Текст книги "Императрица снежной страны (ЛП)"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 16

Идти в снегоступах было труднее, чем Хирата ожидал. Когда он побрел по тропе через лес на север от города Фукуяма, он пытался подражать двум варварам, которые перемещались так же легко, как на голой, твердой земле. Но его обувь зачерпывала и утыкалась в снег. Старая рана на ноге, которая несколько лет не беспокоила его, начала болеть. Он и сыщик Марумэ отставали все больше и больше от мужчин-эдзо, их собак и саней, и даже от Крысы, которому в юности доводилось ходить в снегоступах. Хирата вылез из глубокого сугроба, стряхнул снег с обуви и остановился, чтобы отдохнуть. Тяжело дыша, потный, несмотря на холод, он проклял свою самоуверенность, когда вспомнил предупреждение солдат, что эдзо могут убежать.

– Если мы вернемся в Фукуяму, солдаты будут смеяться над нами, – сказал Марумэ, тяжело дыша и согнувшись рядом с Хиратой. – Сано-сан будет злиться, что мы потеряли двух своих подозреваемых в убийстве. И бог знает, что сделает правитель Мацумаэ.

– Давай, идем, – мрачно сказал Хирата.

Они упорно шли вперед, пока не догнали группу. Урахенка говорил, а Крыса переводил – Что вы так долго? Вы задерживаете нас.

У Хираты не было оправдания. Вождь Аветок заговорил с ним на понятном японском языке:

– Сейчас мы находимся достаточно далеко от города, так что вы можете задать мне вопросы, которые вы не могли задать раньше.

– Сейчас мы находимся так далеко от города, что мы можем не делать вид, что вы не понимаете моего языка, – сказал Хирата с улыбкой.

– Он говорит по-японски? – воскликнул Крыса. – И вы знали? Возмущенный, он сказал:

– Вы заставили меня тащиться сюда, хотя знали, что я вам не нужен для перевода! Ну, я иду домой.

Он повернулся и собрался идти в обратном направлении, но Хирата зацепил его за руку:

– О, нет, ты останешься с нами. Мне по-прежнему нужен переводчик. Аветок не был единственным варваром, с которым Хирате нужно было поговорить:

– И если ты кому-нибудь скажешь, что он говорит на нашем языке, я сверну твою тощую шею.

Хирата пошел с вождем, который замедлил шаг для японца. Сыщик Марумэ замыкал шествие, но Урахенка вырвались вперед.

– О чем ты хотел меня спросить? – сказал вождь Аветок.

У Хираты было много вопросов о мире варваров, об их духовной жизни, а также об убийстве.

– Тут, в Эдзо, пульсирует какая-то сила. Я почувствовал это, как только мы высадились. Что это такое?

Вождь посмотрел на Хирату, как будто был удивлен, что он заметил то, чего японцы не видят:

– Это сердцебиение Айнов Мосир.

– Кто это? – Хирате было интересно, каким богам поклоняются варвары.

– Айнов Мосир – наше название для этого места. Это означает "человеческие земли". Айны – человек, так мы называем себя. А вы называете нас варварами, а наш дом "Островом".

– О! – Хирата понял, как оскорбительно было японское слово для туземцев. Ему было стыдно за своих соотечественником, которые не чувствовали внутреннего мира этих людей.

– Почему у Айнов Мосир есть сердцебиение? – Отныне он должен избегать использования слов эдзо в присутствии туземцев. – Я никогда такого не чувствовал в любом другом месте.

– Айнов Мосир живая, – сказал вождь Аветок. – Ее еще не убили люди, которые вырубают леса, распахивают землю под фермы, и строят города. Его тон подразумевал японцев, распахавших свою землю.

– Сердцебиение становится все сильнее, – импульс вибрировал в костях Хираты, в глубине его глаз.

– Мацумаэ отогнали дух Айнов Мосир дальше от берега. В глуши лесов они гораздо сильнее.

