![](/files/books/160/oblozhka-knigi-lichnoe-udovolstvie-154137.jpg)
Текст книги "Личное удовольствие"
Автор книги: Лоуренс Сандерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
11
Грегори Бэрроу
– Я не собираюсь давить на тебя, – говорил мне мистер Макхортл, – но ты ведь знаешь этих военных – им хочется получить все сразу и как можно быстрее, поэтому, если тебе что-либо надо, ты не стесняйся, заказывай. И не волнуйся в отношении цены: у нас богато оплачиваемый контракт. Дядюшка Сэм согласен на все наши траты.
На самом деле не было ничего такого, в чем бы я срочно нуждался, потому что моя личная лаборатория была полностью экипирована всей современной и необходимой мне техникой. И наш специальный отдел всегда мог выполнить все мои запросы. У меня были две маленькие видеокамеры, достаточно большой монитор и персональный компьютер.
Недавно мне доставили тридцать мышей, которых поместили в маленькие клетки, прикрепленные вдоль стен моей лаборатории. Десять мышей мужского пола, двадцать – женского.
И еще одна новость: я поставил в дверь лаборатории надежный замок. Открыть его можно было при помощи магнитной нарты со специальным кодом. Одна карта находилась у меня, вторая – в специальном отделе по охране. После того как все необходимые приготовления были завершены, я сел перед моим персональным компьютером и стал внимательно просматривать базу данных, которую я считал наиболее необходимой и важной в моих химических исследованиях.
Я прочел громадное количество литературы, посвященной тестостерону, стараясь понять, каким образом можно создать новую синтетическую формулу. В данный момент я собирался сосредоточиться на поведенческих аспектах исследуемого гормона.
Информация, которой я обладал, делилась как бы на две части. Одна была „за" возможность создания новой формулы, другая, наоборот, „против". По-прежнему прослеживалась следующая закономерность: в большинстве случаев высокий уровень тестостерона действительно теснейшим образом был связан с агрессивностью. И проявлялось это не только в поведении человеческих особей в частности, но и приматов вообще.
Отдельные исследования убедили меня в том, что высокие уровни тестостерона в крови характерны не только для бандитов и футболистов, но также выявлены у личностей, стремящихся к доминированию и являющихся наиболее конкурентоспособными. Причем в равной степени это относилось как к бизнесменам, так и к деятелям искусства. Но здесь вырисовывалась одна забавная, на мой взгляд, закономерность. У актеров, например, отмечается обилие полового гормона, что существенным образом отличается от, предположим, министров или академиков, чей гормональный уровень невероятно мал. Интересно, какой уровень тестостерона у меня.
Я не нашел ничего определенно подтверждающего либо опровергающего выдвинутую мной ранее гипотезу, но я совершенно четко осознавал, что на самом деле вступаю в terra incognita.
Хочу сказать, что я был полностью увлечен проектом ЖАВ и не думал ни о чем, кроме него. Мои личные проблемы казались мне настолько сложными, что я был благодарен проекту, который дал мне возможность сосредоточиться на нем и таким образом уйти от угнетающих мою душу вопросов.
Когда Марлен Тодд сказала мне о своем намерении развестись с мужем, моему смятению и удивлению не было конца. Она пояснила, что считает развод единственной возможностью прекратить несчастливый брак. Моей первой реакцией, которую я ей не продемонстрировал, было желание сделать то же самое. Я страстно хотел покончить с неудавшейся семейной жизнью и оказаться свободным.
Существует одно обстоятельство, которое я тщательно скрываю: у меня есть тяжелое и неприятное подозрение, что Честер – не мой сын. Я женился на Мейбл, поскольку она призналась, что беременна, и отказалась делать аборт. В тот момент женитьба казалась самым разумным поступком.
Это правда, что наши встречи и беременность Мейбл совпадали по времени. Но правда и то, что в то время она имела романы и с другими молодыми людьми. И я почти уверен, что был выбран в качестве мужа из-за хорошей работы и хороших перспектив.
