Текст книги "Воспламененные луной (ЛП)"

Автор книги: Люси Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Она не желала испортить своими действиями момент для подруги, но не имела представления, чего ожидать ей или что ожидают от нее.

Они стояли перед священником: Ирк рядом с Верикой, а по другую сторону от жениха – Барр. Если кого-то одного не было в толпе, то Сабрина не могла сказать кого-то точно. Столько людей – здесь присутствовал весь маленький клан от самой старой бабушки до самого маленького ребенка.

Несмотря на то, что кислый запах горечи вновь поднялся, он не мог конкурировать с всепоглощающей привязанностью людей, которую они испытывали к своей целительнице. Радость опьяняющим ароматом витала вокруг них, как цветущий вереск на холмах.

Верику трясло от нервов, и Сабрина задумалась, как ей помочь успокоиться. Возможно, похлопать по руке?

Она сделала так и Верика несмело улыбнулась ей.

Хоть какое-то улучшение.

Ирк нахмурился и развернулся так, что по большей части смотрел на невесту, чем на священника.

– Я думал, мы разобрались с твоими страхами.

Верика ахнула и посмотрела по сторонам с явным смущением.

– Тихо, – прошипела она.

Ирк покачал головой, однако его хмурый взгляд смягчился, словно он что-то решил для себя.

– Не нужно нервничать перед своим кланом. Они здесь, потому что желают тебе добра и не заметят ошибку в клятвах, которые ты произнесешь.

Его попытка говорить тихо была не к чему, учитывая тот факт, что любой крикт способен четко услышать его шепот.

Верика сердито взглянула на того, кто стал ее мужем, но ее резкое дыхание стало замедляться, а плечи расслабились.

Слова Ирка подействовали.

Он взял ее за руку и когда она, очевидно, попыталась выдернуть ее, обводя столпившихся людей еще одним раздосадованным взгляд, усилил захват. Люди могли бы посмеяться над влечением между супругами, но Сабрина одобряла поступки Ирка. Потому что вскоре после того, как Ир взял руку Верики, сердца девушки застучало спокойней и дыхание выровнялось полностью.

После еще одного неудачной попытки вытянуть руку, Верика успокоилась и осталась рядом с Ирком, перед ее глазами было только его лицо, словно тех членов клана, из-за которых она нервничала, не было.

Священник открыл рот, чтобы заговорить, но, взглянув на Барра, снова закрыл его.

Сабрина быстро взглянула на Барра и увидела, в чем крылась причина колебания отца Томаса. Барр стоял, скрестив руки, отчего стали отчетливо выпирать мышцы. Все его поза говорила о жестком контроле происходящего. Цепкого, острого взгляда его глаз было достаточно, чтобы сжечь камень и человека, которого Бог отметил своим знаком.

Ни Ирк, ни Верика, казалось, не замечали, слишком погруженные в глубины глаз друг друга. Это действительно было почти мило, только вот не в такой ситуации.

Сабрина решила, что ей придется самой с этим разбираться. Возможно, из-за Верики, которая попросила ее постоять рядом с ней рядом?

– Что-то не так, Барр? – спросила она.

Он бросил в ее сторону взгляд, было что-либо прочитать на его лице.

– Нет.

– Священник может начать?

– Да. Предпочитаю, чтобы он это уже сделал. Свадьба занимает больше времени, чем думал.

Отец Томас вздрогнул.

– Возможно, если бы ты не хмурил брови, как злой медведь, он поверил бы, что это церемония одобрена лэрдом клана.

Хмурое выражение лица Барра сгладилось, однако теперь его брови сошлись вместе в замешательстве.

– Иначе что я делаю здесь?

– Уверена, священник очень удивлен этим, – она не пыталась сдержать насмешку в своем тоне. – Я не верю, что в твои обязанности лэрда входит напугать священника, назначенного служить людям.

Барр взглянул на отца Томаса:

– Я пугаю вас, отец?

Седовласый мужчина с кротким взглядом глотнул, но кивнул.

– Немного, лэрд.

