Текст книги "Воспламененные луной (ЛП)"

Автор книги: Люси Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Теперь ты слушай сюда…

Но Барр услышал достаточно. Он наклонился вниз, пока их лица почти не соприкоснулись.

– Нет, старик, ты выслушаешь меня. Я твой лэрд, и ты должен обращаться ко мне так же, как и остальные. Ты потерял свое положение из-за глупости и пренебрежения, но если думаешь бросить мне вызов за право управлять этим кланом, подумай хорошенько. Я убью тебя.

Лицо старика посерело и перекосилось.

– Тебе стоит проявить уважение к старшим.

– Уважение надо заслужить, – пока лишь единственная вещь, которую заслужил этот мужчина от Барра – это незамедлительный пинок.

– Я возглавлял этих людей с тех пор, как моего дорогого друга и нашего законного лэрда убили во время охоты, когда Киркин был еще ребенком, – он указал на не имеющего нужной подготовки наследника кривым пальцем. – Это заслуживает уважения.

Со своей стороны, Киркин не выглядел сильно впечатленным замечаниями Роланда. Несомненно, ни выражениями, ни манерой поведения никакой привязанности старик не выказывал будущему лэрду.

Роланд занимал место отца Киркина, как вожака клана, но он не выполнял своей обязанности, как наставника для несмышленых волчат.

– Это было бы так, если бы твои действия не были так ужасны, – он не собирался приукрашивать свои слова ради чужого мужского эго.

Роланд пытался выглядеть достойно, но это было чересчур самодовольно в понимании Барра.

– Нам не нужно обсуждать это здесь.

– Мы ничего обсуждать не будем. Либо ты бросаешь мне вызов, либо заткнись к черту.

– С годами приходит мудрость.

– Для некоторых – да, но некоторые из нас превращаются в дураков, – произнес Осгард.

Пожилой мужчина был одним из тех синклеров, которые сопровождали Барра в донегальский клан. Это было не по собственному желанию, а лишь его попыткой извиниться за наглость своих поступков перед супругой бывшего лэрда. Осгард с трудом согласился на свое изгнание из клана Синклер, но все же принял его. Мужчина заслужил наказание, и он и Талорк знали и признавали это.

Разброд в мыслях, произошедший еще во владениях Синклеров и приведший к неприемлемым поступкам, теперь вдали от его клана уменьшился, так как перестали постоянно тревожить память напоминания, которые там ему становилось все труднее переносить. Хотя все еще были дни, когда он оставался в комнате, растворяясь в прошлом, слишком реальном для него, чтобы полностью забыть.

Барр кивнул Осгарду.

– Мне не помешает свежий взгляд завтра на тренировке.

– Я всего лишь старый придирчивый шельмец. Думаешь, твои ученики выстоят против колкостей моего языка?

– Они сегодня выдержали удар моего кулака.

– Из них могут выйти настоящие воины.

– Да.

Боковым зрением он увидел ухмылки и подтверждающие кивки.

– Вот еще! – Роланд поднялся и, притоптывая, покинул зал.

– Скатертью дорожка, – Осгард дернул за бороду, больше серую, чем белую, как если бы хотел оторвать ее. – Слышал, что ты поохотился более удачно и менее кровопролитно, чем наш Ирк.

– Сначала это была просто охота, но лишь до тех пор, пока наш лэрд не решил пойти поискать обнаженную женщину, – произнес Ирк со знающей ухмылкой и подмигиванием.

Осгард фыркнул.

– Так ты предпочитаешь не милую изумительно пахнущую женщину, а потного дикого кабана? Думаю, что здесь ты действительно мог хорошо поохотиться.

Ирк, выносливый воин и преданный крикт, покраснел как юнец в муках первой любви.

– Я не собираюсь охотиться на женщин, благодарю.

– Ну, если ты так утверждаешь… – слова прозвучали так, словно Осгард ему не поверил.

– Да.

– Тогда все в порядке.

– В порядке.

Барр слушал обмен любезностей с большим удовольствием. Он не знал, верил ли Осгард Ирку, которого подстрекал на глазах у всех, но старый воин уверенно чего-то добивался.

