Текст книги "Рок пророка. Второе пришествие"

Автор книги: Людмила Павленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Увы! – вздохнула Наталья Николаевна и огляделась:

– А бандиты не ищут нас?

Тут она мельком глянула вверх и вскрикнула:

– Ой, он там, посмотрите!

На кромке купола стоял и, сложив руки, смотрел вверх, Гоша Буранский. Он успел где-то стащить белую простыню или оконную занавеску и прорезать в ней дырку для головы. И эта белая хламида развивалась на нём от лёгкого ветерка. Одну секунду они видели его в таком статичном положении. А потом он воздел руки кверху и прыгнул.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Со всех сторон к месту падения человека в белой накидке бежали люди. На ходу многие доставали мобильные телефоны и набирали номер «скорой» и милиции. Громов с Лизой, Иван и Гончарова успели первыми. Громов пощупал пульс, взяв руку Гоши, и сказал тихо:

– Всё.

Завыли сирены «скорой помощи» и милицейских машин.

– Нам надо уходить, – шепнула Лиза, белая, как простыня на теле Гоши.

Гончарова что-то прошептала про себя и тоже двинулась вслед за новыми друзьями. Они шли медленно, понурившись. На душе у всех было тяжело и неприятно. Только что разговаривали с ним, посмеивались над суетным и вздорным человечишкой и вот – финал. Какой трагичный!

– Как его жаль! – воскликнула Гончарова и заплакала. Достав из кармана куртки платок и вытирая им глаза, она тихо говорила:

– Когда-то я была на него жутко разгневана. В нашем театре был скандал, в который я нечаянно ввязалась. Я заступилась за собратьев, которых ни за что и ни про что понижали в категории. Ездила в Министерство культуры, хлопотала за них. А Гоша в это самое время вдруг стал директором театра. Выслужился перед главным режиссёром Верой Сидоровной Безенчук. Она у нас свирепая. Да… Давно это было… Потом его сняли с директорства, потому как держать далее на руководящей должности не было никакого резона. Что называется, себе в убыток. Руководить он совершенно не умел и ничего не понимал в этом деле. Зато кабинет себе соорудил из трёх гостиных, актёры, бывшие его собратья, к его столу шагали по коврам минут десять. Сам же он трепетал перед главрежем. Мог заглянуть к ней и пулей вылететь обратно. А вслед неслось: «Гоша, вон!» Как он хотел вернуться в своё кресло! Обошёл все кабинеты, просил, чтобы его восстановили, но чиновники из управления культуры назначили другого, и Гоша попал в психушку.

Она снова всхлипнула и замолчала.

– Ещё одна кровавая жертва, – сказал задумчиво Иван, – сколько же было их за всю историю человечества?! И, если вдуматься, все, как одна, войны – религиозные. С именем Бога на устах бьются за право властвовать над другими. Чей бог сильнее – тот и победил. Или себя приносят в жертву.

– Как одурманенные террористы? – спросила Лиза.

– Или как Гоша, возомнивший себя потомком распятого Христа и пожелавший разделить Его страдания, чтоб доказать свою причастность к Божеству, – вздохнула Наталья Николаевна, – у нас ведь даже поговорка есть: «Христос терпел и нам велел».

– Христос, я полагаю, не был мазохистом, – возразил Иван, – и к мазохизму никого не призывал. Быть может, он только то и хотел сказать, что страдать в этой жизни полезно в том смысле, что душа, омытая слезами, очищается от эгоизма, а чувства обостряются и утончаются. Человеку становится доступна высшая милость Бога – способность к состраданию.

– Хотела бы я знать, – ни к кому конкретно не обращаясь, заговорила Лиза, – там, в компьютере, то есть в их секретной лаборатории действительно Иисус Христос? И был ли он на самом деле? А если был, то кто же он всё-таки – Бог? Человек? Сын Божий?

Иван вдруг сделал предупреждающий знак рукой и вполголоса проговорил:

– Не оглядывайтесь. Нас «пасут». Но пока не приближаются. Вероятно, их смущает тот факт, что нас много и что в руках у Сергея не «кейс», а клетчатая сумка. Они же ищут человека с «дипломатом», фоторобот которого всем им роздали. Боюсь, что фоторобот довольно точный. Знать бы – сколько их, наших преследователей? И где они рассредоточились…

– Навстречу бежит целая толпа к месту самоубийства, – заметил Сергей, – воспользуемся этим прикрытием и нырнём сюда, в эти кусты.

