Текст книги "Прошлой ночью в "Шато Мармон""

Автор книги: Лорен Вайсбергер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Это как раз то, о чем я думаю! – сказала Брук. – Мне еще девять месяцев до года клинической практики, а потом…

Нея деликатно откусила кусочек бурфи и повернулась к другому краю стола.

– Джулиан, как по-твоему, ты сможешь расстаться с толикой наличных, чтобы твоя жена смогла открыть здесь кабинет? – спросила она, и все засмеялись.

Позже, когда все разошлись, а хозяева дома вымыли посуду и сложили стулья, Брук присела к Джулиану, устроившемуся на диване.

– Надо же, Нея задумала то же, что и я! – восторгалась она. За десертом разговор плавно перешел на другие темы, но Брук думала только о частной практике.

– Да, редкое совпадение, – согласился Джулиан, целуя жену в макушку. Его телефон надрывался весь вечер, и хотя он отключил звонок и делал вид, что все хорошо, мысли его витали где-то далеко.

– Редкое и удачное, потому что когда я уйду в частную практику, у меня освободится время сопровождать тебя в поездках, ведь я смогу планировать свой график, не то, что сейчас! Правда, здорово?

– М-м… Здорово, да.

– Понимаешь, работать на себя не только выгодно, это просто классно. А работать с Неей – просто мечта! Мы сможем подменять друг друга и вести вдвое больше пациенток. Идеальный вариант! – щебетала счастливая Брук.

Она изголодалась по хорошим новостям. Постоянное отсутствие мужа, слежка репортеров, оскорбительная статья, о которой Брук до сих пор вспоминала с содроганием, сразу отошли на второй план при появлении новой перспективы.

Телефон Джулиана снова зазвонил.

– Да ответь уже! – досадливо сказала Брук.

Джулиан посмотрел на экран, на котором высветилось «Лео», и нажал кнопку «ответить».

– Привет, с Днем благодарения. – Он несколько раз кивнул, засмеялся и сказал: – Ну конечно. Да, я ее спрошу, но думаю, что сможет. Н-ну. Считай, мы придем. Все, пока. – Он повернулся к Брук с широченной улыбкой.

– Куда?

– Мы, моя дорогая, приглашены на ультраэксклюзивный праздничный VIP-ленч с коктейлем, который устраивает «Сони». Лео говорит, вечером на праздник выходит целый город, но только ведущих исполнителей приглашают на дневной ленч с руководителями компании в какой-то потрясающий дом в Хэмптоне. В качестве сюрприза – выступления приглашенных исполнителей. Туда и обратно на вертолете. О вечеринке нигде ничего напишут, потому что это негласно и эксклюзив, а мы с тобой поедем!

– Обалдеть! А в какой день? – спросила Брук, уже прикидывая, что надеть.

Джулиан вскочил и пошел на кухню.

– В пятницу перед Рождеством, число не знаю. Брук схватила его мобильный и открыла календарь.

– Двадцатое декабря? Джулиан, это последний день в Хантли перед каникулами!

– Ну и что? – Он достал пиво из холодильника.

– В Хантли будет рождественский вечер. Меня просили составить для девочек первое за всю историю школы праздничное меню из полезных продуктов, и я обещала Кайли познакомиться с ее отцом и бабушкой. Родители пригласили меня на вечеринку, и девочка очень радуется, что представит нас друг другу.

Брук гордилась своим нешуточным прогрессом с Кайли за последние месяцы. Чаще назначая ей консультации и задавая прямые вопросы об Уитни Вайс, Брук выяснила, что Кайли порой избавляется от съеденного, вызывая рвоту, но считала, что диагноз выраженного расстройства пищевого поведения ставить рано. После долгих разговоров с Брук и уделенного ей повышенного внимания Кайли вернула нормальный вес, который сбросила так быстро, и стала гораздо увереннее в себе. Она даже вступила в театральный клуб и получила желанную роль второго плана в ежегодной постановке «Вестсайдской истории». Наконец-то у нее появились подруги.

Джулиан вернулся к ней на диван и включил телевизор. Комнату наполнил разноголосый гам.

– Сделай потише, – попросила Брук, пытаясь скрыть раздражение.

Он подчинился, но посмотрел на нее странно.

