Текст книги "Вещи, которые мы не смогли преодолеть (ЛП)"
Автор книги: Люси Скоур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)
Я ощетинилась. «Ты думаешь, она имеет к этому какое-то отношение?».
«Нет, милая. Не думаю. Но я знаю, каково это – быть ребенком, который молчит, играет в прятки».
Я могла видеть это в нем. Нокс был из тех парней, которые “встают и устраивают истерику по поводу проблемы”. Внешне Нэш был мистером славным парнем, но за ним скрывалась тихая глубина, и мне было интересно, какие секреты скрываются под этой поверхностью.
«Хорошо», – согласилась я. «Но я бы хотела быть с тобой, когда ты все-таки поговоришь с ней. Она наконец-то начинает доверять мне. Открываться мне. Так что я хочу быть там».
«Договорились». Он заправил прядь волос мне за ухо, и я подумала о том, каким хорошим парнем он был. Потом я пожалела, что это не пальцы Нокса в моих волосах. А потом я снова разозлилась
Дверь туалета открылась, и Слоун вышла. Точнее, она споткнулась. Я поймала ее, и она улыбнулась мне и сжала мои щеки в ладонях. «Ты оооочень хорошенькая!».
«Я провожу еёобратно к столу», вызвался Нэш.
«Ты тоже очень симпатичный, Нэш», сказала Слоун.
«Я знаю. Это проклятие, Слоуни Болонья».
«О-о-о. Ты помнишь», – напевала она, пока он вел ее обратно к бару.
Я вошла в дамскую комнату и решила, что это не та комната, в которой я хотела бы задерживаться. Поэтому я быстро разобралась с делами, а затем нырнула обратно в холл. Поблизости не было никаких нянек, поэтому я достала свой телефон и открыла электронную почту.
Оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что Люциан или Нэш не материализовались, я отправила новое сообщение.
Кому: Тина
От: Наоми
Тема: То, что ты ищешь
Тина,
Я не знаю, что ты ищешь. Но если это уберет тебя из моей жизни, я помогу тебе найти это. Скажите мне, что я ищу и как я могу тебе это доставить.
Н.
Если бы я могла сначала найти то, чего хотела Тина, у меня был бы необходимый рычаг воздействия, чтобы убрать ее из своей жизни. Если бы это было не что-то вроде ядерных кодов, я могла бы отдать это ей или, по крайней мере, использовать как приманку, чтобы выманить ее из укрытия.
Я ждала крошечного укола вины. Но этого так и не произошло. Я все еще ждала, когда у меня в руке зазвонил телефон.
Нокс Морган.
Я не знала, был ли это огненный шар или все эти сочувственные ободряющие речи, но я чувствовала себя более чем готовой взять ответственность на себя. Расправив плечи, я ответила на звонок. «Что?»
«Наоми? Слава Богу». В его голосе звучало облегчение.
«Чего ты хочешь, Нокс?».
«Послушай, я не знаю, что тебе сказала Лина, но это было не то, что ты думаешь».
«Что я думаю», – сказала я, перебивая его, «так это то, что твоя личная жизнь – не мое дело».
«О, да ладно тебе. Не будь такой».
«Я буду такой, какой, черт возьми, захочу быть, и у тебя нет права голоса в этом. Тебе нужно прекратить писать сообщения и звонить. Между нами все кончено. Ты пошел своей дорогой».
«Наоми, только потому, что мы не вместе, это не значит, что я не хочу, чтобы ты была в безопасности».
Его голос, грубость в нем, проникли прямо мне в грудь. Мне казалось, что я не могу дышать.
«Это очень по-рыцарски с твоей стороны, но я не нуждаюсь в твоей защите. Существует совершенно другая линия защиты. Ты официально свободен. Наслаждайся этим».
«Дэйз, я не знаю, как заставить тебя понять».
«В том-то и дело, Нокс. Я действительно понимаю. Я понимаю, что тебе было не все равно, и это напугало тебя. Я понимаю, что мы с Уэйли не были достаточной наградой, чтобы заставить тебя встретиться лицом к лицу с этим страхом. Я поняла. Я справлюсь. Ты сделал звонок, теперь тебе придется разбираться с последствиями. Но я не такая, как Лина. Я не собираюсь настаивать на том, чтобы быть друзьями. На самом деле, считай это моим уведомлением. Завтра вечером моя последняя смена в "Хонки Тонк". Просто потому, что мы живем в одном чертовом маленьком городке, это не значит, что мы должны видеть друг друга все чертово время».
