Текст книги "Свобода под свинцовым небом (СИ)"
Автор книги: Луиза Бельская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Удивительно стойкий к ударам шальной непогоды фонарь продолжал гореть, слабо освещая появившуюся словно из ниоткуда фигуру.
Это был высокий человек, достаточно крупный и широкоплечий, сжимающий в руках темный карабин. С его длинного дождевика, почти достающего до голенища резиновых сапог, ручьями стекала вода, придавая мистической фигуре в капюшоне зловещий и таинственный вид.
– Что здесь происходит? – спокойный и ровный голос незнакомца заставил Вадима вздрогнуть.
– Ты кто такой? – раздраженно начал тот, наконец-то проморгавшись и поднявшись с колен.
– Я – егерь, – тем же непробиваемым тоном продолжил мужчина. – Полицию вызывать будем?
Вадим исподлобья посмотрел на Веню, не сводившего взгляда с притягивающей темноты под капюшоном.
– Не надо, – Веня не хотел никаких заявлений, дальнейших разборов и вероятных судов. Он приехал сюда в надежде хорошо провести время, и испортить еще больше и без того испорченный вечер он не имел ни малейшего желания.
Веня сделал шаг навстречу незнакомцу и, беспомощно обхватив себя трясущимися от наступающего холода руками, произнес:
– Пожалуйста, скажите, в какой стороне дорога, я не вернусь в лагерь, там все равно нет моих вещей.
Понимая, что на этот раз спроса за учиненный беспредел не будет никакого, Вадим быстро ступил в темноту и скрылся из виду, оставляя мужчин один на один для дальнейшего разговора.
– Ты хочешь сказать, что сейчас на ближайшей дороге тебя кто-нибудь подберет? – с удивлением произнес незнакомец, убирая за спину ставший бесполезным карабин. – Это не трасса, здесь ночью почти никто не ездит.
– Мне все равно, – слегка дрожащим голосом ответил Веня. – Лишь бы подальше от этого места.
Егерь на секунду задумался, а потом произнес:
– Иди за мной. И фонарь возьми. Я здесь каждое дерево знаю и в темноте не заблужусь, а тебе он точно пригодится, – с этими словами незнакомец направился в противоположную от лагеря сторону, тихо чвякая по грязи подошвами высоких сапог.
Не долго думая, Веня быстро подхватил фонарь и поспешил за окутанным тайной человеком.
Глава двенадцатая
Постоянно подсвечивая себе фонарем и внимательно глядя под ноги, Веня ни на шаг не отставал от егеря. Кроссовки абсолютно промокли – холодная вода неприятно хлюпала в обуви, красноречиво намекая на грядущую простуду. Дождь лил, не переставая, заставляя свыкнуться с мокрой одеждой, противно липнувшей к телу.
Слегка отставая от егеря, Веня почувствовал, как начинают стучать зубы друг о друга, говоря о явном переохлаждении организма. Прошло около двадцати минут, и долгожданная дорога по его расчетам уже должна была вот-вот появиться, но вместо этого после расступившихся сосен на поляне нарисовался добротный дом за высоким забором.
Луч фонаря едва успел осветить калитку и тут же погас, полностью исчерпав силы пластикового прибора, на удивление, стойкого к превратностям природы. Услышав слабый писк магнитного замка, Веня испуганно вздрогнул:
– Куда вы меня привели?
Вместо ответа егерь включил фонарик на мобильном телефоне и осветил для Вени дорожку к самому дому.
– А куда тебя нужно было вести в такую погоду? – насмешливо произнес он и добавил, – вперед!
Спорить не было сил, и, полностью вверив себя незнакомому человеку, Веня шагнул навстречу неизвестности.
Дворик был маленьким, и едва егерь закрыл за собой калитку, как раздался радостный лай собак, но Веня никого не увидел и поспешил к крыльцу дома. Незнакомец вошел первым и торопливо зажег свет в прихожей.
Сияние ламп слегка ослепило Веню, уже привыкшего к ночному полумраку.
