Текст книги "Дни и ночи Невервинтера (СИ)"

Автор книги: М. Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Дети травы

Лошадей пришлось оставить при приближении к землям, захваченным тенями. Как всякие нормальные живые существа, они наотрез отказались идти дальше. Поэтому ненормальным существам, во главе с разведывающим дорогу Бишопом, пришлось идти на своих двоих. И идти быстро, так как странная, неузнаваемо изменившаяся местность не вызывала желания любоваться окрестностями и, тем более, устраивать пикники. Ориентируясь на знаки Бишопа, отряд нагнал его далеко в глубине Топей.

Еще при приближении к Топям стало ясно, что Дэйгун был прав: здесь не все ладно. Причем, объяснить произошедшие изменения действием теней было нельзя. Смертельное дыхание тени полностью лишало жизни, высасывая энергию, превращая землю в бесплодную пустыню, деревья в голые мертвые стволы, а животных и птиц в нежить. Здесь же все было по-другому. Внешне все выглядело живым. Даже слишком живым. Слишком буйные краски, как если бы какой-то сумасшедший художник решил, что природная палитра слишком бедна и решил добавить цвета. Без разницы, какого. Фиолетового, оранжевого, пурпурного, ядовито-зеленого. Плюс неестественно выгнутые стволы. Неестественно крупные гроздья каких-то странных, неузнаваемых ягод на кустах с круглыми листьями-колючками. К тому же, все вокруг было словно покрыто серебристой пылью, даже воздух, казалось, был ей пронизан. Дышать было трудно. И утомляющее, лишающее воли и сил действие нежизни, которое друзьям уже приходилось испытывать, тоже ощущалось. Но… это была не просто тень. Казалось, сама неестественная, но завораживающая взгляд природа пыталась поглотить путников и сделать их частью себя.

– Странное чувство, – сказала Эйлин, – вроде деревья, трава и топи на месте, но все кажется таким… фальшивым. Как будто это….

– Декорация, – подсказала Кара.

– Точно. Пыльная декорация с неестественными цветами. Трава не шевелится, деревья не шумят, грязь какая-то негрязная, даже небо кажется ненастоящим. И, черт побери, откуда здесь понавыростало все ЭТО.

– Сюрреализм, – пробормотала Кара.

Эйлин с любопытством посмотрела на Кару.

– Это тебя Сэнд научил? Красиво звучат эти эльфийские ругательства.

Касавир улыбнулся и, наклонившись к Эйлин, что-то шепнул ей на ушко. Она уязвлено поджала губы и процедила:

– Много тут умных развелось.

Элани дотронулась до руки Эйлин и встревожено произнесла:

– И в то же время, тут что-то есть, оно шевелится и пытается затянуть к себе. Это не топи. И даже не их тень.

Бишоп сплюнул и обернулся.

– Нам надо идти быстрее. Семь идиотов, сунувшихся в это дерьмо – лакомый кусочек для местной флоры и фауны. И я даже не могу утешиться тем, что Касавира сожрут первым.

Действительно, паладинская аура, которую тени не очень любили, не оставляла Бишопу шансов на утешение. Это немного помогало и остальным. И все же, Касавиру приходилось расходовать свои силы очень экономно. Через некоторое время они почувствовали, что атмосфера стала совсем нездоровой.

– Кажется, мы приближаемся к месту сбора Круга, – сообщила Элани.

– Так это от них так воняет? – возмутился Келгар. – Ну, знаете…

– Нет, нет, это что-то необычное, – перебила его Элани, – необычное и очень меня тревожащее. То, что жуют и курят друиды, пахнет совсем по-другому.

Шандра пожала плечами.

– Не все ли равно? То дрянь, и это дрянь.

– Ты не понимаешь, – горячо зашептала Элани и втянула носом воздух. – Это… это вообще не похоже ни на что. По запаху это точно не лабораторный продукт. И не местное растение. Это что-то чужеродное. Но, может быть, с его помощью старейшинам и удалось спастись?

– Сэнда бы сюда, он бы разобрался, – подал голос Бишоп.

Элани поморщилась.

