Текст книги "Императрица снежной страны (ЛП)"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 33

Когда днем солнце стояло в зените, по снежному морю Эдзо мчалась длинная вереница собачьих упряжек. Урахенка и вождь Аветок с такой легкость управляли передней упряжкой, что, казалось, летели за своими собаками. Сано, когда его сани кренились, судорожно держался за вожжи. Сидящий рядом с ним Хирата, по-видимому, уже овладел этим новым видом транспорта, но сзади раздавались проклятия. Оглянувшись, Сано увидел, что Марумэ свалился со своих саней. Фукида остановился, чтобы помочь ему забраться обратно. Сопровождавшие их солдаты дружно смеялись над новичками. Правитель Мацумаэ стоял вертикально на санях, наклонившись вперед, как фигура на корабле. Он умело балансировал, его телом управляла Текарэ, которая была рождена плыть через снега.

Сано, ехавший спереди, видел следы, по которым они следовали с самого рассвета. Длинные борозды протоптанного снега. В некоторых местах они шли параллельно, в других они объединялись и переплетались. Следы, оставленные Гизаемоном и его отрядом, преследовавшим сани с Рейко и Венте. Сегодня утром Сано и его товарищи заметили остатки костра, где Гизаемон разбил лагерь на ночь. Это не было достаточно далеко от охотничьего домика айнов, где остатки другого недавнего костра показали, что женщины останавливались там. Гизаемону не было трудно найти их следы. Даже если Венте не убила Рейко, может быть, он уже поймал их. Когда он и спасательный отряд помчался вперед, Сано молился, чтобы они не опоздали.

* * *

Рейко и Венте поехали вдоль русла реки, которая изгибалась между покрытыми лесом холмами. Под ними лед сверкал на солнце. Сухие золотые камыши торчали из-под льда у высоких берегов, заросших деревьями и кустарниками. В отдалении высились покрытые снегом горы. Воздух был настолько чистым, что, казалось, они расположены так близко, что к ним можно прикоснуться. Величественные белые облака плыли по бирюзовому небу. Красота пейзажа вызвала благоговение Рейко. Она думала о том, что эта земля с незапамятных времен принадлежала айнам, а теперь они могут потерять ее. Скорбь за них соседствовала в ее сердце рядом с горячим желанием поскорее увидеть Масахиро. Она хотела с кем-то поделиться своими мыслями, но рядом была только Венте.

Даже при том, что ночью они с Венте согревались, обнимая коленями друг дружку, они не разговаривали с прошлой ночи. Признание Венте создало между ними непроницаемый барьер, словно ледник. Рейко предполагала, что должна простить ошибку Венте, особенно после всего, что Венте сделала для нее, но она была слишком зла. Венте размышляла, боясь разговорами спровоцировать Рейко. Только звуки реки, ветра, бегущих рысью собак, тяжелого дыхания и едущих по снегу саней нарушали их молчание, пока Рейко не услышала другой шум. Это были странно звучащие в этом месте звуки веселой музыки.

Венте с мимолетной улыбкой обернулась через плечо. – Деревня, – сказала она, указывая вперед.

Музыка стала громче. Собаки лаяли взволнованно и сорвались в галоп. Сани повернули вокруг извилины в русле и в поле их зрения оказалась деревня. Несколько, возможно, с десяток хижин с соломенными лохматыми крышами и стенами, располагалась на плато над рекой. Венте остановила сани на протоптанной в снегу тропе между деревней и кромкой воды. Она отвязала собак, и они побежали вверх по тропе. Рейко с Венте побежали за ними. Задыхаясь, они прибыли в деревню.

Она оказался пустой, хотя Рейко могла различать голоса, поющие под мелодию на струнных инструментах и быстрый бой барабанов. – Где все? – Рейко осматривала дома через изгороди из ивовых веток.

Венте и собаки направились к лесу за деревней. Рейко последовала за ними. В открытом пространстве под деревьями находилась толпа из нескольких сотен местных жителей. На пальто из оленьих шкур, меховых гетрах и покрытых рыбьей кожей сапогах у них были геометрические узоры. Мужчины били в барабаны и бренчали на чем-то вроде сямисэна, женщины играли на полосках бамбука зажатых в зубах, которые издавали жужжащий звук. Казалось, что-то шумное и дикое происходит в центре, но Рейко не смогла увидеть сквозь толпу.

