Текст книги "Разбитые иллюзии (СИ)"

Автор книги: Любовь Пушкарёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Он слишком слаб, это отнимет у меня слишком много сил.

Я приблизилась к нему вплотную, лицом к лицу, и тихо прошипела.

– Ничего, подпитаешься от своих псов. Сделай это.

Прямого приказа он ослушаться не мог. Посверлив меня взглядом, – я даже приблизительно не могла понять, о чём он думает, – он направился к волчонку.

– Мягко, – напомнила я. С него станется отыграться на ни в чём не повинном ребенке.

Две чернокожие сестрички-гиены хоть и были младше рыси, но оказались куда сильнее и физически, и морально. Они боялись, но не панически, чуя, что мы ничего ужасного им не сделаем.

– Что с ними? – спросила я Фрешита.

– У нас есть небольшая община гиен, я узнаю, примут ли они девочек.

– А у них, как у зверей? Среди девочек конкуренция?

– Да. Но они всё же люди, пусть и не полностью. Думаю, наши не откажутся их принять и ничего плохого им не сделают.

Я кивнула, соглашаясь.

Тем временем Седрик начал превращение. Ему пришлось напоить слабого волчонка своей кровью, и теперь он отдал приказ своей силе в нём. Мальчишку мягко и легко вывернуло. Перед нами оказался совсем ещё щенок на тонких слабых лапках. Он, скуля, ткнулся в ногу Седрику. Вот уж кого приручили сразу.

Я осмотрела волчонка. Он был чист. Благодарно глянула на нашего полуволка, но в ответ получила злость и презрение – как же, принудила потратить силы и кровь. Я вспомнила, что в сумке всегда держу накопитель для Кении, вдруг мы окажемся в таких условиях, что будем полностью отрезаны от зелёной силы, а кот всё же нуждался в ней. Сходила за ним и молча сунула наполовину полный амулет в руку Седрика. Тот удивлённо дёрнул бровью, но ничего не сказал.

– Ники, – окликнула я. – Ты можешь перекинуть рысь?

– Я всё подготовлю, но, боюсь, сама не смогу. Нужен кто-то из котов.

– Фрешит? – настойчиво спросила я.

Болотник молчал, просчитывая.

– У нас нет рысей. Но Мита, я думаю, согласится, она тигр. Может, она вообще её возьмёт к себе, – задумчиво пробубнил он, – если они стакнутся.

Рыська на такие слова лишь крепче прижалась к Ники.

– Организуй всё, – обратилась я к Ники. – Вызовите тигрицу сюда, – это уже к Фрешиту, тот кивнул, пребывая в своих мыслях. Ну, хорошо хоть не взбрыкивает и не возмущается тем, что я командую. Седрик, вон, скалится погано… но молчит, и на том спасибо.

Со всеми разобрались, осталось только самое главное – лебеди.

Мальчики неизвестно когда вышли из транса, наведённого фамилиаром, и теперь настороженно изучали нас.

– Ну и? – озвучил общую мысль Седрик.

– У Джерада есть защита, охрана? – спросила я.

– Не сходи с ума, Пати. Их нельзя отдавать ему, нельзя выпускать из-под присмотра.

– Это вы не сходите с ума! – Какие же они всё-таки идиоты! – Они дети. Ничего не знают и не умеют владеть собой. Им нужен Джерад, – отрезала я.

– Тогда и его надо посадить под… охрану вместе с ними.

– Седрик, да включи ты голову! У тебя были проблемы с Джерадом? Его пытались выкрасть?

– Нет! Но не равняй…

– Он умеет прятаться. Вот о чём я говорю.

– Его дом – сейф, – вдруг поддакнул Фрешит. – Думаю, действительно лучше поместить их к нему под домашний арест.

Глава 14

Седрик и Фрешит встретились взглядами и принялись играть в гляделки. И тут до меня дошло: это же искушение для них обоих, эти дети. Выяснить, как их взять под контроль и избавиться от заклятого побратима или же обернуть его в послушного раба, а может, не только его.

– Не дурите, а? – тихо и отчаянно попросила я.

– Стараемся, – мрачно отозвался Фрешит, отводя взгляд. – Дети оправятся к Джераду сегодня же. И он, и они будут под домашним арестом. Охрана будет снаружи: волки и инородцы.

– Ладно, – скривившись, согласился Седрик. Он понимал, что шансы быстро и эффективно использовать мальчишек невелики, а Фрешит за непокорность голову открутит уж точно.

