Текст книги "Дни и ночи Невервинтера (СИ)"

Автор книги: М. Волошина

ВЕЧЕРИНКА В ЗАМКЕ НЕВЕР

ОСТОРОЖНО, СТЁБ!

Глава 1

В этот вечер в таверне «Утонувшая фляга» было шумно и людно. Эйлин и ее товарищи собрались в комнате, которую хозяин таверны, дядюшка Дункан, всегда держал для своей любимой племянницы на случай, если ей придется останавливаться в столице. А это случалось довольно часто с тех пор, как окончательно впавший в маразм лорд Нашер пожаловал ей Крепость-на-Перекрестке. Согласившись на эту авантюру, Эйлин с трудом представляла себе, что ее ждет. Дела крепости были в столь удручающем состоянии, что никаких денег, заработанных непосильным мародерством и сомнительными делишками, не хватало, чтобы привести их в порядок. Внешние крепостные стены были разрушены, внутри замка будто Король Теней прошел – ни одного пригодного для жизни помещения, крыша чисто символическая. К тому же окрестные дороги были разбиты, а на прилегающих землях царил хаос.

Небольшой, но, благодаря Касавиру, постоянно пополняющийся гарнизон крепости умудрялся патрулировать дороги и сдерживать разгул преступности буквально на честном слове, вооруженный дубинками и одетый кто во что горазд. Талантливый архитектор, гениальный инженер и изобретатель-энтузиаст мастер Видл, дай бог ему здоровья, освоил последние гроши из того аванса, что Эйлин выдала ему еще три недели назад. Каким-то чудом он умудрялся заказывать материалы в кредит и нанимать рабочих за еду. С этим, к счастью, проблем не было. Земляки Эйлин, крестьяне из Западной Гавани, долго колебались, когда она призвала их вдохнуть жизнь в окрестные земли. Но, узнав, что у нее есть свой друид, тут же согласились. Кто и когда сказал крестьянам, что без друида на их полях и сорняк не вырастет – неизвестно. Впрочем, есть подозрение, что их в этом убедили сами друиды, регулярно получающие с благодарных подопечных часть урожая. И то верно, надо же беднягам чем-то жить. Галюциногенные грибы и болотная трава, без которых профессиональная деятельность друида невозможна, сильно способствуют аппетиту.

Последней надеждой Эйлин на поправку своих дел был благородный сэр Ниваль, назначенный покровителем крепости. Этот любитель сладкой жизни и большой оригинал был, к тому же, ревностным слугой лорда, всячески оберегавшим его от государственных дел. Особенно в том, что касалось распоряжения казной. Сегодня капитану многострадальной крепости представился случай решить животрепещущий финансовый вопрос. Она и ее товарищи были приглашены в Замок Невер, на вечеринку по случаю дня рождения сэра Ниваля – для создания атмосферы. Сообщая об этом, сэр Ниваль намекнул, что именно в этот день будет приниматься решение о частичном финансировании восстановления крепости из средств казны.

Подготовка к этому судьбоносному событию заняла пару дней, а сегодня днем вся компания прибыла в Невервинтер и расположилась в таверне дядюшки Дункана. Поскольку им еще не приходилось бывать в замке в полном составе, Эйлин собрала всех, чтобы сказать напутственную речь. Дункан, привязавшийся к племяннице за то время, что она жила у него, тоже присоединился к ней, оставив клиентов на попечение своего помощника Сэла.

Присев на туалетный столик, Эйлин скрестила руки на груди и критически оглядела колоритную компанию, расположившуюся кто в креслах, кто на кровати. Очевидно, сэр Ниваль был сильно не в себе, когда приглашал их во дворец. Но если он хотел, чтобы об этой ночи слагали легенды, возможно, его цель близка, как никогда. Ее взгляд упал на Элани. Та сидела, накручивая волосы на палец и о чем-то грезя наяву. Одета она была в весьма символический наряд калимшанской танцовщицы, представлявший из себя три микроскопические тряпочки, державшиеся на тонких цепочках. Прожив всю жизнь в лесу и не зная другой одежды, кроме мантии друида, она, вполне естественно, хотела быть в курсе всех городских модных тенденций. Кроме того, она была не чужда кокетства и осваивала эту непростую науку со всей непосредственностью, свойственной человеку, проведшему детство и юность на лоне природы среди зверушек. Единственным, что нарушало этот цельный образ, был друидский боевой серп, с которым она, по странной привычке, никогда не расставалась.

