Текст книги "Ущербная луна (ЛП)"

Автор книги: Лори Хэндленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 38

Анри выскочил из клетки и двинулся ко мне. Адам замахнулся и так заехал деду в челюсть, что тот пошатнулся.

– Я тебя не убью. А вот они, – Адам мотнул головой в сторону высокой травы, – запросто. Поэтому мотай отсюда.

Во взгляде Анри, обращенном ко мне, читалось обещание, но он ушел, скользнув в болото и исчезнув там.

– Я позабочусь о тебе. Клянусь.

Мне хотелось, чтобы слова Адама что-то значили, но это были просто слова, которые он сказал бы любому, кто помог ему защитить сына. Он мой должник, и хотя нужно было посоветовать ему засунуть свою помощь в одно место, я уже смотрела в глаза Анри и больше никогда не хотела встречаться с ним наедине.

– Диана? – Адам шагнул ко мне, протянув руку.

– Не двигайся, придурок.

Адам замер, я – тоже.

На поляну высыпали крупные качки с патронташами наперевес. У каждого в руках винтовка, а на бедре – пистолет и ножны.

За ними следом вышел еще один человек, который нес Фрэнка Тэллиента. Ноги моего работодателя безжизненно свисали с руки помощника, объясняя, почему на поиски лу-гару он отправил меня.

Фрэнка усадили на гнилой пень на краю поляны, и он сразу же прицелился Адаму в голову.

– Как вы так быстро сюда добрались? – выдавила я.

– Я знал, что на этот раз вы его найдете. – Фрэнк по-прежнему целился в Адама, не отводя взгляда. – В Новый Орлеан я приехал вчера, чтобы быть рядом, когда вы позвоните.

– Он… ему удалось уйти, – заикаясь, сказала я.

Фрэнк прицокнул языком.

– Да вот же он. Анри, сколько лет, сколько зим.

– Нет… – начала было я.

Адам бросил на меня взгляд, заставляя замолчать, и я прикусила язык. Затем Рюэлль обратился к Фрэнку:

– Мы знакомы?

Лицо последнего побагровело от ярости.

– Неужели забыл, как убил целую семью и оставил ее главу калекой?

– Где это случилось? – спросил Адам.

– Ты что, серьезно ничего не помнишь?

Адам пожал плечами.

– Айрон-Маунтин. – Видя, что выражение лица Адама не изменилось, Фрэнк пояснил: – На севере штата Мичиган.

Я медленно придвигалась поближе к Адаму со слабой надеждой, что, может, Фрэнк не будет стрелять в Рюэлля, если на пути окажусь я. Прижавшись к Адаму плечом, я почувствовала, как он дернулся от слов Фрэнка.

Мичиган? И когда это Анри там побывал? Если он уходил так далеко, то где еще отметился и скольких убил? Скольких обратил?

– Когда это случилось? – хрипло поинтересовался Адам.

Фрэнк, казалось, и не заметил смятения собеседника.

– Семь лет, один месяц, три дня, и пять часов назад, сукин сын.

«Семь лет назад». Значит, Анри покидал Луизиану еще до того, как обязанность за ним присматривать перешла к Адаму. Но Фрэнку было плевать. Его семью вырезали, и он хотел отомстить.

Я шагнула вперед, но Адам дернул меня назад.

– Нет.

Бросив на него взгляд, я все поняла. Адам собирался позволить Фрэнку воспользоваться серебряными пулями, надеясь, что тот не знал, что оборотень взорвется от серебра. Тогда Фрэнк уехал бы, веря, что наконец отомстил за свою семью.

– Защити Люка, – прошептал Адам. – Найди способ.

Я вытаращила глаза. Рюэлль просит меня позаботиться о его сыне? Мне план не понравился, но так как ничего лучше я придумать не смогла, то просто выпалила:

– Это не Анри.

– Диана...

Я и бровью не повела. Анри пожил достаточно долго, и, несомненно, проживет еще больше. В данный момент, он, скорее всего, уже на полпути к Акапулько. Фрэнк не мог его без меня найти, а я не собиралась разыскивать лу-гару снова.

– Тот, кто убил вашу семью и покалечил вас, все еще на воле. – Я указала на болото. – А это Адам, его отдаленный потомок.

– Чушь собачья! – отрезал Фрэнк. – Сам видел, как Анри с удовольствием убил всех, кто был мне дорог, а меня оставил в живых, чтобы я помнил и скорбел.