– Слушай, не хочу показаться бестактным, – сказал он, – но не могла бы ты просто сказаться больной? Нас ждут вертолеты и встреча с главой «Сони». Неужели, кроме тебя, некому выбрать кексы?

За все пять лет совместной жизни Джулиан не разговаривал с Брук таким снисходительным, таким невероятно самоуверенным тоном. В довершение всего он смотрел на нее не смущаясь, его не волновало, насколько заносчивым и эгоистичным он сейчас кажется.

– По-моему, здесь прозвучали слова «выбрать кексы», как ты по-идиотски выразился. Ну еще бы – что такое моя дурацкая, пустячная работенка в сравнении с мировой важностью твоей карьеры? Но ты не забывай: я вообще-то люблю свое дело. Я помогаю этим девочкам. Я потратила массу времени и сил на Кайли и вижу, что это окупилось. Сейчас она счастливее и здоровее, чем за весь прошлый год. Девочка перестала издеваться над организмом и плакать каждый день. Конечно, это не сравнить с четвертым местом в чартах «Биллборда», но в моем мире это тоже достижение. Поэтому – нет, Джулиан, я не поеду с тобой на супер-пупер-VIP-тусовку. У меня свой праздник.

Она встала, с яростью глядя на него, ожидая извинений, обвинений, чего угодно, но Джулиан невидящим взглядом смотрел в телевизор с выключенным звуком, недоверчиво качая головой, и на лице его читалось: «Боже мой, я женат на сумасшедшей».

– Я рада, что мы это выяснили, – тихо добавила Брук и ушла в спальню.

Она ждала, что муж сейчас придет, обнимет ее, поговорит о том, что произошло, напомнит, что прежде они никогда не ложились спать, не помирившись, но когда час спустя осторожно вышла в гостиную, Джулиан, тихо похрапывая, устроился на диване под фиолетовым пледом. Брук повернулась и пошла в спальню одна.

11. Кругом текила и восемнадцатилетние красотки

Джулиан засмеялся, когда крупный лобстер выполз вперед.

– Полтора фунта вырывается в лидеры, впереди финишная прямая, – сказал он, удачно имитируя спортивного комментатора. – По-моему, у нас определился победитель.

Его соперник, лобстер поменьше с блестящим черным панцирем и, как готова была поклясться Брук, проникновенными глазами, прибавил скорость, стараясь сократить разрыв.

– Не спеши, – велела она.

Они сидели на полу в кухне спинами к серванту, подбадривая соревнующихся. Брук было немного неловко заставлять лобстеров бежать наперегонки, прежде чем бросить их в кипяток, но они вроде не возражали. Только когда Уолтер начал обнюхивать одного из них и тот отказался от дальнейшей борьбы, Брук бросилась вперед и спасла несчастного от дальнейших мучений.

– Сдаетесь! Победа наша! – закричал Джулиан, размахивая рукой, сжатой в кулак, и обменялся со своим лобстером дружеским шлепком ладони о клешню, скрепленную резинкой. Уолтер гавкнул.

– Победителю достается честь опустить их в кипяток. – Брук указала на кастрюлю для лобстеров, которую они отыскали в кладовой Олтеров-старших. – Я, пожалуй, не смогу.

Поднявшись, Джулиан протянул руку Брук, помогая встать.

– Сходи посмотри, как там огонь, а я, так и быть, разберусь с этими парнями.

Брук поймала его на слове и направилась в гостиную, где пару часов назад Джулиан учил ее разжигать камин. Кострами в семье Грин всегда занимались Рэнди или отец, и Брук с удовольствием смотрела, как надо правильно складывать очаг и поправлять кочергой поленья. Взяв не очень толстое полено из корзины у камина, Брук аккуратно положила его по диагонали сверху и села на диван, глядя в огонь как завороженная. В соседней комнате у Джулиана зазвонил мобильный.

Он вышел из кухни с двумя бокалами красного вина и сел на диван.

– Лобстеры будут готовы через пятнадцать минут. Клянусь, они ничего не почувствовали.

– Ну да, скажи еще, что им даже понравилось. А кто звонил?

– Звонил? Не знаю. Не важно.

– Чин-чин, – сказала Брук, с легким звоном звякнув о его бокал.