Это манило Хирату, обещал раскрыть ему секреты. Он хотел знать больше об этом, но пошел снег. Белые хлопья покрывали землю свежим слоем, скрывая звериные следы. Охотникам следовало поторопиться, либо придется вернуться назад с пустыми руками. Да и главной задачей Хираты было расследование этого убийства.

– Я кое-что слышал… – Начал он.

– Люди вам расскажут много интересного, – сказал Аветок. – Это не означает, что вы должны им верить.

Это был мудрый совет, но это было не то, что Хирата, в конечном счете, хотел узнать от этого человека:

– То, что я услышал, было о Текарэ. Хотя вождь не реагировал, Хирата почувствовал, что он насторожился:

– Кажется, она была плохой женщиной.

Он пересказал то, что торговец золотом сообщил об амбициях коварной натуры Текарэ.

– Это правда?

– Правда многолика, – ответил Аветок. – Человек может видеть только одно, потому что его предрассудки не дают ему увидеть другое.

Хирата отметил, что вождь Аветок может быть столь же непостижимым, как его наставник Озумо. Должно быть, его судьба находится в руках стариков, которые заставляли его трудиться за каждый клочок получаемой информации. Хирата нетерпеливо спросил:

– Текарэ на самом деле отдалась этому мужчине, чтобы затем подниматься по нему до положения любовницы правителя Мацумаэ?

– На самом деле, да, – признался Аветок. – Но это еще не истина, а только факт. Существовала другая Текарэ, которая знала, зачем она это делала.

– Что еще?

Аветок смотрел через завесу снега. Крыса и Урахенка, стоящие перед ними, были едва заметны, как тени на белом пейзаже. – Жизнь наших женщин опасна. Японские мужчины, такие, как торговец золотом, нападают на наши деревни и берут себе девушек. Когда Текарэ было четырнадцать лет, группа торговцев поймали ее в лесу, когда она собирала растения. Она отсутствовала три дня, прежде чем мы нашли ее, жестоко избитую и оставленную умирать. Потребовались месяцы, чтобы вылечить ее тело. Возможно, ее душа так и не выздоровела.

Хирата размышлял над этой историей и ее отношением к убийству. – Я не понимаю. Если Текарэ была жестоко обижена японскими мужчинами, почему она не хотела как-то отомстить им? Как она могла вынести, чтобы они прикасались к ней? Почему она не хотела мести вместо секса с ними?

– Существует множество видов мести.

Текарэ, видимо, мстила, соблазняя японских мужчин, вымогая от них подарки, а потом делала им больно, когда она бросала их. Но было что-то еще, чего Хирата не понял:

– А поведение Текарэ считается приемлемым среди эдзо? Я имею в виду, айнов?

– Вовсе нет, – нахмурился вождь, словно Хирата обвинил его людей в попустительстве безнравственности.

– Тогда как же она могла быть шаманкой вашей деревни? Разве это не слишком важное положение для такой женщины, как она? По мнению Хираты, это было нечто сродни назначению куртизанки настоятельницей женского монастыря. – Я думаю, вы бы выбрали на эту роль лучшую кандидатуру.

– Мы не выбираем наших шаманок, – сказал Аветок. – Это делают духи.

– Да? Как?

– В детстве девушка, которая обречена стать шаманкой, должна получить знак того, что духи выбрали ее, как их сосуд. Когда Текарэ была девочкой, она заболела страшной болезнью. Она долго была без сознания. Но она выжила. Это был знак. В то время, когда она была без сознания, ее душа оставила свое тело и общалась с духами. Они согласились говорить через нее, никто другой в нашей деревне не понравился духам.

Скептически Хирата сказал:

– Да, ну, а затем, как отвечали духи на то, что она была нарушителем спокойствия? Не расстроилось ли равновесие в мире?

Вождь Аветок улыбнулся ему тонкой, косой улыбкой. – Я вижу, вы все еще готовы верить всему, что вы слышали о нас от тех, кто клевещет на наш народ. Но, да, поведение Текарэ нарушало наши отношения с миром духов.

