Текст книги "Я твоя истина (СИ)"
Автор книги: Людмила Немиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Я ТВОЯ ИСТИНА
====== Часть первая или Он старается победить. Глава 1 ======
Мы как вода в море,
Кровь в жилах,
Боль в сердце,
Нож в спину – двое.
Как крылья,
Сон в руку,
Миг счастья,
Жизнь в муках.
гр.Агата Кристи ©
Когда-то давно, – я тогда еще в школе училась, – моя юная голова была забита наивно-философскими мыслями. Почему человек, переживая сильные эмоции, не падает замертво? Нет, конечно случаи бывают разные, но в целом все, что безумно беспокоит нас, остается внутри.
Детские размышления плавно переросли во взрослые переживания, отдавая душком сарказма. Из чего следовали более глубокие выводы…
Сердце, даже истекая кровью, не перестает биться, а душа, разорванная в клочья, продолжает томиться в груди. Лишь осознание того, что тот, кому ты готова была отдать все, вдруг отказался от тебя, помогает из гордости не ударить лицом в грязь. Именно гордость и самолюбие спасает жизнь. Именно желание вынести все это, внушает надежду на лучшее будущее. Ничто не способно переубедить гордого человека. Однако это все показное и, оставшись наедине с самим собой, он вдруг понимает, как беспомощен и бессилен оказался в тени обстоятельств. Скрывая истинное лицо, человек срастается с маской, соединяется в единое целое. Никто, в конце концов, не сможет разглядеть за фальшивой улыбкой настоящую личность настрадавшегося человека.
Цинизм – имя Человечеству, «подсевшему» на моду. Не в моде быть добрым. Не в моде быть честным. Не приветствуется самопожертвование и справедливость. Все перемешалось и подгнило. На каждом углу орут о толерантности и прочей ерунде, позволяющей людям превращаться в скотов.
Стоп.
В любом случае, у каждого свое мнение на этот счет. Однако опыт, полученный во время пребывания в рабстве, перевернул все мои принципы с ног на голову, заставив взглянуть на мир иначе.
Поскольку поступить в Полицейскую Академию мне не удалось, я с особым упрямством и рвением вступила в ряды команды так называемых Миротворцев. По сути, мы боролись с работорговлей. Естественно, что результатов это не приносило. Но сдавая полиции очередного ублюдка, лично я чувствовала себя просто невероятно сильной. Это было что-то вроде мести за смерть Майи – девушки, которую мне не удалось спасти. Кроме этого, мне жуть как хотелось уничтожить выжившего араба Мухамеда, по вине которого и погибли те пленницы.
Марокко – страна, которая стала для меня первым номером в списке под названием «Убить работорговцев». Как бы наивно и глупо это не выглядело, но я свято верила в эту войну и плевать хотела на мнение окружающих. Спасало и то, что организация наша была официальной и выдавала всем соответствующие удостоверения. Оружие тоже было в распоряжении борцов. Помимо этого, новоиспеченный миротворец должен был пройти полугодовую подготовку, проживая в казарме вместе с другими «солдатами», как любовно нас называло высшее начальство.
Сан-Франциско, Нью-Йорк, Калифорния. Мне приходилось колесить по городам, выполняя распоряжения мистера Линча, который являлся моим непосредственным начальником. Седоватый мужчина пятидесяти пяти лет, со стальным взглядом и неожиданно обаятельной улыбкой. Малкольм Линч не лез в душу, не задавал глупых вопросов, хотя и знал обо мне больше, чем я сама. По всем телеканалам мне перемывали косточки, навешивая ярлык жертвы и «странной особы, не пожелавшей выдать имя похитителя».
Чертовски правильно.
Я не пожелала. Мне не хватило духу. Из чистого милосердия, причем слепого, спасла шкуру Кавьяра, а он, в свою очередь, позволил мне уйти. И честно выполнял обещание – ни разу с ним не столкнулась за прошедшие два года. Хотя и слышала о греке из новостей. Но в основном это были короткие интервью о мебельном бизнесе или видео с очередной вечеринки, где «был замечен мистер Клио Кавьяр с новой пассией…».
Ничего не менялось.
