Текст книги "Благословение проклятых дорог (СИ)"
Автор книги: Любовь Штаний
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
– Ма-а-а-м-а-а!
Нет, кастрюля меня вряд ли догнала бы. Но это если она одна. А вот с влетевшей в неё Валенсией – легко! Получив дополнительное ускорение от падающей женщины, тара прибавила ходу. Валенсия с посудой покатили вправо, врезались в Альку и визжащим комом конечностей продолжили движение.
Мне это напомнило, как в храме Рассвета Варук с Хартадом на тазике, а после и в ванне ездили. Жаль, на этот раз посмеяться не довелось.
Я всё так же летела вперёд спиной, но уже сбавляя скорость. Угу… не с моим счастьем просто остановиться! Входная дверь открылась, и на порог ступила нагруженная тарелками женщина. Наверное, она принесла обед с кухни, но я её не видела – просто со всей мощью запущенной реактивной ракеты въехала несчастной под коленки.
– Блямс! Шмяк! Звяк! – посыпались блюда и тарелки.
– Бултых! – грохнулась большая фарфоровая супница.
Густое ароматное варево фонтаном! Мы с новоприбывшей жертвой недоразумения трепыхаемся на полу, щедро уляпанные соусами, супом и прочими продуктами.
Ага! Про Альку не забыли? Она точно про меня помнила. Даже умудрилась изменить траекторию качения и догнать. Поздновато, правда, но догнала же! Вот прям так, с Валенсией на спине и кастрюлей на морде, и влетела в наши «радостные» объятия.
Я только крякнула, когда поверх и без того не лёгкой дамы с кухни на меня навалился ещё гладкий горячий бок крупногабаритной подруженьки. Здравствуй, Кирдык Бабаевич! Пишу тебе на себе! Да-да, это не бумага – это я. Просто слегка сплющенная! И чуть-чуть дохленькая…
Полузадушенная, я попыталась выкрутиться из-под кучи-малы. Получалось плохо. И угораздило же повариху, как я окрестила про себя женщину с подносом, войти именно в тот момент! Ни минутой раньше, ни минутой позже! Блин…
Извиваясь, аки змий в бутылке с растительным маслом, я кое-как передвинулась ближе к свободе, и в просвет между Алькиной лапой, внушительным бедром в светлой юбке и туфлей Валенсии увидела бегущего к нам с перекошенным тревогой лицом Ирвина. Быстро так, грациозно… Агась, и ловко!
Когда под ноги мужчине попал огрызок раздолбанных перил, инкуб даже не пошатнулся и продолжил свой путь. Я выдохнула с облегчением. Кажись, пронесло! Вот только Ирвина в качестве вишенки на нашу многоногую «пироженку» не хватало! Правду говорят, не говори «гоп» пока не перепрыгнешь…
Несмотря на все законы жанра, Ирвин без приключений преодолел лестницу, засыпанную осколками древесины жестоко убитых перил и кусками мяса из кастрюли. Мужчина уже миновал большую часть холла, когда я почти выползла из-под груды карргахающих и стонущих тел.
В отличие от остальных, у меня было серьёзное преимущество. Волей судьбы я оказалась в самом низу груды, рискуя задохнуться или стать плоской мясной лепёшечкой, а жизнь, вообще – замечательный стимул. К тому же там, наверху, двое из участниц нашей свалки пребывали в ступоре от страха пред клыками и когтями третьей… растерянно сопящей тушки.
Впрочем, Алька тоже не очень торопилась вставать, с одной стороны опасаясь поранить кого-то, а с другой… похоже, кастрюля категорически отказалась слезать с её морды. Прикипела сердцем, что ли? Хотя нет, в кастрюльке субпродуктов точно не было. Так что если тара чем и прикипела к Шаксус Джеру, так это филеем.
И вот, выползаю я из-под кучи-малы, уже почти получилось… Чувствую себя эдельвейсом, этаким редким цветочком, не столько красивым, сколько способным выживать в непригодных для этого дела условиях! А когда умудрилась встать на четвереньки и вовсе возрадовалась и загордилась собой со страшной силой, но тут поднимаю взгляд и… вижу, как Ирвин, уже почти добежавший до нас, отвлекается от собственно процесса «добегания» на меня, всклокоченную, и поскальзывается на луже какого-то зеленоватого соуса. Упс!