– И это была ваша работа в качестве старшего, чтобы вернуть ее в деревню и заставить вести себя должным образом?

– Да.

– Или, чтобы избавиться от нее, если она не согласится?

Улыбка Аветока застыла в мрачную трещину на его обветренном лице. – Под "избавиться", я полагаю, вы имеете в виду "убить". Вы не знаете наших традиций. У нас – айнов нет смертной казни за преступления.

В отличие от вас – японцев. Хирата услышал в словах Аветока: какой же из наших народов более варварский?

– Я бы провел обряд изгнания нечистой силы, чтобы изгнать злых духов, которые поселились в душе, – сказал вождь.

– И что же это предусматривает?

– Ритуал, а не ловушку с натянутым луком.

Хирате хотелось верить, что вождь был невиновен, но он не был уверен, что ритуал может вылечить привычку вызывать проблемы. И он не должен забывать, что Аветок сказал: люди скажут вам многое. Это не значит, что вы должны верить им. Этот совет касался вождя, как и любого другого.

– Предположим, что вы совершили это изгнание нечистой силы из Текарэ, – сказал Хирата. – Означает ли это, что все плохое, что она сделала в прошлом, будет прощено и забыто?

– Все прощается, – сказал Аветок. – Таков наш обычай.

Но Хирата сомневался, что ритуал мог стереть многолетнюю обиду. Так легко не прощают, подумал Хирата об одном из айнов, который, должно быть, пострадал от Текарэ больше всего. Он посмотрел на идущего по снегу Урахенку. Молодой человек далеко ушел вперед, и был так покрыт белым хлопьями, что стал почти невидимым. Хирата почувствовал, что Урахенка не так стремился достичь охотничьих угодий, как желал увильнуть от разговора. Хирата окликнул его:

– Эй! Подожди!

Урахенка неохотно повернулся и остановился. Когда Хирата и Крыса догнали его, он пошел быстрее, чтобы избавиться от них. Он ворчал, и Крыса сказал:

– Он хочет знать, что вы от него хотите.

– Хочу поговорить о твоей жене. – Хирата стараясь идти в ногу. Вождь Аветок и сыщик Марумэ уже отстали.

– Я вчера уже все вам рассказал.

– Не все, – сказал Хирата. Тропа исчезла, они протаптывали путь через густой лес, поднимаясь на холм. У Хираты было чувство, что он все сильнее слышит импульс земли айнов.

– Ты сказал, что правитель Мацумаэ украл твою жену. Но это же не так, верно? Ты не говорил мне, что она пошла к нему добровольно.

Урахенка ответил кратко и дерзко:

– Он украл ее.

– Она не только стала жить с правителем Мацумаэ, но у нее было много других японских мужчин перед ним, – сказал Хирата.

Когда Крыса перевел, Урахенка не ответил. Его рот под усами был сжат.

– Текарэ покинул тебя, – подстрекал его Хирата. – Она предпочитала японских мужчин, потому что они давали ей больше, чем ты. Она развратничала с правителем Мацумаэ, получая много подарков.

Снежинки, покрывавшие лоб Урахенки, исчезли, как будто испарились от вспыхнувшего в нем гнева. Но был ли этот гнев направлен на его покойную жену или на Хирату за оскорбление ее памяти? Наконец-то он начал говорить быстро. – Я не имею ничего другого сказать о Текарэ. Теперь я буду охотиться. Молчите или вы будете отпугивать оленей.

Его простота Хирате вовсе не показалась признаком глупости. Ведь отказ говорить, был хорошим способом для подозреваемого избежать ловушки, что могла привести к признанию вины и, очевидно, Урахенка знал это.

Вождь и детектив Марумэ присоединились к ним. Айны оставили сани с собаками и затем направились дальше в лес. – Оставайтесь с нами, чтобы вас не подстрелили. – сказал вождь Хирате, Марумэ и Крысе.

