Текст книги "Дни и ночи Невервинтера (СИ)"

Автор книги: М. Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Слова Касавира положили конец ее сомнениям.

– Ну ладно, я попробую.

– Подожди, – сказала дракониха.

Порывшись среди своего имущества, она подцепила когтем бутылочку с зельем и подала Нишке.

– Вот, капнешь на яйцо. В натуральном виде тебе будет трудно его воровать. Как только все будет готово, дайте мне знать, и эти кретины пожалеют, что связались со мной.

Нишка размялась, перекатившись пару раз через себя и сделав несколько плавных кошачьих движений, затем проверила ремешки и застежки на облегающем доспехе-хамелеоне и, кокетливо поправив прическу, сказала:

– Хорошо, я пошла. Но обязательно напишите, как я была прекрасна, ловка и грациозна.

– Ты дело сначала сделай, – ответила Толапсикс и нетерпеливо подтолкнула ее когтем под мягкое место.

* * *

Эти пятнадцать минут, что друзья ждали Нишку неподалеку от лагеря огненных великанов, показались им вечностью. Келгар так нервничал, что постоянно наполнял свою флягу из оставленного ими еще не совсем пустого бочонка. Гробнар прыгал то на одной, то на другой ножке, бормоча себе под нос что-то успокаивающее. Эйлин постоянно выглядывала из-за валуна, пытаясь разглядеть, что там происходит. Касавир затаскивал ее назад, боясь, как бы она не обнаружила их присутствие. Лишь Кара была абсолютно спокойна, а Сэнд, чтобы отвлечься, принялся обдумывать основные положения своего будущего сенсационного трактата о психологии драконов.

Когда Эйлин почти перестала надеяться на благополучный исход, сзади послышался шорох. Серая тень отделилась от валуна и приняла облик улыбающейся до ушей Нишки.

– Что, испугались? – довольно спросила она.

– А ты давно тут стоишь?

– Ага, так забавно было смотреть, как вы обо мне волнуетесь.

– Где яйцо?

– Вот оно.

Нишка вытащила из кармана большой, размером с куриное яйцо… изумруд. Эйлин оторопела.

– Нишка, ты ничего не перепутала?

– Да ничего я не перепутала. Капнула, как она велела, и яйцо превратилось в камешек. – Нишка повертела изумруд в руках, любуясь игрой света на его гранях, – прямо жалко отдавать.

– Нишка! – Угрожающе пробасил Келгар.

– Да не кипятись, – успокоила его Нишка, – что я, не понимаю. Дай хоть полюбоваться на такую красоту. Кроме того, тут зелье еще осталось. Интересно, им можно насовсем яйца в изумруды превращать?

Сэнд с напускным равнодушием покосился на бутылочку в руках Нишки.

– Я мог бы попытаться исследовать его свойства. Если бы у меня было свободное время.

– Щас! – Отрезала Нишка, пряча зелье в карман. – Знаю я тебя. Кто еще неделю назад обещал изготовить зелье вечной невидимости из божественного вина? Я уже три бутылки тебе принесла.

Эйлин покачала головой и укоризненно посмотрела на Сэнда.

– Так, так, вот, значит, куда оно пропадает. Для чего Сэнду понадобилось божественное вино, я догадываюсь. Но, бога ради, Нишка, зачем тебе зелье вечной невидимости?!

Нишка пожала плечами.

– Мало ли. Вдруг пригодится?

«Свои мозги не вставишь», – подумала Эйлин и махнула рукой.

– Ладно, как все прошло-то?

– Отлично. Они и ухом не повели. И пропажу не скоро заметят. Там пустой бочонок валялся, так я его на место яйца положила, землей присыпала – с пяти шагов не отличишь.

– Молодец, Нишка! Официальную благодарность объявлю, когда прибудем в крепость, – Эйлин подмигнула ей. – А теперь, Кара, давай сигнал, пусть счастливая мамаша повеселится. А мы пойдем и поможем, чем сможем.

