Текст книги "Последний поцелуй (ЛП)"

Автор книги: Лорелин Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Я притянула колени к груди и обняла их руками, чувствуя себя крайне некомфортно, когда Эмбер заговорила о Риве. Особенно о себе и Риве.

Эмбер встала и затушила сигарету о черепицу.

– Однако он сделал это не со зла. Он не бессердечен. Просто любил меня и не хотел отпускать. И да, это бесило, но мне не хотелось, чтобы меня спасали. – Она бросила окурок за дом.

Я проглотила замечание о том, что мусорить плохо, и спросила:

– Тогда почему?

Она колебалась и смотрела куда угодно, только не на меня. Я проследила за взглядом Эмбер и увидела ее – точнее мои туфли. Вся ее одежда была из моего шкафа.

И пока я задумалась о том, как же удобно, что мы носили один размер, Эмбер ответила:

– Я позвонила тогда, потому что раздумывала о том, чтобы расстаться с жизнью.

Я затаила дыхание, когда поняла, что именно она пыталась сказать.

– Я много думала об этом. И решила, что ты, наверное, единственный человек, который смог бы отговорить меня. – Она взглянула на меня и ухмыльнулась, будто это могло умалить тяжесть ее слов.

Но не получилось.

– Боже, Эмбер, нет. – У меня не нашлось других слов. Я не смогла придумать ничего другого, даже будучи столько лет актрисой. Потому что никогда раньше не играла такую роль. Никогда и представить не смогла бы, что буду участвовать в разговоре о суициде. Особенно с Эмбер.

Поэтому ей так нравилось это место? Она стояла здесь одна и пыталась собраться с духом и спрыгнуть? Думала ли она об этом и сейчас? Волнение затопило мой разум, я запаниковала.

– Пожалуйста, не делай этого. – Эмбер пренебрежительно махнула рукой. – Не драматизируй. Все было не так. Просто... – Она вдруг замолчала. И хотя прошла всего пара секунд, пауза была такой тяжелой, словно длилась в три раза дольше. – Не знаю. Просто о многом успела подумать, пока была заперта здесь. Много времени было на самоанализ. И я задумалась: а в чем смысл? Мне скоро тридцать, а я не добилась ничего. Видела, как далеко продвинулась ты...

– С трудом, – перебила я. Ужасно, что в качестве сравнения она привела мою серую, пустую жизнь.

Однако Эмбер проигнорировала это замечание и повысила голос, чтобы больше я ее не перебивала.

– А я все еще жила за счет других. Ни друзей. Ни семьи. Никто бы и не горевал по мне.

– Я бы горевала! – В горле пересохло и на глаза навернулись слезы. – Я скучала по тебе каждый день. – Сразу стало так легко, стоило, наконец, произнести это вслух. Будто это был постыдный секрет, который я скрывала годами, а теперь меня ждала расплата.

– И не только я. Рив тоже. Он хотел жениться на тебе. – Мой голос сорвался, и я ненавидела тот факт, что говорить об этом было так больно. Ведь единственное, что должна была сделать – поддержать Эмбер. – Как ты можешь говорить, что у тебя никого не было?

– Он хотел детей. – Эмбер сказала это так, будто факт был очевиден.

– И? У вас были бы дети. – И где-то в глубине души я подумала: «Ох, он хочет детей» и «Боже, а я хочу детей? С ним?».

Эмбер покачала головой.

– Я не могу.

Я нахмурилась, пытаясь расшифровать: она имела в виду не могу или не хочу?

– Я не могу иметь детей, – повторила Эмбер. – Меня обследовали. Я слишком сильно повредила матку. Слишком много абортов делала. И теперь не могу иметь детей. – Она тихо рассмеялась. – Как иронично, что раньше я делала все, чтобы не забеременеть, а теперь отдала бы все...

Она глубоко вздохнула.

– Неправильно забирать это у Рива просто потому, что в прошлом я была безответственна.

Я прикрыла лицо руками, не зная, плакать мне или кричать. Или смеяться. Что бы я ни выбрала, хорошо это не закончится. Одно дело считать Рива своим, когда Эмбер бросила его, потому что считала, что они слишком разные. И совсем другое, когда она бросила его, потому что любила.

