Текст книги "Личное удовольствие"

Автор книги: Лоуренс Сандерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

38
Вильям К. Бревурт

Бизнес, которым занимались я, Джессика и Лаура, был очень серьезным. Мы прекрасно понимали, что многим рискуем, но тем не менее возможный выигрыш мог превзойти все наши самые смелые ожидания. Наши усилия были направлены на то, чтобы достать эту чертову ЖАВ-таблетку. С ней были действительно связаны очень большие деньги.

– У нас есть две проблемы, леди, – как-то сказал я им, – как достать эту пилюлю и как держать Бобби Герка на приличном расстоянии от наших глоток.

В свое время я сказал Герку, что Мервин Макхортл помер от сердечной жабы. Но я совершенно не был уверен, что Бобби проглотит это. Поэтому мы пришли к выводу, что он по-прежнему заинтересован в этой таблетке. Если он обнаружит, что мы достали ее и предали его, то захочет расквитаться с нами.

– Да, – согласилась Лаура, – этот парень – дерьмо, жуткое дерьмо, и он опасен. Он по-прежнему дрючит меня во все дырки. У меня абсолютно не лежит к этому душа, но я боюсь отказать ему, потому что тогда он возьмет меня силой. Помимо всего прочего, разрешая ему прыгать по моим костям, я могу приглядывать за ним и быть уверена, что если он задумает какую-нибудь мерзость, я сразу об этом узнаю.

– Хорошо, – сказал я, – продолжай раздвигать свои ноги под Герком. Это будет входить в круг твоих задач. Я проверил адрес Мейбл Бэрроу и поговорил с ее ребенком, мальчишкой по имени Чет. Он сказал, что его отца зовут Грегори и что он химик, который работает в лаборатории „Макхортл". Поэтому я думаю, что тебе стоит получить этого химика, Джесс. Надо разработать план, как ты сможешь с ним познакомиться, а там посмотрим, что из этого получится.

Мы перебрали дюжину различных вариантов, но ничего не смогли придумать, что полностью соответствовало бы нашей идее и не вызвало бы никаких подозрений. Наконец я предложил Лауре устроить коктейль в ее доме. Она может пригласить своих лучших покупательниц, включая Мейбл Бэрроу, и сказать им, чтобы они пришли со своими мужьями или приятелями. Джесс и я тоже собирались присутствовать там и таким образом познакомиться с Грегори.

– Мне нравится эта идея, – одобрила Джессика.

– Перед тем как ты начнешь что-либо делать, – предупредил я, – дай мне поговорить с ним, может быть, он страдает из-за отсутствия денег и готов продать таблетку за наличные. Если я пойму, что это не сработает, тогда за дело возьмешься ты.

Лаура сказала:

– Единственное, что меня волнует, так это то, что во время вечеринки сюда неожиданно может заявиться Бобби Герк. Тогда он тоже встретится с Грегори Бэрроу, а это весьма осложнит ситуацию.

– Ты можешь пригласить его, – предложила Джесс, – и настолько занять его чем-нибудь, что у него даже не будет возможности ни с кем повидаться.

– Пригласить его? – фыркнула Лаура. – Я не хочу приглашать этого придурка даже на похороны. Ну, если только на его собственные.

Но в конце концов она согласилась устроить вечер, и я пообещал ей, что полностью беру на себя закуску и спиртное. Сами понимаете, то, что делает деньги, требует денег. Каждый ребенок знает это.

Мы прорабатывали наш план снова и снова, пока он не стал безукоризненно точен. Мы разработали его до мельчайших деталей. Например, что будет надето на Джессике и какую дрянь Лаура собирается подмешать в напиток Грегори Бэрроу.

Идея была хорошо подготовлена и должна была быть хорошо реализована. Но план, однако, не сработал, и я начал спрашивать себя, не отвернулась ли от меня удача.

Начнем с того, что химик приехал поздно, остался не дольше чем на час и затем уехал. Не думаю, что он выпил больше двух стаканов, которые не принесли нам никакой пользы. Лаура не успела ничего подмешать ему. Джесс и я, мы с ним познакомились, поболтали о том о сем, и это дало нам какое-то представление о его характере. Он не был уродлив, но одевался, как зомби, и носил коричневые ботинки с голубым костюмом. Замечательно! Я думаю, что в своей жизни он улыбнулся всего лишь раза два.