А впрочем, многое изменилось. Например, Стивена Тейлора осудили на длительный срок. Но мне этого показалось мало и поскольку Ханна арендовала небольшой домик в Новом Орлеане, с деньгами у нее было туго. Я набрала долгов, наняла лучших адвокатов и добилась все-таки выплаты за моральный ущерб, причиненный мне отчимом. В общем, мать и не догадывалась о сумме, которую я запросила. Помогло добиться своего и то, что дело это приняло мировые масштабы. Ведь большинство стран боролось с проблемой работорговли.
Соответственно, меня не могли проигнорировать, и суд удовлетворил мой иск. А уж потом я выслушивала длинную тираду ошеломленной Ханны. В итоге споры сошли на нет. Я уехала. Матери не нравилось то, во что меня угораздило ввязаться, но уходить не было смысла. Вообще, ни в чем не было смысла, кроме жажды мести. И пусть это являлось самой глупой и опасной причиной из всех существующих – мне было все равно. Остановиться я уже не могла. В новое занятие затянуло с головой. Да, по сути, это было моей работой – оплачиваемой. Пусть этих денег хватало только на пропитание. Поездки спонсировала организация, покупая билеты на поезда, автобусы или самолеты.
С самого начала не трудно было догадаться, чем все это может закончиться. Меня, как и положено, пугало будущее. Такое далекое и туманное. Но следовало отметить, что все старания не прошли даром. Имя Летти Тейлор кануло в лету, оставив после себя лишь легкий неприятный осадок. Теперь меня знали как Лену Водянову – девушку, которая превратилась в назойливую муху для тех, кто желал потешиться «живым товаром». И при огромных возможностях «людей с широкими плечами», прикрывающих ублюдков, которые поставляли девушек в восточные страны, меня могли стереть с лица Земли одним щелчком пальцев. Однако свалившаяся на мою голову популярность, в сотый раз спасала мне жизнь. Я знала – это ненадолго. Настанет время и, рано или поздно, меня вынудят замолчать. Но поскольку жить я привыкла настоящим – эти мрачные мысли уверенным движением невидимой руки отодвигались на задний план.
Однако, как бы там ни было, все чаще меня начинали обуревать сомнения. Что-то было не так. Кто-то в команде Миротворцев был лишним. Предателем, если угодно. И этот кто-то «сливал» всю важную информацию тому, кто огромными партиями поставлял пленниц в Турцию, где девушки и пропадали без вести…
– Ты, вероятно, не расслышала, Водянова, – хлопнул по столу Рик, когда понял, что меня мысленно унесло куда-то далеко.
В Сан-Франциско солнце палило уже пятые сутки. Такого июня, говорили, давно здесь не было. Спрятаться от этого огненного шара, зависшего на полдня над городом, не представлялось возможным.
Я, сидя в кабинете детектива Ричарда Прайса, в пятом участке, наслаждалась прохладным воздухом вентилятора, монотонно жужжащего над правым ухом.
– Я тебя умоляю, – выдохнула со счастливым выражением лица. – Не ори. Все слышала, все поняла. Только объясни, почему вызвал для этой беседы именно меня? Не мог Линчу позвонить? Это его обязанности – разбираться с последствиями «нашей тупости».
Выделив последние слова кавычками – характерное движение пальцами – вновь прикрыла глаза, все же немного расстроившись по поводу претензий, предъявленных Риком. Он «наезжал» из-за вчерашней перестрелки в одном из убогих бандитских районов этого города. В принципе, оправданно «наезжал». Наши парни перестарались, без суда и следствия расстреляв двоих придурков, которые были «мальчиками на побегушках» у более «сильных мира сего». Детектив, как и все мы, понимал, что дело открывать никто не будет. Ну или, вероятнее всего, это станет очередным «висяком», пылящимся в отделе архивов. Но ярость Прайса выглядела неуместной.
Кто, скажите мне на милость, заинтересуется гибелью каких-то отморозков, у которых вместо вен на руках сплошные гематомы? Наркоманы, воры, убийцы – обычная свора «стукачей», работающих за дозу. Только и всего.