– Кто такой Джерад? – подал голос младший.

– Он такой, как вы.

– А кто мы?

– Он расскажет.

Тут в косяк открытой двери постучал волк.

– Гм… У ворот человек. Говорит, что он источник леди Пати, и что она его вызвала.

Седрик издал еле слышное рычание, от которого волосы попытались встать дыбом. Настала моя очередь играть с ним в гляделки.

– Не в моём доме! – в конце концов, выкрикнул он. – Ты и так села мне на голову!

– О! Отлично! Не в твоём доме! Ещё бы!!! Ники, я на связи, – и указала на сотовый Тони. Сам Тони сидел возле двери, не привлекая внимания.

– Ты с ней! – скомандовала я ему, и он согласно стукнул хвостом.

Я выбежала из комнаты. Так даже лучше.

– Стой! – донеслось мне в спину. – Куда ты?

– Отвали!

– Нечего мотаться туда-сюда! И так полдня уже прошло! Куда ты намылилась?

– Не твоё дело!

Седрик бежал за мной, но у него хватало ума не хватать меня, пытаясь остановить.

– Пати!

– Да что тебе надо⁉ – в сердцах крикнула я, и он вместо ответа саданул в стену кулаком. Мы как раз были на лестнице, и от vis, вложенной в удар, одна за другой попадали картины прямо на ступеньки. Мы переждали этот грохот, глядя в глаза друг другу.

– Домик для бесед, – устало произнёс он, – иди туда. Покажешь, – кивнул он волку, и тот бесшумной тенью проскочил между нами. Ссутулившись, Седрик стал подниматься обратно.

– Пати, – вдруг позвал он, я остановилась. – А кнут?

Я несколько секунд не могла понять, о чём он, потом дошло – в его реальности я подарила ему свитер, и это был просто мягкий свитер, чтоб согреть, без всяких ловушек и прочих неприятных сюрпризов.

– Я ж розовая идиотка, – ответила я.

– Этого я и боялся, – со вздохом отозвался он, – лучше бы ты что-то вложила, чем отдавать всё на откуп теням.

Ох. Он же поклялся служить мне во всём, да так, как я посчитаю нужным. Всё его – моё. Если бы он не остановил меня, то ночью пришли бы тени и спросили бы с него за нарушение клятвы.

Надо что-то с этим сделать? Или не надо? Пусть взрослеет без костылей в виде «кнута»? Потом! Всё потом! Меня ждет Вик.

С новыми силами я сорвалась на бег.

Вик оставил машину на стоянке недалеко от ворот и шёл к нам. Я поняла, что если коснусь его, то вцеплюсь и не отлипну. А этого нельзя допускать при таком количестве зрителей. Незачем всем знать, насколько он мне дорог. Напряжённо кивнув, я спрятала руки за спину и пошла за волком-провожатым в нескольких шагах от моего Вика. Он очень удивился такому поведению и уж точно не обрадовался, но вопросов задавать не стал и недовольство демонстрировать тоже.

Так мы дошли до домика для бесед. Он оказался небольшим: всего одна комната, стеклянные двери-стены, камин-костёр в центре. Волк оставил нас, и я принялась носиться по комнате, задергивая шторы. Вик молча наблюдал. Наконец, мы оказались в приятном полумраке, и я вдруг оробела.

– Как ты? – довольно сухо спросил он.

От его тона я понурилась, но всё же прошептала еле слышно:

– Обними меня…

Он тут же сделал шаг и обнял крепко-крепко, вышибая дух.

– Я думал, ты уже не скажешь этого, – прошептал он, чуть ослабляя хватку.

Я отрицательно замотала головой, и слезы хлынули сами.

– Пати, девочка моя, – шептал Вик, а я рыдала, выплакивая всё напряжение этого утра и страхи прошедшей ночи.

Вдруг меня обожгла мысль-воспоминание: совсем недавно я плакала в объятиях другого мужчины. Такого же «белого», нежного и ласкового. Люблю ли я Вика? Или я люблю его белый vis?

Я отстранилась, вглядываясь в него: ассиметричное лицо, шрам-выемка над бровью, неестественно гладкая натянутая кожа на щеке. «Счастливчик» – так его прозвали охранники моего ресторана за все эти шрамы, в честь собаки из анекдота. Довольно жестокая шутка…

Нет, мне не нужен другой «белый», свободный от сделок со Стражем, без дамоклова меча над головой.