Вечеринка заняла примерно часов шесть. Наконец все гости разъехались, включая бармена с мальчиком-помощником, и нам осталось привести в порядок комнаты и убрать грязную посуду. Но, перед тем как мы приступили к этой последней части вечера, мы попадали в кресла и взяли небольшой тайм-аут, щедро сдабривая отдых хорошими напитками.

– Этот парень какой-то чокнутый, – пожаловался я, – он съел мою историю про фармакологический бизнес, но дальше этого я не продвинулся ни на шаг. Он даже не дрогнул, когда я предложил ему покупать информацию из лаборатории „Макхортл". Более того, он поглядел на меня так, как будто собрался бежать звонить в ФБР. Послушайте, я обрабатываю людей всю свою жизнь и должен вам сказать, что выигрываешь там, где натыкаешься на жадность. Но этот Бэрроу ведет себя так, будто он даже не знает, что это такое. Если вы думаете, что таким образом мы можем пробраться в лабораторию „Макхортл", забудьте об этом. Мне кажется, этот малый еще не вышел из возраста бой-скаута. Он не собирается расставаться со своей долбанной тестостероновой таблеткой ни за любовь, ни за деньги. По крайней мере, за деньги у нас точно ничего не получится. Джесс, как ты охарактеризуешь свои успехи по части любви?

Джессика в очередной раз налила для себя „стерлинг", „чивас" для Лауры и стакан облегченной соды для меня.

– Ты назвал его долбанным бой-скаутом, – ответила она, – но он также еще и замороженный ублюдок. Совершенно не понимаю, что с ним. Либо я не смогла пробудить в нем желание, либо он влюблен в эту Бетти-задницу, свою жену, и не может реагировать ни на что другое. Я дала ему полный курс лечения, я попыталась уверить его, что считаю его богом в отношении женщин, но, мне кажется, это вряд ли тронуло его. Думаю, если бы я подошла к нему и напрямую спросила: „Хочешь, чтобы я встала голая на четвереньки?", он бы, возможно, ответил: „Прошу прощения, мадам". Но, тем не менее, я засунула ему бумажку с моим адресом и номером телефона. Бедняга не знал, что делать с этим, и в конце концов положил в свой карман. Может, он и позвонит, но я бы не стала слишком на это надеяться. Так что надо признать: этот парень – полный кретин.

Лаура сделала большой глоток.

– Здесь не вышло, там не вышло, кругом просчитались, – усмехнулась она. – Что теперь, Вилли?

Две дамы смотрели на меня, ожидая великолепной идеи. Они были хорошие девчонки, но не очень умные, если вы понимаете, о чем я.

– Что-нибудь придумаю, – пообещал я. – Мне всегда это удавалось. Ну, может быть, мы сейчас что-нибудь опять покушаем?

Они согласились с большой готовностью. Мы заперли дверь, оставив груду пустых тарелок и испачканных губной помадой стаканов, и отправились в приятную чистенькую пиццерию, где подавали отличную пиццу, всегда свежее лобио, макароны и замечательные салаты. Пока мы ели, мы не обсуждали ЖАВ-таблетку, потому что еда была настолько вкусной, а обстановка настолько приятной, что казалось просто глупо обсуждать это сейчас.

За соседним столиком сидела пара маленьких ребятишек, которые с удовольствием пили молочные коктейли. Мальчишка выглядел на несколько лет моложе Честера Бэрроу, но, когда я увидел его, меня вдруг озарила идея, как мы можем заставить химика отдать нам таблетку.

Я отвез дам назад к Лауре на квартиру, затем поехал в свой клуб. В этот день у нас был костюмированный бал, который назывался „Лицо Парижа". Я был одет в наряд танцовщицы и выглядел сногсшибательно. Для большего эффекта я прилепил себе на щеку маленькую мушку. Это был очень хороший бал с морем шампанского, но, к сожалению, там были еще две танцовщицы канкана, и это испортило мне весь кайф. Первый приз выиграл полицейский, одетый, как Эдит Пиаф, и исполнивший песню „Жизнь розы".

Я приехал домой около двух часов ночи, но был слишком возбужден, чтобы уснуть. Долгое время я обдумывал, ворочаясь с боку на бок, новый план по выбиванию ЖАВ-таблетки из Грегори Бэрроу. Я был уверен, что это возможно, но мне требовалась помощь Джессики и Лауры. То, что я собирался сделать, было, пожалуй, самое сложное из всего, что я когда-либо совершал. Я прекрасно знал, что случится, если ничего не выйдет, – десять лет тюрьмы, дома, где воняет неудачниками.