– Это не намеренно, – Барр посмотрел на нее, на его лице словно был написан вопрос: вопрос счастлива ли она теперь.

Она слегка кивнула ему.

Уголки его губ немного дрогнули, преображая в улыбку.

Священник тихо, вздохнул от облегчения, что не укрылось от посторонних глаз.

– Рад слышать.

– Вы можете приступить.

– Да, лэрд.

Сабрина не была уверена, но думала, что даже лэрд не должен обращаться к человеческому духовному наставнику с такой надменностью. Однако она промолчала, не желая нарушать церемонию.

Отец Томас глубоко вдохнул, медленно выдохнул, прочищая горло и после только заговорил. Произнес несколько слов о браке и чести, которые они должны чувствовать, если пошли на свадебную церемонию, связующую и сплетающую две жизни в одну Ей показалось странным говорить об этом, но так трогательно.

Когда священник пригласил всех собравшихся присоединиться в песнопении, Сабрина изумилась тому, что почти все так и сделали. Высокие голоса детей смешивались с журчанием стариков и глубоким баритоном воинов. Женские голоса вплетались в них, подобно соединительным нитям в гобелене, создавая общую музыку одновременно восхитительную и горькую. Не зависимо от того, какая угроза обитала в этом клане, было что-то более значимое. Настолько, что Сабрина, возможно, верила в него, если бы была частью этого клана.

Они были не зловещими волками-убийцами и не глупыми люди, позволяющие им это. А группой, пение которых переполняла радость, счастье, семьей в самом правильном смысле этого слова.

Хотя некоторые, без сомнения, все еще оплакивали потерю бывшего лэрда, большинство смотрели в будущее ясным взором и все были готовы праздновать свадьбу любимой их сердцу целительницы.

Их связь была такой же сильной, как и у Вер-птиц, чего она не ожидала. В ее понимании волки всегда были монстрами, а теперь они предстали перед нею людьми – кто-то хорошими, кто-то плохими – хотя слишком многим нельзя доверять.

Когда песнопение закончилось, отец Томас улыбнулся.

– Пение небесной красоты и никто не переубедит меня в обратном.

Верика улыбнулась и Сабрина была рада, что слова священника порадовали девушку с одной из ипостасей ворона, хотя сама Сабрина не была уверена, что сказанное им было настолько приятным. Он склонил голову и начал молиться. Хотя гостья клана не понимала слов, которые он произносил, она узнала в его положении благоговенье. Сабрина достаточно говорила на английском, чтобы узнать язык, но не понимала ни одного звука, срывающегося с губ священника.

Она не закрыла глаза и не опустила голову, как сделали многие вокруг нее, поэтому и заметила старика, который смотрел с огромной ненавистью на молодоженов. Это был тот самый мужчина, из-за него ужин прошел менее приятно, чем должен был. Насколько она услышала, его называли Вирпом.

Сабрина встретилась с ним взглядом и его глаза расширились, когда она не опустила их. Принцесса Вер-Птиц позволила воину, живущему внутри нее, показать лицо и бросила ему безмолвное предупреждение, что если он попробует разрушить счастье ее подруги.

Его взгляд стал более злым, свирепым, но на этот раз он был прикован полностью к ней. Она позволила ему увидеть, что его ненависть ее не пугает. Сабрина прожила всю жизнь, веря, что все Волки ненавидят ее расу и желают смерти. Было приятно узнать, что не все разделяли ненависть этого мужчины. У него точно нет власти ранить ее.

Однако тоже самое нельзя сказать о Верике; Сабрина была уверена в этом. Целительница уязвима к причудам своего клана и Сабрина не собиралась стоять в стороне, пока полный ненависти старик решит навредить ее подруге.

На мгновение, воительница, потомок королевского рода Вер-птиц, окружила себя образом золотого дракона, прародителя ее людей.

Те, кто обращался в дракона, недолго летали в небе, но память о них не забыта, как бы огромные животные Волки стирали ее из собственной истории, как миф. Так же как многие из них гнали от себя Воронов.