Это Вик всегда приходил с подарком: фруктами, пирожным или безделицей. Это Вик целый год делал вид, что не ничего не знает о веренице мужчин-источников, Вик показывал мне закоулки Центрального Парка. Он любил меня и глупой эгоисткой, любит и сейчас, хотя даже я сама не понимаю, во что превратилась или всё ещё превращаюсь. От его имени я вспыхиваю, ему я чуть не сказала по телефону…

– Я люблю тебя…

В его глазах плеснулся страх, он взял моё лицо в свои ладони и попросил:

– Не надо.

– Поздно, – и закрыла его губы поцелуем.

Ничего не хочу слышать. И так всё знаю. Я увлекла его на низкий диванчик, вливая красную силу желания.

– Ох, Пати… – это были последние его осмысленные слова на ближайший час.

После мы лежали в сладкой полудрёме, как два ленивых кота, счастливых от тепла друг друга. Вдруг он прижал меня крепче и зарылся лицом в волосы, вдыхая запах.

– Я так испугался этой ночью, – пробормотал он, – перестал тебя слышать. Как тогда… но тогда я не понимал, что это значит. А сейчас… Хорошо, что Митх взял свой сотовый…

– Ты достал его в свадебном путешествии? – удивилась я.

– Да, он дал номер Тони.

– Я думала, Тони сам дал тебе свой номер.

– Твой охранник-оборотень не очень-то любит меня. Не доверяет.

Я промолчала, соглашаясь. Потом поняла, что он хочет, чтобы я рассказала, что произошло.

– Ну… Мне пришлось достать из Кении стилет и несколько часов походить с ним… Ну и убить нескольких вампов. Всё.

– Всё, – эхом откликнулся Вик и повернул меня к себе. – Действительно всё?

– Со мной – да, – ответила я.

– Может, мне всё же надо знать, – мягко настаивал он.

Я подумала над его словами…

– Шон учуял инкуба в плену вампов, а он сам пережил подобное, и не единожды. Поэтому не смог его там бросить. В итоге вампов нет, а инкуб у нас. Кстати, не знаешь, как мне позвать Стража? Очень бы хотелось… поговорить с ним этой ночью.

– Пати, ты дала ему свою кровь добровольно, – Вик снова прижал меня к себе, – тебе достаточно просто позвать его после наступления темноты.

– И что, он придёт?

– Придёт. Только лучше не требуй его появления, а проси.

– Я не сошла с ума, чтобы требовать что-то от Стража. Он прилетит только один раз? Ну, кровь-то я давала лишь единожды.

– Нет. Понимаешь, между вами теперь как бы… дружба. Он может оказать тебе безоплатную услугу. Одну. Поэтому не спеши о ней просить.

– Вообще-то я хотела его попросить о платной услуге.

– Какой?

– Высвободить душу инкуба.

Вик замер на несколько секунд, а потом словно сдался.

– Не могу… Не вижу, что этот инкуб значит для Равновесия. Будь, осторожна, любовь моя, и не настаивай.

– Хорошо, – послушно отозвалась я. Как бы ещё Шона убедить не настаивать в случае чего.

Из домика мы выбрались, считай, вечером. Мне малодушно не хотелось покидать уютные объятия и возвращаться вновь к проблемам и ответственности.

Рыську перекинули без меня. Фрешит всё же помог Ники и тигрице: то ли совесть заела, то ли посчитал это политически правильным. Кто ж его знает… Более того, после того, как я осмотрела девочку-котёнка и засвидетельствовала, что метки расплавлены, болотник отозвал меня в сторону и чинно извинился за свои утренние крики: мол, ему тяжело себя контролировать. Я извинения приняла, на том и разошлись. Все меняются, но я доверяла Фрешиту уже куда меньше, чем до истории со стилетом и насильственным братанием.

Вик отказался уезжать и повсюду сопровождал меня, покорно оставаясь в стороне, если того требовали обстоятельства. Мне, с одной стороны, было спокойно, что он рядом со мной и в безопасности, а с другой – неловко оттого, что он вынужден вести себя, как послушный вассал. Но Вик сам так захотел, поэтому я делала вид, что всё нормально.

