Текст книги "Последний поцелуй (ЛП)"

Автор книги: Лорелин Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Я выдержала его взгляд. Не отводила глаз, напрягшись и поджав губы. «Видишь, – одними глазами говорила я. – Ты тоже используешь свою власть против меня».

Рив понял. Либо дошел до этого сам, либо он и правда так хорошо мог читать меня. Опустил взгляд и отпустил меня, молчаливо сдаваясь.

И как только он перестал защищаться, я влепила ему пощечину.

– Как тебе такое мое решение? – Рука заболела, но я отказывалась сдаваться. – И такое: я еду домой. В новый дом. Без тебя. А ты делай со своим дядей все, что хочешь, черт возьми. Я тебе ничего не подскажу, потому что мне все равно.

– Если именно так тебе нужно поступить, то хорошо. – Рив никогда еще не был со мной так холоден. – И я позабочусь о Микелисе. Слишком многое он у меня отнял, пора уже проснуться и заставить его заплатить.

Это был вызов. Последняя попытка выудить из меня просьбу не идти к нему, не начинать войну, а остаться и быть в безопасности.

Но я не могла. Я оцепенела.

– Если именно так тебе нужно поступить, то хорошо.

Рив уехал на такси. Филипп отвез меня в новый дом. Джо ранее передал мне ключи и номер кода безопасности, но лично я была здесь впервые. Всю мебель расставили. Распаковано было самое необходимое: все кухонные принадлежности стояли на своих местах, вещи лежали в шкафу, а постель была застелена. Нераскрытые коробки оставили в гостиной. Это были менее необходимые вещи, которые просто являлись частью моей жизни. Книги. Фотографии. Несколько сувениров.

Я стояла на пороге и осматривала свои апартаменты. С этим местом не было связано никаких воспоминаний, никакой эмоциональной привязки. Мой новый дом был так же холоден, как и я сама.

Значит, новая жизнь. Без Рива. Без Эмбер.

«Не самое худшее, что могло произойти», – сказала я себе. И то был лишь мой голос. «Ты уже справлялась раньше. Справишься и сейчас».

Глава 26

Только через два дня я смогла наконец-то выбраться из постели. Через три начала переодеваться. А на четвертый день заставила себя заняться чем-то продуктивным.

Я провела утро, разбираясь с электронной почтой и читая новый и, как оказалось, не самый ужасный сценарий, который прислал мой агент. А потом начала сортировать письма. Был ранний вечер, и я уже разобралась почти с половиной писем, когда ко мне приехал Джо.

– Решил убедиться, что ты не голодаешь, – сказал он, держа в руке две коробочки с китайской едой.

– Меня куда больше интересует бутылка вина, которая у тебя под мышкой. Проходи, пожалуйста. – Я жестом указала ему на столовую и направилась на кухню за штопором, тарелками и бокалами.

– Извини, я как-то не рассчитывала на компанию, поэтому не прихорашивалась, – сказала я, вернувшись в столовую, оправдываясь за свой комплект из штанов для йоги и майки.

– Не знаю, но, как по мне, ты выглядишь довольно мило.

– Ой. Да ладно тебе. – Я заправила прядь волос за ухо и внимательно взглянула на Джо, пока он откупоривал бутылку Рислинга. Его волосы отрасли с тех пор, как мы виделись последний раз. Плюс, Джо отрастил небольшую бородку. Он был всего на десять лет старше меня, с кучей шрамов, но, стоило признать, безумно привлекательным мужчиной.

Привлекательным мужчиной, который совсем не в моем вкусе, даже когда... Если я когда-нибудь решусь снова начать с кем-нибудь встречаться.

– Спокойно. Я не флиртую с тобой, – сообщил Джо, подавая мне бокал. – Просто сказал, что ты хорошо выглядишь.

– Тогда спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь.

Мы поужинали вместе. И я впервые за неделю нормально распробовала еду. Когда закончили, Джо помог мне убрать все со стола и загрузить посуду в посудомоечную машину.

– Что планируешь делать дальше? – спросил он, прислонившись к столешнице.

Я закончила заливать в машинку моющее средство и нажала кнопку «Старт», а потом повернулась к нему, чтобы ответить.

