Текст книги "Я твоя истина (СИ)"
Автор книги: Людмила Немиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Служанка все с тем же видом мудрейшего из мудрейших людей, покачала головой, выходя вслед за мной из ванной, и ответила:
– Не знаю, Лена, но мне показалось – попади ты в мои руки, я не смогла бы перевоспитать тебя лучше, чем хозяин.
Плюхнувшись на кровать, перевела взгляд на женщину и потерла пострадавший палец.
– Такое чувство, будто на плечи Кавьяра была возложена миссия по уничтожению моей энергичности. Да, я вот такая. И что? Кому от этого смертельно плохо?
– Вероятно уже никому.
– Уже? – рассмеявшись, я схватила рядом лежащее чистое белье и принялась одеваться.
Жанна ничего не ответила. Просто протерла пыль на комоде и покинула спальню.
Спокойно облачившись в удобные джинсы и джемпер, я тоже вышла из комнаты, желая наведаться на кухню. Хотелось немного перекусить.
Уже там, сидя за столом и доедая потрясающий суп-харчо (собственно, я и упросила Жанну его приготовить), вдруг прислушалась. Тишина.
Куда все подевались? Почему неожиданно стало казаться, что я в этом огромном доме одна?
Поднялась и поставила грязную посуду в раковину. С какого-то перепугу из нижнего ящика кухонной тумбы вытащила большой нож и медленно побрела к двери.
Так. Дыши глубже. Все хорошо. Ты подготовлена ко всякого рода «сюрпризам».
Единственное, чего я все же боялась, так это встречи с Мухамедом. Вероятнее всего, мне не удастся справиться с эмоциями. Он убьет меня, воспользовавшись этим.
Черт, где же Клио? А хотя все правильно. Он здесь не нужен. Так даже лучше.
Пересекая холл, краем глаза заметила движение слева, как раз в гостиной, мимо которой я проходила. Сделав вид, что не заметила, сделала еще пару шагов и тут же была схвачена сзади за плечи. Без паники! Если бы араб, то за волосы потащил бы.
Развернувшись, попала в объятия Жанны. Она, дрожа всем телом, приложила указательный палец к своим губам, призывая меня к молчанию.
Затем потащила обратно в сторону кухни.
– Беги, Летти, спасайся… – прошептала женщина, подталкивая меня к запасной двери. – Арабы здесь…
Но стоило мне только раскрыть рот, как ту самую дверь выбили и…
Внутри что-то оборвалось. Похолодев от ужаса, я мотнула головой, во все глаза таращась на возвышающуюся над нами широкоплечую фигуру Мухамеда.
Нож сжала с такой силой, что пальцы онемели.
Губы арабы растянулись в жуткой улыбке, и он шагнул в нашу строну. Жанна рванула к нему, преграждая путь.
– Нет! – очнулась я, но было поздно.
Мухамед оттолкнул служанку и та, шарахнувшись затылком о столешницу, без чувств рухнула на пол.
Переведя на араба взгляд, переполненный липким страхом, попятилась. Он перешагнул через Жанну, но мне хватило ума и смелости увернуться и броситься прочь из кухни.
– Стой, сука!!!
От рук араба спас скользкий паркет. Этот ублюдок упал и, громко матерясь, врезался в стену. Что, в принципе, и стало моей форой.
Только глупо сделала, что наверх помчалась, потому как там укрыться было негде.
Нет! Что это я! Лестница на чердак. Там и запрусь. Вот только найти бы попутно сотовый.
Времени не было на то, чтобы забегать в комнату за телефоном. Я неслась по коридору, когда внезапно откуда не возьмись на моем пути возник мужчина в темной одежде.
Затормозить не успела – подставленная подножка помешала, и я благополучно приземлилась на мягкую ковровую дорожку.
Где же охрана? Где служанки? Неужели все мертвы?!
Потирая локоть, поднялась, с досадой отметив, что нож отлетел в сторону и теперь лежал достаточно далеко.
Тихий смех за спиной и тяжелые шаги.
Обернулась и прижалась спиной к стене.
Их двое, спокойно, Лена, их всего лишь двое. Ты справишься. Все получится. Как там Линч говорил: «Один – это не враг, а двое – уже интересно…»
Что ж, видимо придется все же самой защищаться. Полагаться не на кого. Но если что, я вполне готова умереть, лишь бы только не повторяли «того, что было».