Однако этот мужчина не забыл.

Сабрина чувствовала, что он знает, что люди, превращающиеся в птиц, до сих пор существуют, и презирал их всем своим естеством. Здесь и сейчас не место для его ненависти. Ему было не до нее, хватаясь за сердце и, отступая несколько шагов назад, спотыкаясь.

Он ушел таким бледным, цвет его лица напоминал молоко со сливками, снятых с верхушки. Она не угрызения совести, что стала причиной его страха.

Мысли мужчины были прозрачными, как вода. Если будет возможность, он причинит Верике и Ирку вред.

Сабрина уверена, что мерзкий сын старой шлюхи найдет способ сделать это.

Прикрыв глаза, она дала ему понять, чтобы он убирался отсюда, и сосредоточилась на священнике, который закончил молиться и теперь шагнул в сторону, чтобы Патрик вышел впереди и зачитал из пергамента, что держал с огромным благоговением.

И снова заговорили на том языке, который, по ее мнению, не походил ни на гельский, ни на криктский и она не понимала ничего, хотя чем больше вслушивалась, тем больше понимала, что он звучал, возможно, как непривычный вариант английского языка.

Латынь, в голосе Барра, что раздался в ее голове, не укрылось рычание его волка, которого не слышала она прежде, когда он говорил вслух.

На краткий миг, ее не удивило, что она смогла его услышать. Сабрина обладала способностью разговаривать с людьми своей расы так, как сама пожелает, но Волки не обладали таким даром.

Или обладали?

Наверно, да. Или возможно он ее истинный суженый, что пугало ее до ужаса. Неужели небеса так жестоки?

Ты можешь разговаривать так с другими? спросила она, зная, что ее паника звенела по мысленной связи между ними.

С моим братом и отцом до его смерти. С другими нет, с его стороны было слышно крайне удовлетворение тем, что они способны мысленно разговаривать между собой. Между ними взметнулись искры радости, и этого было достаточно, чтобы Ирк и Верика бросили на Барра странные взгляды, полные любопытства.

Желудок Сабрины сжался, ладони стали влажными, когда сжала руки в кулак.

Я не связана с тобой родственными узами.

Ты моя суженая. Моя священная супруга.

Ее колени стали подгибаться и только благодаря усилию воли осталась стоять.

Нет.

Да. Ох, своим наслаждением он мучил ее.

Но он же самонадеянный мужчина, Волк, который не имел представления, что значило потерять самого дорогого человека на свете.

Ты не права. Тон волка немного изменился, желая ее успокоить.

Если Сабрина произнесла эти слова в своей голове, то как он смог услышать те мысли, которые были навеяны злым ветром прошлого? Ведь это так, только ему этого не понять.

Я потерял тех, кем дорожил. Я не потеряю тебя, снова он ответил, словно читал ее мысли, даже больше – слышал ее разговор самой с собой.

Глава 14.

Самонадеянное заявление Барра звучало настолько простодушно, что она не поверила ему. Не убедил ее.

Душевная мука удерживало ее в своей неумолимой хватке.

Я не могу остаться.

Барр промолчал, но к нему вернулась злость, исходящая от него ярость жгла, словно огонь из духового шкафа для запекания хлеба. Без сомнения здесь, сейчас ее слова не порадовали лэрда и альфу стаи, но что будет потом – что он надумает с тем, что она сказала? От боли в сердце Сабрина с трудом дышала, стараясь сделать вдох и уменьшить боль, что не давала покоя.

Настал и ее черед поймать на себе обеспокоенный взгляд невесты и жениха. Сабрина поступила лучшее – закрылась ото всех маской воина.

Не сработало. Казалось, Верика стала волноваться еще больше, чем прежде, а Ирк выглядел так, словно сейчас прервет церемонию, чтобы выяснить что произошло.

Сабрина стрельнула в его сторону «ты не посмеешь» взглядом и, слава богу, он промолчал, обратив снова свое пристальное внимание на священника.