– Съемки «Следующего поколения» возобновятся в августе. Вот этим и займусь. – Я вспомнила слова Рива касательно моего страха перемен в жизни. Он, конечно, был прав, но я настроилась это изменить. И начну с карьеры. – Мне предлагают контракт еще на сезон, но если до этого времени смогу найти другую работу, то, возможно, и не буду подписывать его.

– Отлично, – одобряюще произнес Джо. – Буду рад увидеть тебя в какой-нибудь картине.

– Да. Я тоже буду рада.

Я вытерла мокрые руки о полотенце, и мы вместе прошли в гостиную, которая была завалена вещами, что я подоставала из коробок.

Джо осмотрелся.

– Ты стараешься обжиться. Я удивлен.

– Почему? Думал, что мне здесь не понравится? Вообще-то, ты выбрал замечательное место. – Хотя я и не выходила из дома, чтобы осмотреть окрестности, но из окна место казалось шикарным.

– Знаю, что оно потрясающее, – согласился Джо так, словно в его вкусе никогда не стоило сомневаться. – Но Рив уточнял у меня условия аренды. Переживал, как быстро ты сможешь оплатить ее, чтобы переехать к нему. Думал, именно так ты решила поступить.

– Что? – Мы с Ривом никогда не обсуждали совместную жизнь. – Когда он это спрашивал?

– На прошлой неделе. Написал мне на электронную почту. В тот же день, кстати, пропала Эмбер.

Я тут же вспомнила о письме, отправкой которого Рив оправдал тот факт, что лег спать в одежде.

– Он тебе очень рано написал? Примерно среди ночи, если брать время на острове?

Джо присел на подлокотник дивана и задумался.

– Возможно. Я увидел письмо, когда проснулся. Не посмотрел, когда оно было отправлено, а потом мы погрузились в произошедшее с Эмбер, и я об этом совсем забыл. А что?

Выходит, мы с Ривом провели ночь вместе, и когда я тихонько выбралась из его комнаты, он тут же встал, чтобы договориться о моем переезде к нему. Это было... мило. И так типично – строить планы, не посвящая меня в них. Неудивительно, что он не захотел признаваться в этом. При свете дня он, вероятно, решил, что повел себя чересчур импульсивно.

В параллельной вселенной, наверное, существовала Эмили Уэйборн, от рождения Барнс, которая пребывала в восторге от человека, способного так поступать. От мужчины, который так сильно ее любил, что не мог даже дождаться восхода солнца и побежал скорее искать способы видеться с ней постоянно.

Душа заныла, и мне пришлось тоже присесть на подлокотник, прежде чем ответить:

– Не знаю. Это и неважно, думаю. Мы больше не вместе.

Джо склонил голову, но скорее от любопытства, чем удивления.

– Ты все еще думаешь, что он приложил руку к смерти Эмбер?

Нет. И это даже не из-за этого письма к Джо я верила, что Рив не причастен к смерти Эм.

Но существовали сотни причин не зацикливаться так на этом.

– Думаю, на многие вопросы мы никогда уже не узнаем ответы. Кроме того, я не очень хочу об этом говорить.

– Понял. – Джо прищурился, словно решал, стоит ли сказать еще что-то по этой теме. – Наверное, все же стоит сказать, что я провел собственное расследование, пообщался с командой Саллиса, и, как бы я ни смотрел на все происходящее, но никак не могу понять, как Виланакис мог пробраться в это поместье. Все сотрудники чисты. Судя по маршрутам перелетов и записям из отелей острова, на первый взгляд, нет ничего подозрительного. Я могу и дальше копать, если хочешь, но не знаю, как далеко мне придется зайти, чтобы что-то узнать.

– Что же, это только еще больше ставит под подозрение Рива? – Все улики, казалось, указывали на него. И именно по этой причине я не хотела об этом думать.

Джо пожал плечами.

– Наверное. Но не сходится еще кое-что, и если я продолжу расследование, то целью моей будет не Рив.

– А кто тогда? – спросила я, заинтересовавшись.

– Пока не уверен. Думаю, присмотрюсь получше к Эмбер. С кем у нее были отношения. Посмотрю, может, найду зацепки. Углублюсь в расследование тех моментов, которые ну совсем ни с чем не вяжутся. Например, ты знала, что Эмбер сама сделала себе эту татуировку?