Джулиан глубоко вздохнул, выразив полное удовлетворение.

– Замечательно, правда? – спросил он. Вздох был естественный, поведение абсолютно логичное, но Брук во всем чудилось что-то не то. Джулиан держался как-то слишком мило.

Напряжение между ними значительно усилилось перед эксклюзивным ленчем «Сони»: Джулиан ожидал, что Брук все-таки отпросится, и был шокирован, когда ему пришлось лететь в Хэмптоне одному. После ленча прошла десять дней, они детально обсудили случившееся и выяснили отношения, но Брук не могла отделаться от ощущения, что Джулиан ее больше не понимает и, несмотря на обоюдные героические усилия забыть о ссоре и вести себя так, будто ничего не случилось, что-то никак не срасталось.

Брук отпила глоток вина и подождала знакомой теплоты в желудке.

– Замечательно – это недооценка. По-моему, все великолепно, – сказала она с какой-то неуклюжей официальностью.

– Не понимаю, отчего родители никогда не бывают здесь зимой. Так красиво, когда идет снег, камин этот огромный, кругом ни души…

Брук улыбнулась.

– Этого они и не выносят – чтобы кругом ни души. Для чего ходить обедать в «Ник энд Тони», если никто не увидит, что у них лучший столик?

– А, ну да. На Ангилье им понравится. Они будут в восторге, толкаясь в толпе отдыхающих. К тому же в разгар сезона цены в два-три раза выше, а это для них слаще меда. Новая возможность почувствовать себя особенными. Готов спорить, они сейчас счастливы, как никогда.

Ни Джулиан, ни Брук не говорили этого вслух, но были очень благодарны Олтерам-старшим, уступившим им на праздники свой дом в Ист-Хэмптоне. Они никогда не приезжали сюда на выходные, не желая встречаться с хозяевами, и по той же причине не бывали летом – даже свадьба у них состоялась в начале марта, когда еще лежал снег, – зато шесть месяцев в году могли беспрепятственно сбегать из шумного города в роскошные условия. Они пользовались этим первые два года брака, выходя, чтобы полюбоваться первыми проклюнувшимися весенними цветами, дойти до соседнего виноградника или погулять по пляжу в октябре, когда начинает меняться погода, но из-за безумного рабочего графика не приезжали больше года. Это Джулиану захотелось встретить здесь Новый год, и, хотя Брук подозревала, что это скорее предложение мира, чем искреннее желание сбежать от всех и побыть вдвоем, она сразу согласилась.

– Пойду сделаю салат, – сказала она, вставая. – Хочешь чего-нибудь?

– Я помогу.

– Что ты сделал с моим мужем, незнакомец?!

Снова зазвонил сотовый. Джулиан взглянул на экран и сунул мобильный обратно в карман.

– Кто это?

– Какой-то частный номер. Я не знаю, кто может сейчас звонить, – сказал он, идя за Брук в кухню, где без всяких просьб слил воду из кастрюли с вареной картошкой и начал делать пюре.

За обедом беседа потекла свободнее – возможно, благодаря вину. Супруги словно соблюдали негласное соглашение не говорить о работе – ни о его концертах, ни о ее больнице, поэтому болтали о повышении, которое получила Нола, о том, как счастлив Рэнди возиться с Эллой и смогут ли они выбраться на уик-энд в теплые края, прежде чем Джулиана вновь затянет напряженнейший график.

Печенье, которое Брук испекла на десерт, получилось клейким – покрытые взбитыми сливками, кремом из ванильного мороженого и шоколадной крошкой, мягкие пластинки походили скорее на рагу, чем на десерт, но на вкус оказались отменными. Джулиан надел лыжный костюм, чтобы выгулять Уолтера, а Брук убрала со стола и сварила кофе, и вскоре они вновь сидели у камина. Мобильный Джулиана снова зазвонил, но он сбросил звонок, не глядя.

– Как тебе вечер без выступлений? Не странно было все отменить? – спросила Брук, положив голову ему на колени.