Я дёрнулась, рывком отскакивая в сторону, и нечаянно… Правда нечаянно!! Честно-пречестно!!! Так вот, абсолютно непреднамеренно, даже в мыслях не держа мести или чего-то такого, я пнула кусок мяса, и вырезка полетела к блондину. Кто знает, вполне может статься, сам по себе соус не уронил бы инкуба в моих глазах. А вот соус под одной ногой и мяско под другой справились с этим прекрасно. Ирвин потерял-таки равновесие и с разбегу влетел головой в объятия поварихи.
Обрадованная нежданным счастьем женщина даже про Альку позабыла и стиснула в объятиях ошарашенного мужика изо всех своих не маленьких сил. И на лице у неё та-ако-о-ой восторг нарисовался! Упс… Когда куча мала взорвалась какофонией конечностей и воплей, я зажмурилась и отшатнулась от этого живого фонтана.
– Вот… ёкарный бабай, – сглотнув, в ужасе выдохнула я, пятясь к стеночке.
– И не говори, – с откровенным испугом пробормотала Алька. Когда только рядом оказалась? – Таш… Скажи, это твоя коварная месть?
– Что? – рассеянно проблеяла я, заворожено наблюдая, как крепкая повариха решительно прижимает инкуба к полу и… – Вот, блин горелый…
– Угу, – согласилась Шаксус Джер угрюмо, смущённо отводя взгляд от неприличной картины.
Альке повезло, а вот я просто не смогла отвернуться, обалдев от… Господи, за что моей неустойчивой психике такие потрясения? Я ж теперь нормально спать не смогу!
– Как думаешь, поцелуй вантуза можно считать изнасилованием? – порывшись в закромах собственной черепушки, отыскала я дар речи.
– Пожалуй, в данном случае вполне, – отозвалась Алька хрипловатым голосом со смесью изумления и сочувствия. – Тем более мужик сопротивление оказать просто не в состоянии. Без сознания же. Темечком прямиком в кастрюлю прилетел.
– Он прилетел, или ему прилетело? – скептически уточнила я.
– А нечего было под руку, то есть под морду, соваться! Я пыталась кастрюлю стряхнуть, а кому там блямснула по тыкве – сразу и не разберёшь.
– Ох, бедный мужик…
– Угу, – невозмутимо согласилась Шаксус Джер и добавила тем же непроницаемо спокойным тоном: – Дважды.
– Дважды «бедный»?
– Прилетело, – пояснила подруга невозмутимо.
– Кастрюлей?! Надеюсь, ты шутишь!
– Эм… Не совсем… Я ж сильно головой мотала. Вот и… попала, куда не надо, пару раз.
– Аль, – вкрадчиво протянула я и подозрительно прищурилась: – Пару? Уверена?
– Пять, – с тяжёлым вздохом призналась она. – Или шесть… Не помню точно.
– Ах ты, табурет колченогий! Страус водоплавающий! Нечаянно, говоришь?!
– А чего он к тебе приставал?
– Но это не одно и то же! Ирвин, конечно, та ещё свинья, но так нельзя! Смотри, что ты натворила! Такого и врагу не пожелаешь!
Тяжело вздохнув, Алька кинула взгляд на свою жертву и вынуждена была признать:
– Да, наверное, ты права. Это уже перебор…
Не то слово! Дородная мадам с кухни с удивительным для меня воодушевлением присосалась к губам Ирвина и, прижав его всем телом к полу, продолжала страстно целовать несчастного, одновременно шаря по мускулистому мужскому телу руками. И ладно бы только по плечам и торсу!
Ещё совсем недавно я и сама бы не отказалась от «пощупать» такое великолепие. Надо каменной статуей быть, чтобы хоть на минуточку не возжелать потыкать пальчиком в живое воплощение идеальной красоты. Ирвин при всех своих недостатках действительно хорош собой до неправдоподобности.
Но одно дело – помечтать о получении доказательств материальности совершенства тактильным путём, и совсем другое – вцепиться всеми конечностями в бессознательного мужика! Маньячка какая-то!
– Эм… Аль?
– Чего мычишь?
– Слушай, Ирвин гад, конечно, – неуверенно начала я, – и заслужил много чего, но… мы его спасать от внепланового сексуального контакта будем, или как?
Раздражённо ощерившись, клыкастая язва раздражённо передёрнулась:
– А тебе оно надо? Он тебя пожалел?
– Нет, но… – я неуверенно пожала плечами и призналась: – Зачем же уподобляться?