– Это сделал волк. Откуда вы знаете, что им был Анри?

Глаза Фрэнка подернуло поволокой воспоминаний.

– Я привез семью в наш домик в горах. Мы остановились в городе поужинать, а Анри был там же, в баре. У нас завязался разговор – интересный, умный человек. Я даже подумывал свести его с дочерью. – Фрэнк вздрогнул. – Видели бы вы, что он потом с ней сделал.

Хорошо, что не видела.

– Анри заскочил прямо через венецианское окно. Я попытался его остановить, но он сбросил меня со ступенек. Позвоночник хрустнул, и ноги перестали слушаться. Я вынужден был наблюдать, как он убивает их всех. Никогда не забуду его глаз – они мне снятся каждую ночь.

– Проклятие делает всех мужчин из рода Рюэллей похожими друг на друга, – пробормотала я.

Не уверена, что это так, но это многое объяснило бы, особенно учитывая рождение в семье одних мальчиков с тех пор, как королева вуду сделала свое дело.

– Это Адам, а не Анри, – продолжала настаивать я.

– Я вам не верю. – Фрэнк прицелился чуть ниже.

Я бросилась закрывать собой Адама одновременно с прозвучавшим выстрелом. Я ожидала боли, а вместо этого почувствовала, как Адам меня обнял.

– Фрэнк промахнулся, – удивленно выдохнула я.

Адам глянул на свое плечо, где из пятисантиметровой глубокой раны текла кровь.

– Не совсем.

– Отойдите, Диана, – приказал Фрэнк. – Не хочу вас убивать, но буду вынужден, если вы не послушаетесь.

– И не подумаю, – отказалась я.

Руки Адама напряглись на моих плечах. Я улыбнулась, думая, что движение было проявлением заботы, но тут же задохнулась, падая на землю, когда Адам отбросил меня в сторону с линии огня.

– Адам! – закричала я, неуклюже поднимаясь, вся напряженная в ожидании выстрела. Но он так и не прозвучал.

Позади Фрэнка стоял детектив Салливан, приставив к голове калеки пистолет.

– Бросьте оружие, – приказал полицейский. – И ваши друзья тоже.

Фрэнк и его головорезы повиновались.

– Вы не понимаете… – начал было Фрэнк.

– Я много что понимаю, – отрезал Салливан. Гавайская танцовщица аж приплясывала на его галстуке – так детектив был зол. – Вы арестованы за покушение на жизнь этого мужчины и угрозы в адрес этой женщины.

– Но он оборотень!

Салливан моргнул, затем глянул на меня. Я пожала плечами и покрутила пальцем у виска.

– Фрэнк попросил меня найти волка на болоте. – Я посмотрела на Адама, который не пытался остановить кровотечение, а просто позволил крови капать на землю. – Я сразу и не поняла, что он чокнутый и имел в виду оборотня.

– Это тот, на кого вы работаете? – уточнил Салливан.

– Уже нет, – пробормотал Фрэнк.

Детектив убрал пистолет, так как поляну наводнила толпа полицейских, которые надевали наручники на наемников и собирали улики.

– Вы знаете, кто я? – завопил Фрэнк. – Да вы останетесь без работы!

Салливан махнул, и двое полицейских унесли вырывающегося, проклинающего все на свете Фрэнка Тэллиента.

Я поспешила к Адаму, на ходу отрывая полоску ткани от своей рубашки. Наверное, он чувствовал себя неважно, потому что без всяких возражений позволил перевязать себе руку.

– Почему вы сюда приехали? – спросила я Салливана.

– Кое-кто интересовался местом убийства Чарли Вагнера. Так как расследование еще продолжается, я заподозрил неладное. Приехал к вам и увидел, как они направились на болото. Такое количество оружия и боеприпасов не сулило ничего хорошего, поэтому я вызвал подкрепление и вот мы здесь.

– Спасибо за помощь, – Адам протянул детективу здоровую руку.

– Я уже давно хотел с вами поговорить. – Салливан пожал руку Рюэллю.

– Слушаю.

– Что вы знаете о человеке, задушенном на вашей земле?

– Ничего.

– Замечали что-либо странное в поведении животных? Может, бешенство?

– Нет.

Салливан бросил на меня взгляд.

– А он немногословен, да?

– Вы даже не представляете насколько.