– Не уверена. Давайте подойдем ближе и посмотрим, что происходит.

Друиды в количестве двенадцати человек сидели вокруг большого дерева, единственного из всех в округе, похожего на нормальный, живой, зеленый дуб. Они действительно что-то курили, передавая друг другу трубку.

– Смирись брат, – наконец промолвил один из друидов, обращаясь почему-то к дереву. – Да снизойдут на тебя мир и покой, как снизошли они на нас. Ответь мне, брат.

Дерево засветилось зеленым светом и заговорило нараспев мягким, добрым и очень приятным мужским голосом:

– В гробу я видел твой мир и покой, придурок.

Эйлин протерла глаза и ошарашено посмотрела на своих спутников. На их лицах отразились те же эмоции, что испытывала она.

– Касавир, скажи честно, ты видел и слышал то же самое? – прошептала она.

Касавир кивнул.

– Тогда я спокойна. Ты бы так быстро не сошел с ума.

Элани толкнула ее в бок.

– Тихо, послушаем дальше.

Приложившись к трубке и передав ее дальше, друид покачал головой и ответил:

– Твои слова огорчают меня, брат. И я утверждаюсь в мысли, что мы поступили правильно, пленив тебя. Но рано или поздно суровые времена пройдут, и ты почувствуешь необходимость приобщиться к открывшемуся нам знанию. И испытаешь вместе с нами чувство глубокого удовлетворения от единения с природой.

Дерево фыркнуло.

– Я бы на твоем месте занялся в этих целях чем-нибудь более полезным для здоровья. Или у тебя уже все отсохло за ненадобностью?

Но друида было не так легко вывести из себя. Он продолжал говорить с деревом, как с несмышленым дитятей.

– Не думай, что твоя недалекость может оскорбить меня, брат. Мне жаль тебя. Мы, истинные стражи этих мест, не оставили эту землю в тяжелые времена, и в благодарность она сама дала нам то, что способно возродить нас.

Друид вытащил из кармана пучок какой-то травы и, поцеловав его, засунул обратно.

Дерево вздохнуло и сказало тем же мягким и ровным голосом, как у священника:

– Вашне, мы, друиды, обязаны быть терпимыми. Но теперь я могу тебе сообщить: я всегда знал, что ты урод. Но чтобы настолько! Ты посмотри вокруг. Где ты тут видишь природу? Послушай. Что ты слышишь, кроме невразумительного бреда, который тебе нашептывает этот зеленый мутант, которым вы набиваете свои трубки?

Друиды заволновались и стали возбужденно перешептываться, быстро передавая друг другу трубку. Кто-то даже швырнул в дерево камень.

Вся эта сцена заставила Элани сконфузиться.

– Нет, не подумайте, мы вообще-то не такие…

Келгар успокаивающе похлопал Элани по плечу.

– Ладно, мы понимаем. Знаешь, это твое говорящее дерево начинает мне нравиться.

– Я, кажется, догадываюсь, кто это. Точнее, знаю, – тихо произнесла Элани и покраснела.

– Давайте смотреть дальше. Чувствую, не зря я сюда пришел. Может, они еще и морды друг другу бить начнут? Вот будет праздник! – Сказал Келгар, потирая руки.

– Конечно, дерево обидеть может каждый, – с упреком сказало дерево. – Но, братья, сестры, послушайте меня. Пока вы сидите и прокуриваете остатки мозгов, Топи умирают. Даже мухоморов банальных не осталось, не говоря уже об остальном. Зато место трав, грибов, ягод и кустарников, которые мы так оберегали, стремительно занимает это порождение зла. Оно высасывает вас изнутри. Превращает вас в мрачные подобия самих себя. Сестра Ниммэль, когда вы с братом Андо в последний раз обсуждали вопросы когнитивного диссонанса и вербализации эмоциональных концептов? Если ты вообще еще понимаешь, о чем я.

Ниммэль переглянулась с братом Андо и ласково, словно разговаривая с больным, промолвила:

– Но мы живы, и это главное. Мы смогли приспособиться к изменениям, и мы остаемся частью этой земли, что бы с ней не происходило. Явление этого невиданного растения – это ли не знак свыше, что мы поступаем правильно?

