Текст книги "Свобода под свинцовым небом (СИ)"

Автор книги: Луиза Бельская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава шестая

 Когда английская пара удалилась и стеклярус за ними перестал раскачиваться и звенеть своими прозрачными каплями, Феликс сжал кулаки и потряс ими в воздухе:

      – Есть! Да! Мы это сделали!

      – Фух, – Веня сполз по сиденью стула, при этом наполовину оказавшись под столом, – все прекрасно, я устал.

      – Коньячку, коньячку, – произнес Феликс нараспев, несколько раз ударяя по кнопке вызова официанта. – Коньячку нам самого-самого, бутылку, на ваш вкус, – сказал он обслуживающему персоналу, появившемуся через несколько секунд, словно по волшебству.

      Очень скоро перед ним появилась бутылка хорошего дорогого коньяку и два бокала. Официант хотел было ее открыть, но Феликс нетерпеливо замахал руками:

      – Уйдите, я сам!

      Работник ресторана откланялся и оставил мужчин наедине.

      Веня жадно наблюдал за янтарной струйкой, наполняющей бокалы чуть ли не доверху.

      – Чтобы долго не возиться, отбросим в сторону весь этикет, – произнес Феликс, протягивая собеседнику его порцию алкоголя, – за удачную сделку!

      – Я его даже распробовать не буду, сразу хочу опьянеть, – Веня сел поудобнее и залпом выпил половину содержимого бокала.

      – Это ж надругательство над утонченным продуктом! – воскликнул Феликс, следуя его примеру.

      – Противная тетка эта Грэйс, достала уже конкретно, – Веня начал шарить глазами по столу, выбирая подходящую закуску.

      – Ха-ха-ха! Тетка Грэйс! – Феликс начал раскачиваться на стуле, придерживаясь за край стола, чтобы не упасть.

      – Подай мне мидии, я не дотягиваюсь.

      – Тебе охота в них ковыряться? – Феликс протянул ему весь котелок.

      Залпом допив остатки коньяку, Веня, игнорировав устричную вилку, пустой половинкой раковины начал выковыривать моллюска, пачкая пальцы в жирном соусе.

      Феликс разлил по бокалам все, что оставалось в бутылке. Алкоголь уже начал действовать, приятным теплом разливаясь по телу. С чувством выполненного долга теперь можно было позволить себе расслабиться, хотя бы на один вечер позабыв о повышенной ответственности.

      – Давай обратно «за успех»! – неуверенным движением Феликс приподнял свой бокал.

      – Не буду рисковать ценной продукцией, – ответил Веня, шумно отхлебывая прямо из стоящего перед ним сосуда, снова наполненного до самых краев.

      Феликсу было весело. Рядом с Веней он начинал чувствовать себя его ровесником, все тревожные мысли отходили на второй план, заставляя жить текущим моментом.

      Глядя расплывающимся взглядом на свои руки, испачканные ароматным и вязким соусом, Веня медленно произнес:

      – Черт, это ж надо было так изгваздаться...

      – Иди в туалет, вымой, – логично предложил Феликс, тоже уставившись на его перепачканные пальцы.

      – Я не дойду, – Веня отрицательно замотал головой, – я никуда не пойду. Вон! – он указал на бутылку с минеральной водой. – Полей!

      – Не вопрос, – Феликс открутил пробку и, с трудом поднявшись со стула, подошел к Вене, – вытягивай руки.

      Прозрачная жидкость потекла сквозь пальцы, разливаясь небольшой лужей на деревянном полу. Опустошив бутылку, Феликс потряс ею в воздухе возле уха, дополнительно убеждаясь в том, что на дне точно ничего не плещется.

      – Закончилась, – разочарованно протянул он, – еще заказать?

      – Не надо, – Веня начал вытирать руки о белую скатерть, – и так сойдет.

      – Давай допьем, – Феликс вернулся на свое место.

      – Давай.

      Когда бокалы опустели, Феликс взглянул на часы:

      – Ого! Одиннадцатый час! Нужно ехать!