С первого взгляда дом казался большим для одного человека. Прихожая, достаточно просторная и светлая, была обита вагонкой, придавая охотничьему жилищу необходимую специфичность. Сразу из прихожей тянулась винтовая лестница на второй этаж, виднелись двери, очевидно, ведущие на кухню и в гостиную. Запах дерева, царивший в доме, с первого вдоха приятно располагал к себе, заставляя втягивать его полной грудью. Приятная теплая атмосфера уютного жилья прямо с порога обещала покой и умиротворение, и Веня мысленно поблагодарил Бога за то, что здесь и сейчас он оказался именно в этом месте.
– Я здесь живу, – пояснил егерь и без того очевидную вещь, снимая капюшон.
Таинственным незнакомцем оказался мужчина лет сорока, брутального вида с трехдневной щетиной на красивом породистом лице. Светлые волосы были коротко острижены, придавая егерю еще больше богемного шарма.
Он быстро снял дождевик и повесил его на лосиные рога, висевшие около входа.
– Богдан, – мужчина протянул свою теплую крепкую ладонь для знакомства.
– Вениамин.
И, отвечая робким рукопожатием, Веня осознал, что этот человек практически с первого взгляда определенно располагал к себе.
Откинув длинные мокрые пряди, мешающие Вене смотреть, Богдан внимательно вгляделся в его лицо и после короткой паузы торопливо произнес:
– Грязные шмотки затолкай в стиральную машинку, я потом ее включу. Вон та дверь – это в ванную, – он указал рукой в необходимом направлении. Метнувшись в комнату, хозяин дома быстро вернулся, держа в руках чистую одежду.
– Спасибо, – кивнул Веня, принимая вещи и на ходу стягивая кроссовки одна об другую. – Я тогда пойду, – с этими словами он поспешно, избегая пытливого взгляда и оставляя мокрые следы от влажных носков, скрылся за дверью ванной комнаты.
Подставив побелевшие пальцы под теплую струю шумно бурлящей воды, Веня ощутил приятное расслабление, приходящее на смену лихорадочной дрожи.
Понежившись под согревающими потоками, он открыл гель для душа и поднес к лицу синий флакончик – сильный аромат морского бриза мгновенно заставил Веню перенестись куда-то далеко, туда, где нет холодного пронизывающего ветра, нет ни забот, ни унылых серых будней. Вене безумно хотелось, чтобы вода поскорее смыла ощущения тех мерзких прикосновений, которые он до сих пор чувствовал на своей коже, чтобы она унесла с собой тяжелые воспоминания, связанные с этим вечером и с этой странной поездкой.
Облачившись в обычные спортивные штаны и белую футболку, Веня сунул ноги в немного большие по размеру шлепанцы и направился в гостиную, из которой исходил ненавязчивый пляшущий свет.
Богдан, уже переодетый в домашнее, сидел, развалившись на широком диване, стоявшем посередине комнаты, и с напряжением следил за действиями хоккеистов на экране работающего телевизора. Напротив дивана, у противоположной стены, буквально в двух метрах, в простом камине за обычной кованой решеткой горело спокойное пламя, размеренно пощелкивая и потрескивая по ходу своей привычной работы. На стенах, также обитых вагонкой, висели охотничьи трофеи, скорее предназначенные для гостей, нежели для самого хозяина: два небольших чучела филинов, сидевших на тщательно пропитанных олифой ветках, оленья голова со стеклянными глазами, глядящими энергично и почти по-живому, голова волка, оскалившегося с беззвучным рычанием, – все это говорило о том, что хозяин дома – удачливый охотник и делает свое дело должным образом.
На полу возле камина раскинулась лохматая шкура бурого медведя, растопырившего широкие лапы с мощными когтями. Атмосфера охотничьего домика заставляла проникнуться духом совершенно неизвестного доселе мира.
Шайба противника попала в ворота, досадно отскочив от щитка голкипера, чем вызвала шумный приступ негодования Богдана.