Это было несправедливо. И, как ни абсурдно, но это казалось жестоким.

Или, может, это я была полна злобы.

Я сложила руки в молитвенном жесте и поднесла их ко рту.

– Ты говорила с ним об этом?

– Нет. Я бы лучше умерла. – Она встретилась со мной взглядом. – Поэтому позвонила тебе.

– Эмбер... – Тысяча слов так и остались непроизнесенными, но кое-что я все же смогла из себя выдавить: – Как бы мне хотелось поддержать тебя тогда. – Но, как ни эгоистично, на самом деле я совсем не хотела этого. Если бы Эмбер дозвонилась мне, то я не отправилась бы на ее поиски. Не познакомилась бы с Ривом. А теперь я знала его, любила его – и это могло означать конец и для Эмбер, и для меня. Однако я бы с высоко поднятой головой шла навстречу такому финалу.

– Все закончилось хорошо, – нерешительно произнесла она ободряющим тоном. – Он отпустил меня, и я сбежала к Мике. И это было не менее трусливо, и во многом то же самоубийство. Особенно если он решил, что еще не закончил со мной.

Сердце ушло в пятки, когда Эмбер озвучила ту самую мысль, которая беспокоила меня.

– Думаешь, он придет за тобой?

Эмбер пожала плечами.

– Не знаю. Вероятно, нет. Думаю, я просто драматизирую.

Казалось, она пыталась убедить в этом не только меня, но и себя.

– Просто повезло, что Рив смог принять меня назад, учитывая, как сильно я разозлила его своим походом к Мике.

Повезло, да. Не из любви он это сделал, как я боялась. Просто повезло.

– Откуда ты знала, что это разозлит его?

– Длинная история. – Эмбер взглянула на меня и поняла, наверное, что такой ответ я не приму, поэтому продолжила: – Он был на мероприятии, на которое меня привел Саллис. Рив не знал, что там будет Мика, но они увидели друг друга. Видно было, что они враждуют. Мика подловил меня и сказал: «Если он тебе надоест, то...» и бла, бла, бла. Он был лишь очередным наглым, богатым старым мужчиной, понимаешь? Я отшила его. А когда уехала с ранчо Кайя, он был там. В смысле, прямо там, в городе. Будто ждал возможности, не знаю, подобраться к Риву. Я приняла опрометчивое решение. А позже пожалела об этом.

– Он поджидал тебя? Это уже само по себе говорило о том, что он не был хорошим парнем. – Я не скрывала разочарования.

– Мне больше некуда было пойти, Эм.

Я повернулась к ней всем телом.

– Ты могла прийти ко мне. – Если она вспомнила обо мне и позвонила, тогда могла бы и сбежать ко мне.

– Я не могла, – настойчиво произнесла Эмбер. – Не после того, как бросила тебя подобным образом. Я поступила с тобой ужасно и не заслуживала прощения или жалости и сочувствия. А именно это ты бы мне и дала. – Она указала на меня пальцем. – И не пытайся этого отрицать.

– Я буду, черт возьми, отрицать это. Ведь помогла бы тебе не из жалости.

– Да. Из жалости. А потом бы вернулась к тому, на чем мы остановились. Как сейчас. – Эмбер встала и посмотрела на меня. – Ты заслуживаешь гораздо лучшей жизни, Эмили. Я знала это, поэтому оттолкнула тебя. Ты ушла и впоследствии лишь подтвердила мои догадки. Мне больше не хотелось тянуть тебя на дно вместе с собой.

Лишь одна фраза не давала мне покоя: «Поэтому я оттолкнула тебя».

Но она выгнала меня из-за Бриджа. Она ведь думала, что я увела у нее парня. Разве не так?

Я больше не могла сдерживаться и решила задать вопрос, который так долго меня мучил. Хотя уже и знала ответ. И знала: если спрошу – все, за что я держалась последние шесть лет, изменится.

– Ты поверила мне, когда я сказала, что Бридж меня изнасиловал, да?

Она вся скривилась, будто правда была для нее так же болезненна, как и для меня.

– Да, – низким голосом произнесла она. – Конечно же я тебе поверила. Он был психопатом, и я ушла от него через десять минут после тебя.