– Ты знаешь, зачем твое присутствие понадобилось, – отмахнулся детектив и усталым движением провел ладонью по лицу.
Мы с ним недавно расстались. Прайс был довольно привлекательным мужчиной с твердым характером и своими принципами. В общем-то, как раз по этой причине наши пути и разошлись. Мне не хотелось ни от кого зависеть. У Рика смертельно-опасная профессия, у меня чертовски идиотская работа. Нам нельзя было привыкать друг к другу. Привязанность в нашем случае была чревата неприятными последствиями. Радовало то, что Ричард не закатывал сцен, когда я сообщила ему о расставании. Просто молча ушел. Теперь общение наше ограничивалось деловыми вопросами. Однако в дружеской форме. Ни намеков тебе, ни сарказма. Замечательный исход легких отношений.
Зеленые глаза скользнули по мне – заинтересованный взгляд.
– Неужели Малкольм не сообщил тебе? – удивился мужчина, глядя на меня растерянно.
Вновь не ответила, качнув головой.
Рик цокнул от досады и, присев на край стола, вздохнул.
– Ты слышала, что в последней поставке в Турцию погибло девять девочек? – начал детектив издалека.
Я напряглась всем телом, выпрямившись в кресле.
– Давай не будем, Ричард, – прозвучало угрожающе. – Не ходи вокруг да около. Что от меня надо?
Прайс вздохнул.
– Ну и характер… – пробормотал он тихо и добавил уже громче, при этом посмотрев мне в глаза открытым взглядом. – Ты летишь в Стамбул. Разузнаешь, что там происходит.
Вот это огорошил. Онемела от такого заявления.
– Нет уж, ребята. Я туда ни ногой.
– Лена, – Прайс сжал переносицу. – К сожалению, только ты и претендуешь на эту поездку. Никто не может взять это дело, понимаешь?
– Не понимаю! – вскочила. – Не хочу понимать. Я на Восток ни ногой. Ни за что!
– Тише, успокойся, – детектив опустил руки мне на плечи и усадил на место. – Тебе придется ехать. Есть вероятность, что там делами заправляет Мухамед.
Не знала, нарочно Ричард сказал это или же в самом деле араб скрывался в Турции, но такое заявление произвело на меня незамедлительный эффект. Пальцы предательски задрожали – пришлось сжать подлокотники кресла, чтобы не выдать истинных чувств.
Но Прайс слишком хорошо меня изучил. Насупился, отвернулся и, взяв со стола какую-то бумагу, протянул мне.
– Вот, возьми. Это инструкции. Не глупи там. А то ты любишь…
– Я не дала своего согласия…
– Лена, хватит, – прервал Рик с невозмутимым видом. – Принеси пользу своей стране.
Я закатила глаза.
– Ты еще попроси меня гимн спеть, твою мать. Как вы задолбали.
Поднявшись и выхватив из рук Прайса бумагу с инструкциями, выскочила из кабинета и вихрем пронеслась через весь участок. И только в лифте немного пришла в себя, осознав, что в Стамбул мог полететь кто-то из детективов, а попросили меня. Это значило, что дело действительно приняло серьезный оборот и там нужен человек, которого не жаль терять. Злобно улыбнувшись, я ощутила, наконец, полное спокойствие.
Что ж, чудесно. Если столкнусь с арабом, вероятнее всего, погибну. Возможно, только этого и жду. Если нет, чего ради таскаюсь вслед за Линчем и выполняю его приказы? Явно же нарываюсь на плачевный исход.
Вечером того же дня Малкольм приехал в отель, где я временно проживала, пока не получила новое задание. Собирая вещи и краем уха слушая наставления босса, размышляла над убогостью окружающей обстановки. Ни о поездке думала, ни о ее последствиях. Меня почему-то беспокоила паутина, висящая в углу над старым телевизором, и потрепанное постельное белье. Я, ночуя в этом номере, даже не снимала одежду перед сном. Отвратительна была сама мысль о том, чтобы лечь в такую постель.
– …и мне известно, как ты остерегаешься восточных стран, – донеслось до моего слуха, но я вздрогнула и пальцем указала на тумбочку.
– Смотри, таракан, – выпалила, абсолютно искренне удивленная.