– Твою ж мать! – громко выругался он, с обидой ударив ладонью об колено и, замечая Веню, в нерешительности стоявшего в дверях, торопливо добавил, – нет, ну ты это видел?
– Я рассматривал чучела, – сознался Веня, так и не решаясь переступить порог этой комнаты.
– Ты что, вампир? Моего приглашения дожидаешься? – хохотнул Богдан, всем корпусом разворачиваясь к своему гостю.
– Извините, – Веня смущенно потер кончик носа и с легкой улыбкой прошел в гостиную.
Около дивана стоял небольшой деревянный столик с прозрачной бутылкой, наполненной подозрительной жидкостью, но явно не водкой, двумя гранеными стаканами и тарелкой с закуской, представляющей из себя все, что было в холодильнике, на скорую руку нарезанное крупными кусками.
– Садись, – Богдан похлопал по сиденью дивана рядом с собой. – Сейчас второй период начнется, должны отыграться, – он взял в руки бутылку и начал разливать ее содержимое по стаканам.
Веня хотел было сказать, что обычно не пьет самогон, но все же решил корректно промолчать и спокойно сел на диван.
– Все, давай для сугреву, – Богдан протянул ему наполненный почти до краев стакан и, не дожидаясь, пока гость соизволит отведать это угощение, в несколько глотков осушил стопарик и, закусив кружком колбасы, снова вперил взгляд в мерцающий экран.
С тяжелым вздохом Веня поднес стакан к губам и сделал несколько больших поспешных глотков. Спиртное оказалось значительно лучше, чем ожидалось с самого начала. Алкогольное тепло практически сразу охватило весь организм, позволяя чувствовать себя менее скованно.
Оставив шлепанцы на полу, Веня по старой привычке подтянул колени к груди и, держа стакан в правой руке и ломтик сыра в левой, принялся наблюдать за траекторией скользящей шайбы, время от времени поддакивая увлеченному этой игрой Богдану. К концу второго периода стакан Вени опустел, и гостеприимный хозяин щедро разлил остатки.
Начало наступать неизбежное опьянение, притупившее все проблемы и страхи и отодвинувшее их на второй план.
Слегка размытым взором Веня начал непроизвольно рассматривать Богдана, его решительный профиль с характерным слегка крючковатым носом, горбинка на котором красноречиво говорила о том, что его хозяин неоднократно бывал в ожесточенных драках. Выражение лица егеря менялось в зависимости от результатов игры хоккейной команды, за которую он болел, начиная с напряженно-выжидающего и заканчивая разочарованно-возмущенным, потому что его фавориты проигрывали с разгромным счетом.
Веня с удовольствием скользил взглядом вдоль крепких, покрытых густыми светлыми волосами рук с перекатывающимися от мимолетных движений мышцами, задерживаясь на тыльной стороне широких кистей с проступающими на них рельефными венами.
Егерь определенно нравился Вене, привлекая его на каком-то животном, низменном уровне, заставляя слегка вспотеть теплые ладони.
До конца третьего периода оставалось две минуты, и при счете 4:0 шансов на победу уже не оставалось, поэтому в сердцах выкрикнув более чем нецензурную фразу, Богдан со злобой нажал на кнопку выключения телевизора, утапливая ни в чем не повинный резиновый элемент до самого дна пластикового прямоугольника. Отшвырнув от себя пульт, он облокотился о колени и подпер подбородок сжатыми кулаками, разочарованно и удрученно глядя прямо перед собой.
Опустив босые ноги на пол, Веня подсел поближе и, удивленно изогнув черную бровь и пристально заглянув в нахмуренное лицо хозяина дома, вкрадчиво произнес:
– Дебилы, правда?
Даже не взглянув на своего собеседника, Богдан звонко ударил одной ладонью о другую и прерывающимся от негодования голосом воскликнул:
– Да как так-то! Две игры шли ровно – 3:2, а тут! – он шумно выдохнул, наморщив лоб, и принялся вертеть в руках пустой стакан, очевидно раздумывая, стоит ли снять этот стресс при помощи алкоголя.