Но помогать им практически не пришлось. Разъяренная дракониха налетела, как вихрь, и никакие угрозы великанов разбить ее драгоценность не могли ее удержать. Полет дракона и огненные всполохи из его пасти выглядели очень эффектно в наступающих сумерках. Эйлин даже подумала, что грех убивать такую красоту за пару съеденных быков или разоренный караван. Кара не могла отказать себе в удовольствии поучаствовать в этом акте мести, и делала это почти наравне с Толапсикс. Да еще Келгар, не выдержав, нанес пару десятков контрольных ударов. Когда все было кончено, дракониха первым делом подошла к Нишке и, взяв у нее яйцо, подула на него. Яйцо приняло свои обычные размеры и стало похоже на большойп, идеальной формы булыжник. Толапсикс положила яйцо в теплую ямку, затем склонилась перед друзьями в поклоне.

– Спасибо вам. Можете взять здесь все, что хотели. Спасибо тебе, тифлинг. Ты и в самом деле ловка и грациозна, и прекрасно владеешь своим ремеслом. И ты способна на благородные поступки.

Нишка зарделась и стала смущенно ковырять землю носком сапога.

– А в тебе, – она посмотрела на Кару, – скрыта огромная сила, девочка. Не слушай тех, кто заставляет тебя контролировать ее, ты все равно этого не сможешь. В этом мы с тобой похожи. Лишь направляй ее в то русло, которое стоит того. Слушайся своего сердца, потому что источник твоей великой силы – в нем. Но, – Толапсикс посмотрела Каре в глаза, – когда однажды один надоедливый умник даст тебе один действительно мудрый совет – не пропусти его.

Кара вспыхнула и хотела что-то сказать, но дракониха лишь кивнула ей, прикрыв глаза. Сэнд, который во время этого разговора смотрел прямо перед собой немигающим взглядом, поднял глаза на Кару и понял, что теперь его спокойной жизни точно пришел конец.

Тут Эйлин не выдержала и задала вопрос, который так и вертелся у нее на языке.

– Толапсикс, а это правда, что вы можете принимать человеческое обличье и влюблять в себя людей?

– О, да, – довольно пророкотала Толапсикс. Она искоса посмотрела на Касавира и, наклонившись к ней, тихо добавила: – Уверена, твой красавчик не устоял бы передо мной.

Увидев, как Эйлин насупилась, дракониха махнула лапой и успокоила ее.

– Больше я этим не занимаюсь. Во-первых, скоро родится мой малютка. И потом, – она мечтательно вздохнула, – никак не могу забыть одного парня из вашего племени. Совсем недавно это было, лет семь-восемь назад. Он был следопытом. Занятный такой парнишечка, вихрастенький, глаза желтые, бесстыдные. И характер по мне. Был бы драконом – вышла бы за него замуж.

Толапсикс хотела еще что-то сказать, но тут она прислушалась и метнулась к яйцу.

– Скоро начнется, я чувствую! – воскликнула она. – Сейчас, малыш, мама тут приберется и займется тобой.

– А как же твой дом? – спросила Эйлин.

Толапсикс махнула лапой.

– Мне всегда это плато больше нравилось. Я там кой-какие вещички оставила – можете забрать их себе. Да не смотрите вы на меня такими глазами. Считайте, что я начинаю новую жизнь с нуля, – дракониха хохотнула, – во всяком случае, нам с малюткой теперь будет чем заняться в ближайшие пять тысяч лет.

И она спешно стала уничтожать все следы пребывания огненных великанов в ее новом доме.

– Прощай, Толапсикс! – крикнула Эйлин, когда друзья покидали плато с Поясом Айронфиста.

Озабоченная хлопотами дракониха лишь махнула им хвостом.

Триумф Келгара

– Ты спокоен, ты совершенно спокоен, – вещал Сэнд загробным голосом, водя руками над головой трясущегося Келгара.

Кто бы мог подумать, что весельчак и забияка Келгар впадет в ступор и не сможет сделать ни шагу. Эйлин взирала на странные манипуляции Сэнда, скрестив руки на груди и недоверчиво качая головой.

– Сэнд, брось заниматься ерундой. Гробнар уже заснул от твоего гипноза. А Келгару все нипочем.

– Да, Келгар – тяжелый случай, – задумчиво произнес Сэнд. – У меня с собой случайно есть синий порошок. На Бишопа он всегда действует успокаивающе.