Джулиана пригласили выступать на новогоднем шоу MTV на Таймс-сквер, а с полуночи – вести эксклюзивную праздничную вечеринку с участием множества знаменитостей в отеле «Ривингтон». Джулиан пришел в восторг, когда в начале осени Лео сказал ему об этом, но по мере приближения новогодних праздников его энтузиазм повыветрился. Когда на прошлой неделе он велел Лео все отменить, больше других была поражена – приятно, разумеется, – Брук. Особенно когда он повернулся к ней и спросил, не поедет ли она с ним в Хэмптоне пожить пару дней как люди.

– Не обязательно говорить об этом сегодня, – сказал Джулиан. Брук видела, что он старается быть с ней нежным, но тема ему неприятна.

– Знаю, – сказала Брук. – Но ты точно не жалеешь?

Джулиан погладил ее по волосам.

– Даты что, шутишь? После нервотрепки с «Ту-дей» и постоянных выступлений мне необходимо отдохнуть – в новом году расписание станет еще напряженнее. Нам обоим нужна передышка.

– Передышка что надо, – промурлыкала Брук, ощущая почти забытое полное удовлетворение жизнью. – Лео, наверное, бесится, зато я счастлива.

– Лео первым же рейсом вылетел в Пунта-дель-Эсте – наверняка купается сейчас в текиле с восемнадцатилетними красотками. Ты за него не беспокойся.

Они допили вино. Джулиан аккуратно закрыл перед догорающим огнем сначала экран, а затем стеклянные дверцы, и они с Брук пошли наверх, держась за руки, когда зазвонил домашний телефон. Не успел Джулиан открыть рот, как Брук взяла трубку в комнате для гостей, где они с мужем всегда останавливались.

– Брук? Это Самар. Извините, что звоню так поздно, но я несколько часов не могу дозвониться до Джулиана. Он сказал, что будет в Хэмптоне, однако не отвечает по мобильному.

– Здравствуйте, Самар. Да, он здесь, секунду подождите.

– Погодите, Брук! Я знаю, вы не можете приехать на «Грэмми» из-за работы, но в Нью-Йорке будут прекрасные вечеринки после окончания церемонии, я обязательно устрою приглашения для вас обоих.

Брук показалось, что она ослышалась.

– Что?!

– Я говорю о церемонии вручения «Грэмми», на которой выступает Джулиан.

– Самар, подождите минуту, не отключайтесь, пожалуйста. – Брук вдавила кнопку паузы и вошла в ванную, где Джулиан наполнял ванну.

– Ты мне почему о «Грэмми» не сказал? – спросила она, стараясь не сорваться на крик.

Он поднял глаза.

– Думал подождать до завтра, не хотел, чтобы мы весь вечер только об этом и говорили.

– Слушай, не надо, а? Ты просто не хотел, чтобы я поехала!

На лице Джулиана отразилась искренняя тревога.

– С чего ты взяла? Наоборот, я хочу, чтобы ты поехала!

– А вот Самар уверена в обратном – она только что посочувствовала моей занятости и невозможности присутствовать. Ты что, издеваешься? Мой муж будет выступать на церемонии «Грэмми», а его агент считает, что я не смогу отпроситься с работы ради такого?!

– Брук, наверное, она так решила, когда ты не смогла выбраться на ленч «Сони», но клянусь, я молчал только из нежелания портить вечер разговорами о работе! Я скажу Самар, что ты едешь.

Брук отвернулась и пошла в спальню.

– Я ей сама скажу.

Отключив паузу, она сказала в трубку:

– Самар? Здесь какое-то недоразумение, я совершенно точно поеду с Джулианом.

После бесконечно длившейся паузы Самар выдавила:

– Но вы понимаете, что это выступление, а не номинация?

– Понимаю.

Снова молчание.

– Вы точно уверены, что на этот раз работа вам не помешает?

Брук хотела закричать на непонятливую девицу, но сдержалась.

– Ну ладно, мы это организуем, – сказала наконец Самар.

Брук решила не обращать внимания на колебания – или разочарование? – в ее голосе. Какая ей разница, что думает Самар?

– Прекрасно. А что мне надеть? У меня нет ничего подходящего. Может, взять в прокате?