Возможно, что она сама толком не знала, кто отец будущего ребенка.
Мое изложение произошедшего, может быть, и не вполне верно. Но должен сказать, что неопределенность ситуации отравила нашу жизнь с самого начала. Мейбл и я, а периодически и Честер вели себя как солдаты из враждующих армий. И то, что должно сложиться как теплые, дружеские отношения, было испорчено осторожностью, невниманием, а временами даже злостью.
Несмотря на всю неудовлетворенность, это часть моей жизни, которую я совсем не в состоянии понять, – я не мог ненавидеть Мейбл. Даже если предположить, что мои подозрения были верны. Она поступила так, учитывая свои собственные интересы. А осуждать человека за то, что он стремится выжить, – это все равно что осуждать его за то, что он дышит.
По правде говоря, я испытывал необъяснимое желание и необъяснимую симпатию к моей жене, хотя никогда не пытался выразить это словами. У нее был неплохой характер. До свадьбы я находил ее веселой, открытой и очень щедрой. Ее теперешняя хмурость, я прекрасно знал это, была следствием моего поведения, а не являлась отражением сути ее характера.
За последние годы Мейбл прибавила в весе и стала немного полноватой. Но я по-прежнему считал ее необыкновенно привлекательной и знал, что так же думают и другие мужчины. Она была очень коммуникабельна, и плюс ко всему, у меня не имелось никаких претензий по поводу того, как она ведет хозяйство.
Анализируя ситуацию, я понимаю, что в основе моих чувств, конечно же, лежало осознание собственной вины. С одной стороны, она поймала меня в ловушку – я подразумеваю под этим свадьбу, но с другой – сама тоже оказалась в западне. И именно на мне лежит вина за то, что наша счастливая семейная жизнь не состоялась.
По отношению к сыну чувство вины было еще более острым. Если быть до конца откровенным, я любил его, но, к сожалению, не мог выказать свою любовь.
Я считал его красивым, умным, любознательным. И – не мог наладить с ним отношения. Я до сих пор не в состоянии понять почему.
Наконец я опять взялся за ручку и начал просматривать бумаги, связанные с проектом ЖАВ. Это было большим облегчением. Все выглядело таким четким и определенным. Но человеческие отношения никогда не бывают четкими. Не так ли? Никогда не знаешь, что есть что. И часто собственный опыт является результатом собственных неправильных действий и опрометчивых решений.
Я изучал, как ведут себя мои мышки, работал с ними и записывал результаты на видеокассеты. Однако нельзя поступить подобным образом с людьми.
Правда?
По дороге домой я выразил свои чувства Марлен Тодд.
– Я знаю, что я плохой отец, – признался я, – и, тем не менее, очень люблю мальчишку. Мне хотелось бы быть с ним более близким.
Марлен поинтересовалась, бывал ли я с сыном на каких-нибудь мероприятиях или делали ли мы вместе те вещи, которые ему нравятся. Например, учил ли я когда-либо его кататься на велосипеде.
– Нет.
– А ты брал его на футбольный матч или на другое спортивное соревнование? На рок-концерт?
– Нет, – ответил я. – Я действительно не люблю всего этого.
– Онможет любить, – мягко возразила Марлен. – Тебе следует это выяснить.
– Да, конечно. Но, видишь ли, у меня столько работы. О Боже мой, я опять прибегаю к этому оправданию.
– Да, – вздохнула Марлен.
– Я знаю, что умею обращаться с вещами, но там, где вопрос касается людей, я абсолютный идиот.
– Ну, осознание – это уже первый шаг, – успокоила меня Марлен. – Желание измениться – второй.
– Измениться… Не уверен, что у меня получится.
Долгое время мы молчали. Затем я выдавил из себя:
– Ты мне поможешь?
– Да, – ответила Марлен. – Конечно, помогу.
