Текст книги "Дни и ночи Невервинтера (СИ)"

Автор книги: М. Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 2

Длинные летние сумерки еще не наступили, а во дворе уже творилось что-то невообразимое. Все, что можно было украсить гирляндами из живых цветов и зелени, включая стены и ворота крепости, было украшено. Там собралось более половины гарнизона, а также всевозможный народ, приезжающий обычно поживиться за счет праздника или хотя бы поесть-выпить нахаляву. Все они облизывались на бочки с имбирным и ячменным элем и пивом, на столы, ломившиеся от яств. А там было, на что облизываться. Фаршированные хлебом и сыром перепела, тушеные в сливках кролики, аппетитная оленина на вертеле, запеченная телячья рулька в медовой глазури, десяток разных гарниров, несколько видов соусов в глиняных мисках, великолепные пироги с рыбой, птицей и грибами, не говоря уже о различных видах хлеба на любой вкус – все это радовало глаз и просилось быть немедленно съеденным. Эйлин поняла, что не ошиблась, отказавшись от идеи выписать повара из столицы. Ее собственный повар оказался настоящим мастером, сумевшим приготовить нечто изысканное, не уничтожив при этом дух деревенского застолья. Он заслужил премию. Хотя, уже сама возможность приготовить все эти блюда была для него лучшей наградой.

Ворота открылись и – боже, что тут началось! – дружный мужской хор огласил окрестности, спугнув сотни птиц в ближайшей роще. В крепость вошли прекрасные селянки, среди которых затесалось некоторое количество селян. Все они были одеты в светлые вышитые одежды довольно откровенного кроя, а на головах у них красовались венки. Поначалу возникла некоторая неловкость, ибо многие юноши и девушки не были знакомы. Но по сигналу Орлена, которому Эйлин милостиво доверила роль распорядителя, грянула музыка, и всех пригласили не стесняться и подходить к столу.

Ниваль с Грейсоном наотрез отказались сесть за отдельным столиком, как это было задумано, и решили быть с народом. Эйлин махнула на них рукой. Пусть веселятся, как хотят. Сама она, слегка под мухой от выпитых двух-трех, а может и четырех коктейлей пока не принимала участия в общем пиршестве, а забралась на внутреннюю стену крепости и наблюдала за происходящим.

Она поискала глазами друзей. Все были в сборе. Грейсон под шумок кормил с рук Ниваля. Сэнд и Кара трогательно накладывали друг другу лучшие куски. Келгар и Айша ходили гуськом друг за другом, старательно деля вид, что не знакомы. Малыш Гробнар мелькал то у стола, то у бочек с элем, то в гуще толпы. Элани в калимшанском наряде, выставлявшем напоказ ее тщедушные прелести, выуживала для себя какие-то корешки и путалась у всех под ногами, внося сумятицу в мужские ряды. Эйлин от всей души пожелала, чтобы ей сегодня повезло. Нишка, видимо, помнившая угрозу капитана, решила налечь на эль и халявную еду. Шандра составляла ей компанию, отчаянно стреляя глазами по сторонам.

Предмет ее заинтересованных поисков тоже был тут, к удивлению Эйлин, одетый в небрежно зашнурованную тонкую белую рубашку и черные штаны, заправленные в сапоги. Его торс был опоясан широким красным кушаком. Скромно, но со вкусом. Ни дать, ни взять, первый парень на деревне. Впрочем, и сама Эйлин была одета ему под стать. На ней красовалась деревенская вышитая блуза с широкими рукавами, перехваченная скрученным цветным пояском, и черная юбка до колен с красной вышивкой по низу. На ногах были легкие туфли из мягкой кожи с длинными переплетенными ремешками. Короткие рыжие волосы были перехвачены красной лентой-ободком. Парень в рубашке проявлял чудеса аппетита, оставаясь при этом равнодушным к элю, и постоянно оглядывался по сторонам. Наконец, он увидел Эйлин и сделал приглашающий жест. Она помахала ему рукой и показала жестом, что не голодна и подойдет попозже.