Дерево снова вздохнуло.

– Да, похоже, я тут один нормальный остался. Если бы у вас была хоть капля здравого смысла, вы бы не сидели истуканами и не пороли чушь, а выпустили бы меня на свободу. И мы вместе, во-первых, вправили бы мозги этому недоделанному, за которым вы дружно шагаете в преисподнюю, и, во-вторых, предприняли бы хоть что-то, чтобы остановить это губительное перерождение.

Вашне поднялся, собираясь что-то сказать.

Но тут Элани решила вмешаться в конфликт и, прежде чем Эйлин успела ее остановить, вышла на полянку.

– Старейшины? Это вы? – смущенно пролепетала она.

– Хороший вопрос, Элани, – поддержало ее дерево, – не в бровь, а в глаз. Кстати, привет, давно не виделись. Как оно там?

– Так себе, – ответила Элани.

– Вы слыхали?! – подпрыгнув на месте, зашептал Келгар. – Они с этим деревом старые приятели.

– Старейшины, для меня такая радость видеть вас в добром здравии…

– В добром здравии?! – Вскричало дерево. – Да ты посмотри в их пустые глаза. Грибы пропали, трава перестала действовать, так они тащат в рот всякую чужеродную гадость, и еще учат меня жить.

– Кого это ты привела? – строго спросил Вашне, увидев Эйлин и ее товарищей.

Эйлин уже не особо надеялась на успех, но решила отыгрывать роль до конца.

– Я Эйлин, капитан Крепости-на-Перекрестке и… бывшая жительница Западной Гавани. Это мой отряд. Мы пришли помочь вам и попросить вас о помощи.

Эти слова взбудоражили друидов. Некоторые из них повскакивали со своих мест и стали беспорядочно бегать, что-то бормоча и натыкаясь друг на друга. Особенно часто они повторяли слова «Западная Гавань» и «Носитель Осколка». У Вашне задергался глаз. Приложившись к трубке и выдохнув дым, он некоторое время постоял в прострации, отдал трубку Ниммэль и рявкнул:

– Тихо!

Друиды успокоились. Вашне пристально посмотрел на Эйлин. Та слегка склонила голову и, незаметно дернув Элани за рукав, произнесла вполголоса:

– Э-элани-и… он сейчас дырку во мне просверлит. Надо как-то разрядить обстановку.

Элани натужно хихикнула.

– Ах… да, это мои друзья. Они хорошие, правда. Особенно вот этот, здоровый такой, красивый мужчина.

При этих словах женская половина Круга стала беззастенчиво рассматривать Касавира, отчего он вздрогнул, но сумел сохранить самообладание.

– И вот этот, маленький с огромным молотом. Он уже не считает всех друидов чокнутыми. А эти две девушки – вы не представляете, какие они милые, если их не трогать.

Некоторые из друидов одобрительно закивали головами.

– А вот этот, – Элани указала на Бишопа, – он…

Эйлин снова дернула Элани за рукав и прошептала:

– Хватит, закругляйся.

Но Элани решила договорить до конца.

– Если бы не он, мы бы вообще сюда не попали.

При этих словах Вашне перевел взгляд на Бишопа и стал испепелять его. Эйлин перестала нервничать, справедливо решив, что Бишоп это как-нибудь переживет.

Наконец Вашне произнес:

– От вас воняет цивилизацией, войной, каменными мешками, в которых вы живете, вашей нездоровой пищей, этими средствами, которыми вы натираете свое тело, и особенно этими ужасными напитками, которые вы пьете.

Тут тихоня Шандра встала в скандальную позу, уперев руки в боки.

– Нет, вы посмотрите! Он еще нас упрекает! Да мы уже за милю от вашей вонючей полянки начали задыхаться. Ты сам-то когда в баню ходил в последний раз?

– Шандра! – сквозь зубы прорычала Эйлин.

Вашне взорвался.

– Элани! Ты, в конце концов, объяснишь нам? Что! Здесь! Происходит! Почему эти люди оскорбляют нас? Сколько я тебя помню, ты околачивалась вокруг Западной Гавани и ее жителей. Зачем ты теперь привела Носителя Осколка сюда, где мы надеялись обрести покой и гармонию?