12
Доктор Черри Ноубл
После развода я вернулась в дом своих родителей и возвратила себе свою девичью фамилию. Я жила в доме с громадной спальней, кабинетом, бассейном и чувствовала себя отлично. До своей работы я добиралась не более десяти минут.
Родителям моим было далеко за семьдесят, однако они обладали отменным здоровьем, за что я была им необычайно признательна. Они бережно относились к моей личной жизни, но всегда были рады составить компанию или дать совет, если в том имелась необходимость. Наша совместная жизнь текла ровно и на удивление приятно.
– Вы не хотите приехать ко мне домой? – спросила я однажды Чеса Тодда. – Я думаю, вам бы понравилось. Прекрасный вид на океан. Я могу взять специальную машину у моего отца, ваше кресло-каталка туда запросто поместится.
– Нет, – сказал он, – спасибо, но нет.
Я призналась ему, что после восьмичасового рабочего дня, полного рассказов о чужих бедах, было большим облегчением приезжать домой. В надежное, спокойное место. Для меня этим местом являлся дом моих родителей. Я желала бы, чтобы все мои пациенты могли иметь такое прибежище.
– А я и имею, – сказал он.
Но я ему не поверила.
Моя жизнь протекала неплохо. Счет в банке увеличивался. Я имела возможность заниматься любимым делом. Чем же я была недовольна? Обратите внимание, что я использую слово „довольна" намного чаще, чем слово „счастлива". Я всегда чувствовала разницу между удовольствием и счастьем. Быть довольным – это значит быть удовлетворенным жизнью. Счастье – совершенно иное. Врач, исцели себя сам.
В моем случае можно было сказать так: психоаналитик, проанализируй себя сам. Я занималась самоанализом достаточно часто, и причина моего неудовольствия была мне ясна. Я нуждалась в мужчине.
Я знаю много женщин, которые не страдают из-за отсутствия мужчин в их жизни, но я не относилась к этой категории. Мне необходим был мужчина. Отсутствие его в своей жизни я воспринимала как голод.
Некоторые причины были физические – я страстно жаждала ощутить прижавшееся ко мне обнаженное мужское тело, другие – чисто эмоциональные. Я хотела любить и быть любимой. Романтический психоаналитик, улыбнетесь вы? А почему бы и нет?
Итак, в субботу утром я отправилась навестить Чеса Тодда.
Он открыл мне дверь, затем подъехал к своему рабочему столу и выключил компьютер. Было совершенно очевидно, что его приходящая уборщица побывала здесь этим утром, так как студия прямо-таки светилась от чистоты.
– Вы работали, Чес? – спросила я. – Простите, если я вам помешала.
– Все в. порядке, – ответил он весело. – Я не работал, а просто перечитывал написанное прошлой ночью.
– Ну и как?
– Мне нравится, – засмеялся он. – Думаю, вам тоже понравится. Это любовная история.
– Мне она уже нравится.
– Между девушкой-муравьем и юношей-муравьем. Боже мой, вы прекрасно сегодня выглядите, прямо-таки настоящий душистый букет!
Меня обтягивал цветастый сарафан. Спина сзади была абсолютно голой. Я покружилась перед Чесом.
– Вы одобряете?
– Ну, как такое можно не одобрить? Вам джин с тоником?
– Да, только я сама приготовлю его, – сказала я и направилась в маленькую кухню. – Я знаю, что подарю вам на день рождения. Набор приличных стаканов. Терпеть не могу эти кувшинчики. Когда у вас день рождения?
– Это должно быть в ваших записях, доктор, – проговорил он.
В голосе Чеса послышалось напряжение, но я предпочла его не заметить. Я передала ему коктейль и села на один из стульев на кухне. Мы подняли кувшинчики и чокнулись. Чес сделал большой глоток, затем подмигнул мне. Он выглядел необыкновенно симпатичным.
– Как вы себя чувствуете? – спросила я. – Ночные кошмары? Депрессия?
