Текст книги "Клинок мертвеца"

Автор книги: Люк Скалл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

Развалины

– Коул. Коул! Проснись. Ты падаешь с седла.

Его серые глаза распахнулись, и Саша с беспокойством уставилась на друга. Он был сам не свой после возвращения из Раздробленных государств. По правде говоря, он был сам не свой со времени их болезненного расставания несколько месяцев назад, но теперь в его лице появилось еще что–то, возможно – стыд, который она время от времени замечала, когда он забывал о самоконтроле. Это ее тревожило. Она могла рассчитывать на Коула, только если он оставался Коулом. Он был ее швартовным тросом к берегу нормальности в условиях сбивавшего с толку шторма последнего года.

– Я помню это место, – сказал Коул. Он выправился в седле и посмотрел, нахмурившись, на сверкающие воды пролива Мертвеца слева от них. – Здесь причалила «Ласка». Я случайно уронил там в воду лютню Айзека.

– Случайно? Брось, Коул, признайся. Ты ревновал к нему.

– Ревновал? – повторил Даварус с обидой в голосе. – Я единственный, кто подозревал, что он представляет собой нечто большее, чем притворяется. Исчезнувшие не захватили бы Сонливию так легко, если бы я был рядом.

Саша скрыла улыбку. Теперь это походило на Коула, которого она знала. Они оба молчали, проезжая мимо того места, где он попытался поцеловать ее. Она в ответ отвесила ему пощечину. Тут она заметила, что он смотрит на нее, и его рот то открывается, то закрывается, будто он хочет что–то сказать ей. Однако он предпочел промолчать.

– А где Полуночница? – спросила Саша только ради того, чтобы нарушить неловкую тишину.

Как ни странно, Даварус вернулся из Тарбонна с маленьким котенком. Очевидно, на борту «Ласки» на Коула напал убийца, и он едва уцелел, в отличие от его друга Эда, который в свое время спас этого котенка. Сашу опечалило известие о смерти Эда, она помнила его поразительно нежные руки, унесшие ее из развалин упавшего дома в день, когда Белая Госпожа и Танатес разрушили полгорода.

– Полуночница с другом, – ответил он с отсутствующим видом.

– Знаешь, ты не виноват, – сказала она.

– В чем именно? – слишком резко выпалил Коул.

– В смерти Эда.

– О.

Судя по его тону, на уме у него было что–то другое, хотя теперь он выглядел еще более угрюмым, чем прежде.

Тяжко вздохнув, Саша сосредоточилась на последнем участке их поездки из Телассы. Стояло прекрасное утро. Хотя земля была необычно бесплодной – из–за руин Исчезнувших неподалеку, редкие цветки все же открылись навстречу раннему весеннему солнцу.

Прошло уже несколько недель после происшествия к северу от Сонливии, и худшее, что принесла зима, миновало. Саша была не столь недалекой, чтобы ожидать, что смена времен года станет предвестием смены судеб: неудача, которую потерпели Исчезнувшие, лишь отсрочила их нападение на Телассу. Тем не менее Белая Госпожа получила небольшую передышку, время для изучения других способов спасти свой город. Вот почему Саша, Коул и несколько членов Совета направлялись на север, к руинам, которые Брианна впервые посетила минувшим летом. Возможно, они найдут там нечто, что окажется полезным против Древних или, по крайней мере, прольет свет на их странное оружие и способности.

«Все что угодно лучше, чем сидеть во дворце и слушать, как спорят Белая Госпожа и Танатес».

Два чародея ссорились, точно кошка с собакой. Что удивительно, их перебранки еще не перешли в очередной раунд противоборства заклинаний. Саша прилагала все усилия, чтобы не дать этой парочке вцепиться друг другу в горло. Остальное время она проводила, лежа в постели, вся в поту, и дрожа, как лист на ветру. Фергус больше не спешил к ней с серебристым порошком, которого она так жаждала, а добыть его еще где–то оказалось трудно. Когда она резко переставала принимать хашку, она часто думала о том, чтобы покончить с собой. А время от времени, как сейчас, когда она увидела лицо человека, который поравнялся с ней и Коулом, у нее возникало откровенное желание убивать.