Наконец я заснул, а когда проснулся, был уже полдень. Первое, что я сделал, это позвонил Лауре и спросил, не может ли она пригласить Джессику к себе, скажем, часа на три. Она перезвонила мне минут через десять и сказала, что Джессика страдает от похмелья и не собирается выходить в дневное время, но зовет нас к себе.

Это всех устроило. Обе дамы выглядели так, как если бы они хорошенько подрались между собой, когда я оставил их прошлой ночью. Я хочу сказать, что у обеих были отечные, заплывшие лица, и они держали кофейные чашки в трясущихся руках. Но когда я начал объяснять им свой план по превращению Грегори Бэрроу в нашего сообщника, слушали они весьма внимательно.

Когда я замолчал, они обе уставились на меня, затем посмотрели друг на друга.

– Не знаю, Вилли, – медленно сказала Лаура, – вообще-то это дерьмово.

– Да, верно, – согласился я, – я не собираюсь тебе лгать. Но, понимаешь, это, пожалуй, единственный наш шанс. Джессика?

– Да, дерьмово, конечно, – произнесла она. – Я никогда не участвовала в таких делах, и, честно говоря, мне не хотелось бы начинать. Скажи, другого пути нету?

– Готов выслушать ваши предложения, – ответил я.

Обе они молчали.

– Послушайте, – начал я, совершенно не собираясь давить на них, – я не требую ответа в данную минуту. Просто обдумайте это. Хорошо? Если мы вытянем, если у нас получится, мы обеспечены на всю оставшуюся жизнь.

– А если вляпаемся, – спросила Лаура, – то мы просидим остаток той же прекрасной жизни в определенном месте?

– Ты правильно поняла, – сказал я. – Выбор за тобой.

– Скажи, Вилли, – проговорила Джесс. – если Лаура и я откажемся, ты попытаешься сделать это один?

– Разумеется, да, – заявил я. – Думаю, что это слишком хорошо, чтобы не попытаться.

Но это была ложь. При их отказе я бы рухнул.

39
Герман Тодд

Есть что-то, чем я хочу поделиться с вами. Если бы в природе существовал способ – только представьте – стопроцентный способ, при котором женатые мужчины и замужние женщины могли бы общаться между собой на уровне трепа, не ныряя в койки друг к другу, вы понимаете, сколько было бы верных мужей и жен?

Я размышлял над этим. Как получилось, что я все еще жил в собственном доме, при том что спал в спальне для гостей? Каждый раз, когда я спрашивал Марлен, повидалась ли она с адвокатом, она отвечала: „Еще нет".

Естественно, я решил, что кризис постепенно проходит и что напрасно я ходил к доктору Черри Ноубл. Я сказал себе, что все это ерунда, и стал думать, как трахнуть Мейбл Бэрроу и не засветиться.

Обычно я забавляюсь с женщинами в их доме, но в данном случае это было невозможно. Чего стоил один мой „линкольн" у соседского дома! Перебирая разные варианты, я пришел к грустному выводу, что, пожалуй, встреча у Мейбл не состоится. Однако все же существовали способы свести риск к минимуму. После некоторых прикидок я решил остановиться на мотеле. Мотель, который я выбрал, находился около форта Лаудердейл. Он был не самый дорогой и роскошный, но аккуратный и с отличными мягкими кроватями. К тому же местонахождение мотеля было столь отдаленным, что нас вряд ли могли засечь. А это самое главное.

Я все как следует проверил. Стояло лето, постояльцев было мало, и хозяин мотеля с большой охотой сдал мне номер на целый день. Он произвел впечатление человека, которому абсолютно до фонаря, кто придет ко мне и насколько. В номере работал вентилятор, и вся комната была в зеркалах, включая потолок.

Я здорово все спланировал. Одновременно с предвкушением радости от грядущих перспектив я понял, что я подонок. Всегда им был и всегда им буду. Если я таков, то почему бы не послать все сомнения к чертовой матери и не расслабиться? Попытки анализировать самого себя показались мне пустой тратой времени. Если моя жена хочет, чтобы я прекратил ее лапать, то кому от этого будет хуже?

Именно в это время Марлен решила, что мы должны пригласить семью Бэрроу на обед.

– Нельзя ли избежать этого? – спросил ее я. – Или хотя бы отложить?