Шон в течение дня не покидал бункер, оставаясь со своим подопечным. Вообще, как выяснилось, Седрик не просто так оборудовал своё подземелье этим vis-сейфом. Эта комната могла быть карцером для divinitas, не выносящих близости железа. Бывший глава города где-то разжился панелями, составленными из соединённых прутов, кованных по старинке – злое железо в чистом виде. Внутри этого огромного металлического ящика находилась серебряная клетка, и сейчас между железом и серебром были вложены толстые дубовые доски, частично защищающие от близости злого железа. Само серебро, опасное для оборотней, Шону и инкубу было не страшно, однако нахождение в железной коробке всё же сильно подтачивало их силы.

Вечером в сопровождении Вика и уже принявшего человеческий облик Тони я спустилась в подвал за Шоном.

– Седрик что, с ума сошёл? – вырвалось у меня, когда я в деталях ознакомилась с устройством бункера. – Он же создал идеальную ловушку для самого себя!

– Ошибаешься, хозяйка, – тихо заметил Тони. – Он нечувствителен к серебру и куда слабее реагирует на железо, чем ты, например. Или Фрешит.

– Но чего ради он вообще это создал?

– Ох, – горестно вздохнул пес-оборотень. – Хозяйка, ты иногда такая розочка…

– Вот дам сейчас по носу! – я не столько разозлилась на это его замечание, сколько обиделась.

– Как, по-твоему, глава города должен утверждать свою власть и наказывать не соблюдающих законы? Это карцер для divinitas и для оборотней. Причём своих волков он никогда туда не сажал, – с непонятной гордостью уточнил Тони.

– Рада за них, – буркнула я в ответ.

Руман тем временем звенел ключами, отпирая по очереди замки. Когда дверь открылась, Шон тут же выбрался и замер в нескольких шагах от камеры. Он был пуст, а значит, голоден. Очень голоден. Руман и Тони тут же это почувствовали и, не сговариваясь, сделали шаг в сторону от него. Волк быстро-быстро запирал оставшегося в бункере инкуба. Шон обхватил себя руками за плечи – чисто инкубский жест, аналог поднятых вверх рук у людей – и сделал шаг ко мне. Тони зарычал на это, а Вик встал между нами.

– Спокойно! – вмешалась я. – Шон, ты себя контролируешь?

– Вполне, – хрипло отозвался он. – Мне хватит твоего запаха.

Мягко обойдя не верящего ему Вика, я встала между ними. Шон вдохнул глубоко и долго, как житель мегаполиса, вдруг оказавшийся в весеннем лесу, ещё раз, и ещё. Он действительно собрал мой запах и остатки vis в нём, оборотни характерно подергивали носами, пытаясь приноровиться к резкой смене ароматов.

– Вот и всё, – тихо произнес Шон. И действительно, окутывающая его аура опасности спала. Перед нами стоял наш привычный Шон Чери, да, с голодным блеском в глазах, но ни капли не опасный.

– Скоро закат, – напомнила я о деле.

– Да, хорошо, что ты вспомнила обо мне сейчас. Не хотел бы я оказаться запертым с ним после опустошения.

Меня залил стыд.

– Я не забывала о тебе. Помнила. Но не думала, что всё так… Вам же трёх волков дали…

– Я не упрекаю тебя, Пати, – тут же завелся Шон, – как ты могла такое подумать?

– Я сама себя упрекаю.

Шон «стучал» в нашу связь, и я нехотя приоткрыла её, готовая захлопнуть, если он и дальше решит топить меня в своих извинениях.

«На меня железо сильнее действует, чем раньше. Мойан легче, чем я, пережил этот день».

«Мойан? Так его зовут?»

«Да».

«А те три волка…»

«Ушли на своих двоих. Я обещал Седрику, что завтра они будут дееспособны, поэтому пришлось ограничиться».

«Пошли наверх, после заката будем звать Стража».

И я взяла Шона под локоть, отдав ладонь другой руки Вику. Таким паровозиком мы поднялись по лестнице. Шествие замыкали оборотни, Тони недобро поглядывал на Вика, а Руман – на нас всех.

