Текст книги "Последний поцелуй (ЛП)"

Автор книги: Лорелин Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 21

Эмбер встречалась мне в окрестностях уже какое-то время, и лишь потом я узнала ее имя.

Мой сосед по дуплексу – Даг, был дилером наркотиков. Ничего серьезного: марихуана, ЛСД, галлюциногенные грибы, экстази. Он был шестидесятилетним хиппи с волосами длиннее, чем у меня, и каждую неделю с ним тусили один или несколько людей. В старшей школе с наличкой у меня было туго. Моя мать тратила все, что зарабатывала, на выпивку, и поскольку мне приходилось заботиться и о себе, и о ней – времени на подработку совсем не оставалось. Поэтому я не могла воспользоваться возможностью, чтобы развлекаться, употребляя изобилие наркотиков, доступных за соседской стеной дуплекса.

Пока не появилась Эмбер.

Я видела, как она курила, когда выносила мусор. И пару раз сталкивалась с ней в соседнем квартале 7-11. Каждый раз она здоровалась или махала мне рукой, а я в ответ лишь смущенно улыбалась и опускала голову. Мне было шестнадцать, и я была неуклюжей. Акне на лице, грудь слишком большая, что очень смущало меня, да и с общением я испытывала трудности. Эмбер же была красивой, уверенной в себе и обладала природным обаянием. Я завидовала ей издалека. А также была чуть больше, чем немного влюблена в нее.

– Ты много плаваешь, – однажды сказала мне Эмбер в один из теплых июньских дней, как раз, когда я закончила первый класс старшей школы. Она сидела на ступеньках на крыльце Дага и курила, а я возвращалась домой с практики. Конечно же она сидела здесь именно в тот день, когда я забыла взять с собой сумку со сменной одеждой и полотенцем. С меня капала вода на протяжении почти всего времени на обратном пути. А прошла я почти шесть кварталов.

А ее прическа и наряд были идеальны, как и всегда. Я была расстроена тем, что она увидела меня во все еще мокрой, в потрепанной одежде.

– Я состою в команде, – сообщила я, обняв себя руками в попытке прикрыться.

Потом поспешила ко входной двери, надеясь добраться до нее прежде, чем Эмбер успела бы окликнуть меня.

Но она все же позвала меня.

– Хорошая?

Я остановилась и повернулась к ней.

– Наша команда? Не особо.

В ней состояли наши соседи. А тренером была мама одного из членов команды. Меня пригласили только потому, что им не хватало еще одного пловца для участия в эстафетах.

Эмбер улыбнулась, и ее губы заблестели в полуденном солнце.

– Готова поспорить, что ты выкладываешься по полной. – Она взяла пачку сигарет, которая лежала позади нее на крыльце, и протянула ее мне. – Хочешь?

Я уже курила раньше, но получалось так себе. Да и не особо понравилось.

И все же согласилась.

– Конечно.

Она прикурила мне сигарету, и следующие несколько минут я чувствовала себя ужасно глупо, потому что не могла придумать, что сказать.

– Кстати, меня зовут Эмбер. А ты Эмили, правда ведь? – спросила она, выпустив в мою сторону колечко дыма.

– Да. – Я никогда не представлялась ей, но почувствовала себя крутой, когда оказалось, что она знает, как меня зовут.

– Слышала, как твоя мама выкрикивала его, – пояснила она.

– Ой. Извини за это. – При упоминании матери я смущенно опустила голову. Это смущало меня так же, как мое собственное тело в купальнике.

А потом заволновалась, что она решит продолжить разговор о моей маме, и спросила:

– Ты живешь с Дагом?

– Пока да.

– Здорово. – И вновь повисла неловкая тишина. Для меня, по крайней мере. Я только что познакомилась с Эмбер, но уже была уверена в том, что она ни разу в жизни не попадала в неловкие ситуации. Я ломала мозг над тем, что бы такое сказать ей. Что угодно. Наконец, когда она открыла сумочку, чтобы кинуть туда зажигалку, я воспользовалась возможностью.

– Мне нравится твоя сумка.

Гуччи. Слишком идеальная, чтобы быть подделкой.

