Текст книги "Императрица снежной страны (ЛП)"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 24

– Так, кто убил Текарэ? – требовал правитель Мацумаэ. – Скажи мне, кто?

Так как и Урахенка, и вождь признавались в убийстве, Сано стало очевидно, что кто-то из них двоих невиновен, но он не знал, кто. Он понял, что у него остается лишь один козырь в этой игре жизни и смерти, и наступило время его использовать.

Тут Хирата неохотно сказал:

– Я думаю, Урахенка пытался убить меня, в тот день мы ходили охотиться на оленей. Если один из них виноват, это он.

Это был козырь Хираты, который он держал про себя, подумал Сано, вероятно, потому что он не был уверен в намерениях Урахенки и его вины. Теперь же он хотел выгородить вождя. Но вождь, казалось, встревожился, тогда, как Урахенка посмотрел на Хирату с выражением благодарности и произнес фразу, которую все поняли без перевода:

– Это был я.

– Ну, этого достаточно, – сказал Гизаемон. – Не нужно больше ничего слышать. Давайте просто казним его и покончим с этим.

Перед тем, как Сано согласится с этим, ему нужно было получить доказательство того, что Урахенка виноват:

– Почему бы не позволить человеку рассказать все самому?

Правитель Мацумаэ зашатался, схватился за голову обеими руками, и застонал. Он споткнулся около хранилища, едва не задев огонь. В нем проявился образ Текарэ. Ее черты проглядывали через его кожу. Они пылали гневом на Урахенку. – Так это ты, муж, убил меня? – с недоверием спросил голос, причудливо сочетавший Текарэ и правителя Мацумаэ, одновременно высокий женский и низкий мужской.

Физически это было невозможно, но Сано это видел. Это было на самом деле. Хотя все присутствующие были так же потрясены, как и Сано, но мужчины эдзо не казались удивленными, они видели такое и раньше. Но Урахенка отшатнулся, его лицо побледнело. Видимо, впервые дух, овладевший Мацумаэ, говорил лично с ним:

– Текарэ?

– Да, это я. Как ты мог это сделать?

Урахенка замер, словно потерял дар речи.

– Отвечай мне!

Когда он заговорил, голос Текарэ воскликнул в недоверии. Правитель Мацумаэ потребовал:

– Почему вам понадобилось избавиться от нее?

Урахенка ответил двум лицам, находившимся в одном теле. В ответ Текарэ выпалила вопрос на местном языке, в то время как правитель Мацумаэ сказал:

– Ее сестра! Ты убил ее, чтобы мог жениться на Венте?

Вот это сюрприз, подумал Сано. Здесь был мотив, о котором он никогда не слышал. Сознавая, к этому времени, что туземцы были связаны между собой, он никогда не думал о возможной связи, романтическом романе между этим человеком и подругой Рейко. По-видимому, Рейко тоже не знала об этом.

Урахенка снова заговорил, на этот раз с вызовом. Текарэ кричала на него так громко, что она заглушила слабый голос правителя Мацумаэ. Гизаемон сказал:

– Она спрашивает его, как он мог любить ее тупую сестру, обычную, серую мышку. Она же ничто по сравнению с Текарэ. Текарэ была шаманка, самая красивая женщина всех племен. Как он мог хотеть Венте вместо нее?

Сано подумал, это был еще один момент, который он недооценил в туземцах, считая их слишком простыми, чтобы участвовать в запутанных отношениях, которые присущи японцам. Прелюбодеяние были общими для всех культур, и вызывало такие же эмоции.

Текарэ проклинала Урахенку. – Она говорит, что он обманул ее, – сказал Гизаемон. – Он сломал их брачные обеты. Он жалкий, ничтожный обманщик. Правитель Мацумаэ выхватил кнут у капитана Окимото и начал лупить им Урахенку. Шипы рвали его кожу, когда он отвечал.

– Он не любит ее потому, что она относилась к нему неуважительно и бросила его, предпочитая японских мужчин, – переводил Гизаемон.

– Не сваливай вину на Текарэ! – кричал правитель Мацумаэ. – Меня не волнует, что ты хотел, чтобы ее сестра грела ночью твою постель!.