Веня медленно поднялся с сиденья и неторопливо прошелся вдоль комнаты, плавно проводя рукой по спинке дивана, одними лишь кончиками пальцев касаясь короткого ворса темно-коричневого велюра. Он не знал, как подступиться к серьезному и очевидно агрессивному мужчине, а подступиться очень хотелось. Веня в нерешительности взглянул на замершие чучела филинов, стеклянными кругляшами глядящими прямо на него – перед глазами слегка поплыло – опьянение давало о себе знать. В ушах начало шуметь, несмотря на полную тишину, царившую в гостиной, и сквозь иллюзорные завывания несуществующего ветра Вене показалось, что один из филинов одобрительно ухнул. Расценив этот знак как некий толчок к действию, Веня снова бесшумно приблизился к дивану позади сидящего на нем Богдана и, облокотившись на высокую спинку, переплел пальцы друг с другом.
Хозяин дома в задумчивости вернул стеклянный стакан на стол и уже приподнялся было, чтобы встать с дивана, как вдруг мягко опущенная рука на его плечо заставила мужчину усесться на прежнее место.
Богдан еле заметно скосил глаза в сторону тонких пальцев, еле ощутимым движением сжавших ткань застиранной футболки. И если бы Веня сразу убрал руку и заговорил о чем-то отстраненном, продолжая вести себя, как ни в чем не бывало, Богдан не придал бы этому жесту никакого значения, но Веня руки не убрал. Тепло его ладони проникало через материю, странными, ранее неизведанными импульсами разбегаясь по телу.
Неловкая пауза затягивалась, подталкивая Веню к дальнейшим действиям. Его вторая ладонь скользнула по слегка ссутуленной спине, впитывая энергию напряженных мышц.
Богдан вопросительно повернул голову, охмелевшим взглядом окидывая Венину тень, своими мягкими очертаниями растекающуюся по диванной обивке.
Нежная, но настойчивая кисть соскользнула с плеча и медленно поползла по вздымающейся от взволнованного дыхания груди, сантиметр за сантиметром исследуя чужое тело.
Ощутив беспокойное, горячее дыхание на затылке, Богдан непроизвольно прикрыл глаза, позволяя продолжаться расплывчатому безумству.
– Не отталкивай меня, пожалуйста, – тихий шепот слетел с кончиков бархатных губ, едва прикоснувшихся к ушной раковине, заставляя лихорадочную волну возбуждения перекатиться вдоль позвоночника.
Поддаваясь жару этих пылких слов и трепетных прикосновений, Богдан крепко прижал к своей груди раскрытую ладонь незнакомого мужчины, позволяя ему почувствовать гулкий звук его сердца.
Кончиком носа Веня едва коснулся широкого затылка, с удовольствием вдыхая незнакомый запах такого желанного тела.
– Иди сюда, – хрипло позвал Богдан, разжимая пальцы и отпуская слегка дрожащую руку.
Тихо и бессловесно появившись из сумрачного тыла, Веня хотел было опуститься на мягкое сиденье рядом с Богданом, но тот, крепко ухватив его руку, нетерпеливо потянул вниз, кивком головы приказывая опуститься на колени.
Языки пламени огня, бушующего в камине, плясали в черных зрачках хозяина дома, придавая его образу дополнительные оттенки неизвестности и деспотичности.
Принимая правила игры, начинающей происходить по чужим условиям, Веня сделал то, что требовал от него хозяин дома, и устремил свой взгляд, уже подернутый поволокой, на волнующего его в тот момент мужчину.
Немного подавшись вперед, Богдан с коварной нетрезвой усмешкой провел рукой по смоляным волосам, словно пробуя их на ощупь, затем очертил траекторию черной брови и, опустившись к чуть приоткрытым губам, оставил на них саднящее чувство от прикосновения грубой кожи к нежной поверхности, затем, крепко обхватив Веню за шею, он притянул его к себе.