Прекрати и не думай об этом. Немедленно, прекрати…
– Привет, Летти, – оскалился Мухамед, и второй мужик хохотнул, подмигнув мне, и сально улыбнулся.
По телу побежали мурашки.
Обмани их, Лена. Притворись смертельно-напуганной. Черт! Но ведь так и есть…
Нужно взять себя в руки. Но как это сделать, когда сердце выпрыгивает из груди?..
– Я очень ждал этой встречи, – продолжал араб, медленно приближаясь. – Скоро и супруг твой подтянется. Тогда станет гораздо веселее. Подождем его, договорились? Он, кстати, ознакомился с тем замечательным видео, где мы с тобой развлекаемся. Неплохо вышло. Я бы повторил. А, что скажешь?
Видишь, все не так уж и страшно. Он не тронет меня, пока не явится… что?
– Зачем тебе Клио, если есть я? – спросила, прочистив горло.
Араб покачал головой, пристально глядя в глаза.
– На кой-черт ты мне сдалась? Кавьяр – вот кто должен поплатиться за все. А ты… так… пешка в большой игре. И слабое место грека… хм… сопляк – на бабу повелся.
Я заметила, как из-за угла выглянул один из ребят Хавьера. Слава богу, хоть кто-то из охраны жив.
Однако времени на размышления уже не было – Мухамед вцепился в мое предплечье и подтолкнул к двери одной из комнат.
– Заходи, – скомандовал он, но его сообщник, взглянув в окно, сказал:
– Он здесь.
– А вот и самое главное веселье начинается, – тут же обрадованно, но очень холодно протянул араб и вновь выставил меня за дверь.
Уже в коридоре стало ясно, что конкретно тот будет делать. Доволок меня до лестницы и спустил вниз. Причем в прямом смысле спустил – буквально заставил скатиться.
Нещадно разбив колени и наставив синяков на всем теле, я преодолела эту чертову лестницу и с трудом поднялась. Но встать было нужно, иначе бы, уверена, араб не удержался от удовольствия запинать меня ногами. Сожалея об утраченном холодном оружии, пришла мысль о запасном пистолете Хави, но засомневалась – вряд ли после вчерашнего кто-то вернул его на прежнее место.
Вновь наступила тишина. Мухамед, не жалея сил, рванул меня за волосы к себе и, прижав к шее нечто холодное (предположительно кинжал), притих. Дверь за спиной скрипнула, и араб нервно развернулся. Вместе со мной. От боли в затылке на глазах выступили слезы. Ранка на шее – в том месте, где Мухамед вдавливал острие оружия, начала кровоточить. Теплая струйка медленно скатилась вниз и наверняка впиталась в кофту.
Отвлекающий маневр – за дверью никого не было. Но то, что Хави и Клио где-то рядом – несомненно, радовало.
Занервничав, араб еще сильнее дернул за волосы, и показалось, что он мечтает снять мне скальп. Поэтому и вырвался короткий вскрик, а затем правая нога, повинуясь инстинкту, поднялась и резко опустилась прямо на ступню врага. Он рявкнул от боли и, отскочив назад, дал мне возможность освободиться. Но второй урод успел остановить меня, со всей дури толкнув плечом, от чего я отлетела к стене. Зато оказалась от этих ублюдков подальше.
Вот в этот момент и увидела Кавьяра. Он вышел из кухни и, окинув меня внимательным взглядом, повернулся к Мухамеду. Сказать, что грек был вне себя от ярости – ничего не сказать. Я прежде видела этот взор. Раньше, очень давно, когда впервые с ним встретилась. Сплошной лед и никакой человечности. Смуглое лицо приобрело сероватый оттенок, а глаза казались нереально черными. Клио хотел крушить и ломать. Словно робот, машина-убийца – стоял и смотрел на арабов.
Тут уж даже я пожелала слиться с паркетом.
– Лена, уйди. – Холодный тон грека привел меня в чувства.
– Вот не думаю, Кавьяр, что это хорошая идея, – направил араб на меня пистолет. Быстро же сообразил, что Клио безоружен.
Или я ошибаюсь?
Мужик, что стоял чуть правее и немного за спиной Мухамеда, начал медленно надвигаться на Клио. Тот заметно напрягся, но сделать ничего не успел: кто-то выстрелил.