– Спасибо. Мне ее дядя подарил. – Это было задолго до того, как я узнала, что дядя – это ее женатый любовник. В тот день она сказала «дядя», и я и правда поверила, что он приходился ей дядей.

Эмбер встала и убрала свои светлые волосы за спину, продемонстрировав свои уши.

– Это тоже его подарок. Нравится?

Я наклонилась ближе, чем следовало, чтобы рассмотреть ее сережки с бриллиантами. От нее вкусно пахло. Ментоловыми сигаретами и дорогим шампунем.

– Они очаровательные, – сказала я, показывая пальцем на одну из сережек. Хотя на самом деле хотела сказать «ты очаровательная».

Эмбер убрала сигарету и кивнула мне.

– Ладно, а что ты собираешься делать сейчас?

– Хочу переодеться.

– После этого. Не хочешь накуриться и сходить потусить?

Только в тот момент я поняла, что она, скорее всего, работала на Дага. Кем-то вроде распространителя наркотиков. Наверное, она заговорила со мной только для того, чтобы что-нибудь продать.

– У меня нет денег. – Неудобно было признаваться в этом. И не потому, что я стыдилась своей нищеты, просто это был бы конец нашего разговора, а мне сейчас совсем не хотелось расставаться с ней.

Поэтому я засияла как рождественская елка, когда Эмбер, вместо того, чтобы отшить меня, сообщила:

– Не волнуйся. За мой счет.

Мы провели вместе остаток дня, покуривая марихуану и ужиная фаст-фудом. Позже она отвела меня на стройку жилого дома, которая находилась в нескольких кварталах. Был уже конец дня, и многие работники разошлись по домам. А несколько оставшихся не обратили на нас никакого внимания, когда Эмбер затащила меня на одну из лестничных клеток, и мы поднялись на верхний этаж. Я проследовала за ней через лабиринт из гипсокартона и труб на нечто, что в будущем должно было стать балконом. Перила еще не установили, поэтому мы сели на краешек, свесив ноги вниз. Всего третий этаж, но казалось, что мы намного выше. И не потому, что накурились.

Мы организовали там свое маленькое гнездышко. Курили сигареты, пили диетическую колу, и следующие несколько часов знакомились и общались, время словно остановилось.

Хотя это, скорее, Эмбер пыталась узнать меня. Она хорошо умела задавать вопросы, и еще лучше у нее получалось заставить меня почувствовать себя достаточно комфортно, чтобы на них ответить.

– Почему ты все время носишь мешковатые майки? – спросила она, указывая пальцем на мою футболку с символикой команды «Доджерс», в которую я переоделась после купальника. – У тебя ведь такая шикарная грудь.

– Нет, это не так, – хихикнула я, покраснев. – Она слишком... большая.

– Детка, нет такого понятия, как «слишком большая», когда дело касается груди. Покажи мне ее.

– Ладно. – Я не знала, что еще сказать. Подумала, что она шутит. Но она смотрела на меня и ждала. – Сейчас?

– Да, сейчас. – Эмбер проследила за моим взглядом, когда я глянула на мужчин, которые работали внизу. – Не обращай на них внимания. Ты сделаешь этот год лучшим в их жизни. Подкинь им новую фантазию, чтобы потом они оторвались.

– Хорошо. – Я никогда раньше не делала ничего подобного – не раздевалась на публике, потому нервничала и была напугана, но хотела, чтобы моя новая подруга считала меня крутой и смелой. Как она сама. Поэтому взялась за нижний край футболки и стянула ее.

– Снимай все, – уговаривала она, когда я замерла, прежде чем снять бюстгальтер.

Секунду спустя я была обнажена, а моя грудь пятого размера была выставлена на виду.

Крики и свист стали слышны со стороны строительной бригады, но именно реакция Эмбер вызвала у меня мурашки на коже.

– Боже, Эм, она потрясающая! – Она наклонилась ко мне и, не спрашивая разрешения, потрогала одной рукой. – Если бы у меня была такая грудь, я бы... даже не знаю. Осчастливила бы всех мужчин. Больше никаких спортивных футболок. – Она выхватила у меня бюстгальтер из рук и бросила его вниз прежде, чем я успела ее остановить. – Для такой груди премиум класса тебе просто необходимо шикарное нижнее белье.