Она увидела и Бишопа. Он сидел на крыльце таверны с кружкой эля и полной тарелкой и наблюдал за толпой. Узрев что-то, он вздрогнул. Проследив за его взглядом, Эйлин увидела вошедшую в ворота крепости девушку, незнакомую ей и непохожую на обычную гостью праздника. Она была одета в охотничий костюм с кожаными шортами и топом и обута в мягкие кожаные ботинки. За спиной у нее были дорожная сумка и лук со стрелами. Эйлин была заинтригована. Бишоп явно отреагировал на появление именно этой девушки. Он знал ее. Девушка же его не видела и спокойно стояла, сняв сумку, оружие и прислонившись к стене. Похоже, она устала с дороги. Эйлин, как хозяйка крепости, решила подойти к ней. По пути она разглядывала ее с неподдельным интересом. Сказать, что она была красива – ничего не сказать. Ее золотисто-каштановые локоны были убраны в небрежный, высокий, стянутый вышитой тесьмой пучок. Несколько прядок выбивались, красиво обрамляя ее смуглое лицо. Большие, темные, почти черные, глаза с длинными ресницами излучали какую-то колдовскую силу. Длинные мускулистые ноги, гибкое загорелое тело – все говорило о том, что она явно не городской житель, но и не крестьянка.

– Здравствуй, путница, – поприветствовала она девушку, – меня зовут Эйлин, я капитан этой крепости, и всегда рада гостям, особенно в такой день. Кто ты и что привело тебя сюда?

Девушка отвесила легкий поклон.

– Меня зовут Уна. Приветствую тебя, капитан Эйлин. Я вижу, вы празднуете Середину Лета. Мне не хотелось бы мешать вам, но я прошла долгий путь и прошу у тебя приюта на одну ночь. Все что мне нужно – это немного еды и нормальная постель.

Несмотря на то, что девушка так и не ответила на ее вопрос, она вызывала у Эйлин доверие. Почему – она толком не знала.

– Добро пожаловать, Уна, – ответила она, – у меня есть свободная комната, правда, не самая комфортная. И, конечно, ты можешь присоединиться к нашему застолью.

Эйлин проводила Уну к Кане и поручила ее заботам, приказав открыть для нее свободную комнату на втором этаже. Бишопа она на прежнем месте не обнаружила.

Когда гости и хозяева насытились, начался концерт. Он удался на славу. Пьеса Гробнара о перчатках Айронфиста имела огромный успех. То, что главный герой, да и остальные персонажи, были слегка навеселе, ничуть ее не испортило, а, наоборот, придало исполнению особый шарм. Народ был в восторге, а Грейсон и Ниваль, в жизни не видевшие ничего подобного, смотрели, затаив дыхание, и пытались вникнуть в сюжет. Когда артисты вышли на поклон, Айша, стоявшая в первых рядах, бросила Келгару свой венок. Келгар водрузил его себе на голову, объяснив коллегам, что он понятия не имеет, кто эта девушка, но, кажется, она понимает толк в искусстве.

Иллюзион Нишки тоже был принят на ура. Растроганная аплодисментами, Нишка вернула добровольцам все изъятые у них предметы. Элани с ежиками была вознаграждена умильными вздохами женской и бурными аплодисментами мужской части аудитории. Первое относилось к талантам ее маленьких подопечных, а второе, скорее, к ней самой в калимшанском туалете.

Апофеозом этого действа было огненно-ледовое шоу Сэнда и Кары. Воодушевленные одобрением публики, они решили на бис пощекотать зрителям нервы. Кара кидалась в них маленькими огненными шариками, а Сэнд превращал их на лету в снежки. Для жаркого летнего вечера это было в самый раз. «Молодцы!» – про себя похвалила Эйлин их изобретательность. Хохот парней и визг девушек были им наградой. Грейсон и Ниваль радовались, как дети, ревниво считая, кому досталось больше снежков.

И вот настал черед самой непосредственной и веселой части любого деревенского праздника – танцев. Парни и девушки танцевали, поначалу не разбиваясь на пары, а постоянно меняясь, как это было принято на подобных мероприятиях. Грейсон и Ниваль не умели танцевать по-простонародному, и Эйлин быстро обучила их нескольким несложным движениям. Они закружились в дикой пляске, причем Грейсон успевал по ходу щипать оказавшихся поблизости девушек, вызывая веселый визг и суматоху. Эйлин поискала в толпе уже приглянувшегося ей щеголя в белой рубашке, но не нашла его.