– Что вы?! Мы обо всем позаботимся. Вам нужно будет приехать за шесть часов до начала, и мы подберем платье, туфли, сумку, украшения, прическу и макияж. Не мойте голову сутки до церемонии, никакого солярия – только если скажут наши стилисты, сделайте хороший маникюр – берите только «Аллюр» от «Эсси» или «Жемчужную ванну» от «ОПИ», сделайте полную восковую эпиляцию рук и ног за пять-семь дней до церемонии и маску для волос с кондиционером за семьдесят два часа. Что касается окрашивания, я вышлю вам рекомендацию в салон, с которым мы работаем в Нью-Йорке. Со следующей недели начнете мелирование.

– Ого, ладно, а вы…

– Не беспокойтесь, я вышлю вам все это по электронной почте, и мы еще раз поговорим. Вы же понимаете, Джулиана будут много фотографировать, а Лео говорил о тренинге для вас обоих – найдете для этого время? – поэтому давайте я запишу вас к тому же специалисту, который делал зубы Джулиану. Дантист – просто гений, никто не скажет, что это виниры, выглядят абсолютно как свои. Вы будете поражены!

– Э-э… хорошо, вы мне только скажите, что…

– Мы обо всем позаботимся. Скоро мы с вами пообщаемся, Брук, мы все подготовим, а сейчас можно Джулиана? Обещаю, я его не задержу.

Брук кивнула, упустив из виду, что Самар ее не видит, и передала трубку Джулиану, который пришел в спальню раздеться.

– Да… Нет… Вроде неплохо. Я завтра позвоню, – сказал он и повернулся к жене: – Придешь в ванную? Ну пожалуйста!

Он умоляюще смотрел на нее, и она заставила себя не думать пока о «Грэмми». Вечер был таким прекрасным, что Брук решила – не позволит она какому-то затянувшемуся недоразумению все испортить. Она прошла за мужем в ванную и разделась. Они никогда не спали в кровати Олтеров-старших – как-то было неприятно, – зато занимались любовью в их ванной. То был рай на земле, царская роскошь – теплые полы, массивная джакузи и душевая кабина, а главное – и самое лучшее – маленький газовый камин. Не большой любитель крутого кипятка, Джулиан всегда наполнял ванну для Брук и, приняв душ отдельно, включал камин и садился на бортик составить жене компанию.

Брук высыпала ложечкой еще немного лавандовой соли в воду и легла в джакузи, положив голову на махровую подушечку. Джулиан пустился в воспоминания о первой ванне, которую они приняли вместе в самом начале знакомства. Он пересказывал, как страдал в обжигающей воде, но вытерпел пытку молча, чтобы произвести впечатление, а Брук только слушала, не в силах шевелить языком от приятнейшего, сразу охватившего ее расслабления; силы оставили ее, едва она погрузилась в горячую воду.

Потом, завернувшись в огромную пушистую махровую простыню, Брук пошла за Джулианом в спальню, где он поставил по зажженной свече на оба ночных столика и включил негромкую музыку. Они занимались любовью нежно, медленно, как пара, которая уже несколько лет вместе и все успела узнать друг о друге, и впервые за много месяцев уснули обнявшись.

Они спали почти до полудня, а когда проснулись, увидели, что на улице все покрыто толстым снежным ковром – верный знак, что они проведут в Хэмптоне еще одну ночь. Обрадованная Брук собрала волосы под заколку, не расчесываясь, надела угги и дутое зимнее пальто и села на пассажирское сиденье джипа, который Олтеры держали в гараже круглый год. Джулиан выглядел забавно старомодным в одной из зимних шапок своего отца, которую нашел в шкафу: на макушке был пришит помпон, а с ушей шапки свисали тесемочки, которые можно было завязать под подбородком. В Ист-Хэмптоне Джулиан сначала подъехал к «Старбаксу», куда Брук забежала взять «Таймс», а завтракать они пошли в кафе «Золотая груша».

Уютно устроившись за столиком на двоих, грея ладони о чашку горячего кофе, Брук блаженно вздохнула. Если бы ее попросили описать идеальный Новый год, она рассказала бы о последних двадцати четырех часах. Джулиан читал вслух статью «Таймс» о человеке, отсидевшем двадцать восемь лет и оправданном после проведенного анализа ДНК, когда у Брук зазвонил мобильный.

Джулиан поднял глаза.

– Нола, – сказала Брук, глядя на экран.

– Что же ты с ней не поговоришь?

– Ты не против? Она наверняка захочет рассказать, как встречала Новый год…

Джулиан покачал головой:

– Ну что ж, а я с удовольствием посижу и почиваю. Поговори с Нолой.