– Но у меня нет других бюстгальтеров. – Я поспешила вновь надеть футболку, пока она не додумалась и ее сбросить вниз.

– Я отведу тебя на шопинг. У меня есть открытый счет в «Нордстром». Куплю тебе что-нибудь сексуальное.

Я притянула колени к груди, чувствуя себя стыдливо после того, как вновь надела свои вещи.

– У тебя есть открытый счет? Откуда, черт возьми?

– Мой дядя. Он богатый.

– Хороший дядя. – Я старалась быть тактичной и задавать Эмбер меньше вопросов, потому что боялась спросить что-то не то и разозлить ее, но любопытство меня пересилило. – Почему этот богатый дядя не может тебя поселить в месте получше, чем дом Дага?

Она легла, приподнявшись на локтях, и взглянула на меня.

– Хороший вопрос. Полагаю, еще не заслужила.

Интересный ответ. У меня появилось только еще больше вопросов.

Однако мне не представилось шанса узнать, достаточно ли я храбрая, чтобы спросить еще что-нибудь. Потому что у Эмбер, очевидно, были свои вопросы наготове, и она приступила к ним, задавая один за другим.

– Ты когда-нибудь занималась сексом?

– Да.

– Не только оральным?

– Да. Один раз.

Считалось ведь.

– Парень?

– Нет.

– Бреешь бикини?

Я вновь покраснела.

– Подрезаю.

– Целовалась когда-нибудь с девушкой?

Я покраснела еще сильнее.

– Нет.

– А поцеловалась бы?

– Да. Наверное.

Но я боялась, что она решит, будто я нетрадиционной ориентации, и почувствует себя неловко, поэтому быстро добавила:

– Но мне нравятся члены.

А потом подумала о том, что она может быть лесбиянкой. Вдруг не захочет дружить со мной, раз уж я предпочитаю члены?

Но мне не стоило переживать.

– Согласна, – сказала она. – Мне тоже нравятся члены. А ты трахалась с мужчиной старше тебя?

– Да. Старше на два месяца.

– Это не старше, – рассмеялась она. – А согласилась бы перепихнуться с мужчиной постарше?

– Например с каким? Как Даг?

Эмбер съежилась.

– Нет. Не как Даг. – Через пару секунд она добавила. – В смысле, если бы Даг мог предложить нечто большее, чем одни наркотики, тогда да, наверное. Но в другом случае никогда не занимайся сексом с подобными типами, как он.

– Хорошо. Не буду. – Странный совет, но Эмбер казалась такой зрелой и мудрой, что я решила, будто сама просто неискушенная в этих делах.

– Занялась бы сексом с моим отцом?

– Нет!

– Ты ведь даже не знаешь, как он выглядит.

– Ой. – Я прикусила губу, не понимая, какой ответ считается верным. – А он горяч?

– Нет. – Эмбер пожала плечами. – Не знаю. Может быть. Люди говорят, что он симпатичный.

Я изучала ее, гадая, что мне следовало ответить. Намного позже, вспоминая этот разговор, я не могла припомнить ничего необычного в голосе, которым Эмбер говорила о своем отце. Обычный, повседневный. Немного скучающий, возможно. Таким все подростки говорят о своих родителях. В нем не было ни намека на страх, враждебность, негодование или влечение.

Когда Джо обнаружил ее отца в калифорнийской тюрьме, я впервые увидела его лицо. На удивление, он действительно оказался очень симпатичным. Логично, что его дочь – красавица. Генетика играет определенную роль, как правило. Разумеется, он был привлекательным. Однако к тому времени я уже знала, что он был педофилом, который годами регулярно насиловал свою дочь, пока та не смогла сбежать и не поселилась на диване у Дага. Я же думала, что раз он такой монстр внутри, то и наружность у него должна быть соответствующей.

Однако это было очень глупое предположение. Разве я не выучила уже на личном опыте, что самые ужасные люди обладают самой красивой внешностью?

Однако в тот вечер я ничего не знала о монстрах. И даже не догадывалась, что отец Эмбер – монстр, который прятался у нее в шкафу. А даже если бы и знала об этом, все равно не догадывалась, как ответить на ее вопрос. В конце концов я спросила прямо:

– Ты хочешь, чтобы я сказала, что занялась бы с ним сексом?