Крыша дома Седрика, – хотя уместнее было бы сказать: дворца, – имела обширные террасы. По ней можно было прогуливаться, наблюдая окрестности или разглядывая через стеклянный купол зимний сад внутри дома. Крыша была настолько велика, что её можно было использовать для светских раутов, и мы втроем чувствовали себя несколько потерянно, оказавшись на ней в одиночестве. Я, Шон и Вик – он наотрез отказался оставить нас, хотя я ясно ощущала, что ему очень не хочется лишний раз встречаться со Стражем ночью. Отчего-то приходить к Отшельнику днём Вик совсем не опасался, а вот между закатом и рассветом… Но когда я во второй раз сказала, что ему вовсе не обязательно быть здесь, Вик строго глянул на меня и потребовал: «Перестань». Не очень-то вежливо, но я перестала, понимая, что он может помочь нам торговаться, а ещё испытывая тихую благодарность за то, что можно прижаться к нему и спрятаться от холодного ветра.

Ночи уже были по-осеннему промозглыми…

Под пристальными взглядами мужчин я закрыла глаза и коснулась шрамов от укуса на запястье, вспомнив свою последнюю встречу со Стражем. Я не звала его, просто вспоминала, как он смутился, признавая, что ему нравится моя кровь, как, выпив глоток, прислушивался к ощущениям, к чувствам и знаниям, полученным с моей кровью…

– Что ты хотела?

– Ой! – я подпрыгнула с писком раньше, чем что-либо осознала. Вопрос был задан практически в ухо, а я стояла задумавшись и с закрытыми глазами. Похоже, Отшельник и дальше совершенствует своё умение застигать врасплох и пугать до вскриков.

– Я хотела… – под пристальным взглядом усталого Стража совсем некстати подумалось, что он пугает своих собеседников неспроста. Во-первых, от испуга мысли путаются, и если кто-то хотел что-то скрыть, то испуганным его легче прочесть, во-вторых, за испугом идёт агрессия, а та, в свою очередь, мешает трезво мыслить и торговаться с умом.

Отшельник, прочитав эти мысли, лишь чуть повёл бровью в знак некоторого удивления и даже одобрения. Я собралась:

– К нам попал инкуб. Я хотела бы узнать, на каких условиях ты согласишься вынуть человеческую душу из тела и отпустить её в путь посмертия.

Страж, не мигая, смотрел на меня жёлто-янтарными глазами, и ничего по его лицу прочесть было нельзя.

– Какой путь? – наконец спросил он.

Шон дёрнулся. Я запретила ему включаться в переговоры до того, как он согласует возникшее предложение со мной по мыслесвязи. Но мы не предугадали одного: Страж заблокировал связь. Когда он смотрел на меня, мысленная связь работала только на него, транслируя ему абсолютно все мои мысли и чувства. Шон просто не мог вклиниться.

На вопрос придётся ответить мне. Самой.

– Тот путь посмертия, какой выберешь ты, Страж Равновесия, для этой человеческой души.

Глаза Отшельника затуманились. На самом деле, а не иносказательно: янтарь радужки и вертикальный кошачий зрачок потускнели и утратили чёткость. Отчего-то это пугало до дрожи.

Шон прорвался в мои мысли:

«Пати!!! А если он обратит душу Мойана в низшую тень? Как ты могла…»

«Шон! Не дури! Душа человека-то чиста! Мы видели лицо, оно нормальное! Страж Равновесия…» – договорить не вышло, на меня обрушился взгляд Отшельника.

– Я освобожу душу от проклятия, отправлю в посмертие и возьму за это глоток чистой светлой крови.

Шон тут же сделал шаг вперёд. Страж глянул на него и сразу отвернулся, чуть ли не с отвращением:

– Нет.

– Я дам кровь, – вдруг подал голос Вик, сжимая мою ладонь, чтоб я молчала. – Моя кровь достаточно чиста и светла. Ты смоешь горечь.

Страж безо всякого выражения таращился на Вика, а тот смотрел ему в глаза в ответ. Наконец Отшельник подал голос:

– Согласен. Приведите проклятого.

Шон на негнущихся ногах побежал вниз. Мы боялись вынимать инкуба из сейфа заранее, мало ли, как действует его ошейник-сигнализация, и теперь были вынуждены ждать, пока его приведут из подвала. Хорошо, что Стража ожидание, кажется, не тяготило.

Глава 15

Вик успокаивающе погладил меня по руке, а я в ответ не выдержала и уткнулась носом ему в шею. Может, это неправильно, может, я должна была настоять на своём, запретить ему платить собой за меня. Но… мне не хотелось. Просто не хотелось настаивать и заставлять Вика. Отказывать ему, не принимать его дар. Это слабость? Глупость и малодушие? Или это нормально – позволять себе слабость рядом с мужчиной, любимым мужчиной? Позволять ему быть сильным, хотя он человек, а я divinitas? Если б я знала ответ… Вик, словно чувствуя мои терзания, а может, и чувствуя, успокаивающе гладил по голове.