– Вот пусть Бишоп твои порошки и глотает, ему полезней будет!

Эйлин отпихнула Сэнда и, наклонившись к Келгару, заглянула ему в глаза.

– Келгар, мы убили на это дело целый день. А теперь ты боишься подойти и взять молоток. Как это понимать?

– Тебе легко говорить, – срывающимся голосом промямлил Келгар, – а мне позор на всю жизнь, если это окажется байками Кулмара.

Она разозлилась.

– Если тебе больше нравится идея остаться в памяти потомков отщепенцем, который сбежал, устроив мордобой на свадьбе – пожалуйста! Так своему будущему сыну и скажешь.

Эйлин демонстративно отвернулась от Келгара.

– А ты думаешь, у меня родится сын? – Робко спросил дворф.

– А кто же еще? – Бросила Эйлин через плечо. – О девочке даже не думай, не дай бог.

«Я и сына-то с трудом представляю», – мысленно добавила она.

Келгар тяжело вздохнул и поправил на себе пояс и перчатки. Эйлин повернулась, положила руку ему на плечо и торжественно произнесла:

– Я верю в тебя. Мы все верим. Сделай это ради нас, ради Айронфистов, и главное – ради своей семьи. Представь, как из поколения в поколение вы будете передавать эту историю, приукрашивая ее и дополняя деталями. К тому времени, как у твоего младшего сына появятся внуки, им будут уже рассказывать, что никакого Пояса Айронфиста на тебе не было, а ты поднял стопудовый молот безо всякого пояса. Нравится?

Келгар оживился.

– Еще как!

– Так иди и сделай это! Смотри, сколько народу пришло поглазеть, как ты Керосу нос утрешь.

Действительно, в музее клана был необычный наплыв посетителей. Появление Келгара вызвало оживление. Послышались перешептывание и женское хихиканье. Сконфуженный Келгар хотел было дать деру, но товарищи преградили ему путь, а Эйлин ободряюще кивнула. Келгару ничего не оставалось, как пойти по узкому проходу к постаменту, глядя прямо перед собой и повторяя про себя слова Эйлин о своем будущем сыне и стопудовом молоте. Подойдя к молоту, он зажмурил глаза и протянул руку. В наступившей гробовой тишине он открыл глаза и обнаружил, что Молот Айронфиста у него в руках, и практически ничего не весит. Первыми захлопали и закричали «ура!» его друзья, за ними, очнувшись от потрясения, его сородичи. Один Керос, большой, по дворфийским меркам, рыжеволосый мужчина, ничем не выдавал своих эмоций.

– Ага, видали! – заорал Келгар, подняв молот высоко, чтобы все могли убедиться в его победе.

Не успел он осознать всю важность случившегося, как дворфы дружно бухнулись перед ним на колени. Тут он понял, что это для него значит. Во-первых, прощай жизнь в Крепости с круглосуточно халявным элем и знатной едой. Во-вторых, прощай Эйлин. А без него этой малявке никак не обойтись – в этом Келгар был свято уверен. В-третьих, прощай теплая компания, в которой так приятно не только повоевать, но еще и выпить, закусить, поржать над хорошей шуткой, поорать, поругаться и надавать тумаков. В общем, это друзья до гроба. И, самое главное – Айша. Эльфийская крававица, которую он встретил, благодаря Эйлин. Он оценила его силу, мужественность и экзотическую красоту, и собиралась подарить ему сына. Как король клана, он вряд ли сможет на ней жениться. Да и не место ей под землей. «Нет, ребята, так не пойдет!»

– Стоп, стоп, стоп! Никаких королей.

Келгар положил молот на плечо и подошел к Керосу.

– Прости меня за драку на твоей свадьбе. Обещаю, что обязательно приглашу тебя на свою. Я, конечно, герой из героев, но ты здесь главный. А мне достаточно будет того, что вы согласитесь пойти с нами и надрать задницу этому Королю Теней.

Келгар протянул Керосу руку и тот, подумав, спросил:

– А на свадьбу точно пригласишь?

Келгар расплылся в улыбке.