Тут и дерево не выдержало.

– Вашне, возьми свою трубку и заткнись! Вы же слова им сказать не даете. Узнай, хотя бы, что им нужно.

Ниммэль услужливо подала Вашне трубку. Он затянулся, прикрыл глаза и кивнул Эйлин.

Эйлин прочистила горло.

– Скажу кратко. Мы хотим убить Короля Теней. Польза от этого будет и нам, и вам. Похоже, вы нашли какой-то способ существовать в Захваченных Землях. Возможно, он… ммм… имеет некоторые побочные эффекты, но…

Дерево хмыкнуло.

– Некоторые! Да у этой неведомой дури один сплошной побочный эффект. И он стоит перед тобой, закатив глаза и не видя очевидного. И эти, с позволения сказать, старейшины с отшибленными дурью мозгами слушаются его, как родного папу.

– И что же ты хочешь? Чтобы мы помогли тебе? – Насмешливо произнес Вашне, уже слегка пошатываясь. – Носителю Осколка? Сейчас, когда мы уже на пути к возрождению, к жизни, наполненной новым духовным содержанием?

– Ну вот, я же говорил, – отозвалось дерево. – Непроходимый идиот.

Посмотрев в сторону дерева, Элани приложила палец к губам, а затем сказала, обращаясь к Вашне:

– Король Теней – наш общий враг. Он убивает Топи так же, как и города. Эйлин может с ним справиться. Но без вашей помощи ей будет труднее.

Вашне покачал головой, едва устояв при этом на ногах.

– Мы не верим в Короля Теней. Глупо верить в то, что никто не видел и не слышал. Мы верим в эту землю, которая сама заговорила с нами, когда мы уже почти отчаялись. И указала нам путь к избавлению, взрастив это невиданное доселе растение. Вот это, – он продемонстрировал Эйлин пучок неизвестной ярко-зеленой травы, – реальность. Это чудо, в которое нельзя не поверить. Лишь те из нас, кто курил его, смогли выжить.

– Ага, – подтвердило дерево, – потеряв при этом разум и превратившись в жалкие тенеподобные создания.

– Кстати, можно один вопрос, – сказала Эйлин, – это дерево… оно что, и вправду разговаривает? Или это тоже проделки вашей травы?

Дерево засмеялось.

– Да нет же. Дерево вполне натуральное, но разговариваю в нем я. Я в нем сижу. Эти бараны и овцы меня сюда заперли, чтобы я не мешал им «сливаться с природой». Они называют это природой! Если вы пришли сюда помочь, так помогите МНЕ. Пока не поздно. Кстати, я Нэван. Выглядишь на все сто, Носитель Осколка.

– Спасибо… очень приятно, – смущенно ответила Эйлин.

– На нее еще и дерево глаз положило, – ревниво пробормотала Шандра.

– Не слушай его, Элани, – произнес Вашне, – он живет прошлым. Он не понимает того счастья, которое нас ожидает, когда гнетущая тень пройдет. Твои друзья – продукты цивилизации, им этого тоже не понять. Но ты, Элани, – он протянул к ней руки, в его голосе его послышалось нарастающее возбуждение, – ты еще не потеряна для нас. Ты всегда была хорошей, способной девочкой. Вернись же к нам, блудная дочь! Мы вместе переживем эту бурю! И сольемся в экстазе… хм… вернее… с природой!

Элани вздрогнула и попятилась, растерянно посмотрев на друзей. Келгар дружески обнял ее, закинул молот на плечо и сказал, повысив голос:

– Эй, Вашне, или как тебя там! Поаккуратнее с нашей подругой!

Вашне разозлился. Его и без того бледное лицо стало зеленоватым, а бескровные губы – белыми. Мутно-серые глаза, злобно глядящие из-под капюшона, покраснели. Он вскинул руки и закричал театральным демоническим голосом.

– Ах вот значит как! Значит, это твои друзья? А мы, Круг, для тебя никто?! Сейчас вы все пожалеете, что пришли сюда! И первой умрешь ты, Носитель Осколка!