И так, басня, за которую я держалась все эти годы, рухнула прямо на моих глазах. В глубине души я это знала, но не хотела признавать. Проще было уйти, когда мы поссорились. Если бы позволила себе поверить, что Эмбер была на моей стороне все это время, то никогда бы не ушла.

Я хотела ответить, но Эмбер предугадала мой вопрос и перебила:

– И не спрашивай почему. Ты знаешь.

Еще одна истина, которую я не хотела признавать. Только теперь мне нужно было услышать это от нее, чтобы принять правду. Поэтому я молча покачала головой.

Эмбер вздохнула.

– Потому что ты хотела уйти, а из-за меня не могла.

Мысленно я вернулась в то время, стараясь взглянуть на события с ее точки зрения. Я была беременна. И пришла к Эмбер, чтобы встать на ноги. Планировала найти работу и позаботиться о себе.

– Нет. – Я энергично покачала головой. – Ты совсем не удерживала меня.

– Как ты можешь так говорить? Если бы ты не пришла тогда ко мне, то Бридж бы никогда... – Конец предложения так и повис в воздухе. Тишина дала нам время вспомнить жуткие события. Он бы никогда не изнасиловал меня. Никогда бы не порезал меня ножницами. У меня не случился бы выкидыш.

– Не вини себя за это, – неуверенно попыталась убедить ее я. Ведь сколько раз уже винила себя в случившемся? – Ты помогла мне. Была рядом, когда я нуждалась в тебе.

– А ты не могла увидеть, что у меня не хватало сил поддержать тебя. Ты хотела, чтобы я спасла тебя. Я. Кокетливая тусовщица, которая подцепила засранца-насильника. И ты хотела на меня положиться? – Ее тон был полон горечи и сострадания.

Она набрала в легкие побольше воздуха и уже мягче произнесла:

– У тебя было достаточно денег, чтобы встать на ноги. Ты бы начала работать моделью и родила бы ребенка. – От эмоций ее тон стал выше. – Тебе бы лучше было без меня. И тебе было лучше.

– Не правда. Я была человеком лишь наполовину. Я была ничтожеством. – Каждый день без нее был как маленькая битва. Даже когда я вновь начала жить полноценно, чувствовала себя опустошенной. Я была одинока.

Эмбер усмехнулась.

– Что же, ты выглядишь довольно славно для человека, который был ничтожеством.

Я откинула голову назад и закрыла глаза. Все то ужасное, что я себе напридумывала, когда Эмбер бросила меня, пролетело перед глазами. Я убедила себя, что ей надоело мое пристрастие к опасным мужчинам. Убедила себя, что мои сексуальные предпочтения настолько ужасны, что Эм решила, будто я не стою таких проблем.

– Я думала, что стала тебе обузой, – сказала я, выпрямившись и взглянув на Эмбер. – Столько раз тебе выпадал шанс устроиться в жизни и стать счастливой, но я все портила.

Эмбер резко рассмеялась.

– Это не про меня, Эмили. Я не тот человек, что хочет покоя. – Она на мгновение замолчала. – Так было раньше, по крайней мере. Когда Рив первый раз сделал мне предложение, я даже обрадовалась. Просто была слишком напугана, чтобы согласиться.

Ее слова, словно острые ножи, оставляли во мне раны, вместо надежд на будущее с Ривом. Оставляли во мне раны, вместо шансов возродить нашу дружбу. То, чего я хотела, противоречило с тем, что было лучше. И все развилки вели к дороге, по которой совсем не хотела идти.

Но в воздухе теперь витала честность. Ворота открылись, и правда так и рвалась с языка, а я даже не замечала.

– Эмбер, я его соблазнила.

Вот она – самая страшная истина.

Не иронично ли? Я годами верила, что Эмбер винила меня в том, что я увела у нее мужчину. И поклялась, что это больше не повторится. Но вынуждена была сделать то, из-за чего мы расстались, чтобы вновь вернуть ее. А теперь я узнала, что Эмбер никогда так обо мне не думала.

Как уловка-22. Будто у меня не было другого выбора, кроме как стать тем человеком, которым она убедила меня, что я была. Правда даже не успела насладиться отсутствием чувства вины, как сразу пришлось признать, что если тогда я не заслуживала обвинений, то сейчас все было как раз наоборот.