– Это всё? Или ты хочешь ещё чего-то? – раздался тихий голос.

Меня опять передёрнуло. В объятиях любимого мужчины я ухитрилась забыть о бесшумно стоящем Страже.

– Это всё.

Развернувшись и посмотрев в глаза Отшельнику, я протранслировала: «Я не прошу устранить официальный повод к войне, отвести её от нас. Мы либо сами выкрутимся, либо примем бой».

Страж устало, еле заметно улыбнулся, чуть насмешливо и горько.

Послышались быстрые шаги и тяжёлое дыхание. На крышу вбежал Шон, инкуба он нёс на руках и поставил на ноги только перед Стражем.

– Не бойся. Уже нечего бояться, – приговаривал он, а мальчишка вцепился в него, прижимаясь всем телом, мелко дрожа и никого не замечая.

– Посмотри на меня, – произнес Отшельник, и Мойан, вздрогнув, медленно поднял на него глаза. Они оба застыли.

– Ты слишком долго был в аду, – еле слышно произнес Страж. – Я освобожу тебя.

Мальчик моргнул, словно боясь поверить, но сделал шаг навстречу. Шон бессильно осел на пол, мелко вздрагивая от беззвучных рыданий.

Медленно, будто в трансе, Мойан сделал ещё шаг и ещё, приблизившись вплотную к Стражу. Мальчик был намного ниже, и ему пришлось задрать голову, а Отшельнику чуть согнуться. Когтистые руки нежно легли на тонкие плечи, Страж наклонился ещё сильнее и аккуратно приник губами к губам. Это было до странности целомудренно, даже когда мальчик обвил руками шею Стража.

Шон всхлипывал, зажимая рукой рот, мне было очень не по себе. Не так дико страшно, когда на моих глазах умирал divinitas Серхио, тогда мне казалось, что чёрная тоска и ужас заслонили мир навсегда, и я никогда не увижу солнечного света. Сейчас же очень хотелось отвернуться, спрятаться, а ещё лучше – убежать подальше от происходящего. Но бежать было некуда. Я присела рядом с Шоном, обняв его за плечи, может, если мы переживём это вместе, будет не так горько и страшно. Рядом присел Вик и обнял меня.

Мы втроём смотрели, не отрываясь, как истаивает инкуб. Его тело бледнело, незаметно становилось прозрачным, словно сотканным из дыма. Горького дыма погребального костра. Сначала упали медные браслеты, они скатились с плеч Отшельника, потом соскользнул ошейник, тяжело ударившись о плиты. А мальчик таял…

Я плакала. Но не от того, что он умирал, а, наверное, от того, что он жил. Жил в аду. Слишком долго. Мы оплакивали не смерть. Мы оплакивали всё то горе и зло, которое принесло проклятие.

В какой-то момент почти прозрачная фигура разлетелась серым тяжёлым пеплом. Я всхлипнула, не в силах совладать с рыданиями. Ветер подхватил неподатливые хлопья и тяжело, останавливаясь, погнал их прочь с крыши.

Отшельник выпрямился и стоял, не открывая глаз. Вик, сжав подбадривающе мои плечи, встал и сделал шаг к нему, на ходу расстёгивая ворот рубашки. Раздробленное плечо собирали долго, за несколько операций, и потому сейчас там множество шрамов… Живого места нет… Ещё две небольших отметины будут совсем незаметны. Страж склонился и запустил клыки неожиданно жадно, и крови набрал, как и со мной, полный рот.

Как только он оторвался от Вика, я подскочила к любимому мужчине и обняла, прижимаясь всем телом, отводя его подальше от Серого Демона. Прошло несколько секунд, прежде чем Вик ожил, частично придя в себя, и приобнял меня в ответ.

Всё это время Страж прислушивался к выпитой крови, а потом распахнул глаза, обрушив на меня свой взгляд, словно удар меча на щит.

– Он мой.

– Ещё нет!

– Он – мой, – веско и спокойно повторил Страж. Я отвернулась, безотчётно стараясь заслонить Вика собой от него.

– Ты говорил, что не будешь торопить события, – сказала я зло, не глядя на собеседника.

– Я и не тороплю.

Вик дёрнулся, вдруг крепко прижал к себе:

– Что это значит, Сплетающий Нити? – в голосе Вика плеснулся страх.