– Ничего, дон, с чем я бы не мог справиться. Со мной все в порядке, – уверил он меня. – Что нового у вас?
– В основном работа. Плюс час на пляже этим утром и, скорее всего, еще два вечером.
– У вас изумительный загар. Надеюсь, никаких серьезных переживаний?
– Нет, – ответила я, – никаких. А у вас? – Увидев, как изменилось его лицо, я торопливо добавила: – Я спрашиваю как ваш друг, а не как психоаналитик.
Он пожал плечами.
– Кто бы ни спрашивал, переживаний нет.
– Почему же вы тогда так много пьете?
– Хочу и пью, – ответил он сердито, – и дымлю, как паровоз. И еще мне в голову приходят похотливые мысли. Вы довольны?
– Последним предложением.
– Вы никогда не сдаетесь, дон? – улыбнулся он, покачивая головой.
– Нет, – сказала я, – никогда. Расскажите мне еще о юноше и девушке-муравьях.
– Он встречает ее, потом теряет, потом находит вновь. И они проживают счастливую жизнь. Давайте поговорим о счастье в другой раз.
– А как он ее теряет?
Чес улыбнулся мне скупой улыбкой:
– Ну, бедолага попадает в переплет и никак не может из него выбраться. Даже муравьи имеют проблемы.
– Но вы только что сказали, что он встречает девушку. И как же он решает свою проблему?
– Не могли бы вы добавить сюда еще джина? – спросил он требовательным голосом, передавая мне пустой кувшинчик. – Я не могу даже пробовать это.
Я сделала для него свежий напиток и вернула кувшинчик обратно.
– Вы не ответили на мой вопрос. Как юноша-муравей решает свои проблемы?
– Я просто шутил. Давайте прекратим это, – попросил он.
– Хорошо, – согласилась я.
Он внимательно посмотрел мне в глаза:
– Вы никогда не спорите, док?
– А что, это может привести к хорошим результатам?
– Нет, не может. Скажите мне правду, док, почему вы теряете со мной время?
– Я не думаю, что теряю время. Мне нравится быть с вами.
– В самом деле? – Он выглядел удивленным. – Не могу понять почему? Даже мне не нравится быть самому с собой.
Я пристально взглянула на него. В течение некоторого времени я размышляла, что произойдет, если применить шоковую терапию. И может ли шоковая терапия вылечить его импотенцию, причина которой, я не сомневалась, была чисто психической. Наконец, я решила, что в данный момент стоит попытаться. Но я очень опасалась, что его категорическое „нет" не оставит мне никакой надежды.
– Чес, – начала я спокойно, – я хочу заняться с вами любовью.
Впервые за все время нашего знакомства я увидела, что он покраснел. Его смуглое от природы лицо стало темно-красным – он был потрясен.
– Какого черта вы говорите мне это? – закричал он. – Это что, новый вид лечения, новый метод, который вы предлагаете всем своим немощным пациентам-мужчинам?
– Вы сами прекрасно все знаете. Это нужно для меня.
– Я не верю.
– Да уж поверьте, – ответила я, удивленная, как перепутались мои собственные ощущения.
– Это невозможно, – сказал он хриплым голосом.
– Давайте выясним, – предложила я.
– Нет, мне не нужна ваша жалость.
– Зато мне нужна ваша.
Его лицо словно окаменело. Я понимала, что в нем происходит борьба.
– Нет, – повторил он более мягко. – Я не могу. Я боюсь.
– Чего?
– Неудачи, провала. Оставьте меня, док.
Я допила свой коктейль и поднялась.
– Вы все равно будете думать об этом после моего ухода, – проговорила я. – Знаю, что будете.
– Похоже, что вы знаете все на свете, – с невероятной злобой произнес он. – Убирайтесь к черту отсюда и никогда больше не возвращайтесь!