– Привет, Нол, – сказала Брук как можно тише. Она терпеть не могла, когда люди громко разговаривали по мобильным!

– Брук, вы где?

– Что значит – где мы? В Хэмптоне, я тебе говорила. Тут такой прелестный снег, мы решили остаться до…

– Ты уже видела «Ласт найт» в Интернете? – перебила Нола.

– «Ласт найт»? Интернета здесь нет, но у нас есть свежая «Таймс»…

– Слушай, я звоню, чтобы кто-нибудь другой не огорошил вас новостью. «Ласт найт» целую колонку отвела под совершенно чудовищную статью, где строят гипотезы, отчего Джулиан отменил новогоднее выступление.

– Что?!

Джулиан вопросительно посмотрел на жену.

– Конечно, чушь полнейшая, но ты вроде говорила, Лео где-то в Южной Америке, вот я и решила вас предупредить на всякий случай.

Брук глубоко вздохнула:

– Здорово. Просто здорово. Можешь сказать, что там написано?

– Лучше ты ее открой с телефона Джулиана. Жаль портить вам утро, но там сказано, что вы «прячетесь» в Хэмптоне, так что ждите репортеров.

– Господи, нет! – воскликнула Брук.

– Мне очень жаль. Ты скажи, если я чем-то могу помочь.

Они попрощались, и, только нажав отбой, Брук сообразила, что не спросила, как Нола встретила Новый год.

Не успела она сказать Джулиану и двух фраз, как он уже открывал страничку «Ласт найт» на телефоне.

– Вот, нашел.

– Читай вслух!

Глаза Джулиана бегали по строчкам.

– Ничего себе, – пробормотал он, теребя пальцем экран. – Где они это выкопали?

– Джулиан! Читай или дай телефон мне!

Робкая девочка лет самое большее шестнадцати подошла с двумя тарелками в руках и взглянула на Джулиана. Брук не поняла, узнала ли официантка в посетителе популярного исполнителя.

– Вегетарианский белый омлет с пшеничным тостом? – шепотом спросила она.

– Это мне, – подняла руку Брук.

– Стало быть, вам – комбинированный завтрак? – спросила она у Джулиана с такой широкой улыбкой, что у Брук сразу исчезли все сомнения. – Французский тост с сахарной пудрой, яичница из двух яиц с целыми желтками и хорошо прожаренный бекон. Что-нибудь еще?

– Нет, спасибо, – сказал Джулиан, сразу насадив мягчайший французский тост на вилку.

Аппетит Брук совершенно испарился.

Он запил тост большим глотком кофе и взял телефон.

– Ты готова?

Брук кивнула.

– Отлично. Заголовок: «Где Джулиан Олтер?», рядом моя фотография, на ней я весь потный и выжат как лимон. Где только взяли!..

Он повернул мобильный экраном к Брук, которая через силу жевала пересушенный тост, жалея, что не заказала рис.

– А, знаю, это снято через полминуты после того, как ты спустился со сцены после выступления на вечеринке Кристин Стюарт в Майами. В тот день была жуткая жара.

Джулиан начал читать:

– «По сообщению неназванных источников, знаменитый певец прячется в доме своих родителей, в Хэмптоне после отмены выступления на новогоднем шоу MTV, но никто точно не знает почему. Многие подозревают, что у сексапильного шансонье, в одночасье ставшего знаменитым после выхода дебютного альбома “Ушедшему”, какие-то проблемы. Наш источник с опытом работы в музыкальной индустрии заявил, что сейчас Олтер переживает “период искушений”, когда многие молодые звезды увлекаются наркотиками. Не делая заявлений о злоупотреблении какими-либо препаратами Джулианом Олтером, компетентное лицо тем не менее отвечает: “Если артист начинает отменять выступления, ищите его в реабилитационной клинике”».

На этом Джулиан чуть не выронил телефон.

– Кто решил, что я в лечебнице? – ошарашенно спросил он.

– Да нет, прямо здесь такого не сказано, – усомнилась Брук. – Не пойму, к чему они клонят. Читай дальше.

– Источник с опытом в музыкальной индустрии? – повторил Джулиан. – Они что, издеваются?

– Читай дальше, – велела Брук, отправив в рот кусок омлета и пытаясь скрыть волнение.

– «Другие считают, что Джулиан и его старая любовь, жена-диетолог Брук, плохо выдерживают испытание славой. «Я не представляю супружескую пару, которая без проблем прошла бы «медные трубы», это всегда сильнейший стресс», – заявляет Айра Мелник, психиатр из Беверли-Хиллз. Олтеры не состоят в числе пациентов Мелник, но у врача богатый опыт консультирования таких «полузвездных» пар (когда один из супругов знаменит, а другой безвестен). «Если они немедленно обратятся за консультацией, – продолжает доктор Мелник, – у них появится хоть какой-то шанс»…»

– «Хоть какой-то шанс»? – Это прозвучало неприятно визгливо. – Что это за Мелник такой, и почему он позволяет себе распространяться о нашей семье, если мы с ним вообще незнакомы?

Джулиан только головой покрутил.

– Кто сказал, что мы не выдерживаем испытания славой? – недоумевал он.

– Не знаю, может, опять намек на передачу «Ту-дей» и мою беременность? Ты дальше читай!

– Ого! – опешил Джулиан, забежав вперед. – Я всегда знал, что желтые газетенки – порядочная дрянь, но эта просто бьет рекорды. «Клиника для наркоманов или лечение у психиатра – две наиболее вероятные причины исчезновения, – последнее слово он процедил с непривычным для него сарказмом, – Джулиана Олтера, но существует и третий вариант. Согласно близкому к семье источнику, исполнителя взяли в оборот знаменитости, увлекающиеся сайентологией, вероятнее всего, Джон Траволта. «Не знаю, был ли то дружеский жест или миссионерская вербовка, но мне точно известно, что они общаются», – говорит друг семьи.

Невольно начинаешь задаваться вопросом: неужели наш выскочка последует примеру Тома К. и обратится в «истинную веру»? Продолжение темы читайте в наших следующих номерах!»

– Так и написано – «выскочка»? – недоверчиво спросила Брук, уверенная, что Джулиан добавил это для выразительности от себя.

– Сайентология! – буквально заорал Джулиан. Брук испуганно шикнула. – С чего они взяли, что мы сайентологи?

Прочитанное не укладывалось в голове. Лечебница? Консультант по вопросам семьи и брака? Сайентология? Выскочка?! Вранье в статье не так расстраивало, как крупица правды в этой каше лжи. Какой такой «близкий к семье источник» наболтал про Джона Траволту, который действительно однажды написал Джулиану е-мейл, ничего общего не имевший с сайентологией. И кто-то настойчиво проталкивал мысль – уже второй раз в этом самом издании, – что у них с Джулианом проблемы в браке… Брук хотела поднять этот вопрос, но Джулиан был буквально убит, и она перешла на шутливый тон:

– Слушай, не знаю, как ты, но после сайентологии, мнения светила психиатрии, которое нас в глаза не видело, и «выскочки» я вынуждена признать – это настоящий успех. Если уж это не доказательства известности, тогда не знаю, что тебе еще нужно. – Она улыбалась, но Джулиан сидел совершенно подавленный.

Краем глаза Брук заметила за окном молнию и удивилась редкому природному явлению – зимней грозе, но не успела ничего сказать, как к ним снова подошла юная официантка.

– Я это… – запинаясь заговорила она тоном, в котором переплелись смущение и восторг, – извиняюсь, но вон там папарацци приехали…

Брук обернулась и увидела четырех мужчин с фотоаппаратами, облепивших с улицы окна кафе. Джулиан заметил папарацци раньше ее, потому что перегнулся через стол, взял ее за руку и сказал:

– Пошли отсюда.

– Наш… э-э… менеджер сказал им, чтобы не заходили, но с тротуара кого-то прогонять мы не имеем права, – лепетала официантка. Брук увидела, что девушка сейчас начнет просить автограф, и поняла, что пора убегать.

Она выдернула две двадцатки из бумажника, сунула их девушке и спросила:

– Есть другой выход?

Официантка кивнула. Брук схватила мужа за руку:

– Идем!