– Что они делают? – спросила она.

– Икоропорогуру, – сказала Венте. – Медвежья церемония. Ее лицо сияло от счастья. – Мы чтим бога медведя, отправляя домой в духовный мир. На праздник приезжают племена из других сел.

Татуированные женщины и дородный, усатый мужчина вышли встречать ее. Она обменялась приветствиями с ними, пока они не заметили Рейко. Увидев японскую женщину, они были в замешательстве. Венте представила ее и объяснила, почему она тут оказалась. Но Рейко смотрела сквозь толпу, ища единственного человека, который для нее имел значение.

– Масахиро! – Позвала она.

Она увидела центральное действие. Бурый медведь неуклюже шел по утоптанному снегу. Двадцать или тридцать человек держали его крепкими веревками. Медведь рычал, не столько ожесточенно, сколько игриво. Десятки собак лаяли и бросались на него. Толпа пела, хлопала и выкрикивала приветствия. Матери ругали группу детей, что подобрались к медведю слишком близко. Вдруг один мальчик отделился от группы. Он мчался к Рейко, крича:

– Мама!

Это был Масахиро. Звук его голоса пронзил Рейко счастьем, настолько огромным, что было мучительно. Когда Масахиро подбежал к ней, он протянул руки, и она распахнула свои объятия. Свет вокруг него так сверкал, что ничего другого не было видно. Она боялась, что это всего лишь очередная иллюзия, навеянная длительным ожиданием этого счастливого момента, но он был в ее объятиях, настоящий и живой. Задыхаясь, как будто она вытащила его из океана, который чуть не утопил их обоих, Рейко то крепко обнимала его, то держала его на расстоянии вытянутой руки и наслаждалась его видом.

Он был одет в такую же одежду, как другие местные дети, он мог бы быть одним из них. Он был тоньше, чем Рейко помнила, его длинные волосы не были расчесаны, но его лицо сияло, а глаза блестели:

– Мама, ты пришла! Ты получил мое сообщение?

– Да, – Рейко почувствовала, что расцвела первой счастливой искренней улыбкой с тех пор, как он исчез. Это оттаяли мышцы, замороженные страдание:

– Они вели меня к тебе. Ты такой умный мальчик!

Она выплакала много слез по Масахиро, но не так сильно, как сейчас. Рыдания вырвались из глубин ее души. Они душили ее, заставили ее опустился на колени, ее тело сотрясалось в болезненных спазмах и конвульсиях. Она так долго подавляла свой страх, что Масахиро мертв, так глубоко загнала его в себя и запечатала его там в упрямой надежде, что она увидит его снова. Теперь она взорвалась, и ее дух выпустил его, чтобы избавить от его смертельного яда. Она прижалась лицом к Масахиро, вдыхая его сладость. Ей казалось, что она не дышала, с тех пор, как она потеряла его, и только теперь она могла вздохнуть.

– Мама, – сказал он, гладя ее по спине, – не плачь. Все в порядке.

Когда ее плач затих, безоблачное блаженное спокойствие заполнило Рейко. Она встала и вытерла глаза. Слезы на щеках не замерзали в холодном воздухе, ее тело излучало тепло, духовный огонь возрождения. Рейко улыбнулась Масахиро. Она не могла не улыбаться. Вокруг них под ярким солнцем туземцы в своей нарядной одежде, смехом и музыкой отмечали праздник возрождения мира к жизни.

– Я хочу познакомить тебя с моими друзьями, – сказал Масахиро, указывая на двух мальчиков, которые стояли рядом. Один из них был его возраста, а другой – подросток, на лице которого появились усы. Они смотрели на Рейко с застенчивым любопытством. – Их имена Тоткумару и Вноток. – Масахиро говорил с ними на их языке, он уже выучил его. – Я сказал им, что ты моя мама. Они поклонились Рейко. – Они охотились с отцами в тот день, когда я сбежал из замка. Они нашли меня бродящего в лесах. Они взяли меня с собой. И посмотрите, что они дали мне.

Он показал Рейко небольшой лук и колчан со стрелами, которые он носил:

– Так что я мог охотиться с ними.

Рейко повернулась с улыбкой к мальчикам. – Спасибо, – сказала она с горячей благодарностью. – Я навсегда в долгу перед вами.

