Текст книги "Вещи, которые мы не смогли преодолеть (ЛП)"
Автор книги: Люси Скоур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
Вздрогнув, я вскрикнула. Поблизости от меня было слишком много разозленных людей. Люциан отпустил меня, не сводя взгляда с двери.
«Ты в порядке?» Я спросила его.
«С ним все в порядке», сказал Нокс.
«Я в порядке».
Это была явная ложь. Мужчина выглядел так, словно хотел совершить хладнокровное убийство. Я не была уверен, кого мне следует попытаться исправить в первую очередь.
«Ужин. Завтра», – сказал он Ноксу.
«Да. Ужин».
С этими словами он направился к двери.
«С ним все в порядке?» – спросил я Нокса.
«Откуда, черт возьми, мне знать?» – раздраженно спросил он.
Дверь открылась как раз в тот момент, когда Люциан подошел к ней, и Уайли Огден, жуткий бывший шеф полиции, шагнул внутрь. Мужчина вздрогнул, затем скрыл это – слабо – за ухмылкой, когда увидел перед собой Люциана. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Уайли отступил в сторону, освобождая ему дорогу.
«Что, черт возьми, это было?» Я спросила.
«Ничего», – солгал Нокс.
Сильвер свистнула из-за стойки и помахал ему рукой. Нокс направился в ее сторону, ругаясь себе под нос.
Парень был замотан туже, чем мумия, завернутая в шлепанцы.
«Слоан только что ушла?» – потребовала Блейз, подходя ко мне рядом с Агатой, следовавшей за ней по пятам.
«Да. Я танцевала с Люцианом Роллинзом. Она бросила на него один взгляд и ушла. Я сделала что-то не так?».
Блейз шумно выдохнула. «Это нехорошо».
Агата покачала головой. «Определенно нехорошо. Они ненавидят друг друга».
«Кто вообще может ненавидеть Слоан? Разве она не самый приятный человек в Северной Вирджинии?».
Агата пожала плечами. «Между этими двумя есть какая-то неприятная история. Они выросли по соседству друг с другом. Не бегали в одних и тех же толпах или что-то в этом роде. Никто не знает, что произошло, но они не выносят вида друг друга».
Меня застукали танцующей со смертельным врагом моего нового друга/босса. Черт возьми.
Мне нужно было все исправить. По крайней мере, невежество было правдоподобной защитой. Я уже потянулась за своим телефоном, когда он начал звонить.
Это был Стеф.
«Шоты. Я должна ответить», – сказал я байкерам. «Эй, все в порядке?».
«Уитти, у меня плохие новости».
Мое сердце остановилось, а затем снова заколотилось. Я знала этот тон голоса. Это было не “у нас закончилось шампанское и мороженое” – это было “чрезвычайное происшествие в семье”.
«Что не так? С Уэйли все в порядке?» Я заткнула другое ухо пальцем, чтобы слышать через оркестр.
«С Уэй все прекрасно», – сказал он. «Но Нэша застрелили сегодня вечером. Они не знают, выкарабкается ли он. Он в операционной».
«О Боже мой», – прошептала я.
«Какой-то сержант по имени Грейв уведомил Лизу. Он отвез ее в больницу. Он посылает кого-нибудь уведомить Нокса».
Нокс. Я нашла его в толпе за стойкой, он слегка улыбался чему-то, сказанному посетителем. Он поднял голову и встретился со мной взглядом.
Должно быть, мое лицо что-то передало, потому что Нокс перепрыгнул через стойку и начал проталкиваться ко мне сквозь толпу.
«Мне жаль, детка», – сказал Стеф. – «Я здесь, у Лизы, со всеми собаками. У нас все в порядке. Ты сделаешь все, что тебе нужно».
Нокс подошел ко мне и схватил за руки. «Что не так? Ты в порядке?».
«Мне нужно идти», – сказала я в трубку и отключилась.
Входная дверь открылась, и я увидел двух мрачных офицеров в форме. У меня перехватило дыхание. «Нокс», – прошептала я.
«Я здесь, детка. Что случилось?».
В этом свете его глаза казались еще голубее, пронзительно синими и серьезными, когда он прижимался ко мне.
Я покачала головой. «Не я, а ты».
«Что я?».
Трясущимся пальцем я указала на офицеров, пробиравшихся к нам.
