Текст книги "Императрица снежной страны (ЛП)"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 20

Утро похорон Текарэ было спокойным и светлым. Несчастная Рейко стояла среди толпы, собравшейся у входа в главный зал приемов дворца. Ей казалось невозможным, что солнце светит, небо бирюзовое, сугробы чистые, а кругом свежо и красиво. Свет резал глаза, которые опухли от слез. Невероятно, но мир продолжал существовать, безразличный к ее горю, также как и то, что она сама была еще жива и сердце ее билось. Рейко была вынуждена присутствовать на похоронах незнакомки, когда она горевала о сыне.

Она не хотела идти на эти похороны, но Сано сказал:

– Правитель Мацумаэ распорядился присутствовать всем обитателям замка. Ты должна.

Он выглядел спокойным и сильным, хотя в его глазах застыло выражение, которое она видела в них один раз, в то время как он выздоравливал после того, как был почти до смерти избит убийцей. Тогда он выглядел так, будто в его истерзанном теле едва теплица жизнь. На этот раз он выглядел так, будто его истерзанный дух едва жив. Они провели ночь в одной постели, но Рейко почувствовала себя совершенно одинокой. Она чувствовала отдаленность от Сано, как будто он был где-то далеко-далеко, хотя он стоял рядом с ней.

Госпожа Мацумаэ и три ее фрейлины, все в шикарных шелковых нарядах поднимались вверх по лестнице. Рейко была удивлена, что ее ум, несмотря на горе продолжает функционировать. Она отметила, что рядом не было Сирени. Она вспомнила, что Сирень обещал ей сегодня предоставить информацию о Масахиро и об убийстве.

Стоящие у входа солдаты, в полном вооружении, пропустили Сано, Рейко, Хирату, сыщиков и Крысу в дверь. Внутри зала горел огонь в очаге, сложенном в местном стиле. Тело лежало к северу от очага, на ткани ковра, перед латунной чашей, из которой подымался едкий, желтый дым. – Это здешний обычай сжигать серу, чтобы перебить запах тления, – прошептал Крыса.

Несмотря на серу, Рейко чувствовала запах разложения. Местные обняли друг друга, положив руки на плечи или подмышками, в знак взаимного горя. Правитель Мацумаэ и его люди встали на колени вдоль северной стены. Его полное страдания лицо с запавшими глазами выглядело стоически. Сильный, красивый, местный мужчина, которого Рейко помнила по встрече на берегу моря, подошел к господину Мацумаэ, который был ближе всех к телу Текарэ.

– Тебе здесь не место, – возмутившись, сказал правитель Мацумаэ. – Сядь где-нибудь в другом месте.

Местный выпалил гневную речь. Крыса прошептала:

– Урахенка говорит, что как муж Текарэ, он самый главный среди скорбящих, и он, не господин Мацумаэ, должен сидеть на почетном месте.

Солдаты оттеснили Урахенку. Он, крадучись, присоединиться к другим местным мужчинам вдоль восточной стены. Венте не сводила с него взгляда. Сано и его товарищи заняли места вдоль южной стены, женщины вдоль западной. Стоя на коленях в промежутке между японскими дамами и наложницами-эдзо, Рейко впервые рассмотрело труп Текарэ.

Текарэ была одета в штаны, меховые рукавицы и халат цвета охры, с черно-белым рисунком на стойке воротника и обшлагах рукавов. Ее мертвое, ссохшиеся тело было закрыто одеждой, но ее лицо превратилось в ужасную маску смерти. Синяя татуировка вокруг рта стала нечеткой из-за обесцвеченной кожи, контуры ее зубов были видны через нее. Серебряные серьги с черным бисером были в ушах, а на груди были бусы с бирюзовыми и красными камнями, которые выглядели как сушеные хрящи. Рейко затошнило от отвращения. Она думала, что Сирени каким-то образом удалось избежать похорон, и это вызвало новую волну в ее горе.