– Приятный день для небольшого исследования, – сказал Фергус с легкой улыбкой, словно приклеенной к тонким губам, переводя взгляд с Саши на Коула.

Ее друг ничего не говорил о случившемся в Тарбонне, не считая того, что его миссия провалилась. Фергус знал правду: как старший член Совета, он присутствовал при докладе Коула Белой Госпоже вскоре после его возвращения в Телассу. Сашу беспокоило, что Фергус был посвящен в ту информацию, которую Коул отказался обсуждать с ней. Беспокоило просто невыразимо.

– Развалины обширны, – продолжал Фергус. – Хозяйка в прошлом посылала сюда экспедиционные группы дважды, но они не обнаружили ничего ценного. Будем надеяться, что сегодняшний день окажется более плодотворным.

– Не беспокойся, – ответил Коул. – Если здесь есть что– нибудь стоящее, мы это найдем.

Он выглядел сейчас совершенно здоровым: седина полностью исчезла из волос, румянец вернулся на щеки. Саше хотелось спросить об изменениях в его внешности, но что–то останавливало ее. Быть может, она боялась ответа.

«Я ощущаю его внутри, Саш. Страждущего. Страстно желающего, чтобы я убивал. Я не уверен, что в силах держать его под контролем. Я боюсь». Слова Коула, сказанные ей во дворце перед неудачным путешествием на юг.

– Он кажется довольно милым. Возможно, несколько отстраненным.

Саша перевела недоверчивый взгляд с Коула на Фергуса, который вернулся на свое место позади них.

– Он? Доверься мне, он не хороший человек.

– Он предлагал тебе помощь, когда меня не было? Ты отвергла ее. По крайней мере, так он сказал. – Нахмурившись, Коул опустил взгляд на свои руки.

«Ну и ублюдок же он».

– А что еще он тебе сказал?

– Посоветовал кое–что, вот и все.

Саша наклонилась над своей кобылой и сплюнула.

– Не слушай его, – предостерегла она.

Через несколько минут они увидели развалины. Такие огромные, что тени, которые они отбрасывали, просто поглотили их. Эти сооружения выглядели чуждо, сплошные резкие линии и спиральные мосты, соединявшие здания в сотне футов над землей. Одно строение полностью рухнуло, а другому не хватало большей части северного фасада. Просто чудо, что оно еще стояло.

– Давайте разделимся и разойдемся в разные стороны, – объявил Фергус. Примечайте все интересное. Соберемся здесь в полдень и решим, как действовать дальше.

Саша собралась сопровождать Коула к самому северному зданию, когда Фергус положил руку ей на плечо, невольно заставив вздрогнуть.

– Нет нужды вам вдвоем обследовать один и тот же участок развалин. Предстоит охватить большую территорию. Возможно, ты могла бы начать с самого западного здания.

Саша открыла было рот, чтобы возразить, послать его куда подальше, но неожиданно заговорил Даварус:

– Наверное, я бы поразмышлял в одиночестве в это время.

Он снова выглядел рассеянным, и все же Саша не могла не обидеться.

– Будь осторожен, – сказала она, отбрасывая с лица длинные каштановые волосы.

«Проклятье. Вот бы вмазать».

Она посмотрела, как он уходит. Затем, прикрывая глаза рукой от солнца, Саша направилась к западной части развалин, гадая, что за сюрпризы там таились.

Нижние уровни массивного здания представляли собой переплетенные сети коридоров, многие из которых давно разрушились. Дыры в растрескавшихся стенах впускали достаточно солнечного света, чтобы Саша видела, куда шла, и, передвигаясь по зданию странной архитектуры, она обходила груды обломков, которых никто не касался веками. Гладкий пол завалило остатками непонятных артефактов. Многие из них оказались совершенно чуждыми для ее восприятия либо так разрушены временем, что их изначальное предназначение невозможно было себе представить. Она подобрала прямоугольный кусок стекла, прикрепленный к твердому гладкому веществу, тонкому, почти как пергамент, и повернула в руках. Девушка не сумела понять, как его могли использовать, и отбросила в сторону. Оно ударилось о стену, распалось на части, и она заметила серебристый отлив металла внутри.