«Нокс, нам нужно поговорить», – сказал тот, что повыше.
* * *
Я дала задний ход грузовику в третий раз и рванула вперед, прежде чем, наконец, осталась довольна своей работой на парковке. Больница возвышалась передо мной, как светящийся маяк. Машина скорой помощи выгрузила пациента на каталку у входа в отделение неотложной помощи. Его свет окрасил парковку в красно-белый цвет.
Я шумно выдохнула, надеясь, что это уладит тревогу, которая бурлила у меня в животе, как тухлая похлебка.
Я могла бы пойти домой.
Я должна была это сделать. Но когда у меня закончилась смена, я подъехала к мужчине, который бросил мне свои ключи и сказал, чтобы я сама отвозила себя домой. Он заставил меня пообещать, прежде чем последовал за помощниками шерифа за дверь в ночь.
И все же я была здесь в два часа ночи, не подчиняясь прямым приказам и суя свой нос куда не следует.
Мне определенно следует вернуться домой. Ага. "Конечно", – решила я, вылезая из грузовика и входя прямо в парадную дверь.
Учитывая поздний час, за справочной стойкой никого не было. Я проследовала по указателям к лифтам и хирургическому отделению интенсивной терапии на третьем этаже.
На этаже было устрашающе тихо. Все признаки жизни подавались только на сестринском посту.
Я направилась к нему, когда заметила Нокса через стекло в комнате ожидания, сразу узнав по широким плечам и нетерпеливой позе. Он расхаживал по тускло освещенной комнате, как пойманный тигр.
Должно быть, он почувствовал меня в дверном проеме, потому что быстро повернулся, словно столкнулся лицом к лицу с врагом.
Его челюсть сжалась, и только тогда я увидела царившее в нем смятение. Гнев. Разочарование. Страх.
«Я принесла тебе кофе», – сказала я, неуклюже протягивая дорожную кружку, которую приготовила для него на кухне “Хонки Тонк".
«По-моему, я велел тебе идти домой», – прорычал он.
«А я не послушала. Давай просто оставим в стороне ту часть, где кто-то из нас притворяется удивленным».
«Я не хочу, чтобы ты была здесь».
Я вздрогнула. Не от его слов, а от боли, стоящей за ними.
Я поставила кофе на крайний столик, заваленный журналами, которые якобы могли отвлечь посетителей от бесконечного круга страха. «Нокс», – начала я, делая шаг к нему.
«Остановись», – сказал он.
Я не слушала и медленно сокращала расстояние между нами. «Мне так жаль», – прошептала я.
«Просто убирайся отсюда на хрен, Наоми. Просто уходи. Ты не можешь быть здесь», – его голос был прерывистым, разочарованным.
«Я уйду», – пообещала я. «Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке».
«Я в порядке». Слова прозвучали с горечью.
Я подняла руку, чтобы положить ее на его предплечье.
Он отпрянул от меня. «Не надо», – резко сказал он.
Я ничего не сказала, но стояла на своем. Мне казалось, что я могу дышать его гневом, как кислородом.
«Не надо», – повторил он.
«Я не буду».
«Если ты прикоснешься ко мне прямо сейчас…» Он покачал головой. «Я не контролирую себя, Наоми».
«Просто скажи мне, что тебе нужно».
Его смех был сухим и горьким. «Что мне нужно, так это найти гребаного ублюдка, который сделал это с моим братом. Что мне нужно, так это перемотать время вспять, чтобы я не потратил впустую последние годы из-за какой-то дурацкой драки. Что мне нужно, так это чтобы мой брат проснулся, черт возьми».
У него перехватило дыхание, и я потеряла контроль над собственным телом. Потому что в одну секунду я стояла перед ним, а в следующую уже обнимала его за талию, прижимаясь и пытаясь поглотить его боль.
Его тело было напряженным и вибрировало, как будто он был в нескольких секундах от того, чтобы развалиться на части.
«Прекрати», – сказал он прерывистым шепотом. «Пожалуйста».
Но я этого не сделала. Я прижалась крепче, прижимаясь лицом к его груди.
Он выругался себе под нос, а затем его руки обхватили меня, прижимая к себе. Он зарылся лицом в мои волосы и прижался ко мне.
Он был таким теплым, таким твердым, таким живым. Я цеплялась за него изо всех сил и желала, чтобы он выпустил хоть часть того, что держал взаперти.