К счастью, отец Томас ничего не заметил. Он был занят тем, что передавал еще один пергамент Патрику. Ученик из Волков также зачитал и его. Закончив зачитывать, передал пергамент в руки священнику и начал говорить, но этот раз на гельском, слова слетали с языка легко, словно выученные – обычай устных благословений криктов.

Говорил о христианском вине на свадьбу, сделанного из воды. Когда он закончил, отошел назад вместе с пергаментами, взятых у отца Томаса.

Священник рассказывал о великой радости и таинстве брака. Его слова оседали в сердце Сабрины, подобно весеннему дождю на иссушенную почву. Они дарили огромную радость, а также приносили глубокую печаль. Она никогда не задумывалась о суженом, а тем более о муже.

Сабрина больше не могла отрицать истинную связь между ней и Барром, но это не изменит ее будущего. Не могло. Не зависимо от того, как сильно ее сердцу хочется другого исхода. Знание о том, что это правда, терзало ей душу.

То, что она также испытывала сильные чувства к волку, должно было удивить ее. Но почему-то не удивляло. Другого доказательство того, что он – ее истинный суженый, не надо. Лишь такая связь могла преодолеть ее отвращение к Волкам и пробудить в ней желание связать свою жизнь с одним из них. И не важно, что она желает иного, любовь в ее сердце расцветала, подобно нежным побегам весной.

Сабрина понимала, что не имеет значения о чем она мечтала, ей никогда не быть в этой церемонии главной участницей. Тем не менее, услышанные слова благословения и обещание, сказанное ее подруге, так сильно поразили Сабрину, что она едва не расплакалась. И несмотря на боль, рвущей сердце на кусочки и которую она долго отвергала, это были слезы не печали.

Она посвятила жизнь защите своей расы просто для того, чтобы у других были семьи, от чего Сабрине пришлось отказать. И возможно у Верики будет больше свободы, чем у любого представителя Вер-птиц, который прячется глубоко в лесу. Благодаря Барру и Ирку у нее могут быть дети, и ей не придется беспокоиться о младших, на которых будут охотиться Волки, зовущие себя одной семьей Донегал.

Барр избавит клан ото зла и остановит угрозы с их стороны на собственную стаю, а также может быть даже сделает безопасней жизнь для Вер-птиц, которые жили отдельным кланом. По крайней мере Сабрина верила, что он сможет отличить тех, кого он поклялся защитить и вести за собой.

Когда пришло время для произнесения клятв, они походили на те мудрые обещания, как в древних криктских свадебных благословениях и клятвах. Хотя все равно и другие. От жениха и невесты исходили ощущение торжественности и волна огромной радости.

Несмотря на свои разногласия, Ирк и Верика счастливы быть вместе.

Когда Верика обещала повиноваться Ирку, Сабрина прикусила свой язык. Не в природе крикта беспрекословно подчиняться кому-либо, но без сомнения Волк-мужчина знал это. Он не ждет, что Верика будет послушной, как пообещала в клятве. Хотя, с другой стороны, как ее суженый и бета стаи, он не будет тем мужем, у которого бесконечный запас терпения.

По мнению Сабрины, это делало их сильной парой, лучшими супругами, что обеспечит детьми стаю и клан.

Священник произнес еще одно благословение над ними, а потом сделал жест рукой:

– Мир нашего Бога и Отца будет с вами.

Неожиданно люди вокруг них повторили эти слова друг другу, сжимая руки и улыбаясь.

Сабрина посчитала это странным и стала отходить назад, пока Барр не взял ее за руку.

– Будь со мной в мире.

Она посмотрела на него. В его присутствии она ощущала все что угодно, только не мир и спокойствие. Все что связано с ее чувствами к нему, сейчас ей было трудно представить мир в любом его проявлении. Еще его рука, накрывшая ее, приносила с собой необъяснимое наслаждение, которое она не смогла скрыть.

Вновь мысли ее спутались, чувства последовали их примеру. Сабрина поднял на него глаза.

Улыбка расцвела на его грубых чертах лица, а его пальцы ласкали ее ладонь, когда он отнял свою руку.

