Текст книги "Опасные клятвы (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

На этот раз я не колеблюсь. Он целует так, словно совершенствует искусство, его рот дразнит, покусывает и слегка посасывает мой. Я не могу удержаться от ответных прикосновений, позволяя своим пальцам скользить по гребням и впадинам мышц на его груди, животе, руках. Так или иначе я окажусь в его постели, говорю я себе, чувствуя, как таю в поцелуях, а мое тело горячо и живо от стремительно нарастающего желания большего. Разве так уж плохо получить от этого хотя бы немного удовольствия?

Его рот горячий, как клеймо, скользит по моей челюсти и вниз по горлу, а его руки наконец-то перебираются выше изгибов под моей грудью. Я и не подозревала, как крепко он меня держит, пока его пальцы не скользнули по моим соскам, и я задыхаюсь, прижимаясь к его рту, а мои бедра подрагивают от внезапного ощущения, расцветающего на моей коже.

Тео отстраняется, его глаза темнеют от вожделения, когда он смотрит на меня.

– Тебе приятно, девочка? – Пробормотал он, снова проводя пальцами по моим твердым соскам, и я застонала, когда он слегка ущипнул их, посылая по мне всплески удовольствия. Ощущение такое, будто от него идет прямая линия к моему клитору, который набух и стал чувствительным, жаждущим прикосновения. Он еще даже не приблизился, а я уже начинаю чувствовать отчаяние.

Я киваю, задыхаясь, радуясь, что не могу говорить. Мое потрясение от того, как хорошо все, что он делает, и удивление от того, как он это делает, вполне можно перевести в невинность в отношении того, как все это работает, но я все еще не доверяю себе полностью. Я каждый раз боюсь, что что-то, что я сделаю или скажу, выдаст тот факт, что это не мой первый раз.

– А как насчет этого? – Бормочет он, а затем наклоняется ртом к моей груди, прижимая ее к губам, а его язык вытягивается и проводит горячий круг вокруг напрягшейся вершины. – Или это?

Его зубы прижимаются к моей коже, не сильно – легкое покусывание, не более. Но это посылает еще один толчок через меня, и я задыхаюсь, выгибаясь так, что еще больше меня прижимается к его губам, желая больше ощущений, больше удовольствия. Я снова ощущаю вибрацию на своей коже, когда он смеется, низким, глубоким звуком, и я могу сказать, что ему это нравится. Ему нравится узнавать, что меня заводит.

Он мог бы бросить меня на кровать и трахать, пока не кончит, а потом перевернуться и заснуть, но вместо этого он исследует меня, как будто я для него что-то, на что он может претендовать. Сегодня все идет не так, как я себе представляла, и мой контроль быстро ослабевает – похоже, задолго до того, как ослабится его.

Тео медленно вылизывает дорожку между моими грудями, повторяя те же прикосновения с другой стороны, пока я не начинаю извиваться под ним. Он еще раз слегка сжимает меня, явно наслаждаясь ощущением меня в своих руках, а затем его рот начинает скользить вниз между моих ребер, и я знаю, куда он направится дальше.

Все мое тело напрягается в предвкушении. Я не знала, сделает он это или нет. Я ожидала, что именно я буду прикасаться к нему, ублажать его руками и ртом и притворяться безнадежно неопытной во всем этом. Вместо этого его руки лежат на моей талии, на бедрах, удерживая меня на кровати, а его рот проводит медленную, горячую линию между моими бедрами, его губы пасутся там, прежде чем его руки наконец спускаются ниже, прижимаясь к моим внутренним бедрам, когда он открывает меня для себя.

– Боже, ты прекрасна, – пробормотал он, раздвигая меня руками и опускаясь на колени, глядя на влажную розовую плоть между моими бедрами. – Такая чертовски совершенная.

