Текст книги "Я твоя истина (СИ)"
Автор книги: Людмила Немиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
– Ну и дура же ты, – усталым голосом протянул Тео и добавил чуть бодрее. – Мое время вышло. Теперь наш разговор могут подслушать. Пока, малая. Береги свой зад, иначе Клио оторвется по полной на твоей пятой точке. В прямом смысле.
– Да пошли вы все! – рявкнула и трубку хряснула на место с такой силой, что от нее отлетел кусочек пластмассы. – Сука, опять началось…
Провела ладонью по внезапно вспотевшему лбу.
– Так, спокойно. – Огляделась по сторонам, решая, куда броситься и что вообще делать. – Где мне теперь оружие взять?.. Бля, достало все… Никакого порядка в работе…
Спустя десять минут, я уже неслась через холл в сторону ресепшена, чтобы отдать ключ.
А мне понравился этот отель. Уютный и недорогой. И, к счастью, без тараканов.
«Cordial House Hotel and Hostel» – гласила вывеска позади меня над входом в этот самый отель. Рассматривая яркие неоновые буквы, терпеливо дожидалась такси, намереваясь отправиться по указанному Кемалем адресу. То есть в деревню.
Уже в находясь в машине, ощутила вибрацию сотового телефона. Пришло сообщение от Линча, что несказанно обрадовало. В нем говорилось о том, куда подъехать и где забрать пистолет.
Фух, счастье-то какое.
В последнее время я крепко срослась с огнестрельным «другом». Сама понимала, что это хреново, потому как была уже неспособна защитить себя без оружия. К такому быстро привыкаешь. Что уж поделаешь?
Поколесив по городским закоулкам, отыскала человека, который должен был мне продать пистолет. Высокий худощавый мужчина дожидался меня на входе в парк и, нервно сунув в руки хрустящий бумажный пакет, схватил деньги. Даже не пересчитав их, скрылся за деревьями.
Уже почти совсем стемнело и мне пришлось быстро вернуться к машине, дожидающейся на подъездной дорожке. Несмотря на то, что Стамбул сверкал огнями, в этом месте оказалось как-то мрачновато. Поэтому была рада уехать подальше. Однако водитель, когда я назвала адрес, нацарапанный на визитке, вдруг замахал руками, явно отказываясь везти меня в деревню. Так и не договорившись, объяснила турку, что тогда мне необходимо попасть на автовокзал.
Ну спасибо и на этом. Отвез все-таки и не успела выскочить из машины, как такси умчалось.
– Идиот, – проворчала и направилась к большим стеклянным дверям вокзала.
Женщина-кассир на беглом английском пояснила мне, что, вероятно, ехать придется долго. Та деревушка, – названия никогда в жизни не запомнить, – находилась восточнее, на берегу Мраморного моря. В общем ехать нужно было по направлению Греции. А узнала я об этом, допросив едва ли не большую половину людей, находящихся в здании. Мало кто знал это захолустье, которое так интересовало меня. Но в итоге, билет на автобус был куплен. До отправления оставалось сорок минут.
Часа четыре езды, затем одна пересадка, и я окажусь на месте. Скорее бы разобраться с этим дебильным делом. Как же задолбало бегать. Свобода свободой, а все равно, словно на поводке держат.
Как оказалось, так и было. Судя по словам Тео, грек не оставлял меня без своего внимания ни на секунду.
Черт.
Ну как так можно?
Не удивлюсь, если заявится в деревню, с целью распугать местных жителей и перерезать глотки всем, кто ему перейдет дорогу. Сама не понимаю, о чем я. Снова клубок спутанных событий.
Одно было ясно – Клио и не собирался прерывать связь со мной. Досадно немного, потому что мне было бы легче не встречать его больше никогда и имени его не слышать вовсе.
Но разве Кавьяр предоставлял право выбора? Правильно – нет…
А сердце обрывалось от одной лишь мысли, что он все знает обо мне, следит за мной. И пальцы холодели, как только я позволяла себе представить встречу с греком.
Мамочка милая, не боялась так, даже находясь в его особняке.
Что же теперь трясусь? Что же так душа замирает? Словно от предчувствия странного.
От предчувствия перемен.