– Она была обнажена, когда ты нашел ее? – спросил Ирк, предпринимая попытку вернуться к интересующей теме.

– Да. В крови и без сознания, – сквозь рычания произнес Барр, потому что воспоминание о состоянии Сабрины все еще будоражило его.

Крикты, что находились в зале, отпрянули, некоторые даже едва удержались, чтобы не обнажить горло в подчинении.

– Что с ней произошло?

– Она не помнит.

– Это печально, – сказал Осгард. – Я знал одного воина. Он ударился головой. Забыл имя своей жены и как пройти к их жилищу. Умер через неделю.

– От удара? – спросил Киркин.

– Нет, от рук своей жены. Она нашла его спящим в постели вдовы.

Стол взорвался хохотом и обменялся похлопываниями по спине, но Барр не смеялся.

– Она не умрет.

Осгард одарил его долгим, проницательным взглядом.

– А похоже что она умирает?

Глава 4.

– Донес ее до своей спальни и настоял, что будет тем, кто останется с ней в течение ночи, потому что Верика посчитала это необходимым, – сказал Киркин.

– Он нашел свою суженную? – спросил Осгард.

– Ты шутишь, наверное, – произнес один из старых криктов со своего места за соседним столом. – Она – незнакомка, мы ничего не знаем о ней. Он не может объявить ее парой.

– Ты смеешь указывать мне, что делать, а что нет? – А кто вообще говорил что-нибудь о супружестве? Несомненно, его волк чувствовал необыкновенное притяжение, но Барр еще не был уверен, что обнаженная девушка из леса была той, на кого собирался заявить права.

Хотя не отрицал такой возможности.

– Сейчас вы наш лэрд, и должны быть верны этому клану.

– Я верен ему, но когда придет время выбирать себе пару, то не потерплю ни твоего, ни чьего-либо вмешательства.

– Тот, кого вы выберите, повлияет на клан.

Тогда нужно бы прогнать всех стариков, которые хнычут как маленькие дети, и сплетничают, как старухи, но Барр воздержался упомянуть этот факт. Не все старики были занозой в заднице. Таких было примерно двое или трое, но те очень смело раздражали его, потому что здесь был их дом.

– Ты доверишься выбору лэрда и тотчас примешь ее, – гневно произнес Осгард.

Ирк кивнул, как и другие за столом, что удивило Барра. Он рассчитывал на их верность, которая была как подарок, но не ожидал поддержки своего решения так скоро.

Это говорило больше о плохом, чем о хорошем, а именно: как в клане относились к бывшим вожакам.

Пациентка Верики осторожно вдохнула запах пищи, маленький носик сморщился на несчастном, исцарапанном лице. Как произошло, что эта хрупкая девушка была в лесу одна и подверглась нападению там, где этого меньше всего можно было ожидать?

Потеря памяти Сабрины волновала Верику больше, чем она рассказала лэрду. Кроме того, ее еще беспокоило что же привело девушку в ее нынешнее состояние. Нечто плохое, что могло повлечь за собой проблемы для клана.

Верика не жалела, что Барр оказал помощь молодой девушке, но целительница задавалась вопросом: какие изменения это понесет за собой внутри и вне владений донегалов.

– Для лэрда готовят лучшие повара, – успокоила ее Верика, уверенная, что Сабрина уловила лишь аромат хорошо приготовленной баранины с овощами в деревянной миске и ничего более.

– Одна из них моя мама, – с гордостью призналась Бриджит, но потом на ее личике в форме сердечка появилось выражение боли. – А отец умер.

Верика напряглась. Хотя она сохраняла нейтральное выражение лиц, ее сердце забилось чаще. Разговор о мертвом мужчине мог обернуться проблемой как для Верики, так и для ее ученицы.

Сабрина окинула Верику необычайно заинтересованным взглядом, словно читала мысли целительницы, несмотря на то, что та из последних сил контролировала выражение своего лица. Рости оборотнем с двумя ипостасями в донегальском клане было испытанием на выживание, и мотивом научиться прятать природу птицы вместе с настоящими мыслями и чувствами.

– Как он умер? – Мягко спросила Сабрина у девочки.