Текарэ же в образе правителя, указывая на Урахенку, трясла головой, стучала рукой в грудь и кричала:

– Ты был моим мужем. И я никогда, ни от чего своего не отказывалась! Сано не нужен был перевод, чтобы это понять. Урахенка, рассердившись, закричал на жену:

– Ты была японской шлюхой. Вот почему я должен был убить тебя! Его мотив был так же понятен, как мотив японского мужа, оказавшегося в его положении.

– Как ты смеешь называть ее шлюхой? – завизжал правитель Мацумаэ, избивая Урахенку, который продолжал оправдываться. Пронзительный голос Текарэ с ним спорил.

– Она сердится, потому что ее муж говорит, какая Венте хорошая, какая добродетельная, а Текарэ нет, – переводил Гизаемон. – Урахенка говорит, что когда вождь решил приехать в городе Фукуяма и привести ее домой, Урахенка не хотел ее возвращать. Он пришел, чтобы убить ее. Он бросил торжествующий взгляд на Сано:

– Кажется, это был он.

Сано тоже начал так думать. Может быть, если бы он глубже покопался в личных отношениях туземцев, узнал бы об Урахенке и Венте раньше. Может быть, не умерли бы все эти люди, может быть, правитель Мацумаэ не объявил бы войну.

Правитель Мацумаэ схватил Урахенку за бороду:

– Скажи мне, как ты это сделал. Текарэ ему ядовито подпела:

– Прежде, чем я убью тебя, скажи мне это.

Урахенка смотрел на происходившие с правителем Мацамуэ превращения с таким ужасом, что предпочел бы умереть на месте, чем общаться со своей женой. Он говорил. Правитель Мацумаэ перевел его слова для себя, пытаясь верить им, но не разрывать раны ревности и злобы, терзавшие Текарэ, что сидела в нем. – Ты убегал из лагеря каждую ночь. Ты поджидал возле замка, когда она выйдет. Ты следил за ней, когда она шла к горячему источнику. – Он рыдал. – Тебе пришла в голову мысль устроить ловушку для нее.

Правитель Мацумаэ уронил кнут и начал бить Урахенку кулаками. Он и Текарэ выли:

– Убийца!. Их личности, голоса, языки смешались. – Ты украл мою жизнь. – Ты убил мою любимую. Вместе они кричали:

– Сейчас ты умрешь!.

В истерике правитель Мацумаэ выхватил меч:

– Отведите его на казнь. Я сам отрублю ему голову.

– Ну, вот и все, сказал с облегчением Гизаемон.

Шагнув вперед, он схватил Урахенка за веревки вокруг его запястий и поднял его на ноги. Урахенка не сопротивлялся, он смотрел мрачным взглядом человека, чья судьба предрешена.

– Он не сказал ничего, что доказывает, что он виновен – запротестовал Сано, хотя Урахенка и признал себя виновным.

– Все кончено, почтенный канцлер, – сказал Гизаемон. – Вы должны признать, что вы не правы.

Вождь, который наблюдал за допросом со стоическим терпением, сейчас задал вопрос. Ответил правитель Мацумаэ на местном языке. Гизаемон засмеялся и сказал:

– Мой племянник отказался отменить войну. Его не волнует, что варвары подумают, что он заставил их поверить, что он согласиться отменить свой приказ. Он хочет, чтобы все они разделили наказания за преступление, совершенное их соплеменником.

Аветок покачал головой. Сано удивило то, что правитель Мацумаэ отказался заключить мир. Комната наполнилась смехом Текарэ. Она издевались над вождем, в то время как голос Мацумаэ вторит ей:

– Ты такой жалкий, такой слабый. Когда я был молодой, ты не защитил меня от японцев, которые напали на меня. Ты был слишком труслив, чтобы бороться за свои права управлять нашей собственной землей.

Капитан Окимото поднял вождя на ноги, готовый отправить его на смерть. Сейчас наступил последний шанс Сано разыграть свой последний и единственный козырь, чтобы добиться установления истины.