– Прибыл эпидемиолог. Я собирался встретиться с ним в особняке… – Салливан глянул на часы, – тридцать минут назад. Черт. Мне нужно спешить туда.

Для такого крупного парня он исчез довольно быстро. Остальные ушли через пару секунд, и мы с Адамом остались одни.

– Надо кое-что сделать, – пробормотал Адам.

– Сейчас?

С кривой усмешкой он резко сорвал золотую цепочку с моей талии и забросил ее подальше.

– Эй!

Адам поднял руку и показал мне другую цепочку – соединенные между собой серебряные геральдические лилии.

– Я надел бы ее на тебя, но...

Он пожал плечами и вздрогнул, когда рана тут же заныла.

Я взяла подарок и застегнула цепочку у себя на талии. Непонятно почему, но меня это тронуло. И должна признать – серебро смотрелось на моей коже намного лучше, чем золото.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. – Адам посмотрел на тропинку. – Эпидемиолог Салливана станет приманкой для Анри.

– Думаешь, он все еще здесь?

Адам фыркнул.

– Даже если и ушел, все равно вернется. Это место у него в крови – так же, как его мех.

– Надо будет сказать этому специалисту, что нет ни волка, ни бешенства. Может, принимая во внимание мой послужной список, он мне поверит и уедет.

Адам кивнул, но продолжил хмуро смотреть на болото. Я проследила за его взглядом до ближайшего кипариса, откуда, спрятавшись в тени, за нами наблюдал высокий изможденный старик.

– Здравствуйте! – крикнула я. – Вы заблудились?

Он медленно подошел, ступая скорее размеренно, чем устало. Несмотря на жару, старик был одет во все черное, от чего выглядел еще худее.

Я прикинула, что ему лет восемьдесят с хвостиком. Вероятно, когда-то он был блондином, но с годами совершенно поседел. Голубые глаза тоже выцвели, однако все еще сияли таким пылом, что рука чесалась отдать честь.

– Диана Мэлоун?

Он говорил с немецким акцентом – не таким явным, как если бы все еще жил в Германии, но достаточно различимым, чтобы определить, откуда он родом.

– Да?

– Эдвард Манденауэр, – представился старик. – Детектив Салливан попросил меня приехать в связи с проблемой бешенства. – Он окинул цепким взглядом Адама. – Вы тот самый детектив?

Адам просто покачал головой.

– Это Адам Рюэлль. – Я бросила на Адама красноречивый взгляд, призывая к вежливости. – Это его владения. Детектив Салливан пошел в особняк, полагая, что вы ждете его там.

– Наверное, я с ним разминулся. Его коллеги направили меня сюда. – Манденауэр шагнул к клетке, осмотрел замок, мох и прутья, затем взглянул на меня, приподняв пожелтевшую бровь. – Вы никого не поймали?

Я не отвела взгляд, когда старик пристально на меня посмотрел.

– Нет.

Он повернулся к нам спиной и оглядел ближайший кипарис, где все еще находился мой лабаз.

– Хм, – все, что мы от него услышали, пока он не повернулся с пистолетом в руке. – И где оборотни?

Глава 39

– Оборотни? – рассмеялась я. – Вы, наверное, пересмотрели второсортных фильмов.

Выражение лица Манденауэра не изменилось. Ну надо же, он не счел меня забавной.

– Врите сколько угодно, но меня вам не провести. Я охочусь на монстров дольше, чем вы оба вместе взятые живете на свете. Если только… – Он принялся нас рассматривать. – Если только один из вас или вы оба не одержимы демоном-оборотнем. – Манденауэр опустил взгляд на окровавленную руку Адама. – Полагаю, стреляли не серебряной пулей.

– Вообще-то… – начала я. Адам ткнул меня локтем в ребра. – Эй!

– Кто вы такой, черт побери? – спросил Рюэлль.

– Буду рад вас просветить, как только докажете, что не являетесь злом.

– И как нам это сделать? – спросила я.

– Ну, в старые добрые времена я бы в вас выстрелил и посмотрел, не взорветесь ли. Но, как мне говорили, такой метод вызывает слишком много вопросов. А я ненавижу вопросы. Поэтому придумал другой способ.

Он вынул из кармана огромное серебряное распятие и швырнул его в меня, прежде чем я успела сообразить, что к чему. У меня не было иного выбора, кроме как поймать крест, иначе он угодил бы мне в нос.

– Дыма нет, – заключил Манденауэр. – Можете жить.