– Да.

Я замерла от неожиданности. Потому что ничего о ней не знала, и поэтому все мои предположения не были ничем обоснованы. Воображение подкидывало различные сценарии ее жизни, которые могли привести к такому ответу. Эмбер считала, что ее отец одинок. Что она ненавидела свою мать. Мать Эмбер умерла, так что, возможно, она ненавидела свою мачеху. И сбежала из-за мачехи. Хотела, чтобы я стала ее мачехой. Потому что я ей понравилась. Потому что она хотела привязать меня к себе навсегда.

Задать этот вопрос меня, наверное, вынудила надежда.

– Почему ты хочешь, чтобы я занялась сексом с твоим отцом?

Эмбер взглянула на меня так, словно я полная идиотка.

– А как еще ты сможешь приблизиться к нему, чтобы убить?

Я рассмеялась. Это показалось мне смешным, потому что это слишком удивительно. И показательно. Не вдаваясь в подробности, я поняла, что именно из-за отца она и сбежала. Ей не хотелось говорить об этом, но хотелось, чтобы я знала.

А потом Эмбер продолжила:

– А ты спрыгнешь отсюда, если я попрошу об этом?

Я и глазом не моргнула.

– Да. – Я была почти уверена, что сейчас выполню любую ее просьбу. Даже спрыгну с балкона высотой в три этажа.

– Черт. – Прикольно было так удивить ее. – Кажется, я люблю тебя.

– Правда?

Она не колебалась.

– Да. Правда.

В горле вдруг пересохло. Никто никогда не говорил мне, что любит меня. Ни мама. Ни кто-либо из моих друзей. Ни кто-либо из парней, чьи члены были в моем рту. Ни тот, кто стал моим первым мужчиной.

И хотя я понимала, что она, скорее всего, вложила в эти слова несколько иной смысл, нежели большинство людей, да и вряд ли я увижу ее когда-нибудь снова после этого вечера, но все равно было приятно. Вообще в принципе было приятно с ней разговаривать. Просто проводить время. Никто никогда не уделял мне столько внимания.

Это была удивительная мысль, сильные чувства, которым нужно было пространство.

Поэтому я отодвинулась от края, вытянулась на полу и подняла взгляд на козырек балкона.

– Какое качество тебе больше всего нравится в мужчинах? – спросила Эмбер.

– Хм-м. – Мне не пришлось долго думать. – Власть.

– Тебе и правда понравился бы мой отец, – пробормотала она. – А почему власть?

– Не знаю. Это сексуально, наверное. – Я не знала, как выразить свои мысли. Вся моя жизнь, казалось, была лишена этой самой власти. Моя мать и ее выпивка. Мое тело и его изгибы. Тренер по плаванию, который считал меня лишь дополнением к команде и ни разу не удосужился засечь время моих кругов или проверить, в какой я форме. Власть была для меня загадкой. Очаровывало то, что она могла дать, на что вдохновить, что создать.

– Лично я предпочитаю мужчин с деньгами, – сообщила Эмбер. – Это тоже, в принципе, можно считать властью. Но не совсем. Я хочу, чтобы у мужчины были деньги, а у меня – власть.

– Да. Именно это я и имела в виду, – сказала я, желая больше понравиться, чем быть понятой.

Однако Эмбер понимала меня куда лучше, чем я могла себе представить. Она переместилась на бок и недоверчиво произнесла:

– Ты не будешь знать, что делать с властью, если получишь ее. Ты и сейчас не знаешь, что делать с властью, которой обладаешь.

– У меня нет никакой власти.

– Эти буфера!

Я покачала головой.

– Это смешно.

– А ты наивная.

Больно было слышать это, ведь я и правда была наивная. Невежество было одной из причин, по которым я чувствовала себя такой беспомощной. Побочный эффект от отсутствия в моей жизни любящего человека. Кто мог научить меня жизни? У меня не было друзей. Не было отца. Мать с зависимостью. Посредственное образование.

Я никак не могла скрыть своей наивности. Такая уж я была. Однако неприятно то, что Эмбер так быстро это поняла. Это смутило меня куда сильнее, чем огромная грудь и дешевая одежда.

