Текст книги "Воспламененные луной (ЛП)"

Автор книги: Люси Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Необъяснимо, но ее сердце сжалось, и удовольствие на один невероятный миг вытеснило боль о прошлом ее народа. Никто и никогда раньше не беспокоился о ее безопасности. Если бы кто-либо из сильнейших Вер-птиц так поступил, она бы ответила, что сама может постоять за себя. И была уверена в этом.

Но этот мужчина, этот волк, был могущественнее любого крикта, с кем она когда-либо сталкивалась. Он оберегал ее. Будь в действительности он стражем, он охранял бы и ее соплеменников.

Но никто и никогда из Вервольфов не был защитником для Вер-птиц и никогда им не будет.

– Значит, Вы объявите ее своей парой? – спросил Муин с уважением, граничащим с благоговением, проявляемым каждый раз при обращении к Барру.

Громадный воин ничего не сказал, так что Сабрина решила ответить за него:

– Никто не заявляет права на меня.

Муин одарил ее взглядом, отчетливо говорящим, что ее слова ничего не значат по сравнению с поступками его лэрда. Она нахмурилась, глядя вверх на Барра:

– Ты не сделаешь меня своей парой?

– Верно. Прямо сейчас я отнесу тебя к себе домой, чтобы позаботиться о твоих ранах.

– Хорошо, – согласно кивнула Сабрина и вдруг замерла. – Не объявишь ведь парой?

– Пока что.

Она открыла рот от изумления, затем свирепо уставилась на Муина, который ухмылялся. Барр проигнорировал обоих.

– Никогда, – настаивала Сабрина.

Барр остановился, его серые глаза смотрели на нее вопросительно.

– Ты не хочешь малышей?

Ее сердце вновь сжалось, но теперь от боли. Хотя каждый из Вер-птиц с детства знал, что рождение детей – это единственный способ сохранить их будущее как расы, она давно решила, что не будет матерью.

– Я не хочу, чтобы мои дети остались сиротами, если я умру.

– Ужасные мысли.

Конечно, он так считал, потому что волк, а не ворон. Никто не охотился на его людей с намерением полного уничтожения.

– Таков мир, – по крайней мере, ее мир.

– Не все дети растут сиротами, лишь немногие.

– Многие в нашем клане.

– Ты помнишь об этом, но не помнишь из какого ты клана? – спросил Барр цинично.

Сабрина отвернулась. Чтобы ей не пришлось сказать, ложь уже жгла ей язык.

– Ты не просто не помнишь свой клан, ты не хочешь вспоминать, – предположил он, гордый тем, что догадался.

И неважно, что он был неправ и прав одновременно. Ей не хотелось вспоминать об истреблении ее народа, которое им пришлось вынести от рук ему подобных. Сабрина ничего не подтвердила, но и не опровергла.

– Расскажи мне.

– О чём?

– Обо всем.

– Нет. – В одном этом слове было столько ужаса, что хватило бы затопить всё вокруг.

Выражение лица Барра не изменилось. Он только пожал плечами, перехватил ее, от чего плед, укрывающий Сабрину, достаточно сполз, и они стали соприкасаться кожей.

На этот раз вздох изумления у Сабрины был по иной причине. Чистое желание, удивительное, разгорающееся-в-ней-желание-в-первый-раз-разделить-свое-тело-с-мужчиной. Она никогда не была так близка с кем-то вне боя. И никто другой не будоражил ее так, как этот светловолосый варвар.

Барр глубоко вдохнул, и Сабрина с досадой поняла, что он учуял ее возбуждение.

– Перестань, – прошептала она, хотя и не знала, зачем беспокоится, ведь у крикта рядом с ним такой же волчий слух.

Барр ухмыльнулся, от всплеска его удовольствия нагрелся окружающий воздух.

– Нет.

– Я не стану твоей!

– Твое тело говорит иначе.

– Я – хозяйка своего тела.

– Посмотрим.

– Ты заставишь меня силой?

– Я не буду принуждать тебя, тобой уже движет сердце, ты выберешь сама.

– Мое сердце меня не предаст.

– Как пожелаешь, но твое тело выдало твои мысли.