– Элани, – сказала Эйлин, стараясь придать своему голосу как можно более ласковое выражение, – дорогая, я все понимаю. Я понимаю, что девушке, пришедшей из леса, от большого скопления людей может слегка снести крышу. Но, ради всех богов, объясни мне, почему, разгуливая по моей крепости практически голой в этом калимшановском тряпье, ты всюду таскаешь с собой этот жуткий серп?

Элани молчала, мечтательно наблюдая за какой-то козявкой, ползущей по портьере. Эйлин продолжала:

– Ты понимаешь, милая, что мужчины тебя боятся? Эндарио вчера стоял передо мной на коленях и грозился, что больше не изготовит ни одного доспеха и вообще уйдет прочь, если я что-нибудь с тобой не сделаю. А Касавир? Ты подкарауливаешь его возле кузницы и заставляешь перелазить через стену, чтобы попасть в храм.

Элани надула губки и капризно промолвила:

– Ах, вот оно что. А я уже стала волноваться. Плохой паладин.

– Элани, дорогая, – простонала Эйлин, начиняя терять терпение, – если ты войдешь во дворец с этим ужасным серпом, это будет последний раз, когда мы там вообще появимся. Нам нужно поддерживать хорошие отношения с Нашером и компанией, если ты хочешь и дальше благополучно прохлаждаться в крепости и искать маленьких приключений…

– На свою маленькую…

– Молчать, Келгар!

Келгар обиженно засопел. Эйлин посмотрела на него испытующим взглядом.

– А вас, уважаемый любитель халявного эля и бессмысленного мордобоя, я очень попрошу…

– Знаю, знаю. – Перебил ее дворф, – между прочим, напрасно ты меня недооцениваешь, девочка. Сегодня я все утро репетировал номер.

Сердце Эйлин упало.

– Какой номер? – угрожающе прошипела она.

Келгар игриво пошевелил бровями и сделал таинственный вид.

– Это сюрприз для сэра Ниваля и его гостей. Вот увидишь, как я забочусь о твоей репутации в глазах Невервинтера. Вообще-то мы репетировали вместе с Гробнаром, но в последний момент он передумал. Но я тебя не подведу.

Эйлин обреченно покачала головой. Задушить их что ли, обоих?

Гробнар сидел, повернувшись ко всем спиной, играл на лютне и тихо мурлыкал какую-то отсебятину, периодически записывая наиболее удачные пассажи.

«Ну, с этим все ясно. – Подумала Эйлин. – Хоть бы там нашлась какая-нибудь подходящая ему по росту девица, и отвлекла его от гостей».

Кара пилила ногти с видом первой ученицы, случайно попавшей в класс дебилов. С ней надо поаккуратнее.

– Карочка, огненная моя девочка, – вкрадчиво промолвила Эйлин.

– Что еще не так? – Кисло отреагировала Кара, не отрываясь от своего занятия.

– Я лично позволю тебе спалить пару сараев и оплачу крестьянам ущерб, при одном маленьком условии.

– Ну?

– А ты не догадываешься, золотко?

– Ты такая же скучная, как и все эти зануды из Академии. Ну, ладно. Три сарая.

– Договорились, милая, – тут же согласилась Эйлин, рассудив, что легко отделалась.

«С кем я еще не разобралась? Сэнд и Касавир наводят марафет. А где Бишоп? Вечно он слоняется где попало, когда нужен, и появляется, когда его не ждут».

Вошел Сэнд. К счастью, Эйлин успела зажать рот Келгару. Зато Кара отреагировала мгновенно:

– О, Сэнд! Ты этот чудесный костюмчик не у Шандры ли позаимствовал? Напрасно она так неразумно распорядилась бабушкиным наследством.

Эйлин подняла глаза к потолку и начала считать до десяти, но сбилась, плюнула и свирепо посмотрела на Сэнда. Он был в том самом ярко-красном, обтягивающем наряде, который выторговал у Дикина на распродаже. Это было что-то наподобие трико, в котором выступают странствующие акробаты, тщетно пытаясь заработать пару грошей и благосклонность какой-нибудь красотки.

– Сэнд! Что это?! Ты в этом покажешься во дворце?