– Правильный ответ: «и ты также со мной».

– Я желаю тебе мира, хотя боюсь, что ты уже далек от него из-за положения лэрда этого клана, – и потому что он тот крикт, у чьей истинной суженой нет выбора, кроме как отказаться от него скорее, чем будет поздно.

Его глаза говорили, что он прочитал ее мысли и, тем не менее, Барр продолжал улыбаться.

– Ты удивительная девушка, моя маленькая воинственная принцесса, – последние слова он произнес вполголоса, но она услышала их.

Отец называл ее маленькой принцессой. Барр напомнил ей о тех тихих днях, когда еще не появились убийцы и не убили родителей, и эмоции, вызванные этими воспоминаниями и переполняющие ее, угрожали задушить Сабрину.

Он коснулся к ее спины, его поступок был одновременно собственническим и желающим ее успокоить. Будущее не так мрачно, как ты себе представляешь, – произнес он в ее сознании.

Члены клана вернулись на свои места, только Барр остался стоять рядом с девушкой, а не Ирком. Его рука также продолжала лежать на ее спине, и она чувствовала пристальные взгляды многих вокруг них.

Отец Томас и Патрик предложили причастие. Она слышала об этом, от людей, что жили среди Воронов, но никогда не видела, как его проводят. Ощущение соединения с духами в течение всего ритуала было настолько сильным, словно богослужение проводили крикты. Это не должно было удивить ее, но именно это и произошло – Сабрина удивилась.

После того, как все вкусили хлеба и выпили из кубка, клан и священник запели в унисон на том странном языке, на латыни.

Отец Томас объявил Ирка и Верику супружеской парой, хотя Сабрина была уверена, что все присутствующие понимали, что они уже произнесли свои клятвы.

Многие разошлись, хотя некоторые, как она запомнила из этого утра, шли охотней в лес, чем к себе домой. Они не избрали какой-нибудь прямой маршрут, но их цель было очевидна для нее.

Сабрина повернулась к Барру. Здесь будет криктская свадьба?

Способность разговаривать с ним таким образом и спрашивать, что ей было интересно и не беспокоиться, что их подслушают, было удивительной свободой. Даже с ее способностями среди ее людей, она не считала это как должное.

Да.

Священные источники находятся в дне пути.

Недалеко от крепости есть галерея из пещер, которой и пользуется клан.

Почему?

Он пожал плечами. Роланд управлял стаей иначе, чем нужно было, но здесь свою роль сыграли те, кто присутствовал на церемониях. Им было все равно, где проходил обряд или церемония.

Возможно для Волков – да, но в священных источниках Вер-птиц была сила. Не только Клах Гилах Гра влиял на силу церемонии совершеннолетия.

Что ты имеешь в виду?

Она покачала головой, не собираясь обсуждать эту тему дальше.

Барр остался один, когда постепенно стихли в тишине последние крики на криктской свадебной церемонии. Ему хотелось, чтобы Сабрина была рядом с ним, но она отказалась пойти, объясняя это тем, что ее криктская природа станет ясна врагам, если она пойдет с ним. Он считал, что она раскрыла свой секрет, когда спасла Ирка и осталась с Барром на похоронах и сожжении Роланда.

Как бы ни жили Вер-птицы, одну вещь он знал точно. Сабрина настолько привыкла к роли защитницы, что не понимает того, что в традиционном клане ее странное происхождение и поведение заметно отличается. Даже в клане Хайленда не привыкли к девушкам, одетых как мужчины и носящих мечи.

Но ему нравилось. Разжигало его. И знание, что она рисковала собой, чтобы защитить Ирка, пугало высокомерие и надменность Барра. Эту девушку будет тяжело защитить. В то время, как в нем жило беспокойство за нее, этот факт не переставал его и интриговать.

Он слышал истории о воительницах-криктах в прошлом, но никогда не думал, то встретит одну из них. От неверия уже ничего не осталось.

Его восхитительная суженая доказала, что он неправ и показала свою доблесть, пока доказывала ему это. Какого это – охотится: она – в небе, а он – на земле?