Я от неожиданности подпрыгнула на месте и оглянулась на звук. Из гостиной вышел Хавьер, – видимо в окно влез, – но грек жестом руки приказал ему остановиться.
В луже крови на полу лежал сообщник Мухамеда.
– Будь мужиком, – прохрипел Клио в адрес араба, сжимая кулаки. – Давай разберемся один на один.
Бог ты мой, Кавьяр, да ты отупел, что ли? Нашел время для благородства. Какой из этого чудовища мужик? Животное… нет, зверье настоящее и все тут.
– Пф… – фыркнул араб, прищурившись. – Из нас двоих ты, Клио, не тянешь на это звание. Даже бабу свою усмирить не способен. А у меня вышло… – нет-нет-нет, заткнись. Не подливай масла в огонь. Но именно этим и занимался Мухамед. Он нарочно выводил грека из себя. – Ох… как она кричала… Да о чем это я? Ты и сам все видел! – Совершенно отчетливо раздался хруст костяшек. – Пока ты, Кавьяр, нянчился со своим братишкой, я трахал твою бабу. Причем во все ды…
Я лишь вскрикнула и зажмурилась от резкого движения Клио, который так неожиданно сорвался с места, что, удивительно, как это пол не задымился под его ботинками. Кстати, грек словно подготовился к «боевой» встрече. Ах да… он ведь, и правда, знал, что сегодня «особый день». Военные или, вернее, армейские болотисто-зеленые брюки с карманами по бокам, тяжелые ботинки-берцы и тонкая футболка. Жуть как эффектно выглядел грек. Прижавшись спиной к стене, я только и могла, что пялиться на этот взрыв тестостерона. Опасность повисла в воздухе. Смертельная и пропахшая безысходностью.
Хави быстро отреагировал на рывок хозяина. Охранник одновременно с ним кинулся в сторону араба, – как я поняла, отвлекающий маневр, – и Мухамед, растерявшийся на долю секунды, оказался жестоко и мощно сбитым с ног. Араб и Клио проехались по скользкому полу. Затормозив лишь у входной двери, Кавьяр, издав прямо нечеловеческий рык, приподнял Мухамеда за грудки, и приложил того затылком об пол. Араб застонал.
Меня встряхнули за плечи и, только оторвав взгляд от обезумевшего грека, удалось сфокусироваться на собеседнике.
– Я должен увести тебя, – пояснил Хавьер. – Они сами разберутся, поверь. – И совсем уж по-дружески погладил меня по щеке. Наверное я плохо выглядела, чем и вызвала у охранника приступ нежности. – Идем.
Я достаточно сильно для своей комплекции оттолкнула Хави, прошипев:
– Нет. Я должна быть здесь.
Ну до безумия странно, однако Хави не стал перечить. Вот и славно, потому что греку действительно может понадобиться помощь…
Я никогда не могла смотреть на драки. Мужчины такие страшные в гневе. Вообще все люди ужасны в моменты злости, но мне казалось, что Кавьяр особенно заметно свихнулся именно в тот миг, когда услышал об изнасиловании. Естественно – ему показали ту видеозапись…
От воспоминаний по спине пробежался холодок. И еще страшнее стало, потому что Мухамед увернулся от руки грека и столкнул того с себя, тут же ударив Клио в лицо. От звуков кулаков ударяющихся о плоть меня начало мутить. Хави ненадолго выскочил. Кажется его кто-то позвал… Марианна? Она все еще здесь?
Куда вообще все подевались? Спрятались, что ли?
Стоило воспользоваться отсутствием охранника, но повода не было. Кавьяр и сам неплохо справлялся.
Они дрались не на жизнь, а на смерть. Это выглядело ужасающе реалистично. Кровь на полу, на которой оба поскальзывались и падали, пинали друг друга ногами. В какой-то момент я, на секунду отвлекшись от этого неприятного зрелища, краем глаза уловила блеск. И тут же сорвавшись с места с истерическим воплем: «Клио, нож!», подбежала к Мухамеду и, повиснув на его правой руке, в которой, кстати, и было зажато холодное оружие, потянула того вниз всем своим скромным весом. Но араб был шкафом даже по сравнению с широкоплечим Кавьяром, что уж говорить обо мне. Он с размаху ударил по моей физиономии, но благодаря матерящемуся Клио, кулак лишь скользнул по скуле. Признаться, этого вполне хватило для того, чтобы я отлепилась от Мухамеда.