– Оно ничего не выдало, кроме несдержанного животного отклика.

– Странно слышать это от человека.

– Люди те же звери, только у них одна сущность, а не две, как у криктов.

Сабрина схватила плед, пытаясь подоткнуть его так, чтобы ее тело не горело в местах, где соприкасалось с ним кожей. Он не позволял ей, прижимая ее ближе к себе.

Высокомерный волк.

Барр нес ее уже около часа, когда появились первые члены клана, на лицах которых читалось любопытство. На каждом был одет красно-черный плед Донегал. Изумленно рассматривая необычную пару, одна старушка не смогла удержаться от шутки:

– Можно сказать, что у вас была удачная охота, лэрд.

– Да, я нашел в лесу девушку.

– Найти такую никто бы не отказался.

– На нее напало дикое животное и утащило всю ее одежду? – спросил маленький мальчик.

– Да, паренек, так все и произошло, – не колеблясь, солгал Барр.

– Она выглядит слегка нездоровой, – произнесла пожилая женщина. – Лучше отнесите ее в крепость. И позвольте Верике осмотреть ее.

Сказанное удивило Сабрину. Она знала добрых людей, но эта женщина принадлежала клану, который выкрал священный камень. В понимании Сабрины все донегалы были жестокими и себялюбивыми, как волки, превратив клан в свое логово.

Она не задумывалась над этим, пока не оказалась тут.

Крепость была не столь велика, по сравнению с остальными зданиями, которые она видела во время своих ночных полетов, но она была больше, чем любое жилище у Вер-птиц. Барр внес ее в главный зал, где с одной стороны три длинных стола были составлены П-образной формой, а другую сторону согревал большой камин. Перед камином не было стульев, но это не помешало небольшой группе воинов именно там устроиться точить оружие.

Лэрд прошел мимо них, бросив беглое приветствие. Кто-то спросил, кто же эта девушка, Барр представил ее как свою гостью. Этот ответ вызвал немалое любопытство, которое надлежало удовлетворить Муину, оставшемуся с солдатами у огня. На уходившего с заинтересовавшей всех ношей Барра бросали пытливые взгляды.

Не обращая ни на что внимание, Барр прошел через огромный зал, обходя столы и направляясь к лестнице. Начав подниматься по ступеням, он проревел:

– Верика!

А потом принялся перескакивать за раз сразу через две, бережно ограждая Сабрину от толчков, несмотря на скорость. Ее удивила не его ловкость – волков нельзя назвать неуклюжими – а его беспокойство об ее благополучии.

Красивая миниатюрная девушка шагнула из комнаты. Вероятно, та самая Верика, упомянутая старухой и призываемая Барром. У нее были волосы того же цвета, что и у Сабрины, но вперемешку с темно-рыжими прядями. Похожий на эти пряди оттенок Сабрина видела у одного крикта, который был одновременно и соколом и орлом. У него были темно– каштановые волосы с золотым отливом как у его птичьих перьев. Такое случалось крайне редко, когда оборотень рождался, наследуя обе животные ипостаси своих родителей. За всю жизнь она слышала лишь о троих таких, и один был давно мертв.

Сабрина и вообразить не могла, что послужило причиной такого окраса волос этой маленькой девушки, пока та не подошла ближе, тогда по запаху все стало ясно.

Она пахла как волк.

Но никто из других оборотней не имел насыщенного черного цвета волос, кроме самих воронов. Значит, Верика – волковорон, оборотень с двумя ипостасями. Так могло произойти только в одном случае – ее родителями были ворон и волк. Онемев, Сабрина пораженно не могла отвести глаз от Верики, которая, в свою очередь, невозмутимо смотрела на Барра:

– Что вы рычите?

– Этой девушке нужен целитель.

– Что вы сделали с ней?

– Не смей так говорить.

– Почему нет? Полагаете, мне нужно притвориться, что Киркин не просит по ночам осмотреть раны, которые вы наносите ему?

– Твой брат однажды станет лэрдом; он должен быть сильным воином.

– Он все еще мальчик. – Казалось, что эту невысокую целительницу не запугать громадным лэрдом.