«Наоми, это не то, чего я хотел».
«Честно говоря, мне все равно, чего ты хочешь. В кои-то веки я думаю о том, чего я хочу. А теперь перестань звонить. Прекрати мне писать. Отзови своих нянек и дай мне жить своей жизнью. Потому что ты больше не являешься её частью».
«Смотри. Если это из-за того, что я сказал о тебе и Нэше, я приношу извинения. Он сказал мне…»
«Я собираюсь остановить тебя прямо здесь, прежде чем ты снова назовешь меня своими объедками. Мне все равно, что ты говоришь или думаешь обо мне и о любом мужчине, которого я могла бы захотеть увидеть. Мне не нужно ни твое мнение, ни твое недоделанные извинения. Кто извиняется, говоря «Я приношу извинения»?» – потребовала я, убедившись, что мое подражание ему было далеко не лестным.
На другом конце провода воцарилось молчание, и на секунду я понадеялась, что он повесил трубку.
«Сколько ты выпила?» он спросил.
Я поднесла телефон к лицу и закричала в него.
Я услышала скрип отодвигаемых стульев, и мгновение спустя Люциан и Нэш стояли в начале коридора. Я подняла палец, чтобы удержать их на расстоянии. «Я предлагаю тебе сбросить этот номер, потому что, если ты позвонишь мне еще раз, я не заставлю Уэйли вернуть твою собаку».
«Наоми…».
Я повесила трубку и сунула телефон в карман. «Может кто-нибудь из вас подвезти меня домой? У меня болит голова».
Но это было ничто по сравнению с болью в моей груди.
45
Драка в баре
Нокс
Я влетаю в "Хонки Тонк" под полным напором пара. Я не спал прошлой ночью. Только не после того телефонного разговора с Наоми. Эта женщина была упрямым кошмаром. Ей было все равно, что я пытался сделать то, что было лучше для нее. Она не хотела смотреть на это с моей точки зрения. Увольнение с хорошей работы только потому, что ее чувства были задеты, было гребаной глупой причиной отказаться от наличных.
И я собирался сказать ей об этом.
Вместо обычных приветствий от кухонного персонала я получил пару украденных взглядов, и внезапно все были слишком заняты тем, что делали, чтобы даже обратить на меня внимание.
Всем нужно было вытащить головы из задниц и смириться с этим.
Я толкнул двери в бар и увидел Наоми, склонившуюся над столиком в углу и смеющуюся над чем-то, что говорила ее мама. Лу и Аманда были там на вечеринке с выпивкой во время их еженедельного свидания.
Я знал, что это не имело никакого отношения к поддержке моего бизнеса, а было связано с тем, чтобы показать свою поддержку дочери.
Остальная часть ее секции была уже заполнена. Потому что она притягивала к себе людей.
Нокемоут приветствовал ее точно так же, как это было со мной и моим братом много лет назад. Если она думала, что оставит меня здесь, то ее ждало разочарование.
Длинная, обтянутая джинсовой тканью нога выставилась передо мной, преграждая мне путь. «Ого, ковбой. У тебя такой вид, будто ты собираешься кого-то убить».
«У меня нет времени на игры, Лина», – сказал я ей.
«Тогда перестань в них играть».
«Это не я играю. Я, блядь, сказал ей точно так же, как говорил тебе, как все должно было пройти. Все прошло так, как я сказал. У нее нет никакого права злиться на меня».
«Ты когда-нибудь думал о том, чтобы рассказать ей настоящую причину, по которой ты такой, какой ты есть?» – спросила она, поднимая бокал с тем, что, как мне показалось, было моим личным запасом бурбона.
«О чем ты говоришь?» – спокойно спросил я.
Она повертела шеей, как будто готовилась к драке. «Послушай, Нокс. У женщин есть это шестое чувство, когда нам говорят полуправду».
«Ты в чем-то права?».
Наоми встала из-за своего столика, слегка помахав рукой, и направилась к следующему, вчетвером набитому байкерами.