– Не сомневайся. Как война закончится – женюсь.

– Ну, держись, я тебе устрою!

И Керос крепко пожал Келгару руку.

– Похоже, нас ждет большая драка, ребята! – Взревел Керос, обращаясь к соплеменникам.

Глава 2. Деревья говорят

Новости из Топей

– Голова! Кас, сделай же что-нибудь, – умоляла спросонья Эйлин, лежа на кровати и глядя в потолок из-под полуприкрытых век.

«Чертовы дворфы! Одна надежда – что они воюют так же, как и пьют. Иначе все бессмысленно, все напрасно, все тлен, боль… боль…». Угораздило же ее, капитана крепости, да еще леди, ввязаться в эти идиотские соревнования «Крепость-на-Перекрестке против Клана Айронфист». Во-первых, пить на спор с Айронфистами – все равно, что доказывать Нишке, что земля круглая. Перспектива нулевая, лишь здоровье потратишь. Во-вторых, главным призом было право поносить Молот Айронфиста. Естественно, в комплекте с поясом и перчатками. И конечно, Келгар, который выступал за Крепость, не мог смириться с проигрышем и заставил-таки их дожать до победы.

О том, чем это все закончилось, будут слагать легенды почище, чем о войне с Королем Теней. Король Теней, пожалуй, повеселился бы, увидев, как Бишоп с Нивалем, забравшись на башню Девятки, сидят в обнимку и распевают похабные песенки, а Грейсон пытается добраться до них прямо по стене, и его ругань слышно в соседней деревне. Но его веселью пришел бы конец, посмотри он, что Кара сделала с мельницей, когда они с Сэндом и Гробнаром ходили в деревню, нарвать огурчиков на закуску. К счастью, мельница была очень старой, и Орлен собирался ее перестраивать. Так что, с его стороны претензий не будет. Сюрпризом будет лишь то, что ни одной дощечки не уцелело, а мельничный жернов оказался расколот надвое. На одной его половинке было каллиграфическим почерком Сэнда выжжено «Кара», а на другой – размашистым Кариным – «Сэнд». Гробнар из этого героического похода так и не вернулся.

Касавир не участвовал в общем веселье, а сидел в Храме с Иварром, отыгрывая свой прошлый позорный проигрыш в шахматы. Видимо, отыгрался, потому что, когда нескучный вечер подходил к концу, вышел из Храма довольный, зашел в таверну, взвалил любимую на плечо и потащил в спальню. Причем, в свою.

Обратив внимание на одеяло, лежащее на полу, Эйлин пришла к выводу, что он, скорее всего, сделал это только для того, чтобы в эту ночь она была у него под присмотром. Она не успела решить, обижаться на него или нет, и, если обижаться, то за что. Неуемные дворфы, – их было, судя по всему, десятка два, – снова принялись плясать в ее голове.

Она медленно, стараясь не делать резких движений, приподнялась на локтях. Окно было распахнуто настежь и свежий, еще по-утреннему прохладный воздух, слегка взбодрил ее. Касавир, уже вернувшийся с утренней пробежки, умытый-побритый, сидел у нее в ногах в одних штанах и, как ей казалось, нахально улыбался. Действительно, улыбаться, когда у твоей леди в голове непрошенные гости пляшут джигу, – неслыханное нахальство.

– Доброе утро, милая, – невозмутимо произнес Касавир. – Ты кажешься очень уставшей. Ночка выдалась бурной?

Эйлин хмуро посмотрела на него и отвела взгляд.

– Ладно тебе издеваться. Лучше помоги. Ты же можешь. Руки наложить или еще что.

Касавир отогнул край покрывала у ее груди, скосил глаза и без тени улыбки произнес:

– Ну… на «еще что» я бы, пожалуй, согласился. Этой ночью ты так соблазнительно ворочалась и ругалась во сне, а запах эля был так возбуждающ, что я не знаю, как до утра дожил, не смея к тебе прикоснуться.

Эйлин покраснела и натянула покрывало на нос.

– Но придется это отложить, – продолжал Касавир. – Я видел на дороге к крепости твоего отца. Бивил сказал мне, что это твой отец. Так что, давай мне свою голову. К сожалению, запах перегара и муки совести я излечить не могу.