Я высвободила из шортов серебряную цепочку из звеньев в форме лилий.

– Я могла бы показать вам это.

– О, ну хорошо. – Он пожал плечами и бросил взгляд на Адама. – Вы тоже носите что-то подобное?

Адам фыркнул.

Старикан повел бровью в мою сторону.

– Не будете так любезны?

– Я уже его проверяла, – ответила я.

– Порадуйте меня.

Я прижала распятие к неокровавленному бицепсу Адама, а потом, обернувшись к Манденауэру, приподняла бровь.

– Ни дыма, ни огня, ни взрыва. Довольны?

Старикан опустил пистолет.

– В восторге. Ну и где чудовище?

– Какое чудовище? – спросила я.

– Вы установили клетку на болоте. Во время охоты укрывались на дереве. Знаете о серебре. Не будь я уверен, что это не так, принял бы вас за одну из своих.

– Своих кого?

– Ягер-зухеров.

– Я не говорю по-немецки.

– Охотников-следопытов, – перевел Адам.

Манденауэр прищурил глаза.

– Вы знаете о нас?

– Я немного знаю немецкий. Полагаю, вы охотитесь на тех, в кого никто не верит.

– Да.

– Здесь вы никого не найдете.

– Мне виднее. Даже если не брать в расчет вещественные доказательства, газетные статьи об исчезновениях и смертях, опасения по поводу бешенства, я знаю кое-что о ней.

– Обо мне? – пискнула я.

– Диана Мэлоун с момента безвременной кончины мужа одержима желанием найти доказательства существования сверхъестественных тварей и восстановить его репутацию. Последние четыре года вы, Диана, рыскали по свету в поисках чудовищ. И, сдается мне, наконец нашли одно. Напрашивается вопрос: почему вы не обращаетесь в СМИ? – Сжав губы, я промолчала. – Не потому ли, что влюбились в монстра? – Манденауэр перевел пристальный взгляд на Адама. – В человечьем обличье оборотни весьма умны. Они сделают и скажут что угодно, лишь бы сохранить себе жизнь.

– Намекаете, что меня прельстила темная сторона?

– Такое уже случалось, – пробормотал Манденауэр.

– Я только что продемонстрировала, что серебро ему нипочем.

– Возможно, болотный монстр отличается от тех, с которыми я имел дело. Возможно, тот, кто охотится под ущербной луной в Городе-Полумесяце, достаточно силен, и обычные средства на него не действуют.

Он поднял пистолет, и я снова загородила Адама.

– Нет, то есть да. Но… черт. Адам, по-моему, стоит ему рассказать.

– Нечего рассказывать.

– Несколько недель назад я направил в эти края одного из своих людей, – продолжил Манденауэр, словно мы ничего и не говорили. – Он заметил волков там, где они не водятся. Стаю возглавлял черный волк с чересчур человеческими голубыми глазами. Потом мой агент исчез. А теперь я узнаю, что его задушили неподалеку отсюда. Вам что-нибудь об этом известно?

Я начала потеть. На самом деле я потела от жары весь день, однако пот, стекавший по моей спине, стал холодным.

Хоть Адам ни о чем таком не рассказывал, я почти не сомневалась, что гибель следопыта – его рук дело. Как поступит Манденауэр, если узнает, что Адам убил его сотрудника, чтобы защитить злого кровожадного лу-гару? Могло показаться, что Эдвард Манденауэр слишком стар, чтобы учинить что-нибудь эдакое. Однако, разглядев в его глазах твердую решимость и отсутствие жалости, напомнившие о тварях, на которых он охотился, я занервничала. Ведь даже мой дед сумел бы выстрелить из пистолета. Может, Адам прав, и нам лучше помалкивать.

– Я могу излечить от ликантропии, – прошептал Манденауэр.

– Можете? – выпалила я, заглушив резкий вдох Адама.

– Сам – нет. Но я кое-кому позвоню.

Я повернулась к Адаму и с надеждой пролепетала:

– Возможно, это решение, которое ты искал.

– Или ловушка. – Он понизил голос. – Он назвался охотником. Он умеет только убивать.

И то верно. С чего бы нам доверять человеку, пришедшему с болота? Он может быть кем угодно. Я обмерла. Или чем угодно.

– Вы служили в армии, Рюэлль, – продолжил Манденауэр. – Элитное спецподразделение. Команда «Зет» – последняя надежда, убийцы.

