Текст книги "Я твоя истина (СИ)"

Автор книги: Людмила Немиро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Сморгнув наваждение, грек стащил с Тео ботинки и осторожно подтянул того вверх, ближе к изголовью кровати. Затем прикрыл покрывалом и вышел из спальни.

Два часа бесцельного клацанья по кнопкам телевизионного пульта и остекленное созерцание мигающего яркими красками экрана. По всем каналам… почти по всем каналам лицо Тео, перекошенное яростью и презрением. Его слова цитировали, давным-давно исковеркав их смысл и превратив британца в настоящего монстра.

– Твари… – прошипел Клио без эмоций.

Просто констатировал факт и вновь переключил на следующий канал.

– …это говорит о их причастности к похищению двухгодовой давности Лены Тейлор, которая, сменив фамилию, стала бороться с работорговлей… – сухим тоном рассказывала женщина-ведущая вечернего выпуска новостей по одному из англоязычных каналов.

Грек подался вперед и добавил громкости.

– …это видео-сообщение прислали в нашу студию около часа назад. Шокирующие кадры, которые мы не можем показывать в эфире по этическим нормам, заставляют в ужасе отворачиваться даже бывалых сотрудников полиции…

На экран вывели коротенький отрывок с Мухамедом, где он обращается к Клио.

– Это открытое обращение давно прославившейся и самой неуловимой группировки, которая занимается торговлей людьми. Всем известно, что к этому, некоторым образом, причастна организация «Черный Крест». Ранее о ней не упоминалось, но с таким откровенным вызовом, брошенным арабами господину Кавьяру, открылись многие факты. Разглашение их строго запрещено. Данное событие контролируется местными властями и органами правопорядка.

На этом у меня все. До встречи в девять часов…

Клио не мог пошевелиться. Он продолжал буравить телевизор пустым взглядом, вновь и вновь прокручивая в голове эпизод с Мухамедом. На заднем плане рыдала Лена. ОНА ПЛАКАЛА.

Та самая Летти, которая провела в особняке Кавьяра почти полгода и в ответ вымотала всю его душу своей неадекватностью, на видеозаписи почти захлебывалась слезами.

– Клио? – послышался за спиной голос Тео. – Ты понимаешь, что это значит?

Судя по тону британца, он уже «включился» в операцию по освобождению Водяновой. Полученная из выпуска новостей информация интенсивно обрабатывалась сообразительным и хладнокровным британцем. Припухшие спросонья глаза и хрипловатый кашель, конечно, немного портили общую картину собранности. Но стоит Тео сходить в душ и переодеться, все тут же встанет на свои места.

– Да, – ответил грек загробным голосом. – Это значит, что я собственными руками порву араба на куски.

Допускать мысли о том, ЧТО конкретно сделали с Леной, Клио себе не позволял. Но он уже догадался обо всем. С невероятным усилиями Кавьяр-старший погасил пожар в грудной клетке и просто переключился на слова брата. Его осенило. Клио вскочил с дивана и обернулся.

– Черт! – рявкнул он ошеломленно. – Тео! Они подписали себе приговор.

– Вот именно! – в нервно-возбужденном состоянии британец подался к брату. – Мухамед так сильно хочет тебя уничтожить, что забывает о злопамятности «Креста», – Кавьяр-младший отошел назад и рассмеялся, злобно и от души. – Идиоты! Безмозглые идиоты! Их раздавят. Клио, их просто раздавят. Никто не осмеливался сливать информацию в прессу. Могли передать видеозапись тебе лично…

Британец умолк, заметив, как потемнело лицо брата. Неужели эти мрази позволили себе…

– Свяжись с Кемалем, – отчеканил Клио, а сам поспешно скрылся в спальне.

Было очевидно – араб хотел, чтобы грек увидел эту запись. Однако ошибка допущена, и теперь Мухамеда ждет война. Его не простят. Если араб смертельно желал уничтожения Кавьяра, то отныне ему самому придется бороться за собственную безопасность.

– Хавьер, – проговорил Клио в трубку сотового. – Я хочу, чтобы ты прилетел в Стамбул. И ребят возьми. У нас тут одно дельце назревает. После этого, мы отправимся в Лондон… и еще… Марио тоже нужен. Позвони ему.