Они так и сделали. Их преследователи – два дюжих «качка» – замешкались. Отталкивая бегущих, которые буквально под ноги им лезли, они искали глазами подозрительных граждан, за которыми следили, но тут их внимание заняли двое молодых людей – парень и девушка. Они удалялись в ту сторону, куда прежде устремлялась четвёрка подозреваемых. Парень был с «дипломатом». Это решило исход операции. Парня и девушку взяли с двух сторон под руки и потащили в сторону ближайших ворот городского сада, где за подстриженными кустами прятались четверо беглецов. Во всеобщей суматохе мало кто обратил на это внимание. Парень и девушка отчаянно вырывались. Девушка во весь голос закричала. Но кричали и все вокруг, да ещё и выли милицейские сирены, а один из милиционеров, останавливая движение машин, ещё и кричал в мегафон. Место происшествия оцепили, не подпуская толпу – словом, никому не было дела до захваченной бандитами пары.

Как вдруг с другой стороны улицы, лавируя между машинами, к «накачанным» парням и их пленникам устремились ещё трое, чем-то очень и очень схожие с первыми двумя, но, в то же время, имевшие неуловимые отличия. Быть может, они заключались в особой ловкости и пластичности их движений. Эти больше напоминали не бандитов, а хорошо обученных спецназовцев. Только вот формы на них не было – обычные куртки и джинсы, как и у многих молодых людей. Увидев их, бандиты опешили. Один потянулся было к пистолету, спрятанному в кармане, и даже успел его вытащить, но не выстрелить – ему свернули шею, как цыплёнку. То же проделали с другим. Девушка грохнулась в обморок. И ей, и парню одновременно и абсолютно бесшумно выстрелили в лоб.

Это было настолько невероятно и произошло так молниеносно, что прятавшиеся за кустами беглецы были буквально ошеломлены и застыли от неожиданности в своём укрытии. Елизавета сдавленно вскрикнула, но Сергей тотчас же закрыл ей рот ладонью, и она только мелко дрожала, обхватив себя руками за плечи. Бандиты были рядом, в двух шагах, и если бы заметили, что за ними наблюдают – четвёрке беглецов пришёл бы конец.

Преступники подняли с земли «дипломат» и раскрыли его. Оттуда посыпались бумаги, выпали тёмные очки и кошелёк. И тут один из бандитов, в ярости притопнув ногой, выругался… на чистейшем английском!

Наталья Николаевна схватила за руку Сергея и прошептала ему в самое ухо:

– Их прислали оттуда!

Сергей кивнул. Он напряжённо вслушивался в чужую речь.

– Эти русские придурки гнались не за теми! – бесновался один из убийц.

– Нам надо было немного подождать! – рявкнул другой.

– Обыщите их, – приказал третий.

В карманах убитых они нашли какие-то бумаги.

– Это, наверное, он, Сергей Громов. Тут напечатан его адрес.

Боец произнёс название улицы и номер дома.

– Вперёд! – скомандовал старший группы и все трое в мгновение ока исчезли.

– Они нашли ваш фоторобот? – спросила Гончарова.

– Похоже, так, – кивнул Сергей.

– И помчались домой к вам, – вздохнула актриса, – а потом и ко мне нагрянут. Бедная моя квартирка! Они же в клочья разнесут там всё! И вопрос – а куда нам деваться теперь? Нам же некуда скрыться. Может, назад, к вам, Иван? Будем отсиживаться в катакомбах.

Ей никто не успел ответить – Лиза, схватив Сергея за руку, потащила его прочь. Иван и Наталья Николаевна вынуждены были последовать за ними. Лиза шла очень быстро, почти бежала. Остальные едва поспевали за ней. Они миновали городской сад, и вышли к набережной, на открытое пространство, где их могли заметить, но Лиза, кажется, этого не понимала.

– Лиза, остановитесь, – взмолилась, наконец, Наталья Николаевна, – я уже совершенно выдохлась!