Сидя в машине, я всю дорогу думала, насколько справедлива строка из Гамлета: „Из жалости я должен быть жесток". Этим же вечером мне принесли громадную коробку из цветочного магазина. Там был великолепный душистый букет и карточка с коротким посланием: „Возвращайтесь".
13
Вильям К. Бревурт
Не имеет значения, умны вы или богаты, потому что без удачи вы – полное дерьмо.
Возьмите, к примеру, меня. Я был удачлив всю свою жизнь, начиная с того момента, как основал маленький бордель в Денвере. Ничего особенного, зато чисто. Четыре девочки (одна черная, остальные белые) и парень. Все здоровы. Сержант полиции, на чьей территории было мое заведение, оказался отличным мужиком. Настолько прямым, насколько может быть прямым полицейский.
Однажды поздним вечером Фил заходит ко мне, и я наливаю ему „чивас" – единственное, что он пил.
– Вилли, – говорит он, – я думаю, тебе лучше убраться из города.
Вот и все, что былосказано. Я запер лавочку и улетел первым же рейсом. Мои ребята тоже разбежались. Потом я прочитал, что как раз в тот день, когда я улетел из города, полиция провела рейд. Многих ребят, которых я знал, повязали, и некоторые из них надолго отправились на казенные харчи.
Теперь вы понимаете, что я подразумеваю под удачей?
Я приехал в Майами и начал осматриваться в поисках шустрых парней, для которых мог бы неплохо поработать. Но все они промышляли либо оружием, либо наркотиками. Не мой стиль. Поэтому я решил отыскать Бобби Герка, которого хорошо знал по тюрьме, где мы однажды сидели в одной камере.
Дела Бобби шли в гору. Он был букмекером. Большим букмекером. И если велась стоящая игра, будь то футбол или лошади, то местные букмекеры обращались именно к нему. Он мог влиять на исход состязаний. За проценты, естественно. Герк сидел, как паук в паутине, и ему все отлично удавалось. Но для меня в его организации не было места.
– Я тут кое-что слышал, Вилли, – сказал он. – Может, тебе это понравится. У меня есть клиент – его деверь занимается отделочными материалами. Полы и плитка. Все итальянское и дорогое. Так вот, у этого парня появился конкурент, который продает такую же плитку дешевле. Нашего друга это просто убивает. У них общий поставщик, который клянется, что продает им товар за одинаковую цену, но деверь не верит. Он хочет, чтобы кто-нибудь „подломил" офис его конкурента и выдрал все бумаги по этим сделкам. Таким образом, он выяснит, не надувают ли его. Ты понимаешь, о чем речь?
– Понимаю, Бобби. Я не громила, но можно найти другой способ. Сколько он предлагает?
– Обещает заплатить штуку, но, думаю, из него можно выдавить и две.
– Как его имя и где он живет?
Мне потребовалась почти неделя, чтобы уломать секретаршу конкурента. Это стоило последнего взноса за подержанный „кадиллак". Зато вскоре у меня на руках были все фотокопии необходимых документов по сделкам с итальянской плиткой. Я продал их клиенту и ушел с двойным наваром.
Удача.
Это был мой „пробный шар" в промышленном шпионаже. Само собой, шпионить – это шпионить, но никого не убили, а мне отвалился громадный куш. Я смог снять себе домишко, купить новый „инфинити" и то, о чем мечтал больше всего, – кучу отличных тряпок.
Если вы не ошалеете, то хочу признаться, что люблю переодеваться в женское платье. Я любил это большую часть своей жизни. И теперь приобрел себе женские туфли, шелковые колготки, кружевные чулки, нижнее белье, вечерние платья, свитера, юбки и даже ночную рубашку.
В мире полно ребят с таким же хобби, и мы периодически контактируем. Пересылаем друг другу собственные фотографии, на которых мы вовсю разряжены. В каждом городе существуют специальные клубы, там устраиваются вечера и показы мод с призами за лучший туалет.