Обычно красноречивый Сэнд был не склонен отвечать. Он лишь повернулся к Каре и меланхолично изрек:

– Есть вещи, доступные лишь высшему разуму. Пойдем со мной, дитя, и я покажу тебе смысл мироздания.

Кара фыркнула, а Дункан уронил уже третий за этот вечер стакан.

«Не заболел ли он часом? – тревожно подумала Эйлин. – Не наглотался ли своих шарлатанских снадобий?» Лицо Сэнда было непроницаемым, а в глазах затаился дьявольский огонек. «Ох, не нравится мне все это».

Громко топая и ужасно скрипя новыми сапогами, вошел Касавир. За ним семенила Шандра. Эйлин ошарашено воззрилась на эту сладкую парочку. На Шандре было некое подобие нижнего белья, в котором, надо признать, она выглядела довольно соблазнительно. Вид же Касавира поразил Эйлин в самое сердце. Бесцеремонно оттеснив сопротивляющуюся Шандру, Эйлин подошла к нему и стала оглядывать со всех сторон.

– Ну, как? – смущенно проговорил Касавир, – это мне Сэнд посоветовал. Дикин продавал недешево, но ради такого случая я решил не скупиться.

– Что ты, что ты, Касавир, о чем речь, – забормотала Эйлин, – все расходы спишутся… окупятся… воздадутся… отдадутся… Ах, о чем это я? Да, да, все отлично!

Все было действительно отлично. Касавир был по пояс обнажен, лишь латный наплечник прикрывал его мужественное плечо, а наручи подчеркивали нехилые мускулы предплечий. «М-да, не мешало бы ему заглянуть в солярий, – подумала Эйлин, – хотя, не стоит придираться». Зато ко всему остальному претензий не было. Обтягивающие штаны из тонкой кольчуги идеально сидели на его бедрах, обнаруживая ряд интересных деталей. Усилием воли оторвав взгляд от филейной части Касавира, Эйлин посмотрела через его плечо и увидела две пары весьма заинтересованных глаз. Ну, конечно, Элани и Сэнд. Следовало раньше догадаться. «А может быть, к черту Ниваля? – в отчаянии подумала Эйлин. – Такое сокровище должно сидеть дома, а не болтаться по всяким непристойным мероприятиям. Нет, не выйдет. Именинник передал Касавиру специальное приглашение. А ссориться с этой комнатной собачкой Нашера мне ни к чему».

Она вздохнула. Так, все в сборе, кроме Бишопа и Нишки. Нишка, с ее криминальными наклонностями, была головной болью. Но сообразительный Касавир додумался научить ее 25 способам раскладывания пасьянса (так вот чем он во время своих бдений занимается). Так что, на эту ночь она нейтрализована. Бишоп вообще сам себе хозяин. Захочет – придет, нет – и слава богу.

Эйлин встала, вышла на середину комнаты и подняла руку, требуя внимания.

– Итак, девочки-мальчики. Нам оказана большая, повторяю – большая честь присутствовать на вечеринке в замке Невер по случаю дня рождения нашего покровителя и заступника, благородного сэра Ниваля. – Эйлин помрачнела и перешла на менее официальный тон, – короче, если этот малахольный будет чем-то недоволен, мне, а значит, и вам, откажут в бюджете. Я это говорю всем, кроме Элани и Касавира. Элани это до лампочки, она себе пучок травы на завтрак всегда найдет. А Касавир, – Эйлин нежно взглянула на паладина, – хоть и не дурак потрескать, но от него хоть в крепости польза есть.

Затем она повернулась в сторону Дункана и ласково улыбнулась.

– Спасибо, что приютил нас по старой памяти, дядюшка. Если свалишься пьяным, не забудь оставить двери таверны открытыми.

Дункан шутливо погрозил ей пальцем.

– Дошутишься ты у меня, племяшка. Ты там приглядывай за ней, Касавир. Что такое вечеринки Ниваля, спроси у Сэнда, он знает не понаслышке, – и Дункан подмигнул погруженному в нирвану Сэнду.

– Ой, Дункан, не пугай его раньше времени, я и сама волнуюсь, – со вздохом сказала Эйлин и поцеловала милого дядюшку в заросшую щеку, пахнувшую трубочным табаком, – лучше пожелай нам удачи.

* * *

До замка добрались благополучно, если не считать трех дамских обмороков, четырех свернутых мужских шей и одного раздавленного Касавиром муравья, которого Элани оплакала, а Шандра предала земле.