«Почему ты, черт возьми, никогда не слушаешь?» он проворчал, касаясь губами моих волос.
«Потому что иногда люди не знают, как попросить о том, что им действительно нужно. Тебе нужно было обнять меня».
«Нет. Не нужно было», – прохрипел он. Он долго молчал, и я прислушивалась к биению его сердца. «Ты была нужна мне».
Мое собственное дыхание застряло у меня в горле. Я попыталась отстраниться, чтобы посмотреть на него снизу вверх, но он удержал меня на месте.
«Просто заткнись, Дейзи», посоветовал он.
«Хорошо».
Его рука скользнула вниз по моей спине, а затем снова вверх. Снова и снова, пока я не растворилась в нем. Я не была уверена, кто из нас дарил утешение, а кто получал его сейчас.
«Операция закончилась», – наконец сказал Нокс, постепенно отстраняясь. Его большой палец провел по моей нижней губе. «Они не позволят мне увидеть его, пока он не проснется».
«Захочет ли он тебя видеть?» Я спросила.
«Мне насрать, чего он хочет. Он увидит меня».
«Из-за чего была ссора?».
Он вздохнул. Когда он протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо, я внутренне упала в обморок. «Мне действительно не хочется говорить об этом, Дэйз».
«У тебя есть чем заняться получше?».
«Да. Кричать, чтобы ты ушла к черту домой и немного поспала. Завтра у Уэйли первый день в школе. Ей не нужна тетя-зомби, выливающая мыло для мытья посуды на ее хлопья».
«Прежде всего, у нас на завтрак яйца, фрукты и йогурт», – начала я, затем поняла, что он пытается отвлечь меня. «Это было из-за женщины?».
Он посмотрел на потолок.
«Если ты начнешь считать до десяти, я пну тебя в голень», – предупредила я.
Он вздохнул. «Нет. Дело было не в женщине».
«Кроме любви, из-за чего стоит потерять брата?».
«Гребаные романтики», – сказал он.
«Может быть, если ты выплеснешь это наружу, вместо того чтобы держать в себе, ты почувствуешь себя лучше».
Он изучал меня еще один из этих долгих, задумчивых ударов, и я была уверена, что он вот-вот скажет мне тащить свою задницу домой.
«Хорошо».
Я удивленно моргнула. «Эм. Хорошо. Вау. Итак, это происходит. Может быть, нам стоит присесть?» – предложила я, разглядывая пустые виниловые стулья.
«Почему разговоры с женщинами должны быть чем-то особенным, черт возьми?» он что-то проворчал, когда я подвела нас к паре стульев.
«Потому что все, что стоит делать, стоит делать правильно». Я села и похлопала по стулу рядом с собой.
Он сидел, вытянув перед собой длинные ноги, и безучастно смотрел в окно. «Я выиграл в лотерею», – сказал он.
«Я знаю это. Лиза рассказала мне».
«Забрал домой одиннадцать миллионов, и я думал, что это ответ на все вопросы. Я купил этот бар. Здание или два. Вложил деньги в план Джереми по созданию какого-то шикарного салона. Погасил ипотеку Лизы Джей. Она испытывала трудности с тех пор, как умер папа». Он опустил взгляд на свои руки, потирая ладони о джинсы на бедрах. «Было так чертовски приятно иметь возможность решать проблемы».
Я ждала.
«Когда мы росли, у нас было не так уж много всего. А после того, как мы потеряли маму, у нас ничего не было. Лиза Джей и папа приютили нас и дали нам дом, семью. Но с деньгами было туго, и в этом городе есть дети, которые ездят в школу на гребаных BMW в свой шестнадцатый день рождения или проводят выходные, соревнуясь на лошадях за сорок тысяч долларов».
«Потом были я, Нэш и Люси. Никто из нас не вырос ни с чем, так что, возможно, мы взяли несколько вещей, которые нам не принадлежали. Может быть, мы не всегда были на верном пути, но мы научились быть самодостаточными. Узнал, что иногда нужно брать то, что хочешь, вместо того, чтобы ждать, пока кто-то тебе это даст».
Я протянула ему кофе, и он сделал глоток.
«Тогда Нэш получает жучок в задницу и решает стать блядь, Правильным».
Я поняла, что Нокс, должно быть, воспринял это как отказ.