Конечно грек не оценил мою жертвенность. Более того, он в ярости подхватил меня одной рукой и оттолкнул в сторону, рыкнув при этом, не отрывая взора от врага: «Пошла на хуй отсюда!»
Ох, впечатляюще прозвучало, но мне было настолько страшно представить грека мертвым, что волосы на затылке зашевелились. Поэтому, не отдавая себе отчета, вновь кинулась на араба. Но на этот раз он был готов – встретил меня ударом ноги в живот. Вот только после этого, откатившись назад, я и притихла на полу, пытаясь восстановить дыхание.
Видела, как Кавьяр окинул меня быстрым взглядом и тут такое началось, что мне в миг жить перехотелось.
Отвлекся грек ненадолго, но араб не упустил своего, рванув на него и так сильно шарахнув того о стену головой, что я не поверила своим глазам, когда Клио, лежа на полу, все же зашевелился.
Я орала. Совершенно ненормально, словно меня резали. Поэтому вполне понятно, почему поднявшись, метнулась к Мухамеду. Тот, совершенно ошалев от моего безумия, поймал за руку и заломил за спину. Вопя на весь дом, упала на колени…
– Блядь… – раздалось за спиной. Клио, пытаясь встать, убивал меня потоком матов. Но зато был жив. А вот крови на его лице оказалось слишком много. Как и на полу. – Убрал руки от нее… – Два шага и Кавьяр рядом, но араб, шикнув, обхватил мою голову и выкрикнул:
– Назад! Сверну ей шею!
Даже не сомневалась в собственной тупости, но благодаря моих идиотским отвлекающим маневрам, грек смог прийти в себя. Иначе араб уже убил бы его.
Да, играть в супергероиню сложновато, но это единственное, что я могла сделать в сложившейся ситуации. К тому же Хави как ветром сдуло.
– Давай же, Кавьяр, один шаг. Одно движение.
– Хорошо, – пожал плечами грек, совсем меня не удивив, потому что я знала, что скрывается за внешней горячностью – сплошное хладнокровие и жестокость.
– Отлично, – хмыкнул араб и усилил хватку.
Вероятно он уже выполнил бы задуманное, если бы не красноречивый взор Кавьяра, в котором я прочла: «Действуй!», и все, на что хватило мне ума, так это резко навалиться спиной на Мухамеда. Линч учил: атака.
Клио быстро оказался между мной и арабом, выкручивая тому руки. Отползла в сторону с облегчением заметив, как в дом через кухню влетели Тео и Хавьер. Оба застыли тут же у лестницы.
– Какого хрена ждете? – проорала в ярости и бросилась к британцу. – Помоги ему!
– Нельзя. Ты дура, что ли, Клио убьет любого, кто помешает ему. Не суйся туда. Он сам с ним расквитается. Иди наверх.
– Да сам ты иди туда, придурок! – заплевывая Тео слюной, проревела в ответ и оглянулась на грека.
Зрелище было не для слабонервных – таковой я и являлась.
Кавьяр, еле удерживая равновесие, повалил не менее потрепанного Мухамеда на пол, толкнув, а затем изо всех сил ударил того ботинком в голову. И еще раз, и еще. Он бил до тех пор, пока араб не перестал двигаться.
Тошнота подкатила к горлу от вида того, что стало с лицом бандита. Мне казалось, что хрустят кости и чавкает кровавое месиво. Может так и было, но за ревом сумасшедшего Кавьяра, ничего не было слышно. Все затихли. Мы втроем стояли и смотрели на незнакомого озверевшего грека, который, завершив избиение, поднял с пола пистолет и… боже, не видеть бы мне такого выражения лица больше никогда в жизни.
– Сдохни… мразь… – сплюнул Клио. Выстрелил арабу в и без того размозженную голову.
Он использовал все патроны. Отбросил пистолет и рухнул на колени. Сидел склонив голову, свесив руки, и тяжело дышал. Никто не решался заговорить или хотя бы пошевелиться.