      – Куда ехать, зачем? – Веня положил согнутые в локтях руки на стол и опустил на них голову. Веки стали тяжелыми, и глаза закрывались сами собой.

      Раздвинув стеклярус, Феликс выглянул из арки и обратился к телохранителям, все это время терпеливо стоящим по обе от нее стороны:

      – Аккуратно доставьте Веню до машины. Официант! Быстро счет!

      Пока мужчины под руки выводили Веню, находившегося в слегка неадекватном состоянии, Феликс щедро рассчитывался с официантом, изрядно накинув за незначительный причиненный ущерб.

      Оказавшись на улице, Веня немного протрезвел. Вечерний воздух благоприятно подействовал на его отравленный алкоголем организм. Он бы даже предпочел пройтись пешком хотя бы несколько остановок, но Феликс чуть ли не пинками затолкал его в машину.

      Достав из кармана пиджака мятный леденец, он протянул его небрежно развалившемуся на просторном сиденье Вене. Тот пристально посмотрел на конфету и, медленно развернув обертку, с обреченным видом закинул леденец в рот.

      – Куда едем? – осведомился водитель.

      – К себе едем, – твердо ответил Феликс, глядя на Веню с таким видом, что никакие возражения с его стороны не смогли бы изменить этого решения.

      Веня поднял на него испуганный взгляд полупьяного подростка, который поддался на уговоры взрослого мужчины и теперь спешит к нему домой якобы для того, чтобы посидеть за рулем нового спортивного автомобиля, в надежде, что добрый дядя еще и разрешит порулить.

      – Что такое «Вольфхаунд»? – только и спросил он, когда машина тронулась.

      – Английский бронированный грузовик, – ответил Феликс, впадая в оцепенение от его наивного, печального взгляда.

      – Зачем он бронированный? – по салону разнесся легкий запах мяты.

      – Чтобы ему не было холодно, – Феликс с трудом поборол желание прикоснуться к Вениной руке, свободно лежащей на сиденье в нескольких сантиметрах от него.

      Он понимал, что если дотронется до него сейчас, то остановиться потом будет очень сложно. Феликс не хотел предпринимать какие-либо действия в автомобиле, да еще и при охранниках, поэтому он заставил себя несколько раз глубоко вздохнуть и отвернуться в окно, чтобы уберечься от преждевременного соблазна.

      Веня закинул ноги на сиденье и принял свою излюбленную позу, обхватив колени руками и задумчиво глядя перед собой.

      – Феликс Леонидович, можно включить радио? – осведомился водитель, поглядывая в зеркало заднего вида.

      – Давай, – одобрил тот, радуясь любому нарушению гнетущей тишины.

      – И снова жители прилегающих районов Даре подверглись обстрелу боевиков Праведной Земли. На захваченных территориях они устанавливают шариат и заставляют жителей...

      – Заткните это! – гневно воскликнул Феликс, резко вскакивая с места и чуть ли не вываливаясь в пространство между двумя передними сиденьями.

      – Феликс Леонидович, сядьте! – воскликнул Дмитрий, испугавшись, что доверенное лицо государства расшибет себе лоб.

      Веня обхватил Феликса за талию и заставил усесться обратно. Водитель уже успел сменить радиостанцию, и из динамиков полилась плавная мелодия.

      Глаза Феликса налились какой-то непонятной злобой, было видно, что он с трудом справляется с собой, чтобы не вспылить еще больше. Не находя логического объяснения его поведению и впервые видя депутата в таком состоянии, Вене стало не по себе. Он уже начал жалеть о том, что согласился вновь приехать к нему в дом, опасаясь случайно вызвать подобную вспышку гнева.

      Машина наконец-то подъехала к коттеджу.

       Все было так же, как и несколько дней назад: те же фонарики, тот же газон, прихожая с белым полом и жидкое перламутровое мыло, краткие команды охране и тихие шаги по винтовой лестнице, холодные перила и темный коридор второго этажа, те же задернутые шторы и мягкий приглушенный свет от прикроватных ламп.