Эйлин искренне возмутилась.

– Муки совести?! Да знаешь ли ты, что только благодаря мне, Нивалю и вовремя подоспевшему Грейсону Молот Айронфиста не достался Кулмару?

– А-а, ну тогда ты – герой. Сиди спокойно, – ответил Касавир, прикрыв глаза и приложив пальцы к ее вискам, – а еще лучше, помолчи и не отвлекай меня.

Когда Эйлин полегчало, она оживилась и снова принялась болтать.

– Видел бы ты Ниваля и Грейсона, пьющих эль из деревянных кружек.

Касавир поморщился.

– Ну, Ниваля я и не таким видел в свое время, когда Иварр решил, что слишком стар, и осел в Невервинтере. Я тогда остался с ним и пошел на службу лорду.

Эйлин с интересом посмотрела на него.

– Значит, это правда. Это не с тех ли пор Ниваль к тебе…

– Давай не будем об этом, – резко оборвал ее Касавир с металлом в голосе.

– Извини, – Эйлин смутилась и опустила глаза, – я не думала, что это так неприятно.

– Ничего, – смягчившись, ответил Касавир после некоторой паузы, – я не в обиде, но говорить об этом не хочу.

Эйлин кивнула.

– Ладно, забыли. Мне еще нужно привести себя в порядок, вспомнить, что я капитан крепости и поговорить с отцом. Можно я воспользуюсь твоей ванной?

– Спинку потереть? – с улыбкой спросил Касавир, удерживая ее за край рубашки, когда она попыталась встать с кровати.

Эйлин улыбнулась в ответ и взъерошила ему волосы.

– Опять издеваешься.

С чистой одеждой проблем не было. Эйлин была тут частой гостьей, и Касавир, скрепя сердце, даже выделил ей полочку в своем шкафу. Пока она одевалась, он сидел на уже заправленной кровати и, прищурившись, рассматривал ее. Он думал о том, как бы он сам отнесся к тому, что его молодая красивая дочь, если бы она была, полюбила бы кого-то, вроде него. Убивать бы, пожалуй, не стал. Когда она была готова, он попросил кинуть ему рубашку и спросил:

– Пойти с тобой к отцу?

– Не откажусь, – ответила Эйлин, подмигнув ему.

По дороге они зашли на кухню, где Эйлин тут же припала к кувшину с морсом. Кэйтан, несмотря на их протесты, быстро соорудил легкий перекусончик, изобретенный специально для вечно занятой Эйлин и вечно голодного Касавира: огромный бутерброд с ростбифом, ветчиной, сыром, свежими и маринованными овощами и фирменным соусом.

Во дворе было необычно тихо и пустынно. Тишину нарушали голос Катрионы, муштрующей солдат на плацу, да звон наковальни непьющего Якоби, который всегда рано принимался за работу. «А, ну конечно, орды Кулмара тут не хватает, – злорадно подумала Эйлин. – Отсыпаются, небось, вповалку в казарме».

– Кстати, о Гробнаре можешь не волноваться, – сообщил Касавир, когда они спускались во двор, жуя на ходу бутерброды.

– Вернулся?

– Угу. Сын Орлена принес его со связанными руками и кляпом во рту. Сначала он радовался и рассказывал, как его подобрала и обогрела крестьянская семья. А потом убивался, когда увидел, что у его лютни перерезаны струны.

Увидев возле таверны Дэйгуна, о чем-то беседующего с Элани, они переглянулись и подошли к ним.

– Привет, отец, – сказала Эйлин, проглотив кусок бутерброда.

Отец. Да, она его всегда так называла. И очень хотела верить в то, что он искренне называет ее своей дочерью. Этот невысокий, худощавый, суровый и малоразговорчивый лесной эльф из Западной Гавани был другом ее матери. Его жена и мать Эйлин погибли, защищая ее, тогда еще малышку, во время первой битвы с Королем Теней. Тогда в нее и угодил осколок меча, перевернувший ее жизнь через двадцать лет, когда Король Теней вновь пошел войной на мир живых. Дэйгун посчитал своим долгом усыновить девочку. Но всю сознательную жизнь ее не покидало ощущение, будто она в чем-то виновата перед ним.