Я никогда не видела, чтобы мужчина смотрел на мое обнаженное тело так, как он, словно он хочет поглотить меня и насладиться мной одновременно, словно я нечто такое, чем можно восторгаться и дорожить одновременно. Я этого не ожидала и не знаю, как с этим справиться. Я не знаю, как к этому относиться, но то, как его взгляд остановился на моих бедрах, вызвало новый прилив возбуждения, и я почувствовала, насколько я мокрая. Внутренняя поверхность моих бедер влажная, и я чувствую, как с меня капает, настолько я влажная, но каким бы большим он ни был, я не знаю, будет ли ему трудно войти в меня.

От этой мысли меня пронзает страх. Адрик тоже не был маленьким. Сможет ли он понять? Я судорожно размышляю, пока Тео наклоняется между моих ног и, повернув голову, легонько целует внутреннюю сторону моего бедра. Я слышала, что мужчины не всегда могут определить это, но я не знаю достаточно о своем теле, чтобы быть уверенной. У меня не было никого, кто мог бы научить меня, как все это работает. Все, что я знала о собственном удовольствии до Адрика, я узнала благодаря ночным исследованиям, поискам того, что заставляло меня болеть и пульсировать от чего-то, чего я не могла понять, и поиску способов облегчить это.

– Ты очень вкусная, девочка. Даже просто так, – пробормотал он, скользя губами по мягкой плоти моей внутренней поверхности бедра, а его язык прочертил медленный узор вверх. Его рот слегка прижимается к моим внешним складкам, губы касаются моей самой интимной плоти, прежде чем он слегка отстраняется, а его пальцы осторожно раздвигают меня. Я задыхаюсь, когда он прикасается ко мне, и когда его первый палец наконец скользит по моему клитору, так нежно, я издаю звук, очень похожий на придушенный стон.

– Ты когда-нибудь трогала себя здесь? – Спрашивает он, его голос низкий и хриплый, и я испытываю чувство внезапного стыда, которое охватывает всю мою кожу от корней волос до самой груди. Это еще хуже, потому что я знаю, что он истолкует это как девственное смущение, и мне это нужно, но я стыжусь того факта, что он явно считает меня такой же невинной, как ему говорили, даже более того.

Я беспомощно киваю, настолько не в силах говорить, что не думаю, что смогла бы, даже если бы захотела. Я вижу жар в его глазах, когда он снова проводит пальцем по моему клитору, и мои бедра вздрагивают от его прикосновения.

– Я хочу посмотреть, как ты это делаешь, – хрипло говорит он. – Не сегодня, но...

Его голос прерывается, пальцы набирают медленный ритм, когда он проводит ими по моей набухшей плоти, а мое тело словно расплавилось, словно каждая частичка меня горит.

Не сегодня, но...

Я знала, что это будет не одна ночь. Тео женился на мне ради наследника, а его редко можно получить за одну ночь наслаждения. Мой желудок снова сжался, вспомнив о противозачаточном средстве, которое я заставила Адрика купить для меня, и о том, как я чувствовала себя, когда приняла его на следующее утро. Я не хотела ребенка от Адрика… не сейчас. Я понятия не имею, будут ли наши отношения когда-нибудь такими. И с Тео… Нет никакой возможности. Только если я не ошибусь с противозачаточными средствами, а я намерена тщательно следить за этим. А это значит, что месяц за месяцем, пока все не закончится, Тео будет безрезультатно пытаться сделать меня беременной. Он будет трахать меня все чаще и чаще, наполняя меня своей спермой в попытках...

Стон вырывается у меня изо рта, как от постоянно растущего давления его пальцев, так и от этой мысли, и я не знаю, что на меня нашло. Мысль о том, что Тео отчаянно трахает меня, жестко и глубоко, бормоча мне на ухо, как он собирается загнать свою сперму внутрь меня так глубоко, как только сможет, и оставить ее там, пока она не укоренится... Все мое тело дрожит на грани оргазма, мой клитор пульсирует под его пальцами, и я чувствую, как мышцы моих бедер внезапно напрягаются, когда я вцепляюсь в простыни, выгибаясь в его прикосновениях, когда неожиданная кульминация накрывает меня с такой силой, что я задыхаюсь и вскрикиваю.