      Тянуть время не было смысла, и Феликс, жестко обхватив Веню за шею, привлек его к себе, жадно припадая к мятным губам. Он целовал его с такой страстью, словно мечтал об этом моменте очень-очень давно. Постепенно проникаясь приятными ощущениями, Веня немного расслабился и начал отвечать Феликсу робкими, неумелыми движениями губ и осторожными пугливыми объятиями.

      Поцелуи Феликса становились все глубже и требовательней, а цепкие пальцы начали нетерпеливо развязывать серебристый платок. В какой-то момент мужчина слишком резко дернул за шелковый край, отбирая один из глубоких вздохов своего объекта вожделения.

      Припав к обнажившейся коже, Феликс жадно вдохнул знакомый запах, заставляющий сознание полностью раствориться в предвкушаемом удовольствии.

      Веня слегка запрокинул голову, предоставляя опытному партнеру полную возможность исследовать каждый сантиметр красивой длинной шеи, оставляя на ней любые следы, которые тот только мог пожелать.

      Руки Феликса потянулись к пуговицам Вениного пиджака, освобождая их от тесного плена петель. Когда первый ставший ненужным предмет гардероба упал к его ногам, Веня понял, что пути назад больше нет. Ощутив прикосновение теплых рук у себя под рубашкой, он еле слышно застонал от нетерпения и истомы.

      Чувствуя его возрастающее желание, предательски выдаваемое учащенным дыханием, Феликс одним рывком распахнул тонкую рубашку на груди любовника, заставляя пуговицы осыпаться в пушистый ковер.

      Ощутив, как желанное тело встрепенулось от этого страстного порыва, Феликс слегка отстранился, сжимая до боли обнаженные плечи, и прочитал в начинающих темнеть глазах Вени полную готовность.

      Слегка пугаясь этой секундной отстраненности, Веня робко протянул руки, желая расстегнуть пиджак Феликса, но мужчина лишь усмехнулся, с силой усаживая его на мягкую кровать.

      Затуманенным взглядом, словно завороженный Веня смотрел, как опускаются на пол пиджак и брюки, рубашка и нижнее белье такого вожделенного и опасного одновременно человека, которого он абсолютно не знал, но полностью доверил ему всего себя.

      Грубо стянув с Вени разорванную рубашку, Феликс, оставив на этот раз браслеты в покое, новым болезненным поцелуем впился в пухлые губы, а затем с силой отшвырнул его от себя на одеяло, заставляя зеленые глаза загореться еще большим нетерпением. Ловким прыжком оказавшись рядом, Феликс продолжил свой грубый, требовательный поцелуй, одной рукой с силой обнимая Веню за шею, а другой поспешно расстегивая брючный ремень.

      Слегка приподняв бедра, Веня быстро стянул с себя последнюю тонкую преграду, отделяющую его от острых ощущений.

      Влажные долгие поцелуи сводили с ума, заставляя необузданному желанию разгораться с каждой секундой с новой силой. Продолжая удерживать одной рукой нежную шею, периодически сдавливая ее до боли в хрупких позвонках, второй рукой Феликс скользнул по вздымающейся от глубокого дыхания груди и, плавно опустившись к низу живота, властно сжал горячий эрегированный орган, заставляя Веню выгнуться в пояснице и тяжело застонать.

      Приподнявшись на локте, Феликс позволил Вене наблюдать за тем, как проступила первая прозрачная капля на блестящей головке, как опытные пальцы круговыми движениями растерли ее по тонкой коже, тем самым усиливая приятные ощущения. Ему нравилось следить за его реакцией, за изменяющимся выражением лица. То, как Веня облизывал припухшие губы, сладострастно прикрывал большие глаза, тихо и жалобно постанывал, длинными пальцами цепляясь за подушку, заставляло руку Феликса двигаться все быстрее, неумолимо приближая неизбежный экстаз. Феликс почувствовал, как член в его руке запульсировал, заставляя белую жидкость окропить своими горячими брызгами трепещущий от нахлынувшего чувства живот.