Еще обнаружились предметы из черного блестящего вещества, большинство из них включали в себя стекло. Многие имели крошечные рукоятки, с помощью которых этими реликтами могли управлять, но на Сашины нажимы и тычки приборы не реагировали.

В одной комнате – возможно, кабинете – она заметила странную сферу, покоившуюся на обветшалых останках древнего рабочего стола. Наклонившись, чтобы сдуть с нее пыль, Саша увидела, что она синего и зеленого цветов, причем несколько больших мазков зеленого наложены на синий. Исследуя предмет тщательнее, она рассмотрела, что зеленые пятна делились на меньшие сегменты и все было покрыто непонятными письменами Исчезнувших.

– Алемания – сказал Фергус позади нее.

Саша от удивления дернулась и, повернувшись, увидела самопровозглашенного «человека прогресса», который вглядывался в сферу через ее плечо. Остальные члены Совета ждали прямо за его спиной, закрывая дверной проем.

– Я научился немного понимать письмена Исчезнувших, – объяснил Фергус. – Язык был утрачен столетия назад. То есть для всех, кроме Хозяйки и одного–двух равных ей. Его невероятно трудно изучать, но я никогда не уклонялся от вызовов.

Фергус взял сферу из Сашиных не сопротивлявшихся рук.

– Это копия, – сказал он. – Тем не менее ей, должно быть, около двух тысяч лет. Поразительно.

Девушка смотрела на мужчин и женщин, притаившихся за спиной Фергуса. Они были одеты в белое – цвет Совета, но на некоторых она заметила перчатки. Также ей бросился в глаза отблеск металлических принадлежностей на поясе одного из них. Другой держал мешок и кусок веревки, зловеще болтавшийся в руке.

– Что происходит? – спросила она, ужасное подозрение стало крепнуть в ее сознании. – Что вы здесь делаете?

Фергус улыбнулся своей улыбкой ящерицы.

– Боюсь, я не был полностью честен с тобой ранее. В действительности мы сделали довольно интересное открытие, когда в прошлый раз изучали руины. Нашли целую лабораторию, расположенную под этим зданием. Именно здесь я начал разрабатывать процесс создания Нерожденных. Но дальнейшее исследование дало еще большие результаты. Исчезнувшие построили эти сооружения, чтобы содержать в них невольников, хотя это еще не было тогда ясно. А вот кое–что уже было – они овладели формой физической трансформации, которая могла привести к результатам, подобным тем улучшенным качествам, что проявляют Нерожденные, без нежелательных побочных явлений.

Саша ощутила внезапную колющую боль в ноге и охнула от потрясения. Фергус быстро убрал руку, и она с ужасом увидела, что он сжимал между пальцев иглу, на конце которой была ее кровь.

– Что ты сделал? Что за дрянь в игле?

– Успокоительное средство, – объяснил Фергус. – Сильное, с учетом поразительной сопротивляемости, которую ты, вероятно, приобрела за годы злоупотребления наркотиками. Эта же сопротивляемость делает тебя совершенным субъектом для моего эксперимента.

– А Белая Госпожа знает? – попыталась спросить Саша, но вышло неразборчиво.

Ее тело резко потяжелело.

– Хозяйка одобряла мои прошлые опыты, – ответил Фергус. По соображениям, выходящим за пределы моего понимания, она не разрешила бы причинить тебе вред. Будь уверена, она никогда не узнает о твоей судьбе. Я выбрал помощников за их осмотрительность. Они – тоже люди прогресса. Проблема с лордами–магами в том, что по самой своей природе они представляют прошлое.

Слова Фергуса, казалось, приплывали к ней издалека, а затем и вовсе пропали…

– Передай мне скальпель.

Саша очнулась и уставилась на солнце – или, по крайней мере, на предмет, такой яркий, что солнцем казался. Постепенно приходя в себя, она осознала: это не солнце, а скорее, стеклянная труба в потолке, излучавшая столько света, что глаза у нее заслезились.