Понимая, что она задолжала столько благодаря кому-то еще, она оглянулась на Венте. Независимо от своих грехов, Венте, по крайней мере, частично искупила их, воссоединив Рейко с сыном.

Венте разговаривала с группой мужчин и женщин, отчаянно жестикулируя. Рейко предполагала, что она говорила им, что правитель Мацумаэ объявил им войну, а его армия была на пути сюда. Они реагировали с удивлением, неверием, вопросами. Когда они поверили, то поспешили объявить это, музыка умолкла, а празднование было остановлено, толпу охватил испуг.

– Мама, что случилось? – спросил Масахиро.

Старики, которые носили короны, сплетенные из веток – племенные старейшины, как предположила Рейко, – выкрикивали приказы. Женщины собрали детей. Мужчины, ведущие медведя, оттащили его к большой деревянной клетке. Венте подбежал к Рейко, сказала:

– Надо скрываться и потянула ее к лесу.

– Я объясню позже, – сказала Рейко Масахиро и повела его вместе с собой, после того, как матери с детьми убежали.

Теперь она услышала приближающийся лай собак, который, казалось, раздавался со всех направлений. Ее охватило смятение, она поняла, что Гизаемон догнал ее и Венте. Он и его солдаты добрались сюда гораздо быстрее, чем они. Деревенские собаки рычали и рвались, почувствовав приближение врагов. Бежавшие к лесу женщины внезапно остановились и бросились в другую сторону. Они кричали. Раздались крики на японском языке:

– Стоять!

Толпа побежала в обратном направлении. Женщины, дети затянули в свой поток Рейко, Венте и Масахиро. Толпа солдат, в сопровождении собак на поводках, догоняла их.

– Беги! – закричала Венте.

Она, Рейко и Масахиро помчались обратно в деревню. Там солдаты ловили туземцев, стоя в цепи вокруг домов, отрезали пути побега. Медведь теперь бродил свободно, а деревенские собаки соревновались с солдатскими в исступленном вое. Рейко видела, что старейшины спорят с Гизаемоном и его командирами, желая знать, что они сделали, за что на них напали. Гизаемон, не желая отвечать на их вопросы, накричал на них, в то время как его взгляд изучал общую картину.

– Только бы нас не нашел, – взмолилась Венте.

Она дернула Рейко так сильно, что та отпустила руку, которой держала Масахиро. Рейко взвыла:

– Масахиро! И увидела, как он оказался в толпе, которую сгоняли солдаты. Она попыталась вырваться от Венте. – Я не могу потерять его снова!

Но Гизаемон и его командиры уже направлялись в их сторону. Венте втолкнул ее в хижину, полную испуганных женщин, младенцев и детей. Рейко и Венте затесались среди них. Снаружи японцы мужчины выкрикивали имя Венте и требовали, чтобы жители выдали ее. Потом с шумом они стали обыскивать дома туземцев. Рейко почувствовала, как Венте схватила ее за руку. Она поняла, что, хотя Венте была участницей убийства, но она не заслуживала того, чтобы умереть в руках другого соучастника этого преступления. Это не было правосудием, особенно если учесть то, что это давало Гизаемону – главному виновнику преступления, избежать наказания.

Солдаты сорвали коврик над входом. Дневной свет упал на женщин, которые съежились. Один из солдат выкрикнул:

– Выходите! И начал вытаскивать женщин из хижины. Рейко нащупала на стене коврик, который закрывал окно, и подняла его. – Сюда! – Она позвала Венте, после того как сама выбралась из отверстия.

Но она услышала, как солдаты зашли в хижину и Венте закричала, когда они захватили ее. Рейко спрятался за хижиной, выглянул из-за угла, и увидел двух мужчин, борющихся с Венте, продвигая ее к Гизаемону. Местные смотрели в замешательстве, но Рейко не видела среди них Масахиро. Гизаемон дал команду своим солдатам:

– Можно прекратить поиск. Мы уже задержали ее.

Солдаты поставили Венте на колени и откинули голову, обнажив ее горло. Гизаемон вытащил меч. Вздох охватила жителей. Венте кричала и умоляла. Местные мужчины бросились, размахивая ножами, мечами и копьями на Гизаемона. Но солдаты перехватили и напали на них. Туземцы сражались яростно, но они были в меньшинстве.