      С протяжным стоном Веня откинулся на подушку, разметав по ее белой поверхности густые смоляные пряди, и в полузабытьи зажмурил глаза.

      Феликс быстро откатился на край кровати и извлек из верхнего ящика тумбочки пачку салфеток. С тщательностью промакивая влажную кожу, не позволяя хотя бы капле эякулята попасть на свежую простыню, он с жадностью наблюдал, как выравнивается дыхание Вени и как тонкие пальцы постепенно отпускают края подушки.

      Когда Веня пришел в себя и открыл глаза, то увидел нависшего над ним Феликса, сжимающего в руках его брючный ремень. В полумраке ему показалось, что в этот момент зрачки хищника приобрели овальную форму, как у лисицы, и ему стало страшно.

      – На колени, – произнес Феликс сквозь зубы, получая новую порцию удовольствия от инстинктивной боязни, которая исходила от Вени в этот момент.

      Не находя в себе сил сопротивляться, Веня выполнил его требование, опираясь на вытянутые руки. Почувствовав, как кожаная петля брючного ремня плотно сомкнулась на его шее, Веня приглушенно вскрикнул и попытался ослабить хватку импровизированного ошейника.

– Убери руки, – многозначительно предупредил Феликс, находящийся сзади, потянув на себя конец ремня, в несколько оборотов намотанного на кулак, тем самым заставляя Веню судорожно ловить губами воздух.

      От неожиданного прикосновения холодных липких пальцев между ног Веня дернулся так, что Феликс едва не выронил из рук маленький тюбик. В наказание мужчина шлепнул его по анусу с такой силой, что Веня недовольно зашипел от боли.

      Как следует натянув ремень, тем самым полностью лишая Веню на несколько секунд притока кислорода, Феликс полностью погрузился в желанное тело.

      Острая боль быстро сменилась головокружением и чувством легкой эйфории. Перед глазами потемнело, и Веня на несколько секунд почувствовал необычное расслабление и ощущение неги. Из этого состояния его вывел резкий толчок и ослабление кожаной удавки.

      Веня успел несколько раз глубоко вздохнуть и снова проникнуться нестерпимой болью, когда Феликс в очередной раз потянул на себя ремень, вызывая приступ асфиксии, тем самым отправляя Веню в кратковременный обморок.

      От чередования боли и своеобразного экстаза Веня совершенно обессилел и, почувствовав долгожданную пульсацию между ягодиц, облегченно застонал, тут же запустив пальцы под удавку и растягивая опасную петлю.

      Феликс медленно отстранился от Вениных бедер и плавно опустился рядом с ним на постели, завершив страстное безумство глубоким поцелуем. После недолгой паузы он тихо спросил:

      – Все хорошо?

      – Да, – коротко произнес Веня, глядя в потолок.

      – Я пойду в душ, ты со мной? – Феликс уселся на кровати спиной к Вене и обернулся в ожидании его ответа.

      – Нет, – Веня укрылся одеялом до самого подбородка и, немного помедлив, добавил, – почему здесь так холодно?

      – Двадцать градусов. Кондиционер настроен на двадцать градусов. Мне так комфортно, – пояснил Феликс, накидывая халат.

      – Ясно, – сказал Веня, отворачиваясь.

      Когда хозяин дома вернулся, его уставший гость уже мирно спал, тихо сопя в подушку. Феликс склонился над ним, прикасаясь к смоляным прядям, находя в их оттенке особую, таинственную привлекательность. Щелкнув выключателем, он, в свою очередь, погрузился в спокойный сон, полный ярких красок и положительных эмоций.

      Свет от мобильного телефона заставил Феликса с недовольством приоткрыть слипшиеся веки.

      Веня сидел, прислонившись спиной к подушкам, и что-то читал. Политик всегда отдыхал в кромешной темноте, полностью закрывая плотные шторы, и даже приглушенное свечение представляло помеху его чуткому сну.

      – Сколько времени? – Феликс потер не хотевшие открываться глаза.