– Понял, сэр. Все будет сделано, – пробасил охранник в ответ. – Что-нибудь еще?

– Нет. Обойдемся этим. Выполняй то, что я сказал.

– Конечно, сэр. До встречи.

Клио сунул сотовый в карман. Устало прикрыл глаза и вновь в памяти всплыло лицо араба, перекошенное невероятной злобой. Мухамед наслаждался беспомощностью Кавьяра, издеваясь над Леной. И в который раз грек придержал свою ярость, накапливая мрачные эмоции для встречи с арабской бандой. Он знал: увидит Водянову – убьет всех к чертям собачьим. Просто потому что нельзя использовать невинных людей в своих грязных играх…

И в ответ на эти мысли Кавьяр презрительно хмыкнул.

– Ну конечно. Тебе можно, а другим нет. Тварь двуличная…

И от души ломанул ногой по несчастной тумбочке, с которой тут же упала лампа.

Кемаль Эмин никогда бы не подумал, что со своей скучной должностью в полиции, вдруг окажется вовлечен в такие практически международные разборки. Турок до этого занимался расследованием мелких краж, и иногда выезжал на захват очередного работорговца или сутенера. Миротворцы многого от него не требовали, предпочитая привлекать к своим делам более опытных офицеров. Поскольку никто не давал Эмину шанс для «геройства», то и проявить себя он не мог. Поэтому сидел в своем отделе и не высовывался, занимаясь бумажной работой.

А тут внезапно появился Кавьяр с такими серьезными врагами. Никого более свободного в отделе не нашлось, и Кемаль момента упускать не стал, тут же помчавшись в кабинет начальника. Тот долго не думал. Раз офицер сам вызывается на подобную работенку – вперед. В подробности дела никто не вникал. Даже босс Эмина по горло погряз в отчетах и прочей нелицеприятной суете. Так что турку только и оставалось – созвониться с Линчем, который являлся в операции по захвату Мухамеда руководителем, и влиться в команду. Признаться, Малкольм не ожидал такого рвения. Этот турок напоминал ему Водянову. Такой же импульсивно-агрессивный в действии и совершенно уравновешенный во время отчетности, зачитываемой по телефону. Если не ежедневно, то хотя бы через сутки Кемаль отзванивался в США, сообщая новые детали дела или просто для того, чтобы узнать кое-какие подробности у Линча.

То, что Мухамед похитил молодую женщину из команды Миротворцев, было чревато последствиями. Объявили боевую готовность. Весь отдел в участке, где работал Эмин, «стоял на ушах». Все из-за видеозаписи, присланной на телевидение. Теперь от арабов уже никто не отвяжется. Однако тот факт, что пронеслась информация о причастности ко всему организации «Черный Крест», которая официально неизвестно чем занималась, поднял в прессе невообразимую шумиху. Даже о покойном Александре Кавьяре заговорили, не забыв упомянуть о его давно умершей супруге. Той самой падшей женщине.

В общем все грязное белье знаменитого семейства выставлялось напоказ. Лицо Клио обнажалось, все маски срывались, а стена, старательно воздвигнутая греком, с треском рушилась.

Теперь даже Эмин понимал, насколько омерзителен Клио внутри. По крайней мере, раньше именно таким он и был…

– Кемаль, у меня есть к тебе небольшая просьба, – проговорил Кавьяр и затянулся, глубоко вдыхая спасительный дым. По крайней мере, в психологическом плане он спасал. Физически все тело ныло от усталости. Но греку было не до сна.

Турок, до этого топтавшийся по комнате, притормозил и поднял зеленые глаза на собеседника.

– Что угодно, – совершенно искренне ответил он.

Кавьяр на мгновение задумался.

– Не сообщай своему начальству о местонахождении Лены, – наконец проговорил он, с задумчивым видом теребя подушечкой большого пальца фильтр сигареты. – Это не должно просочиться в прессу… ты понимаешь меня?

Конечно Эмин понимал. Понимал и начинал злиться, потому как ненавидел подобного рода просьбы.

– Скрыть от босса не получится. Но вот позаботиться о сохранении информации в тайне – это вполне в моей компетенции.

Клио сверкнул темными глазами, бросив на турка взгляд исподлобья.