====== Глава 3. Часть первая ======
И почему прошлое – такая зараза, что не выветривается вообще, даже когда жизненно необходимо?
Эльчин Сафарли
Почти рассвело. Небо кристально-чистое с легким розоватым оттенком на востоке и утренней серостью с западной стороны, оповещало о дне таком же жарком, как и предыдущий.
Около получаса назад я вывалилась из небольшого автобуса, притормозившего у обочины. Водитель махнул рукой в сторону неприметной дороги, уходящей вглубь леса, и назвал деревню, которую я искала.
Бродить по незнакомым местам в предрассветных сумерках оказалось делом сложным. Но это из-за страха, леденящего душу и липнущего к сердцу.
Как только автобус отъехал на приличное расстояние, я присела на корточки и, покопавшись в сумке, достала бумажный пакет, внутри которого лежал пистолет.
Проверив обойму и, удовлетворенно кивнув, укомплектовала оружие и, сунув его за пояс джинсов, прикрыла рубашкой.
Запасную обойму патронов спрятала во внутреннем кармане сумки и двинулась в путь.
В лесу приятно пахло: утренней свежестью и цветами. Стрекотала саранча, просыпались птицы. Где-то ухнула сова.
По мере того, как вставало солнце, страх отпускал и серые тени кустов и пней рассеивались. Природа приобретала реальные очертания. Все вставало на свои места, прогоняя прочь сомнения и суеверные предрассудки. Лишь одно обстоятельство портило мое прекрасное настроение – голод. Я очень сильно хотела есть. Покидая отель, забыла даже о воде. Хреновый из меня разведчик получался. Не продуманный и не внимательный.
Надеялась, что в деревне покормят. Хотя, учитывая то, в каком виде я туда собралась заявиться, сомневалась в положительном исходе.
С такими мыслями оглядела свой, в общем-то, не броский наряд: свободная рубашка поверх тоненького топа на бретельках и узкие светлые джинсы. На ногах обычные черные кеды.
Ладно, допустим рубаху я застегну на все пуговицы, а со штанами что делать? Так и обтягивают зад. Волосы в косу заплетены, но не покрыты.
Может, я заблуждаюсь и в провинции давно не ходят с платками на голове?
Черт, если выживу, увольняюсь. На фиг мне не нужна эта работа. Издевательство.
Саму себя настраивая на худшее, наконец, дошла до первых домов деревни. Озираясь по сторонам, изумлялась довольно красивым постройкам с небольшими палисадниками, но дальше дело было плохо. Старые избушки, пусть и с ухоженными клумбами, все же вызывали щемящее чувство тоски в душе.
Как будто я вновь в детстве оказалась. В том дне, когда моя подружка детдомовская сообщила радостную весть: ее забирала бабушка. Для меня, конечно, это признание было ужасающе плохим – не хотелось терять единственную подругу. Но Светка знала, как мне туго придется из-за ее отъезда, поэтому упросила воспитателей отпустить меня на парочку дней с ней.
Бабка Надя долгое время собирала документы, пытаясь оформить опеку над внучкой, но старушке постоянно отказывали, объясняя это ее неспособностью содержать девочку. Какими правдами или неправдами баба Надя добилась своего – было загадкой, но никого это уже и не интересовало.
Вот тогда одним летним днем я вместе со Светкой оказалась в деревне.
Господи, да это были самые лучшие три дня в моей жизни. Мы объедались, купались и дурачились во дворе до поздней ночи, поднимая на уши большую часть населения. Все эти три дня соседские собаки лаяли почти не переставая, потому как наш визг и хохот разносился по всей деревне.
Именно ту небольшую деревушку и напомнили мне эти домики и сады. Как будто в прошлое перенеслась. Я даже машинально оглядела себя – мало ли какая фигня со мной случилась.
Мысленно посмеявшись над собственной глупостью, покачала головой и направилась к темно-зеленой избе, привлекшей мое внимание некоторой отстраненностью. Домик словно в стороне стоял, но в то же время, соседствовал с другими.
В общем, чисто интуитивно, – в последние годы чаще на внутренний голос и полагалась, – понесло меня к невысокой поржавевшей калитке. С тихим скрипом она распахнулась, впуская меня в уютный двор, усаженный пестрыми цветами и персиковыми деревьями.