Мои оправдания вряд ли как-то помогали, но все равно, опустив голову, я пыталась.

– Мне пришлось. Чтобы найти тебя. Чтобы попытаться найти тебя, я соблазнила его.

– Знаю. – Ее голос был ровным и мягким. – Я уже в курсе.

Я резко подняла на нее взгляд, удивившись.

– Правда?

– Ну да, – ответила Эмбер, будто это было очевидно. – По-другому ты бы не прошла через эти ворота.

Точно. Поэтому я так поступила. Вот только чувствовала себя теперь ужасно.

– Прости.

– За что? – Эмбер недоверчиво взглянула на меня. – За то, что ты сделала ради меня? Я благодарна! Никто раньше не делал для меня столько, сколько сделала ты. Только благодаря тебе я все еще стою здесь. В прошлый раз Мика избил меня недостаточно сильно, чтобы убить, но, не сомневаюсь, если бы я не выбралась, он бы меня добил рано или поздно. Только благодаря тебе я здесь. Ну, и Джо, – исправилась Эмбер. – Но он рассказал мне, что ты наняла его, так что это все еще твоя заслуга.

Теперь я понимала, что Эмбер подразумевала под выражением «нет квалификации, чтобы считаться спасителем». Ведь я перестала ее искать. Сказала Джо закрыть расследование. Он сам поехал к Виланакису.

– Нет, – не согласилась я. – Это не моя заслуга.

Эмбер вновь проигнорировала меня.

– И только представь, какой мерзкой я себя чувствую. Вынудила тебя вновь стать той Эмили. Вынудила тебя вернуться к тому, от чего хотела уберечь. Поверь мне, когда говорю, что мне не хотелось этого. Я тону в чувстве вины.

– Перестань, – сказала я, поднимаясь на ноги. Хотелось смотреть ей прямо в глаза. – Не смей чувствовать себя виноватой. Ты так много раз выручала меня. Спасала мою задницу. Ставила меня на ноги. Я должна тебе.

Эмбер так сильно закатила глаза, что даже голову наклонила.

– Ты ни хрена мне не должна. Мы были равны, а теперь я должна тебе. – Эмбер шагнула ко мне и, полная уверенности, добавила: – Я собираюсь отплатить тебе рано или поздно. Когда-нибудь. Как-нибудь.

– Ты мне ничего не должна. – Я так и не поняла, как она пришла к выводу, что мы были равны. – И ничего...

– Нет. Я отплачу. – Судя по тону, возражений она не принимала.

– Тогда спаси себя, хоть раз в жизни – вот мое желание! – рявкнула я. – Завяжи уже с такой дерьмовой жизнью. Повзрослей! Подумай о будущем. Построй планы.

Эмбер была ошеломлена, и я, по правде сказать, тоже. Никогда с ней так не разговаривала. Никогда не пыталась посоветовать ей что-то, что, по моему мнению, будет лучше. Никогда не понимала, как сильно презирала тот образ жизни, что мы когда-то вели.

Но меня прорвало, и я не могла остановиться, даже если бы и захотела. Она размышляла о самоубийстве? Это разбивало мне сердце – на самом деле. Но если ее жизнь была так ничтожна, тогда почему она вновь и вновь наступала на те же грабли? Почему бы не попытаться обойти их? Было несправедливо по отношению к ней говорить о страхах и счастье; о том, чтобы быть в долгу у других людей. Будто она единственная во всем мире, кто так чувствовал себя. Будто из нас двоих лишь ей было тяжело.

Это было лицемерно.

Потому что даже несмотря на то, что обстоятельства изменились, я все еще чувствовала неуверенность и опустошенность. Так кто я такая, чтобы учить Эмбер жизни?

– Прости. – Я отвернулась, не желая, чтобы она увидела по выражению моего лица, как убога моя жизнь. – Я не имею права читать тебе нотации.

– Нет. Ты права. – Ее тон был полон чего-то нового. Чего-то, что можно было объяснить просто попыткой согласиться со мной. А может, это значило, что она все же обижена на меня, как я и думала.