Лиза метнулась вправо, затем влево, а потом бросилась ничком на садовую скамейку и в голос разрыдалась, не обращая внимания на гуляющих. Отсюда было далеко до места происшествия, и молодёжь спокойно пила пиво и хрустела чипсами. В летнем кафе громко звучала музыка. Здесь, на набережной Волги, текла беззаботная вечерняя жизнь молодёжной «тусовки». Никто не обращал внимания на рыдающую дамочку, тем более что она была не одна и явно не нуждалась в помощи посторонних.

Сергей сел рядом и прижал голову Лизы к своей груди, одновременно настороженно озираясь вокруг. Гончарова, тяжело дыша, опустилась на соседнюю скамью и достала из кармана носовой платок.

И только Иван остался стоять. Он тоже поглядывал по сторонам, но без особой тревоги. Мимо прошёл старик в бейсболке и новеньком тренировочном костюме. Внезапно он остановился, постоял, заложив руки за спину, затем вернулся и подсел на скамейку рядом с Лизой.

– Девушка плачет, – произнёс он безо всякого выражения, – а чего плакать, когда скоро Второе Пришествие и Страшный Суд.

Лиза подняла заплаканное лицо и в ужасе посмотрела на него. Иван присел рядом с Натальей Николаевной, сняв свой рюкзак и водрузив его сверху на клетчатую сумку, стоявшую у ног Сергея.

– Да, да, не удивляйтесь, девушка, – продолжал старик, – последние времена грядут. Вы только посмотрите вокруг. Девицы с голыми пупками, в которые ещё и серёжки вдеты. Все с пивными бутылками. А этот грохот? Разве это музыка? Такая жизнь – это не жизнь, а сплошной шабаш. Нет, говорю вам – скоро Конец Света. Скоро будет Второе Пришествие. Я предлагаю учредить Фонд и создать Комиссию по проведению достойной встречи Мессии. Привлечём комсомол, пионерскую организацию, пусть возведут гору Синайскую. Закупим двести мешков соли, перекроем дамбами Волгу, высыплем соль туда и будет у нас своё Мёртвое море. Христу же надо будет по воде ходить? Да, ещё МЧС подключить надо. А то ведь за Христом паломники попрутся. Потонут ещё.

Он встал, заложил руки за спину и медленно двинулся своим путём.

– Господи, что это я? – встрепенулась Лиза, – завела вас сюда. За нами же охотятся! Сергей, – посмотрела она испуганно, – кто были эти убийцы? Они же по-английски говорили! Нашу фамилию назвали!

– Это уже не «жареносцы» и не «борзовцы», – обмахиваясь платочком, заметила Гочарова.

– Да, эти ребята посерьёзнее будут, – кивнул Иван.

– Они ищут меня, – пояснил Сергей Лизе, – у них мой фоторобот с адресом. Наверняка нашу с тобой квартиру разнесут по кирпичикам.

– Столько трупов! – всхлипнула молодая женщина, – и всё из-за этого «кейса»! Да выбрось ты его!

– А что это даст? – пожал плечами Иван, – вы же узнали о Глобальном Проекте. И поэтому вы под прицелом. Сам Бог вам послал меня. За мной никто не охотится, никто не гонится, так что я вас прикрою. Здесь, кажется гостиница неподалёку? Там, вдоль набережной. Ну, вот и двинем-ка туда. Я знаю тут одну тропиночку, где нас не засекут.

К гостинице они и в самом деле добрались без приключений. Иван провёл их по аллее с густыми зарослями акации. Проникнув внутрь, они посовещались в холле и, порешив, что могут взять из денег олигарха немного на текущие расходы, достали из клетчатой сумки заветный «кейс».

– А вдруг они всё-таки фальшивые? – засомневалась Гончарова.

– Вряд ли, – сказал Сергей, – и на просвет, и на ощупь – настоящие. Думаю, что заказчик не хотел взрывать агента вместе с миллионом, это, скорее всего, конкуренты сделали. А, впрочем, сам шут не разберёт. Этого мы уже никогда не узнаем.

Он отсчитал несколько купюр и протянул их Ивану.

– А документы? – прошептала Лиза, – нас же не пустят в номера без документов!