«Я дал ему денег», – сказал Нокс. «Или, по крайней мере, пытался это сделать. Упрямый сукин сын сказал, что ему это не нужно. Кто скажет ”нет" на это?».
«Очевидно, твой брат».
«Да. Очевидно». Встревоженный, он снова запустил пальцы в волосы. «Мы обсуждали это взад и вперед почти два года. Я пытаюсь запихнуть это ему в глотку, а он отвергает это. Мы нанесли по этому поводу несколько ударов. Наконец Лиза Джей заставила его принять деньги. И ты знаешь, что мой глупый младший братец сделал с ними?».
Я прикусила нижнюю губу, потому что знала.
«Этот сукин сын пожертвовал его полиции Нокемоута, чтобы построить новый чертов полицейский участок. Гребаное муниципальное здание Нокса Моргана».
Я подождала несколько секунд, надеясь, что в этой истории есть что-то еще. Но когда он не продолжил, я откинулась на спинку стула.
«Ты хочешь сказать, что вы с братом почти не разговаривали годами, потому что он написал твое имя на здании?».
«Я говорю, что он отказался от денег, которые могли бы обеспечить его на всю оставшуюся жизнь, и вместо этого отдал их копам. Копы, у которых был стояк из-за трех подростков, просто устроили небольшой переполох. Блядь. Люциан провел неделю в тюрьме по каким-то дурацким обвинениям, когда нам было по семнадцать. Мы должны были научиться заботиться о себе сами, вместо того чтобы бежать к жуликоватому шефу и его тупоголовым дружкам. А Нэш просто берет и отдает им два гребаных миллиона баксов».
Картинка становилась более четкой. Я прочистила горло. «Э-э, в департаменте все еще работают те же копы?».
Нокс передернул плечами. «Нет».
«Позволяет ли Нэш подчиненным ему офицерам пользоваться своим положением?» Я нажала.
Он провел языком по внутренней стороне щеки. «Нет».
«Справедливо ли будет сказать, что Нэш навел порядок в департаменте и заменил плохих копов хорошими?».
«Не знаю, насколько хорош Грейв, учитывая, что он все еще любит участвовать в дрэг-рейсах по выходным», – упрямо сказал Нокс.
Я положила руку ему на плечо и сжала. «Нокс»
«Что?» спросил он, глядя на ковер.
«Посмотри на меня».
Когда он это сделал, я увидела разочарование, отразившееся на его великолепном лице. Я обхватила его щеки ладонями. Его борода была жесткой на моих ладонях.
«Я собираюсь рассказать тебе кое-что, что тебе и твоему брату обоим нужно знать, и мне нужно, чтобы это нашло отклик в твоей душе», – сказала я.
Его глаза встретились с моими. Ну, больше на губах, чем в глазах. Но этого было достаточно.
«Вы оба идиоты».
Он оторвал взгляд от моих губ, и его глаза сузились. Я сжала его щеки, прежде чем он успел зарычать на меня.
«И если кто-то из вас потратит еще один чертов день на то, что вы оба так усердно работали и так много дали этому городу по-своему, тогда идиотизм неизлечим, и от него нет лекарства».
Я отпустила его лицо и откинулась назад.
«Если это твой способ подбодрить меня из-за того, что моего брата подстрелили, то у тебя это плохо получается».
Моя улыбка медленно расползалась по лицу. «Поверь мне, Викинг. У вас с братом есть шанс все исправить и наладить настоящие отношения. Некоторым из нас не так повезло. Некоторые сожженные мосты невозможно восстановить. Не сжигай его из-за такой глупости, как деньги».
«Это сработает, только если он проснется к чертовой матери», – напомнил он мне.
Я шумно выдохнула. «Да. Я знаю».
Мы сидели в тишине. Его колено и рука были теплыми и твердыми по отношению к моим.
«Мистер Морган?» В палату вошла медсестра в синем халате. Мы с Ноксом оба вскочили на ноги. Интересно, понял ли он, что взял меня за руку?
«Твой брат проснулся, и он спрашивает о тебе», – сказала она.
Я испустила вздох облегчения.
«Как он?» – спросил Нокс.
«Он слаб, и ему предстоит долгое восстановление, но хирургическая бригада счастлива».
Напряжение в его спине и плечах ослабло.