Дэйгун отвлекся от Элани и оглядел их обоих. Его голос был ровен и бесстрастен.

– Здравствуй, дочь моя. Ты все так же хороша. Но, я смотрю, твои манеры значительно изменились с тех пор, как я видел тебя в последний раз. В этой крепости не принято есть за столом?

– В МОЕЙ крепости, отец, – ответила Эйлин. – Я тоже рада тебя видеть. Обниматься будем?

– Хм, – Дэйгун ничуть не смутился, – трудно осознать, что ты стала такой важной птицей. А это, если не ошибаюсь, Касавир?

Касавир ответил за нее. Он посмотрел на Дэйгуна и добродушно сказал:

– Да, господин Фарлонг, вам верно доложили. И все остальное, что вам доложили – тоже правда.

Последующая борьба взглядов закончилась со счетом 1:0 в пользу Касавира. Эйлин смотрела на это с нескрываемым восхищением. В роли строгого, но заботливого папашки Дэйгун выглядел великолепно. Главное, чтобы он не сильно увлекся. И Касавир был неподражаем, когда ответил на пронзительный взгляд раскосых серо-зеленых глаз Дэйгуна открытым и уверенным взором человека, не считающего себя виноватым и спокойно поглощающего вместе с любимой женщиной свой утренний бутерброд. Мудрый отец это оценил. Он протянул Касавиру руку и произнес:

– Дэйгун. Можно на «ты». И… желаю удачи.

Это немного задело Эйлин.

– А мне ты удачи не хочешь пожелать?

– Пожелаю. Но не в этом. В этом она тебе уже не нужна. Я пришел по другому поводу, и это гораздо важнее.

Эйлин деловито кивнула, дожевав бутерброд.

– Хорошо. Поговорим о важном.

Элани, которой не терпелось вступить в разговор, наконец, вставила свое слово.

– Твой отец сказал мне, что мои братья, друиды из Круга Топей живы.

Эйлин с удивлением посмотрела на Дэйгуна.

– Этого не может быть. Элани странная девушка, но не приснилось же ей, что тени уничтожили Круг. Иначе, зачем бы она пришла из Топей, чтобы присоединиться ко мне?

– И тем не менее, – спокойно ответил Дэйгун, пропустив мимо ушей колкость Эйлин. – Я сам видел выживших друидов, но чувствую, что с ними не все ладно.

«А разве с ними бывает все ладно?» – подумала Эйлин, мельком взглянув на Элани. Но, увидев поджатые губы отца, предпочла не говорить этого вслух.

– Элани могла бы разобраться в этом, – продолжал Дэйгун, – она способна чувствовать и понимать такие вещи куда лучше меня.

Эйлин хмыкнула. «Непохоже, что они только что познакомились. Опять эти непонятные тайны».

Опустив голову, она подумала немного и исподлобья посмотрела на отца.

– Понятно, – медленно произнесла она. – В этих друидских делах я ничего не смыслю, и слава богу. Но от меня явно что-то требуется.

Дэйгун пожал плечами.

– Я сказал более чем достаточно. Поверь, я не проделал бы этот путь, если бы не чувствовал, что в Топях происходит что-то странное, что может иметь отношение к твоей… цели.

Эйлин не выдержала. Ее захлестнула старая обида на Дэйгуна, отправившего ее подальше от Западной Гавани и не интересовавшегося ее дальнейшей судьбой.

– Да уж, отец, ты необычно многословен сегодня. О, нет, не волнуйся, я ни на секунду не подумала, что ты пришел просто, что бы сказать мне «привет» и обнять меня. Скорее уж, чтобы полюбезничать с Элани. Кстати, когда мы с тобой последний раз виделись? Позапрошлой осенью, кажется?

Ее голос зазвенел. Она собиралась сказать что-то еще, но почувствовала, как Касавир сжал ее руку. Эйлин осеклась и некоторое время молча смотрела на отца, на лице которого не дрогнул ни один мускул, но в глазах появился укор. «Идиотка!» – Мысленно обругала себя Эйлин и подумала о Касавире. Сколько раз ей еще придется благодарить его за то, что он просто вовремя оказывается рядом.