– Дикое животное во время охоты напало на него, – Бриджит повторила по памяти слова, словно заученные, но не была уверена в них.

Девочке нужно научиться лучше притворятся. Тем, кто повинен в смерти мужчины, ничего не стоит навредить ребенку. Верика единственная не винила Бриджит в недостатках. Отец девочки умер меньше года назад. Прошло недостаточно времени: подопечная целительницы похоронила своей горе настолько глубоко, насколько хватило ей сил.

Ради девочки и незаметно предупреждая Сабрину Верика произнесла:

– Так же, как и с моим отцом.

– Твой отец был лэрдом до прихода Барра?

– Нет, еще до этого. Раньше, чем Барр заменил лэрда, – Роланд, беспощадный и глупый мужчина. И коварный подобно зверю внутри него.

Верика всегда считала, что он был причастен к смерти отца, но не могла доказать этого. Даже если у нее получится, то ничем хорошим это не закончится. Роланд обладал огромной властью в криктской стае и донегальском клане, в котором они жили.

Прежде чем рассказывать о своих подозрениях, стоит подумать какими болезненными последствиями все обернется.

– Достаточно говорить о прошлом, – сказала она. – Доедай, Бриджит. Твоя мама заподозрит неладное, если на кухню вернется миска с нетронутой едой.

Еда была превосходной и Верика обратила внимание, что Сабрина ела жадно, как она вместе с Бриджит.

– Как долго Барр занимает пост лэрда? – спросила Сабрина, отставив в сторону чашку.

Целительница переложила ее к своей на стол у двери, напоминая себе быть осторожной, когда разговариваешь с этой девушкой. Было что-то в Сабрине, что вызывало доверие, но одновременно с этим и настораживало. Сильно.

– Меньше месяца.

– Он намного лучше нашего старого лэрда.

Верика слегка кивнула, упрекающее бросив хмурый взгляд на свою подопечную.

– Не отзывайся неуважительно о Роланде.

Девочка упрямо выпятила губы.

– Он был несправедливым лэрдом.

– Пусть так, но до сих пор он обладает властью в нашем клане. Если кто-то услышал, что ты произнесла, то это может плохо закончится для тебя и твоей матери.

– От этого маме хуже не станет, – надутые губы Бриджит сменились на гримасу боли, сжимая Верике сердце.

– Что ты имеешь в виду? – требовательно спросила та, чувствуя тошнотворное ощущение в животе. Она уже знала ответ, но как ей хотелось, чтобы это было не так. Ведь видела же, как Роланд смотрел на молодую вдову, когда девушка еще не потеряла своего мужа.

Краски сошли с лица Бриджит. Девочка сжала рот так, что губы сложились в две тонкие полоски, и покачала головой.

И дурное предчувствие Верики усилилось.

– Расскажи мне.

– Мама предупредила, чтобы я не рассказывала.

Тело Сабрины напряглось, лицо приобрело суровые черты. Такое выражение Верика видела только у воинов.

– Ваш бывший лэрд причинил вред твоей матери?

Глаза Бриджит наполнились слезами, но она стерла их рукой, сжатой в кулак, не позволяя им стечь по щекам.

– Мы с мамой сильные. Так она говорит.

– Вы сильные, – в воздухе витал отвратительный запах страха девочки. Верика дальше не стала расспрашивать.

– Это так. Не рассказывай, если не хочешь, – произнесла Сабрина, опередив другую девушку.

Бриджит кивнула, напряжение немного отпустило ее.

– Вы всегда говорите, что у стен есть уши, – сказала она Верике. – То же самое говорит и мама, но у них их нет. Это невозможно, – в словах было уверенности столько, сколько и в рассказе о смерти отца. Бриджит поглядела по сторонам, страх и бессильный гнев появились на ее лице. – Хотя иногда я думаю, что у них в действительности есть уши.

Потому что у Роланда был кто-то из криктов, кто следил для него. Ничего не могло быть произнесено вне слышимости волчьего слуха. Даже то, что рассказывали за закрытыми дверями.

– Роланд – ваш предыдущий лэрд? – спросила Сабрина, с отвращением произнеся его имя, чем вызвала ответный отклик в сердце Верики.