Лишь от одной этой мысли он стал твердым.

Не важно, как она отличалась от других девушек, которых он знал, Сабрина была идеальной парой для него.

С чем она не согласна. Проклятье. Хотя не отрицала их священную связь, Сабрина отказывалась признать себя его суженой перед его кланом. Ее отказ был подобен занозе в его душе, он не знал, как от нее избавиться. Подобна предательству не только его волка, но и человека, который всю свою жизнь долг ставил превыше собственного желания. Она, его прекрасна, совершенно-подходящая-ему пара, была его наградой. Как могла быть только священная супруга.

Только она отказалась считать себя такой.

Барр всегда верил в то, что его нежданное счастье ждало его на другой стороне еще одной, огромной жертвы, какова его неуловимая суженая, которую он хотел с тех пор как узнал, что могла принести с собой священная связь. Он видел, как, в конечном счете, брат нашел радость со своим истинным супругом. Их семья увеличилась на одного, в глубине души Барра возродилась надежда. Тихий голос, едва узнаваемый, шептал, что может быть он не умрет, не узнав собственной суженой.

Что ж, лэрд узнал ее, но она настойчиво твердила, что их время ограничено.

Когда сила свадебной церемонии окутала криктов в пещерах, его собственное замешательство увеличилось.

Как она собиралась отказать ему в их будущем предначертанном? Как могла отказаться от детей, единения душ, близости? Неужели ей нет дела, что они оба пострадают, если она пыталась оставить его?

Барр не позволит ей сделать этого.

Не имеет значения, что она считает необходимым сделать, он не позволит своей суженой отказаться от их священной связи.

Барр подождал, пока тишина даст ответы на все вопросы, прежде чем произнести последние криктское благословение паре, как альфа стаи, и вывел других из пещеры.

Ирк спарится с Верикой и их соитие будет окончательным звеном в создании связи, брака, супругов, которых только смерть сможет разлучить.

Барр завидовал своему заместителю, но не завидовал его наслаждению и радости. Ирк более чем заслужил дар Небес, и был награжден им.

Барр отказывался верить, что он не заслужил этого.

Ведомый инстинктом, он превратился в волка и мчался через лес, не к крепости, а от нее.

Некоторое время спустя – благодаря тщательному поиску и чувствам его волка – Барр нашел место в лесу, где в первый раз встретил свою суженую. Он обнюхал листья и траву, запах суженой и ее пролитой крови почти испарился с места. Волк шумно вдыхал землю, а затем возбужденно покрутился, прежде чем лечь клубком там, где она лежала.

Когда крикты стали выходить из пещеры, Верика ощущала на себе давление духовной силы. Она слышала, как они уходили, но не видела: перед ее глазами был только новоиспеченный муж.

Ирк смотрел на нее с голодом, который, как она боялась, не сможет утолить. Ее желание к нему было очень сильным, но ненасытная потребность, исходящая от него, была всем воином-волком и настолько могущественной, будто, казалось, между ними стоит живым существом.

– Ты выглядишь встревоженной, суженая, – нежно сказал он мягко.

Верика кивнула, горло пересохло, чтобы разговаривать.

Он взял ее лицо в свои большие ладони.

– Что тебя так тревожит?

– Я не знаю, как это делать.

– Это? – спросил он, едва не смеясь.

Она нахмурилась, подтягивая мех все выше и выше по своему телу.

– Да, это.

Он потянул на себя мех, который выскользнул, прежде чем она успела схватить его вновь. Обнажил ее грудь, тотчас на прохладном воздухе затвердели соски.

Одна из его рук опустилась вниз к завиткам над ее мягкой плотью и его золотисто-карие глаза вспыхнули возбуждением, волк в тени в его радужных оболочках глаз.

– Это… – другой рукой он приподнял ее великолепную грудь и провел большим пальцем по соску, посылая удовольствие точно в ее лоно. – Прекрасно.