– Отлично, – кивнул грек, прекрасно осознавая, что Кемаль не может рисковать своей работой.

Ничего другого и не ожидалось. Все ищут выгоду для себя. Жертвенность и самоотверженность – не в фаворе. Никому это не нужно.

– Пора, – на пороге комнаты возник Тео.

Собранный, мрачный, все такой же немного растрепанный, а от того лишь эффектнее выглядевший. Его темная одежда несла в себе некий намек на траур, но открыто своего горя британец показывать не собирался. Впереди братьям предстояла сложная борьба за жизнь Водяновой. Вернее, даже резня, потому что никто не намеревался щадить врага.

– Да, – согласно кивнул Эмин и, поднявшись, направился к выходу.

– Ну что ж, – вновь впал в задумчивость Кавьяр. – Координаты получены, а это значит, арабы ждут нас. Могут догадываться о нашем появлении. – Перевел взгляд на Кемаля, застывшего рядом с Тео, затем уставился на брата, решительно выпятив подбородок. – Мы не пойдем с черного входа. Мы ворвемся через парадный. Неожиданно и нагло. Все как я люблю…

Что с того, что мне было больно? Кого это волновало? Даже я плевать хотела на болезненно пульсирующие гематомы. И это не говоря о жажде…

Господи, как же страшно умирать от обезвоживания и голода. Жуткая мучительная смерть. Несчастные люди в концлагерях. Какие адские боли их пожирали? Как страшно им было? Кто-то погибал, а кому-то выпало спастись.

Интересно, видели ли эти люди в своих снах ужасы, которые им пришлось пережить в реальности? Ведь это надлом в психике. Ведь это нервное истощение в прошлом и вечный страх в будущем. Не знаю, как люди справлялись с призраками войны? Зато знаю, что происходило внутри меня самой.

Это был психологический прием: заставлять себя мыслить более глобально. То есть убеждать, что на Земле полным-полно людей, которым пришлось гораздо хуже, чем мне. Такое масштабное сравнение приносило короткое облегчение. Но затем я вновь впадала в черное отчаяние, потому как начинала жалеть всех тех несчастных девушек, пострадавших от вонючих лап работорговцев, а потом уже и от владельцев этими рабынями.

Замкнутый круг.

Ненависть.

Презрение и…

Апатия. Беспросветная «тоска зеленая». Могла бы – удавилась. Но с этим давно покончено. Я больше не взялась бы за самоубийство.

Учитывая то, что комната слегка раскачивалась, у меня стал напрашиваться один вывод: голодный обморок приближался.

Но… дверь скрипнула, а через мгновение кто-то грубо развернул меня к себе лицом. И сам собой из моей груди вырвался хриплый стон. Было больно.

– Пей, – приказал…

– Мэтт…

– Боюсь, ты не в лучшей форме.

Жалости в словах Уильямса не было. Так же, как и глаза его светились холодностью.

Мне плевать. На всех плевать…

Осторожно приподнялась на дрожащих руках и сделала небольшой глоток из стакана, к которому рукой так и не прикоснулась. Блондин сам поил меня. Еще глоток и упала обратно.

Как и прежде уставилась равнодушным взглядом в стену напротив.

– Послушай, – начал было Мэттью.

– Уйди, – оборвала я и закрыла глаза.

Уильямс что-то забормотал в ответ, но меня вновь унесло куда-то далеко от этого места. То ли уснула, то ли сознание потеряла, но реальность ускользнула.

Неизвестно, сколько прошло времени, когда меня вновь растолкали. Едва смогла разлепить веки. Кто-то грубо перевернул на спину и в лоб уперлось нечто холодное.

– Ты, сука, привела их? – почти рыча выплюнул Мухамед, вдавливая ствол пистолета в мой череп. – Я тебе мозги вышибу, если это твоя работа.

Молчала и, не моргая, смотрела арабу в глаза. Он несколько секунд таращился, затем вдруг побледнел.

Мухамед все понял. Ведь именно я помогла Линчу отследить свое местонахождение, сунув сотовый под коврик в автомобиле. В том самом, в котором меня привезли сюда. Правда, телефон мог и разрядиться. Но ведь люди Кемаля вполне способны разыскать человека. И тот факт, что они это сделали, должен был довести меня до радостного безумия. Но МНЕ БЫЛО ПЛЕВАТЬ.