Взяв пальто, перчатки и шарфы, они быстро направились через зал к служебному выходу. Брук боялась подумать, насколько вульгарно она выглядит в спортивных штанах и с растрепанными волосами, но в первую очередь ей хотелось защитить Джулиана. Благодаря счастливому стечению обстоятельств их джип был припаркован на стоянке позади ресторана, и они успели сесть, завести мотор и выехать со стоянки, прежде чем их заметили фотографы.

– Что делать будем? – спросил Джулиан с дрожью в голосе. – Домой нельзя – они за нами увяжутся.

– Да они и так наверняка знают, где дом! Они специально сюда приехали!

– Это как сказать. Мы были в центре Ист-Хэмпна. Если зимой искать здесь знакомых, лучше начинать с центра. По-моему, им просто повезло. – Джулиан ехал по Двадцать седьмому шоссе на восток, подальше от дома родителей. Их нагоняли две машины.

– Может, сразу вернемся в город?

Джулиан ударил ладонью по рулю.

– Все вещи в доме, да и опасно сейчас на дороге – разобьемся к черту…

Секунду они молчали, затем он попросил:

– Ну-ка набери номер местного полицейского отделения и включи микрофон.

Брук не знала, что он задумал, но спорить не стала. Трубку сняли, и Джулиан начал говорить, когда ответила женщина-диспетчер:

– Алло, меня зовут Джулиан Олтер, я сейчас еду по Двадцать седьмому шоссе, проезжаю Ист-Хэмптон. Мою машину на опасной скорости преследуют несколько автомобилей папарацци. Боюсь, если сейчас поеду домой, они попытаются ворваться за мной. Нельзя ли, чтобы полиция встретила меня у дома и напомнила этим людям об ответственности за посягательство на частную собственность?

Диспетчер пообещала прислать кого-нибудь в течение двадцати минут. Джулиан продиктовал адрес дома родителей и отключился.

– Умно, – похвалила Брук. – Как ты до этого додумался?

– Это не я, это Лео велел мне так поступать, если где-нибудь за пределами Манхэттена за нами увяжутся папарацци. Сейчас увидим, поможет или нет.

Минут двадцать они добросовестно кружили по маленькому городку. Наконец Джулиан посмотрел на часы и свернул направо, на проселочную дорогу, ведущую на открытый луг, где дом Олтеров-старших занимал полтора акра. Двор был большой, над ним отлично поработал ландшафтный дизайнер, но телескопический объектив позволял зафиксировать мельчайшие детали. С огромным облегчением они увидели полицейскую машину на пересечении проселочной дороги и аллеи, ведущей к гаражу. Джулиан подъехал поближе и опустил окно. Машины папарацци словно размножались по дороге: их стало уже четыре. Все они затормозили, не доезжая джипа. Когда полицейский направился к машине Олтеров, сразу затрещали фотоаппараты.

– Добрый день, сэр. Я Джулиан Олтер, это моя жена Брук. Вот, пытаемся спокойно попасть домой. Помогите нам, пожалуйста.

Полицейский был молодым, лет двадцати восьми; он без особого раздражения отнесся к вызову в первое утро нового года. Брук вздохнула с облегчением, надеясь, что коп узнает Джулиана.

И коп не подвел.

– Ого, вы Джулиан Олтер? Моя девушка – ваша большая поклонница. До нас дошли слухи, что ваши предки обитают в наших краях, но точно мы не знали. Это, значит, их дом?

Джулиан сощурился на табличку с фамилией полицейского.

– Офицер О’Мэлли, – сказал он, – я счастлив, что вашей девушке нравятся мои песни. Скажите, порадует ее альбом с автографом?

Треск затворов не ослабевал, и Брук подумала, под какими заголовками появятся эти фотографии. «Обкуренный Джулиан Олтер арестован за превышение скорости», или «Полицейский Олтеру: “Таких, как вы, нам тут не нужно”», или излюбленное: «Олтер пытается обратить полицейского в сайентологию»?

О’Мэлли просиял:

– Еще бы! Да она подпрыгнет от восторга!

Не дожидаясь просьбы мужа, Брук проворно открыла бардачок и подала Джулиану диск с хитом «Ушедшему». Они захватили новый сингл посмотреть, прослушают ли его родители Джулиана до следующего лета, но сейчас диску нашлось лучшее применение. В сумке Брук отыскала ручку.