Она хотела уже огорчиться, но тут был объявлен ее любимый танец – зажигательная круговая джига. Такого она пропустить не могла. Круг собрался большой, пар на тридцать. Эйлин тоже в него встала, и тут увидела напротив своего знакомца. «Как, и он умеет танцевать джигу? – Удивилась она. – Этот танец крестьян и ремесленников, который в столице считают плебейским? Посмотрим, как у него это выйдет». Но она напрасно в нем сомневалась. Танцевал он великолепно. Легко и непринужденно, как будто знал этот танец с детства. Эйлин отметила, как идеально он себя держит. Корпус прямой, голова чуть откинута назад, работают только ноги, мастерски подбивая носком и пяткой, подпрыгивая и притоптывая. Супер! Вот пары идут на сближение, два хлопка, и одна рука небрежно заносится за спину, а другая касается руки дамы, поворот, смена партнера. «Да, на парня, который так танцует джигу, в Западной Гавани все девчонки бы вешались», – с удовольствием подумала Эйлин. Она с нетерпением ждала, когда же подойдет ее очередь танцевать с этим черноволосым красавцем.

Повернувшись и увидев его перед собой, она легко кивнула ему. Он чуть заметно улыбнулся, выдал двойной трэбл и оценивающе приподнял бровь, приглашая ее повторить. И он будет ее учить?! Да легко! Как он был красив в этом танце! Его движения были размашисты и в то же время элегантны. Ворот белоснежной рубашки был широко распахнут, мягкие складки колыхались в такт его движениям. Его обычно приглаженная прическа была не уложена, и на лоб падали чуть вьющиеся пряди. Таким Эйлин его никогда не видела. «Похоже, мне предстоит узнать о нем еще много нового», – подумала она. Двойной хлопок, и он протягивает ей руку. Их ладони соприкасаются ненадолго, затем его пальцы скользят по ее руке. Вот и все, им пора расставаться. Как же ей хотелось продолжения! Но ничего не поделаешь, у кругового танца свои правила. Напоследок у нее мелькнула мысль: «Неужели все эти простушки будут также пялиться на него, как я? И даже Катриона?» Но Катриона в этот момент танцевала с Бивилом и, кажется, чувствовала себя вполне счастливой. Эйлин на радостях послала им обоим воздушный поцелуй. Зато гостьи из деревни старосты Зифера были явно заинтригованы этим уже не юным, но прекрасно танцующим и привлекательным мужчиной, не похожим на обычную солдатню. И это не укрылось от ревнивого взгляда Эйлин.

Когда полный круг был сделан и танец закончился, музыка еще продолжала играть. На землю опустилась темнота, и народ потихоньку потянулся из крепости. Первыми по традиции должны были идти девушки. Их уход сопровождался большим оживлением в мужских рядах. Юноши напутствовали девушек, прося их далеко не убегать, а девушки отвечали им шутками и смехом. Эйлин оглянулась, но нигде не увидела своего «нового знакомого». Что же ей делать? Идти вместе со всеми? Но обещание, данное Бишопу, практически не оставляло ей шансов, учитывая его способность выслеживать и ориентироваться в лесу. Рассчитывать на помощь покровительницы? Но чем она сможет помочь, если тот, о ком она думает, вообще не придет туда?

К ней подошел Сэл. В руках у него была початая бутылка божественного вина, к которой он периодически прикладывался.

– Сэл, – закричала Эйлин, – ты с ума сошел! Это же для высокопоставленных голубков.

– Обижаешь. Они сами п-подарили мне, а потом у-ушли в лес.

– В какой лес?! Я не планировала, чтобы они уходили в лес. А вдруг с ними что-нибудь случится?

– Я им так и с-сказал, а они г-говорят, мол, Съюн будет к нам бла-а-гослонна.

Эйлин прорычала нечленораздельное ругательство и подняла голову к небу: «Съюн, я понимаю, что ты не поощряешь такие отношения, но ради меня, сделай так, чтобы они, по крайней мере, вернулись оттуда целыми и невредимыми».