Дело сделано. Теперь меня никто не отмоет от этой грязи.

– Стреляй, – сипло ответила я. – Стреляй, Мухамед.

И он это сделал бы… уже щелкнул предохранителем…

Но не успел.

В коридоре раздался топот, и в комнату влетел Мэттью. За ним еще двое.

– Босс, уходим! Копы!

– Кавьяр здесь? – поднялся на ноги араб.

Я смотрела в потолок, понимая, что не хочу быть обнаруженной.

– Оба. Они пришли оба.

Мухамед злобно ухмыльнулся и выскользнул за дверь, бросив на ходу:

– Добей ее.

Уильямс повернулся и приблизился ко мне. Я нарочно уставилась ему в глаза.

– Отвернись, – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Зачем?

– Отвернись, сука!

Что ж…

Боится увидеть мои глаза, убивая. Как банально.

Посмотрела в окно. Раздался громкий выстрел, но со мной ничего не случилось. Разве я не должна чувствовать адскую боль? Или видеть вспышку яркого света?

В комнате стало невыносимо шумно и тесно. Осторожно повернулась в сторону двери и почему-то завыла. Тео, – видимо он и стрелял, – опустил пистолет. Мэтт, несуразно вывернувшись, лежал на полу с простреленной головой и смотрел сквозь меня. Его тело прижало мою правую ногу (сразу не почувствовала), и я, дернувшись, как-то истерично икнула. Не было сил двигаться. Замерла на месте, вцепившись в вонючую ткань покрывала. Радости от прихода Кавьяра не было. Вообще ничего не было. Британец исчез за дверью. Только тогда я разглядела возникшего на пороге грека. Двое головорезов, – может среди них были и насиловавшие меня, – метелили Кемаля.

Клио оттащил одного из ублюдков за шиворот и, размахнувшись, с силой врезал ему по лицу железным ломом. Я все точно рассмотрела и… выколол бы мне кто глаза…

Жуткое выражение застыло на лице Кавьяра: беспощадный убийца, со вздувшимися на лбу венами и брызгающий слюной. Удар за ударом он наносил врагам, едва ли соображая, кто есть кто.

На мгновение грек выхватил мой взгляд и застыл. Но в следующий миг проорал не своим голосом:

– Кемаль! Унеси ее отсюда!

Турок с рассеченной бровью и размазанной кровью по всему лицу, тут же подбежал ко мне. Но так и не смог взять на руки, потому что я закричала. Признаться, контролю это не поддавалось. Просто вопила как одержимая и тряпье на себя натягивала. Даже на боль обжигающую внимания не обращала.

Кавьяр пропустил удар бандита, упал на одно колено, и тут же отхватил ногой «под дых». Нагнувшись, грек пошарил рукой по полу, пытаясь отыскать лом, и, наконец, наткнувшись на железо, шарахнул обидчика по коленному сгибу. Тот заорал и грохнулся рядом. Отбросив окровавленное орудие, Клио, долго не думая, из-за пояса вытащил пистолет. Стрелял почти без разбору. Просто и безжалостно убивал людей, словно это были куски мяса, мертвые туши животных.

Это так пугало, но как завороженная я смотрела на тех, кто причинил мне боль. А они уже давно лежали на полу неподвижно. Лужа крови, расползалась под телом Мэтта, и мне страшно захотелось освободиться от него. Еще немного, и мои ноги покроются липкой жидкостью…

Кто-то подхватил меня на руки. Да я бы и закричала, но уж больно невыносимой оказалась картина, открывшаяся взору: повсюду кровища и трупы.

Кемаль попал в поле зрения. Значит, не он выносил меня из этого кошмара.

Грек стремительно несся по коридору, затем по лестнице. Только оказавшись на первом этаже, осторожно опустил на пол, стащил со своих плеч легкую куртку и отшвырнул покрывало, которое я все еще сжимала руками.

На некоторое время он задохнулся от увиденного. А меня словно перемкнуло. Я опять завопила во все горло:

– Не смотри! Не смотри! Не смотри!

Клио укрыл меня курткой и попытался поднять, но неведомо откуда взявшиеся силы, позволили мне успешно отбиться от цепких рук грека.