Он и Урахенка осторожно положил один снегоступ перед другим, легли на них. Хирата и его товарищи последовали его примеру. Айны нацеливали свои луки со стрелами из стороны в сторону, высматривая добычу. В лесу было так тихо, что Хирата то здесь, то там слышал, как снег перекатывался по сухим листьям и как дрожат ветки деревьев. Он смотрел и слушал без движения, но деревья и плотный занавес закрывал ему обзор. Земля казалась пустой, безжизненной.

Вдруг айны замерли. Они одновременно выпустили свои стрелы в сторону сосен. Хирата услышал звук, когда стрелы воткнулись в деревья. Олень с серебристой шкурой выскочил из-за деревьев и убегал невредимым.

Урахенка пробормотал, что-то, прозвучавшее как проклятие, а вождь Аветок достал еще одну стрелу из колчана. Пораженный, Хирата сказал:

– Я даже не знал, что олень был там. Если бы это был мужчина, я бы почувствовала его присутствие. Его мистическое боевое искусство научило его обнаруживать энергию, которую испускали люди. Никто не мог подкрасться к нему незамеченный.

Аветок усмехнулся. – Вы, самураи, уделяете слишком много внимания миру людей. Вы игнорируете мир природы, которая так же важна. Пока вы не научитесь обращать внимание на то, что природа показывает и рассказывает вам, вы будете слепыми, глухими инвалидами.

Чувство откровения поразило Хирата. Его сознание не взаимодействует с природой? Может ли это быть ключом к просветлению? Идея казалась слишком простой, но заманчивой. Неужели он приехал, чтобы учиться у вождя Айнов Мосир единению с природой и познанию полноты космоса?

Когда охота возобновилась, Хирата отошел от других мужчин. Он сделал глубокий, медленный вдох в технике медитации, которую он узнал от Озумо. Свежий, зимний воздух, прошедший через каждую клеточку, успокаивал его. Он позволил своим мыслям дрейфовать в сером небе. Холодная белизна, окружавшая его, и колющие лицо снежинки освободили его дух. Транс овладел им.

Его дух, заключенный в теле, освободился и плавал в другом измерении. Он почувствовал, как ширится его осведомленность, как будто сила его ума вырвалось из его черепа, который ограничивал ее. У него возникло страшное, потрясающие восприятие мира, на много обширнее, богаче и сложнее, чем он когда-либо мечтал. Вокруг него и через него протекал дух Мосир айнов. Его сердце сильно билось в одном ритме с его собственным. Лес оживился силами, которых он раньше не замечал. Силами дремлющих голых деревьев, спящих в норах животных, а также силами, хранимыми в горных породах, в земле и во льдах. Природа входила в Хирату в голосах за пределами нормального слуха, на языках, которых он не знал. Раскинув руки, подняв лицо к небу, он впитывал свое откровение.

Присутствие человека внезапно вторгся в его сознание. Его транс разрушен. Голоса притихли. Измерение природы вышло из Хираты подобно раку-отшельнику, опустившемуся в свою норку. Его дух огрызнулся в железной клетке его тела. Предчувствие опасности гремела в голове Хираты. Он повернулся в ту сторону, откуда она пришла.

В десяти шагах среди деревьев стоял Урахенка. Он вертикально держал свой лук, тетива была натянута, стрела направлена на Хирату. Их взгляды встретились, и Урахенка усмехнулся. Хирата смотрел смерти прямо в лицо.

Победный возглас испугал их обоих. Крыса вышел из-за деревьев. – Эй! – закричал он. – Вождь подстрелил оленя!

Урахенка быстро опустил лук и стрелу.

– Здоровенного, – сказал довольный Крыса. – Слава богам, мы можем пойти домой. Он перевел взгляд с Хирата на Урахенку и нахмурился:

– Что происходит?

Урахенка указал на Хирату и сказал. Хирате не нужно знать язык айнов, чтобы понять, что сказал этот человек:

– Он заблудился. Я нашел его.