– Прости, не будем об этом, – наконец глухо сказала она, – многое изменилось с тех пор.

– Я вижу, – ответил Дэйгун, слегка кивнув ей, – и ты изменилась. Я обращаюсь к тебе не просто как к дочери, а как к человеку, который может помочь. Если бы я в это не верил – не пришел бы.

Поняв, что на большее проявление чувств ей рассчитывать не приходится, она вздохнула и сказала:

– Спасибо, что пришел.

Затем с улыбкой посмотрела на Элани.

– Что ж, кажется, и тут без нас не обойдется.

Друидка просияла.

– Значит, ты поможешь найти моих братьев и сестер?

Эйлин задумчиво ответила:

– Знаешь, если они действительно смогли пережить нападение теней на Топи, отношения с ними могут принести нам пользу.

– Спасибо, Эйлин! – воскликнула Элани, кидаясь ей на шею.

Сдержанный Дэйгун, не ожидавший такого от той погруженной в себя Элани, которую он когда-то знал, смотрел на них в замешательстве. Когда Элани вдоволь наобнималась и отстала от Эйлин, та весело посмотрела на отца.

– Ты надолго? Устал, наверное, с дороги.

Дэйгун коротко откашлялся и произнес с язвительно ноткой:

– Откровенно говоря, я еще не завтракал, и хотел заглянуть в ТВОЮ гостеприимную таверну. Но она оказалась гостеприимно закрыта.

«Еще бы, после вчерашнего. Как неудобно вышло», – с досадой подумала Эйлин и быстро сказала:

– Отец, к чему тебе таверна? Мои гости едят в столовой. Пойдем, я провожу тебя.

* * *

Через два часа, проведя короткое совещание с Каной и мастером Видлом, отдав им необходимые распоряжения, подготовив оружие и надев доспехи, Эйлин была готова выступать. В составе отряда были, естественно, Элани и Касавир. Это не обсуждалось. Шандра была настроена столь решительно, что Эйлин не смогла ей отказать. Очнувшийся Келгар, узнав, куда они идут, загорелся идеей посмотреть на приятелей Элани, и тоже присоединился, невзирая на причитания встревоженной Айши. Брать с собой Гробнара в такое место было неразумно, да и невозможно по причине его бессознательного состояния.

К счастью, Кара не подвела и охотно отозвалась на приглашение Эйлин. Она вышла во двор, как всегда, с прямой спиной, свежая, румяная, и без каких-либо следов вчерашнего на лице. Для Эйлин всегда было загадкой, как ей это удается. Впрочем, нет, кое-какие следы были. Что-то появилось в ней новое. То, как она поправляла прическу, прикасалась к амулету на шее и улыбалась каким-то своим мыслям, говорило о том, что эта ночь не прошла для нее совсем бесследно. Присмотревшись к ней повнимательнее, Эйлин увидела красноречивый блеск в ее глазах. Такое ни с чем не спутаешь. Она поняла, что угадала, когда появился Сэнд, с нездешним взглядом и засосом на шее. Он тоже пожелал поучаствовать в походе, но, критически оглядев этого героя-любовника, Эйлин молча развернула его на 180 градусов, и он покорно пошел в обратном направлении. Касавир посмотрел себе под ноги, спрятав улыбку, Келгар крякнул, а Эйлин подмигнула Каре, отчего та залилась румянцем, но быстро справилась со своими чувствами и сделала вид, что понятия не имеет, о чем речь.

Тут Шандра задала невинный вопрос, который поставил всех в тупик:

– А куда мы, собственно, идем?

– Хм, – Эйлин задумалась, – а действительно. Дэйгун не может с нами идти, а ты, Элани, видимо смутно представляешь себе, как добраться до северной части Топей, не рискуя быть сожранными тенями. Верно?

Элани грустно кивнула.

– Да, это так. Что же нам делать?

– Думаю, ответ очевиден, – произнес Касавир. – Как это ни прискорбно, есть только один человек, который мог бы нам помочь. Если он жив после вчерашнего.