Я услышала позади себя, как она сделала шаг. Почувствовала, как она подошла ко мне. По коже побежали мурашки, а волосы на затылке встали дыбом, когда я поняла, как близка к краю. Она легко могла столкнуть меня с крыши, если бы пожелала. Если бы была настолько обижена.

То была сумасшедшая идея, и я не думала, что Эмбер могла причинить мне вред. Но все же, поскольку подумала об этом, подпрыгнула на месте, стоило ей положить руку на мое плечо.

Я нервно хихикнула и повернулась к ней, мечтая на что-нибудь опереться из-за головокружения, вызванного адреналином.

– Ты права, – повторила Эмбер. Выражение ее лица было добрым, несмотря на жесткость в глазах. – Я уже и сама пришла к такому выводу. Пора быть с собой честной. Не убегать, как бы напугана я ни была. Пора «повзрослеть», как ты и сказала. Пора стать сильной.

Ее речь становилась все увереннее, и каждая новая фраза звучала тверже предыдущей. Мне хотелось гордиться и не сомневаться в ней, но чем увереннее она себя вела, тем страшнее мне становилось. И я не могла определиться, глупа я или проницательна, поэтому решила не спешить с выводами.

А потом Эм завершила свою речь:

– А значит нужно бороться за то, чего я хочу.

И мне не нужно было прыгать с крыши, достаточно было сделать лишь шаг.

– И ты хочешь Рива. – Это был не вопрос. Я знала ответ наверняка.

– Да, – подтвердила она. – Может, у нас нет будущего. – У нас нет будущего – эхом отдавалось у меня в голове. – У нас есть проблемы – не буду лгать. О некоторых ты даже в курсе. Рив почти что невыносим. Ну, теперь ты его знаешь. Он все вечно контролирует, до безумия упрямый и сложный человек.

– Да. Все это ему подходит, согласна. – Мои слова преднамеренно звучали колко. Мне нужно было отступить. Закрыться от нее. Выставить между нами стену. Потому что не смогу ее выстроить, если буду испытывать к Эмбер сострадание.

А я выстрою ее. И уже готова была атаковать. Единственное, что меня сдерживало, это попытка выяснить: она и правда не понимала, что я принадлежу ему? Или сейчас лишь притворялась? Если так, то Эмбер уверена, что я завишу от нее так сильно, что тихонько сойду с дороги только потому, что она об этом попросила?

Я не могла винить ее, если она и правда так думала. Ведь Эмбер была почти права. Она действительно владела мной. Вот только и он теперь тоже владел мной.

– Я люблю его, – сказала Эмбер так, будто находилась в миллионе километров отсюда, несмотря на уверенность в тоне. – Любовь ведь стоит чего-то, верно?

– Меня бы здесь не было, если бы это было не так. – Моя улыбка была искренней. – Ты ведь знаешь, что именно поэтому я пришла за тобой, верно? Потому что люблю тебя.

Я надеялась, что она и правда поверит в это, прежде чем я договорю. Что люблю и Рива тоже. И что он любит меня.

– Да. Знаю. – Эмбер сделала паузу, и я собиралась уже добавить еще кое-что, но она продолжила: – Рив сказал, что тоже все еще любит меня. Поэтому, думаю, у нас и правда есть шанс.

Я, наверное, неправильно ее расслышала. Не может быть.

– Он сказал, что все еще любит тебя?

– Да. Прошлой ночью. – И она вновь засияла, словно ангел.

Вероятно, она все же столкнула меня с крыши, потому что я падала. По крайней мере, моя душа. Я все еще стояла здесь. На твердых ногах прямо на крыше, но сердце, словно лифт, плавно спускалось все ниже и ниже.

– Что еще он сказал? – Не знаю, как смогла выдавить из себя этот вопрос, но услышала его. Слова звенели в ушах, и казалось, что это кто-то другой спросил, а не я. И удивительно, как вообще смогла подать голос. Это было на меня похоже, да. Я могла бы вернуться в Лос-Анджелес к своей прежней жизни и, пока все еще способна была бы озвучивать свои строки сценария на ТВ-шоу, никто и не заподозрил бы, что я полностью уничтожена.

В этом причина. Вот почему я никогда не позволяла себе доверять людям.

– Не очень много. – Эмбер расплывалась перед глазами. – Он просто попросил прощения. И сказал, что изменился. Это, наверное, даже к лучшему. Может, на этот раз он не станет держать меня взаперти. – Эм рассмеялась.