Это был гнев по отношению к Сирени. Рейко была уверена, что Сирень знала, что Масахиро был мертв. Она дразнила Рейко ложными надеждами, в надежде на новую жизнь в Эдо. О, как это было жестоко!

Слуги принесли подносы с высушенным лососем, тушенным оленьим мясом, овощами, икрой, каштанами, лепешками из проса и кувшинами. Они поставили один поднос рядом с головой Текарэ, для подношения богам. Другие подносы поставили перед присутствующими. Туземцы и местные японцы приступили к трапезе, медленно и торжественно, беря еду пальцами. – Вы должны кушать, – зашипел Крыса на японцев из Эдо. – Вы будете прокляты, если этого не сделаете.

Рейко грызла торт из проса, заставила себя проглотить несколько крошек и запила водой. Сано, Хирата и сыщики сделали то же самое. Правитель Мацумаэ рыдал.

– Текарэ! – Причитал он, а потом отозвался жутким женским голосом. – Я здесь с вами, господин. Будьте сильным.

Низкий, протяжный плач и всеобщие стенания вспыхнули среди туземцев. – Это обычай плакать на похоронах, независимо от того, как вы относились к человеку, который умер, – объяснил Крыса.

Туземцы скандировали:

– О-юоюопта! O-юоюопота!

Крыса сказал:

– Это означает: "О, как ужасно". Все должны присоединиться к причитаниям.

Все так и сделали, кроме госпожи Мацумаэ, которая смотрела на происходящее с едва заметной улыбкой на губах. Под прикрытием шума, Рейко спросила "Умную госпожу", которая сидел рядом с ней:

– Где Сирень?

– Должно быть, паршивка выскользнула из замка.

Правитель Мацумаэ встал, подошел к Текарэ и опустился на колени у ее головы. Так же сделал Урахенка. – Уходи, – махнул на него рукой Мацумаэ, прогоняя, будто тот был собакой.

Мрачный и дерзкий, Урахенка остался стоять рядом. Слуга принес чашку с водой, к которой потянулись сразу господин Мацумаэ и Урахенка. Чашка перевернулась. Другой слуга поспешил с двумя чашками. Они молча, глядя друг на друга, выпили ритуальный напиток, а затем отошли на свои места.

– Куда она пошла? – спросила Рейко "Умную госпожу".

Женщина покачала головой, но "госпожа Анютины глазки" ответила за нее:

– На горячий источник.

Пение и стенания продолжались. Вождь начал что-то говорить, по-видимому, молитвы богам. Туземцы прошли вперед по одному, чтобы поклониться и поплакать над трупом. Дым от серы и ярость душили Рейко. Сирень удрала и купается в горячем источнике в то время, когда она здесь страдает! И это после того, как заинтриговала ее, чтобы осуществить собственную мечту!

Наконец вождь закончил свою молитву. Местные женщины завернули тело Текарэ в циновку, на которой она лежала, и связали пеньковой веревкой. Мужчина привязал завернутое тело к длинному шесту. Правитель Мацумаэ схватился один конец шеста, но он был слишком слаб, чтобы поднять вес Текарэ, поэтому капитан Окимото поднял шест и опустил ему на плечо. Господин Мацумаэ, благоговейно, как будто касаясь его возлюбленной плоти, положил на него руку. Он проигнорировал местного охотника, который взял шест с другого конца. Все встали, носильщики понесли тело вперед ногами к двери.

Венте, неся маленькую лакированную посудину с водой, вывела их из зала. Затем последовали чиновники. Урахенка поплелся за ними. Другие местные люди следовали, нагруженные разными ритуальными предметами. Воины выгнали японских и местных женщин, Рейко, Сано и их товарищей наружу.

Ослепительное солнце было в зените, снег многочисленными отражениями сверкал как бриллианты. Процессия направилась через территорию замка к задним воротам. Поняв, что они выходят из замка, Рейко увидела свой шанс свести счеты.