– Да, – подтвердила целительница. – Король заставил его отойти в сторону, чтобы заместитель Синклера смог занять должность.

– Барр замещал лэрда в клане Синклеров? – поинтересовалась Сабрина, словно находила это и впрямь странным.

Как и все, не важно, насколько молча, но сильно радовался такому повороту событий клан. Но каждый из них желал знать, долго ли продлиться их счастье. Как скоро Барр и его заместитель, Ирк, закончат так же, как ее отец?

Мысль, что Ирк умрет, принесла боль. И затронула то сокровенное, в чем Верика отказывалась признаваться. Этот мужчина был не для нее.

Она кивнула, перемещаясь по комнате и наводя порядок в ней.

– Верно.

– И он самый лучший воин, – благоговение в голосе Бриджит приятно отличалось от тех эмоций, которые вызвало упоминание о бывшем лэрде.

– Он достаточно большой, – похвала Сабрины прозвучала скупо.

Ее реакция заметно отличалась от реакции донегальских женщин, которые делали все возможное, чтобы привлечь к себе внимание нового лэрда. До сих пор никому из них не везло. Он не оказывал им ни малейшего предпочтения, полностью сосредоточившись на улучшении защиты владений.

– Кроме того, он быстрый, – увлеченно продолжила Бриджит. – Быстрее, чем любой из наших воинов.

– Теперь и он наш воин.

– Хотя он позволил Роланду остаться, – Бриджит негромко высказала мнение о положении дел в клане; ее голос и то, как она держалась, говорило об этом.

Верика вздохнула. Новый лэрд не понимал, с какой вероломной змеей делил свой стол во время каждой трапезы. Только возрастал шанс Барра встретить ту же судьбу, что настигла и ее отеца. Тогда мать целительницы предупреждала мужа, но он верил в свою неуязвимость.

Смерть лэрда оставила его жену-ворона, как и весь оставшийся клан, незащищенными от вероломства Роланда.

Именно такая неизбежная кончина ожидала и Барра.

– У Барра есть причина изгнать этого Роланда? – спросила Сабрина.

– Нет.

-Ты не разговорила с ним по этому поводу?

– У меня нет доказательств моим обвинениям.

Они обе взглянули на Бриджит. У мамы девочки, вероятно, имелось доказательство злодеяний мужчины, но захочет ли она предложить свою помощь.

– Я не могу винить женщину в нежелании выдвигать обвинение. Если что-то случится с лэрдом Барром, у нее никого не будет, кто смог бы ее защитить от гнева Роланда.

– Женщина должна быть в состоянии защитить себя, – слова Сабрины прозвучали вполне серьезно.

– Как? – спросила Бриджит, живой интерес сиял в ее темных глазах.

– В вашем клане девушек не учат сражаться? – Сабрина выглядела потрясенной.

– Нет. Женщина слишком слабые, – Бриджит по памяти озвучила один пункт из общей критики Роланда.

– Глупо.

– Ты знаешь, как надо сражаться? – Настойчиво интересовалась Бриджит.

Сабрина открыла рот и затем закрыла его, выглядя расстроенной.

– Я не расскажу, – пообещала Бриджит. – Верика тоже. Она умеет хранить секреты.

Сабрина с сомнением посмотрела на Верику.

– Лучше, чем думает моя ученица, – оборачивающиеся в птиц обязаны тщательней скрываться. Верику могли убить из-за того, что она с рождения обладает двумя ипостасями, если станет известно, что она превращается в ворона.

Тогда Сабрина кивнула.

– Действительно? Умеешь сражаться? Научишь меня?

То же мучительное выражение неуверенности вновь промелькнуло на ее лице.

– Может быть, когда твоя рука заживет, мы рискнем прогуляться по полуденному лесу, – Верика предложила девушке выход из ситуации.

Она слишком хорошо знала, как тяжело разочаровать Бриджит.

– Воин не позволит ране удерживать себя подальше от тренировок, – Сабрина вновь выглядела такой потрясенной, словно монашка, вышедшая к озеру, переполненному купающимися мужчинами.

– Ты не солдат, глупая. Ты девушка, – захихикала Бриджит.