Бесстрашна ли она, глупа или удивительно хорошо скрывает запах своих эмоций, потому что способности Вервольфов совсем другие, чем у Вер-птиц.

Сабрина решила, что Верика ей понравится.

– Твой брат не поблагодарит тебя за то, что ты так говоришь. Для крикта, достигшего шестнадцатилетнего возраста, не владеть мечом хотя бы на уровне учебного боя – стыдно.

– Для Киркина – не стыдно!

– Конечно, скорее посрамление его наставника.

При упоминании наставника волна тревоги пробежала по лицу Верики.

– Точнее, когда Киркин был младше, я препятствовала его тренировкам со старым криктом из клана.

– Тебе придется объяснить причины своих действий, когда осмотришь раненую.

– Меня зовут Сабрина, и ты это хорошо знаешь, лэрд Донегал, – нахмурившись, дала отповедь Барру Сабрина.

В ответ он улыбнулся:

– Я думал, что ты потеряла голос вместе с памятью.

– Вы потеряли память? – требовательно спросила Верика, а затем продолжила, обернувшись к Барру: – Почему вы не сказали? Сотрясение мозга может быть очень опасно. Внешне она может казаться обычной, а потом просто заснет и уже не проснется.

Барр издал одно из тех леденящих кости рычание. Обе девушки вздрогнули.

– Она не умрет.

Верика кивнула, как бы говоря, что не даст Сабрине умреть:

– Кто-то должен присматривать за ней всю ночь.

– Я сделаю это.

– Вы? Но вы же лэрд! – впервые Верика была в замешательстве. Она спокойно отнеслась к наготе лэрда, хотя это не удивительно, учитывая, что по-прежнему мужчины и в горах Хайленда² сражаются и охотятся в обнаженном виде. – Она – ваша суженая?

– Я не суженая волка, – произнесла Сабрина с уверенностью, которой не чувствовала.

Ее отклик на огромного волка можно было объяснить ушибом головы при падении, а не некой связью, которую она никогда не отважится признать. Так будет лучше не только для безопасности ее сородичей, но и для ее собственной. Вер-птицы никогда не примут, чтобы один из пары принадлежал к роду врага. Ее могли убить за предательство, или в лучшем случае изгнать. Ради безопасности клана стоило умереть.

Оба донегала изучающе воззрились на Сабрину. Взгляд Барра был полон обещания, а Верики слегка удивленным, но она так и не задала вопрос о том, что же между ними происходит. Вместо этого, она предложила пройти в комнату:

– Давайте уложим ее.

Барр двинулся, но не к указанной комнате, а подошел к следующей двери и пинком распахнул ее.

– Вы все-таки оставите ее себе? – спросила Верика, вполне справившись с новым изумлением.

Почему люди продолжают спрашивать его об этом? Он не потрудился ответить и в этот раз. И разве Верике необходимо обязательно услышать, как именно Барр поступит? Сабрина могла бы стать подобающей парой любому мужчине, даже самому лэрду. Если бы стремилась стать кому-то парой. Но она этого не хотела, а тем более с вервольфом.

Чтобы не отвечать за него, как было с Муином, Сабрина ущипнула Барра. Сильно и жестко. В этот раз он сам должен ответить.

Вздрогнув, Барр взглянул на нее.

– За что?

– Ответь девушке из своего клана. Скажи ей, что ты не намерен оставлять меня себе. – Затем Сабрина обратилась к Верике: – Он собирался сегодня ночью присматривать за мной. Но я уверена, что в этом нет необходимости.

– Ты раньше занималась целительством? – поинтересовался Барр.

Неожиданный приступ сожаления о давней утрате, пронзил сердце Сабрины.

– Нет.

Если бы ее родители остались живы, она, как и мама, стала бы целителем, но именно их смерть привела Сабрину на путь воина.

– Верика – целитель и весьма достойный. Она сказала, что за тобой нужно присмотреть, значит нужно присмотреть.

– Не думай, что я не заметила, что ты не ответил ей, как я просила.

– О, а это была просьба? А звучал как приказ.

– Может быть, мне следовало попросить более нежно.

– Могла хотя бы удержаться от того, чтобы не щипать меня.

– Нет, прости, не смогла.