Я сжала его руку. «На этой ноте, я, пожалуй, пойду домой, приготовлю хлопья Уэйли и средство для мытья посуды».
Он крепче сжал мою руку. «Можно минутку?» он спросил медсестру.
«Конечно. Я буду прямо снаружи. Я отведу тебя к нему, как только ты будешь готов».
Он подождал, пока она выйдет на улицу, прежде чем притянуть меня к себе поближе.
«Спасибо, Наоми», – прошептал он как раз перед тем, как его губы встретились с моими. Горячий, твердый, неподатливый. Его рука скользнула вверх, обхватывая мой подбородок и шею, удерживая меня на месте, пока он поцелуями изгонял все мысли из моей головы, не оставляя мне ничего, кроме буйства ощущений.
Он отстранился, его глаза были свирепыми. Затем он поцеловал меня в лоб и вышел из комнаты.
22
Один топор и две пули
Нокс
«Дерьмово выглядишь», – прохрипел Нэш.
Свет в комнате был приглушен. Мой брат лежал на больничной койке, обнажив грудь, чтобы были видны бинты и марля на левом плече.
Машины запищали, экраны засветились.
Он выглядел бледным. Уязвимым.
Мои руки сжались в кулаки по бокам.
«Я мог бы сказать то же самое о тебе», – сказал я, медленно обходя кровать, чтобы опуститься в кресло у темного окна.
«Выгляжу хуже, чем есть на самом деле». – Его голос был едва слышен.
Я уперся локтями в колени и постарался выглядеть расслабленным. Но внутри у меня закипала ярость. Кто-то пытался покончить с жизнью Нэша. Ты не связывался с Морганом и не уходил от этого.
«Какой-то мудак пытался убить тебя сегодня вечером».
«Ты злишься, что кто-то чуть не опередил тебя?».
«Они знают, кто это сделал?» Я спросил.
Уголок его рта приподнялся, как будто улыбка стоила ему слишком больших усилий. «Почему? Ты собираешься вернуть его обратно?».
«Ты чуть не умер, Нэш. Грейв сказал, что ты был так близок к тому, чтобы истечь кровью, прежде чем приехала скорая». От правды у меня к горлу подступила желчь.
«Потребуется нечто большее, чем пара пуль и поединок по борьбе, чтобы покончить со мной», – заверил он меня.
Я провел ладонями по коленям. Взад-вперед, пытаясь подавить гнев. Необходимо что-то сломать.
«Наоми была здесь». Даже когда я это сказал, я не знал почему. Может быть, просто произнесение ее имени вслух сделало все немного более терпимым.
«Конечно, она была здесь. Она думает, что я сексуальный».
«Мне все равно, сколько в тебе дырок от пуль. Я продолжу в том же духе», – сказал я ему.
Вздох Нэша был больше похож на хрип. «Черт возьми, как раз вовремя. Чем быстрее ты все испортишь, тем быстрее я смогу вмешаться и быть хорошим парнем».
«Отвали, придурок».
«Эй, кто это там на больничной койке, придурок? Я чертов герой. Женщины не могут устоять перед героем с дырками от пуль».
Герой, о котором идет речь, вздрогнул, когда пошевелился в постели, его рука потянулась к подносу, а затем снова упала на матрас.
Я встал и налил воды из бутылки в ожидающий меня стакан. «Да, что ж, может быть, тебе стоит побыть здесь, подальше от меня, пару дней. Дай мне шанс все это испортить».
Я отодвинул чашку с соломинкой на край подноса и наблюдал, как он потянулся за ней здоровой рукой. На лбу у него выступили капельки пота, а рука задрожала, когда пальцы сомкнулись на пластике.
Я никогда не видел его таким. Я видел его совсем другим. Страдающим похмельем, выжатым из-за гриппа 1996 года, измученным после того, как излил душу на футбольном матче в выпускном классе. Но я никогда не видел, чтобы он выглядел слабым.
Другая медсестра с извиняющейся улыбкой отодвинула занавеску. «Просто проверяю жидкости», – сказала она.
Нэш показал ей большой палец, и мы погрузились в молчание, пока медсестра ставила капельницы. Мой брат был подключен к полудюжине аппаратов в отделении интенсивной терапии. И я годами почти не разговаривала с ним.
«Как твоя боль?» – спросила медсестра.