Учитывая тот факт, что времени было около четырех утра, вполне был вероятен вариант со скандалом: прогонят иностранку к чертям и все тут.
В нерешительности потоптавшись на месте, так и не приблизилась к крыльцу, а когда вдруг окончательно струсила, развернулась, дабы уйти. Но не тут-то было.
Твою ж мать!
Метрах в двух от меня, прямо у самой калитки сидело огромное косматое чудовище и с пассивной мордой разглядывало, собственно, меня. Хрен их разберешь – собачьи породы, но, кажется, это была кавказская овчарка. Такой «песо-медведь», просто невероятное существо размером с теленка.
Судорожно сглотнув, внезапно подкатившую панику, осторожно пошевелилась и сделала крошечный шажок назад. Собака не отреагировала.
Что ж, ладно. Значит, я могу идти, так ведь?
Но стоило мне осмелеть, как пес, оскалившись, зарычал и выпрямился.
Ну, а что? Мне оставался один единственный вариант – дерево.
Давненько не занималась этим, пора и вспомнить.
Шарахнулась в сторону, при этом запустив в псину сумкой. Не надолго, но все же задержало зверя.
Повиснув на самой низкой ветке, отчаянно подтянулась, – эх, видел бы меня Линч, – и с пронзительным криком Тарзана, перевалилась через ствол. Уже лежа на ветке животом, ощутила мощную челюсть собаки на своей щиколотке. Надо признать, пес меня щадил.
Вероятно, лишь для вида работенку свою выполнял, а не ради удовольствия. Однако больно все же было. Зверь не слабо дернул за крепкую ткань джинсов и та предательски затрещала, как и не слишком толстая ветка.
– Ах, ты ж сука мохнатая! – только и успела проорать я перед тем, как рухнуть на землю, со всей дури хряснувшись копчиком о почву.
Вот так и состоялось мое первое знакомство с приветливой турецкой провинцией.
Разбудив пол деревни, так и осталась лежать под деревом. Меня отыскали среди персиковых веток, где я на некоторое время отключилась.
Открыв глаза уставилась в старческое сморщенное лицо со смуглой кожей и выцветшими светло-зелеными глазами.
Из всего, что пролепетала женщина я поняла только «Аллах-Аллах». Далее ни словечка не знала. Хоть ты волком вой.
Как же до меня сразу не дошло, что разговаривать в этой деревне будет не с кем? И какого черта Линч не подумал об этом? Или все же подумал?
Козлы, мать их! Что Прайс, что Линч – все козлы…
– Мое имя Лена, – оправдываясь, отвечала я, пытаясь выбраться из-под шершавой ветки.
Серьезных травм, к счастью, не получила, хотя и потеряла сознание не надолго. Но это от ушиба в области копчика. С детства помнила, каково это – шарахнуться задницей о землю.
В общем, бабуля, приложив ладонь к своей груди, сказала: «Фахидже».
Затем на мужчину лет сорока пяти оглянулась и что-то ему пробормотала, при этом рукой поманив.
Мужик этот и приподнял ветку, из-под которой я удачно выбралась. А потом, на клумбу смачно сплюнув, ушел.
Думаю, он матерился, потому что, вряд ли, с таким выражением лица, как у него, можно говорить комплименты.
Именно с того самого дня я нахватала на свою голову проблем. Полагаю, они, эти проблемы, начались с момента моего рождения, но все же с возрастом становилось лишь хуже.
В общем, давно смирилась, что я – ходячий мешочек с неприятностями. Это как в том старом фильме «Одиссей», где главный герой приказал своим воинам не открывать мешок, в котором хранился ветер. В принципе, мужики-то и не знали, что там, но алчность взяла верх над разумом и преданностью. Открыв мешок, они встряли по самые уши.
Так вот со мной такая же фигня происходила по жизни: кто бы ни открыл мешок под названием «внутренний мир Водяновой», всегда заканчивалось одинаково. Кучей проблем, которые в итоге превращались в огромное болото, засасывающее меня на дно, а заодно и моих немногочисленных друзей и мать.