– В смысле?

– В ходе расследования я нашел место, где она ее себе набила. Владелец тату салона сказал, что Эмбер пришла с картинкой буквы V и сама за себя заплатила. Она была одна. А еще добавил, что это первая и единственная подобная татуировка, которую он набивал. Когда я показал ему фото Виланакиса, тот сказал, что никогда его не видел.

– Ты веришь ему?

– Нужно копнуть глубже, чтобы это понять. – Джо нахмурился. – Просто странно. Зачем ей набивать татуировку, которая связана с чем-то таким необычным и ужасным. У нее были чувства к Виланакису? Хотела удивить его? Или это был очередной способ выбесить Саллиса? Есть во всем этом что-то, что никак не вяжется, а учитывая все вопросы, у меня появилось сильное искушение продолжить расследование.

Однако, как и предположил Рив, больше доказательств не повлияют на мои чувства.

– Не нужно тебе больше в этом копаться. Я готова все это отпустить.

– Думаю, это умно.

Наступила тишина, и я задумалась о том, как долго еще буду испытывать такую боль, стоит заикнуться о Риве. Смогу ли я и правда когда-нибудь все это отпустить? Отпустить его?

Этот вопрос был утомителен.

– Ладно, – начала я, закрывая тему о своем бывшем. – Ты ведь пришел сюда не только ради того, чтобы накормить меня. В чем дело?

Джо потер шею рукой.

– Ты очень проницательна. Если ничего не выгорит с актерской игрой, то тебе стоит подумать о том, чтобы стать частью моей команды.

– Твоей команды, – усмехнулась я. – Ты парень-одиночка и прекрасно это знаешь.

– Может, я не против что-то изменить, – подмигнул Джо. – Но да. Я рад, что ты решила закрыть расследование, ведь пришел сообщить, что на какое-то время покину город. И хотел убедиться, что хорошенько попрощаюсь с тобой, прежде чем уеду.

Я понимающе улыбнулась.

– Поедешь за Виланакисом, не так ли?

– Мне лучше больше ничего не говорить.

– Это ведь совсем неочевидно, – поддразнила я, а потом замолчала, раздумывая, стоит ли рассказать еще кое-что.

И решила, что слишком многим ему обязана, даже если тяжело о чем-то рассказывать.

– Тебе, вероятно, стоит знать: Рив тоже планирует пойти по его душу. Деталей не знаю, но он упомянул свои намерения, когда мы последний раз разговаривали.

– Черт, – ошеломленно произнес Джо. – Он же не собирается развязывать войну или что-то в этом духе?

– Я в этом цирке больше не участвую. – Но живот скрутило, и уверена, дело не только в ужине.

– Что ж, даже если Саллису и удастся убить Виланакиса, не пострадав при этом, то женщин, которые стали рабынями, в частности, и по его вине, это не освободит.

– Значит, их нужно будет спасать, – решительно сказала я, стараясь не обращать внимания на тот факт, что Джо только что повесил ярлык на причину моих переживаний.

– Думаю да. Да. – Джо нахмурился и уставился на свои руки, становясь все мрачнее. – Хотя, боюсь, я не всегда умею правильно распознать, когда женщин нужно спасать, а когда – нет.

Джо вопрошающе взглянул на меня. И я поняла, что это было своего рода извинение, ведь он когда-то думал, что Рив представляет для меня опасность. Уговаривал меня уйти, когда я была полна решимости оставаться в компании Саллиса.

Мне не нужна была помощь. Но, может, если бы я послушала его, то сейчас не испытывала бы этих ужасных душевных мук.

– Не знаю, – сказала я. – Ты куда лучше, чем думаешь.

Мы попрощались, пообещав друг другу оставаться на связи. Уверена, никто из нас не сдержит это обещание.

Потом я налила себе второй бокал вина и села на пол, чтобы разобрать еще пару коробок. Открыла следующую, и сердце пропустило удар. Там лежали вещи из дома моей матери. Одна из нескольких коробок, которые она не забрала с собой в учреждение. Наверху стопки лежал мамин старый телефон с автоответчиком; тот самый, на котором хранилось голосовое сообщение от Эмбер.