Неужели это что-то такое, что меня заводит?

Даже с Адриком, которому я никогда не должна была позволять прикасаться к себе и который был под запретом с самого начала, я никогда не чувствовала желания и вины, так крепко сплетенных вместе. Я не просто буду лгать Тео и заставлять его думать, что не получается забеременеть, я буду получать удовольствие от его попыток? От этой мысли я снова начинаю краснеть, и у меня на мгновение возникает страх, что я слишком легко кончила, что это насторожит Тео, но, когда я смотрю на него, на его лице нет ничего, кроме вожделения.

– Именно так, девочка, – бормочет он, снова прижимаясь губами к моему бедру, а его пальцы легонько поглаживают мой все еще трепещущий клитор. – Ты так сладко кончила для меня. Я хочу заставить тебя кончить еще раз, прежде чем отдам тебе свой член.

Боже, как мне пройти через это? Все, что он говорит, заставляет меня хотеть его еще больше, желание сжимается во мне, когда он наконец – о боже, наконец – снова наклоняет свой рот к моей киске и раскрывает меня для него, его язык высовывается, чтобы попробовать мою набухшую плоть.

Когда его язык скользит по моему клитору, я издаю стон, которого никогда раньше не издавала. Моя рука без раздумий опускается вниз и хватает его за волосы, пальцы путаются в шелковистых темно-русых прядях, а бедра подрагивают, когда я издаю крик удовольствия.

– О Боже! —Я задыхаюсь, извиваясь под ним, когда его язык проводит медленные движения по моему почти слишком чувствительному клитору, и я не могу лежать спокойно. Я извиваюсь и корчусь, пока он медленно лижет меня, повторяя одни и те же движения, когда я издаю еще один стон и чувствую, как его руки сжимают мои бедра.

– Ты чертовски хороша на вкус, – простонал он, и я услышала, как ослабевает его контроль, как растет вожделение в его голосе. – Боже, Марика, я мог бы есть тебя всю гребаную ночь...

Я бы позволила тебе, почти говорю я и радуюсь, что не могу говорить. Я не смогла бы произнести ни слова, даже если бы захотела, мое горло сжалось от нарастающего желания и странных эмоций, которым я не могу дать название, все мое тело напряжено, а влажный жар его рта лучше, чем все, что я когда-либо чувствовала или представляла.

Когда он втягивает мой клитор в рот, я едва не вскрикиваю. Все мое тело напрягается, я бьюсь о его лицо так сильно, что почти боюсь причинить ему боль, и пытаюсь прохрипеть, что сейчас кончу, но не могу. Я не могу ничего сказать, единственным звуком, который я издаю, являются почти изнеможенные стоны удовольствия, когда он всасывает мою плоть в свой рот и проводит языком по моему клитору, посасывая и облизывая, пока мне не начинает казаться, что я сойду с ума, если не кончу снова, и тогда это проносится по мне волной, которая заставляет меня забыть обо всем, кроме невероятного, ослепительного удовольствия.

Я чувствую, как мое возбуждение выплескивается на его язык, и испытываю горячий ожог от смущения, ведь я никогда так не кончала. Я мокрая, как никогда в жизни, облитая возбуждением и заведенная до предела. Я никогда не испытывала ничего подобного и даже не представляла, что смогу. Это превосходит все мои представления о том, каким может быть удовольствие.

Медленное возгорание – и он еще даже не вошел в меня.

Тео откидывается назад, когда я начинаю отходить от оргазма, становится на колени между моих раздвинутых бедер, а я лежу, раскрасневшись и задыхаясь, и смотрю на него остекленевшими глазами. Я уже не знаю, как изобразить невинность, мой разум слишком затуманен, чтобы думать, и я надеюсь, что моего ошеломленного удовольствия будет достаточно, чтобы убедить его.