Внезапно Эмбер оказалась на мне сверху и приподнялась на руках, поставив их по обе стороны от моей головы.

– Эй, – сказала она. – Я не хотела задеть твои чувства. Мне это нравится в тебе. Твоя неопытность.

До того, как она заговорила со мной, я была влюблена в нее. Эмбер была падающей звездой, за которой мне довелось понаблюдать издалека. Слишком красивая, фантастическая и особенная, чтобы можно было пообщаться, потрогать или по-настоящему взглянуть. Слишком особенная, чтобы заметить меня.

Но вот она – ее лицо всего в нескольких сантиметрах от моего, и она говорила, что любит во мне то, что я в себе ненавидела.

Казалось, будто зажегся свет. Словно в моей черно-белой истории появилась страна Оз. Это был потрясающий момент, отличный от всего, что происходило со мной в жизни до этого. Поэтому, если и было нечто странное в том, что она наклонилась и накрыла мои губы своими, то я не заметила этого. Это лишь добавило необычности ситуации.

Поначалу ее губы только слегка касались моих. Мягкие, блестящие, с вишневым вкусом. Затем та заставила мой рот приоткрыться, и Эмбер обхватила мою нижнюю губу, целуя и посасывая ее. Меньше чем через пять секунд она отстранилась, и все закончилось. Быстро, но без ограничений. Цельно. Именно столько, сколько нужно.

И хотя присутствовало некое возбуждение, но это была лишь одна малюсенькая часть из составляющих поцелуя. В нем было столько всего, что каждая деталь зависела от другой, и по отдельности была не особо значительна. Вопросов, касательно моей или ее сексуальности больше не было. У меня вообще больше не было никаких вопросов. Это был тот поцелуй, который служил ответом. На все.

Затем Эмбер села на меня сверху и торжествующе улыбнулась.

– Вот. Теперь мы связаны, потому что я у тебя первая.

Потом она слезла с меня, зажгла сигарету и перешла к следующему вопросу.

Последующие несколько недель мы были неразлучны. Эмбер раскрыла мне глаза на многое, но далеко не на все. Она позволила мне оставаться в какой-то степени наивной, чтобы самой быть властной. И это притягивало меня к ней, как и после притягивало к влиятельным мужчинам.

Больше мы никогда так не целовались, только вдвоем. Во всем сексуальном, что между нами происходило, участвовали мужчины, а не только мы. И прошло почти пять месяцев, прежде чем началась эта страница нашей жизни.

Но Эмбер оказалась права – мы были связаны. Потому что она стала первой девушкой, с которой я поцеловалась. Потому что она во всем стала у меня первой.

Глава 22

Я простояла перед дверью своей спальни несколько минут, пытаясь сосредоточиться. Слова, которые мне следовало сказать Эмбер уже очень давно, больше не стояли у меня поперек горла, но все еще спутанным клубком вертелись на языке. Существовало множество фраз, с которых можно было начать разговор. Столько способов преподнести это, но я не могла определиться, какой вариант выбрать.

Просто скажи ей, что любишь его, и все.

Вот, к чему все привело. К тому, чтобы открыться ей, сказать, что я любила Рива. Все остальное лишь оправдания и приукрашивание.

Поэтому, после нескольких глубоких вдохов, я натянула на лицо фальшивую улыбку и вошла в комнату.

– Хэй, – поприветствовала я и тут же замерла на месте от увиденного. Мой чемодан в раскрытом виде лежал на кровати. Несколько футболок уже было заброшено внутрь, а Эмбер стояла возле него со стопкой шорт.

Она посмотрела на меня так, словно я прервала ее, и кинула вещи, которые держала в руке, к футболкам.

– Я тебя ни разу не видела в этой одежде с того лета, когда мы познакомились.

– Да, я решила, что консервативность – это именно то, что нужно для этой поездки. – Потом скрестила руки на груди и наблюдала за тем, как Эмбер подошла к шкафу, открыла дверцы и начала доставать один за другим мои наряды. И явно удивилась, обнаружив лишь один комплект бикини.

– Весьма умно. – Эмбер вернулась к чемодану и скинула эти вещи поверх шорт. – Хотя, ты все же не скрываешь свое тело. Все также остаешься влажной мечтой каждого мужчины. – Ее тон был и приветливым, и обвинительным одновременно.