– За такие-то деньги? – усмехнулся Иван и пошёл оформлять проживание.

Их расселили в номерах по соседству. Лиза с Сергеем – в двухместном посередине, а по обеим сторонам от них, в одноместных номерах – Иван и Наталья Николаевна.

– Сбор через полчаса у Лизы и Сергея, – скомандовал Иван.

Сам он явился туда ровно через тридцать минут с огромным пакетом разнообразнейшей еды.

– Это на сдачу, – объявил он, – кроме того, я в ресторане заказал устриц. Деликатесы поднимают настроение и выводят из состояния стресса, в котором все мы пребываем после известных событий.

Пока Лиза и Наталья Николаевна накрывали на стол, Сергей включил висевший на стене небольшой телевизор. Зазвучала бравурная мелодия.

– Опять реклама, – пробормотал он с досадой.

– Подожди, не переключай, – остановила его Лиза, – эту рекламу я сегодня уже видела. Вы только полюбуйтесь!

На экране появились мужчина и женщина, которые в ускоренном режиме сбросили с себя всю одежду и слились в экстазе, затем отдельно были показаны внутренние органы женщины, в животе которой, также в ускоренном режиме, рос зародыш. Затем младенец пулей вылетел из её чрева прямо под облака. Он летел и взрослел на глазах и приземлился в виде дряхлого старца прямо… в гроб! Тут появилась полуобнажённая блондинка и погрозила пальчиком, промурлыкав: «это ещё не всё!» Гроб с покойником устремился в огненную печь, а оттуда вернулся в виде урны с прахом. Крышка спрыгнула с урны, а прах собрался в кучку и превратился в сверкающий камень. Блондинка продемонстрировала этот огромный бриллиант на раскрытой ладони и снова мяукнула: «вот теперь всё!» Рядом с ней появился мужчина в очках и белом халате, который возвестил: «В лаборатории нашей фирмы «Алмаз Алмазов» разработана новая технология изготовления алмаза из сожжённого праха! Теперь не нужно ходить на кладбище и оплакивать дорогих вам людей. Они будут с вами всегда!» Развратная девица прижалась к нему и, сверкнув бриллиантом на пальце, прошептала: «Гордись сокровищем! Ты этого достойна!»

Сергей щёлкнул пультом и экран погас.

И тут в дверь номера тихонько постучали.

– Устриц заказывали? – спросил, появляясь на пороге, молоденький официант в белой крахмальной сорочке с короткими рукавами и галстуке – бабочке.

Не дожидаясь ответа, он прошёл в комнату, поставил на стол большое блюдо, накрытое прозрачной крышкой, снял эту крышку и…

– Что это? – спросила Лиза, указывая на содержимое ресторанной посуды.

– Устриц не завезли, – сообщил официант, – пароход из Лозанны запаздывает. Есть только это. Лягушачьи лапки в винном соусе. Желаете?

– Спасибо, нет! – за всех ответила Наталья Николаевна.

– Заказ оплачен, – сказал официант и стал раскладывать приборы на одного человека. Разложив, сел за стол, заложил за ворот безукоризненной сорочки крахмальную белейшую салфетку и приступил к трапезе.

– Я не задерживаю вас? – спросил он, скушав лапку. Ответное молчание его нисколько не смутило. С невероятной скоростью он поглощал экзотическое блюдо и на глазах пьянел.

– Повар подлец, – говорил юноша, прожёвывая лапки, – вместо рому плеснул какого-то технического спирта. Я доложу директору ресторана. Завтра этот подонок будет висеть на крючьях вверх тормашками рядом с разделанными тушами. Повисит в морозилке часок – и сделается на всю жизнь кристально честным. Плохо, что совести нет у людей! – с горечью произнёс официант, бросив взгляд на присутствующих.

– Ну, то есть, я хочу сказать, что, разумеется, совесть не всем уж так нужна. Бизнесмен с совестью – это же нонсенс, согласитесь. С этой грёбаной совестью ни кому на хрен не всучишь залежалый товар.

Официант рыгнул и грязно выругался. Лиза ойкнула и с опозданием зажала ладонями уши.