¹ – священный камень, талисман Вер-воронов. Также еще называется Сердцем Луны

² – Высокогорье Шотландии

Глава 3.

– Ты ужасно болтлива для такого хрупкого создания.

– По сравнению с тобой, медведица – крошка, – Сабрина не спорила, потому что ей было выгодно, чтобы лэрд видел её именно так. В то время как она, слабая и не представляющая в его глазах угрозы для донегалов, изучала крепость и близлежащие хижины, если вдруг представится возможность выкрасть священный камень Клах Гилах Гра.

Если бы только Барр знал о ней правду.

Верика громко рассмеялась.

– Вы двое – смешнее стариков за столом для шашек.

Вместо того чтобы рассердиться на девушку за насмешку, как ожидала Сабрина, Барр лишь покачал головой, укладывая гостью на свою кровать.

– Учитывая ваше благоразумие, я вообще удивлен, что клан до сих пор существует.

– Вы не единственный такой. – Но голосу Верики не хватало юмора, присущего Барру; Сабрине оставалось только удивляться мрачному подтексту, скрытому за словами целительницы.

– Ты не поверишь, как сегодня поступил Муин, лишь только потому, что так научил его дедушка.

– Что же он сделал?

– Он выстрелил в ворона во время нашей охоты на дикого кабана.

– Что же тебя так возмутило: то, что он стрелял в птицу или что делал это во время охоты? – задала вопрос Верика.

– И то, и другое. Мы крикты. Уважаем жизнь и не убиваем ради развлечения.

Сабрина не могла поверить в то, что слышала.

– Как Муин объяснил это? – потребовала Верика.

– Никак. Что он мог сказать? – Бессознательная надменная уверенность Барра в том, что другой человек должен согласиться с ним, настолько же была привлекательна, насколько и возмутительна.

Сабрине было трудно сосредоточиться на разговоре, так как Барр оставался обнаженным, хотя Верика выглядела совершенно равнодушной к его виду.

И все же очевидная наивность Барра ее поразила.

– Ты же на самом деле не считаешь, что все волки думают так же, как ты?

– Для тех, кто под моим началом – лучше так и думать.

Верика откинула за плечи волосы необычного цвета.

– Как Муин объяснил свою стрельбу по птице?

– Он сказал, что его дед рассказывал, что вороны приносят несчастья, – в голосе Барра появился гнев. – Единственным несчастьем сегодня было то, что ворон пролетал там, где глупый мальчишка его увидел.

– Значит, в вашем клане не предостерегают о воронах? – поинтересовалась Верика безучастно.

– То, что они приносят несчастье? – переспросил он, сомневаясь, что кто-то может действительно так думать.

Это было совершенно неожиданно, и Сабрина недоумевала, как истолковать высказанное лэрдом волков.

– Да.

– Нет. Каждый Синклер знает, что все животные необходимы, чтобы в мире сохранялось равновесие, – произнес Барр с раздражением. – И Талорк, наш… их лэрд, отправил бы любого к целителю, чтобы тот втолковал, что охотник должен меньше обращать внимания на суеверия, а больше на охоту.

– Неужели? – удивилась Верика.

– Мне незачем лгать.

– Ты сказал мальчику на улице, что дикое животное напало на меня и унесло мою одежду, – невзначай заметила Сабрина.

– Мы не знаем, что в действительности произошло.

– Так это не ложь? – уточнила она, понимая, как мало она знает о волках.

Барр пожал плечами.

– Можно солгать, а можно сказать полуправду, не нанося вреда.

– Тебе необходимо снова надеть плед, – выпалила Сабрина.

Близость его наготы сильно ее отвлекала от разговора.

– Тебе не нравиться мое обнаженное тело?

– Думаю, оно ей слишком нравится. Я принесу свою корзину с лекарствами. – Верика, поклонившись, вышла

Стены комнаты, прежде казавшейся просторной, стали сужаться, когда Сабрина осознала, что они остались наедине.

Барр присел к ней на кровать и стал стягивать свой плед, в который Сабрина вцепилась намертво.

– И что это ты делаешь?

– Верика не сможет прочистить твои царапины, если не сможет добраться до них.

– Я сниму плед, когда она вернется.

– Ты не была такой скромной в лесу.

– У меня не было выбора.

– Ну же, я уже видел твое прелестное тело. Неважно, если увижу его вновь.

– Неужели? Думаешь, что убедишь меня оскорблениями?

Но разве это оскорбление? Он считал ее тело восхитительным. И хотя его запах говорил, что он находит ее соблазнительной, это было не совсем одно и тоже.

– Это не оскорбление.

Возможно даже, это не было ложью.

– Отвернись, я спрячусь под одеяло.

Она ожидала, что он откажется, но он встал и обернулся, став к ней спиной. Быстро сорвав окровавленный плед, она залезла под одеяло. Оно было из самой мягкой шерсти, которую ей когда-либо приходилось трогать, и других цветов, чем донегальские пледы. Тут Сабрина вспомнила, как Верика о чем-то упоминала.

– Ты из другого клана?

Этим объяснялось его пребывание на должности лэрда, в то время как шпионы Вер-птиц называли лэрдом другого мужчину.

– Да, я родился в клане Синклеров.

– Но у тебя татуировка лэрда Донегал на руке.

Тут в комнату вошла Верика и принесла большую чашу воды, над которой поднимался пар.

– Это потому что шотландский король и наш бывший лэрд Роланд, – она практически выплюнула его имя, – пришли к выводу, что нужно отдать законное место моего брата воину другого клана.

За ней следовала девочка с корзиной, которая была вполовину ее роста.

– Я готовлю твоего брата, чтобы он смог занять принадлежащее ему по праву, когда повзрослеет. – Ловкими движениями Барр надел плед.

– И когда это произойдет? – Верика подбоченилась, глядя лэрду прямо в глаза. – Когда станет седобородым старцем?

Ученица целительницы опустила корзину и переводила удрученный взгляд с наставницы на лэрда и обратно.

– Если парень, не будет готов повести за собой этот пронизанный суевериями клан к двадцатипятилетию, то я умываю руки.

Вместо того чтобы рассердиться на оскорбление, нанесенное ее клану, Верика довольно кивнула.

– Я могу быть уверена в твоих словах, что так и будет?

– Можешь.

Верика открыла корзинку и передала помощнице сверток, наполненный травами.

– Брось две щепотки в воду и перемешай.

Та сделала, как ей сказали. Верика взяла немного воды и смешала с другими ингредиентами в маленькой миске, затем намочила ткань в большой чаше с водой и основательно прочистила рану Сабрины на руке. Когда закончила, вместе с девочкой наложила припарку с обеих сторон прокола.

– Это должно вытянуть любой яд.

Прежде чем обернуть предплечье льняной повязкой, целительница промыла каждую царапину и обработала мазью. Барр следил за всем с большим вниманием. Верика еще меньше беспокоилась о скромности Сабрины, чем Барр. Что как предполагала Сабрина, было не удивительно: они были криктами. Люди в Хайланде были не столь щепетильными, а крикты совсем не переживали о наготе. Тем не менее, она ощутила неловкость, наличия которой в себе и не предполагала.

В присутствии Барра Сабрина стеснялась как девственница среди обычных людей.

Барр хлопнул молодого парня по спине. От удара в воздух взмыло облако пыли, которая осела на воине во время тренировки.

Лэрд оставил Верику осматривать Сабрину, приказав никого не впускать. Он был уверен, что гостья что-то утаивает. Желая быть первым, кому она всё расскажет, Барр воспользовался ее раной как предлогом, чтобы девушка оставалась в его комнате. А возможность удерживать ее в своей постели подальше от других мужчин клана нравилась волку внутри него больше, чем следовало бы, если он хотел сохранить это в тайне. Хотя его новый клан заинтересовался ею. По крайней мере, пятеро уже расспрашивали о нагой женщине, которую нашли в лесу. Слухи распространяются быстрее, чем пролитый эль из кувшина.

Барр был слишком занят тренировкой молодежи, чтобы удовлетворять любопытствующих, и оставил объяснения на долю Муина, который рассказывал, что знал. Пусть и меньше чем Барр; но и этого должно было быть достаточно.