Торжественно украшенный замок выглядел необычно. Ничего из того, что ожидала увидеть Эйлин, тут не было. Никаких знамен, геральдических символов и прочих рыцарских причиндалов, Перед входом был сооружен портик из живой зелени, украшенный гирляндами из желтых роз. По бокам были установлены мраморные фигурки крылатых прислужников Съюн. «Многообещающее начало», – подумала она.

Когда они вошли внутрь, Гробнар запрыгал на месте и разразился восторгами, а Элани ахнула и как бы невзначай прислонилась бедром к ошалевшему от такой наглости Касавиру. Пол холла представлял собой подобие зеленой лужайки, по которой запросто можно было ходить босиком. Вдоль стен были установлены деревца в кадках. Под каждым из них стояли корзины с фруктами и подносы с редкими в те времена хрустальными кубками. Вокруг деревьев были небрежно разбросаны подушки.

– Элани, – спросила Эйлин, – это какое-то колдовство?

– О-о, – только и могла ответить друидка.

Она уже развязала свои сандалии и побежала босиком к ближайшему деревцу, увлекая за собой Касавира, который не мог сопротивляться даме и лишь в отчаянии оглядывался на Эйлин. На счастье, им навстречу вышла капитан Брелейна в чем-то неприлично прозрачном и сильно декольтированном. Брелейна довольно холодно кивнула Касавиру, оглядела всю компанию отсутствующим взглядом и обратилась к Эйлин:

– Добро пожаловать, капитан. Мы рады тебе и твоим друзьям. Чувствуйте себя как дома. А теперь довольно церемоний, будем разговаривать как друзья на дружеской вечеринке.

Эйлин посмотрела на Элани, которая в полуобморочном от счастья состоянии вешалась на бедного Касавира. Вот уж кто точно чувствует себя здесь, как дома. Тем временем, Брелейна подошла к Эйлин и ткнула пальчиком в ее скромный кожаный топик, надежно скрывающий все, что она считала нужным скрыть.

– Не много ли на тебе одежды, дорогая? Если захочешь переодеться… ммм… я смогу тебе помочь. У меня есть одна чудесная белая туника. Она удивительно тебе подойдет. Белая туника, розовая кожа… но… я должна идти встречать остальных гостей. Увидимся позже.

Эйлин и Шандра общими усилиями привели Элани в чувство, после чего ей пришлось приложить к попе лед из ведерка, которое паж как раз проносил мимо них. Вся компания двинулась по коридору в главный зал. Следующим, кого они увидели, был незабвенный сэр Грейсон в скромном одеянии из перекинутой через плечо леопардовой шкуры. Увидев его расплывшуюся в улыбке физиономию, Эйлин внутренне выругалась и попыталась придать лицу максимально приветливое выражение. Она никогда не забудет, как этот фанат рыцарского кодекса оставил ее ночью одну, на поляне, на съедение лусканским наемникам. И все это ради обалденной перспективы подсаживать его на коня, прислуживать на пирах, превозносить его подвиги и стеречь его шмотки, пока он наносит визит очередной даме сердца. Грейсон отвесил Эйлин низкий поклон и проворковал:

– Добро пожаловать на наше скромное торжество. Как дела в ваших новообретенных владениях, капитан?

– Да ничего, справляемся, – в тон ему ответила Эйлин, – скоро горох поспеет. Бог даст, соберем хороший урожай.

Келгар довольно крякнул и дружески пихнул ее кулаком туда, куда смог достать.

Грейсон приблизился к Эйлин и доверительно взял ее под локоток.

– Знаешь, Эйлин, а я ведь иногда нет, нет, да и жалею о том, что мы с тобой так и не сработались. Но, теперь ты капитан крепости Невервинтера, и мы с тобой на равных. Поэтому, первый танец – за мной.

– Заметано, – кивнула Эйлин и сделала страшные глаза помрачневшему Касавиру.

По мере того, как компания приближалась к большому залу, поведение Сэнда вызывало у Эйлин все большее беспокойство. Он и так был явно не в этом мире. А тут еще неожиданно закатил глаза и проговорил, обращаясь неизвестно к кому:

– Да будет тебе известно, дитя, что постижение непостижимого есть путь к твоему счастью. Ибо… ибо…

– Сэнд, ты в порядке? – озабоченно спросила Эйлин.