«Отлично. Практически прошла».
Его ответ был слишком поспешным. Его рот слишком плотно сжат. Мой брат провел вторую половину той игры на возвращение домой со сломанным запястьем. Потому что он мог бы быть милым братом, добропорядочным братцем. Но ему нравилось проявлять слабость не больше, чем мне.
«Он врет», – проболтался я медсестре.
«Не слушай его», – настаивал Нэш. Но он не смог скрыть гримасу, когда заерзал на матрасе.
«Пуля только что пробила ваш торс насквозь, шеф. Вам не обязательно испытывать боль, чтобы исцелиться», – сказала она.
«Да. Ты знаешь», – возразил он. – Боль – это то, что говорит тебе, что ты жив. Ты заглушаешь это, и откуда ты знаешь, что ты все еще здесь?».
«Она думает, что мы оба идиоты», – сказал я, когда медсестра ушла.
Нэш издал хрип, за которым последовал надрывный кашель, который, казалось, вот-вот разорвет его на части, прежде чем рухнуть обратно на кровать. Я наблюдал, как зеленые всплески на его пульсометре медленно успокаиваются. «Кто?» – спросил он наконец.
«Наоми».
«Почему Наоми должна думать, что я идиот?» – устало спросил он.
«Я рассказал ей, почему все обстоит так, как оно есть».
«На нее не произвели впечатления твои выходки в стиле Робин Гуда или моя мужественная независимость?».
«Ни капельки. Возможно, она высказала несколько замечаний».
«О чем?».
«О том, как она думала, что это из-за женщины. А не денег».
Голова Нэша медленно склонялась набок, веки тяжелели. «Значит, любовь стоит семейной вражды, а несколько миллионов – нет?».
«В этом и была суть дела».
«Не могу сказать, что она неправа».
«Тогда почему, черт возьми, ты просто не смирился с этим и не сделал все правильно?» – огрызнулся я.
Улыбка Нэша была призрачной. Его глаза были закрыты. «Ты же старший брат. И ты был тем, кто пытался заставить меня быть тебе обязанным, запихивая наличные мне в глотку».
«Единственная причина, по которой я не надеру тебе задницу прямо сейчас, это то, что ты подключен к слишком большому количеству машин».
Он показал мне слабый средний палец.
«Господи», – проворчал я. «Я не хотел, чтобы ты был мне чем-то обязан или еще что-то в этом роде. Мы – семья. Мы братья. Один из нас выигрывает, мы оба выигрываем». Это также означало, что если один из нас проиграет, то проиграем мы оба. И именно такими были последние несколько лет. Потеря.
Блядь. Я ненавидел проигрывать.
«Мне не нужны были деньги», – сказал он невнятно. «Я хотел что-то построить сам».
«Ты мог бы отложить это на пенсию или еще что-нибудь в этом роде», – пожаловался я. Все тот же старый коктейль чувств пытался подняться во мне. Отказ. Неудача. Праведный гнев. «Ты заслужил немного хорошего. После всего того дерьма, через которое мы прошли, Лиза Джей, потеря отца. Ты заслуживал большего, чем зарплата полицейского в каком-то дерьмовом городишке».
«В нашем дерьмовом городишке», поправил он. «Мы сделали его нашим. Ты на своем пути. Я на своем».
Возможно, он был прав. Но это не имело значения. Что действительно имело значение, так это тот факт, что если бы он взял наличные, его бы не было здесь, в этой больничной палате. Мой младший брат мог бы изменить ситуацию каким-нибудь другим способом. Не переступая черту. Не заплатив за это никакой цены.
«Надо было оставить деньги себе. Если бы ты это сделал, то не лежал бы здесь, как убитый на дороге».
Нэш медленно покачал головой на подушке. «Я всегда собирался быть хорошим парнем».
«Заткнись и спи», – сказал я ему.
«Мы прошли через кое-какое дерьмо. Но у меня всегда был мой старший брат. Всегда знал, что могу на тебя положиться. Вдобавок ко всему, мне не нужны были твои деньги».
Плечи Нэша поникли. Сон подчинил его своим чарам, оставив меня сидеть в безмолвном бдении.
* * *
Автоматические двери открылись, выпустив меня и облако кондиционированного воздуха во влажный предрассветный воздух. Я оставался у постели Нэша, позволяя своей ярости закипать. Зная, что будет дальше.
