Текст книги "Личное удовольствие"

Автор книги: Лоуренс Сандерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Лоуренс Сандерс
Личное удовольствие

1
Грегори Бэрроу

Мне тридцать девять лет, почти десять из них я женат. У нас с моей женой Мейбл один ребенок – сын Честер. Наш брак нельзя назвать счастливым, как нельзя назвать счастливым и Честера.

В течение последних семи лет я работаю в должности старшего химика в лаборатории „Макхортл инк.". Эта лаборатория, по существу, является исследовательской и производит множество новых продуктов для различных фармацевтических, индустриальных и прочих, ориентированных на потребителя компаний. Мы оформляем патенты на собственные изобретения, а затем получаем разрешения для наших партнеров на использование этих изобретений в промышленности.

Нашей специализацией являются биохимические соединения, включая седативные препараты, стимуляторы и синтетические гормоны. Одно исследовательское подразделение полностью занято разработкой новых запахов и ароматов для парфюмерной промышленности. Сами же мы не один раз создавали некоторые химические продукты для армии США. Но об этом нельзя говорить.

После того как я проработал около двух лет, мне удалось разработать новый метод синтезирования тестостерона, мужского полового гормона. Мой метод, который был запатентован, являлся относительно недорогим и мог легко быть запущен в производство.

Это исследование финансировалось компанией, которая производила и реализовывала туалетные принадлежности и медикаментозные средства, отпускаемые без рецептов. Наш клиент рассчитывал на то, что нам удастся выделить определенный элемент в тестостероне, ответственный за один из вторичных мужских половых признаков: обильный рост волос на теле. Мы надеялись, что в случае удачи проблема облысения, как для мужчин, так и для женщин, будет решена. Коммерческие перспективы этого проекта просто ошеломляли.

Утром 27 апреля меня вызвали в офис мистера Мервина Макхортла, основателя лаборатории и ее руководителя. Мистер Макхортл сидел за своим массивным столом на вращающемся стуле с высокой спинкой. Рядом с его столом в кожаном кресле лениво развалился высокий, худой мужчина, лет пятидесяти на вид. Одет он был с иголочки, в гражданский костюм, однако представили его мне как полковника Генри Кнекера. Ни место его работы, ни его чин упомянуты не были.

– Грег, – обратился ко мне мистер Макхортл, – полковник хотел бы узнать как можно больше о нашем синтетическом тестостероне. Ты можешь отвечать на любые его вопросы.

Без всяких вступлений офицер начал спрашивать меня о методе производства нашего продукта, а также выразил желание узнать его конкретную химическую формулу. Было видно, что полковник Кнекер знает немало об этом гормоне.

Неожиданно он прекратил задавать вопросы и в течение какого-то времени молча смотрел на меня.

– Вы ведь работали на нас раньше, Бэрроу? – вкрадчиво сказал он, и это было скорее утверждение, чем вопрос. – Вы подписывали присягу о неразглашении и, надеюсь, знаете, что эта присяга не имеет ограничения во времени? Она по-прежнему в силе. Вы меня понимаете?

– Да, сэр, – ответил я.

– Лояльность Грега не вызывает ни малейшего сомнения, – вставил мистер Макхортл.

– Отлично. Теперь давайте перейдем к сути. Тестостерон – гормон, который делает мужчин агрессивными. Верно?

– Общая идея такова, – осторожно ответил я. – Но при изучении поведенческого аспекта важно четко знать, является ли тестостерон единственной причиной агрессии или существуют также и другие. Например, наследственность, образование, социальное положение и так далее.

– Знаю я все об этом собачьем дерьме, – нетерпеливо перебил меня полковник. – Однако исследования показали, что высокий уровень тестостерона свойственен тем мужчинам, которые агрессивны, чрезвычайно конкурентоспособны и стремятся доминировать. Я прав?

– Да, сэр, – кивнул я. – Но женщины также могут быть агрессивными, конкурентоспособными и стремящимися к доминированию, хотя их уровень тестостерона значительно ниже, чем у мужчин.

– Это к лучшему, – прокомментировал Кнекер со скупой улыбкой, – поскольку женщины сейчас играют важную роль в армии и скоро, очевидно, захотят участвовать в военных действиях. Capisce? [1]1
  Понятно? – Здесь и далее примечание переводчика.


[Закрыть]

Судя по всему, мистер Макхортл посчитал, что разговор развивается не так быстро, как следовало бы, и поэтому решил вмешаться.

– Грег, полковник подразумевает, – живо сказал он, – создание аддитивной диеты – таблеток, порошка или жидкости, – которая сможет увеличить эффективность действия каждого среднего солдата в бою.

– Даже если эффект окажется временным, – честно признался Кнекер, – мы бы хотели, чтобы наши мальчики и, конечно, девочки оказались на высоте во время настоящего боя. Мы называем это – таблетка Сила-Атака-Власть, сокращенно – CAB.

Признаюсь, я не сразу спросил его о моральной стороне или этичности того, что он предложил.

Когда я услышал название продукта, моей первой реакцией было изумление.

– Сила-Атака-Власть? – переспросил я с недоумением. – Но ведь если какая-нибудь информация об этой программе просочится вовне, я боюсь, что все это вызовет негативную реакцию у населения. Результатом может стать даже запрещение исследований.

– Бог мой, полковник! – воскликнул мистер Макхортл. – Я никогда не думал об этом.

– Давайте предположим, что вы называете аддитивную диету Жар-Атака-Власть, – предложил я. – ЖАВ легко произносится, легко запоминается и подразумевает стремление атаковать.

Офицер посмотрел на меня с восторгом.

– Мне нравится то, как вы мыслите, Бэрроу, – заметил он. – ЖАВ – это то, что нужно. Теперь скажите мне, как вы считаете, можно ли создать таблетку тестостерона, чтобы улучшить ведение боя?

– Может быть, – ответил я с сомнением. – Но для этого необходимы глубокие исследования, включающие в себя опыты на животных, а затем и на добровольцах. Надо чрезвычайно скрупулезно разработать дозировку. Отдаленные последствия также могут представлять опасность. Мы имеем дело с необыкновенно могущественным гормоном, и его воздействие на человеческое поведение изучено еще не до конца.

– Стало быть, вы не отрицаете, что ЖАВ – это реально, – проговорил он. – Всего лишь одна маленькая таблетка или безвкусный порошок, которые подмешиваются в еду для солдат. Это может означать разницу между победой и поражением. И оказаться жизненно необходимым для вашей страны, Бэрроу. Вы согласны?

– Да, сэр. Я думаю, что аддитивная диета будет разработана. Разумеется, не сегодня. Для этого потребуются невероятно большие усилия.

– И я должен добавить, – быстро подключился мистер Макхортл, – невероятно большие деньги.

– Расходы – это моя проблема, – сказал полковник Кнекер. – Пусть ваши ребята изобретают таблетку, которая сделает каждого американского солдата цепным псом, защищающим свое добро. Как скоро вы сможете приступить к работе?

Я взглянул на мистера Макхортла.

– Как только у нас будет достаточный капитал, – ответил он спокойно.

– Вы уже располагаете достаточным капиталом, – уверил его офицер. – Начинайте работать над препаратом и помните – вы имеете дело с национальной безопасностью.

Мистер Макхортл улыбнулся:

– Можете не сомневаться, полковник, с этим никаких проблем не возникнет. Работы над проектом будут вестись в абсолютной тайне. Я прав, Грег?

– Да, сэр, – ответил я.

Вот как это все началось.

2
Марлен Тодд

На этой неделе Грег подвозил меня, и, когда я забралась в его старую „вольво", то уже знала, что у него плохое настроение. Обычно он приветствует меня веселым „доброе утро", но в этот день, 27 апреля, он едва пробормотал „хелло".

– Ты приятно пахнешь, – заметила я, надеясь несколько улучшить его настроение. – Это новый лосьон после бритья, который я просила тебя попробовать?

Он кивнул.

– Тебе нравится?

– Да, – ответил он, – лесной аромат.

– Именно так, – откликнулась я, – и наш клиент его любит. Они собираются назвать этот лосьон „Хулиган". Ну, не смешно ли?

Он промолчал, и я также не раскрывала рта всю дорогу, пока мы не свернули с Растлинг-Палмс на федеральное шоссе, ведущее к лаборатории.

– Как прошел твой вечер, Грег? – поинтересовалась я, предполагая, что у него с Мейбл произошла очередная ссора.

– Исключительно спокойно, – проговорил он. – Честер ушел наверх делать уроки, Мейбл смотрела фильмы о путешествиях, а я работал в своей берлоге.

– Грег, тебе обязательно каждый вечер приносить работу домой?

– Предпочтительно, – был его ответ, и я поняла, что он хотел сказать.

Мы опять ехали в полном молчании, но, оказавшись за пределами городка, Грег вдруг спросил:

– А как твой вечер? Герман пришел домой?

– Конечно, – ответила я как можно беззаботнее. – Благоухая виски, думаю, „Джонни Уокер". Сказал, что был на деловой встрече. Он сразу отправился спать, а мы с Таней немного поиграли в китайские шашки. Потом, когда она легла, я закончила свою вышивку на подушке. Вот и весь вечер.

– И это все? – с интересом спросил Грег. В ответ я только посмотрела ему в глаза.

Остаток пути мы опять провели в молчании. Грег въехал в подземный гараж и припарковался на своем обычном месте. Я уже собралась выходить из машины, когда он неожиданно сказал:

– Честер обозвал меня сегодня утром слизняком.

– Боже, Грег! – воскликнула я. – Это ужасно! Какого черта он это сделал?

– Это глупо, но показательно. Мы заканчивали завтракать, и я собирался ехать на работу. Мейбл сказала, чтобы я взял зонт, так как по радио объявили, что, возможно, пойдет дождь. Как можно более терпеливо я объяснил ей – не в первый раз, уверяю тебя, – что я возьму машину в нашем подземном гараже, поеду прямо в лабораторию и там въеду тоже в подземный гараж, что пообедаю в столовой для сотрудников и затем, вечером, вернусь домой. Стало быть, я не выйду на улицу в течение целого дня, поэтому зонт мне не пригодится. На что она просто ответила: „Возьми его. Ты не можешь знать, что для тебя лучше". И, чтобы избежать споров, я взял этот дурацкий зонт, а, когда выходил из дома, мой сын назвал меня слизняком.

Он замолчал. Я видела, что Грег сильно встревожен, но не знала, что сказать.

– Марлен, – произнес он отчаянным голосом, – ты ведь не думаешь, что я слизняк?

Я дотронулась до его руки.

– Конечно нет, Грег. Я думаю, что ты – чуткий и заботливый человек, у которого очень много положительных качеств. И я надеюсь, что ты не изменишься.

После этих слов я замолчала, испугавшись, что он заплачет, таким подавленным он выглядел. А как еще его подбодрить, я не знала.

Поднимаясь на лифте к себе в офис, я размышляла и о его, и о своих проблемах. Верно ли, думала я, что несчастье любит компанию, или причина в чем-то другом?

Я села за стол и начала перечитывать свой доклад о создании лосьона „Хулиган". Форму флакона и этикетку клиент брал на себя, следовательно, моя работа в этом направлении была закончена и я могла приступить к новой.

Это был заказ от компании „Дарси и сыновья", одного из наших старейших клиентов, на новые духи, одеколон и туалетную воду. Их пожелания, как всегда, были выражены весьма туманно, но к этому я давно уже привыкла.

Девиз нашей лаборатории гласит: „Я узнаю, что это, когда я это понюхаю", и моей работой было создание аромата, который мог бы убедить клиента, что это именно тот запах, который он себе представлял.

„Дарси и сыновья" свято верили в то, что вкусы женщин, равно как и стиль их жизни, возвращаются к прежним традициям, и они хотели, чтобы запахи навевали воспоминания о романтике, близости и теплой дружеской поддержке. Ничего слишком явно выраженного, нарочито сексуального и агрессивного. Они искали то нежное благоухание, которое смогло бы напомнить женщине о первом поцелуе, о дне ее свадьбы, о рождении первенца. Они хотели получить „нежный, чувственный и вызывающий ностальгию" аромат, который навевал бы воспоминания о счастливых днях и полных очарования ночах. Основной идеей нового продукта, по мнению Дарси, должна была стать „любовь", но не „страсть". Предполагалось, что эту серию непременно оценят как женщины, так и мужчины.

Наш клиент даже придумал название для серии – „Объятия".

Я прочитала описание и задумалась над тем, как все это претворить в жизнь. В деле создания запахов, хороший „нос" должен уметь распознать не менее двух тысяч различных ароматов и отличить запах красного жасмина от иланг-иланг с первого вдоха. Более того, „нос" обязан держать в памяти все характеристики запахов и знать, какие сочетания гармоничны, а какие недопустимы. Специалисты по созданию парфюмерии весьма похожи на композиторов: из отдельных, ничего не значащих нот рождается мелодия.

Из своего офиса я отправилась в лабораторию ароматов, где уже работали над своими заданиями два других „носа". Они сидели каждый за отдельным столом, окунали тонкие полоски промокательной бумаги в бутылочки с эссенциями, а затем, делая быстрый вдох, проводили этими бумажными образцами перед носом. После этого полоска с запахом отправлялась на специальный стеллаж для сушки, поскольку влажный запах мог отличаться от сухого. При моем появлении ни один из „носов" даже не поднял головы.

Я направилась к нашей библиотеке, представляющей собой бесконечный ряд стеллажей, на которых стояли заткнутые пробками бутылки, флаконы и кувшины, содержащие масла, смолы и водные растворы с ароматами растений, цветов, древесной коры, соцветий, орехов, фруктов и некоторых редких продуктов жизнедеятельности животных. Никто никогда точно не подсчитывал, но предполагалось, что в нашей лаборатории было больше десяти тысяч разнообразных запахов.

Я медленно шла вдоль стеллажей, держа в руке цветочные ароматы, и изучала наклейки на бутылках. После того как я прочла пожелания Дарси, я подумала, что, если смешать лаванду, белую лилию и фиалку, получится как раз то, что им надо. Затем я вернулась к себе в офис, собираясь набросать возможные формулы будущего запаха.

Слева на моем столе лежала небольшая груда журналов. Предполагалось, что все работники „Макхортл" должны быть в курсе последних достижений и новейших исследований в области химии. Но мало кто из нас располагал достаточным для этого временем – единственное, на что нас хватало, это просмотреть статьи по своей специальности.

Мне попалась на глаза статья об изучении поведения человека при воздействии гормонов на его центральную нервную систему. Работа называлась „Объятие гормонов". Вспомнив, как хотела назвать свою новую парфюмерную серию Дарси, я улыбнулась и начала читать.

В этот вечер, по дороге домой, я спросила у Грега:

– Скажи, гормоны пахнут?

Он очень серьезно воспринял мой вопрос. Грег вообще редко смеется.

– Я сомневаюсь, что существует запах гормонов, однако мой синтетический тестостерон действительно имеет своеобразную отдушку. Слабый запах грецкого ореха. А почему ты спрашиваешь?

– Просто интересно, – ответила я. – Ты по-прежнему работаешь над проблемой облысения?

– Нет. Сегодня меня сняли с этой темы. Теперь ее ведет Стив Кохен.

– Да? И что же ты делаешь теперь?

– Кое-что, – коротко бросил он.

Я хорошо знала Грега и не стала его ни о чем расспрашивать. Он иногда работал над заданиями для правительства. Очень секретная работа. Но речь не шла о ядовитом газе или о чем-то еще, несущем смерть. Я была уверена, что Грег на это не пойдет.

– Может быть, вы с Мейбл зайдете к нам на бридж сегодня вечером? – спросила я.

– Спасибо, Марлен, – ответил он, – но, боюсь, нам придется отложить встречу. Я взял домой полно работы. В другой раз.

– Конечно. – Но я знала, что другого раза не будет.

Мы въехали на федеральное шоссе. Перед поворотом на окружную дорогу, ведущую к нашим домам, он притормозил.

– Ты знаешь, что я хотел бы сейчас сделать? – спросил Грег низким голосом. – Просто продолжать ехать. Куда угодно.

– Со мной? – слегка поддразнила я его.

– Да, – был его ответ, и я с трудом поверила своим ушам, – с тобой.

3
Мейбл Бэрроу

27 апреля, утром в четверг, у меня была назначена встреча с доктором Черри Ноубл. Мы встречались уже в третий раз, но я до сих пор не была уверена, сумеет ли доктор мне помочь. Однако доктор Ноубл – женщина, а я не хотела во всем признаваться мужчине. Грег не возражал, когда я сказала ему, что иду к психоаналитику. Он только как-то странно посмотрел на меня.

У меня было неверное представление. Я думала, что буду задавать вопросы, а доктор Ноубл – давать ответы. Ничего подобного не произошло. Она спрашивала, я отвечала, и она говорила: „Гм".

Я рассказала ей, например, о своей любви к кинопутешествиям. Некоторые женщины любят комедии и мыльные оперы – я обожаю смотреть на Патагонию и Швейцарию.

– Почему тебе это нравится? – спросила меня доктор Ноубл.

– Не знаю, возможно, мне хочется увидеть разные страны. Узнать, как там живут люди. Это похоже на то, что я хочу спастись бегством?

– Гм, – сказала Черри Ноубл.

Молчание.

– Иногда я делаю странные вещи, – призналась я. – Я знаю, что это глупо, но не могу удержаться. Нечто похожее случилось сегодня утром. Я велела Грегори взять с собой зонт. По радио предупредили о возможном дожде, но он не собирался выходить на улицу в течение дня. Я знала об этом, но настояла на своем.

– Как ты думаешь, почему ты сделала это?

– Потому что он заставляет меня чувствовать себя непроходимой дурой, вот почему. Я должна хоть как-то утвердиться. Мой муж – высокообразованный человек, но он никогда не говорит со мной о своей работе. Я знаю, что он считает меня безмозглой. Но, поверьте мне, я не настолько глупа. Может быть, я и не химик-исследователь, но я не глупа. А он попросту игнорирует меня. Вот почему я велела ему взять зонт.

– И он взял?

– О да. Он сделает все, что угодно, лишь бы избежать ссоры. Потому что, когда мы ссоримся, мы оказываемся на одном уровне. Я думаю, он меня ненавидит.

– Почему ты так говоришь?

– Каждый вечер он приносит домой уйму работы, чтобы мы совсем не могли говорить.

– О чем ты хочешь говорить с ним, Мейбл?

– Об абсолютно глупых вещах. О том, что сказал мне мясник, или о том, как Честер учится, или об этих нелепых историях в новостях. Я уверена, он предпочитает разговаривать с Марлен.

– Кто такая Марлен?

– Марлен Тодд. Наша соседка. Она замужем за Германом. Он продает недвижимость. У них маленькая дочь Таня, на год младше Честера. Ребята вместе ездят на автобусе в школу.

– Честер и Таня?

– Да. Марлен – химик, она работает в лаборатории. Так же как и Грег. Она создает запахи. Одну неделю Грег едет на машине и везет Марлен, другую – наоборот. Они чередуются. Поэтому они проводят много времени вместе.

Молчание.

– Я не считаю, что между ними что-то есть, если вы так подумали, доктор. Здесь все в порядке: Марлен очень приятная, но абсолютно несексапильная. Ни сисек, ни задницы. Они просто болтают. К тому же Грег не интересуется сексом.

– Совершенно не интересуется?

– Это происходит эпизодически. Похоже, что для него это просто обязанность. Хотя, когда мне удается его уломать, он испытывает облегчение. Однажды, на день рождения, я подарила Грегу поздравительную открытку, где говорилось: „Пользуйся либо отдай". Но ему не понравилось. Он сказал, что это не смешно. Ему вообще редко бывает смешно. А вот Герман, тот всегда смеется.

– Герман? Муж Марлен?

– Да. Я думаю, он положил на меня глаз.

– Почему ты так думаешь?

– Иногда, когда дети в школе, а Грег с Марлен на работе, Герман заходит ко мне на чашку кофе.

– Он тебе нравится?

– С ним все в порядке. Он, конечно, не сногсшибательный красавец, но знает, как разговаривать с женщиной. Кажется, ему в самом деле интересно, что я думаю и что говорю. Как вы считаете, он хочет закрутить интрижку?

– Гм.

Молчание.

– Когда мы с Грегом начали встречаться, я сразу поняла, что он очень серьезный. Все другие парни – мелкота. На одну ночь или что-то вроде того. А Грег был совсем другой. Слегка зануда, я это видела, но у него была хорошая работа и отличное будущее. Мне казалось, что, если мы поженимся, я смогу расшевелить его. Я ошиблась. Может быть, мне не следует жаловаться. Он отлично обеспечивает мою жизнь, у меня „бьюин-роудмастер", и муж спокойно относится к моим тратам. У многих женщин ситуация значительно хуже. Но тем не менее… Как вы думаете, почему я все время в депрессии? О! Я совсем забыла – он беспробудный пьяница!

– Твой муж?

– Боже мой! Конечно, нет! Герман Тодд. Когда он заходит ко мне по утрам, ему требуются черный кофе и аспирин от похмелья. Он тоже несчастлив. Это из-за Марлен, его жены. Она вообще не пьет. И не курит. Объясняет, что ей нельзя из-за ее работы с запахами. Герман очень спортивен. Всегда со всеми шутит. Последний раз, когда Тодды были у нас на обеде, Грег и Марлен не переставая разговаривали. Они все говорили и говорили, и в конце концов Герман не выдержал и спросил: „Вы знаете разницу между гормоном и витамином? Витамин нельзя услышать". Они даже не улыбнулись, а я подумала, что это было чертовски здорово сказано. Вы так не считаете?

– Гм.

– Может быть, он в самом деле хочет начать со мной интрижку? Я вижу, как он ходит вокруг да около. Как вы думаете, мне стоит на это пойти?

– Что ты сама чувствуешь?

– Не знаю. Но я должна сделать что-нибудь. Моя жизнь пустая, пустая и еще раз пустая. Я имею в виду, что в жизни каждой женщины наступает период, когда она себя спрашивает: „И это все?" Это именно то, что я сейчас чувствую. Я даже думала о разводе. Но разводиться, когда ты в депрессии, глупо, не так ли? И следует подумать о Честере.

– А что твой муж? Как бы он стал реагировать?

– Если бы я попросила развод? Мне кажется, ему все равно. Грег не любит меня.

– Наверняка он любил тебя, когда вы решили пожениться.

– Тогда – это тогда, а сейчас – это сейчас. Возможно, он и любил меня, когда делал предложение. Он так говорил. Но каждый субботний вечер Грег составляет список дел на неделю: посещение парикмахера, химчистка, техосмотр „вольво". Скорее всего, я была просто одним из пунктов в этом списке: женитьба на Мейбл. Боже мой! Какой несчастной я себя чувствую. Боюсь, я сейчас разревусь. Можно я возьму леденец?

– Конечно.

Молчание.

– Как вы думаете, что я должна делать, доктор?

– Мы только начали работать. Если не ошибаюсь, это наша третья встреча. Я предлагаю не предпринимать никаких кардинальных мер, пока мы не разберемся, в чем основная причина твоих тревог. Я думаю, на сегодня все, Мейбл.

– Так быстро? Хорошо. Я приду к вам в следующий вторник. Мне стало немного легче. Может быть, я просто должна с кем-нибудь поговорить.

– Гм.

От доктора Ноубл я отправилась в магазин модной женской одежды „Хашбим". Лаура обрадовалась моему приходу и показала мне их последнюю новинку: комплект кружевного белья, с трусиками, высоко вырезанными на ягодицах. Очень пикантно.

– Прелестно. Только когда я это надену?

– Спрячь егов свой сундук надежды, – ответила Лаура, смеясь.

Я и купила.