Глаза Сабрины сузились, словно правда была не особо желанной.

– Конечно, мы можем попробовать завтра.

– Может быть, моя мама тоже придет.

– Она обязана, – ответила Сабрина голосом, не терпящим возражений. – Завтра я проберусь на кухни и приглашу ее на нашу прогулку в лес.

Улыбка Бриджит стоила затраченных усилий, чтобы эта вылазка обошлась без Роланда или его закадычных дружков. Верика стала перебирать в голове список трав, которые можно добавить в их утреннюю трапезу, чтобы вывести их из строя.

Если ее поймают, последствий не избежать. Было ужасно рискованно, но сделать надо.

Ради Бриджит; ради всех остальных.

Женский смех, доносившийся из его комнаты, остановил Барра перед дверью. Осознание того, что в этом клане такие звуки были не привычными, в отличие от владений синклеров, поразило его.

Лэрд отвечал за благополучие своих людей. Отсутствие радости был поводом для беспокойства, и в данном случае он признал свою слепоту.

Уже месяц он жил среди донегалов, но до сих пор не замечал отсутствие смеха. Присутствие чужой среди них помогло осознать это.

Конечно, Барр заметил другие вещи. Разделение на криктскую стаю и простых людей. Но до сих пор не понимал, насколько глубока пропасть между ними. Также было странным отсутствие мужчин-криктов его возраста. Их дети были здесь, как и старики, но стая была не просто маленькой, как полагали он с Талорком, прежде чем Барр пришел в донегальские владения. Это было очень подозрительно.

Волк ждал за дверью, и Сабрина удивлялась, почему не заходит. Его запах был частично скрыт, как и ее, он все время держал свою защиту, чтобы его не обнаружили. Тем не менее, она знала о его присутствии до того, как он подошел двери. И ее тело уже реагировало необъяснимыми и явными способами.

Ее ворон жаждал усесться ему на колени и прижаться к его шее и голове. Женщина в ней хотела намного больше, чем просто прижаться, а воин, воспитанный в ней, требовал быть осторожней, чем когда-либо в жизни. В борьбе против своих инстинктов может лучше будет проиграть.

Тяжелая дверь отворилась вовнутрь, резко оборвав детский смех Бриджит. В линиях ее лица можно было заметить страх, который она пыталась скрыть.

Барр зашел, его плечи едва не упирались в дверной проем. Он улыбнулся, но что-то было в изучающем выражении его глаз, что заинтриговало Сабрину.

– Похоже, наша гостья развлекает вас двоих.

– Лэрд, она рассказывала веселую историю, – Бриджит заметно расслабилась, увидев Барра, и робко склонила голову.

Барр вытянул руку и взъерошил волосы девочки, в очередной раз странно взглянув на Сабрину.

– Сейчас?

Юная ученица подняла глаза, в которых сияли поклонение и обожание, и кивнула.

– Конечно, чуть позже она расскажет ту историю и мне, – и вновь он обращался к ребенку, но взгляд был прикован к Сабрине.

Жар растекался по ее телу, подобно огню, вырвавшемуся из очага. И чувствовала, как горели те места, которых не касался ни один мужчина.

Сабрина не думала, что рассказывала такую уж особенную историю. Всего лишь про свои тренировки с кинжалом. Даже деревянный клинок может поранить, если достаточно сильно ткнуть им в себя. Все, что она смогла сказать:

– Может быть.

– Пошли, Бриджит, уже поздно, я отведу тебя к маме, – Верика подняла корзинку и чуть поклонилась, после чего обошла Барра и подошла к двери.

Обернувшись, она обратилась к нему.

– Несколько раз в течение ночи будите Сабрину. Она не показывает каких-либо признаков, чтобы волноваться о ней, но потерю памяти нельзя игнорировать.

Его быстрый взгляд пробежал от Верики к Сабрине и обратно, невозможно было прочитать выражение его грозовых глаз.

– Должно быть, воспоминания вернулись, если она вспомнила историю, которую рассказала вам.

– Наш разум не так легко понять, лэрд. Сабрина вспоминает урывками, но до сих пор пелена на ее мыслях не пропускает те важные кусочки о том, как она оказалась в лесу. Некоторые воспоминания могут никогда не вернуться.