Его губы блестят от моего возбуждения, щетина влажная от него, а взгляд на его лице такой голодный, что заставляет меня снова и снова сжиматься от потребности. Он тянется к поясу, и в его голосе звучит такая похоть, какой я еще никогда не слышала, когда он смотрит на меня сверху вниз.

– Мне нужно быть в тебе, девочка, – пробормотал он, расстегивая пряжку. – Я не могу больше ждать. Ты можешь принять это?

Я медленно киваю, чувствуя, как пульсирующий жар снова смешивается с холодным чувством вины. Тео думает, что лишает меня девственности, и делает все, что в его силах, чтобы мне было хорошо, чтобы быть нежным и осторожным, а ведь это далеко не мой первый раз. Мне безумно хочется сказать ему правду.

Но что, я скажу? Мне жаль, что мой брат солгал тебе и уговорил меня на это, но я уже месяц трахаюсь со своим телохранителем, и он трахал меня сильнее, чем я могла себе представить, так что это не первый раз, когда в меня входит член. Даже с таким нежным, как Тео, я не думаю, что увижу рассвет, если скажу хотя бы часть этого. Адрик не увидел бы и дня. А мой брат и Лилиана...

Я закрываю глаза, отгоняя мысли о том, что может случиться, если я потерплю неудачу. Если Тео поймет, что мы сделали. Но в каком-то смысле... В каком-то смысле сегодняшняя ночь кажется первой, потому что никогда раньше такого не было. Я цепляюсь за эту мысль как за единственный способ смягчить свою вину, когда снова слышу низкий, звенящий голос Тео.

– Открой глаза, девочка, – говорит он мягко, но твердо. – Я хочу видеть твои глаза на мне, когда я впервые окажусь внутри тебя.

Он снимает ремень, и я вижу, как он расстегивает пуговицу на брюках, а его пальцы тянут вниз молнию. Я чувствую, как мое дыхание перехватывает в горле, когда он начинает спускать их вниз, за бедра, и вижу короткие темные волосы у основания его члена за мгновение до того, как он снимает штаны и его член вырывается на свободу.

Я испускаю небольшой вздох, который вызывает кривую улыбку на губах Тео, а также намек на беспокойство в его глазах.

Он огромный. У меня не так много опыта в изучении мужской анатомии, но он больше, чем я предполагала, даже при виде его твердого тела за слоями ткани. Головка члена задевает его пупок, толстый ствол прижимается к животу, и я ошеломленно думаю, смогу ли я обхватить его рукой, пока он тянется к своему стволу, наклоняясь вниз, и медленно проводит по толстому стволу, его челюсть сжимается от удовольствия.

– Черт, ты мне нужна, – простонал он, проводя большим пальцем по набухшему кончику. С его кончика постоянно капает сперма, ствол мокрый и блестящий, и я понимаю, насколько он был возбужден все это время, насколько сильно он сдерживался. – Я буду медленно, – обещает он, другой рукой мягко сжимая мое бедро, так что мои ноги раздвигаются шире, когда он наклоняется вперед. – То, как ты смотришь на мой член, девочка… я хочу увидеть, как он входит в тебя...

У меня на мгновение возникает страх, что он каким-то образом узнает, что я не девственница, когда его толстая головка прижимается к моему входу, но мне не нужно было беспокоиться. Он такой большой, что даже если я буду такой мокрой, даже если я уже делала это раньше, он не сможет легко проскользнуть внутрь.

Тео отпускает свой вал, его руки лежат на моих внутренних сторонах бедер, удерживая меня открытой для него, пока он толкается вперед. На мгновение я задумываюсь о том, что он действительно не поместится, и вдруг головка его члена оказывается внутри меня, растягивая меня. Я издаю смешанный крик удовольствия и изумленной боли, совсем не похожий на тот, что был в первый раз. Я не ожидала этого, но ощущения похожи – и это тоже приятно.

На мгновение он замирает, давая мне привыкнуть, а затем, еще одним легким движением бедер, проникает чуть глубже. Еще дюйм, и еще, и я стону, чувствуя жгучее напряжение его члена, переходящее в невероятное наслаждение по мере того, как он проникает в меня все глубже.