Она моргнула, а затем закашляла. В поле ее зрения появилось узкое лицо – Фергус смотрел на нее сверху вниз радостными глазами. Его щека была покрыта какими–то темными пятнышками. Кровь.

– Как интересно. Действие успокоительного прекратилось даже быстрее, чем я себе представлял! Это предвещает хорошую аугментацию. Замечательно.

Саша попробовала двигаться, но испытала очень странные ощущения, словно тело больше ей не принадлежало. Она открыла рот, чтобы закричать, но он уже оказался открытым, и из него не вылетело ни единого звука, за исключением: тихого вздоха.

Она услышала щелканье ножниц, и ее охватил ужас. Двигаться она не могла, но могла дрожать, все ее мускулы стали безудержно сокращаться. Саша попыталась вдохнуть, но воздух не входил в ее легкие.

– У нее приступ, – произнес женский голос..

Одна из помощниц Фергуса.

– Еще успокоительного, – приказал он. Наклонившись ближе, он прошептал ей в ухо, когда игла вошла в ее руку: – Вряд ли ты проживешь долго после того, как я завершу процедуру. Знай, твоя смерть продвинет наше дело во многих отношениях. Я надеюсь, твоя судьба сыграет роль катализатора для твоего молодого человека, благодаря которому он окончательно примет свое предназначение. Он станет оружием, необходимым нам.

«Коул». Она каким–то образом выдернула это имя из распадающихся фрагментов сознания, которое опять стремительно падало в забытье.

«Помоги мне».

Объятия смерти

Даварус Коул устало тащился по самому северному из строений Исчезнувших, не обращая особого внимания на разрушавшиеся древности вокруг. История никогда его не интересовала. Будущее – вот где блуждал сейчас его разум, в частности – его будущее с девушкой с каштановыми волосами, которую он любил с тех пор, как увидел ее восьмилетним мальчишкой, когда его впервые привели в дом Барретта.

Он понимал, что должен признаться Саше в истинных чувствах к ней. Но прежде, чем он это сделает, ему нужно будет рассказать, что произошло в Тарбонне. Раскрыть ей правду о чудовище, в которое он превратился.

А это – он не сомневался – покончит со всем, что было между ними.

«Я предпочту жизнь с правдой, а не с ложью».

Фергус сказал ему, что правда может освободить. Что ему следует принять то, чем он стал, а не отвергать это. Чем больше Коул думал о словах советника Белой Госпожи, тем больше осознавал, что тот говорил дело. Он жил во лжи тринадцать лет. Считал себя сыном легендарного героя, будучи просто отродьем ужасного убийцы и уличной шлюхи. Кинжал на его поясе забрал больше жизней, чем великий мор, опустошивший Сонливию годы назад, но он – все, что у него было. Проклятие Мага определял его. Без клинка он ничего не стоил.

«Лучше быть орудием, чем насекомым под каблуками лордов–магов или кого похуже».

Погрузившись в свои мысли, он уперся рукой в стену и стал расстегивать штаны, чтобы облегчиться. Что–то щелкнуло под его пальцами, и в следующее мгновение Коул устремился вниз сквозь брешь, которая открылась в стене. Член его раскачивался во все стороны, а сам он размахивал руками, чтобы не упасть. Он оказался в каком–то амфитеатре и чуть не свалился с лестницы, ухватившись в последнее мгновение за ржавые перила слева.

– Вот дерьмо, – выдохнул он.

Засунув достоинство назад в штаны, Даварус огляделся, а затем замер, уставившись в изумлении на то, что ожидало его в самом конце лестницы.

По всей ширине большого зала шли ряды прогнивших скамей, по крайней мере на сотню мест, обращенных к поразительному реликту Исчезнувших, который покрывал всю южную стену. Коул словно взглянул в другую реальность – окно в иное время и пространство. Двигавшееся изображение на стене было абсолютно реалистичным в каждой детали.