– Ибо этот путь начертан на запотевшем стекле дистиллятора, – договорила Кара, презрительно фыркнув.

Сэнд посмотрел на Кару с некоторым удивлением, взгляд его прояснился.

– Интересная мысль, – заключил он.

Но вот, пажи, переодетые маленькими помощниками лукавой Съюн, открыли перед ними двери большого зала. Увидев воочию все, что там происходило, Эйлин бросила тревожный взгляд на Касавира. Трудно передать всю гамму чувств, отразившихся в его невинных голубых глазах. Ей от всей души захотелось прижать его лицо к своей груди, подобно тому, как это делает заботливая мать, дабы избавить свое неокрепшее дитя от лицезрения ярмарочных непристойностей.

Еще, видимо, не все гости собрались, но задерживать веселье никто не собирался. В зале, усыпанном лепестками роз и украшенном исключительно живыми цветами, находилось человек семьдесят мужчин и женщин разной степени раздетости. Стола как такового не было. Гости возлегали или просто сидели на низких ложах, а пажи разносили закуски и подливали напитки. Самым одетым был лорд Нашер – на нем, так же как и на Грейсоне, была шкура – только львиная. Он лежал на возвышении рядом с именинником и, похоже, уже клевал носом. Но центральной фигурой этой вакхической композиции был, безусловно, сам именинник. Из одежды на нем был лишь лавровый венок и белоснежная тряпица, обернутая вокруг чресел. Увидев Эйлин и ее спутников, он радостно возопил и велел пажам провести гостей к своему возвышению. Подойдя к Нивалю, они склонились в почтительном поклоне. Гробнару было поручено прочитать поздравление, при этом, под страхом жестоких побоев, с него взяли обещание не отступать от темы. Гробнар вышел вперед, принял торжественную позу и начал читать нараспев:

 
Я твою, о рыцарь чести,
Доблесть славлю речью доброй.
Постараюсь песню эту
Я сложить как можно лучше.
Пусть же мой язык отсохнет,
Если я скажу неправду,
Иль чего сказать забуду
В песне я красноречивой.
Слушай же мой стих могучий,
О, прекрасный из прекрасных,
Так как лучше не сумеет
Здесь тебя никто поздравить.
Твоя мудрость безгранична.
Я тебя стихом прославлю,
Ибо дан мне дар Квасира[2]2
  Дар Квасира – «мед поэзии», в скандинавской мифологии волшебный напиток из крови вещего карлика Квасира, дарующий мудрость и умение слагать скальдические стихи.


[Закрыть]
Так что ты не сомневайся.
Что еще могу добавить?
Что превыше всяких качеств,
Всех деяний и достоинств,
Воспеваю твою щедрость.
Ибо, как уже сказал я,
Вдохновиться мне нетрудно,
Если стимул есть хороший,
Я ж не дворф какой-нибудь.
А еще…
 

Но никто так и не узнал, что еще хотел сказать Гробнар во славу доблестного сэра Ниваля, так как Келгар заткнул ему рот своей пятерней и уволок подальше.

Похоже, немного скомканное окончание хвалебной песни не сильно огорчило именинника и его гостей. Ниваль сделал приглашающий жест рукой:

– Добро пожаловать, дорогая… дорогой… капитан. В общем, располагайтесь, друзья. Давайте по-простому, без церемоний. Касавир, тебе идет этот доспех. Махнемся? – и он указал на свою набедренную повязку.

Не успел озадаченный таким свойским обращением Касавир что-то ответить, как проснулся лорд Нашер. С трудом сфокусировав свой взгляд на Сэнде, он заорал:

– Иди ко мне, прелестная вакханка, наполни кубок, пригубим его вместе.

Эйлин дернула Сэнда к себе, чтобы он вышел из поля зрения Нашера. Тот озадаченно покрутил головой и погрустнел.

Однако этот вопль хозяина замка послужил сигналом к новому всплеску всеобщего веселья. У Касавира отлегло от сердца. Ниваль на время забыл о нем, тем более, что к нему уже подскочил вездесущий Грейсон и начал что-то нежно шептать ему на ушко.

Наконец, пажи провели их к отведенным им ложам. Появился Келгар, любовно ведя под руку Гробнара, который держался за ухо и страдальчески морщился.