Я хотел пробить дыру в фасаде здания. Я хотел обрушить волну возмездия на виновного.
Я лениво поднял один из гладких камней с цветочной клумбы и провел по нему пальцами, желая отправить его в полет. Сломать что-то снаружи вместо того, чтобы чувствовать все трещины внутри.
«На твоем месте я бы этого не делал».
Я сомкнул пальцы вокруг камня и сжал его.
«Что ты здесь делаешь, Люци?».
Люциан прислонился к известняковой колонне сразу за входом в больницу, кончик сигареты разгорелся ярче, когда он затянулся.
Он позволял себе только одну сигарету в день. Я думаю, это имело значение.
«А что, по-твоему, я делаю?».
«Удерживаешь здание? Клеишься к сексуальным хирургам?».
Он стряхнул пепел на землю, не сводя с меня глаз. «Как он?».
Я подумал о боли, об изнеможении. Ту сторону своего брата, которую я никогда раньше не видел. «Хорошо. Или, по крайней мере, будет».
«Кто это сделал?» Холодный, бесстрастный тон меня не обманул.
Теперь мы перешли к делу. Люциан, возможно, и не был чистокровным, но он был Морганом во всех отношениях, которые имели значение. И он хотел справедливости так же сильно, как и я.
«Копы не знают. Грейв сказал, что машина была украдена. Нэш еще не дал им описания подозреваемого».
«Он помнит, что произошло?».
Я пожал плечами и, прищурившись, посмотрел на небо, которое становилось розовым и пурпурным по мере того, как солнце поднималось над горизонтом. «Я не знаю, чувак. Он был изрядно под кайфом от анестезии и того, что ему вводили внутривенно».
«Я начну копать», – заверил меня Люциан.
«Дай мне знать, что найдешь. Я не собираюсь выпутываться из этого».
«Конечно, нет». Он изучал меня какое-то мгновение. «Ты дерьмово выглядишь. Тебе следует немного поспать».
«Люди продолжают говорить мне это».
Люциан, с другой стороны, выглядел так, словно только что вышел из зала заседаний в элегантном костюме без галстука.
«Может быть, тебе стоит послушать», – сказал он.
«Он чуть не умер, Люци. После того, как я повел себя с ним как придурок, он чуть не истек кровью в гребаной канаве».
Люциан затушил сигарету в бетонной пепельнице. «Мы все сделаем правильно».
Я кивнул. Я знал, что так и будет. Этого нельзя было допустить. И человек, который всадил пулю в моего брата, заплатит.
«И все остальное ты тоже сделаешь правильно», – сказал он отрывисто. «Вы оба потратили впустую достаточно гребаного времени. Теперь это сделано». Только Люциан Роллинс мог сделать подобное заявление и воплотить его в реальность.
Я подумал о заявлении Наоми. Может быть, мы были идиотами, тратящими впустую время, которое, как нам казалось, у нас было. «Будет сделано», – согласился я.
«Хорошо. Я устал от того, что мои лучшие друзья детства вели себя так, словно они все еще дети».
«Так вот почему ты вернулся?».
Выражение его лица потемнело. «Это одна из причин».
«Одна из этих причин как-то связана с хорошенькой маленькой библиотекаршей, которая тебя ненавидит?».
Он вздохнул, рассеянно похлопав себя по карманам.
«У тебя уже был один», – напомнил я ему.
«Черт», пробормотал он. Это было настолько взволнованно, насколько он себе позволял.
У меня был вспыльчивый характер. У Нэша был добродушный характер. А у Люциана было самообладание гребаного монаха.
«Так или иначе, что между вами двумя произошло?» – спросил я, наслаждаясь тем, что его смущение отвлекает меня.
«Твой брат в реанимации», – сказал Люциан. «Это единственная причина, по которой я не выбиваю тебе зубы прямо сейчас».
Как бы близки мы все ни были, единственное, чем Люциан никогда не делился, – это тем, что заставляло Слоан ненавидеть его. До вчерашнего вечера я думала, что это чувство взаимно. Но я видел его лицо, когда он увидел ее, когда она ушла. Я не очень разбирался в чувствах, но что бы ни было написано на его лице, мне это не показалось ненавистью.