Будто завороженный, Коул смотрел туда, где сверхъестественно высокие воины с глазами, точно обсидиан, владельцы прозрачных мечей, натолкнулись на группу, как показалось ему сначала, людей, но необычно худых и с ушами, сильно сужавшимися кверху. Один из первого отряда – беловолосый офицер очень грозного вида – поднял предмет, который напоминал маленькую пушку, и направил его на второй отряд. Конец странного предмета словно изрыгнул пламя и тут же причинил большой ущерб остроухим людям. Они дергались, и дрожали, и падали, как мухи, луки выскальзывали из их мертвых пальцев, дюжины скосило в считаные секунды. Мгновением позже изображение исчезло, оставив лишь темноту.

Коул спускался по ступенькам, с любопытством глядя на скелеты, сидевшие на скамьях. Они были древними, половина из них уже превратилась в прах, с остальными, вероятно, станет то же самое при малейшем ветерке. Подчинившись внезапному порыву, он попытался оживить одного из них, приказать ему подняться, как сделал с мертвым членом экипажа «Ласки» или с мерзлым трупом на вершине Звездной Башни. Однако эти останки уже давно покинула память о жизни, которая была необходима, чтобы его сила сработала, и он быстро сдался.

Добравшись до стены, он провел по ней рукой, поражаясь тому, насколько реалистичным выглядело изображение. Показанные события, наверное, действительно произошли когда–то. Даварус не мог себе представить, как эти воспоминания – или что бы то ни было – удалось зафиксировать и показать на стене. Когда он ощупывал ее пальцами, то не ощутил ничего, кроме пыли. Он уже почти повернулся к стене спиной, но неожиданно на ней снова возникли ожившие воспоминания.

Коул отпрыгнул назад, вскрикнув от удивления. Появились огромная голова ящерицы, яркая красная чешуя на ней сверкала, как рыцарские доспехи. Кошачьи глаза сощурились в злобной ярости, и тварь разинула пасть, обнажив зубы, подобные мечам. Из пасти монстра неожиданно вырвалось оранжевое пламя, залившее всю стену. Огонь выглядел таким настоящим, что юноше пришлось ощупать себя, чтобы убедиться, что его не зажарили заживо без его ведома. По всей видимости, стена превратилась в пылающий ад, но не было ни жара, ни дыма, ни звуков.

Ожившее воспоминание изменилось: гигантское ящероподобное существо, раскрыв огромные крылья, парило над зданиями, очень похожими на то, в котором находился сейчас Коул, в его первозданном, неразрушенном состоянии.

Изображение словно прыгало, показывая монстра под разными углами, но теперь одно из человекоподобных существ с глазами, как ониксы, шагало по спине чудовища. Даварус узнал беловолосого военачальника из первого ожившего воспоминания. Он поднял прозрачный меч и всадил его в волнистую шею монстра по самую рукоять. Тварь испустила безмолвный смертельный вопль и рухнула вниз. В последнее мгновение человек спрыгнул со спины умиравшего чудовища и, сделав кувырок в воздухе, ухватился за выступ здания и оказался в безопасности, а монстр врезался в землю.

Изображение снова скакнуло, и теперь военачальник смотрел вверх, в звездное небо. Там, в темной вышине, было что–то невероятно огромное, по сравнению с которым ящероподобное чудовище из предыдущего воспоминания казалось незначительным, но Коулу не удалось понять, что же это такое. Что–то непередаваемо мерзкое ползло и скользило вдалеке по направлению к военачальнику. Он поднял руку, и сотни его высоких сородичей с обсидиановыми глазами бросились к приближавшейся орде. Но прямо перед столкновением воинств ожившее воспоминание погасло. Стена снова потемнела.

Моргнув несколько раз, юноша уныло покачал головой. Магия или нет, но это было захватывающее зрелище. И конечно, потеря времени. Ему надлежало искать следы скрытого знания, которое могло бы помочь человечеству бороться с Исчезнувшими или, по крайней мере, понять их.