Прокричав это, он потерял было равновесие, но удержался и стал читать заклинание призыва. Слова Вашне произвели на остальных друидов разное впечатление. Кто-то и в самом деле бросился убивать Эйлин и ее друзей. Но таких было немного. В основном, это были те, кто наиболее охотно отдавал должное трубке со священной травкой. Остальные, очевидно, получившие меньшую дозу, побросали свои серпы и камы и сгрудились вокруг дерева, таращась на происходящее полными ужаса глазами. По их лицам невозможно было понять, в курсе ли они вообще, что происходит. Зато те, кто откликнулся на зов Вашне, доставили Эйлин и ее товарищам немало неприятных минут. Чего стоил только этот вопящий и рычащий зоопарк, который они устроили, понавызывав своих питомцев. Эйлин не пришлось командовать. Все и так знали, что делать. Обладатели боевых молотов и мечей занимались животными, а Кара и Бишоп – друидами. Элани оборонялась и помогала товарищам, и Эйлин не осуждала ее за это. Ей и самой это не доставляло удовольствия. Трудно драться с кем-то насмерть против своего желания. Но выхода не было. Поэтому, для большинства этот бой был нелегким. Даже Эйлин не могла оказать товарищам поддержку: вдохновляющие песни, которые обычно сами собой лились из ее души, покинули ее. Оставалось рассчитывать лишь на профессионализм отряда и доведенную до автоматизма способность оценивать боевую обстановку. Ну, и, конечно, на Кару, чуждую размышлениям, когда дело касалось возможности кого-нибудь проучить.

Когда последний из нападавших друидов был мертв, Элани упала на колени и разрыдалась. Наступившую тишину нарушило хмыканье Бишопа, за что он немедленно получил подзатыльник от Шандры. Не желая с ней связываться, он отошел в сторону и демонстративно повернулся ко всем спиной. Вложив катаны в ножны, Эйлин подошла к Элани и, опустившись рядом, молча обняла ее.

– У тебя не было другого выхода, Элани, – сказал подошедший к ним высокий лесной эльф, с серебряными волосами в мантии старейшины друидов, – по сути, они уже не были живыми. Тень слишком глубоко проникла в их сознание.

– Нэван, но почему, что здесь произошло? – спросила Элани, вставая с колен.

Старейшина пожал плечами.

– То, что я и говорил. Тень погубила многих из нас. Кто оказался сильнее, вскоре остался без средств к поддержанию жизни и душевного тонуса. А потом на месте погибшей флоры стал появляться этот чужеродный сорняк. Вашне решил, что это знак свыше. Я и сам сначала так подумал. Но, попробовав покурить эту отраву, я понял, что это совсем не то. Никакого просветления, один мрак и какой-то пафосный бред в голове. И чем больше – тем хуже. Но этот… в общем, он не стал меня слушать и пристрастил всех к этой дряни. А меня нейтрализовал.

– Но, Нэван, ведь те, кто курил это, выжили, – заметила Эйлин.

– Существовать – еще не значит жить, милый Носитель Осколка. Все, что происходило тут, я могу описать одним словом: пустота. Ноль мыслей, ноль чувств, никакого эстетического удовольствия. Ничего, кроме перспективы когда-нибудь слиться с тем уродством, что они называли «природой». – Нэван фыркнул. – Мне такое ни под каким кайфом в голову бы не пришло.

– И все-таки, можно взглянуть на эту травку? – попросила Эйлин.

– Да пожалуйста, – Нэван отошел в заросли и, выдернув пару листочков, вернулся к Эйлин, – вот оно, это порождение тени.

Эйлин взяла крупный, ярко-зеленый продолговатый лист и посмотрела на свет.

– Ничего особенного, по-моему. Такое увидишь, и внимания не обратишь.

– Не скажи, – произнесла Кара, взяв лист из ее рук, – что-то он мне напоминает.

Она стала внимательно рассматривать листочек, вспоминая что-то.

– Сальвия дивинорум, – торжествующе заключила она.

– Думаешь, мне это о чем-то говорит?