Процессия двинулась вниз по холму, вдоль протоптанной тропы по два-три в ряд. Туземцы что-то кричали и причитали. Рейко отстал от Сано. Он повернулся к ней, но солдат сказал:

– Не оглядывайся назад, вбок или вниз! и ткнул Сано своим копьем. – Это будет приглашением злых духов схватить нас!

Сано двинулся лицом вперед, так же как и все остальные. Рейко мысленно поблагодарил богов за местные суеверия. Она шла в ногу с "Умной госпожой" и прошептала:

– Как пройти к горячему источнику?

"Умная госпожа" нахмурилась и покачала головой.

– Пожалуйста!

– На развилке дороги надо повернуть вправо.

Когда они достигли раздвоения, Рейко отошла от группы, которая прошла мимо нее. Она помчалась искать Сирень.

Кладбище было расположено на плато над городом. Оно возвышалось в окружении кедров, которые бросили длинные синие тени на открытое, покрытое снегом пространство, усеянное деревянными столбами. Так были отмечены могилы туземцев, которые умерли в японском домене. На некоторых из них были заостренные концы, а на остальных – продольные отверстия.

– Копья для мужчин, швейные иглы для женщин, – сказал Крыса.

Это пояснение о местных обычаях Сано не слушал. Он чувствовал себя так, будто смерть Масахиро отделила его дух от тела. Но путь воина требовал от него стоически переносить постигшую его трагедию. Бусидо было похоже на скелет, который держал его вертикально. Он все еще должен был выполнить свой долг перед правителем, ведь он происходил из длинного рода самураев, которые шли от одного боя к другому, несмотря на кровоточащие раны, сражались до тех пор, пока могли стоять на ногах.

Четверо мужчин-эдзо очистили от снега землю и начали копать яму. Сано смотрел на правителя Мацумаэ, который выглядел неуклюжим на фоне его окружения. Вековой инстинкт бурлил в Сано. Его кровь самураев пылала жаждой мести. Правитель Мацумаэ был ответственен за смерть Масахиро. Невзирая на дело, которое они расследовали – дни правителя Мацумаэ сочтены.

Могильщики закончили. Они встали вдоль прямоугольного отверстия на циновки. На своем западном конце они поставили две миски на землю. Венте вылила в них воду из своей посудины. Правитель Мацумаэ застонал, хватаясь за сердце, в то время как местные мужчины опустили тело в могилу. Урахенка открыл сверток. В нем находилась одежда, веретено, иголки с нитками, миска и ложка, нож, кастрюля и серп. Чиновники открыли свой ящик и достали шелковое кимоно, японские лакированные сандалии, и украшения для волос.

– Могила вещей, – прошептал Крыса. – Чтобы умершая могла их использовать, когда она попадает в мир духов.

Урахенка поднял палку и ударил несколько раз по лежащим на могиле предметам. Он разбил миску, помял горшок и разрушил другие предметы. Солдат передал правителю Мацумаэ копье. Он плакал и, пошатываясь, ломал вещи, которые принесли его люди.

– Они должны быть уничтожены, чтобы освободить их дух для службы мертвой, – объяснил Крыса.

Обломки были сброшены в могилу. Туземцы и правитель Мацумаэ взяли пригоршни земли. Урахенка бросил первую горсть на труп своей жены. Свою пригоршню земли правитель Мацумаэ рассыпал пальцами, которые дрожали от охвативших его рыданий. Сано жаждал получить меч, ему хотелось почувствовать, как его лезвие прорезает плоть правителя Мацумаэ, проливая кровь за кровь. Но он был терпелив. Он происходил из длинного рода самураев, которые преследовали своих врагов до конца земли, так долго, как это требовалось.

Могильщики засыпали могилу, набросав сверху холмик. Туземные женщины покрыли ивовыми прутьями могилу, а также друг друга. – Чтобы очистить их, – сказал Крыса.