Если оно все еще не удалено...

Нужно его еще раз прослушать. Душа будет разрываться на части, но я послушаю, потому что скучала по ней и ее голосу. В основном, я скучала по тому ощущению, которое давало уверенность, что Эмбер где-то в этом мире, среди людей. Я надеялась, что, когда услышу ее голос вновь, пусть даже и на короткой записи, дыра в душе, которую Эм оставила мне, хоть ненадолго затянется.

Я осторожно вытащила телефон, будто он был чрезвычайно хрупким и мог сломаться от любого неловкого движения, а потом поднялась на ноги и принялась искать розетку. В гостиной все были заняты или находились за мебелью, поэтому я прошла в столовую, подключила телефон и поставила его на стол.

Дисплей загорелся, новых сообщений не было. Я затаила дыхание и стала пролистывать меню в поисках сохраненных сообщений. Когда автоматический голос произнес: «У вас есть два непрочитанных сообщения». Я нажала кнопку воспроизведения и вновь затаила дыхание, надеясь, что одно из них от нее.

Тот же автоматический голос сообщил время и дату, когда было оставлено сообщение, и я с облегчением вздохнула, когда поняла, что это от нее.

– Эмили. – По щеке скатилась слеза. Даже не верилось, что с тех пор, как она последний раз произнесла мое имя, прошла всего неделя. – Я знаю, прошло уже много лет. Но я думала о тебе. Боже, да я даже не уверена, что это все еще твой номер телефона. В любом случае, я хотела спросить: у тебя все еще есть тот синий плащ? Скучаю по тебе. Пока.

Я окончательно расплакалась и опустилась на стул. Казалось бы, какая мелочь – прослушать десятисекундное голосовое сообщение. Но какой же удар. Осознание того, что я больше никогда не услышу, как она произносит «синий плащ» (нашу кодовую фразу), и что эта фраза не смогла уберечь ее от опасности – вызвало у меня бурю эмоций, которые нужно было выплеснуть. Я вновь нажала кнопку воспроизведения, закрыла лицо руками и разрыдалась.

И была слишком поглощена горем, чтобы остановить автоответчик, когда он проиграл сообщение во второй раз. Автоматический голос перешел к следующей записи, и я едва обратила внимание на дату и время. Потом запись включилась, и у меня перехватило дыхание.

Это снова был ее голос. Эмбер. Второе сообщение.

Я перезапустила его, и сердце забилось чаще, когда поняла, что оно записано в ту ночь, когда я последний раз видела ее. В ту ночь, когда Эм умерла.

– Привет. – Мгновение она молчала. — Привет, – вновь повторила она, и я вся напряглась. — Я в своей комнате на Аниопе. Ушла из твоей комнаты, наверное, минут тридцать назад. Может, раньше. Ладно, я просто хотела сказать, что передумала. Не хочу, чтобы ты завтра покидала остров. Я была неправа, когда просила тебя уйти. Это было эгоистично. Я жуткая эгоистка. Знаю.

Я тонула. Я словно тонула, тонула, тонула.

– Я пошла к тебе сообщить об этом. Попросить остаться. Пришла к тебе в комнату.

Я думала, что ее первое откровение было ошеломительным, но это перевернуло весь мой мир. Разбило мне сердце. Она пришла ко мне в комнату, а меня там, конечно же, не было.

– Сюрприз! Она оказалась пуста. – Эмбер горько рассмеялась. — Я заволновалась. Ну, или мне было любопытно. Поэтому пошла к Риву узнать, не в курсе ли он, где ты. Пришла к его комнате, и прямо перед тем, как постучалась... Что ж, везде, кроме его основной спальни, стены очень тонкие.

– О нет, – вслух вздохнула я. – Нет, нет, нет.

Но да. Именно это и случилось – она услышала нас с Ривом. Услышала, как мы занимались любовью.

– Я расстроилась. Пошла к себе в комнату, чтобы подумать, и расстроилась еще больше. – Вещи, которые валялись на полу. Она сбросила их. — Хорошо, что я нашла эти таблетки. Увидела в твоем чемодане, когда помогала собирать вещи. И прямо сейчас жутко благодарна, что ты не смыла их в унитаз.