– Но! – тут мальчишка поднял кверху палец, – наука выручает нас и в этом случае! Господа! Сообщаю вам новость: теперь нам, олигархам, возможно будет совесть устранить оперативным путём! Именно так, вы не ослышались! Разработан новейший метод – операция на открытой совести. Вчера по «ящику» сказали в новостях.

Официант обсосал лягушачьи косточки, быстро собрал посуду, вытер стол, встал, пошатываясь, достал какую-то таблетку из нагрудного кармана, проглотил её, запил «Кока-колой» и – абсолютно протрезвевший – твёрдой походкой вышел вон.

– Ну, и что это было? – спросила Елизавета, – что вообще происходит сегодня? Трупы, убийства, реклама параноидальная, люди ненормальные…

– Царство Зверя кончается, – ответил Иван, – Зверь издыхает, а его адепты сходят с ума.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

– Итак, друзья мои, мы влипли, – проговорила Гончарова, опускаясь в глубокое мягкое кресло, – хотя, честно скажу вам – после душа и вкусной еды думать об этом как-то не очень хочется. Вечер, за окнами темно. Сейчас бы в койку с книжкой…. Но об этом, похоже, мечтать не приходится. Что будем делать-то, господа бездомные? Кто мы теперь? Бомжи? Или беженцы, унесённые ветром из родного дома и занесённые сквозняком в эти вот номера с явлением придурочных официантов? Вот вы, Лиза, спросили, что происходит. И я, как старший по возрасту человек, должна была бы всё вам объяснить, а я не могу. Не в состоянии. Мой разум не справляется с этой задачей. Я-то думала, что у меня мозаичное мировоззрение, а оказалось – калейдоскопическое.

На этих словах она хитро покосилась на Сергея Анатольевича.

– Я вижу, вы тоже читали работы «СМЕРШ-Мидасу»? – улыбнулся он.

– А почему бы нет? Компьютер имеется, в Интернет выхожу.

– Да что это за таинственный «СМЕРШ-Мидасу»? – спросила Лиза, – И Жареноскин говорил об этой тайной организации. И что такое мозаичное и калейдоскопическое мировоззрение? – спросила Лиза.

Сергей принялся объяснять.

– Ты помнишь, в детстве мы все любили смотреть в калейдоскоп. Приставишь его к глазу и поворачиваешь вправо, влево. А там внутри видишь картинку из разноцветных стекляшек. И всякий раз рисунок ПРИНЦИПИАЛЬНО изменяется. Ведь так?

– Ну, да, – кивнула Лиза.

– Я подчеркнул слово «принципиально». Ты заметила?

– Ну, да, да!

– Калейдоскопическое мировоззрение именно тем и отличается, что всякий раз, когда человек получает новую информацию, он кардинально изменяет своё представление о мире, о природе вещей. Такого человека легко убедить в чём угодно. Его легко поймать на любую ложь и спровоцировать на любую глупость. Например, Лёня Голубков с экрана разрекламирует пирамиду «МММ» – и он пойдёт и вложит свои кровные. Гадалка пообещает приворожить возлюбленного – и дамочка с калейдоскопическим мировоззрением…

– Понятно, – прервала его Лиза. А мозаичное?

– Что такое мозаика? Это – цельная картина мира. Вот, к примеру, всё из тех же разноцветных стекляшек выполнено полотно. Пейзаж, например. Если одна стекляшка выпадет из мозаики – картина всё равно останется картиной. Человека с мозаичным мировоззрением не сбить с толку. У него развита интуиция, он чутко ловит все знаки, все предупреждения об опасности.

– А вот у меня в куртке есть кое-что, – сказала вдруг Наталья Николаевна и, порывшись в карманах, достала маленькую записную книжку, – это моё дацзыбао, – пояснила она, – цитатник. Выписываю из работ «СМЕРШ-Мидасу» цитаты и вразумляю окружающих. Вот слушайте:

«Миропонимание толпы, будь она «элитарная» либо простонародная, – носит калейдоскопический характер. Различие между «простонародьем» и «элитой» – только в том, что в «элитарный» калейдоскоп засыпано больше разного рода фактов, а тематика мозаик (также присутствующих в калейдоскопе и носящих профессиональный или семейно бытовой характер) отличается в «элите» и «простонародье» ориентацией их на различные функции в жизни общества:

• «элите» – необходимы мозаично организованные знания преимущественно управленческого по своему содержанию характера для того, чтобы «рулить» обществом и обеспечивать своё потребительское благополучие на основе взимания монопольно высокой цены на продукт управленческого труда;

• задача простонародья – работать под правлением «элиты» и не соваться в сферу управления.

