождения юго-восточных районов Польши.

Удары танкистов в направлении Перемышля и Ярослава не на шутку встревожили гитлеровское командование. «…Выделить часть сил, – говорилось в директиве начальника штаба группы фашистских армий «Северная Украина, – и отправить на южный участок фронта, так как там, ввиду прорыва войск противника в полосе 59-го армейского корпуса в районе между Ярославом и Перемышлем, срочно требуется подкрепление…»

Однако, несмотря на переброску в район наступления корпуса 88-й пехотной и 17-й танковой дивизий, гитлеровцам не удалось сдержать наступательный порыв гвардейцев. 27 июля головной отряд 44-й гвардейской танковой бригады прорвался к селу Журавице, находящемуся всего в четырех километрах от Перемышля. Сюда враг подтянул артиллерию, на единственно танкодоступном участке выставил две батареи противотанковых пушек.

Заместитель командира 3-го танкового батальона капитан И. Иванов, взявший командование на себя после ранения комбата, принял решение атаковать врага ночью.

Укрывшись в лесочке, экипажи приготовились к решительному броску. Был отдан приказ идти в атаку. Взревели моторы – танки пошли вперед. Подойдя вплотную к селу Журавице, они открыли беглый огонь из пушек и пулеметов. Ночная тишина наполнилась гулом орудий, ревом моторов. От разрывов и вспышек выстрелов, зарева пожарищ стало светло. Нервы фашистских артиллеристов не выдержали, орудийная прислуга бросилась врассыпную. Танки без потерь ворвались на улицу села. Пехота, сидевшая на броне, спешилась и начала очищать село от вражеских автоматчиков.

Не задерживаясь в Журавице, танкисты повели машины к северной окраине Перемышля. Идущая впереди разведка наткнулась на противотанковый заслон противника, поставленный на единственной здесь шоссейной дороге.

Крутая гора справа, высокая железнодорожная насыпь слева сковывали маневр боевых машин. Нужен был обходной путь, и отважные разведчики – командир танка лейтенант Петухов и техник-лейтенант Угнивенко нашли его. В районе кирпичного завода они обнаружили узкоколейную насыпь, по которой танки могли пройти, минуя шоссе. По этому пути во фланг вражескому заслону вышли машины лейтенантов П. И. Сороки и И. А. Калашникова. Капитан Иванов с остальными экипажами решил нанести удар по занимавшему оборону противнику с фронта.

Зайдя в тыл, танки лейтенанта Сороки и Калашникова открыли шквальный огонь по врагу. Батальон вместе с приданными ему самоходными орудиями наступал по шоссе. Подразделения противника, заметив, что их окружают, бросили орудия, автомашины и разбежались. После этого гитлеровцы не смогли оказать организованного сопротивления и на улицах Перемышля. К рассвету западную часть города очистили от фашистов.

Из восточной части города вражеские войска были выбиты танкистами 3-й гвардейской танковой армии генерала Рыбалко, атаковавшими Перемышль со стороны Львова. В освобождении Перемышля участвовали также войска 13-й армии и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса.

Вечером 28 июля по радио был передан приказ Верховного Главнокомандующего. В нем говорилось, что войска 1-го Украинского фронта овладели городом и крепостью Перемышль и городом Ярослав – важными узлами коммуникаций и мощными опорными пунктами обороны гитлеровцев. В приказе объявлялась благодарность всем бойцам и офицерам гвардейского танкового корпуса.

В день передачи этого сообщения по радио наши боевые машины уже находились далеко от Львовщины: они шли по дорогам Польши, к Висле. Общие успехи на львовском и рава-русском направлениях дали возможность командованию поставить новые задачи войскам – стремительно развивать наступление на северо-запад, с ходу форсировать Вислу и захватить плацдарм в районе Сандомира.

28 июля соединения корпуса, совершив за одни сутки стокилометровый марш, сосредоточились в районе Гурно, Лентовня. К 30 июля они вышли у Махува и Хмелюва к Висле, готовясь с боем форсировать эту крупную водную преграду.

Задача не из легких. Висла около Сандомира достигает 250–300 метров ширины, а глубины – до пяти метров. Мостов и бродов здесь не было. Переправить на противоположный берег танки, артиллерию, машины можно было только на паромах.

Гитлеровцы, непрерывно подбрасывая на этот участок свежие силы, предпринимали одну контратаку за другой.

Для обеспечения переправы 44-й гвардейской танковой бригады часть сил корпуса развернули фронтом на север, против контратакующего противника.

30 июля под сильным артиллерийско-минометным и ружейно-пулеметным огнем, действуя смело и решительно, первой форсировала Вислу на лодках рота автоматчиков во главе со старшим лейтенантом (ныне полковником) В. С. Юдиным. Высадившись на западном берегу, он повел своих бойцов в наступление на деревни Старый и Новый Худкув, расширяя захваченный плацдарм. Его разведчики во главе с комсоргом роты старшиной С. В. Савицким успешно вели разведку сил и расположения войск противника.

Тем временем саперы 134-го отдельного гвардейского саперного батальона майора И. А. Бирюкова приступили к наведению паромных и лодочных переправ. Специальные инженерные части сооружали большегрузные паромы.