Он повернулся и, поднявшись по лестнице, вышел из амфитеатра через тайный вход, который ему удалось каким–то образом привести в действие. Услышав стук дождя снаружи, юноша со стыдом осознал, что прошло довольно много времени, пока он был занят ожившим и воспоминаниями. Наступил ли полдень? Он подумал, что лучшим решением станет вернуться к месту встречи и подождать там остальных.

Выйдя наружу, он увидел темные тучи, и настроение у него упало. Голод, снедавший его изнутри, вернулся. Голос, неустанно призывавший его убить их всех, успокоился после яростного пиршества в Тарбонне, но ничто не могло усмирить его надолго.

Он сделал глубокий вдох. Ему нужно поговорить с Сашей о том, чем он стал. Откладывать больше нельзя.

Коул поднял капюшон и пошлепал по лужам назад, к входу в развалины, быстро промочив ноги по самые лодыжки. За шумом ливня было невозможно что–то расслышать. Солнце спряталось за тучи, мрачные, как грех, но он почти не сомневался в том, что полдень уже прошел. Ни Саша, ни остальные не подходили, и это отнюдь не улучшало его настроения. Он долго ждал под проливным дождем, с каждой минутой все больше злясь на целый мир. Его должны были превозносить как героя после убийства Салазара. Все, чего он хотел, – известности, славы и, главное, эту девушку.

«А вместо – страдания, скотство и предательство. И все – из–за Проклятия Мага».

Все из–за какого–то клинка мертвеца.

Даварус извлек магический кинжал и вперил в него разъяренный взгляд. Его так и подмывало швырнуть его в лужу и уйти, но он понимал, что не может. Он был таким же рабом этого оружия, как его отец-Манипулятор.

«Каков отец, таков и сын».

Коула переполнила невыносимая горечь, и он сплюнул. Юноша повернулся и уже собрался отправиться в западное здание на поиски Саши, когда откуда ни возьмись появилась высокая фигура Фергуса, который устало тащился сквозь потоки дождя. На лице старшего члена Совета не играла его обычная улыбочка. Напротив, его тонкие черты омрачало озабоченное выражение.

– Тебе стоило бы последовать за мной, – сказал он, смахивая рукавом капли дождя со своих очков для чтения. Мне очень жаль, но я должен сообщить, что произошел инцидент.

– Мы нашли его здесь, он оперировал твою подругу. Осмелюсь заметить, он сотворил бы с ней кое–что похуже, если бы нам не удалось его одолеть.

Опустившись на колени, Коул бережно держал Сашу на руках, он был неизъяснимо потрясен, и единственное, что мог делать, – смотреть на девушку, которую любил больше всего на свете. Труп Исчезнувшего с головой, разбитой тупым предметом, валялся рядом. Даварус едва смог бросить взгляд на мертвого Древнего. Едва смог бросить взгляд на Сашу, но заставлял себя смотреть на нее.

Ее прекрасные каштановые волосы остригли, оставив кожу головы обнаженной. Трехдюймовый разрез на затылке наспех зашили. Одежду с Саши сняли, и на ее руках и ногах виднелись крошечные отверстия, будто в нее втыкали различные иглы. Посеревшая кожа была пронизана видимыми синими венами. Губы, столь восхитительные в жизни, стали лиловыми. Но больше всего опечалили Коула ее глаза. Они покраснели, налились кровью. Это вызвало у него неприятное воспоминание о Заторе, и непрошеная параллель между единственной девушкой, которую он любил, и монстром, недавно пытавшимся его убить, стала последней каплей. Опустив тело Саши на стол, Даварус осел на пол, свернулся калачиком, и все его существо сотрясли рыдания.

– Почему? – пытался спросить он.

Его мир лежал в руинах, все пошло прахом.

– Приходится предположить, что это существо недавно вернулось сюда, – сказал Фергус. – В ретроспективном плане неудивительно, что Исчезнувшие направили одного из своих, чтобы осмотреть территорию, которую некогда называли домом. Боюсь, Саша просто оказалась не в том месте не в то время.

– По крайней мере, нам удалось убить его, – проговорила женщина рядом с Фергусом. – Маленькая месть за твоего друга.

Коул посмотрел затуманенным взглядом на труп Исчезнувшего.