– Не смей! Не надо, пожалуйста!!! Отойди!

Так продолжалось бы вечность, если бы Кавьяр вдруг, упрямо глядя в глаза, не встряхнул меня. Затем второй раз и третий. Клацнула зубами и ухватилась за футболку на его груди.

– Все хорошо, слышишь? – решительно проговорил грек. – Все. Уже. Позади.

Ни хуя не позади. Все сдохло. Я сдохла. Меня больше нет и уже никогда не будет.

– Теперь успокойся. Я отвезу тебя домой.

– Куда? – Зачем спросила, ведь мне все равно.

Вздрагивая от беззвучных рыданий, позволила себя поднять, всеми силами абстрагируясь от мыслей, что ко мне прикасается мужчина. Неужели это и есть безумие? Неужели я навсегда останусь такой пустой и… грязной?

– Домой, Лена, – повторил Кавьяр, выскакивая на крыльцо. – Теперь мой дом – твой дом. Кто еще за тобой присмотрит, если не я?

– Сам утопил. Сам хочешь вытащить… – отрешенно пробормотала в ответ, словно монолог вела.

Я не хотела разговаривать с людьми. Не желала видеть кого бы то ни было. Мне вообще казалось, что все вокруг кружится и уже не сможет остановиться. В ушах громко звенело. Тошнота подкатывала к горлу. Немного отпустило лишь тогда, когда Клио усадил на заднее сиденье машины. Сам устроился рядом.

В зеркале отразились глаза водителя. Кажется, это был Хавьер.

Рядом с ним сидел Тео. Да, это точно был британец: все тот же «гвоздик» в ухе.

– Давай-давай, Хави! Гони! – скомандовал Кавьяр-старший.

Я безразличным взором скользнула по его одежде, забрызганной кровью. Словила себя на глупой мысли: кто вообще надевает светлую одежду, когда едет убивать?

– Это, чтобы враги понимали, насколько сильно я люблю их истреблять, – ответил на мой взгляд Клио, проведя ладонью по своей груди. – Так они быстрее понимают, что ждет того, кто «перешел мне дорогу». – Внимательно посмотрел на меня. – Мелкая, мне… мне жаль… но… я должен знать, насколько сильно ты пострадала…

– Брат, – высунулся Тео, а я все равно не смогла отвести глаз от угрюмого лица грека. – Лучше Марио. Дождись его осмотра.

– Марио… – прохрипела, зажмурившись. – В этом мире есть женщины? Кто-нибудь… избавьте меня от этого зверья… – распахнула глаза. – Клио, не смотри. Никогда не смотри на меня больше. НИКОГДА.

Прежде, чем отвернуться, успела заметить ошеломленные физиономии. Но уткнувшись лбом в стекло, отключилась от окружающего мира и просто впала в состояние, граничащее с беспамятством.

Даже ненависти не было. Просто опустошенно смотрела сквозь прохожих, мелькающих за окном и, если бы кто спросил, какие достопримечательности Стамбула мы проезжали, я ни за что не вспомнила бы. Единственное, что понимала – я в Турции. Отныне эта страна станет местом моего перерождения. Или смерти.

Это уже зависело от личного восприятия событий, перевернувших внутренний мир. Это то, что лишило меня надежды. Мир давно прогнил насквозь, и ничто уже не способно изменить людей. Все именно так, как я и думала: добро – не в моде.

====== Глава 10 ======

What If I wanted to break

Laugh it all off in your face

What would you do

What if I fell to the floor

Couldnʼt take this anymore

What would you do, do, do

Что, если бы я решил сломаться,

Расхохотавшись тебе в лицо,

Что бы ты сделала тогда?

Что, если бы я упал наземь,

Не в состоянии больше этого вынести,

Что бы ты сделала тогда?

30 Seconds to Mars ©

Во тьме вспыхнул красноватый огонек и тут же погас. Где-то слева хрустнула сухая ветка, и темная тень приблизилась к спокойно курящему греку.

– Хреновый из тебя шпион, Тео, – не отрывая взгляда от окон особняка, проговорил Клио.

– Как и из тебя, – британец указал на сигарету, зажатую в пальцах брата. – Думаешь, они не заметят нас?