Толпа собралась уходить. Сано вспомнил, что надеялся, что похороны дадут ему информацию, полезную для расследования, ведь что-то могло произойти, что бы разоблачило убийцу. До сих пор ничего не случилось.

Вдруг вождь Аветок заговорил командным тоном. Все остановились, повернувшись с удивлением к нему. Он поднял руку, снова заговорил. Возбужденный шум охватил туземцев.

– Он говорит, чтобы подождали, – сказал Крыса. – Он хочет выполнить особый ритуал.

– Что это за ритуал? – спросил Сано.

Вождь говорил. Гизаемон сказал:

– Испытание божьим судом. Это практикуется варварами эдзо, когда одного из них убивают. Они должны окунуть руки в кипящую воду. Туземцы установили урны на горячую угольную жаровню, что они принесли. – Если они виновны, то получат ожоги. Если же они невинны, дух жертвы защитит их и горячая вода не нанесет им вреда.

Гул неодобрения возник среди японских чиновников. Правитель Мацумаэ смотрел на айнов со скептицизмом и надеждой. – Неужели это действительно определит, кто убил Текарэ?

– Конечно, нет, – презрительно сказал торговец золотом.

– Это просто варварская глупость, – сказал Гизаемон. – Запретите это, уважаемый племянник.

Местные люди начали протестовать. – Они говорят, что они были несправедливо обвинены, – сказал Рэт. – Они хотят доказать свою невиновность. И они хотят, чтобы все остальные тоже были проверены, чтобы выяснить, кто виновен.

Урахенка стоял у мангала. Он сбросил с себя правую рукавицу и поднял его голыми руками.

Сано сказал:

– Я считаю, суд надо продолжить. Не то, чтобы он верил в магические ритуалы, но он хватался за все, что могло пролить свет на преступление, которое он обязался раскрыть. И если правитель Мацумаэ возьмется пройти проверку и ошпарит себя, тем лучше.

– Не ты здесь главный, почтенный канцлер, – сказал Гизаемон. – И я, к примеру, не будут играть в эти игры.

– И я не буду, – сказал Дайгоро.

Правитель Мацумаэ колебался, осажденный сомнениями, путаницей, а может быть и страхом, но заговорил голосом Текарэ:

– Я хочу узнать, кто убил меня. Да будет суд.

Глава 21

Рейко шла через лес. На ветвях сосен, что располагались по обе стороны от дороги, висели сосульки, будто вылепленные скульптором клыки. Она шагала по свежим следам, которые были видны на белом снегу. Ее путь поднимался в гору и она задыхалась от усталости, так как спешила добраться до горячего источника до того, как люди Мацумаэ заметят ее отсутствие в похоронной процессии. Ее силы подкреплял гнев на Сирень, которой она собиралась высказать свое возмущение.

Гнев несколько отвлек ее от горя. Теперь, когда прошел первый шок от смерти Масахиро, Рейко хотела наказать кого-то за это. Она была бессильна против правителя Мацумаэ и она не могла нанести удар по правителю Мацудайре, который выкрал ее сына и направил в этот забытый богами край, а Сирень, которая ее обманула, была подходящей мишенью. К тому времени, когда она почувствовала запах серы из горячего источника, Рейко была готова к бою.

На вершине холма тропа вильнула в последний раз, и ее путь закончился на широкой поляне, посреди которой располагался небольшой водоем, около пятнадцати шагов в ширину и двадцать шагов в длину. Вокруг водоема из земли торчали скалы, образуя невысокие стены. Облако пара скрывало воду, бульканье которой слышала Рейко. Снег на скалах и рядом с источником растаял. Здесь же лежала свернутая одежда рядом с парой сапог.

– Сирень! – позвала Рейко. – Я хочу поговорить с тобой.