Хирата уставился на Урахенка, когда он шел мимо него. Урахенка посмотрел на него невинными мягкими глазами. Намеревался ли он помешать расследованию Хираты по указанию вождя? Или он на самом деле хотел убить Хирату, а потом утверждать, что это был несчастный случай, потому что был виновен в убийстве Текарэ и опасался, что Хирата это узнает?

Глава 17

Рейко, опустошенная визитом к госпоже Мацумаэ, опустилась на колени в своей комнате.

В прошлом она всегда оказывалась сильнее противников, которые угрожали ей и нападали на нее, но эта встреча полностью вымотала ее. Опасения за жизнь сына не оставляли ее. Хотя она обещала помочь Сано с расследованием убийства и знала, что расследование преступления являлось для них лучшим способом выпутаться из опасной ситуации и найти Масахиро, она не была уверена, что в силах продолжать его.

Она посмотрела на свои руки: они дрожали. Хотя в комнате было холодно, ее одежда была влажной от пота. В висках стучала боль, а нервы выворачивали ее живот, вызывая тошноту.

Сирень растопила уголь в жаровне. – Скоро будет тепло.

– Спасибо, – пробормотала Рейко. Опустошенная и больная, она едва держалась, чтобы не упасть в обморок.

– Что с вами? – спросила Сирень. – Вы плохо себя чувствуете? Я дам вам кое-что. Она выбежала из комнаты и вернулась с керамическим кувшином и чашкой. Стоя на коленях, она налила янтарного цвета жидкость:

– Вот. Выпейте это.

Рейко взяла чашку и понюхала. Алкогольные пары ударили в ее ноздри. – Что это?

– Местное вино. Из проса и риса. Это восстановит ваши силы и вы почувствуете себя лучше.

Едва ли что-либо могло заставить ее чувствовать себя еще хуже. Рейко выпила. Напиток был терпкий и сильный. Он обжег горло, но тошнота прошла, а нервы слегка успокоились. – Спасибо.

Довольная, что оказалась полезной, Сирень улыбнулась. Когда она взяла у Рейко чашку, их пальцы соприкоснулись. – Ваши руки холодные, как лед. Вот, давайте согреем им. Она поставила мангал рядом с Рейко.

– Ты очень добра, – сказала Рейко, с благодарностью держа руки над мангалом.

Тем не менее, она поняла, что Сирень не просто так суетится возле нее. Несмотря на доброту, Сирень не была тем человеком, который помогает другим просто так. Понимая, что девушка хотела быть полезной, Рейко должна была предоставить ей такую возможность.

– Что ты хотела сказать мне, когда мы были с госпожой Мацумаэ? – спросила Рейко.

Глаза Сирени горели желанием, но она колебалась:

– Я не знаю, могу ли я об этом рассказывать.

– Почему нет?

– У меня могут быть неприятности, если я расскажу о госпоже Мацумаэ.

Это могла быть понятная боязнь слуги попасть в немилость своей хозяйки, но Рейко подозревала, что за внезапной сдержанностью Сирени кроется желание поторговаться. – В таком случае, я хотела бы остаться одна, – сказала Рейко, чувствуя себя не в состоянии уговаривать девушку. – Ты свободна.

Сирень покраснела, она, казалось, разрывалась между необходимостью молчать о том, что она знала, и желанием остаться с Рейко. – Госпожа Мацумаэ не ревновала своего мужа. – Медленно произнесла она. – Она не поэтому ненавидела Текарэ.

Рейко жестом пригласила Сирень сесть:

– Тогда почему же?

Сирень повиновалась:

– Это было из-за того, что произошло с ее дочерью.

Последнее, что Рейко хотела бы услышать, так это еще одну историю о мертвом ребенке госпожи Мацумаэ госпожа, но если она может прояснить возможные мотивы убийства, ее стоило знать. – Что же случилось?

– Когда Нобуко заболела, японские врачи не могли вылечить ее. Госпожа Мацумаэ была в отчаянии. Текарэ была шаманкой. Она могла вылечить болезни с помощью магии. Правитель Мацумаэ позволил ей попытаться вылечить Нобуко. Хотя госпожа Мацумаэ не любит туземцев, она согласилась. Тогда Текарэ провела ритуал…

Сирень замолчала, ее лоб наморщился. Рейко спросила:

– Что это за ритуал?