– А затем! Чтоб неповадно было. Ты, Ташенька, слишком пушистая стала, не находишь?
– Не нахожу! Сама подумай…
Наши с Алькой совесть, справедливость и мстительность сцепились не на шутку, и пока мы пытались их растащить по разным углам, Валенсия кое-как поднялась с пола. К слову, смотрела домомучительница на безобразие, учиняемое кухаркой, с откровенной завистью.
Но вырвать зеленоглазую добычу из пухлых, но сильных рук соперницы Валенсия не успела – инкуб начал приходить в себя. Он дёрнулся, зелёные глаза распахнулись так резко и широко, что мы даже от стеночки, метра за три разглядели. Попытка жертвы насилия вырваться из страстных объятий позорно провалилась.
Нет, я понимаю, нежность, страсть и восторг от неожиданной радости в виде распластанного под тобой инкуба, наверное, возбуждают, но… не настолько же! Прижимать добычу к полу нормально, но не за горло же?! Да ещё при этом самозабвенно покрывая лицо жертвы поцелуями… Стоп! Одна рука на горле, а где вторая? Ого! На…
Осознав, кто и где его лапает, Ирвин рванулся. Силы мужику было не занимать. Он буквально взлетел вертикально вверх. Правда, дорвавшаяся до «тела» женщина не растерялась. Успев в процессе и аккуратную попу блондина обласкать, и ещё кучу всего, ладонь кухарки переместилась выше и вцепилась в плечо, а её нога совершила почти идеальную подсечку. Бух! Оба снова переместились в горизонтальную плоскость. Мдямс…
– Таш, – в каком-то благоговейном ужасе пробормотала Алька, – кажется, теперь я понимаю, чего он так на тебе зациклился…
– Я тоже… – кивнула я и прошептала: – Пошли-ка отсюда.
Вероятно, Ирвин ещё не совсем пришёл в себя после сотрясения. А у кого не будет сотрясения, если по башке со всей дури пять раз медной кастрюлей треснуть? Вот именно, только у того, кто мозга не имеет в принципе, а дураком инкуба не назовёшь.
И мы попятились к лестнице, глядя, как отчаянно извивается на полу совсем не сладкая парочка из перепуганного мужика и решительной женщины. Похоже, вся её решительность здесь и сейчас направлена на то, чтобы потерять честь и невинность. Прямо тут… Бррр…
Но тут не выдержало сердце Валенсии. Обиженная на судьбу экономка отпихнула сомнения и взялась за дело. В смысле, кинулась в омут с головой. Угу, а грудью на Ирвина.
Тот, падая, смачно приложился затылком, и теперь, придавленный всей массой дебелого тела дородной поварихи, сопротивлялся как-то совсем уж вяло. Даже когда Валенсия упала на эту парочку и попала костлявой коленкой как раз в то самое место, которым мужики обычно любят, и ещё чаще думают, лишь едва слышно застонал. Кирдык бедному…
– Аль, – я притормозила тактическое отступление, – Жалко ведь инкуба. Эти бабы совсем чокнулись. Либо порвут, либо добьют.
– В лучшем случае изнасилуют, – мрачно буркнула Шаксус Джер. – Пошли. Пусть на своей шкуре…
– Но так же нельзя! – возмутилась я искренне. – Что мы, горбушки зачерствевшие, что ли?
– Не боись, – упрямо подталкивая меня мордой в сторону лестницы, пробубнила Алька, – Мужиков так не насилуют. Девичья… тьфу! То есть юношеская честь красавчика не пострадает.