– Дай сюда, – Эйлин отобрала у Сэла бутылку и глотнула из нее.

Голова ее закружилась, вспомнив уже выпитое сегодня. Но вместе с этим, появился какой-то кураж. Если уж эти извращенцы собираются резвиться в лесу, то ей сам бог велел попытать счастья или хотя бы повеселиться. Она пойдет в лес и положится на судьбу. И на помощь рыжеволосой богини. Отдав бутылку повеселевшему Сэлу, она побежала из крепости.

Темный лес встретил ее девичьим смехом и прыгающими то тут, то там огоньками. Ночь была ясной и лунный свет, проникая сквозь кроны деревьев и освещая поляны, создавал атмосферу тайны и радостного предвкушения. Эйлин осторожно шла, обнимая руками деревья и прислушиваясь к собственным шагам. Получается ли у нее ступать осторожно и неслышно, как это умеет Бишоп? Вроде, да. Его школа. Эйлин услышала мужские голоса. Значит, скоро начнется веселье. Веселье, которое для нее может закончиться не совсем тем, о чем она мечтала. Впрочем, ей уже было все равно. Выпитое игристое вино, радостное возбуждение от танцев, заразительный смех мужчин и женщин, разносящийся по всему лесу, разбудили в ней что-то, чему она не могла подобрать названия. Ей не хотелось оставаться одной в эту ночь, и она готова была отдаться воле случая.

Ждать ей оставалось недолго. Очень скоро она услышала рядом тихие шаги и знакомый вкрадчивый голос:

– Это ты?

Эйлин молча сделала шаг в тень, прислонилась спиной к дереву, и почти перестала дышать.

– Я же знаю, это ты, – повторил голос.

Бишоп вышел на освещенную поляну из-за соседнего дерева. Он сам пока не видел ее, но звериное чутье его не подводило. Он был в одних кожаных штанах, и она увидела серебрящиеся в лунном свете курчавые волоски не его груди, каплю пота, стекавшую по шее, услышала его возбужденное дыхание и почувствовала тяжелый мужской запах. Он стал поворачиваться в ее сторону. Внезапно чей-то звонкий голос произнес:

– Ирбис!

Следопыт встал, как вкопанный. Голос повторил:

– Твоя Ирбис здесь, Волчонок. Она нашла тебя, и имеет право на твой поцелуй.

Эйлин увидела ту самую девушку, Уну, выходящую к Бишопу.

– Значит, я не ошибся. Это ты была в крепости, – Бишоп сделал шаг навстречу девушке, – Уна. Как же давно мы не виделись.

Эйлин стояла за деревом, видя их и слыша их разговор. Она понимала, что это нехорошо, но не решалась пошевелиться, чтобы не выдать своего присутствия.

– Четыре года. А до этого еще два. И еще. Проще сказать, сколько месяцев мы всего были вместе.

– Восемь, – ответил Бишоп.

– Не думала, что ты это помнишь, – усмехнулась Уна.

– Я помню, Уна. Как ты меня нашла?

– Это долгая история. Впрочем, если бы не помощь некоторых болтливых людей в городе, мне было бы труднее.

«Дункан?» – подумала Эйлин.

– Ну, так как, я заслужила твой поцелуй, Волчонок?

– Подожди немного, Ирбис. Мне нужно понять…

– Ты называешь меня Ирбис. Разве этого мало? Разве нужно еще что-то понимать?

– Постой. Ты же не знаешь, где я был и чем занимался все эти годы.

– Это правда, ты никогда ничего мне не рассказывал. Но я ведь и не спрашивала, верно?

Уна подошла вплотную к Бишопу. Эйлин увидела, как Бишоп закрыл на секунду глаза, но, справившись с собой, задержал ее.

– Я должен знать, зачем ты пришла сюда. Чтобы опять исчезнуть? И оставить меня выть на луну и искать легкого утешения?

Эйлин неприятно кольнула эта фраза.

Девушка покачала головой.

– Нет, Волчонок. Я пришла, чтобы предложить тебе кое-что. Если ты готов к этому.