Может, вы и не поверите, но никто из нас не голубой и не транссексуал. Мы нормальные, здоровые ребята, которым нравится наряжаться в женские платья. Это не преступление – жертв ведь нет.
На таких вечерах я нашел пару-тройку хороших клиентов. Один из них – мы познакомились около года назад – обожал носить платья из обтягивающего серебристого лакме, под которым ничего не было. Он оказался исполнительным директором косметической компании. Я сообщил ему, что занимаюсь коммерческой информацией. Он сказал, что его чрезвычайно интересуют дела его конкурента – лаборатории „Макхортл", и попросил меня выяснить о ней все, что можно.
Удача!
Я следил за Макхортлом в течение недели и обнаружил, что он содержит одну крошку по имени Джессика Фиддлер. Я поговорил с этой попкой, и она согласилась открыть свой кошелек и положить туда деньги. Кстати, я был уверен в этом с самого начала. Малышка продала мне такое количество информации и образцов из лаборатории „Макхортл", что я смог сбыть все это аж трем клиентам.
Но когда она рассказала мне о проекте создать тестостероновую таблетку, способную делать солдат более агрессивными, я моментально понял, что этот секрет не стоит продавать и за десять штук. Вместо этого я отправился к Бобби, которого застал за обильным обедом.
– Бобби, – произнес я, – несколько лет назад ты помог мне начать карьеру, и я ценю это. Я твой должник и собираюсь расплатиться.
– Да? – промычал он, сплевывая в сторону. – И как же?
Я рассказал ему о ЖАВ-таблетке, о том, что она в состоянии сделать Рембо из любого дохляка. На какое-то мгновение он перестал жевать.
– Интересно. А какое отношение это имеет ко мне?
– Послушай. Ты же букмекер. Может, ты так не считаешь, но твои ребята и клиенты говорят, что ты лучший во Флориде.
– Так уж и лучший, – скромно промолвил он. – Гарри Финкл из Сарасоты очень даже неплох.
– У тебя ведь связи по всей стране. Так? – продолжал я.
– Да, – осторожно признал Бобби, – кое-что имеется.
– Теперь представь, просто представь, что ЖАВ-таблетка сработает, и я сумею достать образец. Мы отнесем его частному химику, чтобы тот сделал анализ. Таким образом, состав таблетки нам известен. Коль скоро мы знаем состав, мы имеем и сами таблетки: их сделает тот же химик.
– Пока не понял.
– Послушай, например, идет бой среди тяжеловесов. Мы подходим к тренеру и говорим, что имеем таблетку, которая превратит его малыша в тигра. Тренер хочет выиграть, малыш хочет выиграть, мы хотим выиграть. Особенно если противник тяжелее.
– Теперь понял, – медленно произнес Бобби. – Или футбольные матчи. Сперва можно здорово продуться, а затем при помощи таблеток резко начать выигрывать. Чертовские перспективы.
– Верно, – одобрительно кивнул я. – Эти таблетки можно использовать где угодно. Что ты об этом думаешь, Бобби?
– Да, – хмыкнул он, отодвигая пустые тарелки, – может сработать. Когда ты достанешь образец?
– Еще не знаю. Они только начали. Я говорю тебе заранее, чтобы знать, заинтересуешься ты или нет.
Бобби посмотрел на меня:
– Если заинтересуюсь, сколько ты хочешь?
Я покачал головой:
– Это не разовая сделка. Я хочу проценты от прибыли.
– Хм-хм, похоже, есть смысл. Я думаю, мы договоримся. Послушай, мне пора в офис. Когда будет таблетка – звони.
Этим вечером я отправился в клуб. Я нарядился в платье из шифона, которое купил в магазине „от кутюр". Платье было отделано черным кружевом и сидело как влитое. Конечно, я сделал соответствующий макияж и надел новый парик из волос цвета льна. На парик я прикрепил маленькую вуалетку в мушках.
После танцев был показ мод, и я выиграл первый приз: бутылку „Дом Периньон".
Удача все еще была со мной.