Я отозвалась первой и позвала тихонько: «Клио…»
Подняв глаза, он посмотрел на меня. Встал, раздул ноздри и, уставившись взглядом исподлобья, перешагнул через тело. Стремительно приблизился.
– Ты какого хрена творишь, идиотка? – выкрикнул Клио, встряхивая меня за плечи. – Я за тебя едва жизнь не положил, а ты что?! Не можешь секунды нормально постоять на месте?
– Он мертв?.. – Спросила, потому что не верила, что все закончилось. – Клио… он мертв?
Кавьяр открыл рот, но тут же закрыл. Отпустил, отошел назад, запустив в волосы окровавленные пальцы, и вновь вернулся ко мне.
– Это еще не конец, Лена. Он всего лишь главарь банды. Есть кое-кто важнее и опаснее, чем эта тварь… еще не конец…
Ну и плевать…
Я все равно расплакалась…
– О-о-о… черт, мелкая, – протянул грек, покосившись на меня. – Давай без этого… эй, прекращай… – Помолчал немного. – Ладно. Иди сюда.
И уже, уткнувшись носом в его грудь, разревелась в голос.
– Эм… пойду… куда-нибудь, – раздался голос британца.
– Хави, – позвал Кавьяр, поглаживая меня по спине. – План остается в силе. Ты понял?
– Да, хозяин.
– Они еще наведаются к нам. Я знаю… – произнес грек.
– Ты вообще где был? – пыталась сказать грозно, но получилось слишком плаксиво. И относились эти слова к охраннику.
Он качнул головой.
– Я тебе не подчиняюсь. Поэтому и объяснять ничего не обязан, – был мне ответ, но совсем беззлобный.
Грек вздохнул и проговорил:
– Хави за персоналом присматривал. Я приказал ему…
Все ушли. Стало тихо. Мороз по коже от одной только мысли, что за спиной Кавьяра лежат трупы.
– Кто еще придет? – более или менее упокоившись, пробормотала я. Не хотелось отодвигаться. Тепло мужского тела согревало. – Тебе нужно уехать?
– Нет, – не сразу ответил Клио и все же отпустил меня, оглянувшись на тела бандитов. – Хм… думал, не смогу себя контролировать… получилось. – Вновь на меня посмотрел. – Мне жаль, что ты стала этому свидетелем. Я попросил Хави, чтобы он не уводил тебя, если захочешь остаться.
– Я… знаешь… знаешь, Клио, насколько бы жутко это ни прозвучало, но мне стало чуточку легче. Никому не желаю такой смерти. Однако он… – Покосилась на тело и быстро отвернулась, вновь почувствовав тошноту. – Я могу уйти?
Грек выглядел задумчивым и, лишь коротко и рассеянно кивнув, пробормотал:
– Да, конечно…
Но вдруг очнулся и вновь порывисто меня обнял. Приятно, надо сказать.
– Иди. Сейчас здесь будет много неприятного. Нужно привести дом в порядок.
Кавьяр отвернулся и направился к телам, а я поспешила подняться наверх. Но вспомнив о Жанне, помчалась на кухню. Там никого не было. В глаза бросилось пятно крови на столешнице.
– Где… – выскочила я обратно в холл, но осеклась, увидев Клио, сидящим на полу у стены. Он разговаривал с трупом Мухамеда. Некрасиво было подслушивать, но иначе в этом семействе правды не узнаешь. Прижалась к двери и затихла.
– …ты доигрался, Мухамед. Просто доигрался. За то, что ты со своими дружками сделал с Леной… я мог просто выпустить тебе кишки… много раз это представлял. Но нет, ублюдок, ты заслужил тяжелую смерть. Знаю, ты все еще дышал, когда я прекратил пинать тебя… даже… даже не представляешь, как долго пришлось держать все это в себе. Мэттью – урод, насиловавший мою сестру, легко отделался. Но тебя я оставил напоследок. И поверь, – Кавьяр поднялся (увидела сквозь щель, прилипнув лбом к косяку). – Никогда в своей жизни не убивал с таким удовольствием. Думаю, мои слова не понравились бы Лене… зато стало легче. Это правда… мне полегчало…
Я не знала, стоит ли в этот момент выходить, но интуитивно почувствовала – не нужно портить греку минуту откровения. Если это действительно миг его торжества и победы, то пусть посмакует. Меня саму затапливало ощущение пусть и легкого, но покоя, словно камень с души сорвался. Осталось только запереться в ванной, выплакаться, как следует и станет совсем хорошо. Жаль, мужчины не плачут. Это очень помогает освободиться от негатива, накопленного за долгое время.