Уна помолчала, вглядываясь в глаза Бишопа, словно стараясь найти ответ на свой немой вопрос. Она тихо, но твердо сказала:

– Завтра я уйду отсюда. На восток. Ты знаешь, куда. И мне почему-то кажется, что сейчас ты не пойдешь со мной. Тебя тут что-то держит. Но я буду ждать тебя там. Не вечно, но достаточно для того, чтобы ты мог принять решение.

– Ты уверена? – спросил Бишоп шепотом.

– Да, Волчонок. Я уже не та маленькая семнадцатилетняя Ирбис, какой впервые тебя встретила. Да и ты, похоже, сильно изменился. Так что ты скажешь?

Бишоп обнял девушку и поцеловал ее. Эйлин заметила, что он умеет это делать гораздо нежнее, чем ей казалось по собственному опыту. У нее возникло неприятное ощущение, похожее на ревность.

– Но почему бы тебе не остаться здесь, со мной, – произнес Бишоп, продолжая обнимать Уну.

Девушка покачала головой.

– Нет, это не по мне. Есть лишь одно место, где я хотела бы жить в ближайшее время – с тобой или без тебя. Я буду ждать тебя там. – Уна провела кончиками пальцев по щеке и губам Бишопа, – завтра на рассвете я уйду. Давай не будем тратить время на разговоры, Волчонок. Покажи, как ты умеешь любить.

Бишоп протянул руку к тесьме на волосах Уны, развязал ее и зарылся лицом в ее рассыпавшиеся по плечам локоны. Эйлин поняла, что больше не может здесь находиться и, воспользовавшись тем, что они были заняты друг другом, тихонько ушла.

Она уже начала мало-помалу трезветь, и на душе у нее стало еще паршивей, чем было. Конечно, хорошо, что эта загадочная Уна избавила ее от общества Бишопа. Да, в общем-то, она и за него была рада. Похоже, они любят друг друга, и их связывает какая-то история. Но то, что происходило вокруг, не давало ей покоя. Она шла по лесу и чувствовала себя здесь лишней. Она услышала басовитый хохоток Келгара, видимо, нашедшего свою «незнакомку». Грейсон где-то игриво аукался с Нивалем. Слава богу, с ними все в порядке. Зазевавшись, она чуть не наступила на Элани, целовавшуюся с каким-то здоровяком. Повсюду чей-то шепот, смешки. На глазах выступили слезы. «Господи, что я здесь делаю? Как глупо!»

Эйлин захотелось покинуть это место как можно скорее, и она побежала, не разбирая дороги. Но в темноте с непривычки заплутала и побежала в сторону реки, противоположную от дороги в крепость. Ей стало страшно. Не хватало еще заблудиться здесь ночью. Когда она уже готова была отчаяться и позвать на помощь, она увидела впереди светлый силуэт. Наверное, кто-то из крестьян. Надо бежать туда. Эйлин помчалась со всех ног. Вдруг она запнулась за что-то и на кого-то упала. Ее бережно подхватили и позвали по имени. Эйлин подняла голову. Это был он. Тот танцор с праздника, так удививший ее.

– Касавир! – воскликнула Эйлин, – я…

– Куда же ты так несешься? – Ласково ответил он, поднимая ее.

Увидев, что на ее глазах слезы, он спросил:

– Что с тобой? Я…опоздал?

– Нет, что ты, ты как раз вовремя. Ты нашел меня, – ответила Эйлин, прижимаясь щекой к его груди.

– Тогда, почему ты плачешь?

– Я думала, ты никогда не придешь. Думала, ты злишься на меня. Прости.

– Тебе не за что извиняться, – он усмехнулся, – наверное, я просто не очень гожусь для таких игр.

– О чем ты? О празднике? Но ты был просто великолепен, – нежно сказала Эйлин проведя рукой по шнуровке на его рубашке, – этот наряд и то, как ты танцевал. Ты поразил меня и всех.

– Да? Хм. Спасибо, – было видно, что ему приятно. – Но я не об этом. Знаешь, в тот день, прежде чем прийти к тебе, я поговорил с Бивилом. Я хотел узнать у него… словом, я хотел узнать, как это все обычно происходит. Эти поиски в лесу. Мне показалось, он был рад помочь мне. Он сказал, что вовсе не обязательно надеяться на случай. Ведь вы с ним тоже на случай не надеялись? – Он улыбнулся.