Кавьяр-старший сделал еще одну глубокую затяжку и, бросив окурок на землю, потушил его носком ботинка.

Черная одежда братьев сливалась с темнотой. В некоторой степени Тео побаивался того, что задумал Клио. Они лишь два часа назад увезли Лену из этого дома. Правда, находился он совсем рядом с городом, но все же стоял поодаль от других особняков и был огорожен высокой стеной. На нее Кавьяры забрались без особого труда, благодаря буйной растительности в виде деревьев. Оставалось лишь дождаться, когда свет в окнах дома погаснет. Тогда мужчины и направятся к низенькой двери, расположенной чуть правее от парадного входа. Это подвал, и через него Клио планировал пробраться в само здание.

Братья молча ждали, лишь однажды заговорив, и то, потому что позвонил Кемаль. Он интересовался, все ли у них в порядке.

Турок нехотя, но все же согласился на столь неприемлемое для офицера полиции дело. Однако грек смягчил участь Эмина, попросив остаться в машине и дожидаться его и Тео до полуночи.

– Если к этому времени не вернемся… – начал было Кавьяр.

– Да-да-да, я все знаю, – поднял руки Кемаль и взглянул на часы, красовавшиеся на его левом запястье. – Вперед, ребята. У вас всего полтора часа.

Кавьяры исчезли за изгородью дома. А Кемаль отогнал машину подальше от ворот, съехав немного на обочину…

– Пора, – разорвал ночную тишину Клио и, посмотрев на брата, быстро натянул на голову черную лыжную маску.

Британец последовал его примеру, и оба, крадучись, направились к заветной двери…

В доме было до жути тихо. Казалось, что никого в нем нет, кроме братьев, пробравшихся внутрь.

Клио жестом руки указал Тео в сторону комнаты справа от лестницы, а сам собрался подняться на второй этаж. Но притормозил и оглянулся на брата:

– Эй… – шепнул он едва слышно, и британец обернулся. – Никто не должен об этом знать…

Тео молча кивнул.

– Даже Лена… тем более, она, – добавил Кавьяр-старший и бесшумно скользнул вверх по лестнице.

Весь его образ был пропитан жаждой мести. Он хотел смерти тех, кто посмел коснуться девушки. Его девушки. Не в плане отношений, а в эмоциональном восприятии – Лена была его. И никто не должен был позволять себе такое зверство. Но раз уж позволили – Клио истребит всех. Ублюдки будут захлебываться кровью, он заглянет в глаза каждому. Пусть знают, каково это – злить Клио Кавьяра…

Первая спальня второго этажа оказалась пустой. Зато во второй грек обнаружил двоих мужчин. Один спал на кровати, второй, сидя спиной к двери, листал какой-то журнал. Освещение было слабым, поэтому неспящий жался к тумбочке, на которой стояла лампа.

Кавьяр медленно приблизился, и прижал к его горлу лезвие ножа да так сильно, что почувствовал, как сталь резанула кожу. Мужчина дернулся, но Клио наклонился и шепнул:

– Не двигайся.

Во второй руке грек держал пистолет с глушителем и, прицелившись, три раза выстрелил в спящего человека.

– Ты… – только и успел рявкнуть тот, что сидел спиной к Кавьяру, но тут же всхлипнул, потому как холодное лезвие скользнуло по горлу.

Грек отошел назад.

– Я же просил не двигаться… – мрачно пробормотал он и, дождавшись, когда мужчина затихнет, покинул спальню.

Дом оказался полупустым. Очень жаль было Клио, что ему не удастся убить всех ублюдков, но, встретившись в коридоре с братом, грек узнал от него об еще одной шайке. Шестеро уродов «резались» в карты в дальней комнате… в той, где держали и насиловали Лену…

– Идем… – прошептал грек.

Тео последовал за братом, прикрывая его со спины. Впереди было самое сложное.

– Я выманю хотя бы одного, а ты…

– Понял, – британец кивнул и затаился в темном коридоре, слева от двери, из-за которой доносились громкие голоса и смех.

Вряд ли это принесет греку спокойствие. Но он не смог бы иначе. Ему требовалась кровь. Кровь ублюдков, уничтоживших Лену. Теперь Клио знал, что никогда не успокоится и, каждый раз глядя на девушку, будет вспоминать весь тот кошмар, что успел услышать на видеозаписи. Он не смотрел ее. Просто отказался, когда Кемаль сообщил, что может достать это видео. Но греку вполне хватило голоса Лены, наполненного ужасом и болью.