– Но…
Тут Валенсия, которая пыталась подвинуть крупногабаритную соперницу и добраться до тела вожделенного объекта «любви», полетела в сторону. Всё-таки дополнительные сорок килограмм – немалое преимущество. Одно лёгкое движение пышным бедром откинуло сухопарую экономку со шпионскими замашками метра на три от инкуба. Что сказать? И статус домоправительнице не помог! Вот она какая, любоффф…
Хотя, какой уж тут статус! Обе женщины в супе, соусах и ошметках пищи. Вонища от обеих, как от котла с помоями. Вообще удивительно: смешавшись, аппетитные раньше запахи выдали такое амбре, в пору нос затыкать. Но и это ещё мелочи! Мало того, что обе грязные и смердящие, не говоря уже про «растрёпанные и заметно помятые», так ещё и, пихаясь локтями, пытаются насильно «залюбить» собственного хозяина. Не убили бы…
Вот только Валенсия сдаваться не собиралась. Убедившись в физическом превосходстве противницы, она подобрала с пола первое, что подвернулось под руки, и пошла в атаку. Хорошо, что под руку подвернулась не скалка, а копчёная индюшачья нога. Бой начался! Мамочка, роди меня заново…
Визг, писк, волосы клочьями и всё в таком роде! Кухарке прилетело в лоб индюшачьей ногой. Не особенно заморачиваясь, та (повариха, не нога) сгребла с пола горсть мятого хлеба, щедро политого острым соусом, и швырнула в соперницу. Попала точно в левый глаз! Валенсия ойкнула и зажмурилась, но атаку не прервала – вцепилась в волосы толстушке и принялась вытирать её причёской собственное лицо. Потом…
Мы с Шаксус Джером стояли, глядя на всё это с упавшими челюстями. Даже о побеге забыли! Экономка, под аккомпанемент рычания своей подчинённой летала над полом, аки пепел над пепелищем в ураган! Взлетала, падала и снова возвращалась в бой, заполошно визжа и матюгаясь на местном наречии. Правда, порой возвращалась буквально ползком, но с какой решимостью! И не забывала про пищевое оружие! Не нога, так булка, не булка, так солёная рыбина или шмат сырого мяса.
Бабы так разошлись, что даже про объект дележа позабыли! Я и сама заметила Ирвина лишь когда он уже почти добрался до нас с Алькой.
– Вот это я понимаю, страсть… – ошарашенно просипела подруга, проследив, как экономка по параболе перелетела через ползущего по-пластунски инкуба. Женщина шмякнулась на осколки перил, подняв тучу пыли, и, зажав зубами кусок балясины, на карачках дернула обратно к раскрасневшейся сопернице.
У поварихи к этому времени под глазом наливался знатный синяк, лицо в подтёках соусов и супа было расцарапано, волосы – сплошной колтун в «украшениях» из кусочков перца, индейки и ещё Бог знает чего. Пол-юбки лоскутами украшало мраморный пол, а оставшееся на хозяйке и на четверть не скрывало крепких тумбообразных ног в ярко-оранжевых кружевных панталонах.
Валенсия, рыча похлеще пустынной львицы, перемахнула через распластанного Ирвина, даже не заметив этого. Спустя пару секунд палка полетела в сторону, а домоправительница повисла на руке соперницы, намертво вцепившись зубами в мясистое предплечье. Кухарка била бывшую начальницу куском окровавленного филе по спине и вопила, как резанная.
Я пребывала в натуральном шоке. Куда там боям без правил!
– Слушай, – задумчиво наморщила нос Шаксус Джер, – а откуда у неё сырое мясо? Вроде, все остальные блюда уже готовые. Были.
– А… так это я тебе несла. Завтрак.
– Мне? – растроганно уставилась на меня золотистыми глазами подруга. – Честно?
– Угу, – сокрушённо кивнула я. – Хотела тебе приятное сделать.
– Как мило…
Алька снова посмотрела на мясо. Задумалась. Перевела взгляд на смятую кастрюлю.
– А в чём несла?
– Эм…
– Значит, я правильно угадала. Да и ты тоже – мой любимый размер… Жаль, мой завтрак ты так и не донесла до места. Так, Пятачок?4
Ехидные нотки в её голосе заставили покраснеть,
– Я уже почти добралась до комнаты, а там… – покосившись на принимающего вертикальное положение инкуба, я решила не говорить всего. – Поскользнулась и упала. Ну и…
– Только не говори мне, что вся эта заварушка началась из-за моего завтрака, – с благоговейным ужасом рассматривая влетающих в холл стражников с улицы, пробормотала Аля.
Видно, визг женщин долетел и до противоположного конца двора.
– Упс, – хрюкнув, прокомментировала я. – Страйк!
Оказывается, даже худая женщина может в одну секунду сбить с ног сразу семь рослых мужиков. Особенно, когда эту самую женщину с силой швырнули под ноги вышеупомянутым «кеглям». Вся куча-мала вылетела в дверь и покатилась по ступеням, сбивая с ног зевак и таким образом увеличиваясь в размерах и в громкости воплей. Ого!
Тут я узрела знакомое лицо! Какая удача! Акну, ту самую даму, у которой я клянчила мясо, не снесли с крыльца. Это – настоящее чудо!