– Я старалась плавать, когда рядом никого нет. – Я начала защищаться автоматически, но также это была и некая тактика. Даже если витавшее в воздухе напряжение я выдумала, то вот этот сбор вещей – нет. Я едва нашла в себе силы, чтобы войти в комнату и расстроить ее разговором о Риве. И уж точно не была готова к тому, чтобы увидеть ее уже расстроенной.

– Я знаю. Ты ведь не виновата в том, что родилась такой, и что выглядишь как ходячий секс. Ты решила, наверное, что я уже свыклась с этим. – Я открыла рот, но не успела ничего сказать, поскольку Эмбер отвлеклась от своего занятия и напрямую спросила:

– Где ты была?

– Сейчас? Сидела снаружи. Думала. – Я вновь защищалась. Хотя это была правда. Просто потом я побывала кое-где еще. И, вроде как, хотела поговорить с ней об этом, но вряд ли стоило начинать разговор с Рива.

Сперва нужно было обсудить мое нижнее белье, которое Эмбер запихивала во внешний отдел чемодана.

– Эмбер, что ты делаешь?

Она глубоко вздохнула, казалось, раскаиваясь. И выглядела опустошенной.

– Тебе нужно уйти, Эм. Ты больше не можешь здесь находиться, поэтому я помогаю тебе собрать вещи. Я организую твой отъезд завтра.

– Ладно. – На самом деле мне хотелось сказать: «Дай мне минуту это осознать». – Не понимаю, что произошло. Что-то случилось? – Эм все же увидела меня в холле вместе с Ривом?

– Произошло то, что ты стоишь у меня на пути, поэтому я хочу, чтобы ты уехала. Твое присутствие здесь все портит. – Она вдруг повысила голос. Обвиняющие нотки стали очевидны, и я поняла, что она уже довольно давно держит в себе эти чувства.

Ну, я тоже держала в себе довольно давно определенные чувства.

– Это ведь ты уговорила меня приехать!

– Ты знаешь, почему я так поступила, – злилась Эмбер, с прищуром глядя на меня. – Но мне не следовало. Стоило понять, что ничего не изменилось, и ты всегда будешь вставать между мной и тем, кого я люблю.

– Стоп... Что? Когда я?.. – Единственным человеком, с которым случилось нечто подобное, был мужчина, который изнасиловал меня. – Ты же сказала, что понимаешь – я не виновата в том, что тогда случилось с Бриджем.

Эмбер излишне драматично покачала головой.

– Неважно, виновата ты или нет, – произнесла Эмбер, направившись к моему шкафу. – Они всегда хотели тебя больше. Ты всегда была призом.

Я подошла к ней.

– Что за ерунду ты говоришь? Это ведь была ты. Кто из всех мужчин, с которыми мы были, хотел тебя меньше, чем меня?

Эмбер повернулась ко мне.

– О, давай-ка подумаем. Бридж, Роб, Лиам, Брайан. – Эмбер перечисляла имена, загибая пальцы на руке. — Рив. – Она вернулась к своей задаче и начала стягивать с вешалок сарафаны и вешать их на руку.

Я была ошеломлена.

– Бридж был сумасшедшим засранцем. Роб был твоим парнем. А Брайан... Брайан сделал тебе предложение! Тебе!

– Брайан хотел меня только при условии, что ты останешься с нами. Лиаму нравилось играть со мной в семью, но хотел он тебя. И Роб? Ты серьезно? – Эмбер замерла, изучая мое выражение лица. – Роб был основной причиной, по которой я вообще нашла тебя. – Затем она вновь подошла к чемодану, чтобы бросить туда еще вещей.

Я на секунду задумалась, а потом проследовала за ней.

– О чем ты говоришь? – Это ее последнее заявление, каким бы непостижимым оно ни было, казалось сейчас вполне реальным. Будто я наконец осознала что-то, что всегда незримо присутствовало рядом.

На щеках Эмбер выступили желваки – видимо, она пожалела о том, что подняла эту тему.

Но теперь было слишком поздно идти на попятную.

– Объясни мне, о чем ты, Эмбер. В каком смысле Роб был основной причиной, по которой ты нашла меня?