      – Три часа, – ответил Веня, не отрываясь от экрана.

      – Почему ты не спишь?

      – Не спится.

      – А что читаешь?

      – О. Генри. Рассказы.

      – Любишь сказки?

      – Это не сказки, такое возможно, – Веня ответил с некой обидой.

      Феликс подсел поближе, внимательно рассматривая его профиль.

      – Ты странный. Я раньше не встречал таких людей.

      Веня горько усмехнулся:

      – Что же во мне такого, кроме научных трудов, премий и дипломов?

      – Все: твоя философия, упрямство, светлота...

      – Светлота? – Веня оторвался от телефона и перевел удивленный взгляд на собеседника.

      – Ты как будто с другой планеты, мой Маленький Принц, – Феликс, словно завороженный, смотрел на него, поддаваясь романтическому настроению удивительной ночи.

      – Я буду называть тебя Лисом. Ты очень похож на него, – совершенно серьезно произнес Веня.

      – Тогда приручи меня.

      – Если я это сделаю, то буду нести за тебя ответственность.

      – Ты этого боишься?

      – Нет, совсем не боюсь.

      – Почитай мне вслух.

      – Хорошо. Слушай: «Дороги, которые мы выбираем»...

      Тихий, плавный голос звучал убаюкивающе, и Феликс, свернувшись калачиком поудобнее, постепенно закрыл глаза.

      Проснувшись в десятом часу, Веня с удовольствием отметил, что, наконец-то, впервые за последнее время он выспался как следует. Повернув голову, он увидел, что Феликс, как и в прошлый раз, увлеченно щелкает клавишами ноутбука, периодически посматривая в раскрытый скоросшиватель с листами, испещренными длинными колонками цифр. Легкие очки сползли на кончик острого носа, делая взгляд мужчины очень серьезным.

      – Доброе утро! – Веня сладко потянулся.

      – Доброе, – с улыбкой отозвался Феликс.

      – Ты уже давно проснулся?

      – В шесть. Я всегда просыпаюсь в шесть, – он собрал папки, разложенные вокруг себя, и закрыл ноутбук.

      – Я к одиннадцати поеду на работу, – сказал Веня, садясь на постели.

      – Сегодня же суббота, – слегка удивился Феликс, снимая очки и слегка покусывая пластиковую дужку.

      – Я действительно хочу все сделать в самые короткие сроки. Мне всегда есть, чем заняться.

      – Ты приедешь вечером?

      Какое-то время они пристально смотрели друг на друга: светлые глаза в светлые глаза, словно пытаясь до конца понять необходимость продолжения подобных отношений. Наконец, Веня не выдержал первым и, утвердительно кивнув головой, произнес:

      – Приеду.

***

      Так продолжалось два месяца: каждый вечер после работы Веня возвращался в этот дом, к человеку, который его ожидал, к человеку, который с навязчивой тревогой боялся, что когда-нибудь тот все же не придет. Но Веня приходил. Он всегда возвращался. И Феликс чувствовал, как его тщеславная, испорченная честолюбивой политикой и дальновидным бизнесом душа словно очищается при общении с его Маленьким Принцем.

      Веня привык к этим отношениям. Кондиционер начал работать на двадцати четырех градусах, Усман не казался таким страшным, как раньше, выгодные договоры беспроблемно заключались. Хорошо образованный, воспитанный и симпатичный Веня создавал для Феликса ту необходимую оправу, в которой должен был находиться известный политик, так рьяно борющийся за права сексуальных меньшинств.

      В свою очередь, Феликс вывел Веню в свет. И теперь никто в институте не смел даже пикнуть, даже косо взглянуть не смел в его сторону.

      И в один из таких вечеров, которые так любил Феликс, Веня вернулся на час позже обычного.

      Депутат работал в своем кабинете, когда он вошел. С таинственным видом Веня что-то достал из кармана и разжал протянутую руку.

      Феликс надел очки и вышел из-за стола, чтобы повнимательнее рассмотреть то, что лежало у него на ладони: блестящий металлический кристалл величиной с грецкий орех, крупитчатый с одной стороны и гладкий с другой мистически отливал серебром.