Твою мать. Таблетки.

Я совсем забыла о них. Я отобрала их у Эм, когда мы приехали на остров. Спрятала в своем чемодане, а теперь вспомнила, что их там не оказалось, когда я раскладывала вещи. Черт, ну почему я не выбросила их?

– Теперь у меня есть несколько штук. Может, чуть больше, чем несколько. Выпью еще парочку через минутку. Или больше, чем парочку. Не суть. Только, сперва...

Эмбер тяжело вздохнула, и я закрыла глаза, желая отгородиться от ее голоса и избежать финала, к которому привел этот разговор. Но была не в силах заткнуть уши или выключить телефон. Я должна была дослушать, как бы тяжело ни было. Нужно было все узнать.

– Не стану говорить «синий плащ». – Не иронично ли, что кодовую фразу, которую придумала для меня Эмбер, произносила лишь она сама? – Ты прослушаешь это сообщение, когда мне уже будет слишком поздно помогать. Если честно, мне уже поздно было помогать, когда мы только познакомились. Но, может, поэтому я так тебя любила – потому что ты не пыталась. Не пыталась исправить меня, заставить вернуться домой или сказать, что вся моя жизнь катится под откос. Просто хотела, чтобы я была счастлива. Думаю, ты единственный человек, который мне этого желал. Жаль, что это оказалось невозможно. Теперь пора и мне вернуть долг. Если Рив не может мне принадлежать, то я согласна только на то, чтобы с ним была ты. Просто я не смогу быть рядом, когда это произойдет. Надеюсь, ты меня поймешь.

Она молчала, и я решила, что Эмбер покончила с жизнью, но услышала ее дыхание. Следующие несколько секунд оно постепенно замедлялось.

– Ладно, – наконец сказала она, стараясь проснуться. – Я устала. Пойду прогуляюсь. – Ее речь стала невнятной. – Такая замечательная, прелестная ночь. А ты знаешь, как я люблю высоту. Я отпускаю тебя, Эм. Отпускаю.

Раздался шорох, когда Эмбер привстала, чтобы положить трубку, а потом клик. Затем звуковой сигнал, и автоматический голос сообщил: «Вы прослушали все сохраненные сообщения».

Долгое время я просто смотрела на телефон, и в тишине комнаты был слышен лишь стук моего сердца. Все смотрела, смотрела и смотрела.

Я поняла, что печаль, одолевшая меня после первого ее голосового сообщения, теперь полностью исчезла. Она исчезла, и на замену ей пришли какие-то другие чувства. Они были мрачнее и глубже. Враждебнее. Были полны злости.

Что-то внутри меня вспыхнуло и вскоре переросло в ярость – искрящуюся, горящую и клокочущую. И когда гнев превратился в пекло, мое дыхание участилось, я сжала руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

И я больше не могла сдерживаться.

Яростным взмахом руки я сбросила телефон на пол, издав низкий, гортанный звук, полный боли и злости.

– Отпускаешь меня? – С горечью кричала я в пустую комнату ее призраку. – Как ты смеешь! – Дерьмово было, когда она впервые так со мной поступила.

Но повторить это?

И способ, которым она решила прекратить общение – покончить с жизнью, потому что не могла обладать желаемым мужчиной – это было низко и эгоистично. И жалко.

Я просто не смогу быть рядом, когда это произойдет.

– Ты хотела сказать, что просто не можешь видеть, как я одержу победу! – И вновь я кричала в пустоту комнаты. – Ты действительно была такой неудачницей? Что предпочла покончить с жизнью, лишь бы не начинать жизнь с чистого листа? – Вместо этого она вынудила меня начинать с чистого листа. Оставила меня собирать осколки души воедино, горевать и как раз-таки быть той, которая проиграла.

Во мне закипела ярость, и я вскочила со стула так стремительно, что он опрокинулся.

– Боже, ты была такой эгоистичной сукой. – На глаза навернулись слезы. Частично от злости, частично от любви к ней. Ведь я любила Эмбер, какой бы эгоистичной и жестокой она ни была. – Эгоистичная и коварная. Ты знала, что своим самоубийством положишь конец нашим отношениям с Ривом. Может, ты и поступила так из-за меня, но это был не подарок. Тем самым ты хотела убедиться, что и я не заполучу Саллиса.