Барр нахмурился, но кивнул.

– Я буду присматривать за ней этой ночью.

И не только, что с точностью подметила Сабрина. Хотя не могла поверить, что это возможно, но его запах стал более насыщенным при непосредственной близости. Она не имела представления, что будет делать, когда он опустит свои щиты и его запах снова сильно ударит по ее ощущениям. Сабрина редко пила вино, которое ее люди мастерски изготавливали, но чувствовала себя так, словно в одиночку выпила целую бутылку, просто находясь с ним в одной комнате.

Исходя из опьяняющего аромата окружающего его возбуждения, реакция на нее была невероятно сильной. И больше, чем небольшое волнение. Мало того, что ей приходилось бороться с собственными желаниями, но попытка противостоять ему вполне может закончиться ее гибелью.

По этой причине она не пила вино, а тем более эль. Сабрине не нравилось чувствовать себя уязвимой; не нравилось, что ее чувства могут сбить весь боевой настрой, что было еще хуже. Намного хуже. Опьянение не проходило в течение часа, и не таяло в воздухе.

Эта реакция, которую он вызывал у нее, даже не поддавалась контролю, выработанному годами защиты своих людей.

Барр прошел вглубь комнаты, и тепло затопило ее тело, пульс забился быстрее, во рту пересохло. По собственной воле ее рука резко взметнулась к шее, накрыла ее, чтобы этот трепет исчез.

– Знаю, что сделаете так, – смелые слова Верики показывали, что она доверяла этому лэрду намного больше, чем Роланду. Она доверяла ему достаточно, чтобы не бояться его.

Барр кивком отпустил ее, затем кивнул Бриджит.

– Тогда спокойной ночи.

– Подожди, – прокричала Сабрина, пока Верика не ушла.

Целительница с сочувствием посмотрела на нее, словно знала, что Сабрина хотела спросить, и какой ответ последует от лэрда.

– Не будет ли приличней, чтобы целительница посидела со мной в течение ночи? – Она ненавидела себя за то, что просила оставить ее, особенно потому что Сабрине это было не нужно, так как нет никакого сотрясения, но в данный момент лучше быть слабой и беззащитной.

В глазах Барра не было сочувствия, лишь разгорающееся пламя.

– Будет более неприлично, если она останется на ночь в моей комнате.

– Тогда позволь мне пойти в ее комнату, – в словах отчетливо звучала досада. Он – крикт. И точно знал, какой эффект производил на нее и возможно получал удовольствие от этого, черт возьми!

– Нет, я не позволю сменить свою постель ради удобства расположиться на полу в ее комнате.

– Ты нарочно ведешь себя глупо?

Искры в его серых глазах просто кричали об этом, но его квадратная челюсть была упрямо сжата. Она никуда не собиралась идти. Но не в ее природе сдаваться так легко.

– Будь благоразумным. Тебе хочется заклеймить меня так, как говорил тот мальчик из твоего охотничьего отряда?

– Спать в моей комнате ничтожно по сравнение с тем фактом, что тебя нашли одну голую в лесу.

– Я так не думаю. – Но так ли это? Без сомнения он прав.

У людей имелись другие взгляды на поведение женщины. И крикты, живя среди них, часто перенимали эту точку зрения.

Среди своих людей, Сабрина носила килт лишь на пару дюймов длиннее, чем мужчины-вороны. Здесь ношение такого предмета одежды вызвало бы скандал. Одна из многих вещей в человеческих кланах, которая приводила ее в замешательство.

Почему к мужчинам и женщинам относились по-разному? Она воин, но ее брат никогда им не будет. Роли распределялись по способностям и желанию среди Воронов, но даже Волки продемонстрировали, что не придерживаются таких стандартов с тех пор, как их женщины– воины стали опаснее мужчин в битве.

– Я лэрд.

– И что?

– А то, – затянул он слово, пока это не заняло времени в три раза больше обычного, – что я знаю, что будет намного лучше.

По какой-то смешной причине, Сабрина уже злилась на себя, что считала, будто он другой. Вот наглядное свидетельство того, что разрешила себе поверить, что Волки не только высокомерно жестокие палачи ее людей.