– Текарэ! – Крикнул он. – Слушайте меня!.

Она и правитель Мацумаэ продолжали бушевать на ее мужа:

– Ты не хотел, чтобы я жила лучше тебя. Поэтому я должна была умереть.

– Урахенка не единственный человек, которого вы обидели, который хотел тебя убить, – сказал ей Сано.

Правитель Мацумаэ поднял меч:

– Я не собираюсь ждать окончания церемонии. Я убью тебя сейчас!.

Сано бросился и схватил его. Солдаты схватили Сано, потянув его назад. Он держался за правителя Мацумаэ, который повернулся к нему и дрался с ним. Сано видел только один блестящий, огненный свет в глазах правителя Мацумаэ – Текарэ. Когда она зарычала, лицо Мацумаэ полностью принадлежало ей. Его тело стало мягким и гибким, как у молодой женщины. Сано был изумлен, он думал, что он касался призрака. Когда Текарэ оторвалась от него, его руки почувствовали ее силу. Он вырвался от солдат и стоял между Текарэ и Урахенкой.

– Убирайся с дороги! – сказала Текарэ, а голос правителя Мацумаэ повторил ее слова на японском языке. Его рука замахнулась мечом на Сано.

– Не стоит во всем верить вашему мужу, – сказал Сано. – Настоящий убийца, который тебя убил, совсем другой.

Воины бросились на Сано, отбили его и оттащил его от Урахенки. Но Текарэ нахмурилась, ее внимание привлекла последняя фраза. – Другой? Кто?.

– Ты находишься внутри него, – сказал Сано.

Текарэ удивленно подняла брови правителя Мацумаэ. Она посмотрела на тело человека, в котором находилась, а потом рассмеялась. – Не будь смешным. Правитель Мацумаэ влюблен в меня. – Она подняла руку и погладила его по лицу. – Он поклонялся мне.

– Сначала, – согласился Сано, – пока ты не стала плохо обращаться с ним.

– Кто это сказал?.

– Он сам и сказал. – Сано вытащил книгу, которую имел при себе. – Это дневник правителя Мацумаэ. В нем он правдиво рассказывает о своих отношениях с вами. Слушайте… – Он листал книги, и зачитывал отрывки: «. Я замечаю, как другие мужчины смотрят на Текарэ. А она улыбается им? Они смотрят на нее слишком долго?».

Солдаты выпустили Сано и слушали с напряженным, встревоженным вниманием, как будто голос их хозяина говорил через него, и он был облечен властью правителя Мацумаэ. Но Гизаемон потребовал:

– Где ты это взял?.

– Из комнаты правителя Мацумаэ. – Сано заметил, как удивился Гизаемон. Как если бы он не знал, какие отношения были между его племянником и Текарэ. Или он просто не знал, что правитель Мацумаэ вел дневник? Но сейчас нельзя было отвлекаться на Гизаемона.

– "Мои худшие опасения оправдались, – продолжал он, по страницам дневника. – Я увидел Текарэ и молодого солдата"… "Они осмелились заниматься любовью прямо передо мной, как будто меня там не было!" … "Она улыбнулась мне, когда я лежал беспомощным и в ужасе, а …".

– Но это была всего лишь игра, мы играли. – Текарэ как будто удивилась, что правитель Мацумаэ может иметь единомышленников. – Ревность взволновало его. Ему понравилось.

– Не в соответствии с этим – Сано стал читать дальше, – "Я злился на нее. Я пригрозил отправить ее обратно в племя, если она будет так себя вести. Но она сказала, что если я сделаю это, я никогда ее больше не увижу. И я сам знаю, что мои угрозы никуда не годятся. Я в ее власти". Это не звучит, как если бы правителю Мацумаэ понравилась ваша игра.

– Он любил меня, – потрясенно, но уже не уверенно сказала Текарэ.

– По его собственным словам "Теперь я боюсь Текарэ так же, как и люблю ее. Она околдовала меня злыми чарами, сделала меня собственной жалкой тенью, я должен освободиться от нее, но как?"…"я должен уничтожить ее, прежде чем она полностью разрушит меня".