Японские лезвие быстро одолели их. Они упали, а их женщины выли. Ужас охватил Рейко. Их кровь окрасила их торжественные одежды и белый снег. Медведь ревел, почуяв дикую бойню.

Гизаемон двинулся к Венте. В его глазах светилось презрение к ней, ее глаза были закрыты, губы тихо произносили отчаянные молитвы. Он собирался зарезать ее, будто она была животным. И не было никого, чтобы спасти ее, кроме Рейко.

Рейко чувствовала, что разрывается в различных направлениях. Здравый смысл подсказывал ей бежать и спрятаться, тем более, что она только что нашла Масахиро, но ее честь требовала, чтобы она не бездействовала в то время, когда Венте стояла перед лицом смерти. Она вышел из-за хижины и позвала:

– Гизаемон-сан!

Все взгляды обратились к ней. Гизаемон приостановился. – Ах. Госпожа Рейко. Он, казалось, рад ее видеть, что было не очень хорошим знаком. Венте смотрела на нее, как на спасителя.

– Не убивайте ее. – По крайней мере, может быть, Рейко сможет отложить неизбежное.

– Вы не можете остановить меня, – презрительно сказал Гизаемон.

Импровизируя так быстро, как только могла, Рейко сказал:

– Венте не должна быть наказана за то, что вывезла меня из замка. Она не могла позволить, чтобы Гизаемон узнал, что она знала, какова настоящая причина его желания убить Венте. – Это моя вина. Я уговорила ее. Рейко старалась не смотреть на толпу в поисках Масахиро. Она не сводила глаз с понимающегося Гизаемона:

– Пожалуйста, не трогайте ее.

Гизаемон изучал Рейко со злобным подозрением. Она чувствовала, что он интересуется, была ли она действительно несведуща о его сговоре с Венте, или только притворялась. – Это не твое дело. Держитесь подальше от него.

Глаза Венте остекленели. Обездвижена паникой, она перестала бороться. Моча окрасила под ней снег.

Отчаявшись, Рейко сказал:

– Все эти люди будут видеть, что вы убили ее. Они будут свидетелями.

Гизаемон усмехнулся:

– Жаль.

Он взмахнул мечом на Венте. Лезвие перерезало ей горло. Она издала ужасный, булькающий крик. Кровь фонтаном брызнула из раны. Гизаемон сделал шаг назад, чтобы не испачкаться. Солдаты отпустили Венте. Она упала на снег, ее тело дергалось.

– Венте – Рейко бросился на колени рядом Венте. Она прижала голову своей подруги и стонала, зажимая перчаткой рану в тщетной попытке остановить кровотечение:

– Прости!

Но для извинений было уже слишком поздно. Тело Венте успокоилось. Дух исчез из ее глаз. Рейко плакала о женщине, которая была ее верным другом до самого конца. Венте, наконец, заслужила прощение за участие в смерти сестры. Она своей жизнью заплатила за свою ревность, ненависть и собственную доверчивость.

Холодная тень упала на Рейко. Она подняла голову и увидела Гизаемона, который стоял над ней, его черную от солнца фигуру.

– Варвары не посмеют что-то сказать, и они не имеют значения в любом случае. Единственный свидетель, который меня беспокоит, это вы, госпожа Рейко. Тон Гизаемон говорил, что он понял, что Венте рассказала ей все:

– Но вы не успеете никому ничего рассказать.

Глава 34

Двое солдат схватили Рейко. Она бился изо всех сил, била их кулаками, пинала в животы, ноги и пах. Они позвали своих товарищей, чтобы те помогли им. Четыре, пять, шесть человек боролись с ней. Сняв перчатки, она царапала самураев ногтями, но, в конце концов, скрутили ее так крепко, что она не могла пошевелить ни руками, ни ногами.

– Мы заберем ее в лес, где ее никто не найдет, – сказал Гизаемон своим людям.

Когда они несли ее, Рейко не могла даже кричать о помощи, чтобы ее сын не поспешил к ней на помощь и не был убит вместе с ней.

Санная колея резко закончилось в нижней части тропы, ведущей от реки. Сано и его группа спрыгнули со своих саней ниже деревни, куда, должно быть пошли Рейко и Венте. Сердце Сано сжалось при виде солдат, что слонялись возле хижин. Гизаемон опередил его.