«Она знает, что за этим кроется нечто большее, чем то, чем ты делишься. Я знала это. И я была бы готова поспорить, что каждая женщина в промежутке тоже это знала. Мы – сосунки для раненого человека. Мы думаем, что сможем быть теми, кого ты впустишь. Теми, кто волшебным образом исправит тебя своей любовью».
«Лина».
«Я серьезно. Но ты просто продолжаешь отталкивать всех нас. И я думаю, это потому, что ты не хочешь признавать свою правоту».
«Ты говоришь как гребаный телевизионный психотерапевт».
«Подведем итог, друг мой. Наоми заслуживает твоей правды. Даже если это уродливо. Она не простит тебя и "не переживет это", как ты так красноречиво выразился, если ты не будешь с ней откровенен. Я думаю, ты в долгу перед ней».
«Ты мне действительно сейчас не нравишься», – сказал я ей.
Она усмехнулась. «И мне на самом деле все равно». Она допила свой напиток и поставила пустой на стойку. «Увидимся позже. Постарайся не испортить все еще больше».
Именно с этими словами, звенящими у меня в ушах, я обогнул бар и поймал Наоми у стойки регистрации.
Она еще не видела меня. Так что я стоял там, насмотревшись вдоволь, мое тело напряглось от потребности прикоснуться к ней. Ее лицо раскраснелось. Ее волосы были уложены сексуальными волнами. Она снова была в одной из этих чертовых джинсовых юбок. Этот выглядел новым и даже короче остальных. На ней были ковбойские сапоги и V-образный вырез в стиле Хонки-Тонк с длинными рукавами. Она выглядела как мечта любого мужчины.
Она выглядела как моя фантазия.
«Мне нужно с тобой поговорить», – сказал я.
Она вздрогнула, когда я заговорил, затем оглядела меня с ног до головы, прежде чем отвернуться.
Я схватил ее за руку. «Это не просьба».
«На случай, если ты не заметил, у меня семь столиков, босс. Я занята. Это моя последняя ночь. Здесь нет ничего такого, что нужно было бы говорить».
«Ты ошибаешься, Дейзи. Это не последняя твоя ночь, и мне нужно, чтобы ты многое услышала».
Мы были близко. Слишком близко. Мои чувства были полны ею. Ее запах, бархатистая мягкость ее кожи, звук ее голоса. Все это ударило мне прямо в живот.
Она тоже это почувствовала. Влечение исчезло не просто потому, что я решила с этим покончить. Во всяком случае, последняя неделя, проведенная без нее, заставила меня хотеть ее еще больше.
Я чертовски скучал по тому, чтобы просыпаться рядом с ней. Не видел ее за столиком Лизы. Пропустил пешеходную дорожку к автобусной остановке. Скучал по тому, что я почувствовал, когда Наоми поцеловала меня так, словно ничего не могла с собой поделать.
Музыка из динамиков сменилась бодрым гимном кантри, и бар зааплодировал.
«Я занята, Викинг. Если ты вытащишь меня отсюда, то только навредишь своей собственной прибыли».
Я стиснул зубы. «Разберись со своими столиками. У тебя перерыв через пятнадцать минут. Мой кабинет».
«Да, хорошо», – сказала она, ее тон сочился сарказмом.
«Если ты не будешь в моем кабинете через пятнадцать минут, я выйду сюда, перекину тебя через плечо и отнесу твою задницу обратно туда». Я наклонился ближе, почти достаточно близко, чтобы поцеловать ее. «И твоя юбка ни за что не подойдет для этого».
Я почувствовал, как она вздрогнула, прижавшись ко мне, когда мои губы коснулись ее уха.
«Пятнадцать минут, Наоми», – сказал я и оставил ее стоять там.
* * *
Шестнадцать минут спустя я был один в своем кабинете и по-королевски пьян. Я распахнул дверь с такой силой, что задребезжали петли. Когда я подошел к бару, голова Наоми высунулась из-за барной стойки, как у лани, почуявшей опасность.
Я направился прямо к ней.
Эти глаза расширились, когда она прочитала мои намерения.
«Предупреждал тебя», – сказал я ей, когда она сделала шаг назад, а затем еще один.
«Не смей, Нокс!».
Но я, черт возьми, осмелился.
Я схватил ее за руку и согнул в талии. Она оказалась у меня на плече меньше чем за секунду. Это было похоже на царапину на пластинке. В баре воцарилась полная тишина, если не считать Дариуса Ракера из динамиков.