Я вытерла щеки, злясь на свои слезы. Я злилась, что не могу сказать ей все это в лицо. Бесилась, что последнее слово осталось за ней.

– Знаешь что? Нет. – Широкими яростными шагами я ходила туда-сюда по комнате и говорила. – Не достанется тебе последнее слово. Оно будет за мной. Ты не можешь меня отпустить. Ты мертва, и не можешь больше ничего со мной сделать. Но я все еще здесь, и могу отпустить тебя. – Я сдавленно, горько рассмеялась, правда это больше походило на рыдание. – Ты слышала? Я тебя отпускаю. Ты больше не будешь держать меня. Я тебя отпускаю!

Мои последние слова эхом отразились от стен и испанского кафельного пола. Разнеслись по комнате так ясно и четко, словно я находилась в студии звукозаписи, и кто-то включил эффект эхо.

Я была уверена, что эта фраза будет эхом звучать еще долгое время, и не только в моей столовой, но и в моей жизни.

Сейчас мне стало хорошо. Очень приятно.

Примерно на минут пять.

А потом я задрожала. Прислонилась спиной к стене и сползла на пол. Обняла себя руками и расплакалась. По-настоящему расплакалась. Это были слезы печали и злости. Но в то же время они очищали душу. Я рыдала, пока все лицо не стало мокрым, глаза не распухли, а голова не заболела. Плакала, пока слез больше не осталось. Пока совсем не опустела, оставшись одна – без нее.

* * *

Я задремала на полу в столовой. А когда проснулась, на улице уже стемнело, и рука, на которой я лежала, сильно затекла.

Я встала, потянулась и направилась на кухню, чтобы что-нибудь попить. Набрала стакан воды в раковине и прислонилась к кухонной тумбе. Сделав большой глоток, сняла телефон с зарядки на барной стойке и взглянула на время. Половина десятого. И одно непрочитанное сообщение от Джо.

Что, если ее целью было заставить Рива ДУМАТЬ, что Виланакис сделал ей татуировку?

Я усмехнулась. Он и правда не мог бросить это расследование. Наверное, Джо всегда будет вспоминать о нем, как и я. Как я всегда помнила Эмбер.

А потом я задумалась об этом сообщении. С чего бы Эм убеждать всех, что она в долгу перед Виланакисом? Особенно учитывая, что хотела вернуть Рива. Какая ей выгода с этого?

Хорошая попытка, Джо.

Я поставила стакан воды и телефон на место и отправилась в гостиную. И замерла на полпути.

Полагая, что Эмбер в опасности, Рив стремился бы защитить ее.

Прекрасный способ вновь заполучить его, на самом деле. Стать слабой и уязвимой, как он и любил.

Но ведь глупо считать, что Эмбер могла быть настолько манипулятором...

Или... или нет? Она манипулировала мной. И не единожды. Я видела, как она на протяжении многих лет эксплуатировала мужчин. «Забудь, кто ты... И стань той, которую он хочет видеть».

Что, если Джо что-то узнал?

Я опустилась на диван, прокручивая в голове возможный ход событий. Итак, Эмбер добровольно сбежала к Виланакису, но поняла, что за наказание Рива придется заплатить, и решила вернуть его. Возможно, единственным способом как-то сгладить свой поступок, было стать жертвой. Набить татуировку. Притвориться, что находилась в куда большей опасности, чем было на самом деле. Это ведь она могла отправить Риву те письма. Те, которые на английском. Могла прикинуться Микелисом и отправить отчет о вскрытии неизвестной, чтобы посмотреть, что предпримет Саллис, если сочтет ее мертвой. Хотела узнать, будет ли ему не все равно. Эм должна была знать, что Петрос в итоге расскажет Риву правду. Возможно, она надеялась, что тогда он придет за ней.

Но Саллис не пришел. А вот Джо пришел. И она настояла, чтобы он отвез ее к Риву.

И раз это не Виланакис набил ей ту татуировку, значит, она не принадлежала ему. И он никогда бы не явился за ней. Раньше Микелис никогда не преследовал своих бывших. Это бы объяснило, почему Виланакис отрицал свою причастность ко всем событиям, случившимся с Эмбер. Но ведь он мог и солгать. Однако разве этот человек не из тех, кто берет на себя ответственность за плохие поступки? Отрицать это бессмысленно.