Линч вздохнул и посмотрел на меня выразительно.
– Да, наш бюджет проживает не лучшие времена.
– По-моему, он вообще умер – этот ваш бюджет.
Продолжила складывать свои немногочисленные пожитки в дорожную сумку.
– Не злись, прошу тебя, – вдруг коснулся моей руки босс, принуждая остановиться и взглянуть на него.
Покачала головой, горько улыбнувшись.
– Это не злость, Малкольм, – ответила, усевшись на кровать рядом с Линчем. – Просто устала.
– Ты ведь можешь уйти, девочка.
– Не могу. Ты знаешь, что не могу. Не сейчас.
Начальник кивнул.
– Тогда придется завершить начатое, – развел он руками и, достав из внутреннего кармана пиджака носовой платок, промокнул вспотевший лоб.
– Боже, как твое сердце выдерживает? Носить в такую жару строгие костюмы – смерти подобно.
Малкольм поднялся, тихонько посмеиваясь.
– Ничего особенного. Я привык, – и добавил, протянув мне белый конверт, который все это время вертел в руках: – Держи. Это твое.
Порывисто обнял и за дверью скрылся.
Ну и как это понимать? Так ведет себя, словно хоронить меня собрался.
Ух, достали…
В конверте оказался билет и наличность. Не слишком много, но этого должно было хватить на недлительное пребывание в Турции.
Дальше необходимо будет проверять карточку или же связываться с Линчем. На этот случай у нас был особый номер, позвонить по которому можно из любой точки мира. Звонок при этом оплачивала организация. Именно поэтому такие действия были самыми крайними, даже экстренными.
В общем все было под контролем, однако легкое беспокойство я все-таки ощущала. А в таком состоянии в мою голову упрямо врывался образ Кавьяра, смотрящего вслед отъезжающей машины, в которой укрылась я с Ханной.
Даже спустя два года невыносимо было вспоминать обо всем, что случилось со мной в Марокко. Такие события нельзя просто взять и выбросить из памяти. Они вновь и вновь будут возвращаться, оставаясь вечным напоминанием о горьком опыте. И пусть жалость и привязанность к Клио в первый год не отпускала меня, со временем все встало на свои места. Однако как бы я ни храбрилась, но видеть грека по телевизору было больно и неприятно.
Больно, потому что мое существо отзывалось на его образ. Неприятно из-за всего, что пришлось пережить по его вине. Никогда не думала, что я настолько злопамятна и мстительна, но, к сожалению или счастью, это оказалось именно так.
Уверенность в том, что Кавьяр держит меня «на прицеле» не оставляла даже во сне. Едва ли не каждую ночь в своих темных сновидениях, я бегала по страшным коридорам в поисках выхода. Но он все не находился, а в затылок жарко дышал Клио. И так было всегда. Кавьяр не отпускал меня, заставляя колесить по миру, бросаться в рискованные разборки, жить в постоянном напряжении.
Когда-нибудь должно прийти спокойствие, но не было уверенности, что все же придет…
– Пора, – сказала я своему отражению в ванной и вернулась в комнату.
Еще раз проверив перед выходом наличие паспорта, билета и денег, погасила свет и покинула номер. В Стамбуле первым делом придется встретиться с человеком, у которого необходимо будет приобрести оружие. Подготовленный турок, можно сказать, коллега Линча. Он должен встретить меня в аэропорту.
Надеюсь, все пройдет без происшествий.
Вздохнула в ответ на свои мрачные мысли и нажала на кнопку лифта.
Теперь уж точно из этой поездки нужно выжать все, что возможно. Иначе не прощу себе ошибки – упустить Мухамеда категорически запрещено.
Комментарий к Часть первая или Он старается победить. Глава 1 Глава маленькая, но я наверстаю в будущем )
====== Глава 2 ======
Когда человеку сначала дают надежду, пусть ненадолго, а потом отнимают, боль от потери усиливается стократ. Лучше уж совсем ни на что не надеяться, чем воспарить в небеса, а потом камнем упасть вниз.