«Макс, принеси напитки», – сказал я, кивая на поднос Наоми.
Наоми заерзала, пытаясь выпрямиться, но я ничего этого не хотел. Я сильно шлепнул ее по заднице, зацепив джинсовую ткань, хлопок и обнаженную кожу.
В баре воцарилось столпотворение.
Наоми пискнула и потянулась к подолу своей юбки.
На ней было нижнее белье, которое я ей купил, и я знал, что какой бы холодной она ни была, она чертовски скучала по мне.
«Все могут видеть мое нижнее белье!» – взвизгнула она.
Я положил ладонь на ее попку. «Лучше?».
«Я собираюсь влепить тебе такую пощечину, что у тебя голова пойдет кругом», – пригрозила она, когда я вывел нас из бара и повел к своему кабинету.
К тому времени, как я набрал код на двери, она перестала сопротивляться мне и повисла вниз головой, скрестив руки на груди, что, как я мог только предположить, было выражением недовольства.
Я терпеть не мог убирать от нее свои руки. Я хотел бы, чтобы был способ пройти через это, не отпуская ее. Но при обычных обстоятельствах я был неважным собеседником, а когда у меня болел член, я был еще хуже.
Я схватил ее за бедра и позволил ей скользить вниз по моему телу, пока ее пальцы ног не коснулись пола. Мгновение мы стояли там, прижавшись друг к другу, как будто были одним целым. И всего на секунду, когда она посмотрела мне в глаза, прижав ладони к моей груди, все показалось правильным.
Затем она оттолкнулась от меня и отступила назад.
«Какого черта тебе от меня нужно, Нокс? Ты сказал, что не хочешь быть вместе. Мы не вместе. Я не собираюсь ходить за тобой по пятам, умоляя дать мне еще один шанс. Я уважала твои пожелания».
Я боялся, что она получит неправильный ответ, если заглянет мне ниже пояса, поэтому я подвел ее к стулу за своим столом.
«Садись».
Она смотрела на меня целых тридцать секунд, скрестив руки на груди, прежде чем сдаться. «Прекрасно», – сказала она, плюхаясь в мое кресло. Но расстояние не заставило меня почувствовать себя лучше. Я начинал понимать, что единственное, что я делал, – это был рядом с ней.
«Ты продолжаешь говорить, что хочешь одного, а потом ведешь себя так, будто хочешь чего-то совершенно другого», – сказала она.
«Я знаю».
Это заставило ее замолчать.
Мне нужно было двигаться, поэтому я расхаживала перед столом, желая сохранить что-то между нами.
«Есть кое-что, чего ты не знаешь».
Ее пальцы забарабанили по рукам. «Ты собираешься просветить меня в ближайшее время, или мне придется распрощаться со всеми этими советами?».
Я запустил руки в волосы, провел одной по бороде. Я чувствовал себя потным и нервным. «Не торопи меня, ладно?».
«Я не собираюсь скучать по работе у тебя», – сказала она.
«Черт. Наоми. Просто дай мне секунду. Я ни с кем не говорю об этом дерьме. Хорошо?».
«Зачем начинать сейчас?» Она встала.
«Ты встречалась с моим отцом». Я выпалил эти слова.
Она медленно опустилась обратно в кресло.
Я снова принялся расхаживать взад-вперед. «В приюте», – сказал я.
«О Боже мой. Дюк», – сказала она. Осознание поразило ее. «Ты подстригал ему волосы. Ты нас познакомил».
Я их не знакомил. Наоми представилась сама.
«Когда умерла моя мама, он не стал разбираться. Он начал пить. Перестал ходить на работу. Попался за вождение в нетрезвом виде. Вот тогда Лиза и дедвушка приютили нас. Они тоже горевали. Для них пребывание рядом со мной и Нэшем не было каким-то болезненным напоминанием о том, что они потеряли. Но мой отец… Он даже не мог взглянуть на нас. Пьянство продолжалось и здесь. Прямо здесь, в баре, до того, как это место стало «Хонки Тонк».
Может быть, именно поэтому я его купил. Почему я почувствовал себя обязанным превратить это во что-то лучшее.
«Когда алкоголь перестал одурманивать его, он начал искать что-нибудь покрепче».
Так много воспоминаний, которые, как я думал, я похоронил, нахлынули на меня.