Поэтому с некоторых пор я предпочитала не рассказывать о себе ничего и никому, чтобы потом мой «мешок» за спиной не вскрывали.
Фахидже естественно была не в восторге от вторжения в ее владения иностранки. Сразу же после того, как я жестами пояснила ей, что мне нужно жилье, она с недовольным видом удалилась в другую комнату, а вернувшись, положила на кровать одежду.
– Это еще что такое? – проворчала я по-русски.
Почему-то здесь мне было предпочтительнее болтать на родном языке. К тому же хотелось вспомнить, уже ставшую немного чужой, русскую речь.
Все же пришлось переодеться, потому что, внимательно себя оглядев, заметила оторванный задний карман на джинсах и майку, превратившуюся в ободранный лоскуток.
В общем, вышла я из комнаты в образе типичной деревенской девицы: юбка в пол и белая блуза.
Битый час я пыталась сговориться с Фахидже, но она отмахивалась от меня, как от назойливой мухи и только бормотала что-то о шайтане. Как я понимала, на ее языке – это черт. Ну или кто-то еще из адского рода.
Несмотря на то, что женщина не скрывала своего недовольства от моего присутствия, все равно меня не прогнала. Однако, когда поздним вечером к ней заглянул тот самый мужик, который помог мне выбраться из– под дерева, Фахидже силой вынудила меня повязать на голову платок и показала, как я должна концом шифоновой ткани нижнюю часть лица прикрыть.
Нет, ну что ж за идиотизм-то такой! Такое чувство, что я далекое прошлое угодила и теперь будут сватать какому-нибудь страшному и очень волосатому уроду. А он облапает меня своими сальными глазенками и утащит в свое логово.
Но никто, конечно же, и не собирался покушаться на мою жизнь.
Старуха долго беседовала с мужиком, поглядывая на меня, и качала головой, будто переживая из-за чего-то. Я догадывалась, в чем было дело. В целом, во мне. Чужая и не по их правилам воспитанная. Все яснее ясного. Меня попытаются выпроводить из этой деревушки.
Однако Фахидже, проводив гостя, вернулась в дом и заговорила со мной. Естественно я ни черта не поняла. Тогда старуха принялась размахивать руками, изображая, по-видимому, самолет. Я энергично закивала:
– Да-да, на самолете прилетела из Америки. Я здесь по делам, понимаете?.. Школа? Мне нужна школа… Понимаете меня?
Но Фахидже ничего не понимала. Устав от бесполезной беседы, я тяжело опустилась на стул. Старуха внимательно меня разглядывала, а затем, пожав плечами, принялась накрывать на стол.
Потрясающий желто-оранжевого цвета суп с ароматом сводящим с ума, чем-то напоминал обычный гороховый. Но ела я его, не скрывая восторга. Лепешки, мед, джем яркого красного цвета и творог. Наевшись до отвала, потянуло в сон. Фахидже не стала меня мучить и отправила спать, при этом бормоча что-то себе под нос.
Я предполагала, что не усну на новом месте в незнакомой стране, как это было обычно. Но едва коснулась головой подушки, как мгновенно провалилась в сон.
Вот уж не знаю, почему Фахидже держала меня у себя, но прошло четыре дня, а она так и не указала мне на выход. Вероятно, за этим стояло нечто другое, нежели забота. Скорее всего, так и было. И убедиться в этом мне удалось немного позже…
То, что за мной наблюдали – было яснее ясного. Однако данный факт меня нисколько не пугал. Напротив, я подозревала, что это никто иной, как люди Кавьяра. Не знаю, почему так решила. Просто чувствовала. Особенно после звонка Тео остро ощущалось незримое присутствие и его брата. Даже мысленно боялась произносить его имя…
Спустя еще два дня я, наконец, решилась на небольшую прогулку по деревне. Хотя Фахидже и кричала на меня, я все равно вышла из дома и побрела в сторону возвышающегося над другими домами двухэтажного здания.
И уже оказавшись у входа, внезапно осознала, что за спиной моей кто-то стоит.
Оборачиваться жутко не хотелось. Но прикрыв на секунду глаза, вздохнула и оглянулась.
Никого.
– Бля, паранойя, не иначе, – передернула плечами и поднялась на крыльцо.