Нил Шустерман ©
Если бы знать заранее обо всем, что произойдет, можно было бы обойти все ловушки, расставленные коварным случаем. Однако ошибки – на то они и ошибки, чтобы их совершали. И как бы неожиданны ни были последствия – рано или поздно ты понимаешь, что все именно так и должно было случиться. Все идет своим чередом: дни сменяются новыми днями, а в жизни появляются те люди, которые должны были появиться. И как ни старайся, все равно одно крошечное, казалось бы, пустяковое событие перевернет все с ног на голову. Жаль только, что в самые важные ответственные моменты, голова перестает соображать, словно нарочно затуманивая разум эмоциями. И уже находясь в богом забытой деревеньке, с маленькими изрядно подгнившими домами, я решала, как выбраться из того болота, в которое меня засосало.
Помощи просить было не у кого, а единственная старая женщина, которая не боялась общаться со мной, ничего предложить не могла. Более того, говорила Фахидже только на турецком, поэтому изъяснялись мы, в большей степени, жестами, порой срываясь на крик. Терпения не хватало, чаще всего, у меня, и старуха уходила, укоризненно качая головой.
Как я оказалась в этом месте, далеком от цивилизации? Следовало бы вспомнить все, с того самого момента, когда самолет совершил посадку в Стамбуле…
Боже, жара убивала. И судя по взмокшим майкам и сарафанам остальных пассажиров, спешащих поймать такси, не одной мне было плохо. Неся на плече сумку, в тот момент казавшуюся жутко тяжелой, я жалела, что напялила джинсы. Пусть и тонкие, пусть из стрейч-ткани, но зад в них чувствовал себя так, словно находился в микроволновке. Бирюзовая майка на тоненьких лямках неприятно прилипала к спине.
Ох, где же этот… как же его… Кемаль?
Да, кажется, Кемаль Эмин – офицер полиции Стамбула, тесно работающий с Миротворцами. Вообще, в этой организации большинство борцов – люди из органов правоохранения. Поэтому многие из них относились к нам с некоторой долей иронии, снисходительно именуя «младшими». Собственно, мне было все равно. Смысл нашего занятия от этого не менялся, так что я, как и мои напарники, успешно игнорировала подобное обращение.
Кемаля заметила не сразу, но, скользнув взглядом по лицам в толпе, увидела невысокого мужчину с вполне турецкой внешностью. Окончательно убедилась в том, что это тот, кто мне нужен, когда рассмотрела в руках Кемаля табличку со своим именем. Едва заметно улыбнувшись, направилась к нему. Мужчина, сообразив, что я двигаюсь в его сторону, в отличие от меня расплылся в широкой искренней улыбке. Турки, что тут скажешь. Они всегда приветливы и гостеприимны.
– Лена Водянова? – поинтересовался Эмин для ясности.
– Да, это я, – протянула руку, но мужчина покосился на нее, словно немного удивленный.
Догадавшись о причине такого поведения, отодвинулась от турка, желая показать, что понимаю его. Дело в том, что ислам не позволяет мусульманину касаться чужой женщины. Но изумил меня Кемаль, потому как знала, что в больших городах Турции законы по отношению к представительницам слабого пола не так суровы, как в провинции. Однако слышала и о противоположном: понемногу возвращались старые убеждения, запрещающие женщинам стоять даже рядом со своим мужем, не то чтобы с незнакомцем.
Мне было сложно. Честное слово, в странах подобных этой необходимо хотя бы немного разбираться в традициях и обычаях. Я же прилетела в Турцию простофилей, глупо озираясь по сторонам и таращась, на то и дело мелькающих в толпе женщин, облаченных в чадру. Это было так непривычно и необычно для моего европейского менталитета. Или западного? Или, вероятнее всего, чисто русского…
В общем Эмин терпеливо дожидался моего внимания. Очнувшись, я, наконец, перевела взгляд на него.
– Извините, – немного смутившись, ответила и принялась разглядывать Кемаля.
Он был ростом чуть выше меня. Брюнет с яркими зелеными глазами, коротко стрижен и с недельной щетиной на подбородке и над верхней губой. В принципе, очень даже привлекательная внешность. Только вот улыбка Кемаля, такая искренняя, смущала меня жутко, потому что подобное радушие, само по себе, вызывало легкий дискомфорт.