– Ты ведь нарочно спровоцировал того парня? Ведь правда? – его глаза смотрели, не мигая, словно извлекая ответ из самой глубины души.
Глядя в эти, начинающие расширяться от возбуждения зрачки, Веня почувствовал всю остроту своего желания.
– Я никого не провоцировал, – еле слышно прошептал он, но весь его вид, сквозивший нескрываемой похотью, говорил об обратном.
С выражением лица, не терпящим никаких возражений, Богдан укоризненно покачал головой и еще ниже склонился над Веней с еще большей силой притягивая его за шею к себе:
– Ты спровоцировал...
Готовый подтвердить все, что угодно, лишь бы получить желаемое, Веня послушно повторил:
– Я спровоцировал...
– Прекрасно, – с этими словами Богдан запустил большой палец свободной руки под резинку своих штанов и стянул их вместе с нижним бельем до середины бедер. – А теперь покажи, что ты умеешь, – властно склонив Венину голову к еще не эрегированному фаллосу, он успел заметить на пухлых губах сладострастную улыбку.
Вбирая в себя начинающий наливаться силой половой орган, тем самым заставляя крайнюю плоть обнажать блестящую головку, Веня начал ритмично двигаться, периодически бросая любопытные взгляды на лицо распалявшегося от страсти мужчины. Выпустив из влажного рта начинающий слегка пульсировать член с проступившими венами, Веня прикоснулся языком к его корню и, пристально вглядываясь в полуприкрытые глаза Богдана, заскользил по стволу до самой головки, круговыми движениями очертив на ней несколько влажных завитков.
Слегка отстранившись, Веня самодовольно оценил результат своих усилий и решил, что Богдан вполне готов для дальнейших действий. Почти доведенный до экстаза мужчина с недовольством обхватил Веню за затылок, с тем, чтобы принудить его завершить начатое, но Веня ловко увернулся и в несколько движений сдернул с ног объекта своего вожделения ненужную одежду.
Богдан не сопротивлялся, глядя на него с едва заметной злостью и непрекращающимся возбуждением.
Эффектным движением стянув свою футболку, Веня слегка тряхнул волосами, позволяя черным прядям совершить в воздухе грациозные взмахи. Богдан склонил голову набок, оценивающе глядя на стройное худощавое тело, поспешно избавляющееся от последних элементов повседневного облачения.
Устремив бесстыдный взгляд больших зеленых глаз на своего партнера, Веня за доли секунды оседлал его, быстро освобождая несопротивляющегося его напору Богдана от верхней одежды. Скользнув затуманенным взглядом по широкому мускулистому торсу, Веня шумно выдохнул и, крепко обхватив запястье Богдана, приложил его ладонь к своей груди, медленно проводя ею до самого низа живота. Чувствуя, как от подобных прикосновений наливается его естество, Веня тихо застонал и подался к губам Богдана за влажным поцелуем, но мужчина слегка повернул голову, не позволяя сделать этого. Веня обиженно закусил нижнюю губу, но ничего не сказал.
Обильно сплюнув на свою ладонь, он тщательно смочил слюной член Богдана и, слегка дрожащими руками приставил головку к своему анусу. Богдан с готовностью положил руки ему на бедра. Зеленые глаза в испуге широко распахнулись, безмолвно умоляя его не делать резких движений. Постепенно опускаясь все ниже и ниже, Веня ощутил знакомую боль, усиливающуюся с каждой секундой. Он уже не смотрел на выражение лица Богдана, зато Богдан смотрел на него, на прозрачные слезы, проступившие на черных ресницах, на слегка дрожащие губы, приоткрытые порывистым дыханием. Весь этот мученический вид, с которым Веня получал все то, чего так упорно добивался, довел Богдана до исступления, заставив одним рывком крепких рук опуститься нерешительного любовника до самого конца.