Сано, Хирата и сыщики пошли к деревне за вождем Аветоком и Урахенкой. Дойдя до деревни, они обнаружили разбросанные по земле трупы местных мужчин. Другие туземцы стояли окруженные солдатами. Ужас охватил Сано, при виде того, что отряд Гизаемон напал на деревню. Что стало с Рейко и Венте?

Солдаты обернулись, услышав звук подходящих людей. Сано закричал:

– Где Гизаемон? Где моя жена?

Они стояли, ошарашенные его неожиданным приездом, удивленно переводя взгляды на своих товарищей, лихорадочно бегущих вслед за Сано. Они уже подняли свои мечи, готовясь к сражению, но тут, пошатываясь и задыхаясь, появился правитель Мацумаэ и приказал:

– Стоять!

Нечесаные волосы у правителя стояли столбом, глаза горели на его осунувшимся лице, но он набрался сил во время путешествия. Его и Текарэ месть была близко. – Опустите оружие! Дайте нам пройти!

Потрясенные, увидев своего хозяина, солдаты отошли в сторону, пропустив Сано, Хирату и сыщиков, которые поспешно шли через деревню с правителем Мацумаэ и его отрядом. Сано едва не споткнулся об одинокое тело мертвой женщины, которое лежало с перерезанным горлом, среди трупов в кровавой слякоти.

Это была Венте. Гизаемон уже устранил свою сообщницу. Теперь Сано догадался, что он был опасен для Рейко, которая, должно быть, поняла, что он был убийцей и оставалась единственной, кто мог свидетельствовать против него.

Правитель Мацумаэ уставился на тело Венте, его лицо потемнело и приобрело черты дикой Текарэ. Он стал бить Венте и проклинать ее на языке эдзо: Текарэ была расстроена, потому что лишилась возможности лично отомстить своей сестре. Сано прошагал дальше через толпу туземцев, пока он не увидел Рейко в руках четырех солдат, которые несли ее в сторону леса. Гизаемон был с ними.

– Гизаемон! – закричал Сано.

Мужчина повернулся и, узнав Сано, недовольно нахмурил брови. Когда он увидел войска, сопровождавшие Сано, его лицо перекосилось. Он остановился, самураи, несущие Рейко обернулись. Ее выражение переменилось от ужаса до восторга.

Хотя Сано был вне себя от радости, что увидел ее живой, он сосредоточил свои глаза на Гизаемоне. – Скажи своим людям, чтобы отпустить ее.

– Как ты выбрался из замка?

– Правитель Мацумаэ освободил нас.

Лицо Гизаемона выражало удивление и недоверие, но тут правитель Мацумаэ прошел мимо своего войска и встал рядом с Сано. – Да, дядя, это правда.

– Племянник. – Гизаемон покачнулся, как будто кто-то ударил его. – Почему?

Правитель Мацумаэ обратился к солдатам, которые несли Рейко:

– Положите ее на землю.

– Нет, не надо, – резко отменил его приказ Гизаемон. Солдаты ограничились тем, что поставили Рейко на ноги, но, держали за руки. Она смотрела на Сано взглядом, в котором надежда соперничала с испугом.

– Канцлер Сано раскрыл преступление. – Голос правителя Мацумаэ дрожал от гнева. – Он выполнил свой долг мне. Освободить его было меньшим, чем я мог его отблагодарить.

Лицо Гизаемона побледнело до пепельного серого, по мере того, как он понимал, что это значило для него:

– Что ты здесь делаешь?

– Ты убил Текарэ. Я пришел, чтобы ты ответил мне за это, – сказал правитель Мацумаэ.

– Канцлер Сано сказал тебе, что я ее убил? Это нонсенс. – Под презрительным тоном Гизаемона слышалась паника. – Он лжет.

– Доказательства не лгут. Ты выплюнул одну из своих зубочисток в лесу, где установил ловушку для Текарэ, – сказал правитель Мацумаэ. – Ты должен был быть более осторожен, но ты не подумал об этом.

– Должно быть, я бросил ее, когда мы искали Текарэ после того как она исчезла. – Челюсти Гизаемона скривились, когда он пытался оправдаться. – Или канцлер Сано подложил ее. Чтобы я выглядел виноватым. Чтобы обратить вас против меня.