– Акна! – обрадованная, крикнула я и поспешила к ней, подхватывая смятую кастрюлю. – А у меня мясо закончилось! Можно ещё?! Ой… А куда это она?
Женщина кубарем скатилась во двор, пробежав не столько по ступенькам, сколько по спинам жертв недоразумения. Почему-то она истерически вопила и прикрывала вжатую в плечи голову руками.
– Ой! Ха-ха! Ик! Почему этого ребята не видят! – Шаксус Джер разразилась истерическим смехом и сползла по стеночке на пол, громогласно икая и хрюкая. – Ха-ха-ха! Ик! Как драпанула! Ташка-а-а-а! Ой, я не могу! Катастрофа вселенского… – Ик! – масштаба!
– Ну, не такая уж она и катастрофа, – не согласилась я с подругой. – Просто Акна нервная. Почему-то…
– Теперь – да! – хрюкнула подруга. – И не она одна! Оглянись-ка!
Я оглянулась. Да уж, раскордаж, будто здесь стадо слонов пробежало! И сдохло, судя по кровавым разводам и ошмёткам мяса, украшающим грязный пол. Впрочем, оно казалось лишь дополнительной изюминкой к бардаку, на фоне всего остального.
– Да ну тебя, – обиженно фыркнула я и впихнула кастрюльку в руки всё ещё слегка пошатывающемуся инкубу.
Тот квадратными глазами обозревал свой холл. Вернее, то, что от холла осталось…
– Зайчик ты наш сексуально востребованный…
Потыкав пальчиком Ирвина в грудь, я тяжело вздохнула. Реакции ноль!
– Непокобелимый ты наш! – подёргала за блондистую прядь и брезгливо отдёрнула руку. – Фу! Весь липкий!
Мужчина сглотнул и перевёл-таки взгляд на меня. Я улыбнулась и похлопала ресничками.
– А у меня Алька голодная. Принеси мяса сырого, а?
– Что?
– Только скажи на кухне, что это для меня, – попросила. – А то они какой-нибудь требухи подсунут. Не могу же я Шаксус Джера ливером кормить?
– Таша, а что здесь произошло?
– А мне почём знать? – деланно удивилась я. – Ты здесь хозяин. К тому же, я не стол справок!
Ну не буду же я в самом-то деле на себя вину брать? В конце концов, я просто упала, да и то не по своей воле, а сдавать Валенсию не хотелось. Она и так пострадала в борьбе за любовь. Подумать только! Богомол против слонопотама, и столько продержалась! Есть за что уважать.
– Кстати, – сделав «умное» лицо, серьёзно обратилась к лупающему глазами инкубу: – Романы на работе ещё никого до добра не доводили. Прекращай шуры-муры с подчинёнными! Или женись что ли…
– Хоть сейчас, – сквозь зубы пробормотал он и добавил ехидно: – Вот за мясом сгоняю, и сразу под венец!
– Здорово! – обрадовалась я. Ну, или сделала вид, что обрадовалась. Какая разница? – Девушка, вы слышали?
Устоявшая в битве повариха неуверенно кивнула.
– Тогда бегите за свадебным букетом! Видите, ларан Ирвин – человек чести. После всего, что между вами было, он готов сочетаться с вами законным браком. Вопрос только в мясе!
– Как это – в мясе? – несколько испуганно, но всё же деловито уточнила мадам в оранжевых панталонах.
– Я не могу позволить ларану жениться, пока не получу таз сырого мяса, – пояснила я и, подумав, добавила: – Плюс горячую ванну мне и пару вёдер воды для Аленьки. Как я инкуба под венец в таком виде поведу?
Я развела руками, а Ирвин глухо зарычал и потянулся к моей хрупкой шейке скрюченными пальцами.
– Куда?! – рявкнула, отшатываясь: – Но-но! Грязными руками не трогать! Тем более ты только что приобщился к половой жизни сразу с двумя женщинами! При мне! А ещё инкуб! Ай-ай-ай! Моя тонкая душевная организация погибла в страшных муках! Как ты мог так низко пасть, да ещё при свидетелях?!
И, приподняв остатки подола, я дёрнула к лестнице:
– Алька! Утекаем, пока не побили!
– Таша! – громогласный мужской вопль заполнил зал от пола до потолка.
– Сейчас всё будет! – не тише рявкнула безымянная невеста. – Пять минут!
– Три! – крикнула я, огибая лужу супа. – И ни минутой больше! После предложение аннулируется! Кто не успел, тот опоздал!