Эйлин зарделась.

– Ну, причем тут это, Касавир? Мне кажется, год назад я была еще глупой девчонкой.

Касавир провел рукой по ее щеке.

– Да я и не упрекаю тебя. Бивил сказал мне, что можно заранее договориться о каких-то приметах, словах, чтобы найти друг друга. Вот я и решил поговорить с тобой. Я боялся, что ты ускользнешь от меня. Хотя, не скрою, чувствовал я себя глупо. И больше всего боялся выглядеть так в твоих глазах.

Эйлин не сразу нашлась, что сказать. Вспомнив, как сухо и иронично она разговаривала с ним в штабе, она задумалась. Она, конечно не виновата, что была вся в работе. Ей и в голову не пришло тогда, что может быть у него на уме. На него это так непохоже. Она вздохнула.

– Выходит, тебя действительно обидели мои слова. Теперь я понимаю, почему. Такому человеку, как ты, нелегко было решиться на такой разговор. Должно быть, тебе самому это все казалось дурацкой затеей, – Эйлин обняла его за шею, – прости меня.

– Ну, я тоже вел себя как дурак, если честно, – сказал Касавир, запустив руку в ее волосы.

– Но тогда почему ты все-таки пришел на праздник? Почему искал меня?

Касавир поднял глаза, делая вид, что раздумывает.

– Тебе нужен точный ответ? Ну, явно не потому, что проникся духом праздника твоей покровительницы, уж извини. Я просто боялся, что ты окажешься в лесу не с тем, с кем надо. Не потому что я тебе не доверяю, а потому что боюсь потерять. И еще, я хотел порадовать тебя. Хотя, – он улыбнулся, – в какой-то момент мне и самому стало весело. Я так давно не танцевал. Одним словом… я сделал это, потому что люблю тебя, – при этих словах он слегка напрягся и выпустил ее из обьятий.

Помолчав немного, Эйлин посмотрела на него.

– Этого ты мне еще не говорил.

– Ну, значит, говорю теперь, – сказал он тихо, отводя взгляд. – И, знаешь, – добавил он, взглянув на нее, – не жди от меня чего-то особенного. Я знаю, женщинам нужны красивые слова, признания, но я не тот, кто любит их произносить. Особенно сейчас, с тобой. Совсем не тянет.

Эйлин обвила руками его торс и, вздохнув, посмотрев на него снизу вверх.

– И не надо. Значит, это правда.

Касавир, казалось, облегченно вздохнул и провел руками по худеньким плечам.

– А как насчет поцелуя? Разве ты не обязана мне его подарить?

– О, не сомневайся, я сделаю это. Но сначала хочу задать тебе два вопроса.

– А это предусмотрено правилами? – спросил он шутливо.

– Нет, но к черту правила. Скажи мне, как ты меня нашел в темном лесу, да еще так далеко от крепости, где вокруг – никого?

Касавир немного подумал.

– Сам не знаю. Пришел и все.

Эйлин улыбнулась.

– Именно так я и думала. И Съюн здесь, конечно, не причем?

– Не думаю. Сомневаюсь, что Съюн стала бы вдруг помогать паладину Тира, даже если он… хм… а почему тебя это так интересует?

– Да так, не важно. И еще, где ты, ради всех богов, научился так танцевать джигу?

Касавир рассмеялся.

– Все просто. Моя матушка взяла в замок Дуга, мальчика, потерявшего родных, чтобы он стал моим товарищем по играм. Нам лет по восемь было. Он был веселый, заводной мальчишка. Мы часто бегали с ним в рыбацкую деревушку. Я многому там научился.

– А где он сейчас?

– Он умер еще подростком, и я остался один с отцом. Но, не будем о грустном. Кажется, ты мне что-то обещала.

Эйлин подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Да, мой прекрасный незнакомец. Ты нашел меня в эту ночь, и я дарю тебе поцелуй.