      Ладонь Вени дрожала от волнения, а глаза искрились таким неподдельным счастьем, что Феликс точно понял: у него все получилось.

      – Я посвящаю его тебе, – прошептал Веня почти беззвучно, подходя к Феликсу вплотную и кладя голову ему на плечо.

      – Спасибо, – ответил тот, крепко обнимая своего любовника, – Веня?

      – Да, – отозвался тот, слегка отстраняясь и доверчиво заглядывая в его серые глаза.

      – Если ты мне хоть когда-нибудь изменишь, я убью тебя, – хрипло проговорил Феликс, глядя на свое отражение в бездонных черных зрачках.

      – Да, я понимаю, – ответил Веня, снова возвращаясь в его объятия.

      Это было совсем не то, что хотел услышать от него Феликс, но ему ничего не оставалось делать, как прижать к себе дорогого ему человека и зарыться пальцами в смоляные пряди.

Глава седьмая

 Воскресный вечер дарил надежду на незабываемые впечатления. В арендованном старинном поместье должен был состояться светский раут: набирающему бешеную популярность модному журналу «Зеркальность» исполнялось ровно два года. Вначале планировалась торжественная часть, а затем – показ работ известного модельера и фуршет. К тому же была приглашена пресса, поэтому Феликс, использующий любой момент, чтобы пропиариться перед камерами, едва получив приглашение, сразу решил посетить это многообещающее мероприятие. Заодно на этот вечер намечалась встреча с американским компаньоном, и было решено объединить два важных дела в одно, устроив деловую встречу прямо на светском рауте.

      К огромному особняку со всех сторон съезжались дорогие автомобили. Дамы в вечерних туалетах, мужчины в стильных костюмах, повсюду блеск драгоценностей и вспышки фотокамер, гордо поднятые головы, неспешные шаги, фальшивые улыбки – своеобразная, медленно растянутая суета, одетая в сверкающую мишуру, вызывала у Вени легкий интерес.

На этот раз Феликс взял собой Усмана, который во время подобных мероприятий всегда оставался дома.

      – Сейчас мы встретимся с Тони Эвансом. Он – один из представителей компании «Форд Мотор» в нашей стране. У нас все оговорено, так что буквально – пару слов, и с делами на сегодня будет покончено, – разъяснил Феликс, поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж.

      – Ну и прекрасно, – одобрил Веня, поглядывая на репортеров, – а нас что, по телевизору будут показывать?

      – Да, – снисходительно усмехнулся искушенный в подобных делах политик, – привыкай.

      Огромный зал, в девятнадцатом веке находивший свое применение для организации балов, с королевской роскошью был украшен живыми цветами. Все эти утонченные природные кляксы в самых невообразимых сочетаниях располагались на белых металлических стендах и оплетали изогнутые прутья пестрым ковром.

      Едва уловив запах лилий, Веня с мученическим выражением лица поднес руку к лицу, словно у него из носа внезапно пошла кровь. Феликс не заметил этого движения – он был занят сканированием зала в поисках американца. Найти кого-то в этой толпе представлялось делом сложным и кропотливым: нужно было подходить к каждой кучке людей и, небрежно скользнув мимолетным взглядом по их лицам, идти дальше в поисках нужного человека.

      Напротив небольшой сцены располагались ряды стульев для зрителей, разделенные широким пустым пространством, предназначенным для дефиле.

      Возле одной из стен находился черно-белый пресс-волл для интервью, а в самом конце зала стоял уже накрытый для фуршета длинный стол с бокалами, наполненными шампанским, и тарелками с легкими закусками.

      Тони Эванс, высокий нескладный человек с несоразмерно длинными руками и ногами по отношению к туловищу, нашел Феликса сам, едва не столкнувшись с ним возле сцены.

      – Мистер Эванс, – Феликс протянул ему руку.

      – Добрый вечер, мистер Луговой, добрый вечер, мистер...– Тони неловко закашлялся.