– Нет, дядя. – Даже если бы правитель Мацумаэ уже не решился поверить Сано, он прочитал признаки вины в поведении Гизаемона. – Ты предал меня. Он указал пальцем на Гизаемона, а затем ударил кулаком по груди. – Как? – воскликнул он сорванным голосом. – Как ты мог предать меня, убив женщину, которую я любил?

Это обвинение в нелояльности, худшее для самурая, казалось, что-то сломало внутри Гизаемона. – Я бы никогда, – прошептал он.

– Больше не лги! Ты скажешь мне правду, или у меня есть возможность вытащить ее из тебя!

Правитель Мацумаэ указал на своих людей. Они обнажили мечи и двинулись на дядю. Гизаемон всплеснул руками в жесте мольбы. – Это было для твоего же блага. Чтобы защитить тебя от варварской шлюхи, которая разрушала вас.

– Не смей называть ее шлюхой! – сказал правитель Мацумаэ. – Я шлюха, – отозвался эхом голос Текарэ.

– Вы хотели услышать правду, – сказал Гизаемон тоном, которым воспитывают ребенка. – Это то, кем она была. Она использовала мужчин. Она использовала тебя.

– Она любила меня!

– Она ослепила тебя своей прелестью, – говорил Гизаемон с горькой обидой на Текарэ, жалостью к заблуждениям своего племянника. – Она была как все варвары, ненавидела японцев за все обиды, которые, как она считала, принесли ей и ее народу мы. Я видел это в ее глазах, когда она смотрела на любого из нас. Она наказывала вас, правителя Эдзо. Вы расплачивались каждый раз, когда у вас под носом она принимала другого мужчину.

Правитель Мацумаэ сказал:

– Ты ошибаешься! Хотя выражение его лица показывало, что он понимает, что Гизаемон говорит правду.

– Это любовное зелье, что она дала тебе, было ядом, который сделал вас больным и слабым. – Я знаю, я испытал его на собаке. У пса случился припадок, он взбесился и умер. То же самое в итоге должно было произойти с вами, если бы я не принял решения.

Сано увидел, что Гизаемон пыталась перенаправить гнев правителя Мацумаэ в отношении себя на Текарэ. Может, было бы хорошо, если бы дядя сумел убедить своего племянника, даже если это означало бы, что Гизаемону удастся избежать правосудия. Сано бы извинил Гизаемона за убийство и его последствия, если он только отпустит Рейко. По зародившейся надежде в глазах Рейко, Сано видел, что подобные мысли возникли и у нее.

Правитель Мацумаэ сказал:

– Мне все равно! Лучше бы я умер, чем жил все эти месяцы без Текарэ!

– Тебе лучше без нее.

– Ты не имел права принимать такое решение!

– Это был мой долг самурая, – сказал Гизаемон. – Избавить моего хозяина от злого влияния, даже если он сам не хочет от него избавиться. Таков путь воина.

Сано не мог мириться с убийством, которое оказало такое злое влияние на правителя Мацумаэ, но, как самурай, он одобрил действия Гизаемон. Честь руководила Гизаемоном, он действовал с целью спасти своего хозяина, хоть и не предвидел последствий.

– Откуда мне было знать, что Текарэ способна манипулировать вами даже после того, что она умерла? – Оборона Гизаемон рассыпалось в тоске. Он протянул руку к правителю Мацумаэ. Он выглядел старше, чем минуту назад, как будто его тело окаменело из-за тайны, которую он хранил, и теперь, когда секрет был раскрыт, он стал обыкновенным смертным, который на глазах состарился. – Если бы я знал, что случится…

Раскаяние вызвало новые морщины на обветренной коже его лица. – Всю жизнь я растил тебя, наблюдал за тобой. Ты для меня больше, чем сын, ты моя жизнь. Я не хотел причинить тебе боль. Мне очень жаль. Если бы я мог вернуть все назад, я бы так не поступил.

Его слова смягчили племянника. Правитель Мацумаэ прошептал:

– Я знаю, дядя. Он пошатнулся вперед, протянул руку к Гизаемону.

Сано был удовлетворен, несмотря на его желание наказать преступника. Он видел, Рейко расслабилась, и почувствовал спад напряженности в других людях, которые присутствовали при этой сцене. Все было хорошо, что закончилось мирно, если не удовлетворительно.