– Какой-то варварский ритуал, чтобы отогнать злого духа, который был причиной болезни. Текарэ сжигала еловые ветки, била по барабану и пела какие-то заклинания. Она обернула Нобуко веревками, а потом разрезала их ножом. Она сказала, что это уменьшит силы духа, так что он больше не сможет вредить Нобуко. И она дала Нобуко выпить, чтобы та восстановила силы.

– Но Нобуко не стало лучше, – закончила Рейко.

– Она умерла на следующий день. Текарэ сказала, что это потому, что дух, овладевший Нобуко, был слишком сильным. Правитель Мацумаэ поверил ей. Но госпожа Мацумаэ нет. Она говорила, что Текарэ положила яд в зелье. Она обвиняла Текарэ в убийстве Нобуко.

Сюрприз покоробил Рейко. Не удивительно, что госпожа Мацумаэ смеялась над предположением, что она убила Текарэ, потому что местная женщина лишила ее привязанности мужа. Если Сирень говорит правду, это было так далеко от истины.

– Спросите других слуг, – произнесла Сирень, заметив недоверие Рейко. – Они расскажут вам, как это случилось.

– Но зачем Текарэ убивать Нобуко? – спросила Рейко.

– Вы видели, как госпожа Мацумаэ относится к женщинам-эдзо. Может быть, Текарэ захотела поквитаться с ней.

– Но отравить ребенка слишком жестоко – Рейко отказывалась верить в такое.

– Текарэ не была хорошим человеком, – сказала Сирень. – Она не прощала госпоже Мацумаэ или кому-либо другому, кто плохо к ней относился. Она могла бы сделать это.

– Но чтобы убить дочь правителя Мацумаэ? – Рейко не могла поверить, что Текарэ осмелилась убить ребенка человека, который был не только ее любовником, но правителем на этой земле.

Потом она вспомнила другую женщину, которая пыталась убить ребенка другого влиятельного человека из-за болезненной ненависти к матери этого ребенка. Рейко сотрясла дрожь. Это случалось всегда, когда она вспоминала госпожу Янагисаву, которая вместе с мужем, бывшим канцлером, была сослана на остров Хачиджо. Она почувствовала ту же яростью, как в тот день, когда госпожа Янагисава попыталась убить Масахиро. Уверенность госпожи Мацумаэ в том, что Текарэ отравила ее дочь, была гораздо лучшим мотивом для убийства, чем ревность.

– Правитель Мацумаэ должен был думать, что Нобуко умерла бы в любом случае, – сказала Сирень. – Текарэ была уверена, что он не обвинил бы ее. И он этого не сделал. Он считал, что она не может сделать ничего плохого.

Рейко покачала головой, сожалея о том, что Текарэ была способна на такие злодеяния, и что Сано и Рейко пытались добиться справедливости для жертвы, которая вряд ли этого заслуживает. – А что там было в том зелье?

– Местные растения, я думаю. Шаманы-эдзо держать такие вещи в секрете.

Но даже если госпожа Мацумаэ был убийцей, как Рейко может это доказать? Она посмотрела на Сирень. – Ты проводишь много времени с госпожой Мацумаэ, не так ли?

– Да, – сказала девушка. – Она заставляет меня работать с утра до позднего вечера.

– Неужели она говорила что-то, что указывало, что она убила Текарэ?

– Я такого не слышала. Она осторожно говорит перед слугами.

Но Рейко подозревала, что Сирень была очень искусной в шпионаже. – Ты не видела, чтобы она делала что-нибудь, что выглядело подозрительно?

– Нет.

– В тот день, когда умерла Текарэ, госпожа Мацумаэ покидала замок? – сказала Рейко. Чтобы установить самострел, она должна была сходить туда до наступления темноты.

– Я не знаю. Но я не была с ней целый день. Помню, она послала меня за покупками в город.