На это не последовало никакого ответа, не раздалось ни звука, кроме булькающей воды. Может быть, Сирень решила снова подразнить Рейко. Вне себя от гнева Рейко подошла к краю водоема. Она присела в промежутке между скалами и увидела темный, частично погруженный в воду объект. Это была верхняя часть головы. Длинные черные волосы расплывались от нее.

– Нет смысла скрываться, – сказала Рейко. – Ты все равно должна будешь вынырнуть, чтобы дышать

Прошло время. Сирень не двигалась. Рейко схватила ее за волосы и потянула. За паром ничего не было видно. Она чувствовала тяжелый вес девушки, вытаскиваемый из горячей воды, которая брызгала на ее перчатки. Движение разогнало пар настолько, что Рейко смогла увидеть бледное, длинное тело, плавающее на животе под поверхностью. Голова Сирени уперлась о скалы. Рейко была озадачена, потому что Сирень не сопротивлялась. Сделав над собой усилие, она напрягла мышцы и, плеснул на себя воду, перевернула Сирень.

Лицо девушки было неестественно красным. Вода закрывала ее конечности. Ее разинутый рот был наполнен водой, которая испарялась на холодном воздухе. Ее открытые глаза были мутными и пустыми, как у варенной рыбы. Она была мертва. Горячая вода начала готовить ее.

Рейко закричала, отшатнулась и потеряла равновесие. Она упала назад на жесткий, гладкий лед. Ее ужас был смешан со стыдом за свои мстительные мысли о Сирени. Независимо от того, насколько лукавой и жадной была Сирень, она не заслуживала смерти.

Ветер шевелил сосны. Сосульки гремели, как кости и падали в снег. Паника подняла Рейко на ноги. Она бежала от горячего источника так быстро, как только могла.

* * *

На кладбище вода в посудине над мангалом закипела. Вождь Аветок снял правую перчатку. Он и Урахенка погрузил руки в урну. Собравшиеся ахнули. Урахенка пытался подавить крик, вождь же не реагировал вообще. Он произнес команду, по которой они вытащили руки из воды. Шесть раз они проходили это испытание. Урахенка содрогался, невольные слезы текли по его загорелому лицу, а Аветок оставалось спокойным, он казался невосприимчивым к боли. Наконец, он и Урахенка показали свои руки к присутствующим. Он говорил, сверкая глазами.

– Дух Текарэ провозгласил нас невиновными в ее убийстве, – переводил Крыса. – Вот доказательство.

Все бросились вперед, чтобы проверить руки туземцев. Сано был поражен, увидев, что они выглядели абсолютно нормально. Раздались возгласы благоговения.

Урахенка в восторге что-то кричал. Крыса перевел:

– Мы говорили, что мы не убивали Текарэ. Теперь вы верите нам?

– Это уловка, – фыркнул торговец золотом.

– Как же они это сделали? – Хирата быстро бросил ему вызов.

– Может быть, намазали какими-то местными зельями руки.

Сано не мог себе представить, чтобы какое-либо зелье могло защитить тело от кипящей воды, но он знал, что люди способны совершать чудеса. История боевых искусств была полна разных примеров. Может быть, айны знали, как управлять своим телом и сопротивляться травмам. Или может быть, на самом деле, их не травмированные руки были доказательства того, что вождь Аветок и Урахенка были невиновны.

– Это ничего не значит, – сказал Гизаемон. – Испытание судом божьим не признается законами Японии.

Но правитель Мацумаэ смотрел на айнов, как если бы чудо потрясло его до костей. Текарэ проглянула в чертах его лица и ее голос сказал:

– Если не они убили меня, то кто это сделал?

Урахенка громко запротестовал и указал на кипящую воду.

Потрясенные взгляды вспыхнули от человека к человеку. Внезапно раздались отдаленные крики. Все обернулись и увидели, как Рейко выбежала из леса. Она подбежала к Сано и, стеная, рухнула в его руки.