Тогда тело правителя Мацумаэ забилось, как угорь на крючке рыбака. Дух Текарэ, в ярости от гнева, захватил его. – Ну, я не знаю, – ее голос выплевывал слова изо рта. – И вы не можете забыть то, что ты сделал со мной.

Гизаемон отпрянул от нее, а она напустилась на него:

– Кто ты такой, чтобы критиковать меня за использование правителя Мацумаэ? Это ты и все японцы, которые угнетаете мой народ. Мы ловим рыбу, охотимся на животных, и обрабатываем шкуры, делаем разные вещи, а платили нам жалкие гроши. Ваши люди использовали меня в свое удовольствие. И ты украл мою жизнь!

Она свернула и сказала:

– Собираетесь ли вы простить его, господин?

Неопределенность сморщила лицо правителя Мацумаэ.

Не желая, чтобы она расшевелила еще больше проблем, Сано сказал:

– Все кончено, Текарэ. Вы уже достаточно наказали людей за ваше убийство. Оставьте нас сейчас.

Правитель Мацумаэ повернулся к Сано. – Держись подальше от этого! Он ударил Сано в челюсть. Сано, шатаясь, отошел, Хирата удержал его.

– Ты сказал, что хотел отомстить за меня, – Текарэ бросила вызов правителю Мацумаэ. – Ты говоришь, что любишь меня.

–. Я люблю.

– Тогда докажи это! Дайте мне жизнь того, кто отнял ее у меня. Убей его!

Правитель Мацумаэ в ужасе уставился на свою руку, которая указала на Гизаемон. – Но-но он моя плоть и кровь. Он только хотел, что лучше для меня… Я не могу.

– Трус! Ты правитель Эдзо, но ты боишься человека, который крутился вокруг тебя всю жизнь, – Текарэ изрыгала проклятия на правителя Мацумаэ, – сам не в состоянии убить его, пусть это сделают ваши солдаты!

Беспомощный против мстительного духа, который овладел им, правитель Мацумаэ застонал. – Хорошо, если это сделает тебя счастливой, любовь моя. – Он подозвал своих солдат. – Убейте моего дядю.

Достав мечи, неохотно, они двинулись на Гизаемона. Все его солдаты стояли, но те, что держали Рейко, выскочили вперед, чтобы защитить его. Гизаемон закричал:

– Не прикасайтесь ко мне, или госпожа Рейко умрет!

Солдат приложил лезвие меча к ее горлу. Паника заморозила ее глаза и рот в страшной гримасе. Сано закричал:

– Нет! Солдаты правителя Мацумаэ бросились с мечами на самураев, что защищали Гизаемона, пытаясь до него добраться. Его войска кинулись назад, защищая его. Сано, Хирата и сыщики бросились в битву и оттеснили отряд правителя Мацумаэ. Правитель Мацумаэ махал кулаком на Сано и его людей. Он и Текарэ закричал:

– Уходи! Пусть они казнят его!

– Я знаю, чего хочет ваш хозяин, – сказал Сано солдатам Мацумаэ. – Я разберусь с его приказом. Отойдите!

То ли солдаты уважали его власть или они действительно не хотели убивать своих товарищей, с которыми они служили в одном и том же клане всю свою жизнь, но они повиновались Сано. Правитель Мацумаэ закричал голосом Текарэ:

– Я убью его сам!

Он бросился на Гизаемона. Сыщик Марумэ схватил правителя Мацумаэ. Хотя Марумэ был больше и сильнее, но господин Мацумаэ почти вырвался от него, только Фукида помог его удержать. Текарэ ругалась и вырывалась от них.

Разъяренный, Сано выхватил меч на Гизаемон:

– Пусть моя жена уходит. – К сожалению, лишь она гарантирует мой выход отсюда живым. – Гизаемон дернул подбородком в сторону солдата, который держал Рейко, с другими мужчинами. – Идем. Мы уходим.

Они отступали в лес, прикрываясь Рейко, как за щитом. Сано сказал:

– Неужели вы надеетесь здесь выжить?

– На территории Эдзо много мест, для тех, кто знает, как здесь выжить. А я знаю.

Сано увидел, что вождь Аветок и Урахенка подкрались к Гизаемону сзади. Они подготовили луки и стрелы для стрельбы. Другие местные мужчины держали медведя на поводке. – Спросите туземцев, что они думают о том, что вы поселитесь на их земле, – Сано кивнул в их сторону.