Возможно, чтобы избавить себя от любопытных свидетелей, подумала Рейко. Или, возможно, для тех, кто хотел установить ловушку для нее. – А что ее фрейлины? Они выходили?

– Я не знаю.

Разочарование охватило Рейко, ее настроение упало. Даже обнаружив новый, вероятный мотив убийства, она вернулась к тому, что у нее было, когда она оставила госпожу Мацумаэ – к четырем подозреваемым, при полном отсутствии доказательств. Даже если кто-то в замке, возможно, видел кого-то из них с луком в руках, Рейко не могла найти таких свидетелей, так как ее свобода была ограничена.

В отчаянии она сказала:

– Сирень, может, ты знаешь что-нибудь еще? Девушка отвела взгляд.

– Что это?

Мысли скользили по лицу Сирени. Она играла с мехом своего пальто. Она выжидала.

– Скажи мне! – Горя нетерпением приказала Рейко.

– Предположим, что я знаю. – Медленно, одно слово за другим, как бы давая себе подумать, сказала Сирень. Она смотрела на Рейко, сощурив глаза:

– Если я скажу вам, что мне от этого будет?

Это была реальная причина желания Сирени общения с гостьей из Эдо: она хотела выторговать за свои сведения определенные вещи. Она не хотела просто так, ради помощи Рейко, делиться информацией. Хотя Рейко не понравилось вымогательство девушки, она была не в состоянии сопротивляться.

– Я сделаю все, что ты попросишь, – сказала она. – Просто скажи, чего ты хочешь.

Сирень улыбнулась, она почувствовала, что ее заветные желания могут исполниться. – Я хочу покинуть Эдзо. Я хочу попасть в Эдо и жить там. Может, вам нужна горничная? Когда вы будете возвращаться домой, вы могли бы взять меня с собой?

При любых других обстоятельствах, Рейко не наняла бы горничную с подобным характером, но в сложившейся ситуации она сказала:

– Да, если это то, чего ты хочешь.

Сирень повернулся к ней, ее глаза блестели:

– Было бы лучше, если бы мне не надо было работать. Может быть, я могла бы быть вашим спутником, а?

Согласившись, Рейко сказала:

– Хорошо.

– Когда-нибудь я хотела бы выйти замуж за богатого самурая. Не могли бы вы найти для меня мужа?

Что б ее! У Рейко отвисла челюсть.

Увидев, что ее пожелания выходят за рамки, Сирень сказала:

– Вчера я говорила вам, что поспрашиваю о вашем сыне. Что делать, если я кое-что знаю о нем?

– А ты знаешь? – Рейко ахнула с надеждой, даже когда она ненавидела Сирень за игры на ее уязвимость.

– Я могла бы, – сказала хитрая Сирень, наслаждаясь своей властью над Рейко. – Но если вы хотите, чтобы я вам рассказала, вы должны мне предложить хорошую награду за мои труды.

– Хорошо. Да! – Если девушка поможет воссоединить ее с Масахиро, а также раскрыть убийство, Рейко была готова женить на ней кого угодно, хоть самого сегуна. – Скажи мне!

Она видела, как хочет Сирень ухватить награду. Руки девушки сжались в маленькие хищные кулачки. Ямочки на ее щеках распрямились. Но ее взгляд оценивал Рейко:

– Как я узнаю, что вы сдержите ваши обещания, если я скажу вам?

– Ты можешь мне доверять, – заверила ее Рейко.

Тут открылась дверь, двое охранников заглянули внутрь, проверяя наличие Рейко. Сирень испугалась. Они обе сидели молча и в напряженной тишине ждали, пока стражники не закроют дверь и не уйдут.

– Я не могу сейчас говорить, – прошептала Сирень. – Не здесь. – Тогда где? Когда? – сказала Рейко разочаровано.

– Завтра, – сказала Сирень.

– Но…

Но прежде, чем Рейко успела продолжить, Сирень вскочила, поспешно поклонилась и выбежала из комнаты.