Вероятнее всего, дело было именно во мне. После Кавьяра все нормальные люди казались немного ненормальными. То есть моя психика была заведомо настроена на агрессию и насилие. В самом начале наших с Риком отношений это проявлялось с завидной регулярностью. Прайс, терпеливый, но не напористый по характеру, ждал, когда я смогу относиться к сексу, как к чему-то необходимому.
Однако каждый раз меня жутко колотило и только после долгих и настойчивых ласк Рика, расслаблялась, убеждая мозг в том, что бить меня никто не будет.
Постепенно мой страх сошел на нет. Не исчез полностью, но я научилась его контролировать и завуалировала типичной холодностью в постели. Впрочем, для отношений наших это стало обратной точкой отсчета – мы расстались. И хорошо, потому что не могла я относиться к Прайсу так несправедливо.
– Ничего страшного, – слегка кивнул турок и повел меня к выходу, перехватив мою сумку. – Я понимаю Ваше любопытство. Вы никогда раньше не были в Стамбуле?
– Никогда.
– Вот и познакомитесь с городом немного.
Усевшись в такси, Эмин назвал водителю адрес.
– Вы, вероятно, часто путешествуете? – поинтересовалась я, в то время как с нескрываемым восторгом пялилась в окно.
– Почему Вы так решили? – улыбка не сходила с лица турка.
Посмотрев на него внимательно, пожала плечами.
– У Вас почти нет акцента.
Кемаль сверкнул глазами.
– Вы наблюдательны, – кивнул. – Я действительно часто летаю в США.
Ничего на это не ответив, отвернулась и продолжила разглядывать проносящиеся за окном потрясающей красоты здания, ухоженные газоны, яркие клумбы и восхитительные зеленые парки. Этот город покорил меня с первых минут. Он был настолько манящим, настолько загадочным. Возможно, секрет заключался в атмосфере.
Как говорится: Восток – дело тонкое. И с этим изречением я была абсолютно согласна.
Все такое красочное, ненавязчивое. А запах, который врывался в машину вместе с теплым ветром, – Кемаль опустил стекло, – сводил с ума своей пряностью и дурманящей сладостью. Пожалуй, я бы здесь и осталась, но мысли о работе темным туманом заволокли все положительные эмоции. Посмотрев на Эмина, вздохнула. Он посерьезнел, уловив мое настроение. Кашлянул и начал разговор.
– Вам дали инструкции?
Черт, голова моя безмозглая! Совсем забыла, что необходимо ознакомиться с этой фигней.
– Да… – пробормотала, понимая, что краснею. – Но не очень уловила смысл…
– Вы не читали, – поджал губы турок.
Ага, вот она – обратная сторона медали: за внешней обаятельностью скрывался суровый мужик.
Как всегда я не ошиблась. За время работы в Миротворцах научилась «раскусывать» людей, со многими довелось столкнуться.
– В общем, сейчас мы едем в отель. Вы должны немного отдохнуть. Вечером я привезу то, что Вам нужно, – поведал Кемаль, протягивая свою визитку. – Это на случай того, если вдруг возникнут непредвиденные обстоятельства. Не звоните сразу в главный центр. Я всегда на связи.
Немного нахмурилась, задумавшись над словами Эмина. Неужели и здесь без проблем не обойтись?
Ну конечно, чего же ты ждала? С такой-то работой.
– Что известно о местонахождении Мухамеда?
Турок как-то замешкался с ответом.
– Его люди расселились по провинциальным точкам страны, поэтому отыскать араба будет сложно…
– Пф… Не удивлена.
– Возможно, Вам придется поехать со мной в одну из деревень, где недавно был создан штаб группой неизвестных. Местные жители уверяют, что в здании старой школы, где эти мужчины расположились, что-то происходит. Неоднократно были замечены девушки. Их привозили ночью и увозили под утро. Я предполагаю, что те неизвестные – пешки араба. А девушек привозят для осмотра, утром отправляя к месту назначения. Другого варианта не вижу.
Мне пришлось промолчать, потому как такси остановилось у высокого здания. Кемаль любезно оплатил нашу поездку и, дождавшись, когда я выберусь из автомобиля, протянул мне сумку.
– Отдыхайте. Вечером увидимся. Я предварительно позвоню. И еще кое-что…
Ох, нутром чуяла, что есть какая-то загвоздка.
– За нами следили всю дорогу, – будничным тоном поведал Эмин. – Если до восьми вечера я не появлюсь, немедленно собирайтесь, вызывайте такси и поезжайте по адресу, написанному на визитке.
– Хорошо, а где мне взять оружие, если Вы не приедете? – Не нравится мне все это, чертовски не нравится.
Подозревала, что Кемаль все же не явится. Что-то реально было не так.
Он нахмурился, подумал немного и, наконец, ответил:
– Я пришлю человека через час.
– Как он будет выглядеть?
– Понятия не имею. Всего доброго, – отчеканил и нырнул в такси, оставив меня посреди улицы в полнейшем замешательстве.
Вот в этот вечер и прорвалась наружу моя сущность. Вновь я превратилась в психованную Летти Тейлор, нервно расхаживающую по номеру отеля и при этом кусающую ногти. В итоге все закончилось ступором, в который я благополучно впала к половине восьмого.
Усевшись на пол у стены, достала из кармана брошь – она всегда спасала меня от не нужных срывов. Та самая брошь, которую подарил Тео – сводный брат Клио Кавьяра. Я берегла украшение, по-детски веря в то, что оно мне может пригодиться в самый важный момент жизни.
Пф… Слышал бы меня сам Тео – расхохотался бы, наверняка. За его веселым нравом всегда скрывалось нечто более глубокое и ранимое. Маска беззаботности – то, в чем пребывал Тео почти все время. Почти, потому что иногда его решительность и милосердие прорывались наружу. В такие трогательные минуты мне хотелось с головой окунуться в доброту Кавьяра-младшего. Но обманывать ни себя, ни его не стоило – это не было любовью.
Вообще в моем понятии это странное чувство вовсе не основывалось на радужных отношениях и сплошных «ванильных» ухаживаниях. По природе своей обладая мужским типом характера, – не во всем конечно, но все же, – я не принимала чьего-либо внимания. Слащавые речи под луной могли вызвать во мне только одно – рвотные позывы. И, чего уж греха таить, меня всегда бесили смазливые красавчики, обожающие свое отражение похлеще печально известного Нарцисса. В общем начни между мной и Тео завязываться настоящие отношения, то, вероятнее всего, на сексе они и закончились бы. Мне нужен был огонь в глазах. Пламя, которое пусть и сожгло бы меня, зато как. Препятствия, вражда, борьба и сплошная буря – это как раз то, что способно завести меня с пол оборота.
Естественно я не имею в виду побои или экзотические сексуальные практики. Вполне хватило бы банальной ревности. Да, понимаю, что крайне глупо желать жизни на вулкане вместо холода льда. Но как же меня бесят заторможенные мужики, зацикленные на самоконтроле. Бесят педанты. Терпеть не могу этих тупых молоденьких миллиардеров, мечтающих лишь о новом костюмчике от Дольче и Габанно.
Ух, что-то понесло меня не в ту степь. Совсем умаялась дожидаться Кемаля…
Пронзительная телефонная трель заставила вздрогнуть и, вскочив, я подбежала к столику. Медленно выдохнув, дабы восстановить дыхание, сняла трубку.
– Слушаю. – Мой официальный тон и тишина на том конце провода.
Внутри все сжалось от волнения.
– Алло. Говорите, я слушаю.
– Привет, малая.
Ладони вспотели.
– Господи, Тео! – завопила во все горло и, расслабившись, плюхнулась на диван. – Не могу поверить… Как ты меня нашел?
Кавьяр выразительно цокнул.
– О, ну конечно, – хохотнула. – Извини, Брюс Всемогущий.
– Ты в своем репертуаре, Летти, – приятный баритон ласкал слух, но вот от имени, давно забытого, я все же вздрогнула. – Прости. Лена. Ты теперь звезда, Лена Водянова.
– Ерунда. – Как-то охрипла. Кашлянула. – Ты как? Два года не звонил, а тут такой сюрприз.