Верика не могла произнести и слово из-за кома в горле. Она никогда не думала о браке, но даже если и когда-либо позволила себе мечтать о муже, то в нем и не было толики того, что есть в Ирке. Изумительного. Он был тем мужчиной, на чью силу можно надеяться, мужчиной, который ради защиты других жертвовал своей жизнью, мужчиной, который возбуждал ее как никто другой. Поэтому она не знала никого, пока в клан не пришел жить Ирк.

Наблюдая за ней так внимательно, как родитель наблюдает за первым шагом своего ребенка, он сжал сосок между большим и указательным пальцем.

– Такая восхитительная.

– Во мне нет ничего особенного.

– Есть, – искренность придала его сухому голосу едва ли не грубый тон.

Он ласкал ее грудь, его большая рука была настолько нежной, что ее глаза наполнились слезами. Очень нежной. Что наслаждение разлетелось на осколки по ее телу. Она не знала, что испытает такое.

Крылья его носа расширились, когда между ее ног образовалась горячая влага.

Верика прижалась к его руке, ее волчица страстно желала соединения, а ворон просила о нежное прикосновение к шее и голове.

Его глаза засияли чем-то теплым и нежным и он наклонился вперед, чтобы потереться своей щекой с щетиной об ее гладкую. Аромат смешанных запахов окружил их, окутывая и принося ощущение безопасность, которое она не чувствовала с тех пор как ее отец не вернулся с последней злополучной охоты.

Руки Ирка на ее теле дарили больше, чем чувственное наслаждение. Каждая ласка усиливала чувство, что больше она не одна, больше не единственная в ответе за благополучие брата, больше не нужно оглядываться через плечо в поиски угрозы, что она делала раньше.

Потому что этот мужчина, этот волк, что заявил свои права на нее как на суженую, будет защищать ее от всего, что может подкрасться сзади.

Ей в голову пришел образ Ирка, стоявшего перед ней с мечом в руке, и Верика знала, что она пришла не от нее. Он подтверждал, что теперь она его и под его защитой, так же как и он под ее.

Девушка не пыталась сказать ему об этом; она не воин, но существовали и другие способы защитить кого-либо. Она годами защищала брата от его врагов с момента смерти матери.

Теперь эта обязанность перешла к Барру и Ирку. Чувство свободы и облегчения от осознания этого было настолько огромным, что у нее закружилась голова. Она покачнулась в объятьях Ирка.

Он отодвинулся, его золотисто-коричневые глаза пристально рассматривали ее.

– Что-то случилось?

– Ничего, – радость плескалась непрекращаемой волной в ней. – Наконец-то все будет так, как и должно быть.

Улыбка тронула его великолепный рот.

– Да, как и должно быть.

Ее счастье выплеснулось наружу смехом.

– Думаю, мне понравиться быть твоей суженой.

– Без сомнения.

Она покачала головой от его высокомерия.

– Я рада, что не буду больше одной.

– У тебя же есть брат, разве нет?

– Я должна была защищать его, охранять наше право, данное нам при рождении, одна.

– Теперь это обязанность Барра и моя.

– Именно так я и подумала.

– Ты думала о своем брате, когда я целовал тебя? – спросил Ирк, в его голосе не было радости от такой возможности.

– Все это было частью моей новоприобретенной радости.

– Ты нашла счастье в моих руках.

– Не так много, как я планировала, – бесстыдно призналась она.

Усмешка слетела с его лица. И прежде чем его губы приблизились к ее снова, на лице осело дикое, первобытное выражение. Этот поцелуй был еще одним заявлением волка, ничего не утаивая и тем не менее, он не был груб с ней.

Его губы требовали отклика; язык пробовал ее и настаивал, чтобы она тоже испробовала его. Рука с ее груди опустилась вниз по ее телу, чтобы прикоснуться ее самого интимного места, а рот закрепил требование к спариванию.

Аромат ее возбуждения распустился в сильное благоухание, когда ее горячее лоно еще больше увлажнилось от ласк Ирка. Он коснулся места, что от возбуждения Верика не могла пошевелиться. Ирк сделал это снова и она вскрикнула в его требовательные губы.