– Неудивительно. Я видела изображение этого растения в книжке Сэнда, которую он своровал в Лускане. Не помню, что там написано о его свойствах, но Сэнд говорил, что это очень злая, коварная трава, не любящая дилетантов. При правильном применении она может иметь самый необыкновенный из всех известных эффектов. А при неправильном… – она кивнула в сторону мертвых друидов. – В Фаэруне это растение никто не видел. Сэнд уже стал считать его мифологическим. – Она усмехнулась. – Забавно. Он так мечтал заполучить хотя бы один листочек для изучения, а тут – целые заросли.

Эйлин не могла сдержать восхищения.

– Кара, ты – гений. Вы с Сэндом оба гении.

Она обратилась к друиду.

– Что скажешь, Нэван?

Подумав немного, друид ответил:

– Возможно, и от цивилизации бывает польза. Если этому вашему гениальному алхимику удастся сделать то, что не удалось нам… Может, это и в самом деле сработает.

– Что ты теперь будешь делать, Нэван? Ты… поможешь Эйлин? – Спросила Элани, взяв Нэвана за руку.

Нэван сжал ее руку и покачал головой.

– Не думаю, что в нынешнем состоянии друиды могут чем-то помочь. А я… Во-первых, мне нужно позаботиться об этих, – и он кивнул в сторону друидов, с задумчивым видом рассевшихся около дерева. – Они еще не совсем безнадежны. Нам надо уходить отсюда. Оберегать здесь уже нечего, кроме этой сальвии, а она и без нас обойдется. Поэтому, я пойду дальше на север. Вам я предложил бы взять побольше образцов и семян. Если эта трава окажется лучше, чем я думал, может быть, вы сможете вырастить ее вне захваченных земель. А ты, Элани, – он грустно посмотрел на нее. – Я чувствую, что, если не теряю тебя совсем, то, во всяком случае, мы надолго расстаемся. Я правильно понял?

Элани кивнула.

– Я не могу бросить Эйлин и друзей. И потом, – она улыбнулась сквозь навернувшиеся слезы, – не все плоды цивилизации так плохи, как кажутся.

– Ну, это уж тебе виднее. С точки зрения безопасности, ты наверняка права. Прощай, Элани. Прощай, Эйлин. Я уже говорил, что, для Носителя Осколка, ты очень даже ничего? – Он подмигнул ей. – Может, еще увидимся.

Глава 3. День Уэндэрснейвенов

Озарение Гробнара

Денек сегодня выдался самый подходящий для работы с документами. Во-первых, с самого утра зарядил противный мелкий дождь. Когда в сентябре видишь такой за окном, у тебя еще теплится надежда, что это обычный позднелетний дождик, который к обеду пройдет, а к полднику, благодаря теплому солнышку, о нем почти забудут. Но стоит постоять под ним немножко и как следует продрогнуть – и сразу понимаешь, что это самый настоящий противный, нудный, холодный дождь, а это значит, что осень не намерена в этом году отказываться от своих прав. Даже обидно становится, что чуда не произошло.

Не произошло его и на этот раз. Кроме того, дела, порядком запущенные, пока Эйлин была увлечена «высокой политикой», настоятельно требовали, чтобы ими кто-нибудь занялся. Нивалю, всячески пытавшемуся оказать посильную помощь, было вежливо, но твердо указано в направлении «Золотого Феникса». В самом деле, какой интерес благородному сэру, сколько именно материальных ценностей вывезли с горы Галадрим, и сколько крестьянских дворов было отстроено с конца прошлого отчетного периода.