– Нет, – ответила она категоричным тоном. – Они приглашали нас, теперь наша очередь.

Я не стал возникать. Обдумав ситуацию, я пришел к выводу, что все складывается весьма неплохо. Наш обед даст мне возможность расшевелить Мейбл, и мой контраст с ее засохшим мужем убедит ее в том, что она лишается многих удовольствий, которые предлагает жизнь. В том числе Германа Тодда, готового поделиться с ней радостью и весельем.

Моя жена была непревзойденная кулинарка, и стол буквально ломился от блюд: холодный овощной суп, макароны с черными оливками и луком-шалотом, отбивные из ягненка с овощами и свежим мятным соусом, засахаренный лук, сладкий белый тушеный картофель, замечательный высокий яблочный пирог. Я купил вина, в том числе такую же бутылку, которую разбил в годовщину нашей свадьбы. Я думал, она поможет навести мосты, но Марлен никак не отреагировала.

Еда оказалась фантастической, но на мой вкус основным блюдом стала Мейбл Бэрроу, кусочек, который я не мог пока заполучить. На ней было обтягивающее платье без бретелек, а вырез спереди был такой глубокий, что весь обед я ждал (и надеялся), когда ее полные аппетитные сиськи вывалятся в суп.

За столом нас было шестеро, включая детей. И Таня, и Чет опустошали свои тарелки с космической быстротой. После десерта они исчезли в неизвестном направлении, а мы, взрослые, продолжали болтать и пить вино.

Затем Грегори и Марлен перешли к разговорам о работе, а мы с Мейбл отправились на задний дворик покурить. Марлен не разрешает мне курить в доме.

Была отличная приятно-прохладная летняя ночь. Луна казалась не очень яркой, но я мог видеть, как поблескивают округлые прелести Мейбл.

– На тебе сегодня потрясающее платье, – сказал я.

– Тебе нравится? – довольная комплиментом, спросила она.

– Очень нравится, – заверил я. – Я бы с удовольствием купил Марлен что-то в таком роде, но, боюсь, это выльется в пустую трату денег. Она не умеет носить вещи, как ты.

– Я рада, что ты одобрил мой наряд. Я надевала его на коктейль в субботу, и меня засыпали похвалами.

– Все, конечно, от мужиков, – предположил я.

В этот момент мы подошли к небольшой клумбе, предмету забот Марлен.

– Ты все обдумала? – тихо спросил я.

– Обдумала что?

– Не играй со мной в прятки, дорогая. Ты и я…

– Ты говорил, что переберешься в мотель, но по-прежнему живешь здесь, – напомнила она.

– Это не имеет отношения к тому, что я чувствую, Мейбл. В плане тебя. Я нашел подходящий мотель. Ты согласна?

– Где он?

– Мотель? Около Лаудердейла. Вдали от всех. Ничего особенного, но все прилично. Нас никто не накроет. Мы можем там встретиться.

Она промолчала.

– Послушай, – произнес я, – ты же знаешь, что заводишь меня. Я не могу думать ни о ком другом, кроме тебя. Ты даже снишься мне. Когда ты сегодня вошла, у меня задрожали колени. Вот как ты на меня действуешь. А ты обо мне думала?

– Да. Часто. Но я боюсь.

– Бояться нечего. Никто ничего не узнает. Все вокруг останется прежним. Кроме нас с тобой. Поверь мне.

Она опять промолчала. Но я всю свою жизнь занимался торговлей и знал основное правило удачных сделок – говори, не останавливаясь.

– Грег, он что, такой необыкновенный любовник? – спросил я.

– Нет.

– Ну а я – да. И это не треп. Это правда. Я знаю, как сделать женщине приятное. Я обещаю тебе такие ощущения, о которых ты даже не подозреваешь.

– Ты давишь на меня, Герм, – засмеялась она. – Если я решу приехать – заметь, я говорю, если, – как мы устроим все это?

– Проще простого. Мы выберем время, удобное для нас двоих. Я дам тебе адрес и объясню, как ехать. Ты поедешь на своей машине. Я приеду первый и буду ждать тебя в мотеле. Поверь мне, в этом нет ничего ужасного. Ты просто зайдешь в гости к другу. Я запишусь под своим настоящим именем. Уверен, у нас не будет проблем.

– Я все же опасаюсь. Прежде я останавливалась в мотелях, но тогда я была не замужем. Я никогда раньше не изменяла Грегу.