– Где ты была? – спросил он, расстроенный тем, что не заметил, как она пропала. Его мысли о мести все отодвинули на второй план, даже Рейко:

– Что случилось?

Присутствовавшие на похоронах столпились вокруг них. Рейко выпалила:

– Сирень мертва.

Сано задумался, прежде чем вспомнил, что Сирень была горничной, с которой подружилась Рейко. Страх появился на лицах японцев, которые поняли, что сказала Рейко, и на тех из туземцев, кто почувствовал, что это сулило им дальнейшие проблемы.

– Как? – спросил Сано, пока возможные последствия приходили ему в голову. – Где?

Рейко показала:

– На горячем источнике.

Испытание божьим судом было забыто, так как все поспешили с кладбища. Хирата и местные люди добрались до горячего источника. К ним присоединились сначала Гизаемон с солдатами, затем правитель Мацумаэ, который еле брел по дорожке. Сано шел с Рейко, а другие женщины шли за ними. Он оставил ее со своими сыщиками, которым сказал "позаботится о ней", а затем присоединился к кампании, что собралась у источника. Хирата и Урахенка вытащили Сирень из бассейна и положили ее на землю. С нее стекала вода, которая растапливала снег. Ее тело напоминало вареных омаров.

– Похоже, она утонула, – сказал Гизаемон.

Хирата посмотрел в бассейн. – Как глубоко здесь?

– Это не имеет большого значения, – сказал капитан Окимото. – Я знал человека, который утонул в воде, которая была ему по колено.

Подошли женщины. Одна из фрейлин упала в обморок. Другие тряслись над ней. Гизаемон сказал:

– Уберите их отсюда и солдаты отвели их от источника.

Сано знал, как точно определить, что человек утонул. Для этого надо разрезать легкие и посмотреть, есть ли в них вода. Но законы Токугава запрещал проводить вскрытия, и здесь, вдали от Эдо, Сано не мог даже подумать о таком. Тут Сано заметил, что снег под головой Сирени становится красным. – Давайте перевернем ее.

Он и Хирата перекатили Сирень на живот. Тело было мягким и податливым, значит, умерла она не так давно. На затылке была густая кровь. Сано сквозь спутанные волосы увидел белые фрагменты костей и ткани мозга, которая сочилась из ее разбитого черепа.

– Она не утонула, – сказал Сано. – Она была убита ударом по голове.

– Она, наверное, упала на скалы. – Тон Гизаемона выражал презрение к беспечности Сирени. – Потеряла сознание и ушла под воду.

Хирата обошел вокруг водоема, осматривая скалы. – На них нет никаких следов крови.

– Это не похоже на результат падения, – сказал Сано, рассматривая рану на голове Сирени. – Это было убийство.

Сано услышал тихий звук, похожий на сдавленный всхлип, но не мог различить, от кого он исходил. Звук этот быстро перекрыл ропот и возгласы удивления присутствующих японцев и айнов. Местные мужчины и женщины стояли вместе, отделившись от японцев. Правитель Мацумаэ, сгорбившись над Сиренью, ломал руки.

– Сначала убита моя Текарэ, теперь эта бедная девушка. – Он обернулся к Сано. – Вы обещали выяснить, кто убил Текарэ. Вот ваши обещания! Теперь еще больше крови пролито. Его палец указал на Сирень. – Кто это сделал?

– Этот самый человек, должно быть, совершил оба убийства, – сказал Сано. – Два убийства двух молодых женщин из замка, в одном и том же месте, в течение нескольких месяцев, не может быть простым совпадением.

Капитан Окимото перебил:

– Откуда ты знаешь? И обратился к правителю Мацумаэ:

– Он не знаком с особенностями Эдзо. Но я, мой господин, и я могу сказать вам, кто убил эту девушку. Это были они!

Он указал на туземцев. Они разом отступили, сообразив, что за обвинения выдвинуты против них. