Текст книги "Воспламененные луной (ЛП)"
Автор книги: Люси Монро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– Да?
Она сглотнула, но едва заметно кивнула.
– Теперь не так плохо.
– Могу двинуться? – На этот раз его голос походил на шепот.
Жжение притупилось, поэтому невеста могла вновь чувствовать удовольствие. Когда суженый пообещал ей, что поймает ее, когда она спрыгнула в ту пропасть наслаждения, то сделал это, удерживая, пока она впервые летела вне ипостаси ворона. Целительница могла доверить ему, чтобы обратить эту боль в вновь вспыхнувшее восхищение.
Кроме того, ее волчица была настолько близка к обращению, что если они ничего не сделают, то она зарычит.
– Да.
Он вышел, совсем немного, и затем вошел снова, полностью наполняя ее своим твердым членом. Они связаны физически и ментально, телом и душой. Истинная криктская связь и он был прав, говоря, что не важно – священные источники или нет – главное образовалась связь. Верика чувствовала криктскую магию во всем, что окружало их.
Этот союз благословлен.
Она выгнулась и ахнула, когда наслаждение огнем желания заискрилось в ней. Оно горело ярким пламенем, выбиваясь из-под контроля, когда они двигались вместе, разжигая пламя их единения так, что даже ее ворон и волчица ощутимо обожглись.
И после, когда разрядка приближалась вновь, ее тело стремилось к бессмысленному желанию.
Когда они вместе дошли до кульминационного момента, она увидела обоих – волка и его самого. Верика моргнула, но образ не изменился. У нее не было выбора, кроме как принять.
Засыпая, он обнял ее и прижал к своему телу, окутав ее как можно больше. Девушка слышала, как ее суженый прошептал ей в волосы:
– Завтра, ты покажешь мне своего ворона.
Сабрина закончила обыскивать комнату Роланда и его вещи. Клах Гилах Гра нигде не было. Но несмотря на это нашла неприятную для нее коллекцию перьев воронов и орлов, которую взяла сжечь так, как положено в ее клане.
Она точно не знала, были ли они Вер-птицами или нет, но не могла не поверить, что перья были добыты путем бесчисленных смертей. Сабрина вынесла их в зал и развела костер из последних тлеющих угольков из камина. Она клала каждое перо пламени, шепча слова упокоения для криктских воинов, когда каждое из них сгорало в огне.
Ее сердце болело, когда она наблюдала, как доказательства предательства Волков против ее людей исчезает в огне. Вер-птицы исчезли, никто не услышит их вновь. Столько тех, кого она знала, было в этой коллекции перьев, которую теперь сжигала с благоговеньем и почтением?
Звук когтей волка, клацающих по полу, заставил ее вскинуть голову. Сабрина была так поглощена исполнением последнего ритуала для криктских собратьев, что не почувствовала приближения своего суженого. От того факта, что он сделал это в облике волка, а она до сих пор не узнала, внутри у нее все заледенело от ужаса, который ей не удалось стряхнуть.
Огромный светлый волк подошел к ней, его глаза были наполнены разумом. Барр. Но он был в ипостаси, которой его наделила криктская сущность. Волком. Пасть, что могла разорвать птицу пополам одним точным укусом, когти, что могли с легкостью разрезать чересчур хрупкую кожу и перья. Осколки атавистического страха пронзили ее.
Даже зная, что этот волк на самом деле ее новонайденным истинный супруг, она не могла удержать и не вздрогнуть, когда отвращение накрыло ее.
Низкий жалобный вой вырвался из его горла, но он не опустил головы или не отвел взгляд от нее.
– Бывший лэрд был охотником на Вер-птиц.
Глава 15.
Низко зарычав, Барр покачал своей огромной головой.
Но она не даст ему так просто уйти от этой ситуации.
– Он может и не был твоим лэрдом, но для этого клана был альфой стаи Волков. Этим кланом теперь управляешь ты.
Барр подошел ближе, не сводя с нее внимательного взгляда его. Запах его волка сильнее, чем когда-либо, окутывал ее.
Одна часть ее, девушка, которая встала на защиту своих людей от всех возможных угроз, особенно от криктов-Волков, требовала отойти назад от угрозы. Ворон же наставил приблизиться к своему суженному; ей нужен этот мужчина, научивший ее удовольствию, показав себя, а сердце и разум разрывались пополам.
– Перекинься, – она хотела потребовать этого, но слово, вырвавшее из ее губ, больше походил на просьбу.
Ты боишься моего волка? – спросил Барр через их ментальную связь.
Она покачала головой, отказываясь мысленно разговаривать с волком. Он не понимает? В этом облике, он не мог быть ее супругом.
Воздух вокруг них замерцал и вот уже Барр стоял здесь в своем человеческом облике. Лэрд выпрямился, возвышаясь над ней с мрачным выражением лица.
– Ты ненавидишь моего волка.
Она не стала отрицать этого.
– Волк всегда был моим врагом.
– Не все волки такие выродки-убийцы, как Роланд.
Сабрина опустила глаза на последнее перо в руке – перо ворона.
– Многих он убил в птичьей ипостаси и столько же в человеческой. Я не могу забыть этого.
Никогда. Роланд не убивал ее родителей, у него другой запах, но, без сомнения, у него был подручный в придачу к тем, что уже были.
– У него не было власти надо мной
– Он был лэрдом до тебя. Ты делил стол с ним больше месяца.
Еще сильнее потемнели глаза Барра, в которых плескалась злость, но и вина омрачила их.
– Я не знал, что он убийца.
– Ты знаешь, что он был злым и безнравственным.
– Злые люди существуют одинаково как среди криктов, так и среди обычных людей, – он посмотрел на нее, словно ожидал возражений с ее стороны.
Сейчас ей не хотелось спорить.
– Нет никого злее и беспощаднее Волков.
Когда слова сорвались с ее языка и упали между ними, непонятное чувство вины укололо Сабрину – ведь в голосе Барра звучал как гнев, так и горькая обида.
– Твои люди настолько миролюбивые, что ваши женщины учатся быть и сражаться как воины, – на этот раз она не стерпела его издевательского тона.
– Я стала воином после того, как моих родителей убили волки, которых ты может называешь друзьями.
– Я никогда не называл Роланда другом и тебе об этом известно. Никто, кого я называю другом, не будет охотиться на других криктов без причины.
– Они считают, что у них есть причина.
– Почему?
– На этот вопрос я не могу ответить.
– Ты знаешь больше, чем я из этой неприятной вражды. Расскажи мне, что знаешь.
Сабрина не нашла силы отказать ему.
– Я слышала, что они презирают ворона за то, что он – падальщик. Но также они не гнушаются и убить Орлов, поэтому кто ведает, почему они в действительности желают нас уничтожить.
Он задумался на мгновение, словно обдумывал этот нелегкий вопрос. Словно думал, что ей действительно нужен ответ.
Барр пожал великолепными плечами, привлекая ее внимание к своему обнаженному телу, в котором ему было удобней всего. Несмотря на спор и то, что ее отказ от его волка ранил лэрда, его член увеличился в размере и был готов слиться с ней.
Сабрина оторвала взгляд от его мужского достоинства, но только после того как уловила улыбку на мужских губах, свидетельствовавшая о том, что он заметил ее интерес.
Она хмуро взглянула на него, на что Барр подмигнул и затем серьезно произнес:
– Возможно, они бояться вас.
Она вспомнила выражение лица Вирпа на свадебной церемонии, когда спроецировала вокруг себя образ своего прародителя-дракона, пристально глядя ему в глаза, и подумала, может быть, Барр прав, но тот час засомневалась в этом.
– Все крикты больше должны бояться людей, которые превосходят наш вид численностью и почему мы прячемся среди них.
– Да, но благодаря своей природе у Вер-птиц есть особые способности, что вызывает зависть у других. Зависть, подталкивающая на ужасные вещи.
– Значит, ты понимаешь этих убийц, которые продолжают истреблять моих людей, пока мы не исчезнем.
Глаза Барра потемнели и он придвинулся ближе, пока Сабрина не почувствовала жар его тела.
– Я не говорил этого. Я просто высказал предположение, что причина их ненависти кроется зависти и страхе, не важно, что они заявляли обратное.
Вопреки себе, она кивнула. Принцесса Вер-воронов долго думала, что было причиной, но заявления Волков о том то, что Вер-птицы не достойны носить имя криктов, беспокоили.
Руки Барра опустились ей на плечи.
– Ты не можешь ненавидеть моего волка. Он часть меня.
А этот мужчина был настолько уверен, что она не могла ненавидеть его. Конечно, вопреки всем ожиданиям собственного сердца и любого, кто знает ее, Сабрина не ненавидела лэрда-Волка. Наоборот, уже безвозвратно влюблялась в него.
Чувство, которое может принести ей еще больше боли, но уже которое ей нет сил отрицать.
– Волк и ворон могут быть супругами и спариваться только в своем человеческом облике; думаю, что это что-то да значит.
Его руки опустились на ее предплечья, возможно с целью удержать ее.
– Это значит, что мы магические существа с двумя ипостасями, которым предназначено в будущем быть вместе, как спутникам жизни.
– Волк и ворон не могут быть спутниками жизни, это никогда не заканчивается хорошо, – ему нужно это понять. Этой связи между ними не должно быть. Просто не могло быть.
– Возможно, так было в прошлом, но крикт давно не живут в пещерах, и в нашей новой жизни в кланах нет места безрассудной ненависти.
– Скажи этому ворону это, – она кинула последнее перо в огонь, произнося молитву об упокоение.
Голос Барра присоединился к ее и вокруг них заискрилась криктская сила. Откуда-то взявшийся ветер дул через комнату, унося с собой дым через отверстие в камне.
Барр произнес последнее благословение на криктском и после чего уколол палец ножом и несколько капель крови из раны упали в огонь в виде древнего жертвоприношения, которое большинству людей будет не понято.
– Роланд ушел к тем, кого отправил раньше времени в могилу.
– Но его закадычные друзья до сих пор живут среди донегалов, – она должна заставить его увидеть как нереально для них любое будущее в этом клане. Забрать его к своим людям также невозможно. Барра могут никогда не принять из-за его волка. – Перевертыши, подобно Верике, до сих пор скрывают свою природу ворона. Воинов, подобных твоему Муину, все еще учат убивать летающих в небе воронов, хотя они даже не знают, что Вер-вороны существуют. Ты дурак, если веришь, что сможешь многое изменить.
Хотя ей хотелось, чтобы не было этих доказательств.
– Я не дурак.
Сабрина просто покачала головой. Не произнося ни слова.
– Ты моя суженая, – зарычал Барр, наклоняя голову.
– Я ворон.
– Мой, – его рот опустился на ее, обжигая яростным поцелуем и повторяя в ее голове снова и снова слово «моя».
Сабрина ответила ему. Ее поцелуй был полон боли о том, что она нашла идеального супруга, но она был волком, злости на несправедливость жизни, которая заставляла Вер-воронов жить как тени в лесу, пока крикты-собратья жили в кланах, скрывая от людей свою сущность.
На краткий миг девушка дала выход самым потаенным желаниям и темным чувствам, которые никогда не сбудутся, лишь причиняя боль ее сердцу.
Там, перед огнем, они занимались любовью на позаимствованном ею пледе. Ее это не тревожило. Крепость спала, тем временем как они заявляли права друг на друга в древнем, как само время ритуале.
На следующий день Сабрина начала обучать женщин как защищать себя. Она повела их на поляну в лесу, достаточно удаленную от крепости, чтобы женщины не тревожились о то, что за ними не наблюдали любопытные дети и развеселившиеся воины. К присоединилась Верика, по которой было видно, что она была довольно своим браком.
Целительница принесла оружие своей бабушки и предложила Сабрине использовать их на тренировке.
Сабрина ласково пробежала рукой вдоль клинка, но покачала головой:
– Ты должны научиться защищать себя не оружием, а тем, что у вас всегда под рукой или ножом, которым ты привыкла готовить еду.
– Позже ты научишь тех из нас, кто пожелает, пользоваться луком и мечом? – спросила одна из молодых криктских девушек.
– Если я останусь здесь.
Сабрина ощущала на себе понимающие и изучающие взгляды от женщин, но не рассердилась, а подтолкнула их усердней изучать азы рукопашного боя, которые она выучила еще до того как стать взрослой, чтобы иметь собственный более или менее настоящий кинжал.
Следующие несколько дней Сабрина проводила послеполуденные часы за тренировками ведения боя нескольким девушкам и женщинам клана. Хотя было немало тех, кто возмущался, поняв это. На тренировках их разбили на пары, чтобы научить защищать себя и свою семью.
То, что каждый день очень многие охотно присоединялись к ней и Верике в лесу, говорило о том, что не все так спокойно было в клане в последние годы.
Сабрина хотела помочь женщинам, но и не забывала о своей цели, по которой оказалась среди них. Она прилежно искала Клах Гилах Гра, но больше находила намеки и подсказки о его местонахождение. Изо дня в день, с приближением дня церемонии совершеннолетия ее младшего брата, в ней росло чувство отчаяния и безысходности, но девушка знала, что не имеет права опустить руки и перестать искать священный артефакт своего вида.
Хотя не только тренировки с женщинами и девушками и поиск заполняли ее дни. У Барра были определенные представления о том, как должны вести себя суженые – и большую часть из них были связаны с сексуальной близости.
Барру не хватало ночей, он мог без какого-либо сожаления с таинственным видом утащить ее в спальню средь бела дня. Сабрина с неохотой, но оправдывала и соглашалась на его действия. Ей позволяли свободно передвигаться по крепости и вне ее и очевидно это было связано с ее явными отношениями с Барром.
Некоторые женщины клана бросали на нее косые взгляды и ворчали о странной гостье, что нашли в лесу, куда не пойдет ни одна порядочная девушка. Она не позволяла сплетне коснуться ее.
Сабрина была очень счастлива. Игнорируя неопределенность будущего, она радовалась как никогда раньше. Впервые со смерти ее родителей у нее появились именно друзья, а собратья-воины. У нее был тот, кого она называла своим, суженый, принадлежавший только ей – если даже на время – и никому больше в клане. С тех пор как появилась их связь, Сабрина наслаждалась каждым мигом, принесенным ею.
И удовлетворение переплеталось с неописуемым наслаждением в отношениях с Барром.
Впервые за все то время, как она научилась сражаться, дни и ночи Сабрины были наполнены не патрулированием неба и выискиванием врага, вторгшегося глубоко в лес, к домам Вер-птицам.
Она забыла, какого это – сидеть с семьей за одним столом и ужинать, но ей казалось, именно это чувство она испытывала, когда делила стол с Барром, Верикой и Ирком. Даже Патрик и священник стали родными ей, часто пытавшие вовлечь ее в свои непонятные для многих разговоры на различные темы и она с радостью участвовала в них, улыбаясь и кивая в знак согласия.
Они никогда не теряли терпения в разговорах с ней. После того как Вирп в очередной раз прочитал Барру неодобрительную речь относительно того, что он делит спальню с незнакомой клану девушкой, никто другой не посмел смеяться над ее незнанием.
Барр запретил Вирпу находиться в крепости во время различных трапез, пока не научиться сдерживать свой язык за зубами. Она чувствовала, что старик избегает обращаться в волка только из-за своего возраста. И возможно Барр не был настолько воинственным и безжалостным, как старый Волк, который пытался поджать пример своему лэрду.
Сабрина была счастлива, заметив, что по прошествии нескольких дней после бурной свадьбы, восхищение Верики браком не уменьшилось. Заметно, как с каждым днем ее наслаждение росло все больше и больше, задевая струну в сердце Сабрины даже тогда, когда она радовалась за подругу.
Может быть, благодаря двойственной криктской сущности целительницы она могла жениться на Волке и найти радость на оставшуюся жизнь.
Нет, Барр не считал, что связь между ними недолговечна. Напротив, упрямый мужчина заявлял ей, что она его все время, когда они остаются наедине. Он дарил ее телу столько наслаждения, чем она когда-либо знала, настойчиво требуя у нее вновь признать и поднять их связь на самый высокий уровень.
Даже если ей хотелось посопротивляться, у нее не было выбора, кроме как согласиться. Их способность ментально общаться выросла до того, что даже когда она была в лесу и обучала женщин, а он – на заднем дворе в крепости, тренируя мужчин, она могла слышать его отчетливо в своей голове.
Сабрина не могла оставаться равнодушной его дразнящему, сексуальному шепоту, рассказывающий о том, что он планировал для них, когда она вернется с тренировки. Или спрашивал, где она, когда девушка искала священный камень. Его голос всегда звучал так, будто он знал, что она что-то ищет, но совсем не тревожился. Его безграничная вера в нее пугало Сабрину.
Она не хотела обидеть его или этот клан, который стал так много значить для нее, но другие были в опасности. Казалось, он знал об этом, но упорно продолжал верить в лучшее в ней, когда на самом деле должен быть более подозрительным.
С каждым прожитым днем Сабрина больше привыкала к волчьему рычанию в его голосе и испытывала меньше отвращения, когда думала о его криктской звериной природе. Но до сих пор ей была невыносима мысль, что ее мужчина перекинется перед ее глазами.
И он знал это.
Девушка понимала, что непроходящее отвращение беспокоило его, но никогда не говорил ей ничего, кроме нечаянных напоминаний о том, что его волк – часть него, часть мужчины, ее истинного суженого. Она никогда не отрицала этого, а он и не настаивал. Сабрина была согласна никогда больше не обсуждать эту тему. У нее не было желания портить даже секунду времени, отданного им.
Она должна поскорее найти Клах Гилах Гра, и когда сделает это – должна будет уйти. Даже если ее крыло не до конца исцелилось.
Чем дольше она оставалась в донегальском клане, тем тяжелее ей будет уйти. Сабрина не может рисковать и опоздать на церемонию брата.
Несмотря на чувства, которые ее терзали, она спокойно продолжала учить женщин Донегала защищаться и воевать. Они отрабатывали поворот с приседанием в движении: им пришлось приподнять длинные килты, благодаря чему девушки могли быстрее бегать или достаточно сильно ударить соперника, чтобы достичь большего эффекта.
После того, как Сабрина помогла девушкам встать в более удобную стойку, чтобы сильнее ударить напарника, она сделал шаг назад. Прежде чем принцесса Вер-птиц успела подойти к другой ученице и помочь ей со стойкой, чья-то рука сзади обняла ее за талию.
Хотя она знала, кому принадлежит рука, Сабрина, не задумываясь, уже отреагировала, выскользнув из объятий и перекатившись на землю. Она вскочила и нанесла удар, целясь в самую чувствительную часть мужчины.
Барр отпрыгнул немного назад, чтобы увернуться, когда ее нога задела низ его пледа.
– Неплохо, – громко произнес он.
Осторожней, единственная моя, ты могла навредить ту часть тела, которое дарит тебе огромное наслаждение, – в ее голове раздался его дразнящий голос. Сабрина разозлилась из-за его самодовольного удовлетворения. Он не верил, что у нее хватит сил навредить ему, хотя она с пятнадцати лет защищает своих людей от Волков.
Девушка не прищурила глаза и не позволила сердцу забиться чаще. Она удерживала ровный ритм дыхания, решив поменять положение ног.
Черноволосая девушка поклонилась:
– Лэрд.
Другие женщины последовали ее примеру, хотя запах удивление на его появление, подобно сгорающей сере, окутывал их. Едкий и противный.
Барр улыбнулся, обнажив белые зубы в намеке на своего волка, несмотря на то, что стоял в человеческом облике.
– Дамы.
И Сабрина ударила. Приподняв килт, она развернулась и подпрыгнула, ударяя прямо в грудную клетку. Она вложила силу в тело и движения – и его защита пала.
Барр намного крупнее других мужчин, но и он не был непобедимым – и лэрд упал, удивленный, и небольшая боль пересекла его лицо. Хотя он быстро оправился. Следуя инерции, откинулся назад и плавно поднялся на ноги, готовый к следующему удару. Возмущенная ухмылка поселилась на его губах.
– Это подло.
– Как хорошо, что ты подметил это, – она опустила свой килт и провела по нему руками, словно отряхивала от пыли.
– Хотя не думал, что другие обнажат ноги ради своей защиты.
– Ты будешь удивлен тем, на что пойдет женщина, если ее ребенок в опасности, – мать Сабрины отправила ее бежать в убежище клана, тем временем когда она, обученная целительница, не воин, присоединилась к своему супругу и сражалась против Волка, который преследовал их.
Барр кивнул, ей показалось, что в его глазах плескалось понимание.
– Она напала на лэрда, – прошептал кто-то.
Сабрина нахмурилась, чувствуя как ее раздражение усиливалось. Этим женщинам нужно понять, что даже если лэрд угрожает им, они должны противостоять ему. Женщины этого клана отличались от Вер-птиц, но Сабрина уже испытывала к ним все больше привыкала.
Это беспокоило ее.
– Я просто пыталась показать вам то, чему вы научились, но пока не пользовались.
– Это не настоящее нападение, – легко заверил всех Барр.
Готовая обидеться, Сабрина было уже открыла рот, чтобы сказать ему что-нибудь, но ее остановил Ирк, который пришел на поляну также бесшумно, как и Барр.
– Да, если бы она действительно собиралась навредить ему, наш лэрд бы истекал кровью, – два волка маскировали запах и двигались так тихо, что об их приближении они поняли только тогда, когда Барр положил руку ей на талию. Не в первый раз Сабрина благодарила небеса, что Волки, которые все еще охотились на Вер-воронов, не обладали мастерством ее суженого. – Наша загадочная девушка из леса лишь доказывала свою точку зрения.
Она посмотрела на Ирка с таким выражением лица, что Ирк точно знал, что эта точка зрения была направлена больше на Барра, чем на женщин.
Все время, пока Барр не кивнул, соглашаясь, она находилась во взъерошенном состоянии. С его кивком из тела ушла раздраженность, и перья опустились. Мужские пальцы ласково пробежали по ее затылку и остановились на шее.
Ее ворон охорашивался под страстным вниманием, и Сабрине с трудом удалось не показать этого, демонстрируя тем самым свою выдержку. Казалось, с самого начала Барр интуитивно знал, что нужно было ее ворону, даже когда он также исполнял каждое ее желание, как девушки.
Другие участницы тренировки до сих пор в звенящей тишине смотрели на них (то ли от открытого проявления чувств лэрда, то ли из-за удара Сабрины, который послужил темой для разговора), когда Верика спросила:
– Что-то случилось?
– Нет, – Барр посмотрел каждой женщине в глаза взглядом вожака, взглядом альфы.
– Мы подумали прийти сегодня и помочь вам немного в тренировке.
– Вы будете нас обучать? – спросила Верика, округлив глаза.
– Нет. Я собираюсь помочь Сабрине.
– Я тоже, – подтвердил Ирк.
– Мы не можем тренироваться с мужчинами, – очень возмущенно произнесла одна из человеческих женщин.
– Как вы можете узнать, способны ли защитить себя против мужчины, пока не позанимаешься с ними? – тут же парировала Сабрина, вновь расстраиваясь из-за отсутствия у местных женщин хорошо развитом чувстве правильности.
– Это недопустимо, – произнесла другая, ее запах стал кислым скорее из-за неодобрения, чем волнения.
– Кто вы? Англичане? – грозно спросил Барр, позволяя отвращению украсить низкий голос воина. – Мы кланы Хайленда. Подчиняемся королю по собственному выбору и не следуем путями англичан.
Другие женщины выпрямились, бросая на двух говоривших сердитые взгляды. Около десяти из них хотели научиться защищать себя. Хотя не все криктские женщины были готовы к этому, но Сорка была здесь, как и ее дочь Бриджит и Верика. Жена Эйда, новая экономка Барра, также желала узнать как сражаться.
– Вы желаете научиться и быть способными защитить себя и своих детей? – спросил Ирк.
– Не наша обязанность защищать нас. Это делают воины клана, – произнесла первая женщина.
Сабрина не подумала даже скрыть свое раздражение и недовольство.
– А когда поблизости нет воина, чтобы сделать это? Что тогда?
На что говорившая промолчала. Она была здесь, значит, очевидно, что готова к обучению. До этого момента она была прилежной ученицей. Что с ней произошло теперь?
– Барр здесь не для того, чтобы проверить нас или захватит врасплох, как мог сделать Роланд, – начала Верика, в голосе которой одновременно были нотки успокоения и отголосок старой горечи. – Он хочет, чтобы весь клан был сильным и защищенным.
– Верно, – Барр скрестил руки на груди и кивнул: – Каждый из вас ценен и не должен бояться за свою безопасность вне зависимости от обстоятельств.
– Мы живем среди воинствующих людей, так или иначе все боятся за свою жизнь, – произнесла Сорха, но ее глаза были полны надежды.
Она научилась не только сражаться, но и стала более спокойной. Все же, теперь у нее было на это право. Многое в их мире угрожало безопасности. И именно это стало причиной научиться сражаться и не бросить.
Барр пожал плечами.
Сабрина едва не закатила глаза. Мужчина был настолько самодоволен собственной правотой.
– Даже на войне женщина должна знать, что без собственной изобретательности и ловкости не защитить себя.
Верика яростно закивала.
Ирк улыбнулся ей, прежде чем обернуться с более серьезным выражением лица к другим женщинам.
– Мы поможем вам поверить в собственные силы сражаться не только против оппонента вашей комплекции, но и с теми, кто крупнее.
– Не может быть, – присела Сорка. – Но ты и наш лэрд крупнее большинства мужчин; мы не можем научиться этому с менее крупными мужчинами клана?
Уголки губ Барра дрогнули, но улыбка так и не появилась на его лице, уступив место серьезному выражению.
– У Ирка и меня огромный опыт в обучении воинов. Нет шанса, что вы случайно поранитесь, тренируясь с нами.
Лэрд предложил лучшее клану, будь то мужчины или женщины. Любовь Сабрины доросла до того, что она не могла и дальше отрицать ее существования. Она будет любить его до последнего вздоха, и не смотря на боль, которую возможно причинит себе, она не пожалела о ней.
Будь он Вер-вороном, Барр был бы идеальным суженым ей. Если бы у нее не было обязанности перед своим кланом, из-за чего невозможно ей было оставаться у донегалов, Сабрина охотно провела жизнь как истинно связанная с ним суженой. С Волком или нет.
Барр посмотрел на нее и подмигнул, словно прочел ее мысли. Он часто проделывал такое и она задумалась, как часто он на самом деле делал это, но у Волков нет особых, дополнительных способностей Вер-воронов. Это невозможно.
Хотя иногда ей не хотелось думать над этим, и возможно больше верить в то, что есть вещи невозможные для других, были возможны … с Барром.
Глава 16.
Обучение женщин против более крупных и сильных противников давало результат. Барр действительно знал, как ему или Ирку не поранить женщин, но заставить их проявить и развить все свои способности и навыки. Настоящий соперник будет давить силой и не будет столь тактичен, но и эти женщины не искусные воины. Они должны научиться защищать себя.
В опасности самые примитивные инстинкты выйдут на передний план и помогут им сражаться против нападающего. Именно на это Сабрина и надеялась.
Когда солнце клонилось к закату, она прервала тренировку и отпустила женщин в крепость.
Когда Ирк и Верика, до последнего остававшиеся на поляне, ушли, Барр повернулся к Сабрине.
– Даже с раненной рукой, ты сильный боец.
– Как защитник своих людей, я не могу сложить свои обязанности из-за раны, – кроме того, с каждым днем рана становилась меньше. Она надеялась, что вскоре вновь будет летать. – И почти не болит.
– Расскажи мне больше о своем клане.
Не в первый раз, когда ее лэрд спрашивал. Хотя обычно он ждал, пока она не выдохнется и не расслабиться после секса. Однако, она умудрялась переводить тему и избегать вопросов, которые могли затронуть ее клан или как-то помочь их обнаружить.
Она открыла рот, чтобы снова уйти от ответа, как Барр поднял руку. Его глаза потемнели от непонятной для нее чувства.
– Нет.
– Что? – Но она уже знала ответ.
И он этого понял.
– Ответь на мой вопрос правдой.
– Я всегда отвечаю на твои вопросы правдой, – даже когда только правда, он не хотел слышать.
– Небольшой правдой. Расскажи мне об Вер-птицах.
– Не могу.
– Можешь.
Она покачала головой. Он ее суженый, но также Волк. Сабрина не могла поведать тайну своей расы.
Его лицо потемнело.
– Ты все еще не доверяешь мне.
– Я не могу рассказать о своем клане. У меня нет на это права.
– Если не ты, тогда кто? Это разделение народов должно прекратиться.
От удивления она поперхнулась воздухом. Он думал, что Вер-вороны могли присоединиться к Волкам? Жить в кланах? Невозможно.
– Это разделение начали Волки.
– И мы, Волки, прекратим это.
– Ты сошел с ума. Этого никогда не произойдет.
– Только потому что ты отказываешься довериться. Согласно нашим легендам, все крикты когда-то жили одним кланом.
Ей отлично об этом было известно.
– С тех пор, как Волки присоединились к людям и вошли в их кланы, мы дважды воевали с вами.
– Да, пришло время прекратить войну.
– Один не сможет совершить этого.
– С твоей помощью, смогу.
То, о чем он просил, было не только невозможно, но и невозможно опасным.
– Ирк рассказал тебе историю Верики?
– Верика поделилась со мной своим прошлым. Но я не ее отец. Он доверился не тем криктам.
– Ты прав. На нем лежала ответственность за безопасность его семьи, но всей его силы было недостаточно, чтобы противостоять коварству тех, кто настаивал на уничтожении Вер-птиц. Даже сейчас они убивают мой народ.
– Что ты имеешь в виду?
Осознав, что почти проболталась о священном камне и потребности Вер-птиц в нем (чтобы родилось следующее поколение), она плотно сжала губы и заблокировала мысли от него.
– Проклятье, Сабрина, ты должна довериться мне.
– Я могу рассказать о себе, но не могу подвергать опасности своих людей.
– Я не причиню им вреда.
– Ты можешь ненарочно.
– Но ты думаешь, что я смогу.
– Да, – прошептала она, но он услышал его.
Барр еще сильнее нахмурился, в его взгляде читалась не только злость и ярость, но и боль.
– Ты никогда не примешь моего волка.
Сабрина не могла произнести и слова. Она покачала головой, будто говоря, что он не прав, но не знала, что сказать.
Девушка понимала, что лэрд неправильно истолковал ее жест, когда заметила, как его тело окаменело, не скрывая ни одного оттенка чувства. Между ними опустилась стена, крепче любой другой преграды, когда-либо возводимой ею.
Темноволосая девушка протянула руку, чтобы коснуться его:
– Барр.
Он резко отдернулся, впервые смотря на нее с раздражением, которого она всегда боялась. Только теперь знала, что это не из-за ее ворона, а из-за трусости и малодушия.
– Ты моя истинная суженая, – Барр никогда не заявлял об этом меньше, чем с довольством, но сейчас в словах не было радости.
– Я не отрицаю этого.
– С тех пор как мы начали мысленно общаться, не отрицаешь.
Его упоминание, что она пыталась отказаться от их связи, обидело ее, хотя Сабрина не отрицала правдивости его слов. Она кивнула, в горле слишком пересохло, чтобы говорить.