«Ты, наверное, даже не помнишь, как наносить удары», – поддразнил я. «Все эти переговоры в конференц-зале. Ты просто натравливаешь своих адвокатов на людей вместо того, чтобы нанести хороший удар правой в лицо. Держу пари, это доставляет меньше удовольствия».
«Ты можешь вывести мальчика из Нокемоута, но ты не можешь вывести Нокемоута из мальчика», – сказал он.
Я надеялся, что это правда. «Ценю, что ты здесь».
Он кивнул. «Я побуду с ним, пока Лиза не вернется».
«Было бы неплохо», – сказал я.
Мы стояли в тишине, поджав ноги, пока поднималось солнце, добавляя золота к розовому и пурпурному. Новый день официально начался. Многое должно было измениться, и я был настроен на то, чтобы все это произошло.
«Поспи немного». – Люциан порылся в кармане и бросил мне свои ключи. – «Возьми мою машину».
Я поймал их в воздухе и нажал кнопку разблокировки. Блестящий "Ягуар" мигнул мне фарами с первоклассной парковки.
«У тебя всегда был хороший вкус».
«Некоторые вещи никогда не меняются».
Но кое-что было необходимо.
«Увидимся позже, чувак».
Он кивнул. А потом я чертовски удивил нас обоих, заключив его в крепкие объятия одной рукой.
«Скучал по тебе, брат».
23
Нокс Нокс. Кто там?
Наоми
Меня вырвал из беспокойного сна на диване стук во входную дверь. Дезориентированная, я споткнулась о кофейный столик и попыталась вспомнить, где я нахожусь.
20 000 долларов наличными все еще были спрятаны в моем фартуке.
Нэш.
Нокс.
Первый день Уэйли в школе.
Неудивительно, что я стала жертвой приступа дремоты.
Я открыла дверь и обнаружила только что принявшего душ Нокса, стоящего на коврике для приветствия. Уэйлон рысцой вбежал внутрь, виляя хвостом.
«Эй», прохрипела я.
Немногословный человек, Нокс ничего не сказал и перешагнул порог. Я протерла заспанные глаза. Он выглядел напряженным, как будто готовился к драке. Что ж, если бы он пришел сюда драться, то был бы разочарован. Я была слишком уставшей, чтобы доставать его.
«Как поживает твой брат?» Я рискнула.
Он провел рукой по волосам. «Впереди долгое восстановление. Но с ним все будет в порядке. Собралась сегодня утром в школу?».
Его брат был застрелен, и этот человек не забыл спросить о первом дне Уэйли. Я не знала, как примирить это с тем придурком, который накричал на меня в присутствии своих собственных клиентов. Если бы он когда-нибудь смог полностью превратиться в задумчивого ворчуна и перестать быть взбешенным плохим мальчиком, однажды он сделал бы какую-нибудь женщину очень счастливой.
«Да», – зевнула я. «Прошлой ночью она ночевала у Лизы, так как я вернулась домой поздно. Лиза, Стеф и я приготовили там ее прощальный завтрак. Стеф испек блинчики с шоколадной крошкой, хотя я говорила ему, что из-за скачков сахара в крови дети устают и теряют концентрацию в школе».
Я была уставшей и рассеянной, но не из-за блинчиков, а потому, что резкость Нокса заставляла меня нервничать.
«Э-э, кстати о Стеф, я думаю, они с Джереми могут понравиться друг другу», – сказала я, ухватившись за тему, которая заслуживала бы какой-то словесной реакции.
Но Нокс молчал, расхаживая по крошечной гостиной, выглядевшей слишком большой, чтобы принадлежать этому месту. Он был человеком с множеством чувств, крепко запертых в себе. Часть меня хотела расколоть его. Другая часть хотела просто вернуться в постель и забыть обо всем на несколько часов.
«Хочешь немного кофе? Может быть, немного алкоголя?» – предложила я, следуя за ним, когда он направился к кухне, его руки сжались в кулаки только для того, чтобы снова разжаться. Снова и снова.
Пива у меня не было, а самым крепким алкоголем в доме было дешевое розовое вино, которое я планировала открыть со Слоан. Но я могда бы пожертвовать этим ради парня, в брата которого только что стреляли.
Он взял с прилавка красивый желтый листок. Я нашла его в переулке тем утром, после того как проводил Уэйли до автобуса. Температура все еще указывала на лето, но переход к осени был неизбежен.