Тем не менее, юным криктам пришлось скоро все выбросить из головы.

– Когда ваш соперник крупнее, чем вы, воспользуйтесь его размерами против него. Используйте свою скорость, проворство, чтобы держаться от него подальше, – разъяснял Барр юноше, которого сбил.

Лицо воина, выражающее полную решимость, производило на некоторых криктов, с которыми работали Барр и Ирк, приободряющее впечатление.

Обычные мужчины страстно желали научиться искусству боя.

– Я попытаюсь, лэрд, но вы быстрее меня, несмотря на ваши габариты.

– Продолжай пробовать, извинениями не защитишь клан.

Воин кивнул, принимая боевую стойку.

– Муин, прекращай болтать и иди сюда, – прокричал Барр молодому парню, который флиртовал с криктской девушкой.

– Роланд не позволял нам тренироваться с элитными воинами, – вскользь заметил один из донегалов, ожидающих своей очереди, чтобы провести учебный бой с их новым лэрдом.

Неверие поразило его сильнее, чем любые попытки этих воинов ударить его, Барр остановился и повернулся к ним.

– Он не допускал вас к тренировкам?

– Да.

Каким надо быть дураком, чтобы не готовить свой клан к бою с другими криктами? Полностью полагаться на то, что волки сумеют защитить клан, было глупо, так же как и оставлять в клане слишком много беззащитных людей. Не удивительно, что их король потребовал от старого крикта освободить место лэрда. Нельзя сказать, что король знал о предвзятом отношении Роланда к его криктским братьям, но даже человеку видно, как неправильно распоряжались в клане ресурсами, и какую неверную стратегическую позицию избрал старик.

Если воин-человек не научится, как нужно сражаться с более сильным собратом-криктом, тренируясь с ним, то клан ослабнет и станет уязвим в то время, когда враги будут значительно превосходить численностью его криктских воинов.

– Так с кем вы занимались?

– Друг с другом, – воин кинул взгляд, который мог сточить и камень.

– И кто обучал вас?

Мужчины опускали глаза или переглядывались, но никто не решался встречаться с пронзительным взглядом Барра.

– Отвечайте.

– Роланд говорил, что мы должны заслужить право тренироваться с лучшими: продержаться на ногах одну минуту с элитным воином. Ни у кого из нас этого не получалось.

Конечно, у них не получалось. Без усердных тренировок, у воина-человека нет шанса выстоять даже против слабейшего из нетренированных оборотней-донегалов.

– Роланд – идиот.

Послышался изумленный вздох. Но боец, с которым разговаривал лэрд, выглядел так, что, как минимум, был полностью согласен с Барром.

– Он – наш лэрд, – выпалил Муин возмущенным тоном, выскочив вперед.

Барр не колеблясь, стукнул крикта по спине, чтобы обратить внимание на замечание.

– Я твой лэрд. Роланд всего лишь старик, который забыл, как важен каждый член его клана. Я не совершаю такого рода ошибок.

– Вы правы, мой лэрд, – молодой воин согласился без колебаний, хотя Барр знал, что бывший лэрд был близким другом дедушке Муина.

– Своей преданностью клану вы доказали право на тренировки, – произнес Барр, обращаясь ко всем.

Лицо юноши, который участвовал в учебном бою, приобрело более суровые черты.

– Мы это заслужили.

Остальные мужчины закивали, поддерживая.

– Неужели? – подстегнул Барр.

Он не сомневался, но им необходимо было самим осознать, что они говорят чистую правду.

– Конечно, – голос молодого воина был уверенным, он утвердительно качнул головой.

– Мы строим дома и ремонтируем крепость. Мы охотимся, чтобы добывать пищу для нуждающихся, независимо от обстоятельств или от погоды, замерзаем ли мы сами. Мы принадлежим нашим семьям и служим им, как и клану в целом. Мы пытаемся научиться сражаться, но приходится тренироваться среди обычных людей.

Остальные мужчины кивали, добавляя собственные комментарии. Будучи в руках Роланда, они знали только отчаяние, а также его постоянно действующий кулак и расшибленную им челюсть. Их верность не ценилась, подвергаясь презрению и издевательству.