Этот расклад остаётся неизменным на протяжении истории от неприкрытого рабовладения до современных фальшдемократий, где простонародье призывают на всевозможные выборы и референдумы, но фактически оно безвластно как над самим собой, так и над судьбами государств и человечества в целом».

– Непременно найду в Интернете работы «СМЕРШ-Мидасу» и буду их прилежно изучать, – решительно заявила Елизавета, – это именно то, что мне нужно. Скажите, – спросила вдруг она, ни к кому конкретно не обращаясь, – а вот этих… адептов царства Зверя никак нельзя вразумить?

– Увы, – ответил ей Иван, – эти особи безнадёжны.

– Согласна с вами, – кивнула Гончарова, – хочу лишь уточнить, что все они имеют ярко выраженный тип психики, а именно – зомби. Тут в моём дацзыбао написано, что существует четыре типа психики: животный, зомби, демонический и человечный.

Она прочла:

«Человечный строй психики характеризуется тем, что каждый его носитель осознаёт миссию человека – быть наместником Божиим на Земле. Соответственно этому обстоятельству он выстраивает свои личностные взаимоотношения с Богом по Жизни и осмысленно, волевым порядком искренне способствует осуществлению Божиего Промысла так, как это чувствует и понимает. Обратные связи (в смысле указания на его ошибки) замыкаются Свыше тем, что человек оказывается в тех или иных обстоятельствах, соответствующих смыслу его молитв и намерений. Иными словами Бог говорит с людьми языком жизненных обстоятельств».

– Очень хотелось бы обрести мозаичное мировоззрение, – вздохнула Лиза.

– А оно у вас, деточка, и без того мозаичное, – заверила Наталья Николаевна, – вы цельная натура, вписаны органично в Божий мир, в природу.

– Да что вы! – возразила Лиза, – я глупая, как пробка. Сижу в своём архиве, закопалась в бумажках. А высуну нос наружу – и ничего не понимаю. Наш зав. архивом Черноморов Казимир Харламович говорит, что я – «вещь в себе». Ну, то есть, что уж слишком замкнулась в своём внутреннем мире. Может быть, он и прав.

– Ты – моя куколка, – сказал Сергей и снова ласково обнял её за плечи, – а очень скоро станешь бабочкой. И взлетишь высоковысоко, и сможешь обозреть всё видимое пространство, и сразу всё поймёшь.

– Да ничего я не пойму, – вздохнула Лиза, – я признаюсь, что, когда тебя не было дома, я заглянула в твой «медвежий угол».

Лиза пояснила Ивану и Гончаровой:

– Это он так называет свой компьютерный стол, он у него в углу стоит. Стол огромный, со всеми прибамбасами, а над ним на стене ещё полки – и всё это пространство заполнено его книжками с тайными знаниями, в которые он мне не разрешает даже глазком заглянуть. Говорит: «всё равно ничего не поймёшь». А я взяла – и заглянула. И, в самом деле, ничего не поняла. Он у меня шибко умный, а я так, на подхвате – тряпки постирать, полы помыть.

– Лиза, неправда, – возразил Сергей, – ты знаешь, что я люблю тебя.

– Ну, да, как куклу.

– Ну, хочешь, я всё объясню тебе сейчас. Что тебе непонятно?

– Да ничего непонятно! Я нашла в твоих работах слово «когерентность» – и выпала в осадок. В твоих бумажках почти все слова такие.

– Ну, так ведь это же научные труды, – вступилась за Сергея Наталья Николаевна, – ваш муж – учёный, физик. А ещё, ко всему прочему, как я успела понять, философ. Он размышляет о вещах глобальной значимости. А попытка понять Божий замысел, согласитесь, не совсем простая задача. Знаете, до чего я додумалась? Единственный учёный во всём Мироздании – это Творец, Всевышний. Не в обиду будь сказано, но наш научный мир, как и вся элита в целом, воображают, что можно «алгеброй гармонию поверить». Все их теории относительно Божьего Замысла – всего лишь жалкая попытка разгадать хоть малую его частичку.

– Так что такое «СМЕРШ-Мидасу»? – снова спросила Лиза, – судя по вашим отзывам, они-то многое поняли и разгадали.

– Да, разгадали они многое, – кивнул Сергей, – но кто такие, если честно – не знаю. Склоняюсь к мысли, что учёные. Но они грамотно шифруются, толком не разберёшь.

– Я думаю, что это – тайный Орден, – с осведомлённым видом заявила Гончарова, – сейчас в России много тайных Орденов.

– В России всегда было много тайных Орденов, – заявил, усмехнувшись, Иван.

– Сдаётся мне, что ты об этом кое-что знаешь, – глядя ему прямо в глаза, произнёс Сергей.

Ничего не ответив, Иван залез в клетчатую сумку и достал ноутбук.

– Не терпится? – спросил Сергей.

– А ты как думаешь? – тоже переходя на «ты», улыбнулся Иван.

– Я думаю, что ты и Буранскому-то показал его, чтоб самому взглянуть ещё раз.

Иван рассмеялся:

– И как ты только догадался?

Громову всё больше нравился этот парень. Он был моложе самого Сергея лет на десять, но разница в возрасте была не ощутима. Этот парень был очень умён и – как бы это сказать поточнее – деликатен. При всей его весёлости и кажущейся безшабашности, он, тем не менее, не совершил ни одного опрометчивого шага, не сделал лишнего движения. И он действительно им помогал. Но почему?! Кто он такой? Впрочем, решил Сергей, всё когда-нибудь выяснится, всё встанет на свои места.

– Постойте, – остановила вдруг Ивана Наталья Николаевна, – прежде чем вы его откроете, давайте всё-таки обменяемся мнениями по поводу этих загадочных англоговорящих убийц. Кто они, как вы думаете?

– Я думаю, – сказала Лиза, – что мы имеем уже не две стаи хищников, охотящихся за нами, а целых три. Причём, последняя, о которой вы спрашиваете, оттуда, – и она указала на компьютер.

– И я тоже так думаю, – кивнула актриса.

– Вы обменялись мнениями? – спросил Иван.

– Хорошо, открывайте, – махнула на него рукой Гончарова.

И он открыл.

То, что они увидели, им очень не понравилось. Иван пристроил ноутбук на второй кровати так, чтобы всем была видна «картинка». А в этой «картинке» происходили невероятные и чудовищные вещи. Жрец Вуду, напоминавший сейчас чем-то доморощенных российских колдунов, совершал пассы над Мессией, пытаясь поднять его с ложа!

– Да что ж он делает-то, идиот?! – воскликнул Громов.

– Делает то, что и положено делать идиоту, – сказал Иван, – своей отсебятиной готовится обрушить на голову Мироздание и получить внеюридическое воздаяние.

Жрец, одетый в какую-то хламиду с капюшоном, вертелся так и этак, предпринимая всё новые попытки – отходил с поднятыми руками, вновь склонялся над телом и отклонялся от него. Затем ладонями с растопыренными пальцами совершал круговые движения над спящим и с усилием, отгибаясь назад, брал руки на себя, в тщетной надежде, что спящий двинется за ним в коротком поле натяжения. Всё тщетно! Чародей сел на стульчик и вытер пот со лба рукавом своей хламиды.

– Надо же, как, бедный, надрывается, – фыркнула Гончарова.

– А для чего они затеяли Проект? – спросила Лиза, – что это им даёт?

– Наталья Николаевна утверждает, что Глобальный Проект под названием «Второе Пришествие» даст им глобальную же власть, – сказал Сергей, – по крайней мере, так им кажется.

– Власть… – в раздумье проговорила Лиза, – наверное, она затягивает людей, как наркотик. А наркотик – что это такое? Это сила инерции.