– Как вы узнали? – спросил Адам. – Считается, что это никому неизвестно.

– Большую часть жизни я работал на правительство, – ответил Манденауэр. – И даже теперь, когда я заведую собственным подразделением, оно оказывает мне поддержку. – Он вынул телефон из-за пояса и кинул Адаму. – У вас наверняка есть источник информации, друг, служащий Дяде Сэму. Позвоните ему.

– Если вы тот, за кого себя выдаете, никто мне ничего не скажет.

– Скажет, с моего позволения. Позвоните другу. Попросите найти мой файл и при запросе пароля набрать Я-И-Р-А-М. После того как он снабдит вас сведениями, вы решите, рассказывать мне правду или нет. Но помните: неважно, кого я здесь отыщу, я его либо убью, либо излечу. Выбор за вами.

Адам встретился со мной взглядом. Я пожала плечами. Хуже не будет.

Он выполнил указания, после чего его источник зачитал содержание файла Манденауэра. Закончив разговор, Адам выглядел слегка потрясенным.

– Он тот, за кого себя выдает. Командует неким спецподразделением охотников на чудовищ.

– То есть, охотников на оборотней?

– По данным моего источника, мир населяют не только оборотни.

Я затаила дыхание.

– Саймон был прав.

– И часто весьма полезен, – добавил Манденауэр. – Мы отслеживали его запросы в Интернете, материалы, которые он брал в библиотеке или покупал…

Я прищурила глаза. Закон о борьбе с терроризмом был той еще головной болью. Хотя, казалось бы, монстры не входили в сферу интересов мнительных спецслужб США. Какой такой властью обладал Манденауэр?

– Ваш муж прекрасно отличал правду от вымысла, – продолжил он. – Частенько мы следовали за ним и не раз уничтожали тех, кого он находил.

– Всякий раз, когда он говорил, что обнаружил кого-то, но по моему приезду там никого не оказывалось?

Всякий раз, когда я размышляла, в здравом ли он уме.

– Мы уничтожали чудовищ, прежде чем они убили бы кого-то еще.

– А как насчет той ночи, когда Саймон погиб?

Меня всегда интересовало, что в действительности произошло. Не то чтобы это меняло дело. Мертв – значит мертв. Или нет?

Саймон скончался от переломов и разрывов, полученных при падении с высоты. Его тело было изуродовано. Тогда я не догадалась поискать следы укусов. Если хоть один был…

Я одеревенела. Саймон, которого я видела в окне лачуги Адама, вполне возможно, бегает по болоту на четырех лапах. И если у Манденауэра правда имеется лекарство…

Сердце исполнилось надеждой. Я перевела взгляд на Адама. Что же мне тогда делать? Я люблю их обоих.

Я повернулась к Манденауэру.

– Той ночью поблизости находились ваши агенты? Они видели, что случилось с Саймоном? Он не…

– Слонялся по округе, убивая людей? Нет. Мы убедились, что он не воскреснет.

– Его укусили?

– Да.

Я вздрогнула.

– Но вы же сказали, что можете излечить от ликантропии.

– Лекарство появилось совсем недавно. Мне жаль.

– Мне тоже.

Я взглянула на Адама. Он нежно улыбнулся. Он понял.

– А вы не могли спасти Саймона до нападения? – спросил Адам. – Что вы за армия такая?

– Лучшая из лучших. Но даже лучшие иногда запаздывают. Все, что могут ягер-зухеры, – продолжать сражаться, как сражаются со времен войны.

– Войны? – переспросила я.

– Второй мировой войны.

Мы с Адамом переглянулись. Мысль, что монстры множились на протяжении шестидесяти лет, по меньшей мере будоражила.

– Вам лучше объяснить, что вы имеете в виду, – приказал Адам.

Старикан осел на пень, который до недавнего времени занимал Фрэнк.

– Меня направили в Берлин выяснить, что задумал Гитлер.

– Гитлер, – пробормотал Адам.

– Ненавижу этого парня, – вставила я.

Губы Манденауэра дернулись. Мне подумалось, что он редко улыбается и никогда не смеется, но я уже ошибалась в людях. Я взяла Адама за руку. Когда он ее не вырвал, а наоборот, сжал мои пальцы, я слегка расслабилась.

– Фюрер приказал Йозефу Менгеле создать армию оборотней.

– Тому самому Менгеле, который проводил медицинские опыты на евреях? – уточнила я.