– Месть? – яростно рявкнул он. – Я отомщу им всем. Каждому из этих ублюдков. Всем до единого! Что за тварь могла сотворить с ней это?

– Монстр! – тихо сказал Фергус. – Вот с чем мы сражаемся, Даварус Коул. С монстрами. Пришла пора тебе принять судьбу. Покориться голоду внутри и выпустить его на тех, кто заслужил твою ярость.

Коул сделал глубокий вдох. Фергус был прав. Он стер слезы тыльной стороной ладони и поднялся на ноги, решительно стиснув зубы.

– Не беспокойтесь. Я больше не стану мешкать. – Он посмотрел на Сашу и почувствовал, как мир вокруг него закачался. – Мы возьмем ее с собой, – сказал он дрожащим от горя голосом.

– Конечно, – ответил Фергус. Он положил тонкую руку на ладонь Коула. – Давай уйдем отсюда. Здесь ты уже испытал достаточно боли.

Даварус посмотрел на рукав мужчины, чьи пальцы утешительно сжимали его кисть. На ткани было пятнышко крови. В памяти внезапно всплыли Сашины слова, сказанные ею утром. «Он – не хороший человек».

Коул пристально посмотрел на Фергуса. На поле его белой куртки висела длинная прядь каштановых волос.

«Как она туда попала?»

Он окинул взглядом помещение. Члены Совета занимались упаковкой различных предметов, которые они собирались взять в Телассу для изучения. У одного из них, женщины, говорившей минуту назад, был очень озабоченный вид, и она не стала встречаться с ним взглядом.

Коул опустил глаза на труп Исчезнувшего и сощурился. Кожа Древнего выглядела более серой, чем у тех, кого он увидел в оживших воспоминаниях в развалинах к северу. Его золотые волосы были вялыми и сухими, а обсидиановые глаза – тусклыми и безжизненными. Юноша призвал Похитителя и стал искать в Исчезнувшем искорку, крошечную ниточку жизни, которую нашел даже в мерзлом трупе на вершине Звездной Башни. Здесь не оказалось ничего. Тело, лежавшее перед ним, представляло собой абсолютно пустую оболочку.

– А когда он умер? – спокойно спросил Коул, пнув труп ногой.

Что–то было не так.

Фергус поднял взгляд. Он распаковывал большую сумку. Сумку размером как раз с Сашино тело.

– Мы наткнулись на него пару часов назад. Мой коллега застал его врасплох и проломил ему череп, прежде чем он смог совершить другие преступления против человечества. Пойдем, Даварус Коул. Не трать больше времени на мертвых. Сосредоточься на живых, тех Древних, которых ты вскоре отправишь в могилы.

Коул присмотрелся к ране на голове Исчезнувшего. Он выглядела неправильно. Для начала там было недостаточно крови, словно бы повреждение нанесли через какое–то время после смерти этого существа…

– Ты лжешь, – медленно проговорил Коул.

– Лгу? – эхом откликнулся Фергус. – Боюсь, что не понимаю.

Сосредоточившись, Коул услышал, как пульс у всех членов Совета внезапно ускорился. Сощурившись, он посмотрел на женщину, сердце которой колотилось быстрее, чем у остальных. Ее лицо покрылось свежим потом. Он заметил блеск металла среди предметов, что она упаковывала.

Скальпель. Иглы.

Наконец он понял.

– Вы убили ее, – сказал Даварус, медленно поднимаясь после осмотра пробитого черепа Древнего. Поднимаясь, как ангел смерти. – Вы где–то нашли труп и думали, что сможете использовать его, чтобы скрыть правду. Вы экспериментировали на моей Саше. Вы убили ее.

– Ну же, молодой человек, это довольно абсурдно…

Коул услышал движение позади и развернулся с Проклятием Мага в руке. Один из помощников Фергуса ринулся к нему с иглой, зажатой между большим и указательным пальцами. Сделав выпад, Даварус вскрыл ему горло и отбросил в сторону с хлынувшим вверх фонтаном крови, кинувшись вперед, он всадил кинжал в живот другому члену Совета и безжалостно провернул его. Жизненная энергия умиравшего наполнила Коула, сделала сильнее. Превратила во что–то другое.