Она сложила платье. То же самое, которое только что уже пыталась сложить.

– Думаешь моей идеей было привести в наши отношения кого-то третьего? – тихо спросила Эмбер.

– Ты же сама хотела поделиться им со мной. Потому что мы дружили. – Долгое время я верила в это, но, когда произнесла эти слова вслух, все стало казаться бессмысленным.

– Ты все такая же наивная, как и тогда.

Я прислонилась к кровати, у меня закружилась голова.

– В ту ночь, когда мы впервые провели время вместе... – Тогда она спрашивала, смогла бы я встречаться с мужчиной старше себя, намного старше, поцеловать девушку, и попросила показать грудь. – Что это было? Кастинг?

– Динь-динь-динь!

– Та ночь стала для меня всем. Изменила мою жизнь. – Я говорила как ребенок, который только что узнал правду о Санта Клаусе. И чувствовала себя точно так же: ошеломленной, разочарованной, преданной. – И все это было ради него?

– Да, – огрызнулась Эмбер.

Затем она закрыла глаза и сжала кончиками пальцев переносицу.

– Нет. Это неправда. – Ее голос стал мягче. Она опустила руку и встретилась со мной взглядом. – Я имею в виду, что он попросил, чтобы я нашла кого-то, кто мог бы к нам присоединиться. И я нашла тебя. Но сперва не повела к нему, потому что хотела только для себя. А потом мне захотелось, чтобы ты была со мной везде.

Мои ноги ослабли. Стали ватными. Я опустилась на пол, прислонившись спиной к кровати. Наша дружба – та самая, которая поддерживала меня всю жизнь, была выстроена на лжи.

Эмбер опустилась на пол рядом со мной.

– Та ночь тоже для меня значила очень многое, Эмили. Это было не только ради него. Я не это хотела сказать. Просто тогда я не искала себе друзей. Но он заставил меня пойти на поиски, и это прекрасно, потому что я нашла тебя.

Я притянула колени к груди, будто, свернувшись клубком, могла закрыть кровоточащую рану, которую Эмбер открыла.

– Пожалуйста, поверь мне, Эм. – Она наклонилась ко мне и искренне произнесла: – Если бы это было только ради него, то разве я держала бы тебя возле себя все эти годы?

– Ну, не знаю, – возразила я. В горле встал ком. – Может, ты держала меня возле себя, чтобы проще было найти новых мужчин, потому что они ведь «всегда хотели меня больше».

– Ты так ничего и не поняла, да? – Голос ее был нежным и ласковым. – Я начала этот разговор не для того, чтобы разозлить тебя. Подумай об этом. Пожалуйста, оглянись назад и подумай еще раз обо всем.

Мне не нужно было думать об этом. Я все и так помнила. Ведь прошлое с поразительной ясностью закрепилось в моей голове. Эти воспоминания преследовали меня постоянно.

Тем не менее, сейчас эти моменты вновь предстали перед моими глазами. Эмбер перевернула с ног на голову все в моей голове, и я почувствовала, что не могу доверять ничему, даже собственной памяти.

Так или иначе, я не понимала того, что она хотела до меня донести.

– Я всегда была третьей лишней. Ты же всегда была такой очаровательной и активной. Была чьей-то девушкой. А я просто была запасной.

– Ты всегда выбирала быть запасной.

Я повернулась, чтобы взглянуть на нее.

– Потому что думала, что именно этого хочешь ты!

– Так и было! – Она улыбнулась, но я видела, что таким способом Эмбер боролась со слезами. – Только не этого хотел каждый из них.

Я опустила взгляд. Потому что не могла вынести всю боль и грусть, которые стояли в ее глазах. Грусть и боль, причиной которых стала я, как Эмбер пыталась мне донести.

Я смотрела на свои колени и не видела их. Вместо них видела Роба – «богатого дядю», с которым она познакомила меня, сделав подарок на день рождения. «Она привела тебя сюда ради меня», – сказал он мне тогда. Напрямую, но я так ничего и не поняла. Не хотела понять.

– Лиам, – вслух подумала я. Эмбер играла роль безумной жены, но, может, и я сама себе это придумала. Ведь я была тем человеком, с которым он часами любил разговаривать за бутылкой вина. Именно мне он покупал подарки. Небольшие презенты, которые он находил в городе, и они напоминали Лиаму обо мне.

– Он ведь так тебя любил. Вы были отстранены от мира. Недостижимы. Когда ты решила, что мы должны уехать, я поняла, что ты, наконец, осознала – он может стать твоим единственным. Если ты позволишь этому случиться.

Я резко подняла голову, чтобы понять, серьезно ли это она.

И, судя по выражению лица, Эмбер была серьезна.

– Я никак не могла понять: тебя беспокоило, что он не тот, кто тебе нужен, или ты волновалась из-за меня.

– Даже не знаю. – Я оцепенела. Видела ли я, что Лиам испытывал подобные чувства? Знала ли, в глубине души?

Мне хотелось уехать, потому что он меня пугал. Благодаря ему я многое о себе узнала. Что мне нравилось, когда обо мне заботились, когда меня трахали. С ним легко было быть такой, потому что он меня любил? Потому что он любил даже мои недостатки?

– Все наладилось, когда мы перестали делиться парнями, – сказала Эмбер. И я гадала, отправилась ли она в путешествие по собственным уголкам памяти, или просто угадывала мои.

Она обижалась на меня. Так долго. Теперь это стало очевидно. Так очевидно, что я не могла поверить, что не замечала этого раньше.

Это возмутило меня.

– Тогда, выходит, настоящей причиной, по которой ты завершила нашу дружбу, была вовсе не мысль о том, что я достойна лучшего. Ты лишь боялась, что я встану у тебя на пути, когда ты вновь найдешь себе парня.

– И то, и другое, – призналась Эмбер. – Ты тоже не можешь похвастаться тем, что сделала для меня что-то, что не принесло пользы тебе в том числе.

Рив. Я связалась с ним ради Эмбер, но и ради себя тоже.

– Нет, не могу. – Этого извинения было недостаточно. И я не знала толком, за что извиняться.

Попыталась представить, каково это было для нее – видеть, что я всегда встаю между ней и тем, кого она любит.

– Ты должна была избавиться от меня раньше.

– Эмили, – эмоционально произнесла Эмбер. – Я вообще не хотела избавляться от тебя. Ты была моим краеугольным камнем. Я все надеялась, что когда-нибудь ситуация разрешится, и мы обе найдем свое счастье. Но потом Бридж... Тут не только меня было недостаточно – недостаточно для такого бесполезного ублюдка. Так еще он причинил вред моей лучшей подруге. Ужасный вред. – Ее голос дрогнул, и я проследила взглядом за слезинкой, скатившейся по ее щеке.

– Тот факт, что ты отталкиваешь меня, причиняет не меньше боли. – Я не плакала, но моя душа болела.

Еще больше слез скатилось по ее щекам.

– Знаю, – сказала она. – Мне тоже больно.

Эмбер всхлипнула и вытерла лицо тыльной стороной ладони.

– Прекращение общения с тобой все равно никогда не работало. Ты продолжала быть в эпицентре моих отношений, даже если физически не присутствовала рядом.

Я покачала головой, не понимая ее.

– Как с Ривом. Я, наконец, нашла того, кто меня действительно полюбил. Меня. И никак не могла перестать задаваться вопросом, выбрал бы он меня, если бы рядом была ты.

– Это не моя вина. – Но я почувствовала себя плохо, ведь Эмбер была права. Почувствовала себя плохо, потому что понимала – то же самое случилось и со мной. В течение всего времени отношений с Ривом я представляла, что она рядом.

– Я тебя не виню. Просто рассказываю, как оно есть. – Эмбер сглотнула. – Хочу сказать, что в Риве есть то, что больше подходит тебе.

Она закрыла глаза, когда вновь потекли слезы.

– Эмбер... – Я потянулась к ней.

Но она встала, отстраняясь от меня.

– Я больше не могу участвовать в этом с тобой, Эмили. – Она раскачивалась на пятках. – Я не могу. Синий плащ. Я выбываю. Не хочу вновь с тобой соревноваться. Я хочу любить тебя, любить его, и не желаю, чтобы эти два чувства конфликтовали между собой, как это происходило до этого снова, и снова, и снова.

Я поднялась на ноги.