К исходу дня 31 июля на западный берег реки переправилась часть танков 44-й гвардейской танковой бригады, которая сразу вступила в бой за расширение плацдарма. Мотострелковые батальоны 45-й и 40-й танковых бригад форсировали Вислу на лодках и вышли в район Песячино.

Контратакуя с севера, со стороны Тарнобжега, противник одновременно с юга ввел в действие танковую дивизию, чтобы ударом вдоль реки на север соединиться с северной группировкой, разгромить наши части на восточном берегу Вислы и отрезать войска, переправившиеся на западный берег.

Создалось угрожающее положение. Расстояние между двумя группировками противника было не более пяти километров. Вражеские передовые подразделения уже подходили к командному пункту нашего корпуса.

В ночь на 1 августа командующий 1-й гвардейской танковой армией ввел в бой из своего резерва 64-ю гвардейскую танковую бригаду. Предприняв на рассвете атаку, гвардейцы в ожесточенных схватках остановили продвижение танковой дивизии противника. Вскоре Тарнобжег был взят. Соединения корпуса успешно расширяли плацдарм.

Фашистское командование, стремясь избежать полного окружения сандомирской группировки, спешно перебрасывало в район боев крупные силы. Создав численный перевес, гитлеровцы начали наносить контрудары.

Отважно сражались с врагом воины корпуса. Из уст в уста, например, переходил рассказ о героических действиях автоматчиков капитана К. Я. Усанова. Они стойко сдерживали натиск превосходящих сил противника. Гитлеровцам удалось отрезать их от наших частей. Тогда горстка храбрецов, заняв круговую оборону, повела бой в условиях полного окружения. Не имея возможности дальше удерживать рубеж, капитан Усанов решил прорвать кольцо окружения и пробиться к своим. С криком «ура!» автоматчики пошли в атаку за командиром. Они пробились сквозь огненный заслон. Смертью храбрых пал в этой схватке капитан. Константину Яковлевичу Усанову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Так бились с врагом целые роты, батальоны, бригады.

В дни оборонительных боев в районе Опатува весь личный состав облетела радостная весть: Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1944 года многие соединения и части корпуса за героизм личного состава, за успехи в боях награждены орденами Советского Союза. Так, 44-я гвардейская танковая бригада была награждена орденом Ленина, 45-я гвардейская танковая бригада – орденом Красного Знамени, 27-я гвардейская мотострелковая дивизия – орденом Богдана Хмельницкого II степени. Высокая оценка заслуг гвардейцев вызвала у воинов еще больший боевой порыв.

13 августа корпус в составе 1-й гвардейской танковой армии вновь перешел в наступление и вел тяжелые бои за расширение плацдарма и взятие города Сандомира.

Замысел Ставки Верховного Главнокомандования – захватить плацдарм на западном берегу Вислы для последующего наступления к границам фашистской Германии нашими войсками был осуществлен.

Связь восстановлена

В лесу у Западного Буга расположился штаб 27-го стрелкового корпуса и 379-го отдельного батальона связи. В дни наступления связистам приходилось очень много работать. По мере продвижения наших войск вперед требовались все новые и новые линии связи.

И вот получен приказ: проложить линию связи к штабу выдвинувшейся вперед 6-й гвардейской стрелковой дивизии.

Комбат вызвал командира взвода лейтенанта Онипко. Разложил на столе карту. Указал место расположения КП дивизии, маршрут, которым должны идти связисты.

– В вашем распоряжении – отделение бойцов, грузовая машина. Берите все необходимое – ив путь. В 20.00 жду доклада, – распорядился командир батальона.

Выехали. Позади осталась роща, дороги впереди нет. Машина двигалась по лугу, едва наезженным следом. После дождей болотистая почва раскисла, колеса вязли по ступицы.

– Мотор дальше не тянет, – заявил водитель.

Командир взвода посмотрел вокруг, затем сказал бойцам:

– Машину отправлю обратно. А сами вперед.

– А кабель! Катушки вон какие! – отозвался кто-то из бойцов.

– Не лыком шиты. Понесем! – послышался уверенный голос Матвеева, парторга батальона, который шел вместе с группой. И он первым взялся за тяжелую ношу.

Наконец, миновали топкое болото. Очутившись в лесочке, все облегченно вздохнули. Умытая дождиком изумрудная трава, голубые, синие, желтые цветы… Но внимание лейтенанта Онипко привлек зашевелившийся куст орешника. Опасность!

– К бою! – скомандовал командир взвода.

Присмотрелись внимательнее: так и есть! Группа гитлеровцев – человек двадцать.

Онипко бросил гранату, другую. Застрочил ручной пулемет. Немецкие солдаты открыли ответный огонь. После жаркой недолгой перестрелки оставшиеся в живых фашисты подняли руки. Оказалось, это были гитлеровцы, которым удалось просочиться из котла. Они долго бродили по лесу, пока не столкнулись со связистами.

Вскоре Онипко рапортовал:

– Товарищ начальник штаба, связь с корпусом установлена! Да вон там – группа пленных, по дороге прихватили.