Непонятный смех прозвучал между ними, но мужчина даже не открыл рта. А она молчала. Смех прозвучал снова, на этот раз ликующий.

А после в ее голове раздался его голос. Да, ты моя истинная суженая и никто никогда не заберет тебя у меня.

Я думала, мы должны… Прежде чем она закончила, ее голос сошел на нет.

Верика чувствовала, как ее суженый пожал плечами, хотя его тело не двигалось. У криктской магии свои законы.

У нее не было на это ответа. Мама говорила ей тоже самое, когда прикосновением исцеляла одного члена клана, а другого не могла.

Все мысли разбежались, когда своими ласковыми руками Ирк дарил Верике наслаждение и подводил ее к пропасти. Ее страх смешался с всепоглощающим восторгом, и он успокаивал ее мысленными образами ее тела, убаюканного им в полной безопасности.

– Все в порядке, моя любимая малышка. Прыгни в пропасть, я поймаю тебя.

Она сделала это, отпуская мышцы из-под жестокого контроля. Ее тело содрогалось в конвульсиях от нахлынувших ощущений, настолько подавляющих, что у нее не было сил думать, двигаться, говорить. Могла лишь чувствовать и то, что она чувствовала, было самым изумительным и восхитительным ощущением в ее жизни.

Лоно содрогалось, а душа трепетала и взорвалось светом. Ее волчица протяжно выла; а ворон выводил понятную только ей песнь, а женщина в ней просто кричала от удовольствия. Ее все еще трясло от радости, когда Ирк положил ее на спину и лег сверху на нее, твердый член прижимаясь к ее раскрытому телу.

– Мы единое целое, – произнес он на криктском.

– Навсегда, – ответила она с придыханием.

Он ворвался внутрь, вместе с болью. Она начала отбрыкиваться от него, стараясь сбросить его. Ирк не двигался, но его глаза были полны сожаления.

– Если бы я мог, то постарался избежать боли от разрыва твоей девственной плевы.

Она верила ему, несмотря на чувство явного удовлетворения, которое он попытался спрятать.

Мужчина немного сдвигался и она захныкала. Он застыл. Каждый его мускул окаменел в напряжении.

– Скажи мне, когда я могу начать двигаться.

– Возможно в следующем году.

– Мне не смешно.

– Как и мне.

– Я не хочу навредить тебе.

– Вижу, что ты не хочешь.

Его лицо исказилось болью, наподобие ее, хотя другого характера. Но его тело не двигалось.

– Может быть, ты очень большой.

– Крикстские мужчины не маленькие.

– Тогда ты думаешь, что криксткие женщины созданы, чтобы принять их, – произнесла Верика натянутым голосом, когда тело продолжало бороться с болью от его вторжения.

– Верно, и ты тому пример.

– Откуда ты можешь столько знать?

– От отца и братьев.

– Мужчины, – что они знали?

– Ты доверяешь мне? – спросил Ирк тоном, который она не смогла проигнорировать.

Она взглянула ему в глаза.

– Да.

– Расслабься.

– Ты начнешь двигаться.

– Нет, не буду.

Она хотела попросить, чтобы любимый пообещал это, но знала, что он посчитает это недоверие возмутительным, потому что она произнесла это вслух.

Я не буду двигаться, – произнес Ирк, используя их связь истинных суженых, в его голос раздавался рык, подправленный искренностью его волка.

Собравшись с силами, постаралась расслабить тело от напряжения. Невероятно, но когда Верика расслабилась, сжигающая боль между ее ног начала утихать.

Несмотря на то, что она больше не чувствовала дискомфорта в теле, верный своему слову Ирк не пытался проникнуть глубже.

Когда ее напряжение спало, реальность вернулась к ней – девушка чувствовала его внутри себя.

– Ты часть меня, – прошептала она.

– Да, – голос его был резким из-за его усилия не двигаться.

– Это удивительно.

– Я причинил тебе боль.

– Да, но все же это чудесно.