Папа с налитыми кровью глазами, царапинами и струпьями на руках. Синяки и порезы на своем лице, которых он не помнил.
Папа свернулся калачиком на полу кухни, крича о жуках.
Папа без сознания лежит на кровати Нэша, рядом с ним пустой пузырек из-под таблеток.
Я случайно взглянул на нее снизу вверх. Наоми сидела неподвижно, с широко раскрытыми печальными глазами. Это было лучше, чем ледяное безразличие.
«Он с полдюжины раз проходил реабилитацию, прежде чем мои бабушка с дедушкой выгнали его оттуда». Я запустила руку в волосы и схватилась за затылок.
Наоми ничего не сказала.
«Он так и не смог взять себя в руки. Никогда не пробовал. Нэш и я были недостаточной причиной для того, чтобы он держался. Мы потеряли нашу маму, но она не хотела покидать нас». Я с трудом сглотнул. «Папа? Он сделал выбор. Он бросил нас. Он просыпается каждый день и делает один и тот же выбор».
Она прерывисто выдохнула, и я увидел слезы в ее глазах.
«Не надо», – предупредил я ее.
Она слегка кивнула и моргнула в ответ. Я отвернулся от нее, полный решимости высказать все до конца.
«Лиза Джей и Дедушка сделали все возможное, чтобы у нас все было хорошо. У нас был Люциан. У нас была школа. У нас были собаки и ручей. Это заняло несколько лет, но все было хорошо. У нас все было в порядке. Мы жили своей жизнью. А потом у дедушки случился сердечный приступ. Опрокинулся, ремонтируя водосточную трубу на задней стороне дома. Умер еще до того, как ударился о землю».
Я услышал, как отодвинулся стул, и секундой позже руки Наоми обхватили меня за талию. Она ничего не сказала, просто прижалась к моей спине и не отпускала. Я позволил ей. Это было эгоистично, но я хотел ощутить комфорт ее тела, прижатого к моему.
Я сделал вдох, чтобы побороть стеснение в груди. «Это было все равно что потерять их снова. Так много бесполезных гребаных потерь. Это было слишком для Лизы Джей. Она не выдержала и расплакалась перед гробом. Этот безмолвный, нескончаемый источник слез, когда она стояла над мужчиной, которого любила всю свою жизнь. Я никогда не чувствовал себя более беспомощным за все свое чертово существование. Она закрыла ставни в сторожке. Задернула шторы, чтобы не было света. Она перестала жить».
И снова меня оказалось недостаточно, чтобы заставить того, кого я любил, захотеть продолжать.
«Эти занавески оставались закрытыми до тебя», – прошептал я.
Я почувствовал, как она прижалась ко мне, услышал прерывистое дыхание.
«Черт возьми, Наоми. Я же говорил тебе не плакать».
«Я не плачу», всхлипнула она.
Я подтащил ее к себе спереди. Слезы струились по ее прекрасному лицу. Ее нижняя губа задрожала.
«Это у меня в крови. Мой папа. Лиза Джей. Они не смогли договориться. Они потеряли себя, и все вокруг них вышло из-под контроля. Я исхожу из этого. Я не могу позволить себе вот так сдаться. У меня уже есть люди, которые зависят от меня. Черт, иногда мне кажется, что всему этому чертову городу что-то от меня нужно. Я не могу поставить себя в положение, когда подведу их всех».
Она медленно, прерывисто вздохнула. «Я могу представить, что бы ты чувствовал на моем месте», – сказала она наконец.
«Не жалей меня». Я сжал ее руки.
Она провела рукой под глазами. «Мне тебя не жаль. Мне интересно, как это ты не являешься еще большим скопищем травм и неуверенности. Вы с братом должны очень гордиться собой».
Я фыркнул, затем поддался желанию притянуть ее к себе. Я положил подбородок ей на макушку.
«Мне жаль, Наоми. Но я не знаю, как быть другим».
Она замерла, прижавшись ко мне, затем запрокинула голову, чтобы посмотреть на меня. «Ух ты. Нокс Морган только что извинился».
«Да, что ж, не привыкай к этому».
Ее лицо сморщилось, и я понял, какой гребаной глупостью было это говорить.
«Черт. Мне жаль, детка. Я засранец».
«Да», – согласилась она, героически шмыгая носом.