– Заметь, девочка, никакого мордобоя, – довольно сказал Келгар и, покряхтывая и чертыхаясь, принялся устраиваться на своем месте.

– Спасибо, Келгар, – проникновенно молвила Эйлин, – у меня к тебе одна просьба. Ты присматривай за Гробнаром, пусть он далеко не уходит. Тебе это будет легче всего.

– Это почему? – подозрительно спросил Келгар.

– Ну… потому что ты такой зоркий и потом, – Эйлин понизила голос, – из всех присутствующих я могу доверить эту важную миссию только тебе. Схватываешь?

Келгар заговорщицки подмигнул Эйлин и тычком в бок велел Гробнару расположиться рядом. Кара возлегла напротив и сделала вид, что она не с ними.

Еда была хороша, вино – превосходно, и Эйлин с удовольствием отдавала должное и тому и другому. Касавир сидел справа от нее. Шандра, Элани и Сэнд никак не могли начать пиршество, так как устроили по другую руку от Касавира возню за право сесть рядом с ним. Эйлин посмотрела на них ласково, как на играющих щенят. При виде Касавира, который методично уничтожал содержимое своей тарелки, запивая его припасенным специально для него лимонадом, сердце Эйлин снова наполнилось почти материнской нежностью. Нет, она никому не даст сбить его с пути истинного. Пусть ни Шандра, ни Элани, ни Сэнд, ни даже этот чудак Ниваль ни на что не рассчитывают. У нее появилась одна идея.

– Касави-и-р, – тихонько позвала она.

– Да, тебе что-то нужно? – с готовностью спросил он, оторвавшись от еды и повернувшись к ней всем телом, отчего Сэнд, вырвавший все-таки свое право сидеть рядом, пролил на себя вино.

Эйлин приложила палец к губам.

– Т-с-с. Не так громко. У меня к тебе важное дело.

Эйлин пододвинулась ближе для доверительного разговора.

– Касавир, у меня проблема.

– Тебе нужна моя помощь?

– Да, понимаешь ли…

Внезапно она увидела краем глаза какую-то тень. На секунду ей показалось, что мимо нее промелькнул желтый глаз Бишопа и край его черного плаща. Этой секунды было достаточно, чтобы она потеряла нить разговора.

* * *

Тем временем, лорд Нашер проснулся, чтобы объявить танцы. Заиграли тромбы, лютни, флейты и цитоли. Рядом с Эйлин нарисовался сэр Грейсон. Он не собирался забывать об ее обещании. Когда Грейсон увлекал ее на середину зала, Эйлин увидела, как это воронье слетелось на Касавира в надежде заполучить его на танец. Танцевать с сэром Грейсоном было довольно мило. Он легко кружил ее, обнимая за талию то одной, то другой рукой, а когда они прижимались друг к другу, его шкура щекотала ей живот.

– Ты прелестно танцуешь, Эйлин, – рассыпался в любезностях Грейсон, – я все больше жалею, что упустил тебя. Но, долг превыше всего – так, кажется, принято говорить у нас, рыцарей. Да, кстати, прости мне мое любопытство. Этот… Касавир. Он что, знаком с сэром Нивалем?

– Без понятия, – честно ответила Эйлин, – и, по правде, меня это мало интересует. Вы понимаете меня, сэр Грейсон?

Смысл ее слов, похоже, дошел до него, так как он слегка ослабил свою хватку.

– Ну, вот и прекрасно. Считай, что в этом вопросе мы союзники.

И Грейсон подмигнул ей так, что она вздрогнула. «Слава богу, – подумала она, – по крайней мере, этот рыцарь-многостаночник больше не будет ко мне клеиться».

Освободившись, из объятий Грейсона и найдя глазами Касавира, Эйлин поняла, что должна срочно прийти ему на помощь. Он оказался в центре небольшой толпы гостей, которые с воодушевлением наблюдали, как Шандра и Элани виснут у него на руках, пытаясь одновременно дать друг другу пинка. Сэнд взирал на это с видом оскорбленной добродетели, скрестив руки на груди. Эйлин не без труда оторвала Элани от Касавира и впихнула ее в руки какому-то изошедшему слюной очевидцу, который тут же потащил ее танцевать. Повторять этот номер дважды ей не пришлось. Шандра сама благоразумно отстала и отправилась плясать с давно ждущим своего часа аасимаром. Касавир откашлялся и протянул руку Эйлин.