Барр не позволит, чтобы такое повторилось вновь.

– Обучить вас держаться против превосходящего силой, умением и скоростью соперника – моя обязанность. Я не откажусь от упражнений, которые сам использую в бою, – предупредил он.

Некоторые мужчины заулыбались, выглядя довольными от его обещания. Два часа спустя им было не до улыбок, но никто не жаловался. Хотя каждый, включая Муина, щеголял свежими синяками, а некоторые были перепачканы кровью.

Они остановили свое занятие, когда Ирк вернулся с криктским охотничьим отрядом.

– Кабан хорошенько вас потрепал? – Охотники выглядели такими же избитыми, как и воины, которых тренировал Барр.

– Черт возьми, от вас несет кровью, – ноздри Ирка расширились. Ясно, он был не в настроении, чтобы его поддразнивали.– Знаешь, а мы поймали нашу добычу.

Но, очевидно, добить кабана было намного тяжелее даже трем оборотням, хотя один из них и контролировал свое перевоплощение.

Если бы Ирк в ближайшее время нашел свою пару, то смог бы обращаться по желанию. Это единственный пункт, о котором Барр и Талорк вели спор. Его бывший лэрд утверждал, что физическая близость составляла основу супружества. Волки в его стае не рождались со способностью перевоплощаться по желанию, поэтому Барр должен встретить свою половинку, чтобы это произошло. Лишь белый волк и его потомки рождались с такой способностью. Другим приходится после переходного возраста спариваться, чтобы контролировать изменение. В то время Барр мало обращал на это внимания, но тогда многое оставалось для него загадкой.

Неспособность перевоплощаться по желанию для воинов-синклеров была тактически невыгодной ситуацией, в отличие от клана Балморал, в котором спокойно относились к соитию, не признавая закона обладания.

Барр не знал, каковы традиции в клане Донегал.

Киркин и Фионн вышли вперед, неся между собой кабана на крупной ветке.

– Фионн выглядит так, будто он боролся с диким кабаном, прежде чем убить его.

– Скажем так, ему необходимо учиться ловкости на охоте.

– Ты объяснял ему, что нужно делать?

– Он не очень хорошо выслушал меня в первый раз.

Барр сомневался, что кабан в лесу единственное животное, от кого Фионн должен защищаться. Ирк был терпеливым мужчиной, но не святым.

– Я усвоил урок, – произнес усталым голосом Фионн.

– Это важно, но если ты снова прослушаешь во второй раз, то тебе придется столкнуться не только с его гневом.

Фионн вздрогнул, но кивнул.

– Понял.

Сабрина спала, когда Барр вернулся в свою комнату, чтобы проверить ее.

– Я дала ей успокаивающий напиток, настоянный на травах, – объяснила Верика. – Она была неспокойной и хотела встать.

– Ты уверена, что для нее безопасно спать?

– Она всего лишь дремлет, спит не крепко.

– Достаточно ли твоих способностей? Не всегда легко различить, когда спят, а когда дремлют.

– Мои способности помогают в моих обязанностях целителя.

Он решил, что в это легко поверить.

– Объясни мне, почему ты удерживала своего брата от тренировок со старым криктом.

Киркин был самым преданным из тех, кого они обучали. Он жаждал наставлений, которые приобрел среди синклеров и теперь получал от Барра и Ирка.

Однажды Киркин станет прекрасным лэрдом, но сейчас ему не хватало тех знаний, которыми должен обладать лэрд.

– Я была не готова, чтобы из него сделали взрослого мужчину.

– Твои слова звучат правдиво, но есть что-то еще, – он улавливал недосказанность, как и с Сабриной ранее.

Верика суетилась с покрывалом, которым была накрыта дремлющая женщина.

– Это вас не касается.

– Я твой лэрд. Все, что происходит в моем клане, меня касается.

Именно настолько, насколько его обязывает положение, которое он добровольно выбрал, но теперь у него есть ответственность и он готов выполнять ее до конца.

– Похвально, главное быть уверенным в этом. Но некоторые вещи бывают личными.

– Если у тебя есть причина не доверять другим криктам в этом клане, мне необходимо знать.