Тихий болезненный вскрик, переходящий в едва слышное шипение, был ответом на грубые действия. С силой вцепившись в широкие плечи Богдана, Веня немного опустил голову, позволяя черным прядям упасть на глаза, и попытался восстановить свое сбившееся дыхание. Легкий нетерпеливый шлепок по ягодицам заставил его начинать двигаться.
Снова смочив ладонь слюной, Веня обхватил свой член и, упершись свободной рукой о спинку дивана, размеренными движениями начал доводить себя и хозяина дома до неизбежного оргазма.
Наблюдая сквозь полуприкрытые веки за неспешными движениями своего партнера, за плавным покачиванием узких бедер, чувственным покусыванием припухших губ, Богдан осознал, что его сердце, ударяющееся о ребра все сильнее и сильнее, вот-вот вырвется из грудной клетки.
Один вид того, как Веня грациозно отклонялся назад, непроизвольно демонстрируя изгибы красивой длинной шеи, заставлял все тело возбужденного мужчины покрываться мурашками.
Чувствуя, что находится уже на грани, Веня заставил работать свою руку еще быстрее, попадая в ритм участившегося дыхания. Мышцы ягодиц и ануса плотно сжались, вынуждая Богдана протяжно застонать от удовольствия, тонкие пальцы сжали член еще сильнее, ощущая начинающиеся спазмы, – с жалобным вскриком Веня уперся лбом о плечо Богдана и излился на его живот горячими струями липкого эякулята.
Сделав пару глубоких вздохов, Веня приподнял голову и взглянул на Богдана с таким смущенным и извиняющимся за свою слабость видом, что тому ничего не оставалось делать, как погладить по щеке своего испытывающего неловкость партнера, тихо прошептав:
– Все хорошо... – его рука нашарила на диване первую попавшуюся футболку и промокнула влажный живот. Заложив Вене за ухо прилипшую к его губам смоляную прядь, Богдан заметил свежий шрам на его правом виске и, с легкой задумчивостью цокнув языком, заставил Веню приподнять бедра и освободить из тесного плена половой орган, все еще не доведенный до необходимого экстаза.
С нескрываемым удивлением Веня привстал, думая о том, что все уже закончилось, но он ошибся. Властным движением Богдан обхватил его за талию, грубым толчком заставляя встать на колени и ухватиться руками за спинку дивана.
Перед глазами Вени все потемнело от дикой боли, когда Богдан сразу вошел в него на всю длину и мощными толчками начал двигаться в нежных глубинах, одной рукой удерживая партнера за бедро, а второй – зарываясь в смоляные волосы, тем самым слегка оттягивая голову Вени назад.
Слабые стоны, порождаемые нарастающей болью, срывались с губ, прокушенных до крови. Веня терпел из последних сил, цепляясь пальцами за темную обивку скрипевшего под тяжестью мужских тел широкого дивана. Пламя из камина отбрасывало на стенах тени, создавая атмосферу приоткрывшейся преисподней.
Филины на стене продолжали таращиться своими бессмысленными взглядами, заставляя проникнуться состоянием обреченной беспомощности.
Каждый последующий толчок становился намного болезненней предыдущего, выбивая из охрипшего горла новую череду слабых стонов. Реальность начала расплываться, сигнализируя о превышении болевого порога, – в этот момент мучительные движения стали замедляться, переходя на более плавный ритм, и затем прекратились, превращаясь в слабую пульсацию.
Облизнув пересохшие губы, Богдан отпустил Венины волосы и осторожно высвободил свой член, слегка обагрившийся кровью.
С тяжелым вздохом Веня отстранился от спинки дивана и, полностью опустившись на согнутые колени, сжался в безвольный, усталый комок и, уронив голову в дрожащие ладони, судорожно зарыдал. Состояние опьянения постепенно развеивалось, сменяясь осознанием всей пошлости и похабщины случившегося момента. Непрошенный стыд леденящей волной смел все, что казалось таким важным буквально минуту назад.
И, глядя на вздрагивающие от беззвучных рыданий острые плечи, Богдан с ужасом для себя заметил десятки рубцов, хаотично разбросанных по худой спине с заметно проступающими позвонками. Молча поднявшись с дивана, он взял из кресла шерстяной плед и бережно накрыл им обнаженное тело.