Я оглядел свой кабинет. Но я был мужчиной. У меня не было под рукой коробки с салфетками. «Сюда», – сказал я, подводя нас к дивану, где стояла моя спортивная сумка. Я выдернул из неё футболку и использовал ее, чтобы вытереть слезы, которые разрывали меня изнутри на части. Тот факт, что она позволила мне, немного облегчил им задачу.
«Нокс?».
«Да, Дэйз?».
«Я надеюсь, что когда-нибудь ты встретишь женщину, благодаря которой все это того стоит».
Я приподнял ее подбородок. «Детка, я не думаю, что ты это понимаешь. Если бы это были не ты и Уэй, то это никогда не был бы никто другой».
«Это действительно мило и в то же время по-настоящему запутанно», – прошептала она.
«Я знаю».
«Спасибо, что рассказал мне».
«Спасибо, что выслушала».
Я чувствовал себя… другим. Как-то светлее, как будто мне удалось раздвинуть свои собственные шторы или что-то в этом роде.
«У нас все хорошо?» – спросил я, запуская пальцы в ее волосы и заправляя их ей за уши. «Или ты все еще ненавидишь меня?».
«Ну, я ненавижу тебя намного меньше, чем когда начинала свою смену».
Мои губы изогнулись в улыбке. «Означает ли это, что ты была бы готова остаться? Клиенты любят тебя. Персонал любит тебя. И босс чертовски к тебе привязан».
Я был более чем привязан к ней. Держу ее вот так. Разговариваю с ней вот так. Что-то происходило у меня в груди, и это было похоже на фейерверк.
Она сжала губы и поднесла руки к моей груди. «Нокс», сказала она.
Я покачал головой. «Я знаю. Нечестно просить тебя быть рядом, когда я не могу быть тем, кого ты заслуживаешь».
«Я не думаю, что мое сердце в безопасности рядом с тобой».
«Наоми, последнее, что я хочу сделать, это причинить тебе боль».
Она закрыла глаза. «Я знаю это. Я поняла. Но я не знаю, как защитить себя от надежды».
Я приподнял ее подбородок. «Посмотри на меня».
Она сделала, как я ей сказал.
«Говори»
Она закатила глаза. «Я имею в виду, посмотри на нас, Нокс. Мы оба знаем, что это ни к чему не приведет, но мы все еще буквально вплетены друг в друга».
Боже, мне нравился ее причудливый словарный запас.
«Я смогу какое-то время напоминать себе, что ты не можешь быть со мной. Но рано или поздно я начну забывать. Потому что ты – это ты. И ты хочешь заботиться обо всех и обо всем подряд. Ты купишь Уэйли платье, которое ей понравится. Или моя мама уговорит тебя поиграть с ней в гольф по выходным. Или ты принесешь мне кофе, когда я больше всего в нем буду нуждаться. Или ты снова ударишь моего бывшего по лицу. И я забуду. И я снова буду влюбляться».
«Что ты хочешь, чтобы я сделал?» – спросил я, снова прижимая ее к себе. «Я не могу быть тем, кем ты хочешь меня видеть. Но я не могу тебя отпустить».
Она приложила ладонь к моей щеке и посмотрела на меня снизу вверх с выражением, чертовски похожим на любовь. «К сожалению, Викинг, это твои единственные два варианта. Кто-то однажды сказал мне в этой самой комнате, что не имеет значения, насколько дерьмовыми являются варианты. Это все еще выбор».
«Я думаю, этот парень также сказал тебе, что где-то есть мужчина, который в свой лучший день знал, что никогда не будет достаточно хорош для тебя».
Она сжала меня, а затем начала выскальзывать из моей хватки. «Мне нужно вернуться туда».
Это противоречило всем моим инстинктам – отпустить ее, но я все равно это сделал.
Я чувствовал себя странно. Открыто, незащищенно, необработанно. Но и лучше. Она простила меня. Я показал ей, кто я на самом деле, откуда пришел, и она приняла все это.
«Есть ли шанс, что я смогу вернуть свою собаку?» Я спросил.
Она одарила меня грустной улыбкой. «Это касается только тебя и Уэйли. Я думаю, может быть, ей тоже не помешали бы извинения от тебя. Сегодня вечером она с Лизой».
Я кивнул. «Да. Хорошо. Наоми?».
Она остановилась в дверях и оглянулась.