– Еще бы!

Он хмуро взглянул на нее.

– В твоем клане по-другому? Или ты не помнишь? – иронично спросил Барр.

Она не винила его за насмешку. Сабрина использовала потерю памяти как удобный предлог. И он был прав. Также считалось и среди ее людей. Различие было в том, что она почти редко не соглашалась со своим старшим среди воронов.

Однако Верика не так оптимистично смотрела на пренебрежение Барра. Она изумилась.

– Это не справедливо, лэрд. Сабрина не может контролировать то, что вспоминает.

Еще раз о продемонстрировала отсутствие страха к человеку, который управлял ее кланом.

– Я удивлен, – ответил Барр.

– Моя память не тема для разговора.

– Нет, но твое благополучие – да.

– Совершенно верно. Предпочитаю, чтобы меня не считали шлюхой.

– Слишком поздно.

– Лэрд! – выговорила Верика сдавленным голосом.

– Никто такое пока не говорил, но старухи уже думают об этом из-за обстоятельств, в которых я нашел тебя, – затем Барр предостерегающе хмуро взглянул на Верику. – И тебе лучше знать это, ведь живешь среди этих людей дольше, чем я.

– Предлагая остаться на ночь, ты лишь усугубишь дело, – настаивала Сабрина.

– Я уже заявил свое намерение оставить тебя.

Сабрина чувствовала, как не хватает воздуха в груди. Несмотря на ужасный беспорядок в чувствах, она обратила внимание на удивление на лицах Верики и Бриджит.

Глава 5.

– В своей комнате на ночь, – продолжил Барр, словно этой значительной паузы и не было. – Не имеет значения, останешься ли ты со мной или нет.

– Неправда.

– Тебе со мной безопаснее, чем с Верикой, которая лечит за тобой.

– Она – целительница.

– Несомненно. Но я – воин.

– Ты веришь, что на меня могут напасть в моей же постели?

Что за нелепая мысль.

Но в его глазах не было улыбки, а Верика сжала губы в беспокойную линию.

– Когда нет семьи и связи с каким-нибудь кланом, ты рискуешь попасть в руки кого-то менее деликатного. Я не так долго нахожусь среди донегалов, чтобы внушить им свою точку зрения на то, что такое приемлемое поведение. Прежний лэрд особо не задумывался над этим.

С этим заявлением она не могла поспорить. На основании сообщений разведчиков про Роланда, прочитанными ею до визита сюда, можно легко поверить, что тот был способен украсть Клах Гилах Гра.

Чего она не ожидала бы от Барра.

– А ты понимаешь, что твое присутствие в комнате нашей целительницы может поставить ее под удар? – поинтересовался Барр. – Я не просто так попросил ее посмотреть тебя сегодня в своей комнате. Никто не смеет вторгаться в мою святою святых.

Учитывая все услышанное за сегодня, Сабрине все-таки пришлось признать мудрость его слов. Вполне возможно, ей стоит пересмотреть и свое убеждение, что он не видит недостатков нового клана.

Очевидно, он осознавал их и действовал, защищая не только ее, но Верику и Бриджит тоже.

Этот мужчина состоял из массы противоречий. Он волк, но не проявлял никаких признаков откровенной жестокости. Высокомерен даже тогда, когда был полностью обнажен, но однако разъяснял свои решения без какой-либо злобы. Вожаки Воронов редко вели себя так. Когда один из тройки сильнейших вожаков говорил что-то, его слово было законом. Без вопросов, без споров; ожидалось полное послушание.

Сабрине никогда не выпадал случай усомниться в их приказах; впрочем, если у нее он и появился бы, она не думала, что они будут отвечать с терпением Барра, которое мужчина продемонстрировал ей и своим людям.

– Она будет в безопасности в моей комнате, если никто не будет знать, что она там, – в тишине спокойно произнесла Верика.

-Ты так уверена? – спросил Барр. – Мы не единственные крикты, кто считает эту крепость своим домом.

То, как Верика побледнела, говорило лишь об одном – она испугалась. Его напоминание заставило ее по-настоящему встревожиться. Сабрине не хотелось добавлять этой девушке еще один повод для беспокойства.

