Текст книги "Ущербная луна (ЛП)"

Автор книги: Лори Хэндленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

– Кассандра, это смешно.

– Воспользуйся порошком, а потом расскажешь, подействовало или нет.

– Ладно. – Я сунула мешочек в другой карман. – Спасибо.

– Для этого я здесь и работаю.

– Я… э-э… сегодня переезжаю в особняк Рюэллей.

Кассандра приподняла брови.

– Как тебе удалось?

– Шеф. – Я пожала плечами. – Знаешь, где купить туристическое снаряжение?

Мне кое-чего не хватало – например, москитной сетки. Я уже довольно давно не бывала в тропиках.

Кассандра написала для меня адрес. Я дала ей номер своего мобильного.

– На случай, если я тебе понадоблюсь.

Хотя я и не представляла, для чего могу ей пригодиться. Но она все равно улыбнулась так, словно я подарила ей бесценное сокровище, и проводила меня до двери.

– Ты ведь не будешь там одна? – спросила она.

– Скорее всего, нет, – пробормотала я и зашагала к отелю.

Я выписалась, спросила дорогу до магазина, адрес которого дала Кассандра, купила все необходимое и поехала в особняк. На крыльце меня ждали палатка и прочие вещи. Не знаю, как Фрэнку удалось так быстро организовать доставку, но мне было все равно. Работодатель года.

Разобрав вещи, я почувствовала тягу заняться чем-нибудь полезным и направилась на болота. Если нужно осмотреть местность, лучше сделать это днем.

Я без проблем нашла место вчерашнего происшествия. Желтая полицейская лента, отмечающая место преступления, хорошо выделялась на фоне травы и кипарисов. Я поборола желание ее сорвать. Из-за этого я могла бы на несколько дней угодить за решетку.

На болотах я пробыла довольно долго. Место было одновременно диким и спокойным, жарким, но с прохладной водой. Я встретила доселе невиданных птиц, растения, деревья, цветы, рыб. Я была заворожена, зачарована, околдована и поэтому не заметила, что солнце клонится к горизонту.

Найдя поляну с огненными ирисами, я срезала несколько штук новым походным ножом. Когда я собирала букет, что-то привлекло мое внимание.

Думая, что снова заметила исчезающий в траве кончик хвоста, я ахнула, увидев мужской силуэт в тени кипариса.

Знакомый силуэт – широкие плечи, тонкая талия, лохматые волосы.

– Адам?

Я моргнула, и он исчез.

Невозможно! Никому не под силу двигаться так быстро.

Покрепче сжав рукоятку ножа, я поспешила к дереву и обошла толстый ствол. Никого не было, однако я все равно чувствовала… что-то недружелюбное.

Я задрала голову, цепляясь за мысль, что Адам сейчас спрыгнет с дерева прямо на меня, но увидела только ветки и мох и выругалась. Сгущались сумерки.

Окинув болото последним настороженным взглядом, я убрала нож в чехол и положила в карман, прижала букет к груди и едва ли не бегом отправилась в особняк. Помимо топота собственных ног в немодных, но удобных походных ботинках, клянусь, я слышала позади еще чьи-то шаги.

Точно, паранойя.

Когда я выбежала из леса во двор, дом, казалось, смотрел на меня насмешливо. Не только паранойя, но еще и налет безумия.

Вбежав внутрь, я захлопнула дверь и заперла ее на замок. Неудивительно, что дом как будто надо мной потешается. Что толку от запертой двери, когда все стекла выбиты? И почему я здесь без пистолета?

Судя по интернету, купить оружие здесь несложно. Не нужно ждать, не нужно регистрироваться и проходить проверку. Боже, обожаю юг. Как только представится возможность, потрачу немного денег Фрэнка на пистолет.

Со второго этажа донесся глухой стук, и сердце забилось еще быстрее. Надо было оставаться в городе, но там ничего не удалось бы раскопать. Испытывая дежавю, я повернулась к лестнице.

Адам Рюэлль стоял у ее подножия, держа купленный мною фонарь. Хозяин особняка опять предстал в армейских штанах, но на этот раз в белой майке – и отсутствие рукавов только подчеркивало узловатые мускулы его бицепсов.

Я растерянно посмотрела в выходящее на болота окно, где, готова поклясться, силуэт Адама мелькнул не далее как пятнадцать минут назад.

– Что ты здесь делаешь?

– Могу задать тебе тот же вопрос. – Он поставил фонарь рядом с моим рюкзаком, спальным мешком и компактной печкой. – Это мой дом.

– Нет, пока я его снимаю.

– Это ты его сняла? – нахмурился он.

– Мой начальник. Мне нужно жить поближе к месту, где… – Я замялась.

Он, казалось, этого не заметил, глядя на букет, который я прижимала к груди.

– Не надо было приносить их сюда.

Я опустила руки и посмотрела на смятые цветы.

– Почему?

– Они привлекают животных. – Он забрал у меня ирисы.

Прежде чем я успела что-либо сказать или сделать, он открыл дверь, подошел к причалу и зашвырнул букет так далеко, как смог. Потом вернулся.

– Ты шутишь, – прошептала я.

– Нет.

Ожидаемо. С нашей первой встречи я ни разу не видела, чтобы он улыбался.

– Кто-то положил такой цветок на мою кровать в отеле.

Неужели это он? А если так, зачем туда он цветок принес, а здесь букет отобрал? Черт ногу сломит.

Адам, казалось, задумался. Огненный ирис на моей постели взволновал его больше, чем меня. А это нехорошо.

– Мне сказали, эти цветы сулят неудачу, – произнесла я. – Я так поняла, кто-то меня невзлюбил.

Он посмотрел на меня – в тусклом свете фонаря голубые глаза светились, словно маячки.

– Как по-твоему, кто?

– Даже не представляю. Я тогда только приехала в город. Как я успела кого-то так быстро рассердить?

– Это был подарок, – пробормотал он.

– Спасибо.

Я сняла с рубашки оторвавшийся лепесток и потерла его между пальцами. По комнате разлился пряный аромат жженой корицы. Понятно, почему животных к ним тянет. Меня так точно тянуло.

– По крайней мере, я не сошла с ума.

– Нет?

Я прищурилась.

– Могла бы поклясться, что за мной сегодня кто-то шел. Или что-то шло.

– Что ты видела? – нахмурился он.

– Ну, мне показалось, что тебя, но это, скорее всего, была игра света. Ты ведь был в доме, да?

– Да, – согласился он, но немного неуверенно. Что так же странно, как и то, что я его видела. Неужели он не знал, где находится?

– Полицейские считают тебя мертвым.

– И не только они.

– Тебе нравится быть призраком?

Повисла тишина, прерываемая лишь плеском воды в болоте. Адам подошел к окну, и из темноты донесся его шепот:

– Я не возражаю.

Он показался таким печальным, таким одиноким. Я сама переживала подобное – черт, и до сих пор переживаю, – и хотя порой мне нравилось одиночество, в последнее время оно радовало все меньше и меньше.

Я не смогла удержаться: подошла ближе и коснулась руки Адама.

– Мне ты кажешься вполне настоящим.

Он напрягся, и я отдернула руку, но он ловко, словно кот, поймал ее и развернулся. Мне не хватило времени подумать, что и говорить о побеге, даже если бы я хотела бежать. Он обнял меня сильными руками и поцеловал.

Я была так потрясена, что не сопротивлялась. Или же я позволила ему меня поцеловать, потому что он целовался так, словно больше ничем в жизни не занимался.

Он пускал в ход губы, зубы и язык. В поцелуе не было ничего нежного, только жар и похоть. Адам запустил пальцы мне в волосы, а я впилась руками в его плечи.

На вкус он был как мята, словно только что почистил зубы. Я провела языком по его ровным белым зубам, и он застонал и прикусил мою губу.

По телу пробежала дрожь. Поцелуй был таким же грубым, как его руки, но я непонятно почему им наслаждалась. Саймон был нежен во всем, особенно в сексе.

Может быть, поэтому.

Адам не был Саймоном, а происходившее между нами не было любовью. Я ее и не хотела.

Мне уже один раз повезло. Один мужчина, одна женщина, навеки. Я в это верила. Женщине вроде меня не встретить родственную душу дважды. Такого ведь не бывает.

Раз Саймон умер, я обречена на одиночество. Но это не значило, что я не могу насладиться моментом.

Я провела ладонями по рукам Адама, проследила большими пальцами ключицы, погладила волосы. Его кожа поверх твердых мускулов была такой мягкой, что мне хотелось обследовать каждый сантиметр его тела.

Внезапно захотелось упасть на колени и вцепиться зубами в его живот. Никогда не видела так хорошо сложенного мужчину, но не то чтобы я многих повидала.

Набухший член уперся мне в живот, и я ахнула, но губы Адама быстро заглушили мой вздох, а его рука скользнула в вырез рубашки, под бюстгальтер, и взяла грудь в ладонь. Он провел большим пальцем по соску, одновременно не прекращая качать бедрами.

Он продолжал целовать меня, и я потеряла способность мыслить. Я хотела только чувствовать его жар, силу, жизнь. И как только я могла подумать, что он привидение?

Внезапно он отстранился, и я чуть не упала. Адам смотрел на меня вытаращенными глазами, его влажные губы распухли. Он запустил пятерню в спутанные волосы.

Это я их спутала и не прочь была повторить.

– Я не должен был… – Он махнул рукой в мою сторону.

Я сглотнула. На губах остался его вкус.

– Тогда зачем?..

Он фыркнул.

– Ты когда в последний раз в зеркало смотрела?

– Я не… То есть, я не…

– Ты такая…

– Какая?

– Сексуальная.

Я рассмеялась:

– Должно быть, ты воздерживался дольше, чем я.

Уголок его рта приподнялся.

– Уверен, что дольше.

Никто и никогда не называл меня сексуальной. Саймон любил меня, но его больше интересовал мой разум, а не тело. Мы были коллегами, друзьями и только в последнюю очередь любовниками. Секс у нас был хорошим. Но поцелуй с Адамом был…

Катастрофичным?

Крышесносным?

Меняющим жизнь?

Или просто… неправильным.

Я не знала этого человека. Все, что я о нем слышала, настораживало.

В основном то, что трупы находили на принадлежащей ему земле. Почему его не назначили главным подозреваемым? Но, опять же, полиция винила во всем животных. Если Адам Рюэлль не менялся под ущербной луной, он невиновен. По крайней мере, в убийствах на болотах Хони-Айленда.

– Диана?

Я дернулась, когда Адам убрал прядь волос с моего лица. Кончики его пальцев задели щеку, и я едва подавила желание потереться об него и замурлыкать. Да что со мной такое?

– Ты должна собрать свои вещи и уехать туда, откуда явилась.

Уже второй раз он мне это говорит.

Я посмотрела в его яркие голубые глаза.

– Непохоже, чтобы ты хотел моего отъезда.

– Чего я хочу и что лучше для нас обоих – диаметрально противоположно.

– Не понимаю.

Я ждала объяснений. Когда Адам промолчал, я раздраженно выдохнула и отвернулась. Он поймал меня за руку, дернул, подхватив, когда я споткнулась, и снова тесно прижал к себе.

– Чего я хочу, так это уложить тебя на пол прямо здесь или прижать вон к той стене и брать тебя, пока ты не перестанешь спорить.

Словно не в силах с собой совладать, он наклонился, провел губами по округлости моей груди, оставшейся обнаженной после нашей вспышки страсти.

– Хочу отметить тебя. – Он царапнул зубами по чувствительной коже под ключицей. – Погрузиться в тебя. – Он еще теснее прижал меня к себе. Стоило бы оскорбиться, а я лишь заинтересовалась. – Снова и снова. Ты, я. Я, ты. – Каждое слово он подчеркивал толчком бедер. – Я буду в тебе день и ночь, пока ты не перестанешь понимать, где заканчиваешься ты и начинаюсь я.

Наклонившись, Адам ткнулся носом мне в щеку, поцеловал шею и втянул в рот кожу так, что точно останется след, о котором он говорил. Потом поднял голову, и его шепот овеял влажный отпечаток, отчего я поежилась.

– Достаточно испугалась, чтобы сбежать прямо сейчас?

Испугалась?

Нет.

Возбудилась до потери разума?

О да.

Он замер, не отходя от меня – твердый, горячий, с бешено бьющимся сердцем. Интимность нашей позы, его слова, мои чувства к почти незнакомому мужчине должны были вынудить меня бежать сломя голову. Но я подняла глаза и позволила ему увидеть, что хочу того же.

Адам выругался и отошел, чтобы снова посмотреть в окно.

Я не была уверена, что сказать. Неужели весь этот порыв был попыткой от меня избавиться? Если да, то он лучший актер на планете. Клянусь, в его поцелуе чувствовалось желание, да и как подделать эрекцию?

Глупый вопрос. Он же мужчина. Они возбуждаются от ветерка. По крайней мере, я так слышала. Человек вроде Адама Рюэлля не только не из моего круга, но и за пределами моего опыта, поскольку я за всю жизнь спала только с одним мужчиной.

– Ты намерена остаться? – тихо спросил Адам.

– Ты все верно понял. – Ему не удастся так просто меня спровадить.

Он глубоко вдохнул, выдохнул и поднял на меня глаза.

– Тебе понадобится новый проводник.

– Никого мне не надо.

«Кроме тебя», – шепнуло предательское тело. Я подавила желание – уже наловчилась за последние несколько лет.

– Я готов.

На секунду я подумала, что он имел в виду секс, да и как иначе? Мы ведь, в конце концов, едва не сделали это стоя. Потом до меня дошло, что он вызвался стать моим проводником.

– Нет.

– Ты хочешь увидеть мою землю, значит, будешь ходить со мной. Всегда. Никогда одна. Поняла, cher?

Я поняла. Там водятся чудовища, с которыми не захочется встречаться один на один. Но захочется ли с ними встречаться в компании Адама Рюэлля? Кто знает. Но какой у меня выбор? Как заметил Адам, я на его земле. Мой наниматель снял дом, но про болота речи не было.

– Не называй меня cher, – процедила я сквозь зубы.

На его губах заиграла призрачная улыбка.

– Полагаю, это значит «да».

Глава 11

– Ты знаешь, кого я ищу?

Я уже не помнила, что рассказала Адаму и о чем умолчала.

– Зверя, который не водится в этих краях.

Хороший ответ – ничуть не хуже любого другого.

Кто-то здесь обитал. Кто-то, кого здесь быть не должно, будь то волк в Луизиане, пантера на болоте или доселе невиданное животное. Любая из этих находок стала бы для меня огромной удачей.

Чиркнула спичка, и я вновь посмотрела на Адама – он прикуривал сигарету. Я хотела было запротестовать, но...

Дом смахивал на свинарник и формально принадлежал Адаму. Чем может навредить еще один окурок? Разве что...

– Эта гадость тебя убьет.

Глядя в окно, Адам с задумчивым видом поднес сигарету к губам, медленно и глубоко затянулся, а затем выпустил дым через нос.

– Какая-то гадость определенно убьет, но вряд ли это будет табак.

Я скорчила кислую мину в ответ на это заявление из серии «все мы когда-нибудь умрем». Одно дело умереть и совсем другое – быть убитым. Не пересмотрел ли Адам свое отношение к смерти за время военной службы?

Я хотела спросить, но не знала, с какого бока к нему подступиться. Этот мужчина успел поработать языком у меня во рту, пощупать мою грудь и активно поприжиматься ко мне всеми частями тела. И все же было как-то неловко расспрашивать его о прошлом. Поэтому я дала себе зарок на будущее: держаться подальше от его языка.

Конечно, зароки гораздо легче давать, чем соблюдать.

Адам оглянулся через плечо, делая новую затяжку.

– Как этот цветок оказался у тебя на кровати?

– Кто-то положил его туда, пока я спала.

Он замер, не донеся сигареты до рта, затем бросил ее на пол и раздавил каблуком. На нем была обувь – пожалуй, впервые с тех пор, как мы познакомились. Армейские ботинки. Кажется.

– Ты уверена? – спросил он. Мягкий тембр голоса диссонировал с напрягшимся телом.

– Уверена в том, что это был огненный ирис, или в том, что его оставили, пока я спала?

– И в том, и в другом.

– Когда я легла спать, цветка не было, а когда проснулась, он лежал у меня в ногах.

Рассказывая о случившемся, я вновь покрылась мурашками. Кто-то пробрался в мой номер, пока я спала и была уязвима. Мне это совсем не нравилось.

Сжав губы и кулаки, Адам поглядел в окно, и серебристое сияние луны осветило его лицо. Он действительно был очень красив.

Поморщившись, словно лунные блики причиняли ему боль, Адам отступил от окна.

– Ты избавилась от цветка?

– Не пришлось. Он исчез.

Адам наклонил голову, и его волосы свободно рассыпались по плечам. Ума не приложу, почему они заставляли меня трепетать?

– Наверное, думаешь, что сходишь с ума?

Я промолчала, не зная, что на это ответить.

Он повернулся к окну, и, хотя дальнейшие слова прозвучали глухо, я могла бы поклясться, что он сказал «вливайся в компанию».

Прежде чем я успела спросить, что он имеет в виду, в темноте раздался пронзительный вой. На этот раз выли несколько волков – где-то совсем близко.

Я стремглав пересекла комнату, но – сюрприз! – никого не увидела.

– Держи. – Адам вложил в мою ладонь что-то холодное и тяжелое.

Пистолет. Как мило!

– Умеешь им пользоваться?

– Ну да.

– Тогда пользуйся. – Адам направился к двери.

– Погоди! Я с тобой.

Он не остановился, не поглядел на меня, не ответил, а просто выскользнул за дверь. Когда я добралась до крыльца, его и след простыл.

– И как это у него получается? – проворчала я. Зачем он отдал мне свой пистолет? А сам-то чем будет пользоваться? Голыми руками?

Почему бы и нет? Согласно местным сплетням, он был этаким каджунским коммандос. Хотя эти же сплетни гласили, что он умер, а на болотах водится оборотень.

Если слух меня не подводит, их тут может быть целая стая.

Я обвела взглядом густую траву. Мне впервые довелось услышать такое многоголосье. Поймать одну из нескольких особей будет значительно легче.

Однако я колебалась. Адам велел никуда не выходить без него. Но я приехала сюда, чтобы отыскать волка или волков, а они были рядом.

Проверила пистолет – браунинг сорок пятого калибра с полной обоймой. В самый раз. Не хватало только одного.

Нырнув обратно в дом, я схватила фотоаппарат. Никто не верил в волка, обитавшего в этих краях? Вместо тысячи слов сделаю снимок. В качестве доказательства требовалось предъявить настоящего зверя, но и фотография тоже сойдет.

Меня окутала душная влажная ночь. Трава на болоте шелестела, хотя ветром даже не пахло.

Жаль, что я не умела подражать волчьему вою. Волки воют по нескольким причинам: чтобы созвать стаю, подать сигнал тревоги, найти собрата или поддержать связь. Они ответили бы на мой зов, и я поняла бы, в каком направлении двигаться.

А так я продолжала идти в ту сторону, откуда, по моим прикидкам, доносился вой. Едва ли Адам сильно от меня оторвался, но я не слышала приглушенного звука его шагов и не чуяла даже малейшего запаха сигаретного дыма.

Я понятия не имела, куда забрела, пока не оказалась на поляне и не обнаружила желтую полицейскую ленту, обвисшую в отсутствие ветра.

Кровь впиталась в землю, влажная почва поглотила все пятна. Если бы не лента, никто бы и не догадался, что вчера здесь случилась трагедия.

Раздался низкий утробный вой, и я замерла, опустив одну руку на пистолет, а второй потянувшись к фотоаппарату, ремешок которого перекинула через шею.

Луна нырнула за облака, и в паре шагов от себя я уже ничего не видела. Однако трава шелестела так, будто звери приближались ко мне с разных сторон. Что было маловероятно.

Обычно волки не наступали так, словно изучали тактику ведения боя в Вест-Пойнте, и не нападали на людей. Во всяком случае, не нападали до тех пор, пока не объявились в Новом Орлеане.

Кто сказал, что охотничья тактика не меняется вместе с ареалом обитания?

Из-за плохой видимости и обилия звуков у меня расшалились нервы. Я должна была знать, что происходит. Так что я щелкнула фотоаппаратом, и вспышка осветила болото, как разряд молнии.

Из болота на меня смотрели глаза. Аллигатор? Нутрия? Волк? Психопат?

Повернувшись налево, я сделала еще один снимок. Вспышка обнаружила то, что я и так предполагала увидеть. Меня окружили.

Но на этот раз, прежде чем вспышка погасла, я успела разглядеть не только глаза, но и силуэт. Слишком высокий для крысы или аллигатора и слишком низкий для человека. Но не собака и не койот. Зверь с более длинными лапами и более крупной головой, чем у койота и большинства собак. Судя по начальному курсу зоологии, сочетание этих признаков дает волка.

Угодив в кольцо, я ощутила не только страх, но и легкий азарт – вдруг я нашла нечто сверхъестественное? В конце концов, для этого я сюда и приехала.

Справа от меня раздалось рычание, слева и сзади его подхватили. Они приближались. Я почти чувствовала их теплое дыхание. По спине пробежал холодок, в кровь хлынул адреналин.

– Пошли вон! – крикнула я в надежде, что заставлю их разбежаться. Или, скажем так, в надежде, что мне не придется стрелять. Мало того, что темнота не способствует меткой стрельбе, так еще и живое доказательство ценится гораздо выше мертвого. И все же...

Я подняла пистолет. Если они настаивают….

Ритмичные шаги приближались вместе с частым собачьим дыханием. Я щелкнула предохранителем, и вокруг стало тихо, словно мои преследователи уже слышали этот звук раньше и знали, что он означает.

Трясущимися руками я старалась удержать пистолет на весу и не пуститься со всех ног наутек. Хищники преследуют добычу. Многие зоологи придерживались такой теории: если кролик не бежит, лисе он неинтересен. Я не была ни сторонницей, ни противницей подобного мнения, но той ночью на болоте решила с ним согласиться.

Не знаю, как долго простояла там, замерев от испуга. Из-за облаков появилась луна и осветила поляну достаточно, чтобы правда раскрылась.

Я была одна.

– Вот зараза!

Я же что-то видела и слышала.

– Я не сумасшедшая.

«Почему тогда разговариваешь сама с собой?»

Прекрасный вопрос. На который я не потрудилась ответить…

– Диана.

Я резко обернулась.

– Кто это сказал?

– Deesse de la lune.

В старших классах я изучала латынь. Но узнавала французский на слух, жаль только, что не понимала.

– Кто здесь? – прошептала я.

Быстрое движение в траве. Порыв ветра, звук, запах зла.

Зла?

Луна вновь исчезла, как будто кто-то наверху щелкнул большим выключателем, и теперь я различала лишь тень, несущуюся ко мне во весь опор. Больше волка, меньше человека.

Это существо не имело четких форм, но обладало достаточной массой, чтобы я ощутила, как сотрясается земля под его... ногами? Лапами?

Я нажала на спусковой крючок.

Отдача была такой сильной и громкой, что я сделала шаг назад и, споткнувшись то ли о корень, то ли о камень, шмякнулась задом на землю. Фотоаппарат так больно впечатался мне в грудь, что я невольно закашлялась. Я ждала крика, стона, шума падения. Но не услышала ничего.

Ошеломленная и дрожащая, я так и осталась сидеть, пока луна не выглянула снова. Тогда я встала и отправилась на поиски.

Ни крови, ни волка, ни человека. Неужели мне все это померещилось?

Вряд ли. Но я была одна на поляне, где убили Чарли. Только я, мой пистолет и...

Я посмотрела на камеру, висевшую у меня на шее, и улыбнулась.

Снимки, которые я сделала.

Я отправилась обратно в дом дожидаться рассвета.