– Ты в порядке? – Голос Тео звучит почти приглушенно, его взгляд прикован к виду его члена, раздвигающего мою киску, прежде чем ему наконец удается поднять глаза на мое лицо. Я не могу говорить, горло сжимается от желания, страха, вины, удивления и других эмоций, которым я не могу дать название. Но когда он проталкивается чуть глубже, он наклоняется вперед, отпуская мои бедра, чтобы прижать одну руку к моей щеке, а свой рот к моему.

Поцелуй пугает меня не меньше, чем удовольствие от того, что он во мне. Я целую его в ответ, не задумываясь, обвивая руками его шею, и когда его язык проникает в мой рот, имитируя его член, все еще медленно проникающий в меня, я теряюсь в том, как это приятно. Он делает еще несколько толчков, последние сантиметры погружаются в меня, и я стону в поцелуе, когда Тео снова замирает, давая мне возможность приспособиться.

Он так чертовски хорош. Я никогда не была заполнена так полностью, почти до отказа, его твердое тело напротив моего, жар его кожи и рта, ощущение его рук на моем лице и в моих волосах…я не могу бороться с этим. Наслаждение нарастает, сжимая меня вокруг него, и я не могу притвориться, что это не лучше, чем все, что у меня когда-либо было, что это не что-то новое, чего я захочу снова.

Он так долго тянул с этим, и все это стоило того.

– Я не знаю, как долго я смогу продержаться, девочка, – пробормотал он мне в губы, и его бедра наконец-то пришли в движение, он начал входить в меня длинными, медленными толчками, от которых я задыхалась с каждым разом. – Ты такая тугая, боже, так чертовски хорошо...

Я вдыхаю еще раз, когда он целует меня, его бедра двигаются немного быстрее.

– Ты можешь кончить еще раз для меня? – Мягко спрашивает он, погружаясь в меня до конца, покачивая бедрами так, что он вдруг начинает тереться о то место глубоко внутри меня, о котором я даже не подозревала.

– Да, – дышу я, не задумываясь, пальцами сжимая его плечи, пока наслаждение нарастает, мысль о том, что он кончает внутрь меня, заводит меня до тех пор, пока я не убеждаюсь, что не смогу удержаться от того, чтобы кончить снова, если захочу, а почему я должна хотеть этого? Это так приятно, так чертовски приятно, как он и говорил, и каждый жесткий толчок приближает меня все ближе и ближе...

– О, черт, девочка-Марика...

Тео громко произносит мое имя, его бедра подаются вперед, а руки впиваются в подушки возле моей головы, его тело вздрагивает, когда я чувствую, как он входит в меня, наполняя меня, и мое собственное удовольствие проносится по моей коже, мой оргазм присоединяется к его, когда я вскрикиваю и плотно прижимаюсь к нему. Мы спутаны, прижаты друг к другу так плотно, как только могут быть прижаты два человека, и ничто и никогда не было так хорошо, я уверена в этом.

Он замирает надолго, дышит так же тяжело, как и я, его грудь бьется о мою. На мгновение я не чувствую ничего, кроме эйфории от того, как хорошо это было, пьянящий адреналин от кульминации все еще пульсирует в моих венах, а затем медленно мир вокруг меня возвращается в фокус, и я вспоминаю, где я, и с кем я, и почему.

Я сдвигаюсь под Тео, намекая ему, чтобы он скатился с меня, и больной узел в моем животе сменяется удовольствием, которое я испытывала мгновение назад. Мне придется позаботиться о том, чтобы кровь потекла на простыню, напоминаю я себе, чувство вины закрадывается все глубже, и я надеюсь, что он встанет и пойдет в ванную, чтобы у меня была возможность побыть наедине.