И пока до девицы не дошло, насколько нереально успеть приготовить ванну на третьем этаже за три минуты, я ускорилась. Естественно, поскользнулась, но тут уж Алька спасла – подставила спину, и дальше я перемещалась, судорожно вцепившись в шею Шаксус Джера.
Когти звонко цокали по мраморным ступеням, выбивая из них фонтанчики искр, брызг и щепы. Лишь бы пожар не устроить, хотя бы до завтра. Ну а завтра гори всё синим пламенем! Всё одно, нас тут уже не будет.
Глава 10 Разговоры о любви и один шаг навстречу смерти
Не знаю, как это возможно, но ванну принесли даже раньше, чем мы успели отдышаться. А мы ведь бежали! В смысле Алька бежала, а я болталась на ней. Пару раз падала, но Шаксус Джер – это вам не фуфло какое-нибудь! Ловила на лету, ещё и скорости не сбавляя! Вот такая у меня подруга! Завидно, да?
Не завидуйте! Представьте… Размазанная по коже и волосам еда постепенно подсыхает, чувствуешь себя липкой вонючкой, а рядом медленно остывает полная ванна чистейшей воды, но ты мыться не идёшь. Не-е-е-т… Мазохизм? Отнюдь! Просто ты старательно драишь остатками простыни алую тушу, ничуть не менее чистую, но куда более крупную.
– Я успела, – с ноги открывая дверь, заявила «невеста» инкуба.
– А мясо? – попыталась я докопаться.
– Вот! – довольно. – Когда свадьба?
Рядом приземлился тазик литров эдак на двадцать, наполненный ещё тёплым парным мясом. Из-под гладкого Алькиного брюха опасливо глянув на девицу, я сглотнула. Мдямс… Вот это решительность! И способности! Мне уже почти жалко Ирвина. С другой стороны, где он ещё такую предприимчивую и самоотверженную жену найдёт?
– Слушай, – я судорожно пыталась найти отмазку и не находила. – Свадьба так свадьба. Всё сделаем. Сейчас только Альку домою, а то у неё аллергия на мятный соус. Но, если откровенно, зачем тебе инкуб?
– Затем, – лаконично отозвалась повариха.
– Ясно. А ты никогда не задумывалась, почему Ирвин, такой весь из себя красивый и мужественный, который десяток лет небо в одиночку коптит? Свято место ведь пусто не бывает.
– А какая разница?
– Да никакой. Просто Ирвин тебя даже от Валенсии не защитил, – про то, что мужчина был без сознания, я предусмотрительно умолчала. – К тому же он в постели… того.
– Чего «того»?
– Вот именно, что ничего, – преувеличенно печально вздохнула я. – Ты его вон как целовала. Будь у Ирвина с потенцией всё в порядке, ты бы уже беременная ходила.
– Угу, на третьем месяце, – хихикнула Алька мысленно. – Тройней!
Но я проигнорировала комментарий и продолжила тереть простынёй гладкий бок, якобы задумчиво рассуждая.
– Ты думаешь, чего я за него не выхожу? Ведь наверняка знаешь, что он за мной ухлёстывал. Я тебе больше скажу, – нарочно не глядя на притихшую кухарку, понизила голос до интимного шёпота: – Он у меня ночевал! Аж две ночи подряд! В одной постели спали.
– И? – зачарованно протянула девушка, явно представляя это «и» с Ирвином во всех подробностях и с собой в главной роли.
Странная какая-то. Даже не ревнует, а я думала – пришибёт. Потому и у Альки под брюхом пряталась, в пятый раз протирая заднюю лапу.
– Честно? – я всхлипнула. – Ничего, понимаешь! Совсем! Я даже не проснулась! Вот!
– Правда? Совсем ничего?! – лицо у девушки разочарованно вытянулось. Ещё бы! Конечно, обидно, когда такая мечта рушится прямо на глазах. Зеленоглазая прекрасная мечта…
– Угу, – мрачно кивнула я и продолжила, добивая «мечту»: – Я как представила, что он весь такой из себя красивый, сексуальный и манящий будет рядом год за годом, а в итоге?
– Что?
– Сплошное разочарование и слюни в подушку! … Нет уж! Я лучше кого другого найду. Пусть не такого офигительного, зато состоятельного в постели. Чтоб и приласкать мог, и защитить, и накормить. А этот… Сама посмотри: в гости пригласил, а кормить отказывается! Кто мне мясо принёс, ну-ка? И платье только одно.