Рукой нащупав пистолет, припрятанный за поясом юбки, толкнула дверь и та со скрипом поддалась.
И как только я оказалась в абсолютной темноте, сзади кто-то навалился и мне на голову тряпку накинул. В нос ударил резкий запах мандаринов.
Затем послышались женские причитания. Кажется, это была Фахидже.
– Эй! – проорала я, вырываясь, но сильные руки больно сжали локти, заведя их за спину. – Что за черт? Убери лапы, козел! Фахидже! Помоги! Фахидже!
Но голос женщины затих, как только раздался громкий хлопок двери.
Болезненный удар по затылку. Что-то белое вспыхнуло перед глазами, подкатила тошнота, и я отключилась…
Комментарий к Глава 3. Часть первая Вот, хотя бы крошечная глава ) Чтобы не было сомнений – я закончу эту историю ))
====== Глава 3. Часть вторая ======
Любить – значит видеть человека таким, каким его задумал Бог.
Ф. М. Достоевский ©
Невыносимый звон в ушах и тьма перед глазами – это первое, что я почувствовала, придя в себя. Затем едва уловимый, но жутко неприятный запах аммиака заставил меня поморщиться. Шевельнулась и в тот же миг тряпка, в которую была укутана, упала, вынуждая зажмуриться.
Когда глаза привыкли к свету, я, наконец, огляделась. Сидела на стуле со связанными за спиной руками. Небольшая комната, скорее, школьный класс, задернутые занавески, сдвинутые в одно место парты и скамьи старого образца. Видимо, здание это давно построили, раз такая древняя мебель сохранилась.
На краю учительского стола прямо напротив меня восседал мужчина и, сцепив пальцы рук, изучал пристальным взглядом. Тигриные глаза неприятного желтого оттенка, скользили по моей фигуре. Почувствовала себя музейным экспонатом… Ну или товаром…
Вновь это скрипучее мерзкое ощущение бессилия и злобы поднялось в душе, невероятнейшим образом напоминая мне о Кавьяре.
Как же так? Два года прошло, а он упорно не покидал мои мысли, словно насмехаясь. И плевать я хотела на все, что говорил Тео. Не верила в преображение Клио. Быть такого не могло, чтобы маньяк-извращенец с неустойчивой психикой вдруг взял и исправился. Смешно прямо.
Внезапно мужик этот с темной щетиной на лице заговорил на турецком. Я уже собиралась в отчаянии послать его куда подальше, но справа зазвучал спокойный женский голос, переводя слова турка на английский язык.
– Зачем ты сюда приехала? Кто тебя послал? – сказала темноволосая красавица, одетая примерно так же, как я. Разве что, немного современнее.
Типичные вопросы. Меня учили правильно на них отвечать.
– О чем вы говорите? – сымитировала непонимание и ужас я, поочередно глядя то на мужика, то на «переводчицу».
– Лучше ответь ему, – от себя посоветовала женщина, с пониманием пялясь на мое перекошенное страхом лицо.
В принципе, играть не пришлось, если только совсем немного, потому что было действительно не по себе от сложившейся ситуации. Быстро прикинув в уме, чем может обернуться моя ложь, глубоко вдохнула, прикрыв глаза, и резко выдохнула.
– Я должна была узнать, кто занимается торговлей девушками в этой местности.
Женщина отвернулась от меня и перевела сказанное турку. Тот поднялся, заскрипев тонкой кожаной курткой, и приблизился. На хрена она ему в такую жару?
Надменная, властная поза его, застывшего надо мной, снова заставила содрогнуться.
Похоже, проблема действительно заключалась во мне…
Вернувшись из Марокко два года назад, я все же записалась на прием к психотерапевту. Иначе не выбралась бы из той ямы отчаяния и разочарования.
По словам мисс Хоукин никакого синдрома заложника у меня не было. Я относилась к типу женщин, которых называли «жертва». То есть сама по себе привлекала внимание мужчин-доминантов. Где-то на уровне подсознания закрепилось поведение женщины, которая несмотря на все дерьмо, выливающееся на нее, будет прощать. Терпения подобным мне людям не занимать и это тоже факт. Таким образом мисс Хоукин убедила меня в невозможности другого поведения. Как бы я не старалась измениться, варианта здесь было только два: первое – встречаться с мужчинами, обладающими твердым характером и тем самым компенсировать недостаток в легкой форме жестокости по отношению к себе.