– Правильно, деточка, – кивнула Гончарова, – я уверена, что все законы физики вполне применимы и к нашим взаимоотношениям. Например, закон притяжения, закон теплообмена, броуновского движения и так далее – все действуют также и в духовной сфере. Но кроме того по отношению к человеку есть ещё одно: власть нужна для того, чтобы не дать людям стать человеками, чтобы проще было паразитировать на человекообразных, эксплуатируя в отношении них Божие попущение.

– Любой вид времяпрепровождения затягивает человека в свою колею. И начинается пресловутый «бег по кругу» в замкнутом пространстве, – согласилась Елизавета.

– А знаете, почему? – вновь перебила её актриса, – мы же эгрегор нарабатываем. Или попадаем в уже наработанный. Это некое поле информации, возникающее под воздействием сходных мыслей и чувств определённого круга людей, сообщества. Почему пьяница не может вырваться из своего образа жизни? Эгрегор намертво его к себе привязал. Вот эта маленькая ноосфера над сообществом и питает входящих в него людей, и берёт в плен. Человек на пенсию вышел, к примеру, а с профессией расстаться не в силах – эгрегор не пускает.

– Я сейчас поняла, – заговорила снова Лиза, – что, наработав в себе мозаичное мировоззрение, человек получает Различение. И его уже не втянуть в чуждую человеческой природе программу. Но и в сугубо положительной программе тоже не стоит зависать. Надо всё время «расти над собой», стремиться к высшему, всё время восходить, совершенствоваться.

– Это называется «смена логики социального поведения», – не отрывая взгляда от экрана, где тяжело вздыхал над своей неудачей жрец Вуду, проговорил Сергей, – сейчас мир стремительно меняется, появляются всё новые технологии и человек, чтобы прожить, просто обязан постоянно переучиваться и совершенствоваться. В этом и уникальность текущего момента времени.

– Да, – Мироздание – это процесс, – кивнула Лиза, не выходя из своего задумчивого состояния, – и человек – это процесс. Нет вообще ничего статичного в природе. Это надо понять и осмыслить. Ведь каждый атом в нашем теле находится в постоянной вибрации. А когда возникает резонанс с Объемлющей Системой, то происходит выборка необходимой информации…

Лиза тряхнула головой и, потрясённая, оглядела окружающих. Сергей, Иван и Наталья Николаевна, в свою очередь, смотрели на неё.

– А что это со мной такое? – спросила Лиза, – ведь я же этого не понимаю, а говорю. То есть, прежде, до этого момента, я совершенно не могла это осмыслить, а теперь я толкую о таких вещах, в которые мне трудно было вникнуть каких-то пять минут назад. Что это? Почему?

– Таково влияние текущего момента, – усмехнулась Гончарова.

– Знаете, – продолжала Лиза, – когда мы все устали наблюдать за этим магом, я расслабилась, закрыла глаза и отключилась от происходящего. И увидела вдруг быстро – быстро раскрывшийся Цветок. Правда-правда! Он был похож на лотос, с такими же длинными и острыми лепестками. Вот в компьютере, когда заканчиваешь работу и нажимаешь на экранчик с надписью «сохранить», линии в центр сбегаются. Здесь то же самое, только наоборот – не сбегаются в центр, а разбегаются. И не линии, а лепестки. Я думала, что в индуистских религиях этот цветок – просто метафора. А он расцвёл в моём сознании! Или же подсознании? Словом, я его видела своим внутренним взором! На так называемом «внутреннем экране». Он правда существует, этот экран. Каждый, наверное, при засыпании, прикрыв глаза, видит пятна какие-то, блики. Часто это преломление света. Если мы смотрим на его источник, а потом закрываем глаза, мы ещё долго продолжаем видеть это световое пятно. И оно даже цвет постепенно меняет. Ну, вот. А я при засыпании вижу «картинки». Разные движущиеся фигурки. Даже сюжет какой-то существует. Словно рисованные мини-мультфильмы. А вот теперь увидела Цветок. И это было просто потрясающе! Р-раз! – И расцвёл, раскрылся! Просто фантастика. И информация стала в меня буквально вкачиваться…

– А вот это и есть вдохновение! – воскликнула актриса, – мне это состояние очень даже знакомо. Образно говоря, Господь прильнул к нашим устам, и делает искусственное дыхание. Вдох Бога в нас – и мы буквально воспаряем над действительностью!..