Теперь он выплеснет ее на отморозков Мухамеда. Мэтт уже поплатился за все свои грешки. Пришло время остальных…

Клио внезапно оттолкнул брата и ломанул ногой в дверь, с грохотом распахнув ее настежь.

– Назад! – заорал британец, озверев от поведения Клио.

Но тому в этот момент было абсолютно плевать на мнение брата. Грек вмиг оценил обстановку: в затянутой сигаретным дымом комнатушке шестеро мужиков, которые не ждали гостей.

Сорвав маску, Кавьяр первого вскочившего с места встретил пулей в лоб. Второй отхватил удар ногой прямо «по дых». Тео пристрелил еще одного. А затем Кавьяр-старший захотел развлечься и, не переставая себя мысленно накручивать, спрятал пистолет в кобуру, чтобы полностью отдаться ярости.

Он вступил в рукопашную схватку с брюнетом и сам огреб от него по полной программе. Но это лишь подстегивало Клио. Не обращая внимания на кровь, сочащуюся из правой брови, Кавьяр незаметным движением руки извлек из-за пояса брюк нож. Взмах, и брызги теплой жидкости окрасили лицо грека красным.

Он рассмеялся. Жутко и пронзительно, переходя на хрипловатое рычание. У Тео холодок пробежался по спине от услышанного. Он вовремя оглянулся на брата, потому что Клио, увлекшись резней, не заметил, что в его затылок целятся. Мгновение и британец сбил врага с ног и, оседлав его, принялся наносить удар за ударом, пока лицо ублюдка не превратилось в кровавое месиво.

Тогда Тео спокойно встал и вздрогнул от глухого хлопка: грек выстрелил в поверженного бандита.

Последний и до этого незамеченный урод выскочил внезапно. Клио невольно рявкнул от неожиданной боли. Что-то скользнуло по его левому боку, разрезав джемпер. Но прежде, чем этот отморозок успел нанести греку второй удар, Клио оттолкнул его и, размахнувшись, припечатал тому в лицо кулаком. Бандит упал на пол, а грек, навалившись сверху, принялся так его метелить, что и не заметил, когда тот перестал шевелиться. Вся злость, вся обида и боль были вложены в мощные удары грека. Он не чувствовал физической боли. Левая кисть, сустав которой щелкнул, начинала ныть. Но Кавьяру было абсолютно плевать на такую мелочь.

Не слышал он и того, как его окликает брат. И лишь, когда Тео оттащил Клио от бездыханного тела, грек закричал что есть силы, и безвольно повис на руках брата. Вздрагивая, Кавьяр-старший вцепился в локоть британца и плюхнулся на пол, не скрывая своих эмоций. Клио громко бормотал ругательства и рыдал. Без слез. Просто в крик вкладывал все, что накопилось: весь тот кошмар, который пережила Лена и то, что принес ей он.

Грек не мог спустить с рук Мухамеду все его жуткие поступки. Этого было мало. Все тела, лежащие в этой комнате, и вся кровь этих уродов была лишь мизерной компенсацией за ужасы, навалившиеся на Водянову. И от осознания того, в какое дерьмо она попала, Клио кричал еще громче, вгоняя брата в неконтролируемый страх. Британец боялся, что тот станет настоящим чудовищем. Ведь смерть родной сестры Клио Елены принесла немало горя их семье. Что, если и Лена не выберется? Тогда грек просто сорвется. Навсегда…

– Вставай, – тихо отозвался Тео, пытаясь привести в чувства притихшего брата.

Тот медленно отодвинулся и поднял с пола нож. Встал и приблизился к телу до смерти забитого мужчины.

– Надеюсь, тебе было больно, ублюдок. Если нет… – Дважды вонзил лезвие в его сердце. – Тогда это добавка, – развернулся. – Уходим.

Встревоженным взглядом британец проводил Клио до самой двери, понимая, что ненависть того настолько глубока и необратима, что лучше бы Мухамед погиб до того, как его отыщет брат.