– Я быстро в душ, – торопливо сообщил Богдан. – А когда я приду, ты мне расскажешь, откуда у тебя все эти шрамы.
Когда тот вернулся, Веня сидел на диване, одетый, с поджатыми к самой груди коленями, укутанными пледом, и вытирал ладонями заплаканные глаза.
Богдан молча уселся рядом, выжидающе глядя на своего гостя, всем своим видом показывая готовность внемлить его словам. Немного успокоившись и прекратив размазывать слезы по лицу, Веня нервно скомкал в руках край шерстяной материи и, устремив свой взгляд на танцующее пламя, начал свой печальный рассказ. Он поведал обо всем, что угнетало его все последние месяцы: о своем изобретении, о Феликсе, о поездке в чужую страну. С каждой следующей фразой становилось все легче, словно большая часть гнетущей его отрицательной энергии сгорала без следа в пламени камина.
Богдан внимательно слушал, не перебивая, не уточняя непонятные детали, постепенно осознавая то, что сейчас перед ним находится человек совсем не такой, каким показался с самого начала. И возможно, егерь не поверил бы этому невероятному, тяжелому, богатому на события рассказу, если бы не увидел шрамы собственными глазами.
– ... иногда складывается ощущение, что он за мной следит, – Веня задумчиво потер переносицу. – А может и нет. Я уже ничего не понимаю, – он устало зевнул, прикрывая рот ладонью.
Богдан понятия не имел, что нужно говорить в подобных случаях, поэтому он просто произнес:
– Пошли, я покажу тебе твою комнату, – и с этими словами он поднялся с дивана.
Слегка замешкавшись, Веня откинул плед в сторону и, нашарив босыми ногами резиновые шлепанцы, поплелся за хозяином дома, на ходу взъерошивая еще не высохшие после душа волосы, тем самым борясь со сном.
На втором этаже оказалось несколько дверей. Распахнув одну из них, Богдан щелкнул выключателем и осветил небольшое помещение: разложенный диван, застланный немного смятой простыней, на которой в одной стороне лежало сбившееся в угол одеяло, а с другой – большая подушка со съехавшей наполовину наволочкой, – все это говорило о том, что хозяин уступает гостю свою комнату.
– Ложись спать. Завтра, с самого утра, приедут важные люди на охоту. Особо не высовывайся, не мелькай перед ними. К вечеру твоя одежда высохнет, и я отвезу тебя домой, – Богдан бесшумно прикрыл за собой деревянную дверь.
С облегченным вздохом Веня выключил свет и, теряя шлепанцы прямо посередине комнаты, быстро подошел к несвежей постели и тут же провалился в такой же сумбурный, как и прожитый день, сон.
***
Робкий солнечный луч едва коснулся сомкнутых век, заставляя глаза резко распахнуться. Потолок, неизменно обитый деревянной доской, простецкая люстра с тонкими нитями едва заметных паутинок, бесшумно идущие часы с фоновыми морскими волнами на стене заставили Веню вспомнить весь вчерашний вечер.
Он резко сел на постели, продолжая рассматривать самую обычную комнату: деревянный стол, пара стульев, несколько навесных полок с книгами и платяной шкаф составляли всю обстановку комнаты егеря.
Стрелки часов заняли положение десяти утра, красноречиво давая понять, что пора подниматься с дивана. Заметив на столе серебристый термос и тарелку с бутербродами, Веня понял, что завтракать он будет в одиночестве. Шум, доносившийся с улицы, заставил его подойти поближе к окну: за длинным дощатым столом, уютно устроившимся под высоким навесом, сидело несколько человек в военном камуфляже и, о чем-то оживленно беседуя и периодически пересмеиваясь, пило водку, с аппетитом закусывая ее не самым затейливым угощением.