– Если он об этом не узнает, ему не будет больно.

– Да, думаю, ты прав.

– Жизнь коротка, Мейбл. И надо получить как можно больше удовольствия, пока мы еще можем.

– Согласна. Но давай вернемся в дом, а то они подумают, что мы начали получать удовольствия уже сейчас.

Мы вернулись вовнутрь, и Бэрроу благополучно ушли от нас около одиннадцати. Таня уже спала, а я помогал Марлен убирать кухню. Я сказал ей, что она организовала роскошный обед.

– Спасибо, – ответила моя жена и ушла наверх.

Я остался внизу, скинул туфли и сделал себе бренди с содовой. Затем плюхнулся в ближайшее кресло и стал обдумывать трюки, которыми я заманивал Мейбл Бэрроу. Я пришел к выводу, что цель и пути ее достижения выбраны верно.

Обычно в предвкушении удачной охоты я испытываю приятное возбуждение. Но этой ночью я не чувствовал ничего подобного. Более того, если говорить правду, я был слегка угнетен. Может, если бы Мейбл сопротивлялась больше, вкус победы стал бы острей. Я всегда считал, что сделка выйдет удачной, если клиент говорит „нет" в начале и „да" в конце.

Но Мейбл не сказала „нет". С ее „может быть" в начале не получилось динамичного развития. Я не хочу сказать, что она свистушка, однако она испортила весь период подготовки. Думаю, мне удалось поймать ее только потому, что наступил определенный период в ее жизни. Она была более чем готова.

Наверное, именно это так сильно и огорчило меня. Мне в голову пришла мысль, что на моем месте мог оказаться любой мужчина. Вы понимаете? Ей становилось жарко не от мысли о Германе Тодде. Просто я оказался ближе всех. Если бы не я сделал попытку залезть на нее, нашелся бы другой. В этом у меня не было сом нении.

Как только я понял это, то начал думать обо всех тех женщинах, с которыми я спал. Мне всегда казалось, что я заключал удачные сделки, уговаривая их делать то, что они не хотели. Но, похоже, все было совсем наоборот. Это они побеждали, а не я. И все их протесты были необходимой частью игры. Они или утверждались, или использовали мое мужское начало.

Мысли эти были весьма неприятны, говорю честно. Поскольку если все так, как я представлял, то, следовательно, женщины использовали меня в течение нескольких лет, забавляясь со мной, как с дураком, с объектом их сексуальных притязаний. Боже мой!

И я приготовил себе еще порцию бренди с содовой.

40
Джессика Фиддлер

Послушайте, я прекрасно понимаю, что никто никогда не перепутает меня с Мэри Поппинс. Я хочу сказать, что я делала полно паршивых вещей в моей жизни не потому, что мне так нравилось, просто я должна была делать это, чтобы выжить.

Разумеется, многое из того, что я творила, было нелегально. И даже когда я не нарушала закон, большинство людей определило бы мое поведение как аморальное. Пошли они все в задницу. Я не могу позволить себе никакой морали. И я прекрасно знаю, что говорит Библия о том, кто первый кидает камень.

В то же самое время я жила неустойчивой жизнью, постоянно делая вещи, которые предпочла бы не делать, даже если они давали мне хорошую прибыль. Например, я никогда не любила много трахаться, никогда не предавала женщин, хотя у меня было полно возможностей сделать это, поверьте мне. То же самое касается и разнообразных вонючих оргий. Как бы сказал Вилли-проныра, это „не мой стиль".

Таким образом, у меня были свои представления о поведении, если только вы не поднимете их на смех. Я хочу признаться вам, что всю свою жизнь я хотела идти прямой дорогой, мне просто никогда не удавалось это. Мой роман с Мервином Макхортлом приблизил меня к тому идеалу в жизни, к которому я так стремилась, но теперь все это закончилось, и я опять оказалась на прежнем скользком пути. И это огорчало меня.

Вы можете не поверить, но журнал „Город и страна" – мой любимый, мне нравится читать про людей, которые ходят на разные праздники, описание их туалетов. Мне нравится просматривать фотографии женщин, читать сплетни, кто с кем встречается, кто кому изменяет и кто на ком женился из-за денег. Многие из женщин были далеко не так хороши, как я, и уж подавно не имели такого тела. Но, все один черт, жизнь несправедливая штука, и каждый знает об этом.