Но когда я не присоединилась к ее веселью, она стала серьезнее.

– В любом случае. Именно тогда он и сказал, что все еще любит меня. Понимаю, что одна любовь – это еще не все, но это больше, чем я могла себе позволить раньше. Поэтому во мне живет надежда. Впервые за долгое время я надеюсь.

– В таком случае, я за тебя рада, Эмбер. – Это была не совсем ложь. Какой-то частью своей души, той, что могла нас различать, я была рада за нее. Той частью души, что могла различать ее мужчину и моего. Эта часть надеялась так же, как и Эм. И эта часть моей души была так приятно взволнована и тронута, что едва сдерживаемые слезы не смущали ее.

Хотя слезы принадлежали вовсе не ей.

– Ты это заслужила. – Я выдавила из себя улыбку.

Эмбер сдержанно улыбнулась мне в ответ.

– Не уверена, что смогу продвинуться так далеко.

– Нет. Сможешь. Каждый имеет право на надежду.

Даже я. И сейчас я надеялась, что Эмбер солгала.

Глава 12

После того как помогла Эмбер вернуться в дом и спуститься с чердака, я придумала какой-то неопределенный предлог, чтобы оставить ее и поискать Рива.

– Он ушел с Каллаханами, – поведал мне Паркер, менеджер ранчо, когда я нашла его в сарае. Он заправлял квадроцикл. – Они клеймят телят в коровнике на восточном пастбище.

Двери сарая были распахнуты настежь, поэтому я пригляделась и указала ему на одну из тропинок.

– Вот эта? Та, что с северной стороны дома?

– Ага.

Я уже направилась туда, когда он крикнул мне вслед:

– Туда чуть больше километра пути. Если дашь мне минут пятнадцать, чтобы закончить, то я подброшу тебя.

– Через пятнадцать минут я уже буду там. – Я не стала ждать его ответа, испугавшись, что он решит отговорить меня и не дать пойти одной. То, что я собиралась попытаться поговорить с Ривом, пока он работает, уже сама по себе плохая идея. Но я хотя бы могла не втягивать в это Паркера.

И, возможно, прогулка помогла бы немного привести мои мысли в порядок.

Но нет, не помогла. На самом деле, она меня еще больше разволновала. Слишком много эмоций обуревало меня, и только получалось сосредоточиться на одной, как накрывала другая. И никак не представлялось возможным привести их в порядок.

Если начать сначала, то речь пойдет об Эмбер. Спустя столько лет между нами все еще существовала связь. Поэтому мне хотелось дать Эмбер то, что ей было нужно. Но это обязательно должен был быть Рив? Она бросила его. Попрощалась с Саллисом, и не имело значения, ушла ли она потому, что не подходила ему, или потому, что боялась. И не имело значения, сожалела ли она об этом. Эмбер не было рядом, когда я нашла его. Это была честная игра. И даже более того, он выбрал меня. И хотя я тоже была напугана, но готова была принадлежать ему.

Вот только не в том случае, если он мне солгал. И не в том случае, если он предал меня.

И не в том случае, если он выбрал Эмбер.

Он так и не сказал мне, что говорил ей за ужином. Рассказал лишь, что сказал бы, если бы я осталась. Рив уклонился от ответа, потому что не хотел, чтобы я знала, что действительно произошло между ними? Мог ли он сказать ей, что все еще любит, лишь потому, что боялся причинить боль? Или Рив сказал ей правду, и они еще и переспали?

Как бы сильно я ни старалась не думать о таком варианте событий, все равно мыслями вновь и вновь возвращалась к нему. Этот вывод побил, изничтожил все другие варианты, пока не остался единственным. И к тому моменту, как я прошла километр до восточного пастбища, он настолько меня вымотал, что, казалось, в моем теле поселился кто-то другой. Кто-то, кто был преисполнен ярости.

Я была в восточной части ранчо лишь однажды. Рив устроил мне конную прогулку, и мы проезжали мимо этого коровника и окружающих его травянистых полей. В тот день на пастбище паслось лишь несколько голов скота. Было тихо, и в воздухе витал аромат полевых цветов.