      – Ефимов, – с улыбкой произнес Веня, отвечая на рукопожатие американца.

      – Мистер Луговой, – от волнения у Тони на лбу проступила синяя жилка, – я прошу отойти вас в сторону, нужно срочно кое-что обсудить.

      – Пойдемте в коридор, – предложил депутат. Ему не нравилась нервозность американца, и хотелось разобраться в этом деле поскорее.

      Засунув руки в карманы новых модных штанов, Веня с абсолютно равнодушным видом направился за ними. Выбрав самое отдаленное место возле окна, Тони включил экран своего мобильного телефона, на котором засветился фрагмент географической карты.

      – Мистер Луговой, у меня вызывает сомнения ваша логистическая цепочка. Мои внедорожники тянут на огромную сумму, как вы можете так ими рисковать?

      Феликс недовольно скривился, будто американец предложил ему вместо обещанного шоколада, незрелый лайм.

      – Как вы можете сомневаться, зная мою безупречную репутацию? Ты не хочешь прогуляться, к примеру, до сцены и обратно? – последняя фраза относилась к Вене, стоявшему рядом и начинавшему внимательно прислушиваться к интересным интонациям, несвойственным деловым разговорам.

      – Нет, не хочу, – с легким вызовом произнес Веня, отделяясь от стены и, как бы между прочим, заглядывая в электронную карту.

      – Вот, вот, – американец не обратил ни малейшего внимания на эти фразы, словно сказанные вскользь, – наши отряды отступают каждую неделю, теряя захваченные территории: Раффа – в прошлом месяце, в начале этого – Садин, сейчас они в Даре, но, судя по последним сводкам, их окружили правительственные войска. Это же очевидно, что их выбьют из города прежде, чем туда дойдут мои «Форды». А деньги мне переведут только после фактического получения Али внедорожников. Я вас спрашиваю, мистер Луговой, кто заплатит мне в том случае, если машины вдруг, совершенно случайно, достанутся неприятелю? А? – оторвавшись от экрана, он перевел пристальный взгляд на собеседника в ожидании, что депутат незамедлительно опровергнет все его доводы и непременно начнет убеждать в своем видении двусмысленной ситуации.

      Но Феликс, будто не слыша его, с тревогой и напряжением смотрел на то, как Веня подхватил из взволнованно трясущихся рук Тони телефон и быстро увеличил изображение.

      Ошибки не было. Веня не ослышался. На экране виднелись те самые города, которые совсем недавно были освобождены от террористов.

      Тони с недоумением перевел удивленный взгляд с одного мужчины на другого и, совершенно ничего не понимая, растерянно развел руками:

      – Что?

      Веня медленно оторвал взгляд от телефона и вернул ставший ненужным гаджет его владельцу. Пазл сложился, но казался каким-то расплывчато-размытым, нереальным, отталкивающим миражом, который ежесекундно приближался и приобретал более четкие очертания.

      – Я...покину вас, – тихо произнес Веня и, не дожидаясь ответа, он обессилено опустил руки в карманы, слегка ссутулился и, печально склонив голову, позволяя черным прядям упасть на глаза, зашагал в сторону зала.

      Провожая взглядом его сгорбленную фигуру, Феликс даже не дернулся, не сделал ни одной попытки остановить его, понимая бессмысленность этого поступка. Веня не пошел в сторону выхода, он пошел в зал, и Феликс это расценил как хороший знак, означающий, что еще не все потеряно.

      – Так что, мистер Луговой? – чуть ли не в лицо депутату выкрикнул Тони, – докажите мне, что я неправ!

      – Да, хорошо, – словно опомнившись, Феликс перевел взгляд на настойчивого американца.

      В эти секунды глубочайшего разочарования Веня побоялся остаться один. Ему нужен был фоновый шум для того, чтобы разобраться в своих мыслях.

      Едва переставляя ноги, в один момент сделавшиеся ватными, Веня снова оказался в просторном зале, наполненном людьми и омерзительно-кислым запахом полуживых цветов. Живыми их назвать язык не поворачивался: цветок без корня, что человек без убеждений: ему нечем держаться за родную землю.