Касавир обнял ее и привлек к себе. Он целовал ее сначала нежно и осторожно, едва касаясь ее губ, словно боясь чем-то обидеть. Они смаковали друг друга, наслаждаясь этим моментом. Поцелуй Касавира пах чем-то сладким, как медовый луг. Потом он стал более настойчив, и Эйлин поняла, что он умеет – о да, – великолепно умеет целоваться. Не чета ей. Что-то похожее на ревность всколыхнулось в ее душе, но тут же пропало. В конце концов, он уже не мальчик, он не провел всю жизнь в деревне под надзором строгого отца. Он мужчина, и очень привлекательный, несмотря на свои обеты, о которых он, кажется, благополучно забыл, обнимая ее все нетерпеливее. Лучшего подарка Съюн не могла ей сделать в эту ночь. По спине Эйлин побежали мурашки, а тело показалось ей невесомым. Когда Касавир отпустил ее, чтобы отдышаться, она лукаво посмотрела на него, и, распуская шнуровку на его рубашке, сказала:

– Здесь речка недалеко. Пойдем купаться?

– Не могу сопротивляться, давно молодые девушки не предлагали мне искупаться в речке.

Касавир остался в холщовых штанах, а Эйлин – в нижней льняной тунике. Само целомудрие. Их одежда лежала на берегу, а они сами весело плескались и брызгались, как дети. На речке раздавались их голоса – нежный девичий и низкий мужской смех. Эйлин, выросшая в Западной Гавани, обожала воду. Когда ласковые прохладные струи обнимали ее, ей чудилось, что она возвращается в свой маленький детский рай, в царство материнской любви и нежности, которого у нее никогда не было. Касавир оказался отличным пловцом. Он в два гребка настиг и крепко обхватил ее. Его руки заскользили по влажной, прилипшей к телу тунике, поднимая ее. Добравшись до обнаженного тела, он закрыл глаза, прижал ее к себе и, приподняв в воде, стал целовать ее плечи и шею. Он уже с трудом сдерживал свои желания, но вдруг почувствовал, как она напряглась, обнимая его. Посмотрев на нее и увидев тревогу в ее взгляде, он все понял. Что ж, ему не привыкать, не зря он несколько лет своей жизни провел на казарменном положении в Ордене. Прижавшись щекой к ее щеке и стараясь унять сердцебиение, он прошептал ей на ушко:

– Я знаю. Не волнуйся. Пойдем лучше на берег.

Эйлин села на гальку, поджав ноги и обхватив их руками, а Касавир лег на живот у ее ног, улыбаясь и глядя на нее извиняющимся взглядом. Но она не сердилась на него. Ведь это то, чего она и хотела. Вот только…

– Извини, Касавир, я… я люблю тебя, но…

– Не извиняйся, – перебил он ее, – все правильно. Всему свое время. Значит, оно еще не пришло.

Подобравшись к ней поближе, он приподнялся и поцеловал ее скрещенные на коленках руки и добавил:

– Мне хорошо с тобой.

Эйлин улыбнулась и взъерошила ему мокрые волосы.

– Помнишь, как мы встретились в ущелье орков? Ты мне тогда не особо понравился. Показался сухим, надменным и неприступным. Но теперь я знаю, столько пережив, сколько пережил ты, человек не может открывать душу первому встречному.

Он перевернулся на спину и, подложив руки под голову, посмотрел на небо, мерцающее звездной россыпью, и полную луну, подарившую им в эту ночь свое волшебство.

– Ты еще многого обо мне не знаешь, – задумчиво сказал он. – Я думал, что моя жизнь никогда не изменится, пока не встретил тебя. Но, – он усмехнулся, – я ведь тоже не очень доверял тебе. Считал легкомысленной. Но после того, что ты сделала для меня… Я рискнул, не рассчитывая, что такая девушка, как ты, выслушает и примет меня таким, какой я есть. Я был готов ко всему, а точнее, вообще плохо понимал, что делаю, признаваясь тебе в своих грехах и прося помощи.

Он рывком встал, сел рядом с Эйлин и, нежно обняв ее одной рукой, заглянул ей в глаза.

– Можешь быть уверена, что бы там ни было у меня в прошлом, я никогда не обижу тебя. Я не обману твоего доверия.

– Спасибо, – тихо сказала Эйлин и прижалась к нему, положив голову ему на плечо.