– Он бы не мог причинить мне боль. – Текарэ смотрела на руки правителя Мацумаэ, сгибая их, как будто она не могла поверить, что он использовал их против нее. – Он не мог.

– Вы не имели столько власти над ним, как вы думали. Вот что он написал. – Сано продолжил читать, – "Ночью я лежу с открытыми глазами, планируя ее смерть. Может, я должен отравить ее еду. Или установите ловушку с луком на дороге, которой она ходит. О, боги, дайте мне волю к действию!"

Сано подчеркнул последние слова, а затем повторил:

– Ловушку с луком.

Изумление охватило присутствующих солдат, очевидно, что подобная идея никогда не приходила им в голову. Глаза Хираты наполнились надеждой. Он посмотрел на вождя Аветока, который слушал, как будто понимая все, что говорил Сано и не был удивлен.

– Вы говорите глупости, – сказал Гизаемон.

– Этого не может быть! – воскликнула Текарэ возмущенно. – Правитель Мацумаэ не писал эту книгу!

– Не верите мне на слово. Давайте спросим у него, – предложил Сано, – правитель Мацумаэ, ты здесь?

Текарэ застыла, как будто ток молниями проходил через нее. Ее лицо потемнело. Слабые пятна огня зажглись в каждом из ее глаз.

– Что вы имеете сказать в свое оправдание? – спросил Сано правителя Мацумаэ.

Мужская осанка вернулась в тело правителя Мацумаэ, но прежде чем он успел ответить, он закричал на себя голосом Текарэ:

– Это книга твоя?

Он увидел в руках дневник Сано, как будто боялся, что она его укусит:

– Да..

– Ты написал эти вещи?

– Да… Нет, – он запнулся.

– Что это? – спросил Сано одновременно с Текарэ. – Тебе не нравилось так много во мне?

– Нет! Я просто запутался, строчил глупые вещи. Я любил тебя всем сердцем.

– Ты планировал устроить ловушку для меня. Ты?

Полный страха взгляд правителя Мацумаэ был направлен внутрь себя. – Я-я не знаю.

– Конечно, он этого не делал. – сказал Гизаемон Сано. – После того как он сходит с ума от горя от смерти женщины, после того как он позволяет расследовать ее убийство, как вы можете обвинять его?

Горе не единственная вещь, которая сводит людей с ума. Вина тоже. Сано подумал, что правитель Мацумаэ пытался справиться с ней, наказывая других за свое преступление.

Текарэ наклонилась вперед, угрожающе человеку, телом которого она обладала. Два духа внутри него создавали иллюзию, что его тело было разделено на двух отдельных людей:

– Как ты можешь не знать? Знаешь ли ты, убил ли ты меня?

Правитель Мацумаэ попятился в тщетной попытке избежать ее:

– Я имею в виду, я не помню!

– Вы сознательно забыли, что убили Текарэ потому, что вы не хотите, чтобы она это узнала. – Эта теория имела такой же смысл для Сано, как и все, что произошло в Эдзо. – Вы боялись того, что она сделает, если узнает.

Гизаемон выплюнул зубочистку, с отвращением глядя на Сано. Но ярость Текарэ свидетельствовала о том, что правитель Мацумаэ сделал это:

– Это был ты!

Господин Мацумаэ споткнулся, он отпрянул от противника внутри себя:

– Этого не было, моя возлюбленная. Я не мог, я бы не стал бы.

– Ты убил меня?

– Нет! – Но отказ правителя Мацумаэ прозвучал слабо, так как его воля была подорвана.

Сано призвал:

– Вспомните, что вы самурай. Возьмите на себя ответственность за свои действия. Положите конец этому безумию. Если он не мог убить правителя Мацумаэ своими руками, он согласился бы принудить его совершить ритуальное самоубийство.

Правитель Мацумаэ начал бить по своему собственному лицу. Голос Текарэ изрыгают проклятия:

– Ты убил меня! Убийца!

Его кулаки били по своей груди и животу. Все остальные стояли в шоке, а он упал и корчился, в то время как дух Текарэ закричал:

– Ты заплатишь за мою жизнь своею! Умри!