Сегодня Эйлин изменила своей привычке начинать с самой неприятной работы, оставляя отчеты о добычи руды, крестьянские налоговые ведомости и прочую вкуснятину на десерт. С отчетами, ведомостями, а также с оприходованием богатств, нажитых непосильным драконьим трудом, Эйлин разобралась до обеда. Мастер Видл, который еще две недели назад представил грандиозную смету на укрепление внешних стен и гениальный проект оборонительных сооружений, наконец-то получил аванс и радостно побежал его осваивать. Затем Эйлин благосклонно выслушала причитания Сэла по поводу потерь, которые понес интерьер «Золотого Феникса» с тех пор, как там окопались славные сыны клана Айронфист. Получив добро на заказ всего необходимого, он совсем осмелел и стал жаловаться на бедный репертуар таверны. Вот если бы у них была бы хоть пара танцовщиц… Эйлин усомнилась, что танцовщицы, которым нужно платить, давать крышу над головой и которых нужно кормить, могут сравниться с дворфами, устраивающими ежевечернее шоу совершенно бесплатно, спящими в казарме и питающимися с солдатского стола. Или вообще с любого стола, к которому их пустят. Но обещала подумать.

Закончив приемку и раздачу слонов и выпроводив всех из штаба, Эйлин с ненавистью посмотрела на кипу бумаг, лежавшую слева от нее. Счета от Дикина, чтоб ему сгореть вместе со своим магазином. «Сто раз говорила этому выжиге, чтобы никому ничего не продавал без моего разрешения! Он должен был уже трехэтажную дачку под Невервинетером отстроить с тех пор, как я его пригрела на своей щедрой груди». Она пристально посмотрела на стопку счетов, словно надеясь, что от ее взгляда та рассосется. Противные бумажки рассасываться не желали. Тяжко вздохнув, она взяла верхний листочек и стала придирчиво изучать мелкие каракули предприимчивого кобольда.

От этого душераздирающего занятия ее отвлек Гробнар, влетевший в штаб и чуть не запрыгнувший ей на колени, опрокинув при этом все бумаги на пол. Эйлин проводила тоскливым взглядом последний падающий листок и перевела взгляд на Гробнара, который уже начал что-то верещать. Переключиться на его болтовню было трудно, поэтому она приложила палец к губам и закрыла Гробнару рот другой рукой. Посидев так несколько секунд, она сказала:

– А теперь говори, – и осторожно отняла руку от неугомонного рта.

Гробнар затараторил:

– Уэндэрснейвены ждут нас! Мы должны немедленно ехать в Порт Лласт, чтобы попасть к мудрецам в приемные часы – с 8-ми до 11-ти утра завтрашнего дня. Если мы выступим через полчаса-час, возьмем часов 6 на ночлег и пару коротких привалов, небольшой запас времени на непредвиденные обстоятельства, то прибудем завтра утром. – Он сложил руки на груди и с мольбой посмотрел на нее. – Эйлин, мы должны торопиться, иначе нам может больше не представиться такой возможности! Мудрецы очень капризны!

Эйлин почесала голову и сказала с сомнением в голосе:

– Гробнар, а ты уверен, что… ну, что нам вообще стоит так далеко ехать. Уэндэрснейвены – это, конечно, замечательно. Но полуторадневный переход с ночевкой – не шутка, даже если учесть остановку в Невервинтере. К нему не подготовишься за полчаса.

Гробнар расцвел от удовольствия.

– Ничего, Эйлин, не волнуйся, мы с Сэндом уже кое-что приготовили.

– С Сэндом? – удивилась она.

– О, когда он узнал, что мы идем искать Уэндэрснейвенов, он так воодушевился. Сказал, что ради такого счастья готов забыть о своей работе, закрыть лабораторию, а свой новый суперсовременный четырехступенчатый дистиллятор отдать мне. Я пытался осмотреть дистиллятор и найти в нем что-то, пригодное для использования, но Сэнд ужасно разволновался и сказал, что пожертвует на это мероприятие все свои зелья, лишь бы я убрался поскорее.

– А…

– С Кэйтаном я уже договорился от твоего имени. Он приготовил нам сухой паек в дорогу, чтобы не тратить времени на обед.

– Но надо собрать людей.

– Отряд я уже собрал. Тоже от твоего имени.

Эйлин скрестила руки на груди и оглядела Гробнара.

– Слууушай, а может мне вообще доверить тебе командование крепостью? Я смотрю, ты неплохо справляешься. А я буду собирать аншлаги в таверне. А? А то Сэл жалуется, что там скучно.

Гном с задумчивым видом почесал лоб, взъерошил волосы и покачал головой.

– Мне не хочется тебе отказывать, но… У меня тогда совсем не будет времени ни писать, ни помогать мастеру Видлу воплощать его инженерные идеи. И вообще. Извини, Эйлин, придется тебе самой справляться.

Серьезный тон, каким Гробнар произносил эти слова, заставил Эйлин рассмеяться. Махнув рукой, он сказала сквозь смешок:

– Ладно, так уж и быть, потяну лямку еще немного. Так кого же ты собрал?

– С нами пойдут Элани и Зджаэв. Зджаэв сказала, что ей хочется посмотреть мир, а Элани идет с ней за компанию. Сэнд тоже обещал пойти – из научного интереса. Он собирает материал для книги… как же он сказал… о паранормальных возможностях мозга существ, причисляемых к разумным. Не знаю, какое отношение это имеет к Уэндэрснейвенам, но буду рад, если они ему помогут. Шандра сказала, что должна помочь дедушке в каком-то важном деле, а Бишоп, как обычно, пожелал мне сдохнуть. Я так и не понял, пойдет он или нет. Касавира я нашел с новобранцами в комнате для занятий. Он спросил, когда выступаем, и велел мне закрыть дверь с обратной стороны. Келгару и Каре я даже ничего не сказал – от них слишком много беспокойства, Уэндэрснейвены могут испугаться, они же очень робкие.

– Насчет беспокойства – кто бы говорил, – задумчиво произнесла Эйлин, поглядывая на гору бумажек на полу.

Она представила себе, в какой чудной компании ей предстоит провести три, а может быть, и все четыре дня вдали от стен родной крепости. Один вменяемый паладин, один условно вменяемый маг и алхимик всея Фаэруна, один полувменяемый бард, говорящая загадками тетушка-гитзерай неизвестного происхождения и назначения и Элани, идущая с ней за компанию. Но – это была серьезная альтернатива копанию в писанине Дикина. По крайней мере, она теперь могла с чистой совестью разделить стопку счетов на две части. Одну из них, побольше, отдать Нивалю, а другую, поменьше – Шандре, чтобы она, с присущей ей въедливостью, попыталась разобраться, кто, что, и на каком основании приобретал. А потом, убедившись в тщетности этих попыток, оплатила все из средств крепости. Эйлин давно поняла, что бывшая крестьянка дружит и с цифрами, и с головой, и такие дела ей вполне можно доверять. «Пусть входит во вкус, мне необходим хороший управляющий», – решила она. И потом, это возможность побывать в Невервинтере, повидать Дункана. Как он там, бедняга?

Лишь мысль о дожде заставила Эйлин сделать последнюю попытку отделаться от Гробнара. Она побарабанила пальцами по столу и решилась поговорить с ним начистоту.

– Послушай Гробнар, а ты уверен, что эти твои Уэндэрснейвены вообще…

– Что? Ты сомневаешься? – Тихо и обреченно произнес Гробнар, перестав приплясывать.

На лице гнома отразились такие нешуточные эмоции, что, глядя в его готовые наполниться слезами серые глазки, Эйлин почувствовала себя самым злым и черствым человеком на свете. Ну, не могла она ничего с собой поделать, когда этот маленький несносный чудак так смотрел на нее.

– Нет, нет, я хотела сказать, согласятся ли они вообще помогать нам? Они ведь такие скрытные.

Гробнар улыбнулся до ушей и снисходительно похлопал Эйлин по коленке:

– Тебе изменяет логика, Эйлин. Если бы они не хотели нам помочь, разве стали бы они приходить ко мне в видениях?

– М-да, и правда, как это я протупила, – Эйлин хмуро взглянула на сияющего Гробнара.

– Ничего, с кем не бывает, – беззаботно ответил гном, – у меня тоже иногда случается ужасная путаница в голове.

Эйлин хмыкнула.

– Охотно верю. Лошади, надо полагать, уже оседланы, согласно твоему распоряжению?

Гробнар радостно кивнул.

– Ну что ж, если все готово, выступаем через полчаса, – сказала Эйлин, вздыхая и нагибаясь, чтобы подобрать бумаги. – Да, скажи там, пусть Шандру мне найдут.