Я выпрямилась и вышла из-за Шаксус Джера, демонстрируя во всей красе шёлковые лоскуточки.
– Одно, понимаешь! И ещё я голодная который день. Приходится еду на кухне воровать, а то бы совсем загнулась. На кой мне такой жмот? Так что забирай! Всё равно, если за столько лет на него никто не позарился… Всё, Альку я домыла. Сейчас сполоснусь быстренько, в пододеяльник завернусь и приведу Ирвина к тебе. Будешь приносить клятвы вечной верности!
– Эм… Я, пожалуй, ещё подумаю, – засомневалась девица.
– Конечно, это тебе решать, – я пожала плечами. – Можно отложить свадьбу на завтра. Всё-таки всю жизнь рядом с одним и тем же мужчиной… Хотя, ты ведь его наверняка прекрасно знаешь! Давай всё-таки сегодня, а? Мне как-то неуютно. Вдруг поддамся обаянию инкубов и сдуру соглашусь выйти за него? А так он женат, все довольны.
Я просяще улыбнулась и молитвенно сложила ладошки:
– Пожалуй, я и переодеваться не буду, так пойду. Вот вас законным браком облагодетельствую и…
– Завтра, – донеслось уже из коридора. Только оранжевые панталоны мелькнули.
– Ирвин тебя убьёт, когда узнает, чего ты тут про него наговорила! – хрюкнув от смеха, заявила Шаксус Джер. – И это в лучшем случае!
– А в худшем? – торопливо протирая плоскую морду хихикнула я.
– Бросится доказывать свою состоятельность.
– Вот и пусть доказывает. Ей. Я-то тут при чём? Всё, ты чистая. Вали в коридор!
– Зачем?
– Сторожить, чтоб никто не завалился, пока я мыться буду. А насчёт «доказательств» – не успеет. Завтра нас тут уже не будет.
Последние фразы я говорила уже мысленно, закрыв дверь за клыкастой подругой и погружаясь в ванну. Пока оттиралась от подсохшего соуса и полоскала волосы, рассказала Альке подробности плана.
Та хоть и фырчала недовольно, серьёзных аргументов против не нашла. Ну, кроме «не надо» и «а вдруг»! Но страхов и сомнений и моей бедовой головушке полным-полно.
К чести Ирвина, тот начал доказывать ложность поклёпа не с постели, а с платья. В смысле принёс мне новый наряд взамен убитого покатайками на лестнице шёлкового безобразия. Правда, Шаксус Джер инкуба в комнату не пустила, да он и сам не слишком рвался. Видно, боялся в сердцах меня придушить, и вряд ли в объятиях. Я бы на его месте такую «гостью» точно пришибла..
Но тут уж сам виноват! Я ж не гостья, а пленница! За что боролся, на то и напоролся. Вот пусть теперь и расхлёбывает. Думать надо, кого в свой дом волочь!
Спустя полчаса, чистая и тщательно причёсанная, я стояла возле зеркала в новом бледно – голубом платье. Насколько я могла судить, ткань представляла собой муслин, но не уверена. На Земле только в кино его и видела, а в реале в ходу всё больше джинса и синтетика. Дёшево и сердито. В смысле носится долго, стирается легко и гладить не нужно.
На стипендию особенно не разбежишься, а натуральные материалы всегда стоят дорого. Денег на лён или хлопок вечно не хватало. Для студентки цена вещи имеет существенное значение. А тут – такая прелесть. Ещё и рукавчики такие чудные…
Не то чтобы меня особенно занимал фасон платья. Просто я очень нервничала и пыталась отвлечься, вертясь перед зеркалом. К тому же… чего уж там. Я собиралась перед побегом зайти к Хартаду, предупредить, как действовать, когда магия вернёт способность двигаться.
И вот знаю, что в любом платье, будь оно хоть триста раз самое-присамое, мне с красавицей Наридой не сравниться, а всё равно… Даже ни на что не рассчитывая, идти к тарухану замарашкой всё же не хотелось. Женская логика? Нет, скорее банальная дурость влюблённой идиотки…
– Всё, Аль. Я пошла, – крепко обнимая унылую морду, подумала я нарочито бодро. – Береги себя, ребят и Хартада.
– Таш, не надо, – жалобно заныла огроменная монстрюга, прижимаясь лобешником к моему животу. – А вдруг что-то пойдёт не так? Ну давай ещё подумаем?