Второе – это сразу заблокировать внутри всю чувствительность и крайне агрессивно реагировать на импульсивных, грубых представителей противоположного пола. Именно это я и сделала. Но стоило только столкнуться с одним из них, как «жертва» во мне тут же проснулась. А турок сразу почувствовал мою слабость. Нужно было восстанавливать внутреннюю силу и дать отпор похитителю, но предательские слезы наполнили глаза.
Пыхтела и ерзала на стуле, до крови натирая веревкой запястья.
– Успокойся, – перевела женщина возглас злобного турка.
Я притихла, дожидаясь, что же будет дальше. А поймав взгляд тигриных глаз, невольно сжалась. Свою смерть – вот, что я увидела в желтоватой глубине. Жестокий и беспощадный турок и не собирался со мной церемониться. В общем-то, впервые за последние годы я по-настоящему задумалась о смысле жизни.
А нужно ли мне все это? Зачем вступила в команду Миротворцев? Чем и кому это помогло? Майя, та милая темнокожая девчушка, мертва и ей, в принципе, начихать на все, что происходит в нашем мире.
Тео? Ради него пошла на это? Нет. Ему-то что? Младший Кавьяр вырос в достатке, окутанный любовью. А вот брат его хлебнул немало горя… И только теперь я могла признать – мне искренне жаль Клио. Как бы там ни было, но никто не заслужил такой участи. Однако и не ради него я оказалась среди Миротворцев. А из-за него. Именно Клио Кавьяр, мой похититель и временный владелец, оставил неизгладимый след в моей в душе.
Стоило только на долю секунды представить, вспомнить его пронзительный взгляд, как меня тут же бросало в жар. И это невыносимо мучило.
Голос турка резанул по ушам – уж слишком близко он стоял.
– Идем, – проговорила женщина после того, как мужчина освободил мои руки от веревки.
Сопротивляться было глупо. Я интуитивно чувствовала опасность. Чрезвычайно решительным было выражение лица турка. Меня немного мутило, но подозревала, что мне наверняка ввели обезболивающее. Затылок саднило и пульсировало в висках.
Уже выходя из помещения, скользнула взглядом по темной фигуре второго мужчины, которого успела приметить несколькими минутами ранее. Он был одет во все черное: рубашка, брюки, сверкающие лакированные туфли. На левом запястье золотая цепочка.
«Мистер Х» сидел на стуле почти в самом углу и лица его не было видно. Хотя он и смотрел в окно, это ничем не помогало – давно стемнело. Поэтому в отражении я лишь мельком увидела бледную расплывчатую физиономию, но странный мужик, видимо, понял, что заинтересовал меня. Он резко отвернулся, окончательно слившись с темнотой.
Хм… По телу пронеслись мурашки. А не Мухамед ли это?
Но подтолкнувшая в спину женщина, не дала до конца убедиться в своей правоте. Мне казалось, что я точно узнала бы этого мужчину, не выгони она меня из класса.
Уже в коридоре мне вдруг стало так досадно из-за предательства Фахидже. Однако я давно научилась не судить людей раньше времени.
– Что с Фахидже? – спросила у своей спутницы. – Это она рассказала обо мне?
– Нет, – качнула головой женщина, ведя меня за руку по коридору. – Селим принес весть о новенькой молодой иностранке. Фахидже помочь хотела. Только напрасно она сюда примчалась. Ахмед и так уже знает, что ты из Миротворцев. А старуха глупая лишь подлила масла в огонь…
Я ошеломленно остановилась. Ноги налились свинцом.
– Если он знает, то и… – очень вовремя умолкла, потому что женщина посмотрела на меня с любопытством.
Нельзя было называть имен. Особенно – Мухамед.
– Не бойся, – неожиданно произнесла темноволосая. – Продадут тебя по высокой цене, а это значит, что хозяин твой будет очень состоятельным.
От ярости кулаки сжала.
– И что, это должно взбодрить? – процедила сквозь стиснутые зубы. За спиной хлопнула дверь. Я проигнорировала. – Мне вполне хватило одного озабоченного урода, так что не запугаешь. Поняла?