Пытаясь удавиться, он сдавил руками свое горло и бился головой об пол. Его тело тряслось. Задыхаясь, он хватал ртом воздух.

– Остановите его! – приказал Гизаемон солдатам, которые побежали на помощь его племяннику. – Прежде, чем он убьет себя!

Глава 25

Рейко на цыпочках прошла по коридору в женскую половину и остановилась у двери, которая вела в помещение, где жили наложницы-эдзо. Через дверь были слышны голоса разговаривавших на языке эдзо женщин. Рейко постучала в дверь, а затем, не дожидаясь ответа, открыла ее.

Беседа смолкла. Рейко остановилась на пороге комнаты, обвешанной ковриками на стенах, с соломенными шторами на окнах. На полу был стол, на котором стояли деревянные веретена. Рядом находился ткацкий станок, на котором уже было начато изготовление новой ткани. Наложницы сидели вокруг очага, держа деревянные миски на коленях и ложки в руках, ели блюдо, которое пахло сушеной рыбой и острыми приправами. С полными ртами, они смотрели на Рейко. Она была так ослеплена гневом, а их татуированные лица выглядели настолько похоже, что она не могла определить, какое принадлежала той, с которой она хотела говорить.

– Венте – позвала она.

Одна из них поставила свою миску и ложку. Застенчивая улыбка Венте сникла, она поняла, что Рейко пришла не по дружбе.

– Почему ты не сказала мне, что враждовала с Текарэ? – потребовала Рейко.

На лице Венте появился испуг. Она посмотрела на свои подруг, словно ища от них помощи. Отведя глаза от Рейко, она сказала:

– Откуда вы знаете?

– Госпожа Мацумаэ сказала мне, что ты и Текарэ дрались. Ваши подруги должны были оттаскивать вас друг от друга.

Другие женщины явно не понимали, о чем она и Венте говорили, но чувствовали опасность в воздухе, поэтому они вскочили на ноги и вышли из комнаты. Венте хотела последовать за ними, но Рейко встала перед ней. Они остались вдвоем в задымленной, жарко натопленной комнате, что была похожа на местную хижину, чуждую для Рейко по обстановке.

– Не было времени, – пробормотала Венте.

– Было много, – сказала Рейко, хотя она вспомнила, как она спешила найти Масахиро. От горя она плохо соображала. Она поддерживался себя только гневом, который в этот момент был нацелен на Венте. – Это заняло бы всего лишь мгновение, чтобы сказать мне правду о Текарэ.

Венте закусила губу:

– Вы же меня спрашивали о госпоже Мацумаэ.

– Забудьте про госпожу Мацумаэ. – Эта женщина пробила большую брешь в уверенности Рейко, что она убийца. Рейко признала, как опрометчиво быстро стала верить Венте, поверила, что ее горе о смерти сестры было подлинным, и сочувствовала ей. – В настоящий момент меня интересуешь ты одна. Вы поссорились с Текарэ незадолго до ее смерти. Почему?

– Почему вас это волнует? – робко и обижено отвечала Венте. – Вам же все равно, кто убил мою сестру?

– Неважно почему, – недовольство собой за свою доверчивость удвоило гнев Рейко к Венте. – Скажи, почему вы с Текарэ поссорились?

Сопротивление Венте рассыпалось. Вероятно, привычка повиноваться японцам была слишком сильна, чтобы сопротивляться. Она вздохнула, а затем сказала:

– Она разрушила мою жизнь.

Рейко почувствовал, что атмосфера обмана рассеивается:

– Как?

На лице Венте отразилась ужасающая ненависть, уродующая ее так, что Рейко едва узнала ее:

– Когда Текарэ стала жить в замке, она захотела, чтобы я тоже была тут. Я никогда не хотела покидать нашу деревню. Но она сказала, что я должна, хотя … – Она изо всех сил подыскивала японские слова. – Не наложницы не могут здесь жить. Так Текарэ нашла солдата, который хотел иметь женщину из айнов. Он забрал меня.