– Мы будем думать, а Хартад и остальные мучиться? – И, покачав головой, признала очевидное: – Не смогу я так.
– Но…
– Всё, Аль. Не рви мне душу, и так страшно.
– Прости, – она села и тяжело вздохнула. – Тебе и вправду сейчас хуже всех, а я…
– Да ладно, не бери в голову, – я ласково улыбнулась на ходу. – Мне-то как раз проще. Несколько минут, и всё, а вам меня ещё искать по всему Шайдару.
Открыв дверь, я обернулась на пороге и замерла, всматриваясь в знакомые черты. Алька, такая большая и сильная, выглядела потерянной, как маленький ребёнок, заблудившийся в парке или магазине. Жаль, ни у неё, ни у меня нет мамы, которая успокоит и утешит одним прикосновением тёплых рук. Некому решить наши проблемы. Кроме нас самих, разумеется.
– Передай ребятам, что я их очень люблю, – попросила я. – Сильно-сильно!
– Всем? – даже тут не удержалась от шпильки эта язва. – Хартаду тоже?
– И тебя люблю, – улыбнулась я и, прикусив губу, осторожно прикрыла за собой дверь.
– Я знаю, – мысленно отозвалась подруга. – И мы тебя тоже. Очень.
– Вот и здорово, – продолжила я мысленный диалог. – Значит, найдёте быстро. Ирвину, если увидишь, привет и наилучшие пожелания! Только пусть больше не ворует кого-попало.
– После тебя? Не думаю, что рискнёт.
– Дай-то Боже! – и, оттолкнувшись от стены, к которой прислонилась плечом, я пошла к Хартаду.
Странное состояние: то едва сдерживаюсь, чтобы не побежать, то едва ли не останавливаюсь. Страшно. И видеть его хочу до дрожи, и увидеть боюсь…
До комнаты, где был заперт тарухан, я добралась без приключений, а у массивной металлической двери замерла в нерешительности. Да уж… Ирвин подстраховался! Мало того, что обездвижил тарухана, так ещё и запер в комнате, где дверь даже тараном фиг вышибешь…
Пальцы легко коснулись леденяще-холодной створки, плавно скользнули по выпуклой чеканке её поверхности. А перед глазами не дверь – буйство стихии и потоки воды с тёмного неба.
Ливень, в котором вижу лишь танец со сталью моего зеленоглазого тарухана. И вспышки молний словно вырывают, выбрасывают из реальности сильное мужское тело… Бликами белого света обнимают его, чтобы вместе с дождём стекать по рельефной груди, обнажённым плечам…
Как я тогда завидовала свету! Как хотела стать вспышкой и прильнуть к коже зеленоглазого тарухана… Чего душой кривить? Как бы там ни было, каждый миг, проведённый с Хартадом, был чем-то большим, чем даже жизнь. Любое прикосновение его пальцев переворачивало мой мир, растворяло разум и реальность.
Только он и я, в его руках, глазах, сердце. И пусть для него это было… иначе, но Хартад – первый и единственный, кто заставил то пронзительно-нежное, восторженное чувство внутри меня раскрыть радужные крылья. И лава по венам – тоже он один. И тоска… Но она стоила знания о том, что такое настоящая любовь.
А ещё, кроме всего прочего, мне было стыдно. Ведь я, хоть и не нарочно, банально подставила того единственного, кто дороже всех. Не ляпни я «люблю тебя» на глазах инкуба, для Хартада всё было бы куда проще. Уж точно Ирвин не стал бы его оставлять в сознании, лишая возможности двигаться.
Вздохнув, достала из-за корсажа ключ. Перед смертью не надышишься…. Ощутив на ладони тяжесть ключа, нервно сглотнула. А если Ирвин обманул? Решил проверить на вшивость и перевёл Хартада в другую комнату, а в этой оставил кого-нибудь из подчинённых, чтобы тот доложил, если я приду? Или он сам ждёт в «засаде»? Да просто дал мне левый ключ!
Страхи и сомнения устроили в голове чехарду, но, к счастью, опасения оказались пустыми. Дрожащей рукой я повернула ручку. Дверь бесшумно отворилась, и я шагнула в небольшое помещение без окон.
И была ведь здесь уже, а всё равно сердце сжалось, когда снова увидела голые стены, жёсткую даже не кровать – лавку, на которой неподвижно лежал связанный по рукам и ногам тарухан.