– Леди, вы позволите?

Ну, еще бы она ему не позволила! Танцевать с Касавиром оказалось гораздо приятнее, чем она ожидала. «Чему-то он все-таки обучен», – довольно подумала Эйлин. Заиграла медленная мелодия. Элани и Шандра, танцевавшие со своими кавалерами и уже вошедшие во вкус, показали друг другу языки. Касавир мгновенно настроился на новый ритм, и, обняв Эйлин обеими руками, робко приблизил ее к себе. Эйлин посмотрела ему в глаза, положила одну руку на плечо, а другой обняла за шею. И они отдались во власть волшебной музыки давно умершего барда, не заботясь о последовательности фигур и соблюдении правил. Кстати, такая манера танца вскоре вошла в моду и быстро распространилась по всему Невервинтеру. Когда стих последний аккорд, Эйлин очнулась и обнаружила, что руки Касавира находятся у нее пониже спины, а взгляд затуманен. Впрочем, ее позу тоже нельзя было назвать благопристойной. Касавир вздрогнул и отдернул руки от ее ягодиц.

– Я… э-э… это все ночные бдения. Ты знаешь, совсем не высыпаюсь.

Эйлин поспешно согласилась с ним и смущенно пролепетала:

– О, да, Касавир, я тебе прекрасно понимаю. Я и сама так хлопочу с утра до утра, что едва нахожу время поспать.

Касавир облегченно вздохнул и повел ее к столику, стараясь не привлекать к себе внимания и делая на ходу какую-то особую паладинскую дыхательную гимнастику. Эйлин это точно знала, потому что в последнее время довольно часто заставала его за такими упражнениями. «Концентрируется, наверное», – подумала она.

Подойдя к своему месту, Эйлин почувствовала, что чего-то не хватает. Ну, конечно, Гробнар! Эйлин с тревогой посмотрела в сторону Ниваля сотоварищи. Нет, там его, слава богу, нет. Но где? Если бы он был где-то в зале, она бы обязательно это услышала. Эйлин яростно набросилась на порядком захмелевшего Келгара, пытающегося что-то втолковать прелестной юной эльфийке, подсевшей к его ложу.

– Келгар! Черт побери, да оторвись ты от этого мешка с костями! Ты что, все мозги пропил? Куда ты дел Гробнара?!

– Минуточку, девочка-капитан! Попрошу меня не… ик… оскорблять! Этот подлый лицедей… ик. А я-то думал, он мне настоящий друг.

Эйлин подозрительно посмотрела на него.

– Постой, Келгар, мы с тобой об одном и том же говорим?

– Ну, да, об этой бездарности, место которой в самой паршивой… ик… из всех паршивых таверн. А я так любил его! Я готов был буквально часами наблюдать, как он колдует со своими железками. Представь, я даже хотел научить его драться. А он… ик…

– Келгар, давай потом поговорим о тонкостях твоих сложных взаимоотношений с Гробнаром. А сейчас, – Эйлин перешла на крик, – ты немедленно расскажешь мне, что произошло!!!

Келгар глотнул эля и продолжил:

– Слушай, девочка, я все расскажу тебе. Она появилась ниоткуда. Юная фея. Полурослик. Блондинка с глазами, прекрасными, как… как…

– Как нежные цветки незабудки, – подал голос Сэнд, – как ночные звезды, как небо в час рассвета, как глубины океана, как лучистая эссенция воздуха, как…

Эйлин щелкнула пальцами перед носом Сэнда, и тот снова погрузился в свои размышления.

– Так, дальше?

– Она была вся в таких черных кожаных ремешечках, а в руках у нее была плетка.

– Та-а-к, понятно. Ну, и?

– Ну, и ничего. Этот недомерок не дал мне и слова вставить. Он довел ее до обморока разговорами о своих похождениях. И – каков подлец – приписал себе все мои подвиги, даже те, которые я сам себе приписал. А потом она просто вцепилась в него и куда-то утащила. Я и глазом моргнуть не успел. Тем более, что как раз в это время ко мне подошла Айша и у нас с ней завязался разговор о достоинствах Невервинтерского эля перед Уотердипским.

Эйлин нависла над дворфом и грозно произнесла:

– Учти, Келгар, если эта ваша садо-мазо-фея что-нибудь сделает с Гробнаром, я велю Сэлу закрыть для тебя двери «Золотого Феникса» навсегда.