К свободному краю стола прислонились их ружья, терпеливо дожидающиеся того момента, когда их владельцы дойдут до нужной кондиции и наконец-то вспугнут лесную тишину громкими выстрелами. Богдан сидел тут же и бойко поддерживал веселый разговор, периодически разливая водку по стаканам.
В тот момент, когда Веня уже намеревался отойти от окна, один из мужчин поднял голову и встретился с ним пристальным взглядом из-под козырька кепки защитного цвета. Пару секунд они непрерывно смотрели друг на друга, наконец, мужчина опустил голову и обратился к Богдану с каким-то вопросом, указывая в сторону окна. Веня не стал дожидаться реакции егеря и поспешно скрылся в глубине комнаты.
Закинув одеялом еще теплую постель, Веня решил приступить к скромному завтраку. Открутив крышку, одновременно выполняющую функцию чашки, он с легким хлопком нажал на пластмассовую кнопку в плотно притертой пробке, заставляя ее утонуть на необходимую глубину. Горячая струя ароматного чая зажурчала по дну стаканчика из нержавейки, светло-сизым дымком создавая приятную домашнюю атмосферу. Заметив на ломтике сыра несрезанную кромку, покрытую налетом белой плесени, Веня со вздохом незамедлительно начал ее отламывать, мелкими кусочками откладывая на край тарелки.
Внимательно изучив содержимое книжной полки, он привстал со стула и, вытянув из шеренги книг томик стихов Есенина, раскрыл его на первой попавшейся странице и приступил к утренней трапезе под неслышную мелодию тягучих рифм.
Шум за окном постепенно затих, и, расправившись с последним бутербродом, Веня осторожно подошел к прозрачному стеклу, убеждаясь в том, что все участники будущей охоты уже отправились на свое кровавое развлечение.
Нарезав пару кругов по комнате, Веня приоткрыл дверь, ведущую в коридор, и внимательно прислушался: абсолютная тишина послужила ему ответом.
Прохлопав резиновыми шлепанцами по деревянным ступеням винтовой лестницы, он абсолютно спокойно спустился в прихожую, затем вошел в гостиную, с удовольствием отмечая, что в доме никого нет.
Вытащив пульт, застрявший между сиденьем дивана и его ручкой, Веня направил его в сторону телевизора и нажал на красную кнопку.
– ... единым взрывом снесло половину квартала, – встревоженный голос телеведущей сразу заставил Веню встрепенуться. Зеленые глаза расширились от ужаса, глядя на шокирующие кадры: разрушенные до такой степени улицы он не видел даже в Даре после бомбежки. Здесь даже камня на камне не осталось – все разнесло в мелкую крошку серого месива. – Череда подобных взрывов прогремела в нескольких городах Кировской области, унеся жизни сотен ни в чем не повинных людей. Взрывчатое вещество, по предварительным данным, в тротиловом эквиваленте значительно превышающее 9.7, пока не установлено.
Прикрыв рот трясущимися кончиками пальцев, Веня с ужасом наблюдал за тем, как спасатели МЧС торопливо разгребали пыльные остатки того, что раньше называлось жилыми постройками, как врачи тянули брезентовые носилки с остатками того, что раньше называлось людьми, как дымилось от взрыва огромное черное пятно, которое раньше называлось улицей. Словно специально для него крупным планом показали безвольно свесившуюся с медицинской каталки обагрившуюся кровью хрупкую кисть какого-то ребенка.
«Кровь не должна быть видна, – ностальгически застучало в висках, заставляя спину покрыться холодным потом, а пальцы задрожать еще сильнее. – Это же моя работа! Ни гексоген, ни тритонал на такое даже близко не способны... Это я... Я их всех убил!»
– Ответственность за проведенный теракт снова взяла на себя террористическая организация, известная как Праведная Земля, запрещенная на территории Российской Федерации.
«Что я наделал! Своими руками! Своими этими вот руками! – Веня вскочил с дивана и с ненавистью уставился на свои ладони, – лучше бы я сдох тогда, в восьмом классе, лучше бы сдох...»