Я обернулась, чтобы видеть Отшельника, понять, о чём речь.

Но тот лишь посмотрел на Вика и взмыл в небо, расправив свои кожистые крылья.

Я дрожала в объятиях любимого, и он, тоже испуганный, не мог мне помочь. Его белая сила свернулась в сердце, и её не хватало даже для него самого.

– Наверное, нам надо радоваться, что он не торопит… тебя…

– А ему и не надо, Пати. Кто-то другой сделает всё за него.

Я похолодела от страха. Может, это я своим неуёмным эгоизмом ускоряю события, приближаю смерть Вика. Может…

– Не вздумай, – вдруг отрезал Вик.

– Что? Ты читаешь мысли?

– Нет. Но и так понятно, что ты можешь подумать и решить. Так что знай: сколько бы времени ни осталось, я хочу, чтобы мы провели его вместе. Лучше неделя с тобой, чем годы без тебя.

– А ты не думал, – раздался надтреснутый голос, я даже не сразу поняла, что это Шон, – не думал, каково ей будет после твоей смерти и обращения? Ты привязал её к себе за последние месяцы. Хочешь, чтобы она проросла в тебя ещё больше, чтобы твоя смерть вырвала из неё кусок? И как можно больший?

Вик замер, холодея.

– Шон, нет! Ну что ты говоришь⁉ Не слушай его! – кричала я. – Вик! Вик, я всё понимаю, поверь, всё. Но пусть у меня будут дни с тобой, ведь мне гарантирована вечность без тебя. Отдай, что можешь! Потом я буду это бережно хранить… потом я буду сильной, обещаю.

Свет и Тень… Мужчины безмолвно переглянулись, словно спрашивая друг друга, верить мне или нет. Ну что за… стукнув Вика кулачком, я выкрикнула:

– Верь мне!

И Вик снова прижал меня к себе. Он хотел поверить и поверил. Шон лишь сокрушённо покачал головой. Он сделал попытку защитить меня от меня самой – не удалось. Но теперь он будет чуть спокойнее, зная, что пытался. А ещё я чувствовала, что и он отчасти поверил мне, хоть и понимал, что «потом» нам всем будет очень тяжело.

Пошатываясь, Шон склонился и подобрал браслеты и ошейник. Он смотрел на них, и его лицо темнело. Мы с Виком на мгновение отвлекли его от скорби, но она вернулась. Нас всех словно накрыло тёмным крылом – Смерть отодвинула страсти и надежды живых, напомнив о том, для кого уже всё кончено.

– Я… я хочу остаться один, – тихо произнес Шон.

– Ты уверен? – с опаской спросила я, боясь оставлять его в одиночестве.

– Да, Пати, пожалуйста…

– Хорошо…

Глава 6

Мы, продрогшие, спустились в дом. Как оказалось, нас ждала целая делегация: Ники и Тони стояли у лестницы, а чуть поодаль – Фрешит и Седрик.

– Ну? – не выдержал полуволк.

– Страж забрал душу из тела. Тело рассыпалось, – сообщила я.

Чёрно-зелёные переглянулись.

– Ну… – выдал Фрешит. – Хорошо. Будем надеяться…

И кивнув нам, вышел из зала.

– Тебе что-нибудь нужно? – буднично спросил Седрик.

Я не успела подумать над вопросом, как Вик сорвался размытой тенью и набросился на него.

– Мразь! – человек успел повалить полуволка и даже врезать ему пару раз, покуда быстрее всех соображающий Тони не отбросил его.

Я так и стояла в ступоре, не веря своим глазам.

Из ниоткуда вынырнул Руман и попытался напасть на Вика, но Тони и его отшвырнул. Вик попытался снова наброситься на Седрика, и Тони врезал ему так, что он замер, согнувшись. Оборотни застыли друг против друга, готовые сцепиться насмерть.

– Руман, назад, – раздался голос Седрика, и телохранитель дёрнулся, разрываемый долгом и приказом. – Ко мне!

И волк-пёс подошёл к хозяину…

– Вик??? – выдавила я.

Он уже оклемался от удара, но агрессии не проявлял, понимая, что обойти Тони ему не удастся.

– Что на тебя нашло?

Он лишь дёрнул плечом, похоже, и сам сожалея об этой вспышке.