Баба эта глупая побледнела и мимо меня посмотрела.
Пришлось обернуться. Ахмед таращился на нас со злостью, а тот второй спокойным шагом удалялся в противоположном от нас направлении. И снова мне показалось, что я его знаю.
Нахмурилась, а женщина шикнула на меня.
– Иди же…
Ох, как неприятно засосало под ложечкой. Очень нехорошо мне стало от происходящего. Упаси меня бог, еще раз попасть в лапы к какому-нибудь извращенцу.
В той комнате, куда меня привела темноволосая, был настоящий гарем. Десять девушек расположились на полу на кучах тряпья и с интересом разглядывали новенькую, то есть меня.
Вот, блядь, опять я в очередной жопе. Да что ж такое, а? Все, клянусь, – как выберусь, сразу же сменю фамилию и никто не сможет меня отыскать.
Наивные мыслишки. Но очень хотелось верить в лучшее будущее. Оптимизм – удел тех, кто не боится остаться один. А я никогда этого не боялась. Странное утверждение, что оптимистичные люди по жизни ходят в «розовых очках». На самом деле, они не умеют втаптывать себя в грязь и плакаться в чужие жилетки, в отличие от вечно ноющих пессимистов. Тех хлебом не корми, дай пожаловаться на печальный удел. Слабость – вот, в чем заключены общие беды. Нельзя давать себе спуску. Расслабившись раз, можно уже не заставить себя оторвать зад от дивана. Тогда всему приходит конец. И мечты разбиваются, и цели уже не достигаются.
Так что, войдя в помещение, я сразу всем видом своим показала, что пришла к пленницам на помощь, а не как жертва. Конечно, это было фарсом чистейшей воды. Таким образом, я пыталась поддержать упавших духом девушек, и многие из присутствующих это поняли, склонив головы и пряча глаза. Три блондинки, одна рыжеволосая, шатенки, брюнетки. Похоже, специально собирали красавиц всех мастей. Большинство похищенных оказались славянками и это подтвердило мои опасения – их выслеживали.
«Надзирательница» покинула зал и заперла нас. Так, отлично. Теперь у меня точно нет плана. Я в полной жопе.
– Ду ю спик инглиш? – спросила рыженькая с явным русским акцентом.
Я улыбнулась ободряюще и ответила на родном языке:
– Да, я знаю английский, но здесь, как понимаю, все из России?
– Не все. Аля из Польши. Русского вообще не знает, – указала девушка на русоволосую красавицу с бледной кожей.
Как-то болезненно она выглядела. Наверняка, подхватила какую-то заразу.
– Как тебя зовут? – продолжила рыжая.
– Лена.
– Я – Настя. С остальными сама знакомься. – Не помню всех имен. Я тут всего три дня.
– Думаю, дольше мы тут не задержимся, – пробормотала я себе под нос и присела на пол у окна.
«Второй этаж»: отметила про себя. Неужели они даже не пытались…
– Здесь, кстати, невысоко, – как будто между прочим произнесла я, скользнув глазами по лицам девушек.
Все немного засуетились, фыркая и тихонько возмущаясь.
– Ясно, – подняла я руку. – Вам больше нравится изображать жертв.
Настя внезапно вскочила и забормотала в полголоса.
– А ты кто такая вообще? Кого из себя корчишь? Героиню? Мы и есть жертвы, дура.
Не поднимаясь, я пожала плечами.
– Хотелось бы мне быть героиней. Тогда бы не лишилась своего оружия, – вздохнула и глаза прикрыла. – Нужно вернуть пистолет. Или найти телефон.
Но мне никто не ответил.
Однако сидеть в тишине долго не пришлось, потому что в коридоре послышались совершенно отчетливые крики, а за ними раздались выстрелы.
Я тут же поднялась и оглядела испуганных пленниц.
– Отойдите подальше от двери, девочки, – выкрикнула, чувствуя, как сердце забилось где-то в горле.
И сама отскочила в сторону, прижавшись к стене. Оглушительный взрыв сорвал дверь с петель. В ушах зазвенело так, словно я вдруг оказалась на глубине океана.