Теперь она так стремилась выразить свою обиду к Текарэ, что забыла об осторожности и о том, что Рейко искала мотивы убийства. – Я не хотела этого солдата, но он взял меня. – Говорила она наполненным горечью голосом. – И она была довольна.

Рейко вникла в уродливый смысл этой истории. Выходит, Венте была вынуждена стать наложницей для того, чтобы составить Текарэ компанию в замке. Текарэ нашла Венте японца, не спросив о том, как та к этому относится. Венте пострадала вдвойне, от сексуального порабощения и от сестры, которая этому способствовала.

– Таким образом, вы ссорились с ней из-за этого? – спросила Рейко.

Венте кивнула, а потом покачала головой:

– То, что Текарэ сделала, было основной причиной, но тут возникла другая ситуация. Я хотела вернуться домой. Она же не позволяла мне.

Рейко поняла, что наткнулась на ситуацию, выходящую за пределы ее понимания особенностей Эдзо. – Но когда ты стала любовницей солдата, ты не могла уйти без его согласия? – сказала она. – При чем тут твоя сестра?

– Солдату я надоела, он хотел отправить меня обратно в деревню. Но Текарэ попросила правителя Мацумаэ позволить мне остаться. Он делал все, что она хотела. – Источая ненависть, неприятную, как гниль, говорила Венте. – Я просила ее отпустить меня, но она не соглашалась.

Рейко подумала, что у Текарэ могли быть причины так поступать:

– Может быть, она боялась оставаться одной в замке. Может быть, она скучала по дому, и ей было нужно, чтобы рядом был кто-то из семьи, человек, которого она любила.

Венте подскочила от негодования:

– Она не испугалась. Она всегда говорила: "Венте сделай это, Венте сделай то"… "Венте, принеси мне поесть, натри спину, расчеши волосы". Вот как она любила меня!

Рейко поняла, что Текарэ держала сестру возле себя, чтобы использовать в качестве служанки.

– То же самое было у нас дома, – продолжала Венте. – Когда мы были маленькими, я делала все работы по дому, собирала ягоды, готовила, шила, стирала. Текарэ же ничего не делала. Она же шаманка. Она особенная. Я же просто девочка. – Рейко слышала в ее тоне старые обиды. – Она всегда хотела получать лучшее. Лучшие вещи. Венте коснулась своей одежды, бус.

– Когда не хватало еды, она кушала. Деревня нуждалась в ней. Я голодала. Она брала все, ничего не оставляя для меня. И она была счастлива.

У Рейко сформировался образ девушки, которая полагала, что она была лучше, чем другие жители деревни. Владычица Снежных земель, которая наслаждалась своими привилегиями, которые провоцировали ревность ее простой сестры.

– Всю свою жизнь, я хотела уйти от Текарэ. Я старше, я должна была выйти первой замуж, жить в своем собственном доме. Мы выросли, и я нашла мужчину. Он сильный, красивый, хороший охотник. Он лучший жених в деревне. – От воспоминаний у Венте засияли глаза. – Мы полюбили друг друга. Мы … Ее голос смягчился. Она подбирала слова.

Рейко сказала:

– Что случилось?

Выражение лица Венте потемнело. – Но она захотела его. Она не могла терпеть, что у меня есть то, чего нет у нее. Она провела магические ритуалы, чтобы заставить его забыть меня и полюбить ее. Он женился на ней!

Рейко жалела Венте, у которой ее сестра украла жениха. Но она накапливала факты, свидетельствующие против Венте. Эта история только подкрепляла ее уверенность в наличии серьезного мотива для убийства.

– В деревне я старалась не встречать их, не смотреть на него. Но я его все еще люблю. А она никогда не заботилась о нем. Она хотела богатого японца. Когда она получила правителя Мацумаэ и привела меня в город, я думала, что я никогда больше не увижу Урахенку.

– Урахенку? – Знакомое имя покоробило Рейко. – Это не один ли из мужчин в лагере?

Венте кивнула. Теперь Рейко вспомнила, что она наблюдала за ним на похоронах. Но тогда она не потрудилась задаться вопросом, потому была слишком занята своими чувствами, чтобы увидеть любовный треугольник.