Не плачут? Тогда почему Клио стоит, уперев лоб в стену и плечи его подрагивают? О… он действительно… плачет…
Безумно растерявшись, я прикрыла глаза, выдохнула и тихонько вышла в холл. Приблизилась к Кавьяру и робко обняла со спины. Надо же… эм… ассоциации такие: плачущий лев или тигр. Ну медведь, в конце концов…
– Мелкая, какого хрена постоянно подслушиваешь? – прохрипел грек приглушенным голосом. – Вот отхожу тебя за это по заду. Будешь знать.
– Отходи, Клио, если хочется, – улыбнулась я, уже начиная чувствовать неприятное жжение в глазах. – Только перестань тут на больное давить.
Грек хмыкнул и, собравшись с духом, обернулся. Я намеренно не стала акцентировать внимание на двух тоненьких, едва заметных, мокрых дорожках на щеках Кавьяра.
– И что это – «больное»?
– Очевидно же, – закатила глаза. – Какая нормальная баба вынесет вид эмоционально раздавленного мужика? Тем более, если до этого он был жутким засранцем, садистом и извращенцем.
Клио цокнул, немного повеселев.
– Секс в разных позах – не есть извращение. – Прищурился. – Ты такая зануда. Что мне с тобой делать?
Открыла рот, чтобы ответить, но меня окликнули.
– Летти! Ох… ты цела…
– Жанна, – выдохнула я облегченно и приблизилась к женщине, которая прижимала к затылку холодный компресс. – Как ты? Где Хави? Он «скорую» вызвал?
– Пора запомнить, что в этой семье пользуются услугами частных врачей, – отозвался Тео, войдя в дом через парадную дверь. – Лена, здесь будут прибираться. С Жанной порядок – просто лопнула кожа. Череп, к счастью, не проломили. Давай-давай, на выход. Отвезу тебя пока в отель. Отдохнешь, поспишь немного. К вечеру вернемся.
– Мы будем жить здесь? – совсем охренела я от ужаса. – В доме, где убили людей?
Грек, встав в позе «руки в боки», внимательно посмотрел на меня. Вкупе с подбитой скулой, рассеченной бровью (постоянно получает «по бровям»), да и в целом, весь в синяках и кровоподтеках, выглядел он в высшей степени ужасно. Внушал настоящий трепетный страх.
– А кому это мешает? Здесь было множество смертей. Или ты веришь в привидений? – Поднял руки. – Тогда я «пас». Мои методы бессильны против твоего сумасшествия.
Тео не позволил ответить и, судя по его недовольной мине, британца лишили в этот день удовольствия от сближения с Фахрие. Это было мое предположение и озвучивать его не хотелось. Но это пока. А там, конечно, я расспрошу о девушке подробнее – любопытно ведь…
У меня было странное ощущение – опустошенность. Так чувствуют себя люди, у которых была мечта, к которой они стремились всю свою жизнь, но достигнув желаемого, вдруг теряли смысл.
Нас с Кавьяром объединяла одна важная задача, но цель достигнута – араб мертв. Это не принесло настоящего облегчения и не дало полного спокойствия.
В голове вертелся один единственный вопрос: что дальше?
Было два варианта развития событий. Первое: я остаюсь с греком и вечно скитаюсь с ним по миру. При этом следовало помнить, что, даже потребовав развода, столкнусь с глухой непробиваемой стеной, но не потребовав его, должна принять Клио – работорговца, убийцу и человека, который обращался со мной, как с ненужной вещью.
Второй вариант заключался в том, что мне нужно было просто уехать. Навсегда. Однако я уже заранее знала, что выберу первое. Конечно, если мы не переругаемся как обычно. Помимо всего того ужасающего в характере и поведении Кавьяра, проскакивали и хорошие поступки. А в последнее время он стал вообще другим. Ну почти другим. Помощь от него приходила всегда, несмотря на то, что я нарочно нервировала грека и окончательно выводила из себя. Тогда мне казалось, что это правильно, что он заслужил. Но действительно у каждого есть право на новую жизнь. Нет, я никогда не прощу Клио за всю ту боль, что он мне принес. Не забуду обид, оскорблений и грубости. Но теперь прошлое связало нас настолько крепко, что сил не было избавиться от всего этого. Однако сомнения терзали. Мне было сложно определиться. Я просто не знала, чего хочу… впрочем, как всегда…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
От поездки в отель отказалась.