Но собака. И рыбки.

Что же. Она с легкостью могла перерезать шланг, ведущий к фонтану. Может, она даже видела, как Рив пошел за мной к скале. Возможно, хотела привлечь его внимание, и подобный «инцидент» пришелся очень кстати. Вот, почему Джо никак не мог отыскать виновного.

Вот только Эмбер была со мной в то время, когда, предположительно, собаку отравили.

А вот Бадди я не видела. Эмбер уверяла, что он не работает на Виланакиса, но ни слова не сказала о том, что это Бадди мог убить собаку. Она могла убедить его сделать это, предложив что-то взамен, к примеру. Либо просто похлопала ресничками. На чердаке стояли банки с краской. Наверняка на территории ранчо полно отравы для грызунов. Эмбер легко могла снабдить Бадди всем необходимым. И это послание: «Она моя» – заставило бы Саллиса поверить, что оно от Микелиса. Поверить, что Виланакис придет за ней. Что гарантировало – Рив оставит ее возле себя.

Все случилось как раз на утро после того, как Рив сообщил ей, что все изменилось. Наверное, она и правда придумала все это. А фраза: «Он сказал, что все еще любит меня», – чистый концерт. Эмбер всего лишь хотела, чтобы я отошла в сторону. Что я и сделала, в точности, как она и надеялась.

У меня вспотели ладони, а сердце заколотилось. Теперь все кусочки пазла сложились.

И, вероятно, она слила пресс-релиз обо мне и Крисе Блейкли. На ранчо были компьютеры. И планшет в комнате Эмбер. Планшет Рива. Она с легкостью могла найти на почте фотографии меня с Крисом Блейкли. Должно быть, Эм догадалась, как зол был Саллис, когда увидел эти фотографии. Поэтому решила напомнить, насколько зол он был тогда, и для этого выложила те же фотографии в сеть. В надежде, что мы поссоримся из-за этого. На самом деле, я и сама удивилась, что Рив не разозлился.

Я подалась вперед и сложила ладони вместе. Неужели я действительно думаю об этом? Неужели и правда возможно, что все это... подстроила Эмбер?

Царапины на руках, гласящие: «Не твоя»... Их не мог нанести Виланакис, ведь он не убивал ее. Это точно ее рук дело.

А вот все остальное, возможно, доказать никогда не получится. Но во всем этом определенно был смысл, и в глубине души я знала Эмбер достаточно хорошо, что мне уже не требовалось никаких причин и доказательств. Я просто знала.

И должна была разозлиться.

И я злилась, хотя стоило быть в ярости и не испытывать других чувств. Однако это забавно. Отчаянно уж точно. И немного впечатляло.

Я откинулась на подушки.

– Эмбер, ну ты и дьяволица, – сказала я, слегка улыбнувшись. – Так коварно. Ты и правда хотела заполучить всю власть, да?

Интересно, она в итоге поняла, что не так уж сильна ее власть? Или что могла получить гораздо больше, если бы не злоупотребляла ею. Думаю, следовало бы, чтобы этот урок ей преподал Виланакис.

Виланакис!

Я резко села. Рив ведь отправился за ним, потому что решил, что тот убил Эмбер! Пусть у Саллиса был на него зуб, но мотив для убийства основан на лжи. И у него чрезвычайно мало шансов выйти из этой вражды живым.

Выругавшись, я вскочила с дивана и начала искать телефон. Черт, черт, черт. Нужно попытаться остановить его. И где, блин, мой телефон?

Кухня. Точно.

Я побежала к телефону, всю дорогу ругая себя, что не остановила Рива, когда могла. Ведь никогда не желала, чтобы он так рисковал своей жизнью. Никогда не хотела, чтобы он развязывал войну. И не сказала ему... Почему?

Сейчас не время было думать о причинах. Тогда мои эмоции словно скрывал и делал неуловимыми густой туман, поэтому я едва соображала. Теперь я отпустила Эмбер, и, когда она больше не заслоняла собой все мои чувства, все стало куда проще. И мне хотелось, чтобы Рив был жив и здоров. Он был нужен мне.