– У меня нет ничего, кроме собственного мнения. Я не хочу обвинять кого-либо без доказательств.

Что ж такая позиция достойна уважения.

– Признаюсь, я хочу, чтобы кто-нибудь смог преодолеть твоё нежелание говорить.

Ее губы слегка дрогнули.

– Мы маленький клан. Слухи разлетаются намного быстрее, чем футбольные мячи, но любопытство опережает даже их.

– Я заметил.

– Вопросы о вашей пленнице отвлекали вас от занятий с воинами?

– Нет, – он воин, а не старуха. Сплетня не заставит его забыть о своих обязанностях. – И она не моя пленница. Сабрина – гостья.

– Значит, я могу покинуть комнату? – спросила Сабрина с кровати, ее глаза были открыты. –Я полагала… – бросив на Верику оценивающий взгляд, – что мне нельзя это сделать.

– Для твоей собственной защиты, я предпочитаю, чтобы ты не покидала комнату без сопровождения, – Теперь он пытался позаботиться о ее нежных женских чувствах?

Жена Талорка настаивала на том, что женщине не нравится, когда ей пробуют диктовать, как жить. Барр позволил своей гостье думать, что она может решать сама, но правда в том, что у него было на этот счет свое мнение.

– Мне нужна защита среди людей твоего клана? – спросила она, хотя удивления по этому поводу особо не прозвучало.

– Ты незнакомка для них. Донегалы не слишком дружелюбны с теми, кого они не знают.

– Думаешь, могут навредить мне? – Он посчитал, что неверие придало ее голосу еще больше наивности, чем прежде.

Но ведь она переживала потерю памяти. Конечно, Сабрина не помнила, как легко можно ранить эмоции человеческих женщин. Даже криктские женщины из его бывшего клана сталкивались с далеко не безобидными случаями.

– Ты еще не достаточно оправилась, чтобы рискнуть выйти из этой комнаты. Тебе нужен здоровый отдых, – он похлопал по не раненной руке, надеясь, что это утешит ее. – Ты очень слаба и должна беречь силы.

Она смотрела на него с явным недоверием полных три секунды, пока не моргнула, и лишь потом кивнула.

– Хорошо. Я слаба и мне нужен покой.

Собственные ощущения подсказывали ему, что она будет спорить. Эта неожиданная капитуляция сильно удивила лэрда.

– Да, это именно то, что тебе нужно, – произнесла Верика прежде, чем Барр смог что-нибудь сказать. – По крайней мере, вечером тебе придется ужинать в постели.

– Ты позаботишься об этом? – спросил Барр.

Верика кивнула.

– Бриджит и я поужинаем здесь.

Он испытывал желание присоединиться к ним. Но клан все еще нуждался в его видимом присутствии, и он старался так часто, насколько это было возможно, укреплять свою роль как лэрда в их сознании. Целительница и ее юная ученица составят компанию загадочной и такой соблазнительной гостье Барра.

Раньше, чем принесли еду из кухни, Роланд присоединился к Барру во главе стола. Хотя старый крикт не выказывал радости от того, что их король заставил его сложить с себя обязанности лэрда, он всегда ел с Барром. Ирк говорил, что это потому, что Роланд до сих пор считает: главное место за этим столом принадлежит ему.

После проведенных сегодня занятий Барр не был уверен, что еще долго будет это позволять. Присутствие мужчины лишь разжигало медленно кипящую ярость от бывшего неразумного руководства, послужившего причиной для появления нового лэрда Донегал.

– Я слышал, ты назвал меня идиотом, мальчишка, – произнес старик ворчливым голосом, когда усаживался.

Барр был совершенно уверен, что никто из мужчин, которых он тренировал, ничего не говорил, но тренировочная площадка находилась близко от кухонь. А там была группа наблюдателей на продолжении всей тренировки. Барра легко могли нечаянно услышать.

– А я слышал, что ты пренебрегал усерднее тренировать мужчин, которые горят желанием выполнять их долг перед кланом, – старик открыл рот, чтобы что-то сказать, но Барр опередил его. – Хуже того, я видел собственными глазами, как плохо ты обучил тех, кого все-таки побеспокоился тренировать.