«Как ты думаешь, если бы мы продолжали…Я имею в виду. Если бы мы не расстались, возможно ли, что ты бы…» Я не мог вымолвить ни слова. Они закупорили мне горло и закрыли его.
«Да», – сказала она с грустной улыбкой, от которой у меня внутри все перевернулось.
«Да, что?» Я нажал.
«Я бы полюбила тебя».
«Откуда ты знаешь?» – потребовал я, мой голос звучал хрипло.
«Потому что я уже это делаю, дурачок».
И с этими словами она вышла из моего кабинета.
46
Тина отстой
Наоми
Я направилась прямиком в туалет, чтобы привести в порядок свое лицо. Нокс Морган определенно преуспел в женском макияже. После того, как я привела в порядок грустное клоунское личико и снова нанесла помаду, я долго и пристально смотрела на свое отражение.
Крошечные осколки моего разбитого сердца теперь были стерты в мелкую пыль благодаря признанию Нокса.
«Неудивительно», – прошептала я своему отражению.
Есть вещи, с которыми человек никогда не справится. Мы оба просто хотели, чтобы кто-нибудь любил нас достаточно сильно, чтобы компенсировать все те времена, когда нас было недостаточно. Это казалось такой пустой тратой времени, что мы могли чувствовать то, что чувствовали, но ни один из нас не мог быть таким человеком для другого.
Я не смогла заставить Нокса полюбить меня достаточно сильно, и чем скорее я с этим справлюсь, тем лучше. Может быть, когда-нибудь мы смогли бы стать друзьями. Если я выиграю слушание по делу об опеке, и если мы с Уэйли решим сделать Нокемоут нашим постоянным домом.
Думая о Уэйли, я достала телефон из кармана фартука, чтобы проверить сообщения. Ранее на этой неделе я одобрила приложение для обмена сообщениями для ее ноутбука, чтобы она могла написать мне, если понадобится. Взамен она загрузила GIF-клавиатуру на мой телефон, чтобы мы могли обмениваться GIF-файлами в течение всего дня.
«О, здорово», – простонала я, увидев дюжину новых сообщений.
Сильвер: Симпатичные трусы.
Макс: Лучше бы это означало, что вы, ребята, помирились!!!!
Мама: Шесть огненных эмодзи.
Фи: Мы накрываем на ваши столы, так что не стесняйтесь получать столько оргазмов в офисе Нокси, сколько вам нужно.
Слоан: Лина только что написала смс (вместе с девятью другими людьми в баре). Этот сукин сын действительно похитил тебя, как пещерный человек? Я надеюсь, ты переделала его лицо и яйца.
Уэйли: Тетя Наоми, у меня неприятности.
Дыхание в моих легких замерло, когда я прочитала последнее сообщение. Она отправила его пятнадцать минут назад. Трясущимися руками я выпалила что-то в ответ и выбежала из туалета.
Я: Ты в порядке? Что не так?
Было много причин, по которым одиннадцатилетний ребенок мог подумать, что у него неприятности, рассуждала я рационально. Это не означало, что действительно была чрезвычайная ситуация. Может быть, она забыла свое домашнее задание по математике. Может быть, она случайно сломала любимого садового херувима Лизы. Может быть, у нее начались месячные.
Кроме того, за последние пять минут у меня было три пропущенных звонка с неизвестного номера. Что-то было не так.
Я направилась на кухню и пролистала свои контакты в поисках номера Лизы.
«Все в порядке, Наоми?» – спросил Милфорд, когда я поспешила на парковку.
«Да. Я так думаю. Просто мне нужно быстро позвонить», – сказала я, прежде чем выйти через наружную дверь на холодный ночной воздух.
Я уже готовилась нажать кнопку вызова, когда фары автомобиля ослепили меня. Я подняла руку, чтобы заслониться от света, и отступила назад.
«Наоми».
Мои руки безвольно опустились по бокам. Я знала этот голос.
«Тина?».
Моя сестра-близнец высунулась из окна со стороны водителя. Мне показалось, что я снова смотрю в зеркало. Зеркало в веселом доме. Ее ранее обесцвеченные волосы теперь были темно-каштановыми и коротко подстрижены в стиле, похожем на мой. Наши глаза были одинакового орехового цвета. Различия были едва заметны. На ней была дешевая куртка из искусственной кожи. В обоих ушах у нее было по нескольку сережек. Ее подводка для глаз была густой и синей.