      Совершенно не отдавая себе отчета в собственных действиях, Веня приблизился к столу с напитками и, взяв в руку прозрачный бокал, прикоснулся губами к хрустальному краю. Вдохнув горьковатый аромат игристого вина, он сделал первый глоток прохладного напитка.

      Люди вокруг суетились, торопливо рассаживаясь по местам в ожидании начала торжественной части. Они улыбались, узнавали друг друга, здоровались, что-то оживленно обсуждали. Они стучали каблуками, шуршали складками платьев, они жили своей жизнью, какой-то другой, жизнью отдельной вселенной.

      Веня наблюдал за всей этой публикой словно из зрительского зала неизвестного кинотеатра, при этом пленка с цветной кинолентой чужих судеб притормаживала, заставляя звуки голосов растягиваться до нестерпимого гула, отдающего в висках своими вибрациями.

      Когда бокал опустел, Веня осторожно вернул его обратно на скатерть и поплелся в сторону стульев, чтобы занять хоть какое-нибудь место. Справа и слева уселись незнакомые люди, и чувство одиночества в толпе стало постепенно его покидать. Очевидно, уже началась торжественная часть, потому что на сцену вышли две девушки и с абсолютно счастливыми лицами начали что-то говорить, но Веня не мог понять смысла их слов.

      «Он поддерживает террористов. Он поставляет военный транспорт именно тем, кто объявил джихад нашей стране. Он помогает убивать людей, делает деньги, свои кровавые деньги, а я еще и помогал ему в этом! – Веня поставил согнутые в локтях руки себе на колени и подпер ладонями подбородок, глядя не на сцену, а прямо перед собой, в спинку сиденья соседнего кресла. Белые крупинки на сером фоне мягкой обивки превращались в яркие звезды на темном небе, и Веня почувствовал себя одиноким, очень одиноким маленьким мальчиком на своей планете, ведомой только ему одному. – И нет никакого будущего у Лиса и Маленького принца и быть не может, потому что „зорко одно лишь сердце“, а когда сердце закрыто стальной броней, оно непременно становится не только слепым, но и глухим»

      Бурные аплодисменты вывели Веню из состояния глубокой задумчивости: начался модный показ новой коллекции из органзы. Само по себе слово «органза» ассоциировалось у Вени исключительно с занавесками на окнах, поэтому он даже поднял голову, чтобы убедить себя в том, что эта самая органза способна в безнадежной жизни еще на что-то.

Скоро разноцветные наряды на проходивших мимо моделях начали расплываться в яркие пятна, за которыми размазанными шлейфами тянулись длинные мазки кистей экспрессивного художника.

      «Террористы Праведной Земли везде. Почти в каждой крупной стране мира они имеют свои локации. Просто как злокачественная опухоль, точечно поразившая весь земной шар, она разрастается, разрушая все новые и новые регионы. И как так получилось, что известный депутат, видный общественный деятель, так сказать, один из основных винтиков политической системы поддерживает другую, разрушительную политику самопровозглашенной организации? Я против такой системы. „Самая подходящая система – не иметь никакой системы“ Я просто не хочу быть частью этой структуры, порядка, режима. „Дадаист наиболее свободный человек на земном шаре“. Нужно что-то делать, нельзя после всего этого жить как прежде, если мне вообще предоставят такую возможность. „Суть самовыражения – провокация, как единственный способ существования“ Нужно как-то отреагировать, обязательно выразить протест».

      Во время показа Феликс то и дело ерзал на своем стуле, привставал и оборачивался, пытаясь среди незнакомых людей найти того самого человека, мысли о котором не позволяли сосредоточиться ни на чем другом. Рядом сидел Тони с самым угрюмым видом, скрестив руки на груди и вытянув ноги под стоящий напротив стул. Он все еще раздумывал над сделкой, вызывающей у него вполне обоснованные сомнения, и до сих пор не дал своему компаньону внятного ответа.