– Люди пришли к Текарэ и хотели забрать ее домой. Но не Урахенка. Он пришел за мной. Он сказал, что ошибся, женившись на Текарэ. Он больше ее не любил и не хотел. Он любит меня! – Венте коснулась своей груди. Она излучала восторг:

– Он сказал, что когда мы вернемся в деревню, он больше не будет мужем Текарэ. Мы поженимся.

– Вот почему ты хотела вернуться домой и почему Текарэ бы не захотела просить правителя Мацумаэ, чтобы он отпустил тебя, – уточнила Рейко. – Она не хотела отпускать Урахенку, хотя самой он тоже был не нужен. Ее жадность, должно быть, разъярила Венте еще больше. – Вот почему вы поссорились, почему ты угрожала убить ее. Она стояла на вашем пути. Но теперь Рейко поняла, что Венте была не единственной, чьи надежды разбила Текарэ. Как насчет Урахенки? Что он сделал в ответ на то, что Текарэ держит вас тут?

Венте быстро уловила скрытые обвинения в вопросах Рейко. – Он бы не сделал больно Текарэ! Независимо от того, как она относилась к нему, он слишком хороший, слишком… – Подыскивала подходящее определение, Она нашла слово, которое, наверное, слышала часто от самураев. – Благородный.

Но благородство часто отступало на второй план перед любовью. Урахенка был не первым человеком, который хотел избавиться от собственной жены, чтобы не принимать его в расчет. У него были такие же основания для убийства, как и у Венте.

– Он мог убить Текарэ, – сказала Рейко. – Я думаю, что это был или он или ты. Скажи мне, кто?

Может быть, сейчас Венте призналась бы, чтобы защитить Урахенку. Но она заявила:

– Это не он. И не я.

Впервые Рейко задумалась о том, что убийца мог действовать не один, что убийство могло быть результатом заговора. – Может быть, это сделали вы вместе. Ты сказала Урахенке, каким путем Текарэ ходит ночью к горячему источнику. Он поставил ловушку. Она попалась в нее. Если правитель Мацумаэ не сошел бы с ума и не взял бы в заложники всех жителей города Фукуяма, вы и Урахенка могли бы свободно вернуться домой и пожениться.

Венте повторила:

– Не он. У нее был взгляд затравленного, загнанного в угол зверя:

– Не из-за меня.

– Но это слишком сложно, – сказала Рейко. – Чаще всего самый простой ответ является правильным. Более вероятно, что вы действовали в одиночку. Урахенка не знал, что ты убила его жену, твою собственную сестру. Но я думаю, что Сирень знала. Она видела тебя. Она шантажировала тебя. И ты убила ее.

Теперь Рейко пришла в ярость, произнося имена Сирени и Урахенки:

– Правитель Мацумаэ убьет ваших людей в войне из-за того, что вы сделали. Многие японцы тоже умрут. Если у вас есть порядочность вообще, вы признаетесь. Может быть, еще не слишком поздно, чтобы спасти их.

Горе омрачило лицо Венте. – Ошибка, – сказала она.

– Ты все еще говоришь, что смерть Текарэ была несчастным случаем? Я полагаю, смерть Сирени тоже? И моего сына? – Рейко саркастически рассмеялась. – Избавь меня от этой ерунды. Она была готова обвинить Венте в смерти Масахиро, считая, что потеря ее сына стала следствием эгоизма в Венте:

– Я должна убить тебя за все, что ты сделала!

Венте застыла в ужасе перед Рейко, японкой, имевшей власть над ее жизнью и смертью. Она протянула дрожащую руку к Рейко. – Пожалуйста, – прошептала она. – Поверь.

Она взывала к милосердию Рейко и умоляла вспомнить про помощь, которую оказала Венте. Она призвала Рейко вспомнить краткие, но интенсивные отношения, которые возникли между ними, оказавшимися вместе в тяжелых условиях. Но Рейко повернулась к Венте спиной. Она не была абсолютно уверена, что Венте убила Текарэ или Сирень, но она была уверена, что настоящая дружба должна быть основана на доверии. Эта связь для нее была закончена.