Но она выглядела такой же обеспокоенной, как и я.
«У него Уэйли! Он забрал ее», – сказала она.
Мой желудок сжался, и волна тошноты подступила к горлу, когда каждая мышца в моем теле напряглась. «Что? Кто забрал ее? Где она?».
«Это все моя вина», – причитала Тина. «Нам нужно идти. Ты должна помочь мне. Я знаю, куда он ее отвез».
«Мы должны позвонить в полицию», – сказала я, вспомнив, что у меня в руке телефон.
«Позвони им по дороге. Мы должны действовать быстро», – сказала она. «Давай».
Действуя на автопилоте, я открыла пассажирскую дверь и забралась внутрь. Я потянулась за ремнем безопасности, когда что-то мохнатое обхватило мое запястье.
«Что ты делаешь?» Я взвизгнула.
Тина схватила меня за другую руку, ее ногти впились в мое запястье. Я попыталась отстраниться, но была недостаточно быстра. Она защелкнула другую манжету на месте.
«Для умного человека ты, конечно, глуповата», – сказала она, закуривая сигарету.
Мой злой близнец только что приковал меня к приборной панели мохнатыми сексуальными наручниками.
«Где Уэйли?» – спросила я.
«Расслабься». – Она выпустила струю дыма в моем направлении. «С ребенком все в порядке. Ты тоже будешь, если будешь сотрудничать».
«Как сотрудничать? С кем?» Я дернула за наручники.
Она хихикнула, выезжая с парковки. «Довольно забавно, правда? Нашла их в коробке с секс-игрушками на складе моего старого засранца-домовладельца».
«Отвратительно!». Мне нужно было отскрести себя отбеливателем, когда все это закончится.
Мой телефон лежал на полу лицевой стороной вниз. Если бы я могла добраться до него, я могла бы позвонить кому-нибудь. Я снова дернула за наручники, взвизгнув, когда они впились мне в кожу.
«Получила твое электронное письмо», – непринужденно сказала моя сестра. «Если подумать между тобой и моим ребенком мы очень быстро найдем то, что я ищу».
«Найдем что?» Я пихнула свой телефон носком ботинка, пытаясь перевернуть его. Угол был не совсем правильным, и вместо того, чтобы перевернуть его, он скользнул дальше под приборную панель.
«Меня не удивляет, что ты не знаешь. Единственное, что не отстойно в моей дочери, так это то, что она точно знает, как держать свой чертов рот на замке. Мы с моим другом заполучили в свои руки довольно важную информацию, за получение которой многие люди заплатили бы кучу денег. Хранила его на флэш-накопителе. Пропала флэшка».
«Какое это имеет отношение к Уэйли?» На этот раз толчка было достаточно, чтобы перевернуть телефон… и, к сожалению, включить экран. Свечение не было едва уловимым.
«О-хо-хо! Хорошая попытка, молодец». Моя сестра наклонилась и потянулась к телефону. Машина свернула с дороги на обочину, фары осветили длинную полосу изгороди для пастбища.
«Берегись!» Я пригнулась, когда мы проломили забор насквозь и остановились на поросшем травой лошадином пастбище. Моя голова ударилась о приборную панель, и я увидела звезды.
«Упс!» – сказала Тина, садясь и держа в руках мой телефон.
«Ой! Боже, ты ничуть не стала лучше водить машину, не так ли?».
«Оргазмы и нижнее белье», – размышляла она, просматривая мои сообщения. «Ха. Может быть, ты стала интереснее со времен старшей школы».
Я наклонилась, чтобы скованной рукой потрогать свой ноющий лоб.
«Лучше бы тебе не причинять вреда Уэйли, ты, безответственная невежда».
«Словарный запас по-прежнему работает просто отлично. За кого, черт возьми, ты меня принимаешь? Я бы не причинила вреда собственной дочери».
В ее голосе звучала обида.
«Послушай», – устало сказала я. «Просто отвези меня к Уэйли».
«Таков план, Гуди».
Гуди – это сокращение от Гуди Две Туфельки, прозвище, которым Тина наградила меня, когда нам всем было по девять лет, и она хотела посмотреть, как высоко мы сможем пускать стрелы в воздух из арбалета нашего дяди, который она нашла.