Сейчас же здесь царила суматоха и толпилась куча ковбоев, а запах дыма и паленой шерсти был настолько силен, что глаза начали слезиться. Скот был в загоне, где животные ревели и фыркали, когда мужчины на лошадях проезжали через стадо, чтобы согнать телят. За загоном в огромной яме горел костер. Вокруг костра располагалось несколько подготовленных мест для клеймения. В каждом примерно по дюжине мужчин и женщин.

Когда я пробиралась сквозь толпу в поисках Рива, женщина открыла ворота, и появился один из всадников, который тащил за собой на веревке теленка. Он вел животное прямо на меня, и я поспешила убраться с их пути, но столкнулась с одной из женщин. Та злобно посмотрела на меня и прошла мимо. Я шагнула в сторону и врезалась в чей-то локоть, да так сильно, что из легких вышибло весь воздух, и споткнулась о руки сотрудников ранчо, которые, собравшись в круг, прижимали теленка к траве. Я начала падать вперед, прямо на раскаленный кусок железа, когда чьи-то сильные руки схватили меня за предплечья и потянули назад.

– Господи, Эмили, – выдохнул Рив, когда помог мне отойти на безопасное расстояние от места клеймения. – Какого черта ты здесь делаешь? Ты что, хочешь серьезно пострадать?

Я смогла лишь остолбенело моргнуть.

Саллис не стал ждать ответа, а вместо этого прижал меня к себе.

– Все хорошо, – произнес он, будто пытался успокоить скорее даже себя, нежели меня. – Просто... дыши. Сделай пару глубоких вдохов. Ты в порядке.

Я сделала так, как он велел, и тревожно взглянула на развернувшуюся передо мной сцену, от которой Рив меня спас. Одна женщина использовала пистолет для пирсинга, чтобы приделать к уху теленка бирку, а один из мужчин поднес к его мошонке нож. Потом пришел черед раскаленного железа. Я крепко зажмурилась, не желая больше на это смотреть, но все же увидела перед глазами ярко-алое пламя, приближающееся ко мне, и букву V, вместо K. Хотя и понимала, что татуировка Эмбер сделана иным способом, все же это было не менее мерзко.

Я повернулась к Риву, будто желая избавиться от преследовавшей меня картинки.

– Голубоглазка. – Рив провел рукой по моим волосам, пытаясь успокоить.

Звук его голоса вернул меня в реальность, и я вдруг вспомнила, зачем пришла сюда.

Я резко оттолкнула его и обняла себя руками.

– Что не так? – Его голос был полон беспокойства. Саллис, вероятно, просто еще не отошел от того инцидента с моим спасением.

Во мне тоже все еще кипел адреналин, поэтому вместо того, чтобы начать разговор рационально, набросилась на него.

– Ты все еще любишь Эмбер?

– Что прости?

Он меня услышал. Я не сомневалась.

Мы стояли лицом к лицу, достаточно далеко от остальных, поэтому они не могли услышать наш разговор. Разве что несколько слов. И все же мы были не наедине. Рив молча предупредил меня, что выражалось лишь в легком движении бровями. Напомнил, что есть правила и положения, которым я должна следовать. Скандал на публике явно не входил в список дозволенных мне возможностей.

Но мне было глубоко наплевать.

Я повторила вопрос, четко и медленно проговаривая каждое слово:

– Ты все еще любишь Эмбер?

– А ты? – Его слова были так же полны обвинения, как и мои.

Это удивило меня.

– Это не одно и то же.

– Правда? А в чем разница?

Я открыла рот, чтобы ответить, но неожиданно поняла, что не уверена, действительно ли была разница.

И перефразировала вопрос.

– Ты сказал Эмбер о своей любви к ней?

Три секунды, прошедшие между моим вопросом и его ответом, показались мне бесконечно долгими.

А потом, не отрывая от меня взгляда, Рив ответил:

– Да. Сказал.

Когда Эмбер рассказала мне, что Рив сообщил ей о своей любви, я почувствовала себя так, словно падаю в пропасть. Теперь, казалось, что я выцветаю. Будто стала человеком с фотографии, оставленной на солнце на слишком долгое время. И, вроде как, отдельные части фигуры сохранились, но узнать меня стало невозможно. Я больше не была личностью.