– И на цыганах, и на умственно отсталых, да и вообще на всех, кто не нравился Гитлеру.

– Значит, у него имелось немало подопытных.

– Недостатка он не испытывал, – пробормотал Манденауэр. – Для Менгеле оборудовали лабораторию в горах Шварцвальда. К тому времени, как я ее обнаружил, союзные войска уже высадились в Нормандии. Гитлер запаниковал и приказал Менгеле выпустить на свободу его творения. Мне оставалось только наблюдать, как невообразимые кровожадные монстры выползали из лесов.

– А армия оборотней?

– С тех пор только приумножалась, как и другие созданные Менгеле чудовища.

– Какие?

Манденауэр не сразу ответил. Хлопнув ладонями по коленям, он сначала поднялся, а уж потом сказал:

– По одной проблеме за раз. – И пристально посмотрел на Адама. – Я помогу вам, если вы поможете мне. Кто в Новом Орлеане оставляет после себя столько трупов и нежити?

Адам глубоко вдохнул и принялся рассказывать о своей семье и о проклятье. Он не утаил ничего, кроме того, что у него есть сын. Старикан слушал, не перебивая.

Хотя Эдвард Манденауэр походил на привидение, он, похоже, знал, что делал. И какой бы невероятной ни казалась его история о горах Шварцвальда, она звучала довольно правдоподобно.

Я живо представила Гитлера, требующего создать армию оборотней. С легкостью поверила, что Менгеле настряпал монстров. В конце концов, он сам был одним из них. И вполне логично, что страшилищ выпустили на свободу, чтобы они сеяли смерть и разрушения следующие шестьдесят лет, а то и дольше.

Я всегда считала, что Гитлер был слишком злым, чтобы просто умереть.

– Моего прадеда создал не Менгеле, – закончил Адам. – А королева вуду.

– Не всех монстров породил Шварцвальд, – пояснил Манденауэр. – По земле бродят существа настолько древние – трудно даже вообразить. Во всех культурах есть мифы, легенды и монстры. Каждый день новые чудовища рождаются, а старые мутируют по воле случая или по чьей-то прихоти. – Он развел руками. – Посредством магии, если угодно. То, что их некогда убивало, больше на них не действует. Именно поэтому мое сообщество ягер-зухеров разрастается год от года.

– Удивительно, что я о вас слыхом не слыхивал, – сказал Адам.

– Мы тайное сообщество.

– Тем не менее вы открылись мне.

– Вы так долго хранили секрет своего прадеда. Без сомнения, сохраните и мой. Я направлял сюда агентов и прежде. Лишь одному из них удалось хоть что-то обнаружить. И все они пропали без вести.

– Возможно, им надоело на вас работать.

Мужчины не сводили друг с друга глаз, словно альфа-самцы над свежей добычей.

– Возможно, – уступил старикан.

Оба отвели глаза.

Манденауэр не хуже меня понимал, что это Адам нейтрализовал пропавших агентов. Однако ягер-зухер не выглядел сердитым. Он казался заинтересованным.

– Дадите мне шанс покончить с проклятьем? – надавил Манденауэр.

Опустив голову так, что волосы закрыли лицо, Адам потер лоб, обдумывая просьбу. Если лекарство не подействует, Манденауэр, скорее всего, убьет Анри, а следом и Адама. Он, вероятно, и Люка не пощадит, а после лишь одну ночь промается без сна.

– Хорошо, – пробормотал Адам. – Дам вам один шанс излечить Анри, но убить его не позволю. Прикончу вас первым.

– Можете попытаться, – сказал Манденауэр и достал телефон.

Пока он давал указания некой Элизе, Адам подозвал меня.

– Я иду за Анри. Увези Люка из города. На случай если чудодейственное лекарство не подействует…

– Или если его не существует.

Он улыбнулся и убрал волосы с моей щеки.

– Читаешь мысли, cher.

– Ладно, – согласилась я. – Но мне понадобится узнать, подействовало ли лекарство. Тогда я смогу привезти Люка домой.

Адам ткнул подбородком в сторону Манденауэра.

– Он будет в курсе.

– Значит, и ты тоже.

– Не связывайся со мной, пока не убедишься, что лекарство подействовало. В противном случае ты должна исчезнуть. Если Манденауэр убьет Анри, я стану тебя разыскивать, вот только уже не буду собой.

Я вспомнила холодные глаза Анри, его злобные слова, кровь, которую он проливал просто ради удовольствия. Я не хотела видеть Адама таким. И сделаю все от меня зависящее, чтобы его сын тоже не увидел. И все же…

– Ты не причинишь вреда Люку.

На лице Адама мелькнула грусть.

– Волки – прекрасные родители, оборотней же мало заботит их потомство. Дети для них – всего лишь закуска.

Я вздрогнула.

– Пообещай мне, – напряженно глядя на меня, настаивал он. – Пообещай, что позаботишься о нем, если я не смогу.

– Конечно.

Его взгляд смягчился.

– Спасибо.

Манденауэр закончил разговор.

– Моя помощница уже в пути. Лекарство у нее. Мы встретимся с ней у вашего особняка через… – Он глянул на часы. – Три часа. Хватит времени, чтобы найти чудовище?

– Должно хватить.

Адам уставился на мое лицо. Я ответила на невысказанный вопрос слабой улыбкой. Он поцеловал меня в лоб и исчез из виду.

Игнорируя пытливый взгляд Манденауэра, я дотронулась до того места, которого Адам коснулся губами. Он как будто со мной простился. Похоже, в отличие от герра Манденауэра, Адам не был так уж уверен, что лекарство подействует.

Старикан по-прежнему за мной наблюдал.

– Мне надо выполнить несколько поручений, – сказала я и направилась к особняку.

Манденауэр не отставал. Я надеялась, он не прилипнет ко мне, словно жвачка к туфле, до самого возвращения Адама. В противном случае придется пойти на крайние меры.

Обшаривая взглядом подлесок, я выискивала большую ветку или камень.

С целью отвлечь ягер-зухера и заодно удовлетворить свое любопытство, я продолжила расспросы.

– Что это за лекарство? Сыворотка? Таблетка?

– Нет. Хотя Элиза изобрела противоядие от укусов, его необходимо вколоть до первого превращения.

– Полезная штука, если иметь ее под рукой во время нападения.

Манденауэр бросил на меня испытующий взгляд.

– Именно. Но большинство укушенных не имеют при себе противоядия и не осознают, что заразились, пока не становится слишком поздно.

– Как вы тогда поступаете?

– Пускаем в ход лекарство.

– А что это? – Когда Манденауэр не ответил, я мельком на него взглянула. – Большой секрет?

– Сами увидите, – уклончиво произнес он, отчего я еще сильнее занервничала. – Также Элиза изобрела сыворотку, которая подавляет жажду крови в полнолуние.

– Она подействует на… – Я запнулась, не в силах описать словами глубинное зло, которое чувствовала. – Несмотря на человеческий облик, в действительности Анри не человек. Не совсем.

Манденауэр кивнул.

– Ликантропия – это вирус, передающийся со слюной при укусе оборотня. Вирус разрушает человеческую природу, оставляя после себя воплощенное зло. Иначе говоря, демона.

Похоже, я угадала про одержимость.

– Но Анри не кусали, – сказала я. – Он заражен?

– После его укусов люди становились оборотнями?

– Да.

– Тогда допускаю, что проклятье породило инфекцию. Точнее сказать невозможно, пока не исследуем Анри.

– Если он не такой, как остальные, подействует ли лекарство?

– Невозможно предсказать.

Мы подошли к особняку. Полиция уехала. В доме и вокруг него никого не было.

– Вернусь как можно скорее, – солгала я.

Манденауэр изучающе посмотрел на меня поблекшими, но все еще зоркими голубыми глазами.

– Правильно делаете, что уезжаете от него. Даже если мы вылечим лу-гару, вашему любовнику никогда не стать нормальным человеком. Слишком много воспоминаний, слишком много тайн, слишком много смертей.

Охотник решил, что я вознамерилась отчалить, потому что испугалась того, в кого может превратиться Адам, или трудностей, с которыми он может столкнуться, когда будет улаживать все, что натворил, защищая зло.

Вот и славно. Старикан был вправе верить во что угодно до тех пор, пока не мешал мне сесть в машину и уехать.

Хоть я и сомневалась, что Манденауэр захочет упустить Анри и последует за мной, я не собиралась рисковать, поэтому для начала покружила по району, а уж потом направилась к дому на колесах. Когда я туда приехала, уже перевалило за полдень. Я постучала в дверь. Никто не ответил. Я взялась за ручку. Как и в прошлый раз, она повернулась.

Я ступила внутрь и увидела кровь.