Помолчав немного, Кавьяр ответил:
– Ну… мы же обещали не мешать тебе жить.
Мы. Мы. Мы обещали…
Как же хотелось узнать побольше, но упрямство и гордость сжимали горло.
– К тому же мне не забыть твой прощальный поцелуй, крошка, – усмехнулся Тео.
Я улыбнулась.
– Ты не меняешься, гаденыш, – с шутливым упреком произнесла и покачала головой.
– Я – нет, зато Клио…
– Расскажи о себе, – трусливо перебила я, не желая слушать о греке.
Просто страшно стало. А что, если Тео хочет о его гибели сообщить? Лучше об этом узнать из новостей. Тогда все будет выглядеть, как очередная смерть очередного богатенького засранца, а не того, кто на всю жизнь оставил в моей душе свой отпечаток. И почему я боялась плохих новостей о Клио, сама не очень понимала.
– Ладно, – хмыкнул британец и добавил серьезным тоном. – Я по делу звоню.
Так и думала. Чутье не подвело. Снова.
– Брат так зол на тебя, – выдал Тео.
– Ничего нового не узнала, – съязвила. – Когда он нормально на меня реагировал?.. Постой, какого это хрена Кавьяр злится? Оборзел совсем, что ли? У меня своя жизнь, у него своя. И нечего мне…
– Лена! – неожиданно рявкнул британец. – Разберешься с Клио при личной встрече…
– Вот еще…
–…но сейчас, позволь, закончу. Твое дерьмо зацепило всех. Пока ты геройствуешь, брат прикрывает твой зад от того, кто очень желает тебя уничтожить. Помни о том, кому ты перешла дорожку…
– Боже, Тео, прекращай швыряться метафорами, Аль Капоне хренов. Не запугаешь, я знаю о Мухамеде, – пояснила нервно.
– А о Мэттью помнишь? – выпалил британец. – Они теперь объединились с арабом. И поверь, эта парочка крайне опасна для тебя. Как и для нас. Так что, посиди на месте. Хватит колесить по миру. Какого черта в Турцию понесло?
– Ладно-ладно, успокойся, – вздохнула я. – Линч отправил меня сюда на разведку, так сказать. И вообще, перестаньте вы там всем своим семейством встревать в мои дела.
Тео кашлянул тихонько, видимо, скрывая смех.
– Не моя задумка. Все претензии к Клио. И еще: Кемаль не придет. Собирай вещички и выметайся из отеля. Парня отметелили на досуге быки Мухамеда.
Почувствовала, как похолодели кончики пальцев.
– Его убили?
– Нет, не осмелились бы. Кемаль Эмин – слишком известный борец, к тому же полицейский…
– Откуда ты обо всем знаешь? – изумилась и вскочила.
Британец снова цокнул.
– Лена, мы глаз с тебя не спускали все это время. Каждый твой шаг контролировался Клио. Он отдавал Миротворцам большую часть информации о поставках, осуществляемых людьми Мухамеда. После твоего побега, на Кавьяра накинулись боссы «Черного Креста». Теперь он – враг номер один. Одно спасает брата от расправы – положение его отца. Иначе давно бы стерли в порошок.
Новая порция новостей произвела на меня неизгладимое впечатление.
Оказывается, Клио встрял по уши. В принципе, это с самого начала было ясно. Однако…
– Только не говори, что Кавьяр встал на путь истинный и теперь борется за справедливость? – Сплошная желчь.
Просто не верилось, что грек вдруг исправился и решил больше не заниматься работорговлей.
– Кхм… Не думаю, что из Клио получился бы Миротворец, – хохотнул британец. – То, что он выдавал секретную информацию, вовсе не о благородстве говорит, а, скорее, о личном интересе.
– О каком же?
– Ну… На данном жизненном этапе интерес для брата представляет его положение в обществе. Кроме этого, он жуть как мечтает о смерти Мухамеда и Мэтта.
Нестыковочка выходит. А мне зачем помогать?
– Логика отсутствует в поведении Кавьяра. Напрочь отсутствует, – отчеканила, почему-то разозлившись. – Меня нахрена прикрывал?