Оглянувшись назад, Гизаемон сказал:

– Мои люди и я можем прорваться к берегу. Его отряд собрался, их сани и собаки были готовы к походу, они наставили луки, стрелы, копья на туземцев:

– Мы найдем корабль.

– Куда? – спросил Сано. – Вас будет разыскивать по всей Японии.

– Тогда я проклинаю, все, что я делаю. – Злобно и безрассудно сказал Гизаемон.

– Сдавайтесь, и я прощу вас за убийство и все то, что произошло, – сказал Сано.

– Даже если бы я доверял тебе, настоящий самурай никогда не сдается, – заявил Гизаемон. Сано догадывался, что он так сделает. – Сейчас слушай. Если я не выберусь из этой деревни живым, то и вашей жене не жить.

Отчаяние парализовало Сано, он не мог двинуться против Гизаемона, обрекая Рейко. Но если он позволит Гизаемону уйти, то тогда Гизаемон может убить ее позже. Туземцы стояли твердо, готовые к бою. Правитель Мацумаэ выл и вырывался от сыщиков. Сано заметил, что солдаты обеспокоились. Возникла тупиковая ситуация, которая не могла продолжаться долго. Глазами Рейко просила Сано что-нибудь предпринять. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным.

Тут в воздухе прозвучал дребезжащий звук, за которым последовал глухой удар. Самурай, держащий Рейко, закричал. Он отпустил ее, бросил меч и схватился за правый глаз. Из него торчала короткая стрелка с перьями на конце. Кровь ручьем заливала его лицо. Он зашатался, а затем упал замертво.

Как возгласы удивления прокатилась в собравшейся толпе, Сано посмотрел в ту сторону, откуда прилетела стрела. На крыше хижины стоял Масахиро. Он держал свой лук в воздухе. Он радостно смеялся.

Огромная, тяжелая чернота сползла с Сано. Его мир снова окрасился светом и радостью. Его сын жив! Он хотел упасть на колени, плакать и благодарить богов. Но у него не было времени ни для этого, ни удивляться, как Масахиро сделал такой идеальный выстрел. Рейко вырвавшись на волю, бежала к Сано. Гизаемон закричал:

– Поймайте ее!

Его солдаты погнались за Рейко. Она увертывалась от них, а Сано побежал за ними и рубил их своим мечом. Хирата и сыщики присоединились к нему. Солдаты правителя Мацумаэ сражались с отрядом Гизаемона. Местные мужчины и женщины копьями, камнями и ножами оборонялись от всех японцев. Медведь бесился, рычал и нападал на тех, кто оказывался на его пути. Масахиро пускал стрелы, как и местные мальчишки на других крышах. Лес оглашали крики войны, звон стали, победные крики и предсмертные стоны.

Сано пробивался к Рейко, а она поскользнулась на льду и упала. Гизаемон бросился на нее, но она успела откатиться, вскочила и снова побежала. Тут солдат схватил ее сзади и поднял. Она дергалась ногами и руками, но ничего не могла сделать. К ним с мечом бросился Сано. Он ударил солдата по ногам ниже колен. Тот взвыл, отпустил Рейко и рухнул на снег. Она побежала, но группа других солдат оттеснила ее от Сано. Вокруг деревни проходили стычки. Правитель Мацумаэ выкрикивал собственным голосом бессвязные приказы, которые прерывались проклятиями Текарэ.

На пути Сано стоял Гизаемон. Ярость превратила лицо Гизаемона в уродливую маску. С выкатившимися от отчаяния глазами, он выглядел безумнее, чем правитель Мацумаэ. С диким выкриком, он замахнулся мечом на Сано. Они наносили и парировали удары так быстро, что их мечи крутились как спицы в колесах. Хирата и местные мужчины объединились и напали на отряд Гизаемона. Местные женщины объединились с Рейко и не давали солдатам преследовать ее. Солдаты Гизаемона падали мертвыми от выпущенных мальчишками стрел. Сано едва замечал этот хаос. В промежутках между ударами не было времени думать. Его тело инстинктивно отскакивало, ныряло, поворачивалось и наносило удары. Он ничего не слышал, кроме лязга металла о металл. Он не думал, что критическая оплошность может решить исход поединка.