И неважно, было ли в его истории что-то еще, или был ли он со мной абсолютно честен. Я просто не могла винить его за чувства к человеку, которого любили все. Даже я. Единственное, что имело значение, это его слова к Эмбер, которых мне так и не посчастливилось услышать. Это я должна была принадлежать ему. Я была той, кто заслуживал эти чувства. Даже несмотря на то, что сама произнести эти слова не могла.

Важно то, что Рив сказал их ей. И это было больно.

Я больше не могла здесь оставаться. Я отвернулась от него и пошла прочь.

– Не убегай от меня! – крикнул он мне вслед.

– Этот разговор окончен! – Крикнула я в ответ, не потрудившись повернуть головы.

Я вновь почувствовала, как он схватил меня за руку, вынуждая остановиться.

– Разговор будет окончен, когда я так скажу. – Грозное предупреждение, которое пронизывало его тон, заставило мое сердце пропустить удар. У меня перехватило дыхание, и я задумалась: понял ли Саллис, что это не только из-за того, что он напугал меня, но и что я огорчена.

Судя по блеску в его глазах – понял.

Я не могла устоять перед этим блеском. Не могла противиться тому, какие чувства он у меня вызывал. Как заставлял буквально шипеть и плавиться, словно от прикосновения того раскаленного железа на коже.

Я вырвала руку из его захвата.

– Я не могу с тобой сейчас говорить.

Рив снова схватил меня, но на этот раз за оба запястья.

– Тебе не нужно ничего говорить. Просто выслушай меня.

Слушать было еще хуже. Он либо скажет что-то, что я не хочу слышать, либо, что еще хуже, скажет что-то, что мечтаю услышать. Поэтому я изо всех сил пыталась освободиться.

– Перестань со мной бороться. – Рив лишь усилил хватку.

Но я была полна безумной решимости. Отчаяния. Я слишком многое поставила на кон, и, несмотря на то, что Саллис всегда одолевал меня, была настроена хотя бы помучать его.

Однако даже огромное количество присутствующих здесь людей не смутили Рива, и тот не побоялся меня удерживать. Я подняла руку и развернулась так, что оказалась спиной к нему с зажатыми за спиной запястьями.

– Господи, Эмили, иногда мне хочется схватить тебя, прижать и связать, как одного из телят. – Рив с ворчанием прижал мою спину к своей груди и обнял меня. Я оказалась словно в смирительной рубашке.

И еще раз попыталась выбраться, но все без толку. Он поймал меня.

Во всех смыслах. И хотя я была расстроена, его объятия вызвали на душе приятное тепло, и мне стало так легко. И то, как Рив победил меня, вызывало желание сдаться.

Да, он поймал меня.

– Ты закончила?

Я вздохнула, но перестала бороться. С ним, по крайней мере. С собой все еще продолжала. Все еще боролась со своими желаниями.

– Хорошо, – сказал он, щекоча дыханием мое ухо. Слава Богу, рукава моей кофты были длинными, и Саллис не увидел пробежавших по коже мурашек.

– А теперь вот что. – Рив перехватил меня поудобнее, и, клянусь, я почувствовала, как затвердел у моей попки его член. – Да. Я сказал ей, что любил ее. Сказал, что любил ее, но теперь все изменилось.

Все изменилось. Все изменилось, когда он сказал ей те слова. И говорить мне об этом, когда он возбужден рядом со мной? Это было нечестно и несправедливо.

Мгновение он молчал, будто ждал, что его слова и то, как его тело на меня реагировало, произведут на меня какой-то эффект.

Когда я не ответила, он раздраженно вздохнул и отпустил меня.

Я отклонилась вперед, но сумела удержаться на ногах. Меня бесило и то, что он удерживал меня, и то, что отпустил. А еще меня бесило, что это бесило меня. Я подумала о том, чтобы снова сбежать, но был ли в этом смысл?

Так что я так и осталась стоять. Спиной к Риву, потирая запястья. Он так сильно сжимал их, что они покраснели.

– Я сказал ей, что уже не тот мужчина, от которого она ушла, Эмили. – В его тоне был едва заметный намек на отчаяние. – И что она не может вернуться и ждать, что все будет точно, как прежде.