Хотя черт его знает, как там, на том дне…
Стоя на коленях, сжимала голову руками, чувствуя, как под пальцами растекается теплая жидкость, неприятно склеивая волосы. Недавно полученная рана начала кровоточить.
Кто-то коснулся моего плеча, но из-за клубящегося в воздухе дыма и столбов пыли, я могла лишь кашлять и отмахиваться от невидимого, но приставучего спасителя. Или, напротив, это был один из бандитов? Не разобрать в такой шумихе.
Слух начал возвращаться и до меня, словно издалека, донесся мужской голос:
– Эй, эй, Лена! Ты как? Лена?
– Кемаль? – прохрипела я и снова закашлялась.
И вот в этот момент все последствия произошедшего навалились на мои плечи. Плач, стоны, крики – все смешалось, приводя меня в ужас. Я как будто на войне оказалась. Так страшно стало и до жути противно.
– Урод ты, Кемаль, – зарычала, не узнавая собственного голоса, и за грудки его схватила. – Ты же девушек покалечил… Что ж вы все такие звери?
– Успокойся, – проговорил мужчина, выглядя не лучше, чем остальные присутствующие здесь люди. – Говори на английском. Я тебя не понимаю.
Даже и не заметила, что ору на русском языке. Заморгала, приходя в себя, и огляделась.
Какие-то мужчины выводили пленниц из помещения. Раздавалась турецкая речь.
– Что происходит? Как ты нас нашел?
Почувствовав, как носом потекла кровь, я утерла ее тыльной стороной ладони, размазав по лицу, и вновь уставилась на Кемаля.
– Твои друзья сообщили, что ты вляпалась в очередную историю, – пожал плечами турок и поволок меня к выходу.
– Друзья? – возмутилась, выдергивая свою руку. – Какие еще друзья? Не думала, что они у меня есть.
– Нет, ну постоянно все испортит, – голос за спиной пригвоздил меня к месту.
Сердце загрохотало с тройной силой. Ладони вспотели, и я едва заставила себя оглянуться.
– Боже… Тео… – выдохнула и бросилась к мужчине, повиснув на его шее.
Приятный и до боли знакомый смех ласкал слух. Я расплакалась от счастья. Какого черта? Хрен его знает! Просто разревелась, как девочка, и никак не могла отлепиться от Кавьяра-младшего.
– Польстило, твое приветствие, малявка, признаю, – темно-карие веселые глаза устремились на меня, когда Тео заставил отпустить его. – И как всегда вся в кровище и соплях. Ничего не меняется…
– Полагаю, мне таких жарких объятий ждать не стоит, – раздалось справа от меня, и в один миг я поняла, что лучше бы умерла, чем услышала этот баритон еще раз.
Решительно посмотрела в сторону того, кто стоял совсем рядом, и поняла, что именно этот мужчина сидел во мраке того помещения, где меня допрашивал турок с тигриными глазами. И как я его не узнала – шел ведь по коридору.
– Была бы возможность, – наши с Клио взгляды пересеклись. – Встретила бы тебя пулей.
Темный пронзительный взор на мгновение заволокло, затем Кавьяр вдруг широко улыбнулся.
– Я тоже рад тебя видеть, мелкая.
Мой мир рушился на глазах. Долбанное дежавю и панический ужас в душе. Как будто меня вновь пытались похитить и подчинить своей воле. Как будто я снова оказалась в Марокко…
====== Глава 4 ======
В жизни должна быть любовь – одна великая любовь за всю жизнь, это оправдывает беспричинные приступы отчаяния, которым мы подвержены.
Альбер Камю ©
То, что творилось в голове Кавьяра, не мог представить никто кроме него самого. Даже Тео хотя и возмущался, но в душу брата заглядывать не пытался. Это не спасло бы Клио от бесконечных сомнений. Однако, несмотря на значительные изменения в его поведении, в одном грек оставался прежним. Страсть к легкодоступным девочкам, опиуму и разного рода сексуальным экспериментам – от этого невозможно было отказаться. Впрочем, Кавьяр и не пытался. Все продолжалось раз за разом. Он глушил свою совесть, уничтожал воспоминания о той, кого не желал больше видеть. А она все равно вынудила.