«Убей их. Убей их всех, дитя».

Голос Похитителя гудел в его ушах, и он отдался ему, уничтожая помощников Фергуса одного за другим, пока они слабовольно пытались удрать. Они были злобными существами, не более человечными, чем Нерожденные. Биение их сердец грохотало в его ушах, и он использовал этот непрестанный гул, чтобы выследить их и безжалостно прикончить. Жажда крови сделала весь мир вокруг него красным. Он двигался как ртуть, недосягаемый убийца сверхъестественной смертоносности.

Пока не остался только Фергус. Его пульс ускорился лишь самую малость, а голос был ровным – в нем даже чувствовалось любопытство, когда он умиротворяюще поднял руки с длинными пальцами:

– Поразительно! Твоя эффективность обнадеживает. Но ты должен понять: я не твой враг. Все это было сделано в стремлении к великой цели. Видишь ли, нельзя достичь прогресса, не принося жертв…

Его слова перешли в визг, когда Похититель вырвал из его руки иглу и всадил ему в левый глаз. Затем Проклятие Мага вскрыл его тело, разбрасывая повсюду алые капли. Фергус умер прежде, чем ударился об пол.

Похититель в темно–красных потеках с головы до пят стоял, тяжело дыша. Грохот колотившихся сердец умолк, но жажда крови не исчезла, она гнала его, понуждая убивать. Не было теперь ничего живого. Ничего, чтобы утолить голод, кроме…

Что–то осталось. Крошечное и хрупкое, словно новорожденный птенец, делающий свои первые неуверенные шаги из гнезда в сотне футов над землей. Похититель прислушался и пошел на звук, пока не оказался над телом девушки. Там почти не осталось жизни – лишь крупица. Но его аппетит был ненасытен, и, когда зашевелилась даже крохотная искра сознания, Похититель возрадовался очередной душе, которую собрался поглотить…

«Убей их. Убей их всех».

Проклятие Мага ринулся вниз, его острие метило в точку прямо над сердцем.

В самый последний миг Даварус Коул отвернул клинок и всадил его в стол, на котором лежала Саша. Он поднял ее на руки и крепко обнял.

– Держись, Саш, – прошептал юноша.

Он отчаянно пытался вспомнить, как исцелил мать Деркина в Новой Страде. Он каким–то образом направил похищенную жизненную силу человека, которого убил, в тело умиравшей женщины, закрыв ее рану и вернув с порога смерти. Саша ушла даже дальше, она находилась столь близко к смерти, что оказалась уже наполовину за дверью. Но он должен был попытаться. Он должен был попытаться, используя всю волю до последней капли.

Коул почувствовал, как сила покидает его тело и течет в Сашу. Ощущение вселяло ужас, но он стиснул зубы и направил еще больше похищенной у Фергуса и его помощников энергии в тело девушки, которую любил, отдавая ее без остатка, отдавая все, что у него было. И тем не менее Саша не реагировала. Он удвоил усилия. Секунды превращались в минуты.

Юноша был теперь близок к истощению, стал слабее, чем перед злополучным путешествием в Тарбонн, но не сдавался. Он отдаст все, если придется.

Даже самого себя.

Коул почувствовал, как она дернулась под ним. Он не уступал. Он не обращал внимания на боль, расползавшуюся по телу, боролся с головокружением, угрожавшим потерей сознания в любое мгновение…

Пока Саша внезапно не захрипела, издав звук, который мог быть либо самым жутким, либо самым прекрасным в мире. Коул почувствовал, что Сашина грудь стала подниматься и опускаться, воздух наконец пошел в ее легкие.

Он попытался встать и чуть не упал, в ногах была жуткая слабость, он испытывал головокружение и тошноту.

Сделав глубокий вдох, юноша успокоился. Теперь начиналось самое трудное.

Даварус Коул нагнулся и поднял Сашу на руки.

– Останься со мной, – прошептал он. – Я вытащу тебя отсюда.