Почти целые сутки не видела ни Клио, ни Тео. А затем и вовсе выпала из реальности, увлекшись долгими беседами с Майлзом. Этот молодой мужчина появился в особняке на третий день после разборок с арабами. Новый психолог и личный врач Клио. Слабость у грека к красивым мужикам, что ли? Главное, чтобы я это вслух не сказала при Кавьяре, иначе прибьет на месте за такое предположение. Что-что, а гетеросексуальностью он буквально дышал. Трудно было, глядя на грека, представить, что он «балуется мальчиками». Хотя уверена – не удивилась бы и такому повороту, потому как Клио любил всякого рода новшества. Так что бисексуальный Кавьяр, хотя и не понравился бы мне, но не впечатлил бы своими предпочтениями. О-о-ох… не туда понесло, совсем не туда.
Так вот Майлз, жутко обаятельный и милый мужчина, проводил со мной много времени, уверяя, что я нуждаюсь в психологической поддержке. В общем-то он был прав, однозначно. Хотелось поговорить с кем-то, кто не станет мне «впаривать» Кавьяра и распинаться на счет его достоинств. И этот человек нашелся, а поскольку греку было не до меня (ну ее в жопу – семейную жизнь), я уже в который раз устроилась на скамье в саду. Дожидаясь прихода Майлза, куталась в теплый вязанный кардиган и сжимала в руках чашку горячего какао. Этим утром шел дождь, поэтому вновь стало прохладнее. Меня это радовало. Очень уж хотелось вернуться в область умеренного климата, а эти восточные страны меня совсем вымотали…
Наконец послышались тихие шаги, сопровождаемые шорохом травы. Я оглянулась и улыбнулась подошедшему доку. Пришла пора сдружиться с новым человеком Кавьяра. Ага, сдружиться, потом заставить натерпеться моих поступков, а затем и его убьют…
Что-то пессимистично размышляю. Нехорошо это, не люблю плохие мысли в голову пускать раньше времени.
– Привет, – поздоровался мужчина, – я кивнула, – и присел рядом. Огляделся по сторонам. – Хороший вечер, правда? Долго здесь не усидим, Лена. Скоро стемнеет.
– Да, знаю. – Вздохнула, потупив взгляд, и уставилась на рисунок на чашке. – Просто я… о Клио хотела поговорить. Мы беседовали об изнасиловании. Мне многое стало легче воспринимать, теперь не боюсь об этом думать. Может когда-нибудь совсем уйдет на задний план и забудется…
– К сожалению, нет, – честно заявил Майлз и мягко улыбнулся. – Ты не забудешь, но боль сотрется. Так всегда происходит. Нас лечит вовсе не время, Лена. Общество – это панацея от всех бед. Но одновременно с облегчением оно предусматривает полную откровенность. Либо ты создаешь себе определенный образ и живешь им, уверяя общество, что с тобой все хорошо и боль осталась в прошлом. Либо просто закрываешься внутри своего тесного мирка и строишь там замки, воюешь с воображаемыми врагами и получаешь за победу награды. Одиночество – это гибель для тех, кто не умеет впускать в свой круг новых людей. Никто от тебя не требует правды, просто будь откровенной. Лги в глаза, но обезоруживающе откровенно. Тогда все поверят, что ты забыла страдания и никто не ткнет в твою рану пальцем. Однако стоит только открыть свои истинные чувства, показать обществу степень своего отчаяния и тут же всему настанет конец. Нельзя признаваться в слабости во всеуслышание. Ты превратишься в «девушку, сбежавшую из рабства», в «изнасилованную арабами супругу господина Кавьяра». Разве тебе это нужно?
Остекленело пялясь прямо перед собой, покачала головой.
– Нет, мне это точно не нужно. Я… – Перевела взор на дока. – …чувствую себя тенью Клио. Он яркий богатый и привлекательный самец. Я…знаешь… полночи размышляла над этим. Нет, поверь, неравенство в социальном плане – глупости. Я далека от таких предрассудков, но жить «в бегах» мне точно не дано. Не знаю, Майлз, не представляю, что делать. Все закончилось, а у меня внутри ноет от безысходности. Не смогу жить с таким, как он… я… он дорог мне… – Доктор посмотрел так, словно просил быть честной. И я ответила, как есть. Шепотом: – Люблю его…, но от этого так страшно. Сил нет. Я ведь сошла с ума, да, док?
Боже, почему рассказываю об этом совершенно незнакомому человеку? Да потому что так всегда легче. Мы едва знаем друг друга, но, видимо, Майлз настоящий профессионал, раз так умело «разводит» меня на беседы личного характера.
– Ты абсолютно нормальная женщина, которая вынесла много испытаний. Это хорошо, что говоришь со мной открыто и без обвиняков. Не злишься на весь мужской род. Это огромный шаг вперед. Поверь, выкарабкаться из страданий сложно. Человек, особенно женщина… нет, даже в основном только женщина, быстро привыкает к плохому. Негативное состояние усугубляется насилием и унижением, но далее речь не идет о стокгольмском синдроме. Это не твой случай. Я не могу, конечно, говорить об этом с уверенностью, поскольку знаю, что происходило, лишь со слов Хавьера и…
– Что? – раскрыла рот от изумления и едва чашку не выронила.
– Эм… Хави мой двоюродный брат. Я ведь тоже мексиканец. Ты не заметила? – усмехнулся брюнет.
Действительно не заметила. Только сейчас в глаза бросилось некоторое сходство, но не слишком заметное.
– Не знала, извини. Клио нанимает теперь тех, в ком сам уверен? Хм… логично…
– Брось, это ерунда, не за что извиняться. Продолжим беседу? А то холодает заметно.
Кивнула и отпила остывшего напитка.
– Я уеду, Майлз. Решено. Надо раз и навсегда покончить с этим. Пусть Клио и не дает развода, не хочу быть ему врагом, но и бегать за ним всю жизнь не намерена.
– Ты уверена? – спросил док. – Не пожалеешь потом, что бросила любимого человека? Он нуждается в тебе. Разве чувства Клио не важны?
– Важны! Важны! – воскликнула я, вскочив. – Но он не станет нормальным семьянином. Да боже мой, я и забеременеть-то от него не решусь. Пойми, Майлз, мне было страшно оставить Клио одного, когда на него велась охота. Но сейчас он уже не нуждается в поддержке. Теперь мы оба свободны. Уверена, с боссами он и сам неплохо справится. Я бессильна в этом. Какой от меня толк?
Док тоже встал и сунул руки в карманы брюк. Слегка полноватый, но не такой высокий, как Хави, Майлз вызывал теплые чувства. Такое со мной случалось нечасто. Мало встречала людей, располагающих к себе за столь короткий промежуток времени.
– Вот мне сейчас кажется, – спокойно проговорил доктор. – Что ты себя убеждаешь в правильности своего же выбора. Клио не знает о твоих чувствах. Мужчины не обладают даром понимать тонкие намеки. Твои слова пусты, если ты не произносишь самого главного. Это трусость. Прости за грубость, конечно. Так ты любишь мужа или нет?
– Мужа… – выдохнула я тоскливо, чувствуя как болезненно сжалось сердце. – Люблю.
Не знаю, в какой миг я поняла, что мы не одни, но что-то внутри оборвалось от осознания того, что Кавьяр стал свидетелем нашего с доком разговора.
Он вышел из тени кустов. Каменное выражение лица ясно дало понять, что грек все слышал. Сердце ухнуло вниз, а следом от страха, казалось, лопнули и мозги. Иначе, почему все вокруг начало раскачиваться?
– Решил не мешать вам, – ледяным тоном произнес Клио, стараясь не смотреть на меня. – Если вы закончили, попрошу вернуться в дом. А ты, Майлз, можешь идти к своему брату. Отдохни от бессмысленной болтовни моей супруги.
Доктору не нужно было долго объяснять, что от него требовалось – быстро ретировался.
Мы стояли друг против друга и молчали. Кавьяр смотрел куда-то мимо меня. Я хотела заговорить первой, но стоило только податься к Клио, как он тут же выставил перед собой руку, останавливая, и проговорил четко и решительно:
