Текст книги "Цветные бусы мечтаний"

Автор книги: Лоррен Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

4

Кэтлин снился океан. Она шла по берегу, чем-то расстроенная, прислушиваясь к успокаивающему шуму прибоя, подставив лицо ветру и следя за реющими над морем чайками. Это укрепляло ее, помогало собраться. Прибой лизал прибрежную гальку, волны брызгами обдавали ее босые ноги…

Кто-то позвал ее по имени. Нежно. Ласково. Как мать будит спящее дитя. Как любовник свою подругу поутру. Она обвела взглядом холмы, берег, воду, но никого не увидела.

Еще не до конца проснувшись, она хотела потянуться, но не могла двинуть руками. Ей было неудобно, холодно, тело затекло. Как глупо спать в такой позе… Она…

Она была прикована к кровати.

Волей-неволей Кэтлин пришлось открыть глаза. Должно быть, это Эм Джи разбудил ее. Наверное, его голос слышался ей во сне. Ветер за окном заставил ее ошибиться. Ах, как жаль… Ей понравился этот голос…

Девушка смутно видела, что кто-то склонился над ней, но прошла минута, прежде чем у нее прояснилось в глазах. Она ждала, не желая возвращаться к реальности, не желая видеть эту ужасную бороду и вязаную шапку. Не замечая, что воздух в комнате стал намного свежее.

Улыбка. Это было первое, что пробилось сквозь пелену сна. Ей улыбались. Затем туман полностью рассеялся, и она разглядела лицо склонившегося над ней мужчины.

И тут она закричала…

Ладонь, похожая на выброшенную на берег рыбу, зажала ей рот. Кэтлин забилась всем телом и впилась в нее зубами.

– Сукин… – начал было незнакомец, отдергивая руки и поднося ее ко рту.

Эм Джи! Человек говорил голосом Эм Джи… Она сразу же узнала этот низкий баритон, хриплый от виски и жизненных передряг. Но он не имел ничего общего с маячившим перед ней лицом.

Она моргнула. Это не помогло.

– О Боже…

Он нахмурился, посасывая укушенную ладонь.

– Никак не думал, что покажусь вам таким страшным…

– Не страшным, – слабо запротестовала она и замолчала, подыскивая подходящий эпитет.

Произошедшая в нем перемена была захватывающей дух? Ошеломляющей? Смертельно опасной, как динамит?

– Вы стали совсем другим, – только и смогла наконец сказать Кэтлин.

У него была потрясающая улыбка. Впервые его лицо предстало перед ней во всей красе – от волевого подбородка и щеки с ямочкой до взъерошенных темных волос. Но лучше всего были все-таки его глаза. Все еще воспаленные, с опухшими веками, с черными кругами от усталости они были так чудесны, что Кэтлин смотрела на них с благоговением, как на произведение кисти Микеланджело. Теперь, когда сопутствующие им грязь и буйная растительность исчезли, их глубина и выразительность возросли в геометрической прогрессии.

– Как вам это удалось? – машинально спросила она.

Он развел руки в стороны и медленно повернулся.

– Моя милая старая мама имела обыкновение утверждать, что хорошая порция мыла человеку только на пользу. Обычно это говорилось, когда мыло попадало мне в рот, но я верю, что наружное употребление в данном случае ничуть не хуже внутреннего. А если к тому же есть приличное лезвие…

Кэтлин все еще не находила слов. Сзади он был так же хорош, как и спереди: ладный, подтянутый и очень соблазнительный. Даже в видавших виды джинсах. Ее влекло к нему, и она не могла справиться с охватившим ее чувством.

Но вот в фотомодели он явно не годился, то лицо выглядело слишком… потрепанным, иски и подбородок пересекали мелкие морщины. И красивым оно не было. Слишком много нем было тупых углов и глубоких теней.

Зато оно было сильным. Одухотворенным. Незабываемым. Несмотря на слегка искривленный нос и длинные до плеч волосы, что Кэтлин никогда не находила привлекательным. А еще была ямочка на правой щеке. Она появлялась всякий раз, когда Эм Джи пускал в ход свою озорную усмешку.

– Как насчет ужина? – спросил он.

Кэтлин застонала. Слава Богу, он воспринял это как ответ на вопрос. Затем Эм Джи повернулся к ней спиной, и тут дела пошли хуже. Он принялся открывать замок. Его близость действительно наводила девушку на греховные мысли. Бабушка была бы оскорблена, знай она о них. Двадцать четыре часа назад Кэтлин и сама тоже оскорбилась бы. Но в М. Дж. Тобине было что-то, что все время выбивало девушку из колеи и вызывало мысли и ощущения, которым раньше в ее жизни не было места.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он, ковыряя в замке отмычкой.

Девушка крепко зажмурилась, красная от смущения и готового разгореться внутри нее пожара.

– Хорошо.

Я качусь прямиком в ад. С курьерской скоростью. И причина тому – М. Дж. Тобин. Кто бы мог предположить это в зале суда?

Теперь ясно, почему у него такие блестящие характеристики.

Одной этой мысли оказалось достаточно, чтобы возбудить в ней страсть к приключениям. Эм Джи – настоящий хамелеон. Не играет ли он и сейчас? Но когда наручники щелкнули и он обернулся с видом триумфатора, Кэтлин не могла не улыбнуться в ответ.

Очень опасный человек.

Совершенно не ее круга.

Она опустила руки и села.

– Ох… Уй-й…

Эм Джи присел на край кровати.

– В чем дело?

Она попыталась размять желвак на шее, но тщетно.

– Наверное, человек не создан для того, чтобы целый день сидеть, вывернувшись наизнанку, – сухо произнесла она.

Девушка чувствовала себя так, словно кто-то заклеймил ее каленым железом.

Не дав Кэтлин опомниться, Эм Джи положил свои ладони ей на плечи и пробормотал.

– Здесь?

Это прикосновение заставило ее вздрогнуть.

Он слегка отстранился, и Кэтлин была готова поклясться, что он принял ее реакцию за дрожь отвращения. Но Эм Джи и представления не имел о том, как он ошибался…

– Расслабьтесь, – посоветовал он. – Это всего лишь небольшой массаж спины, чтобы вам легче было подняться и дойти до стола.

Кэтлин послушно наклонилась вперед. Энергия словно выходила из кончиков его пальцев, бежала по предплечьям и спускалась к пояснице.

– Держу пари, именно так делала ваша милая старая мама.

Сильные, мозолистые пальцы принялись разминать ее мышцы, и девушка с трудом удержалась от нового стона.

– Вовсе нет, – ответил он. – Ее любимым средством были горячий пунш и холодная ванна. Боюсь, тут мы с ней не поняли бы друг друга.

Кэтлин хотелось смеяться. Хотелось прижаться к нему и позволить его рукам изучать ее тело. Хотелось, чтобы никогда не кончалась эта сладостная пытка. У него были такие умелые, такие терпеливые пальцы…

– А она действительно существует? Казалось, это удивило его.

– Вы хотите сказать, что не верите, будто есть женщины, которые дают своим детям мудрые советы?

– Я хочу сказать, что до сих пор не слышала от вас ничего, кроме лжи и угроз. При таком ходе событий трудно отделить правду от вымысла.

Эм Джи так медленно и тщательно обрабатывал каждый позвонок Кэтлин, что той хотелось стонать от каждого прикосновения. У него были волшебные руки. Словно теплое масло вливалось во все клеточки ее тела. Она почувствовала, что ее груди напряглись в ожидании, что руки Эм Джи вот-вот могли сбиться с пути…

– Да, – сказал Тобин. – Она существует. Все еще живет в Сан-Антонио со своим стариком и несколькими отпрысками. Наверное, воспитывает внуков.

Кэтлин хотелось повернуться и поглядеть ему в лицо, но по тону Эм Джи было ясно, что он этого не позволит.

– А почему вы ушли из дома?

Он перешел к похлопываниям.

– Потому же, что и все остальные. Хотелось новых впечатлений. Как каждому восемнадцатилетнему мальчишке с подержанной машиной и избытком тестостерона в крови.

Кэтлин улыбнулась. Она побилась бы об заклад, что в восемнадцать лет ее похититель был настоящим сердцеедом.

– И вы никогда не видитесь с семьей?

Его движения замедлились.

– Время от времени.

Вероятно, он подумал, что Кэтлин уже достаточно расслабилась, потому что убрал руки и поднялся.

– Теперь вы заинтересовались моей личной жизнью?

Девушка успела поднять голову как раз вовремя, чтобы уловить замешательство и мгновенную вспышку какого-то сильного чувства. Это ее заинтриговало, и весьма.

– Я бываю там в перерывах между заданиями, – только и сказал он.

Кэтлин слегка покрутила головой и поняла, что ей и в самом деле изрядно полегчало. Да и все ее тело ощутило такой прилив сил, что приходилось только удивляться.

– У вас множество талантов, мистер Тобин, – не могла не признать она.

– О да, – с усмешкой согласился он. Кэтлин предпочла не обращать внимания на его тон.

– Итак, – бодро начала она, но вдруг осеклась и широко открыла глаза, увидев, что он начинает запихивать снятую с себя одежду в старый рюкзак. – Нам принесут пиццу или что-нибудь другое?

– Что-нибудь другое, – ответил он. – Мы уезжаем.

Брови у Кэтлин поползли вверх.

– Значит, мы не едим? – спросила она и протестующе подняла руку. – Это что, дурацкий розыгрыш?

Увидев улыбку на его лице, она удивилась.

– Мы поедим по дороге… – пояснил Эм Джи, насмешливо поглядывая на девушку. – Вам это не подходит?

– О чем вы говорите? Разве мы не приехали?

– Приехали, но ненадолго. А сейчас вам нужно кое-что сделать для меня.

Кэтлин одарила его самым мрачным взглядом, на какой была способна.

– Конечно. После всего того, что вы для меня сделали.

Но сарказм на него не действовал.

– На сей раз вы будете сидеть прямо, – пообещал ей Эм Джи.

– Массаж – единственное, чем вы отплатили женщине за то, что тащили ее в наручниках через всю Калифорнию…

– А кормежка? – парировал он. – Должен добавить, вы нанесли большой урон кошельку несчастного беглеца.

– А вы расплатились за бензин и номер моими кредитными карточками.

– Этого требовала ситуация. Расходы будут вам полностью возмещены.

– Чем? Пачками сигарет из тюремного ларька?

Он натянул мягкую черную кожаную куртку, при виде которой Кэтлин захотелось застонать.

– Мы возвращаемся, а по приезде расстаемся, – поставил ее в известность Эм Джи. – Разве что вы сами не захотите остаться.

Кэтлин удалось побороть взрыв чувств, удививших ее самое. Черт бы побрал этого слепца…

– Что от меня требуется?

У него заискрились глаза.

– Хорошая девочка. Тогда идите в ванную и напишите на зеркале послание. Можно мылом, но лучше губной помадой, если она у вас есть.

От удивления она заморгала.

– Послание? Какое послание?

Эм Джи слегка пожал плечами.

– Какое хотите. Лучше всего действует «Помогите!» Я буду вам очень признателен, если вы намекнете, что мы держим путь в сторону Рино.

– Но мы… – До рассвета было еще далеко. Возможно, тут было виновато напряжение и усталость, но у Кэтлин почему-то побежали мурашки по спине, и она не могла с ними справиться. – Ох…

Он кивнул.

– Здешний хозяин хватится нас только после сводки утренних новостей. Потом он вызовет сюда всю полицию штата ломать дверь, а мы тем временем спокойно вернемся в город.

Кэтлин пришлось глубоко вздохнуть, чтобы побороть желание тут же засыпать его кучей вопросов, чтобы удержаться от просьбы, которая так и рвалась с языка.

– А что будет с наручниками? – только и поинтересовалась она.

Эм Джи покачал головой.

– Они останутся. А теперь поторопитесь, если хотите есть.

Как ее подмывало послать его к черту. Ей хотелось хлопнуть дверью, упасть на кровать и отказаться ему подчиняться.

Но она умирала с голоду.

Вот почему он мог дозволить себе быть жестоким. Кэтлин была убеждена, что он слышит, как у нее бурчит в животе. Черная куртка, черная майка и джинсы делали его похожим на члена моторизованной банды. Эм Джим стоял и улыбался, как дьявол, пришедший забрать ее душу. И не представлял себе, как легко это было сделать… Именно эта мысль в конце концов заставила Кэтлин подняться.

– Вы обязаны объяснить мне, почему мы возвращаемся в Сан-Франциско, – по пути в ванную заявила она тоном, который так хорошо удавался ей в суде.

– Все очень просто, – заверил он ее, взваливая рюкзак на плечо и засовывая за пояс пистолет. – Потому что никому в здравом уме не придет в голову искать нас в городе.

Кэтлин взяла в руки мыло. В ванной было влажно, полотенце валялось на полу, занавеска задернута. Она подумала о том, что недавно под этим душем стоял Эм Джи и горячая вода лилась по его мускулистым рукам и гладкой спине. Она опустила голову, пристыдив себя за неуместные мысли и за то, как отреагировало на них ее тело.

Она была похищена. Ей следовало опасаться за свою жизнь, оказавшуюся в руках человека, если и не совсем безумного, то, по крайней мере, близкого к этому. Не было смысла мечтать о нем. Но в груди у нее ныло по-прежнему. На душе было так тяжело, как никогда в жизни. И в животе творилось что-то непонятное.

«Пожалуйста, помогите. В Рино», – быстро написала она на зеркале и повернулась к двери.

– Думаю, вполне приемлемо. Особенно первая часть, – заявила она, глядя на него с напускной суровостью.

Казалось, он остался доволен.

– Да, мэм, – пробасил Эм Джи, пропуская ее в комнату.

Кэтлин снова влезла в свой жакет.

– Было бы неплохо еще раз принять душ.

– Вы и так хорошо пахнете, – успокоил ее Эм Джи.

Она высокомерно кивнула.

– Если сравнить с тем, как благоухали вы, то конечно. Но я не собираюсь провести еще пять часов в этом костюме.

Тобин придерживал перед ней входную дверь, словно был ее кавалером.

– Если хотите, можете воспользоваться моей старой одеждой.

Кэтлин не оценила его юмор.

– Вы слишком щедры. Эм Джи кивнул.

– Да, мэм. – И захлопнул дверь.

На этот раз он приковал к дверце ее правую руку. Так было намного удобнее. Они выехали на Восьмидесятое шоссе и устремились на запад. Девушка могла бы даже поспать, если бы захотела. Но эта мысль умерла не родившись, когда Кэтлин увидела, что Эм Джи трет лицо руками, пытаясь собраться с мыслями. А когда он приступил к рассказу, о сне не могло быть и речи.

Они остановились у придорожного китайского ресторанчика, открытого круглые сутки. Эм Джи заказал несколько блюд и велел положить их в коробки, после чего снова тронулись в путь. Аромат чеснока и сычуаньского соуса заполнил кабину, и у них потекли слюнки. Кэтлин старалась управиться с едой, как могла, но, когда каштаны в третий раз упали ей на колени, Тобин махнул рукой и свернул в сторону.

Машина остановилась под большим деревом неизвестной породы. Сквозь его ветви пробивался слабый свет луны, с шоссе доносилось негромкое шуршание шин. Именно здесь адвокату Кэтлин Эрроу довелось услышать ответы на вопросы, которые она безуспешно задавала прошлым вечером своему подзащитному.

– Во всей этой истории есть что-то мерзкое, – начал Эм Джи, глядя в темноту за окном. Голос Тобина был странно безжизненным, славно случившееся лишило его сил. – Я шесть месяцев следил за связями Руиса, внедрившись в его лос-анджелесскую организацию. Я знал, кто хранит его казну, кто отвечает за сбыт наркотиков в городе. Черт побери, я знал даже, что он больше переживает из-за украденной у него обезьяны, чем из-за похищенного вместе с ней кокаина. Руис действительно был помешан на обезьянах, которых ему поставили контрабандисты. Как-то я заметил, что потеря поставщиков наркотиков – а мы их взяли тогда немало – ему что слону дробинка. И мне пришло в голову, что он имеет долю в другом деле, куда более крупном. Его основной маршрут – из Мексики в Лос-Анджелес и далее – был нами наглухо перекрыт. Тогда я попробовал поискать в другом направлении и вместе с другом из ФБР стал рыться в архивах. Мы принялись искать фирму, которая занималась бы отмыванием денег. Наконец Пит откопал одну, название которой я уже слышал от кое-кого из моих подопечных. «Патерсон Консолидэйтед». Вот после этого все и закрутилось…

Он сделал перерыв и занялся едой. Кэтлин не могла дождаться продолжения. Рассказ настолько захватил ее, что она забыла о лежавшей у нее на коленях коробке со съестным. За его словами крылось что-то жуткое. Недаром он отводил глаза и не смотрел ей в лицо. Ему было не до шуток. Эта история кончилась смертью его товарища. Кэтлин затаила дыхание при мысли о том, какую боль причиняла ему своими расспросами.

Она не хотела, не собиралась принимать его дела близко к сердцу. И все же переживала за него, сама не зная почему.

Эм Джи все еще не смотрел на нее. Он продолжил рассказ, по-прежнему глядя в небо. Так ему, видимо, было легче.

– Патерсон привел меня в Сан-Франциско. Но как только я вышел на связь и сообщил, что мне стало известно, меня тотчас же отстранили от дела. Дела, которому я… мы с Питером отдали восемнадцать месяцев. Стоило мне приехать в ваш город, как начали твориться забавные вещи: пропадали дела, исчезали люди… На начальство явно начали давить сверху. Казалось, Патерсон был объявлен неприкасаемым.

– А вы не верили в его неприкасаемость. Он позволил себе чуть улыбнуться, но все еще избегал смотреть ей в глаза.

– Я разозлился на то, что мне не дают работать.

– И тогда вы взялись за самостоятельное расследование.

Он пожал плечами.

– Патерсон – это не просто человек, это строительная фирма в Сан-Франциско, в основном занимающаяся возведением зданий вроде приюта для бездомных.

– Как тот, что стоит за Центром здравоохранения?

– Именно так. Он вполне официально получил на них контракт. Однако вот что меня насторожило. Эти приюты не стоили и десятой доли тех денег, которые были отпущены на их строительство. И руководили ими люди, которым было наплевать на сирых и убогих. Кроме того, вокруг этих приютов… в прямом смысле суетилось слишком много народу, к заднему крыльцу постоянно подкатывали какие-то машины. Особенно этим отличалось заведение у Гражданского центра. Кэтлин выпрямилась.

– Машины? – повторила она. – С наркотиками?

Эм Джи вернулся к еде.

– Они подъезжали открыто, как к какому-то аптечному складу. Как к оптовой базе, торгующей лекарствами.

– Почему вы ничего не предпринимали?

– Предпринимал. Я переоделся бродягой. Собирал информацию. Пытался найти следы в архивах.

– Что-нибудь удалось обнаружить?

Прежде чем он ответил, прошла целая минута. Кэтлин отвернулась и посмотрела на шоссе, по которому взад и вперед двигались дрожащие огоньки. Ветер шелестел в листве. Однако внутри машины воцарилось зловещее молчание.

– Удалось. Я обнаружил настоящую золотую жилу – проститутку по имени Лулу Лазар. У нее была привычка оставлять… на память о своих постоянных клиентах довольно забавные вещи и хранить их в своем гнездышке. Я сумел убедить ее поделиться со мной некоторыми из ее сокровищ.

– Значит, Патерсон руководит складами в приютах, и никто об этом не знает?

На сей раз Эм Джи рассмеялся, но отнюдь не весело.

– Патерсон руководит всей системой сбыта наркотиков на Тихоокеанском побережье, и об этом знает масса народа.

Кэтлин задумалась. От только что услышанного становилось тошно на душе.

– И сколько же их?

Эм Джи потыкал пластмассовой вилкой в свинину по-сычуаньски.

– Интересный вопрос, правда? Лулу назвала мне несколько имен. Если она не соврала, то у меня лежат кассеты с информацией, которой нет цены. Там сведения о способах транспортировки, о воротилах этого бизнеса как явных, так и тайных. Похоже, у них есть даже своя контрразведка, потому что стоило мне «высунуть голову из воды», как ее тотчас же пытались оторвать. Как в прямом, так и в переносном смысле.

– Есть кто-нибудь, кому вы можете доверять?

Он опять склонился над картонной тарелочкой.

– Вы.

Кэтлин не знала, что делать. Но это признание подействовало на нее, как бальзам на раны, вызвав в душе какое-то трепетное и теплое чувство. Она понимала, чего ему стоило произнести это.

Девушка сделала вид, что вся поглощена едой, обдумывая, как же поступить с тем, что он ей рассказал. Ужасно хотелось улыбнуться, но она побоялась, что Эм Джи сочтет ее набитой дурой.

– Что вы собираетесь делать?

– Вытащить Лулу из убежища, в котором я ее спрятал. Сравнить ее информацию с той, которую я накопил за последние пять лет, и передать эти сведения тем, кому они пригодятся.

– Вы позволите помочь вам? – спросила Кэтлин, так и не набравшись храбрости посмотреть ему в глаза.

Эти слова заставили его рассмеяться.

– Да вы уже давно только этим и занимаетесь!

Тут девушка подняла голову и отвела в сторону прядь волос, упавшую ей на лицо.

– Нет, я серьезно. Если мы действительно хотим что-то изменить, надо действовать. Я знаю людей, которые могли бы по-настоящему помочь вам.

На этот раз Эм Джи поглядел ей в глаза. Взгляд его был пристальным и изучающим. Но Кэтлин выдержала его, не дрогнув.

– Как вы стали общественным защитником?

Она сумела улыбнуться.

– Непростительный идеализм. Как у каждого двадцатичетырехлетнего выпускника университета.

Раздался еще один смешок, на этот раз более мрачный.

– Но не юридического факультета. Что заставляет вас думать, будто я говорю правду? А вдруг я обманщик?

Кэтлин опять уставилась в тарелку. Надо было как-то объяснить причину ее доверия и обдумать, к каким последствиям может привести ее импульсивное стремление помочь ему.

– Мне приходилось защищать множество уголовников, – медленно начала она, не видя в темноте глаз своего собеседника. – И каждый изображал из себя невинную жертву. Никто из них, уверяли они, не совершал того, в чем их обвиняли: они отсутствовали на месте преступления – должно быть, по городу ходит их двойник, который носит то же имя. – Кэтлин подняла глаза. Сердце ее судорожно билось, ладони взмокли от пота. – Вы не говорили ничего подобного. Я видела, что вы расстроены, огорчены, разгневаны и полны жалости. Но вы ни разу не попытались убедить меня, что не убивали своего коллегу. Может, это и глупо, но мне захотелось поверить вам.

Лицо Эм Джи скрывала тень. Однако Кэтлин и так почувствовала овладевшее им смятение. Ей хотелось потянуться к нему, сломать броню, которой он отгородил себя от мира. Хотелось без слов доказать ему, что он не один. Но не решилась. Это был слишком серьезный шаг. Девушка следила за фарами проезжавших по шоссе машин.

– Вы договорились поддерживать связь со своим партнером?

Ответ прозвучал как бы издалека, из темноты, и это заставило Кэтлин болезненнее ощутить его одиночество.

– Мне нужен был человек, который помог бы мне собрать доказательства.

– Кто-то, кому вы доверяли?

Он не сказал ни слова, только кивнул. В темноте можно было лишь догадываться об этом.

– Где он был весь этот месяц?

– Пит всегда больше доверял коллегам, чем я. Когда мы возились с делом Патерсона, он оставался в банде Руиса и все время пытался убедить меня не совершать профессионального самоубийства.

– Которое вы все-таки совершили.

Кэтлин показалось, что он вздрогнул.

– Я все время поддерживал контакт с Питом. Просто он не знал, где я живу, и продолжал заниматься другими делами, пока я вел собственное расследование.

– Вы сказали, что на Патерсона вас вывел Руис. Как он это сделал?

Последовала еще одна болезненная пауза.

– Все вышло случайно. Нам просто повезло. Мы не рассчитывали на это. Кто-то из окружения Патерсона заставил Руиса поработать на него, а мы сели ему на хвост.

– Эм Джи, а где спрятана улика? Он покачал головой.

– В сейфе. Я собираюсь забрать ее после того, как отпущу вас.

– А кому конкретно вы ее отдадите?

– Сотруднику какого-нибудь независимого агентства. Тому, кого я знаю и могу доверять. Но я единственный, кто может с этим справиться. Стоит там показаться кому-то другому, как все рухнет.

– А. чего вы хотите от меня?

Он внимательно посмотрел туда, где сидела девушка, хотя во мраке это было почти бесполезно.

– Просто верьте мне. Когда я добуду доказательства, то смогу объяснить все остальное.

– Даже то, что Пит стал предателем и был послан, чтобы убить вас?

– Возможно.

– А что с пистолетом? Кто такие «они»? Кто подсунул вам пакетик крэка? – Кэтлин услышала тяжелый вздох, словно произнесенные ею слова расстроили его больше, чем признание в том, что его друг оказался предателем.

– Федералы. Думаю, местное отделение по борьбе с наркотиками. Почти одновременно с появлением полиции откуда-то выскочили двое парней, и в тот же момент исчез пистолет Пита, а у меня в кармане оказался наркотик. Думаю, если бы я смог переговорить с парой знакомых бродяг, они бы дали показания в мою пользу.

– Бродяг? – переспросила Кэтлин. Она представила себе этих вечно дающих уклончивые ответы, хитрящих и невнятно бормочущих свидетелей и содрогнулась. – О, это было бы впечатляющее зрелище…

– Правда, среди них было несколько наркоманов, – грустно усмехнулся Эм Джи. – Но даже у них редко бывают одинаковые галлюцинации. Если бы мне удалось убедить человек пять выступить в суде и подтвердить, что они видели, как эти двое похитили пистолет Пита, пока полицейские смотрели в другую сторону, это было бы кое-что…

– Так они были заодно с полицией? – недоверчиво спросила Кэтлин. – Поразительно! В рапорте об этом не было ни слова.

– Лишнее доказательство, что представление о недостаточной взаимосвязи между разными полицейскими ведомствами явно устарело. Вы готовы ехать дальше?

Девушка инстинктивно обернулась, держа в руках пустую коробку.

– Прямо сейчас?

– Может, вы хотите, чтобы я отвез вас не домой, а в какое-нибудь другое место?

Кэтлин изо всех сил пыталась понять, что имеет в виду Эм Джи. Старалась напомнить себе, как он измучился за последние часы, дни, недели. Но, черт побери, как трудно было заглушить этот тихий внутренний голос, умоляющий ее вернуться домой.

– При одном условии.

Она заслужила очередной смешок.

– Кто из нас в наручниках, я или вы? Кэтлин пропустила шпильку мимо ушей.

– Вы хотите сделать это сегодня же ночью?

– Забрать улику? Да. А что?

– Это далеко?

Последняя пауза, и Кэтлин услышала, как под беспокойно заерзавшим рядом с ней человеком скрипнуло сиденье.

– Я же сказал, что высажу вас в Сан-Франциско и только потом отправлюсь дальше.

– Но ведь на это уйдет много времени, правда?

Еще одна пауза.

– Да.

Она кивнула. Решено. Секунда ушла на то, чтобы справиться с тяжестью в груди. Страх, оторопь, дурное предчувствие? Кэтлин не могла сказать, что это было. Может, и то, и другое, и третье. И все же она знала, что должна сделать.

– В таком случае я считаю, что надо остановиться в ближайшем мотеле и немного поспать.

Эта фраза заставила Эм Джи остолбенеть.

– Что?!

Кэтлин ухватилась за пустую коробку, словно утопающий за соломинку.

– Вам нужно отдохнуть. Вы слишком устали. А потом… вы же сами сказали, что до утра в номер никто не явится и послание на зеркале до этого времени не прочтут. У нас есть еще время.

– Не мелите вздор. Я намерен отвезти вас домой.

– А я предлагаю с этим подождать, – горячо возразила Кэтлин. – Вы забываете о главном. Если вы не раздобудете доказательства, никому в этом городе нельзя будет верить. Если вы не поспите хоть несколько часов, то избавите их от головной боли, потому что просто уснете за рулем и врежетесь в опору первого встречного моста.

Пока он будет спать, она могла бы побыть на часах. Сон подбодрил бы его лучше, чем пара чашек кофе. Кэтлин надеялась, что Эм Джи убедят ее доводы. Не могла же она сказать, что просто не хочет позволить ему рисковать жизнью, что вдруг испугалась за него, узнав, какая ему грозит опасность…

С минуту он хранил молчание. Было так тихо, что девушка затаила дыхание. Видно, окутывающий их мрак был причиной того, что Кэтлин представилось, будто он читает ее мысли. А вдруг Эм Джи понял, что она непростительно увлеклась им? Что ее предложение продиктовано не столько чувством гражданского долга, сколько внезапно возникшим желанием защитить его?

Он снова потер лицо ладонями. Его руки слегка дрожали. Кэтлин в который раз подумала о том, что, видимо, последнее время он держался только на кофе и сигаретах. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что его нельзя оставлять одного.

Она выбивалась из сил, пытаясь не обращать внимания на сладкую боль, которая пронзила ее при этой мысли.

– Пожалуйста…

Других слов не потребовалось.

– Наверное, вы правы, – признал Эм Джи. Его хриплый голос прерывался от усталости, и Кэтлин неудержимо захотелось положить голову Тобина себе на колени и позволить ему уснуть. – Последние дни выдались беспокойными. Было бы неплохо немного вздремнуть.

Кэтлин кивнула. Она закрыла коробку и убрала ее в стоявший в ногах большой бумажный пакет, отказываясь замечать, что руки вдруг стали плохо ей повиноваться.

– Что ж, тогда все в порядке, – бодро сказала она. – Поехали.