Я рассказываю вам все это лишь для того, чтобы объяснить, почему я решила принять предложение Вилли Бревурта. Это была самая тяжелая работа, за которую я когда-либо бралась. И я знала, что, если все сорвется, нас ждет наказание более чем суровое. Но это был единственный шанс, понимаете, мой единственный шанс, которым я не могла не воспользоваться, потому что, в случае удачи, у меня появлялась возможность начать жизнь заново. Это вывело бы нас, как сказал Бревурт, на прямую дорогу.

Я обговорила это с Лаурой Гюнтер и рассказала ей все, что я чувствую.

– Ба, малышка, – воскликнула та, – я знаю, откуда ты пришла. Мне известно, что ты хотела бы видеть в своих снах, и я также понимаю, что если все получится, это будет обозначать конец нашей плохой дороги или, в противном случае, конец дороги вообще. Ты согласна, не так ли?

– Да, конечно, – ответила я. – Если бы у меня был выбор, но, видишь, это единственное, за что я могу сейчас ухватиться. Это поможет мне избежать ночных клубов или заниматься траханьем под кустом. Я думаю, что все-таки поставлю на Вилли. А как ты?

Лаура вздохнула:

– Да, пожалуй, тоже. Мне ничего не светит в будущем, кроме как стоять на ногах целый день в этой дерьмовой лавке и ложиться под Бобби Герка каждый раз, когда он захочет. В конце концов, сыграть в рулетку тоже не плохо.

В результате я перезвонила Вилли, он приехал ко мне домой, и мы начали разрабатывать наш план.

Все это было совсем не так просто, как разбить, например, витрину в ювелирной лавке, схватить „Ролекс" и убежать. Наш план требовал детальнейшей разработки. Мы должны были сопоставлять и координировать время и проигрывать весь сценарий много раз. Поэтому мы проводили массу времени вместе, обсуждая мельчайшие детали и предполагая различные варианты развития событий.

Конечно, мы не сделали это ни за одну, ни за две встречи. Мы общались почти каждый вечер, и мало-помалу наш план становился все более отточенным и совершенным. Единственное, против чего я возражала, был выбор моего дома в качестве основной штаб-квартиры.

– Это будет самое лучшее, Джесс, – спорил со мной Вилли. – Моя квартира слишком мала, впрочем, как и квартира Лауры. Нам нужен безопасный дом, а у тебя есть две спальни. Мы ведь не можем зарезервировать отель, не так ли?

– Ну, не знаю, – произнесла я с сомнением. – Я не думаю, что мой дом следует использовать таким образом.

– Не волнуйся, – сказал Вилли, – я буду с тобой все это время. Согласна?

Ну, я и согласилась. Что теперь говорить о предчувствиях!

Все шло неплохо, и мы уже начали обдумывать, на какой день мы назначим наше преступление века, когда на одну из наших встреч явился Вилли в состоянии крайнего возбуждения.

– Кое-что происходит, – заявил он, – и мне вовсе это не нравится. Я не хотел говорить вам этого раньше, дамы, потому что думал, что мне все померещилось, но теперь я понял, что это не галлюцинация. Примерно с неделю назад мне показалось, что мне сели на хвост. Я постоянно видел следующую за мной черную „тойоту-камри". И всегда за рулем сидел один и тот же человек в больших солнцезащитных очках. Наконец, я решил, что мне следует все выведать, и записал номер его машины.

Один из членов нашего частного клуба – полицейский, поэтому я попросил его выяснить интересующую меня фамилию. „Тойота" была зарегистрирована на одного мудилу, о котором я много что слышал. Имя его Тедди О., и он работает в качестве специального вышибалы на Томазино, известного дельца из Майами. Из того, что мне рассказывали о Тедди О., можно сделать вывод, что он не самый симпатичный парень.

– Почему он следит за тобой? – спросила я.

И это было впервые, когда я видела, что Вилли вышел из себя. То, как он стал кричать, испугало меня.

– Почему? – завопил он. – Почему? Воспользуйся своей набитой дерьмом башкой. Я ничего не должен Томазино, следовательно, Тедди О. приехал из Майами на специальную работу к кому-нибудь еще. Кто может быть заинтересован в таком человеке, как не Бобби Герк, который связан со всеми этими тяжелоатлетами и мошенническими сделками по всей Южной Флориде?

– Так ты думаешь, что Герк подбирается к тебе? – предположила Лаура.

