Текст книги "Ущербная луна (ЛП)"

Автор книги: Лори Хэндленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Я предпочла ответить вопросом на вопрос:

– Вы видели волка?

Кассандра подошла к витрине и выглянула на улицу.

– На болотах что-то есть. Существо, которое приходит и уходит. Оно убивает, и его никак не поймать.

– Волки не убивают людей.

Она повернулась, и ее теперь холодный взгляд встретился с моим.

– Вот именно.

– Что там насчет легенды?

В моем мире в легендах часто скрывалась правда. Нужно послушать, проанализировать информацию и понять, что в ней достоверно, а что – выдумка.

– Сто с лишним лет назад на одного местного жителя наложили проклятие.

– Почему?

– Он был мужчиной. Разве этого мало?

Я усмехнулась. Не стоило так ей симпатизировать – она если не чокнутая, то точно шарлатанка.

– Каждый месяц во время ущербной луны он превращается в волка.

Это я уже знала, вопрос только…

– Почему не в полнолуние?

– Он особенный.

– Почему?

– Что-то слишком много вопросов для человека, который в это не верит, – отметила Кассандра.

– Просто интересно.

– Его прокляли, – повторила жрица.

– Но почему? – Я напоминала себе заезженную пластинку.

– Потому что он не хотел дать своим людям свободу.

Рабы. Стоило догадаться.

Религию вуду завезли в эту страну закованные в цепи пленники. Должна признать: если бы меня покупали-продавали, я тоже наслала бы проклятий на задницы торгашей.

– И эти рабы с помощью магии вуду наложили на хозяина проклятье, чтобы он под ущербной луной превращался в волка?

– Не в волка, а в оборотня.

– А какая разница?

– Волк – животное, а оборотень – монстр, злое создание, управляемое луной и одержимое жаждой крови. Он не живет, хотя ему и дана жизнь. Он не способен любить – только ненавидеть. Оборотень думает как человек, но убивает как зверь, которого никто и ничто не интересует, кроме самого себя.

Да уж, не хотела бы я встретить такого в темном переулке.

– Почему во время ущербной луны, а не в полнолуние? – поинтересовалась я.

– Помимо того, что это произошло в Городе-Полумесяце?

Фрэнк об этом упоминал. Я думала, это просто интересное совпадение. Однако, когда имеешь дело с проклятиями, совпадения не всегда так уж случайны.

Не то чтобы я верила в проклятия, но некоторые ведь верят. По-видимому, Кассандра одна из них.

– Полнолуние всего один раз в месяц, – пояснила она. – Неполной луна бывает дважды.

– Причинить мерзавцу двойные страдания, – пробормотала я.

Кассандра кивнула.

– Фактически, полнолуние – это всего одна ночь, а неполная луна длится несколько дней, каждый лунный цикл подолгу насылая безумие.

– Что же это был за парень? Саймон Легри?

Мне жутко не нравилось, что моего любимого мужа звали так же, как злодея из «Хижины дяди Тома», но книгу написала не я, а Гарриет Бичер-Стоу умерла слишком давно, чтобы можно было ей пожаловаться.

– Никто толком не знает, кем он был, – сказала Кассандра. – Как часто бывает в легендах, это, скорее всего, собирательный образ всех рабовладельцев. Обреченный на вечное проклятие из-за собственной жадности.

– Вы правда считаете, что в окрестностях болота на Хони-Айленде бегает оборотень?

– Может, да – а может, нет. Но волка видели. И есть жертвы.

– Что думают в полиции?

– Они как вы: не поверят, пока не увидят собственными глазами. В Луизиане волков нет, значит, виноват или бездомный пес, или койот.

В памяти всплыли слова Саймона.

– Волки не потерпят койотов на своей территории. Это их бесит.

– Понятно. – Казалось, Кассандру озадачила моя высказанная без всякой привязки мысль. – А как насчет оборотней и койотов?

А вот тут однозначно не скажешь.

И тут мне в голову пришла другая мысль.

– Разве укушенные оборотнем сами не превращаются в оборотней?

– Судя по легендам, превращаются.

– Значит, если в Новом Орлеане больше ста лет живет оборотень, к настоящему моменту он был бы не один такой, правильно?

Кассандра вложила мне в руку гри-гри.

– А кто утверждает обратное?

Глава 6

Наш разговор прервал звякнувший у входа в магазин колокольчик.

– Прошу прощения, – извинилась Кассандра.

– Мне уже все равно пора бежать.

Я попыталась вернуть ей гри-гри, но она не взяла.

– Это вам, – объяснила жрица.

– Не стоит.

– Он защитит вас от колдовской силы цветка.

– Ну конечно! – саркастично усмехнулась я.

Кассандра склонила голову набок:

– А вдруг поможет?

– Зависит от того, что вы сюда положили. Крылья летучих мышей? Хвосты щенков? Я аллергик.

Кассандра рассмеялась.

– Ничего такого жуткого. Кое-какие травы, немного красного перца. Горсть земли с могилы верующего.

Я скорчила рожицу.

– Шучу, – успокоила Кассандра. – Там есть еще один ингредиент, который отвадит болотных монстров.

– Ну да, это точно сработает.

Вместе с пистолетом и бейсбольной битой.

– Если намерены работать на болотах, сомневаюсь, что общество аллигаторов вас порадует.

Я сунула гри-гри в карман.

– В старину было принято класть амулеты в левую туфлю, – поведала Кассандра. – Поэтому многие хромали, а толку не было никакого.

– Даже не могу представить, почему, – усмехнулась я.

– Просто днем держите гри-гри при себе, а на ночь кладите под подушку. И доставайте до того, как горничная придет убирать – некоторые пугаются при виде мешочков.

Было трудно сказать, подтрунивает она надо мной или нет. Скорее нет.

– Дайте знать, как продвигается ваше расследование, – сказала жрица. – Было приятно поговорить.

Мне тоже понравился наш разговор. Я мало с кем дружила. Черт, у меня вообще не было друзей. Встретив Саймона, я перестала общаться с теми немногими, с кем водилась. Моя необычная профессия сама по себе не располагала к товариществу. Я исчезала по звонку телефона и толком не знала, когда вернусь, забывала о совместных обедах и совершенно не интересовалась кино. А что до других криптозоологов… Ну, эту публику больше интересует ваше лох-несское чудовище, чем вы сами.

Вернувшись в отель, я обнаружила, что горничная уже убрала номер. Бросив вещи на пол и попросив администратора разбудить меня звонком за час до заката, я запихнула под подушку гри-гри.

После сновидений прошлой ночью... Как сказала Кассандра, а вдруг поможет.

Я спала как убитая и проснулась с криком от пронзительного телефонного звонка, раздавшегося прямо над ухом. Механический голос напомнил о том, что я просила меня разбудить.

Никаких подарков на кровати. Гри-гри на месте. Здорово!

Одевшись и сунув в карман амулет, я положила камеру и телефон в сумку и отправилась на встречу с Чарли.

Когда я подъехала к причалу, проводник уже меня ждал. Янтарные лучи закатного солнца пробивались сквозь листву и падали ему на лицо. Я моргнула – на секунду они приобрели оттенок крови.

Я отогнала тревожные мысли прочь. Я всего лишь богиня Луны, а не пророчица, если верить словам Кассандры. Но что делала эта богиня? Не очень-то хотелось знать.

Гри-гри оттягивал карман, и меня так и подмывало бросить амулет в воду. Но не хотелось, чтобы Чарли это увидел. После того как парень повел себя днем в особняке, любая странность могла отпугнуть его навсегда.

– Готовы? – спросил он.

Вместо ответа я забралась на катер, и мы отчалили. Ночь опустилась на нас прохладным бархатным занавесом, на небе показались звезды и полумесяц.

Чарли включил на носу прожектор, и я ошеломленно уставилась на то, что выглядело как сотни блестящих глаз в воде.

– Крокодилы, – пояснил он. – Они любят темноту.

При свете дня легко было поверить, что аллигаторы малочисленны, неповоротливы и не представляют собой угрозы. Но ночью, когда со всех сторон будто бы прямо на нас смотрели их светящиеся глаза, крокодилы на самом деле пугали. Мне уже хотелось почувствовать под ногами твердую почву.

– Куда мы? – поинтересовалась я.

– Я думал, вы хотите увидеть место, где нашли тело.

– Хочу.

Чарли указал прямо вперед.

– Вон там.

– Кто его нашел?

– Я.

– Ты? – Я недоверчиво уставилась на него. – Но ты же сказал, что не видел волка.

– Мой друг видел.

– Значит, виноват, может, и не волк?

– У парня было разорвано горло, а на земле вокруг сплошь отпечатки лап.

– Может, койот?

– Койоты падальщики и трусы. Они бы не убили человека.

– Как и волк.

Чарли пожал плечами:

– Мы с другом охотились на нутрий и нашли тело. Я остался, а он осмотрел все вокруг. Сказал, что заметил исчезающего в высокой траве волка.

– А он уверен, что это был волк?

– Огромный, черный, с большой головой и длинными ногами. Друг в него выстрелил, но тот исчез.

– А твой друг уверен, что попал? – спросила я.

– Мы нашли немного крови, и все.

– Разве отстрел волков не запрещен законом?

В одних регионах волки как вид были все еще под угрозой исчезновения, в других их популяция уменьшалась, а кое-где их взяли под защиту. Правда, в нескольких северных штатах популяция возросла настолько, что волков убрали из списка охраняемых видов, но даже там волков могли отстреливать только определенные люди и только по необходимости, а не любой желающий.

– Здесь о таких законах не слышали, – ответил Чарли. – Волков-то нет.

Я замолчала, обдумывая его слова, а Чарли тем временем направил катер к берегу.

– Мне бы хотелось одним глазком увидеть тело.

Я даже не осознала, что говорю вслух, пока парень мне не ответил:

– Уверен, оно уже в склепе.

– Склепе?

– Весь город ниже уровня моря.

А, своеобразная практика захоронений в Новом Орлеане. Хоть я и не была экспертом в данной области, но прочитала весь путеводитель, который перед посадкой на борт купила в аэропорту О’Хара.

Жители Города-Полумесяца столетиями укладывали умерших на полки в кирпичных монументах, известных как «печи». Через год и один день тело разлагалось настолько, что его сбрасывали в колодец к другим телам, освобождая таким образом место для следующего участника конвейера смерти.

Большинство людей желали быть похороненными в семейных склепах. Лучше уж быть навечно смешанным с бабулиными останками, чем с прахом ненормального соседа.

Из задумчивости меня вывел стук обшивки катера о причал.

– Стойте здесь, – сказал Чарли. – Я прогоню аллигаторов.

– Обалдеть! – Я пристально рассматривала уставившиеся на меня глаза. – А если какой-то из них захочет сюда залезть?

Рука сама полезла в карман к гри-гри. Конечно, я надеялась, что амулет сработает – ничего себе, как же поменялось мое отношение ко всем этим магическим штучкам!

– Сомневаюсь, что они посмеют, но… – Чарли наклонился, снял щеколду со шкафчика под сиденьем и достал пистолет. – Вот, нате.

И, подхватив биту, зашагал в темноту.

Пистолет приятно оттягивал руку. Кроме занятий по самообороне я еще научилась стрелять из винтовки и пистолета и показывала очень неплохой результат.

Плеск волн о борт можно было бы назвать успокаивающим, если бы не покачивающаяся на воде армия глаз. Меня начала пробирать дрожь, не имеющая ничего общего с ночной прохладой. За мной опять что-то наблюдало.

Я глянула на водную гладь – и «что-то» не в единственном числе.

От шороха на берегу я вздрогнула.

– Чарли?

Подождала, но он не вышел из тени.

– Чарли? – окликнула я проводника чуть громче, напугав подплывших поближе аллигаторов.

Казалось, кустарник качался без всякого ветра. Я прокралась на нос катера и повернула прожектор.

Свет скользнул по траве, выхватил из темноты корявые ветки кипариса и обозначил нечто похожее на большую выемку в буйной растительности, словно огромное тело неуклонно надвигалось на…

– Чарли!

В ответ он закричал, потом захрипел и умолк.

Я выпрыгнула на причал, даже не подумав об аллигаторах – мне было все равно. По крайней мере я взяла с собой пистолет.

Прожектор освещал мне путь, пока я бежала в ту сторону, откуда донесся крик. Или Чарли прогнал всех аллигаторов в округе, или они учуяли мой гри-гри, а может, скрылись в воде, чтобы избежать встречи с… С тем, что, черт побери, напало на Чарли.

Я остановилась, прислушалась и уловила слева тихое урчание. Я покрепче сжала пистолет и помчалась сквозь заросли, на ходу выкрикивая имя Чарли.

Некоторые животные, если их спугнуть, убегут. Хотя есть и такие, что погонятся за тобой.

Я отошла от катера настолько далеко, что свет прожектора почти не рассеивал темноту. Выпутавшись из зарослей, я выбралась на поляну. Пришлось прищуриться, чтобы все рассмотреть. А может, я прищурилась потому, что не могла поверить своим глазам.

Чарли лежал на земле – если судить по ране на горле, мертвый. Рядом с ним, прижимая пальцы к его шее, стоял на коленях мужчина. Сначала я подумала, что на него тоже напали: кто угодно подумал бы так, увидев перепачканную кровью голую грудь.

Но при таком количестве крови я бы увидела порез, отверстие от пули или рваную рану. И он точно не смог бы встать, отряхнуться и зашагать ко мне. Я испуганно вскинула пистолет.

– Стойте! – Голос прозвучал так глухо, будто я говорила из болота.

Мужчина продолжал быстро приближаться. Длинные темные волосы развевались на ветру, открывая моему взору заманчивые линии носа, подбородка и губ. Незнакомец выхватил у меня пистолет и отбросил в сторону. При этом на его руке блеснул бронзовый браслет. Я не снимала оружие с предохранителя, но он-то этого не знал.

Затем мужчина отбросил волосы назад, и его лицо вытеснило из моей головы все мысли. Я уже дважды его видела – сегодня на портрете в особняке Рюэлля, а вчера в своем эротическом сне.

– Вы...

Я хотела сказать «мертвы», но слово так и осталось невысказанным, когда незнакомец меня схватил.

Крепкий, теплый и живой. Точно не привидение.

Так кто же он, черт возьми, такой?

Глава 7

Он стоял так близко, что до меня доносился запах крови. Не его крови, поняла я. Чарли.

От этой мысли я сначала обмерла, а потом попыталась вырваться, но незнакомец лишь усилил хватку.

– Куда собралась, cher? Полагаю, полиция захочет с тобой побеседовать.

У меня как-то все не получалось правильно сложить кусочки головоломки, которую он собой представлял. Мне был знаком его голос, я помнила его манеру называть меня «cher», узнала браслет на запястье и вихры до плеч. Но вот лицо принадлежало мужчине из сна, давно почившему.

Он нахмурился и легонько меня встряхнул.

– Ты в порядке? В обморок не упадешь?

– Ч-что… – Мне не удавалось восстановить дыхание, чтобы спросить, кто он такой. Или что он такое. – Произошло? – выпалила я.

– Что произошло?

Я кивнула. Он пожал плечами. Не будь он весь в крови, я бы наверняка растеклась лужицей при виде бугрящихся грудных мышц.

– Услышал крик. Нашел его. Попытался сделать массаж сердца. Не помогло.

Попытка оказать первую помощь объясняла кровь. В этом гораздо больше смысла, чем в том, что этот мужчина убил Чарли. Все же я была слишком напугана, чтобы полностью ему довериться.

– И вы ничего не видели? – надавила я. – Никого?

Он отвел взгляд, потом снова посмотрел на меня. У него были такие ярко-голубые глаза, что я вновь вспомнила свой сон. Как мне могли сниться его лицо, глаза, если до сего дня я их ни разу не видела?

Тот сон начинал пугать меня почти так же сильно, как мертвый Чарли.

– Что-то большое побежало туда, сметая все на своем пути. – Отпустив меня, он ткнул в сторону болота.

– Насколько большое? – дрогнувшим голосом спросила я.

Вместо ответа он пересек поляну и опустился на колени, чтобы получше разглядеть тело.

Я нехотя последовала за ним.

– Скорее всего, зверь. – Он наклонил голову и уставился на перегрызенное горло. – Людям такое не под силу.

Верно, однако…

– Что за зверь нападает на человека? Раздирает глотку?

– Тот, которого не хочется повстречать.

Я мало-помалу привыкала к его кратким предложениям и модуляциям тембра голоса.

– Есть сотовый, cher?

– Что?

От его акцента у меня нутро переворачивалось.

Он улыбнулся. Ну или по крайней мере я так подумала. Уголки его губ приподнялись, но зубы так и не показались, а взгляд не стал менее печальным. Впрочем, для печали был повод – Чарли погиб.

– Телефон. Чтобы вызвать полицию.

Прекрасная мысль. Вот только мой мобильник в лодке.

– Проклятье, – пробормотала я.

Он чуть приподнял темные брови.

– Я оставила его на катере. В сумке.

Не хотелось признаваться, что возвращаться туда одной страшно. И не пришлось. Он резко кивнул и пошел на звук работающего вхолостую мотора и свет прожектора.

Когда он ушел, меня обволокла тьма. Неприветливое болото окутывал туман. Даже будь сейчас жарче, чем июльским вечером в Луизиане, я все равно дрожала бы. Здесь обитало нечто, и, по словам Кассандры, оно убивало.

Я перевела взгляд на Чарли. Мне уже доводилось видеть трупы. Но не такие.

За несколькими частыми всплесками возле лодки послышалось низкое предостерегающее рычание, которое словно потекло по болотной траве. Я повернулась кругом, высматривая движение, но ничего не заметила. Мне недоставало пистолета Чарли почти так же, как Саймона. Но здесь, в темноте, я его точно не отыщу. Ствол, вероятно, уже погрузился на самое дно мутного илистого болота.

Я уже решилась пойти к причалу в тот самый момент, когда этот – черт, я даже имени его не знала – выскочил на поляну. Кровь исчезла, на коже все еще сверкали капельки воды, а волосы были прилизаны и больше не закрывали лицо.

Должно быть, я слышала, как он плескался в притоке реки, смывая с себя кровь. А рычание?

– Вы что-нибудь видели? Слышали? – Меня, похоже, приговорили повторяться.

– Аллигаторов. – Он передал мне телефон. – Смотри в оба.

Аллигаторы рычат? Что-то сомнительно.

– Набери управление шерифа прихода Сент-Тэмэни.

Приход в Луизиане – то же самое, что округ в других штатах. Уже больше двух веков.

– Тебе можно было мыться? – Раз он с самого начала перешел на «ты», почему мне нельзя? – Разве кровь не доказательство?

Он застыл на месте.

– Доказательство чего? Думаешь, это я его убил?

Я так не думала. Совсем. На Чарли напал зверь, тогда как я искала оборотня, в чье существование, вообще-то, не верила. Идея, что этот мужчина успел превратиться в волка, убить Чарли, снова стать человеком и запрыгнуть в штаны, прежде чем пришла я, была смехотворной. Однако что-то, связанное с этим местом, со смертями, даже с ним, не давало мне покоя.

Он подошел к краю поляны и вгляделся в темноту.

– Что ты слышала, пока я находился в лодке?

Я замешкалась с ответом. Слышала ли я рычание? Мне показалось, что да, принимая во внимание характерные признаки раны Чарли.

Черный койот, луизианский волк, фантомная кошка или неизвестный вид криптида – что бы там ни водилось, если уж оно убивало, то, разумеется, умело рычать.

– Зверя, – ответила я. – Не похожего на аллигатора. Скорее на кого-то с мехом и когтями.

Он по-прежнему вглядывался в даль, и я, пользуясь случаем, позвонила в справочную, чтобы узнать номер управления шерифа прихода Сент-Тэмэни. По моей просьбе меня соединили с управлением, а после того как я изложила, что произошло, и указала, где нахожусь, пообещали, что помощь прибудет в считанные минуты. Поскольку всего несколько дней назад здесь погиб еще один человек, меня не удивило, что патрульная машина кружила неподалеку.

Я закрыла телефон, сунула его в карман и принялась разглядывать отвлекающую от мыслей великолепную спину мужчины, чье имя мне еще предстояло узнать.

– Кто ты? – прошептала я.

– Ты знаешь.

На миг в темноте мелькнуло видение: он превращался – скалился, его глаза дико горели, из кожи прорастала шерсть, а из копчика – хвост.

Мотнув головой, я отогнала эту картину. Он не лу-гару, потому что оборотней не существует.

И все же, когда он посмотрел мне в лицо, я напряглась. Но передо мной стоял всего лишь он – кем бы он ни был – и не отрывал от меня ярко-голубых глаз, словно ждал каких-то слов.

– Гм… знаю?

– Я Адам Рюэлль.

Отшельник. Солдат. Уроженец болота. И почему до меня раньше не дошло? Возможно, потому, что однажды я спросила его, а он… не ответил.

– Эта земля принадлежит тебе. – Он молча наклонил голову. – И особняк тоже, – внезапно вспомнила я. – Наверху на стене висит портрет.

Он никак не откликнулся на известие о том, что я побывала в фамильном доме. Учитывая внешний вид здания, туда только ленивый не заходил.

Глубоко вздохнув, он испустил протяжный смиренный вздох.

– Я похож на прапрадедушку.

Я разинула рот и снова его закрыла. А чего я ожидала? Откровения, что он призрак? Каким бы невероятным ни казалось его объяснение, в нем было гораздо больше смысла, чем в любом другом.

– Похож – это еще слабо сказано, – пробормотала я.

– Это точно.

– Твоя семья…

– Нет никакой семьи, – сверкнув глазами, резко произнес он.

– Вообще?

– Все умерли, кроме меня.

– Ох, – еле слышно выдохнула я. – Мне жаль.

– А мне нет.

Я слышала, что некоторые не ладят со своими семьями. Черт, да я и сама из таких. Но я не желала родным смерти. Впрочем, мои родители были всего лишь занудными, критикующими всех и вся снобами. Кто знает, кем были предки Адама Рюэлля?

– Все мужчины из рода Рюэллей… – Мой голос затих. Почему я расспрашивала совершенно незнакомого человека о его семье? Потому что Адам меня завораживал. Однако пленяли не только его лицо, красивое тело и угрюмый и скрытный характер. У меня сложилось отчетливое впечатление, что Фрэнк был прав: Адам что-то знал, просто не рассказывал. – Все мужчины из рода Рюэллей настолько похожи? – закончила я.

Он пожал плечами.

– Кое-кто.

«Исчерпывающий» ответ. С тем же успехом он мог бы, как обычно, промолчать.

Неожиданно он встал рядом со мной, так близко, что тепло его тела согрело мою влажную озябшую кожу. Почему этот мужчина не носит рубашку? Хотя некоторые сочли бы, что прикрывать такую великолепную грудь одеждой – грешно.

– Тебе лучше уехать, – тихо посоветовал он.

Его близость напомнила мне, как мы впервые встретились: он схватил меня, обнял, коснулся, напугал. У меня перехватило дыхание. Тот сон вернулся. Румянец залил лицо, а тело отозвалось на воспоминания о сексе, которого у нас никогда не было.

– П-полиция, – не в силах отвести взгляд от его глаз, заикаясь, выдавила я.

– После того как прибудут полицейские. Уезжай с болота. Из Нового Орлеана. Из Луизианы.

– Не могу.

– Почему?

– Я пообещала… – я замолчала, не в силах произнести свою клятву, выразить словами свою боль, свою тоску.

Он взял меня за руку и, ко всему прочему, у меня перехватило дыхание. Прикосновение было непроизвольным, совсем не игривым, но все же меня проняло от макушки до кончиков пальцев.

Я была молодой здоровой женщиной. Конечно же, я хотела секса. Но еще больше мне хотелось прижаться к этому мужчине, ощутить с ним близость не ради удовольствия, а ради утешения.

– Что ты пообещала? – Рюэлль наклонил голову, и его распущенные волосы скользнули по плечу.

Перед глазами пронеслась картина: эти самые волосы плавно скользят вниз по моему телу, и мне кажется, что ничего эротичнее я никогда не испытывала. Я ненадолго отвела взгляд. Этому не бывать.

– Я взялась доказать, что невероятное существует. – Он тупо на меня уставился, и я предприняла еще одну попытку: – Сверхъестественное.

– Привидения? – Адам возвел глаза к ночному небу. – Ты выбрала подходящее место.

– Не привидения. Твари.

– Чудовища? – Он перевел пристальный взгляд на мое лицо. – Зачем кому-то понадобилось такое доказывать?

Я не могла говорить о Саймоне с полуобнаженным мужчиной, который пробудил во мне крупицу страсти впервые с тех пор, как я овдовела, однако вопросы Адама заставили меня задуматься.

Саймон был интеллектуалом с чудинкой. Только те, кто верили в невероятное, добивались хоть какого-то успеха в криптозоологии. Наверное, по причине неверия я никаких высот так и не достигла.

Всякий раз, когда я выводила свое практичное, научно обоснованное заключение, Саймон улыбался мне, будто глупому ребенку, и растолковывал:

– Мы не видим воздух. Мы не видим любовь. Но они реальны. Всегда.

Я так и не сумела удовольствоваться подобным объяснением.

Первоначальная увлеченность волками переросла в одержимость оборотнями, ставшую причиной разногласий между нами. Я хотела выполнять работу, которой меня обучили: разыскивать неизвестные виды животных. Саймон же желал охотиться за сверхъестественным.

Внезапно Рюэлль напрягся и воззрился на колышущуюся траву.

– Они на подходе, – прошептал он.

Я повернулась кругом; воображение нарисовало сотни всевозможных существ, которые могли быть на подходе. Поэтому, когда из темноты вынырнули двое полицейских, я не сразу вспомнила, зачем они пришли. Как это я забыла о мертвом Чарли?

В ночи раздался вой, устремившийся к ущербной луне. Полицейские беспокойно переглянулись. Они не хуже меня знали, как воет койот. И это был не он.

– По-моему, ты говорил, что в Луизиане нет волков, – пробормотала я.

Один из полицейских вынул из кармана маленький блокнот и направился ко мне. Услышав мои слова, он хмуро на меня взглянул.

– Мэм, я ни разу в жизни с вами не разговаривал.

– Я обращалась к… – Я повернулась.

Рюэлль исчез.