Он понимает намек и перекатывается с меня на спину, прижимая одну руку к груди, чтобы перевести дыхание. Он смотрит в потолок, и я не могу разобрать его выражение лица. Я с ужасом вспоминаю, что мы находимся в его спальне – нашей спальне, теперь в его... нашем доме. Я вдруг начинаю жалеть, что мы не поехали в отель в нашу брачную ночь. Близость этого места кажется почти сокрушительной в нынешних обстоятельствах, он засыпал в этой постели бог знает сколько ночей, и сегодня он сделает то же самое, заснув в комфортной обстановке, пока я лежу здесь и извиваюсь в тревожном дискомфорте от всего этого.

Это не мой дом, и он никогда не будет казаться мне домом. Я знаю, что он хотел, чтобы наш первый раз был здесь из сентиментальных соображений, и от этого становится еще хуже.

– Может, потушить огонь? – Неожиданно спрашиваю я, глядя на него сбоку. – Если мы собираемся заснуть.

Тео смотрит на меня.

– Это безопасно, девочка, – говорит он. – Но если тебе так удобнее, я могу погасить его. Думаю, мы достаточно нагрели комнату.

Он одаривает меня кривой улыбкой, и, боже, помоги мне, я хочу улыбнуться в ответ. Такие слова должен говорить новоиспеченный муж своей жене, как будто он выбирает их из списка того, что должен сказать, но я не могу отделаться от ощущения, что он говорит всерьез. Что все, что Тео говорит, искренне, а лгунья – это я.

Как сейчас. Мне все равно, горит ли огонь, под него приятно засыпать, и, хотя у меня никогда раньше не было огня в спальне, я верю ему, если он говорит, что можно оставить его гореть не слишком долго. Не думаю, что он заинтересован в том, чтобы сжечь собственный особняк. Но мне нужен момент, чтобы пустить кровь на простыни, когда он не обращает внимания, и это как нельзя более подходящий шанс.

– Здесь немного жарковато, – говорю я так дразняще, как только могу. – И это немного нервирует меня – горящий огонь, пока мы спим.

Тео пожимает плечами.

– Тогда я его потушу. – Он наклоняется, неожиданно проводя губами по моей щеке, и встает, чтобы пройти к камину, все еще обнаженный.

Мне приходится отвести от него взгляд и сосредоточиться на том, что я должна делать. Он красив, мускулист, худощав и подтянут, с попкой, которую так и хочется схватить, когда он насаживается. Я наслаждаюсь тем, как он пересекает комнату и идет к камину, пока я нащупываю одну из своих сережек.

Сегодня утром я заточила острие крючка на одной из них настолько, чтобы оно вошло в мой палец и сделало небольшой укол. Я вытаскиваю ее, зная, что если Тео заметит, я могу просто сказать, что снимаю украшения перед сном, и прежде чем я успеваю подумать дважды или он успевает оглянуться и увидеть, что я делаю, я вгоняю его в указательный палец правой руки.

Боль резкая и мгновенная, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы не издать ни звука, откладываю серьгу в сторону и тянусь за другой, нажимая на кончик пальца, чтобы пустить кровь. Не очень много, но Лилиана сказала, что нескольких капель будет достаточно. Отложив другую серьгу, я протягиваю руку между ног, прижимаю палец к простыне и морщусь от того, насколько она влажная. Тео сильно кончил в меня, но я точно знаю, что это не только он, и мне снова становится стыдно за то, как сильно он заставил меня хотеть его.

Он гасит огонь, и комната темнеет без его отблесков, теперь ее освещает только лунный свет снаружи. Когда он возвращается в постель, и я вижу его темную тень, я чувствую, как мое тело снова напрягается, несмотря ни на что.

Я надеюсь, что он собирается заснуть. Но он скользит под одеяло, тянется ко мне, и я чувствую, как страх и предвкушение смешиваются, когда он проводит пальцами по моим спутанным волосам.

Если он снова захочет меня, я должна отказаться. Я должна умолять, говорить, что слишком устала, что мне больно.

Но проблема в том, что я не уверена, хочу ли я этого.