– Я останусь здесь. Извини, что не приняла во внимание всю важность ситуации. – Она думала лишь о себе, почти уверенная, что инстинкты ее ворона и женские желания были подобны буре, которая могла бы разрушить защиту, выстроенную ею как воином. Сабрина могла бороться с одним, но не с двумя. И никогда раньше порывы ее ворона не вступали в противоречие с поступками, совершенными ради самообороны.

Барр пожал плечами:

– Тебе не за что извиняться.

– Ты не знаешь наш клан. Ты будешь в безопасности в моей комнате. – Печаль в голосе Верики тронула сердце, которое Сабрина считала уже давно похороненным.

– Обязательно, в будущем, – нахмурился Барр, не предвещая ничего хорошего тем, кто попробует помешать ему. – Мне не под силу изменить слишком многое сразу.

– Но ты желаешь этого добиться? – Верике нуждалась в подтверждение.

– Да.

– Когда симпатичная леди уйдет, можно моя мама поспит в вашей комнате, лэрд? – спросила Бриджит.

Наступила гробовая тишина. В течение нескольких ударов сердца Сабрины никто не шелохнулся, никто ничего не произнес. Бриджит смотрела на лэрда с доверчивой простотой, не сознавая подтекста в своем вопросе.

Верика также с настороженностью наблюдала за ним, что принесло боль Сабрине, которая заметила это. Слишком долго этот клан был под властью мелкого самодура.

Ни один мускул на лице Барра не дрогнул, но гнев, исходивший от него, увеличился в десятки раз, и ощущение предстоящей опасности, витавшее вокруг него, усилилось. Его челюсть свело судорогой, но в остальном лицо не изменилось, когда он повернулся к Бриджит. Лэрд опустился на одно колено перед девочкой, его внимание почти полностью было сосредоточено на ней – почти, потому что оставалась связующая нить между ним и Сабриной даже тогда, когда он не смотрел на нее и что-то серьезно обдумывал.

– Твоей матери нужна моя защита, дитя?

Когда Бриджит осознала, что своим вопросом выдала мамин секрет, страх тотчас окружил ее словно умирающую добычу.

– Мы с мамой сильные, – слова слетели с дрожащих губ Бриджит. От умоляющего голоса сердце Сабрины забилось еще быстрей. Пребывание среди этих людей могло влекло последствия, которые она не предвидела, и ее больше пугало то, что и дальше придется быть стойкой.

Барр кивнул, на его лицо легли мрачные тени. Еще сильнее сжал челюсть.

– Да, это так. Вы хорошо управлялись без отца, но ты понимаешь, что я – твой лэрд?

Бриджит кивнула, дернув головой изо всей силы, что прядь волос цвета корицы упала на лица.

Барр издал звук удовольствия, будто признание девочки порадовало его.

– Это моя обязанность как лэрда – защищать вас.

Вместо того чтобы выглядеть успокоившейся, лицо девочки искривилось:

– Мама говорит, что никто не может помочь ей, но не позволит, чтобы со мной что-нибудь случилось.

– Она действительно любит тебя, но и ты ее также любишь.

– Да, – Бриджит так сильно закивала, что слезы, стоявшие в ее глазах, полились по щекам.

Барр зарычал слишком низко, и лишь благодаря своему криктскому слуху Сабрине удалось расслышать его. Его волк был более чем взбешен: в рыке слышалось обещание расплаты. Но когда он заговорил, голос лэрда был мягким, почти ласковым:

– Знаю, ты беспокоишься о маме, но теперь я позабочусь о вашей беде.

– Клянетесь? – спросила Бриджит, очевидно все еще терзаясь сомнениями.

– Клянусь.

Сердце Верики быстро забилось, на ее лице одновременно читался страх и надежда. Целительница хотела, чтобы лэрд защитил маму ее ученицы, но была неуверенна в том, что он сможет это сделать.

Барр посмотрел на нее, пристально, оценивая. Наконец, он кивнул, будто и ей давал клятву.

Ее глаза расширились, но потом она улыбнулась естественно и с облегчением.

– Сходи за Ирком и своим братом.