– Я распустил волков, а ты своих источников, Пати, – едко заметил Седрик. – Ему очень повезло, что я поклялся тебе…

– Не можешь оставить её в покое? Да⁉ – Вик снова завелся до бешенства. – Мразь! Ты же уже получил своё! Что? Не распробовал? Почему бы тебе не оставить её в покое? Почему? Зачем ты поклялся? Тварь! Зачем снова повязал её с собой? Надеешься? На что? Ты – животное на двух ногах! Она никогда! Запомни, никогда не будет твоей! Никогда не взглянет на тебя с любовью! Никогда! Ничего! Не даст тебе добровольно! Ты просто не заслуживаешь этого. И никогда не заслужишь!

Я поняла, что Седрик его сейчас убьет. Он смотрел на Вика бездумным взглядом хищника перед прыжком. Человек сказал лишнее: то, о чём не стоило даже думать, не то что произносить вслух.

– Седрик!

Ноль реакции.

– Седрик!!! – я вложила в голос остатки своих сил.

Он вздрогнул и посмотрел на меня пустым взглядом, как на помеху.

– Седрик, очнись! Возьми себя в руки. Иначе всё будет кончено. Для всех. Очнись!

Он моргнул, приходя в себя, словно вспоминая последние минуты. На мгновение в глазах мелькнул намек на благодарность, кивнув каким-то своим мыслям, он вышел из комнаты, жестом поманив за собой Румана.

Я осела на пол, ко мне тут же подбежала Ники и обняла.

– Что ты творишь, Вик? Что ты творишь? – только и могла произнести я.

– Прости, Пати, я не прав, – произнёс он и тренькнул ложью.

– Кто-то должен был набить ему морду, – меланхолично заметил Тони.

– Молчи уж! Тестостерон ходячий! – заорала я на него.

– Я не из-за прошлого набросился, – объяснился Вик, – а из-за того, что он не может оставить Пати в покое. Он чёрный, она белая. Ничего хорошего он ей не даст. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

– Отчего же он всё время стремится к ней? – тихо спросила Ники.

– Потому что Тьма пожирает Свет. Это её природа. Свет может прожить без Тьмы, ему достаточно Тени. А вот Тьма без Света – никак.

Повисла тишина. Все мы заново осмысливали старую истину.

– Вик, ты мне зубы не заговаривай, – я начала оттаивать от испуга. – Ты только что довёл Седрика до того, что он чуть не убил тебя. Ты фактически сам приставил к своей башке пистолет! Скотина ты такая!

Вик посмотрел на меня, потом отвел взгляд.

– Я очень постараюсь больше не делать подобных глупостей, – серьёзно произнёс он.

– Да уж постарайся, – буркнула я. Ну не могла я на него сердиться, не могла. А может, это заслуга Ники, отдавшей мне крохи своей светлой спокойной силы.

– Всё кончено? – Тони задал вопрос бодрым голосом, переключая тему. – Можно ехать домой?

– Нет. Ещё не всё. Шон…

– Грррррр Шон!

Я отмахнулась от этой демонстрации наигранной ревности.

– Свет и Тень, где мне взять силы хоть чуть-чуть, – пробормотала я.

Ники отдала всё, что могла, но стычка Вика с Седриком опустошила меня окончательно. По-настоящему опустошила. Я обвела взглядом мою команду, мою семью. На бледных лицах залегли тени, словно мы прошли через бой, и не один… Собственно, так оно и было.

Кения, пушистый предатель, появился из ниоткуда и потерся о ноги. Да, мне было не до него, но я заметила, как он, прячась в темноте ночи, тёрся о ноги и крылья Стража. Ничем иным, кроме чёрного фамилиара, не могла быть та странная, чересчур подвижная тень.

– Ма, – коротко сообщил черныш, посылая образ Кисс.

А что, это выход. Только ведь наша розово-салатовая пакостница спит ночами, и лететь ей далеко.

– Ми, – «я принесу её».

– Ну, давай, – напутствовала я фамилиара.

Не могу я бросить Шона и ехать домой; не могу его заставить прервать свое скорбное бдение и ехать с нами. А сила нужна. Необходима.

Ники от опустошения задремала у меня на плече, и я, сама не заметив как, уснула тоже. Сон высвобождает резерв. Если этот резерв есть.

Очнулась я уже в кресле: мужчины рыцарски подобрали нас с холодного твёрдого пола и устроили спать в креслах, а сами расположились на подушках возле, на полу. Так охраняют самое дорогое – не спуская глаз.