Я держала в руке телефон и наматывала круги по комнате, в ожидании гудков.

Послышался всего один, а следом включился автоответчик.

– Бля-я-я-ядь, – выругалась я, растянув это слово. И снова набрала Рива. И вновь услышала автоответчик.

Его дом. Я должна позвонить ему домой. Вот только я не знала номер, и вряд ли он у меня найдется. Тогда нужно было ехать к нему. Даже если бы Саллиса не оказалось дома, его люди наверняка знали, как с ним связаться.

Проклиная все на свете, я обулась и побежала на кухню, чтобы снять ключи от машины с крючка у холодильника. Я понятия не имела, где моя сумочка, поэтому решила поехать без нее, желая добраться до Рива как можно скорее.

В надежде, что он, в конце концов, ответит, я вновь набрала номер и открыла дверь.

И замерла.

Потому что прямо передо мной стоял он. Его волосы были в беспорядке, словно Рив тысячу раз проводил по ним рукой; его глаза округлились, а взгляд потеплел, стоило ему увидеть меня.

Удивленно открыв рот, я опустила руку.

– Привет, – осторожно поздоровался он.

И его голос словно разбудил меня ото сна.

– Я как раз звонила тебе, – сообщила я, нажимая на кнопку отбоя.

Нахмурившись, Рив потянулся к карману и достал телефон.

– Кхм. Он в режиме полета, – сказал Саллис и вновь спрятал телефон в карман. – А почему ты мне звонила? – Он был насторожен, но, очевидно, полон надежды.

Я сосредоточилась на его губах, которые слегка изогнулись в улыбке, когда Рив заговорил. Они были слегка приоткрыты, словно жаждали поцелуя.

– Эмили?

Я моргнула, инстинктивно облизнув губы.

– Ой. Чтобы попросить тебя не ехать в Чикаго. – Теперь в этом не было необходимости, ведь он здесь, на пороге моего дома, до одури сексуальный, с идеальными, жаждущими поцелуя губами.

А потом он просто сообщил:

– Я уже был там.

– Ты уже был в Чикаго? – В горле встал комок, и говорить стало трудно.

– Я только что вернулся.

И это значило?..

В глазах потемнело, и мне пришлось опереться о дверной косяк, чтобы не упасть. Прошло четыре дня с тех пор, как мы последний раз виделись. Этого времени было вполне достаточно, чтобы он успел... много чего сделать.

– Эмили. – Рив мягко взял меня за руку, стараясь поддержать. – Что случилось?

– Это был не он. Твой дядя не убивал ее.

Рив наклонился, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Ты что-то знаешь? Или снова хочешь сказать, что это все я?

– Не ты. – Я сделала глубокий вдох, чтобы рассеять окутавшее меня облако страха. – Эмбер оставила сообщение. Тебе стоит его послушать. Проходи. Пожалуйста.

Он тут же отпустил меня и направился к двери. Рив захлопнул ее и запер на засов. Я бы рассмеялась, если бы не переживала так сильно о том, что могло случиться с Виланакисом. А когда-то такое поведение Рива напугало бы меня до чертиков.

Теперь же я знала, что он всего лишь беспокоился о моей безопасности.

– Она оставила сообщение?

– Ох, да. Сюда. – Я жестом показала ему следовать за мной в столовую, и за то время, пока мы шли до нее несколько метров, успела вновь упрекнуть себя, что раньше не остановила Рива. А еще переживала за неловкое напряжение, которое витало между нами, и в то же время наслаждалась присутствием Саллиса. От того, что он был рядом, меня одолевало волнение, кружилась голова, путались мысли.

У входа в столовую я резко остановилась, потому что совсем забыла, что сбросила телефон на пол. А теперь вот заметила.

– Одну секунду, – извиняясь, произнесла я и наклонилась за телефоном, молясь, чтобы тот не оказался сломан в результате моего нервного срыва.

Я дрожащими руками поставила его на стол, пролистала голосовые сообщения и запустила второе. К счастью, оно начало проигрываться. Я прикусила губу, не желая вновь слышать ее сообщение, но мечтая, чтобы в такую минуту Рив был рядом.