– Да было бы из-за кого волноваться, из-за какой-то ряженой малявки, – капризным тоном произнесла Кара, на щеках которой выступил недвусмысленный румянец. – Вернется ваш графоман-самоучка. Ну почему все внимание достается каким-то лахудрам! Сэнд, пойдем, что ли, потанцуем, а то у меня уже весь бок затек лежать в соблазнительной позе.

Все, не исключая невозмутимого Касавира, в изумлении уставились на Кару. Келгар шепнул на ушко Эйлин:

– Она прикончила бутылку вина, а еще много раз пила какую-то цветную бормотуху из красивых кубков с соломинками.

Однако Сэнд воспринял предложение Кары с необычным для своего состояния энтузиазмом и даже изобразил что-то наподобие реверанса.

– Дитя… – начал было говорить он, но Кара недобро посмотрела на него с высоты своего роста и он умолк, затем покорно обнял ее за талию, и эта странная пара торжественно удалилась. Эйлин подняла глаза к потолку и мысленно произнесла: «О, Съюн, скажи мне одно: я переживу эту ночь или меня сегодня в гроб загонят эти ревнивые друиды, философствующие торчки, пьяные волшебницы и первертные рыцари?»

Услышав гул голосов и хлопки, Эйлин обернулась в сторону зала. Там царствовали Кара и Сэнд. Музыканты, по знаку Ниваля, стали им подыгрывать на 2/4. Это был невиданный танец. Видимо, общение с космосом придало Сэнду немало сил, так как, несмотря на свою тщедушную конституцию, он ловко вел Кару, возвышавшуюся над ним на добрых две головы, совершая с ней замысловатые перекрестные шаги и повороты. Было очевидно, что тела этих двоих общаются где-то на высшем уровне, минуя сознание. Ибо, как ей показалось, будучи в сознании, невозможно было так слаженно повторять все эти невероятно красивые и сложные фигуры. Постепенно, движения Кары стали увереннее и резче, она стала послушно крутиться вокруг дышащего ей в пуп Сэнда, совершая резкие взмахи ногами. «Господи, хоть бы без членовредительства», – подумала Эйлин. Но все шло как по маслу. Апофеоз этого невиданного действа был эффектным. Сэнд отпустил Кару на расстояние вытянутой руки и раскрутил, успев вырвать бутон розы из вазона поблизости. Кара приземлилась в объятия Сэнда, откинувшись назад, и на грудь ей упала роза. Бурные овации и возбужденные вопли Ниваля стали наградой танцорам. А они, как ни в чем не бывало, вернулись на свои места в полном молчании. Сэнд снова ушел в иные измерения, а Кара возлегла напротив него в прежней позе и, укрепив розу в корсете, подозвала пажа. Эйлин пришла в голову мысль связать Сэнда и пытать его, пока он не научит ее этому танцу страсти. Увидев, какими глазами смотрит на эльфа Касавир, она поняла, что это греховное искушение не миновало и его.

Эйлин уже подумала, что ничего страшного сегодня больше не произойдет, но тут увидела приближающегося к ним Ниваля. Впереди него шел паж с подносом, на котором стояло ведерко с бутылкой дорогого, недавно вошедшего в моду вина, и три хрустальных кубка.

– О, Эйлин, могу я поблагодарить Сэнда и эту девушку за великолепное зрелище? Сэнд, я и не знал, что ты способен на такую… мм… изобретательность.

На Сэнда и Кару эти слова не произвели ровно никакого впечатления. Тогда Ниваль, знающий привычки Сэнда, понимающе кивнул головой и вновь обратился к Эйлин.

– Дорогая Эйлин, Касавир. Вы не скучаете?

– Что вы, сэр Ниваль, – ответила Эйлин, – мы чудесно проводим время. Ваша вечеринка великолепна. Вы просто волшебник.

– Смотрите, на моих вечеринках никому не разрешается скучать. А кто скучает, – он выразительно посмотрел на Касавира, – с того фант! – он кокетливо ущипнул его и заливисто рассмеялся.

Касавир попытался выдавить из себя подобие улыбки, но по его глазам Эйлин поняла, что если она сейчас что-нибудь не сделает, не видать ей благосклонности Ниваля как своих ушей. Да и Касавиру тогда не позавидуешь. Шутка ли – задушить голыми руками правую руку лорда Нашера.