– Само собой, – ответил Вилли. – Он думает, что ЖАВ-проект по-прежнему функционирует и что здесь есть возможность наварить. Поэтому он посадил этого Тедди О. на мой хвост, надеясь, что я выведу его на химика из лаборатории „Макхортл". Герк ходит вокруг нас кругами. Я знал, что у этой жопы неплохо варит башка.

– Что же нам теперь делать, Вилли? – взволнованно спросила я. – Может быть, послать все к чертовой матери?

Он посмотрел на меня;

– И не собираюсь. Я рассказал вам это, дамы, чтобы вы знали, что может наступить горячая пора, и если вы хотите выйти из игры, то вас никто не будет удерживать. Но я собираюсь довести это дело до конца. Герк, конечно, может противопоставить мне свои мускулы, но все же мои мозги посильнее. Если у меня ничего не получится, ну что ж, значит, не судьба. Но я совершенно не собираюсь сдаваться из-за того, что какой-то мужик в шляпе появляется на моем горизонте. Все, что мы затеяли, стоит риска. Я все-таки думаю, что мне удастся справиться с Герком и с этим Тедди О. Ну а каково ваше решение?

Мы с Лаурой обменялись взглядами. Откровенность Вилли произвела на меня впечатление. И вообще, мне понравилось то, что он сказал. Я подумала, что Лауре, наверное, тоже.

– Я остаюсь, – сказала Лаура, – собственно, какая разница, что так, что эдак.

Я кивнула.

– Я тоже остаюсь, Вилли.

Он улыбнулся нам:

– Вы в самом деле стоящие штучки. Я люблю вас. Ничего, мы выйдем из всего этого благоухающие, как розы, вот увидите. Теперь, Джессика, я хочу, чтобы ты съездила к дому Бэрроу и изучила все окрестности. Не только основные дороги, но и второстепенные. Сделай несколько заходов в тот городок, где он живет, и узнай как можно больше о том, какой распорядок у тамошних жителей.

Я сделала все, что он мне сказал. Бэрроу жили в хорошем чистом месте – настоящий семейный поселок, где, казалось, каждая семья обязана была иметь маленьких детей и большие газоны. Конечно, эта местность ничем не напоминала то, что я видела в „Городе и стране", но выглядела настолько стабильной и респектабельной, что вы никогда не подумали бы, что у людей, живущих в этом местечке, могут быть какие-либо проблемы. Я проехала несколько раз туда и обратно и вокруг и, наконец, возвратилась домой.

На следующий день я опять покаталась вокруг этого городка и вернулась к себе сразу после полудня. Как только я подъехала к своему дому, черная „тойота-камри" проследовала мимо меня в другую сторону. Это было как раз рядом с моим домом, и я подумала, уж не та ли это машина, о которой говорил Вилли Бревурт.

Но затрясло меня от другого. Я внимательно рассмотрела шофера, и если Вилли рассказывал про него, то этот мужчина в очках был Тедди О. Но я знала его совсем под другим именем, мне он назвался как Джон Р. Томпсон, специалист по страховке, который показал мне свое удостоверение и заходил в мой дом. Скажу вам честно, я перетрусила, но зато теперь знала, что должна делать.

Я вошла в дом, взяла телефонную книгу, нашла интересующий меня адрес и позвонила туда. Должна сказать, что телефонный номер в книге отличался от того, что дал мне Томпсон, и по которому я уже наводила справки о нем. Когда я набрала номер из телефонной книги, в фирме мне ответили, что у них никогда не работал агент по имени Джон Р. Томпсон.

Я повесила трубку, злая на себя как никогда раньше. Я даже некоторое время сидела и выла. Позволить этому маленькому пенису обмануть себя – какой же надо быть дурой! Я всегда считала, что меня трудно провести, что улица многому научила меня, и вдруг оказывается, что я попалась в самую примитивную ловушку.

Затем я начала размышлять. Если Тедди О. известно, где я живу, и он обследовал мой дом, следовательно, Бобби Герк наверняка знает, что я связана с Вилли Бревуртом и химиком из лаборатории „Макхортл".

Я взвешивала мои возможности в течение некоторого времени. Я знала, что должна сообщить Вилли и Лауре, что случилось с нашим безопасным местом.

Но прежде чем сделать это, я поняла, что мне лучше позвонить в настоящую страховую компанию и застраховать мой великолепный дом. У меня было гадкое предчувствие, что мне осталось жить в нем не так уж и долго.