Посмотрев на поверженных врагов, Тео сглотнул. Даже он не был так сильно зол на этих ублюдков за убийство матери, насколько кипел от внутреннего гнева Клио. Все очевиднее становилось то, что грек дорожит Леной. Это немало удивляло Кавьяра-младшего. Почему Клио «прикипел» к ней? Чем так влечет брата эта девушка? Даже внешние данные ее были абсолютно заурядными: все та же худоба (разве что, немного «округлилась» в области бедер), те же резковатые черты лица, и совершенно непробиваемое упрямство.

Кто просил Водянову совать свой нос в дела Миротворцев? Теперь все переплелось и запуталось. Ничто уже не способно вернуть девушке ее неприкосновенность. Личные границы нарушены. Лена Водянова повержена шайкой бесчеловечных мразей, которые заслуживают самой мучительной смерти.

И Тео знал – брат уничтожит их всех. Рано или поздно, но и Мухамед познает всю жестокость внутреннего мира Клио. «Черный Крест» позволит это сделать. «Большие боссы» знают, как пострадала семья Кавьяр в прошлом (им очень пригодится гнев Клио) и наверняка надеются «загрести жар чужими руками». А греку только это и нужно…

– Идем, – раздался голос Кавьяра-старшего, и британец, вырвавшись из задумчивости, направился к двери…

А Стамбул источал тончайший аромат цветов и чего-то пряного. Казалось, этим запахом пропитано все вокруг. Несмотря на ночную свежесть, жара все равно не сдавала своих позиций. Но это уже никого не волновало: братья Кавьяр и турок покинули место резни, чтобы вернуться в отель и увезти Лену из Стамбула в более тихое место.

Перелет из столицы Турции в сторону Восточного побережья Средиземного моря для меня остался незамеченным. Марио, прилипший ко мне, понял, что спать я не собираюсь, как, впрочем, и реагировать на его вопросы, и сделал инъекцию. Именно поэтому, проснувшись, встретила яркое утро в незнакомом месте.

Это была комната. Светлая, уютная. Из настежь распахнутого окна в спальню просачивался тонкий сладковатый аромат роз. Легкий ветер шумел в кронах деревьев, и мне до жути захотелось лежать в этой постели вечно и слушать этот тихий звук. Я вновь закрыла глаза, чтобы спящий в кресте Клио, не заметил моего пробуждения.

Еще в самолете Тео, сидя справа от меня, рассказал о городе, в который перевозили мою тушу, потрепанную тушу. Как вещь. Я и есть вещь. Навсегда ею останусь…

Антакья – живописная местность с численностью населения в сто сорок пять тысяч человек, делящаяся на современный туристический курорт и старый город под названием Хатай. Единственное место в Турции, где мирно сосуществуют три мировые религии. В Хатае, по словам британца, можно отыскать католическую церковь, православную, а также синагогу.

– …а ты, если захочешь, сходишь в старую часть Антакьи, – распинался Тео. – И посетишь церковь Святого Петра. Там потрясающе красиво… храм расположен прямо в пещере и…

– Замолчи, – тихо ответила я, бесцельно пялясь в темную окружность иллюминатора. – Мне не нужно в церковь.

Все притихли. Все, кто сидели рядом: Клио вздохнул, Марио недовольно нахмурился, а британец попытался меня приобнять. Обожгла его ледяным взглядом.

– Просто подумал… ты ведь… – странно запинаясь, принялся оправдываться Кавьяр-младший. – Верила…

– Сама решу, во что мне верить…

Мне хотелось одного: не видеть лица грека. Но он был слишком близко. Это причиняло боль. И почему-то было жутко стыдно, словно я провинилась перед ним, словно совершила плохой поступок и пыталась спрятать свои глаза.

Поэтому сжимала пальцами свободные спортивные штаны, которые неизвестно кто на меня напялил, и продолжала смотреть в черное небо. А потом Марио вынудил уснуть…

Незнакомые голоса ворвались в мои монотонные мысли, и я широко распахнула глаза.

Тут же натолкнулась взглядом на Кавьяра, уже стоящего у окна спиной ко мне.

– Как ты? – прохрипел он спросонья хрипловатым голосом и немного склонил голову. Щелкнула зажигалка. – Хотя… прости, глупый вопрос…