– В самом деле? – неожиданно раздался голос Бишопа за спиной Эйлин. – В следующий раз я обязательно умру. Чтобы посмотреть, как паладин будет меня оплакивать.

Эйлин раздраженно посмотрела на Бишопа.

– Бишоп, мы все уже знаем, что ты лучший маскировщик на свете. Тебе не обязательно каждый раз пугать меня, возникая, как из-под земли. Тем более, что на этот раз я еще минут десять назад почуяла запах твоего перегара.

– Вот досада, – Бишоп в сердцах даже стукнул себя кулаком по коленке.

– Ладно, не переживай, мне все равно было страшно, – сказала Эйлин с улыбкой. – Ну что, поведешь нас? Или нам другого гениального следопыта поискать?

Бишоп посмотрел на нее с подозрением.

– Что-то я сегодня не очень быстро соображаю. Ты издеваешься?

– Нет, что ты, я и в самом деле считаю тебя гениальным. Шандра, скажи?

– Ага, – с готовностью подтвердила Шандра.

– Вот. Бишоп, серьезно, ты мне нужен, – сказала Эйлин, положив руку ему на плечо.

– О-о, – расцвел следопыт, – слышать такое гораздо приятнее, чем «Бишоп, заткнись», «Бишоп, отвали» и «Бишоп, когда ты, наконец, уберешься отсюда». Но у меня есть одна ма-аленькая просьба, – Бишоп дотронулся до ремешка на доспехе Эйлин и торжествующе посмотрел в сторону Касавира.

Касавир сделал шаг вперед, Эйлин скрестила руки на груди и посмотрела на Бишопа взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Все остальные тоже напряглись, а Келгар снял молот с плеча.

– Да ладно, ладно, уж и пошутить нельзя. Ничего я такого не хотел. А если и хотел, – Бишоп приобнял Эйлин за плечи и с томным видом заглянул ей в глаза, – то ты же знаешь, какой я непостоянный. Так что, извини, детка, нам придется остаться друзьями. Отныне и на ближайшие пять минут мое сердце принадлежит Шандре.

– Иди ты к черту, Бишоп! – В сердцах бросила Эйлин и отпихнула его.

Бишоп ухмыльнулся.

– Ну вот, опять иди к черту. Вас не поймешь. Ладно уж, раз вы без меня такие беспомощные, пойдемте. Пока я не передумал.

Пока им седлали лошадей, Эйлин вспомнила о вчерашнем инциденте с Нивалем и Грейсоном, и решила выяснить у Бишопа, чем у них там все закончилось.

– Я сегодня их еще не видела. Они друг друга не поубивали, случайно?

Бишоп рассмеялся.

– Давно я так не веселился. Этот малахольный Грейсон, напялив свою леопардовую шкуру, полчаса таранил дверь, пока не вспомнил, что она открывается наружу. И вот он вваливается, орет как сумасшедший, и видит нас с Нивалем.

Бишоп сделал драматическую паузу.

– И что?! – одновременно произнесли все, посмотрев на него круглыми глазами.

– Да ничего! Когда он увидел, что мы с Нивалем сидим на кровати и играем в кости, у него такая рожа была, что я свалился от смеха. А потом, представляете, они вытолкали меня вон, и даже не дали отыграться. Жулье, а не рыцари.

Эйлин выдохнула и обмахнулась рукой.

– Бишоп, ты чуть до кондрата меня не довел. Шутки у тебя идиотские. Ты уж, пожалуйста, не меняй так резко свои пристрастия. У меня и так проблем в крепости хватает.

Бишоп приложил руку к груди и поклонился.

– Только ради тебя, детка, я останусь верен своей, практически, бескорыстной любви к женскому полу. Если бы ты знала, на какую жертву я иду, то сразу бросила бы своего амбала и убежала со мной.

Получив пинок под зад, Бишоп обернулся и увидел Касавира, невозмутимо жующего травинку и наблюдающего за облаками.

– Я говорю, как бы дождь не пошел, – озабоченно произнес Касавир, пристально вглядываясь в небеса, – или еще какие осадки. Кому-нибудь на голову.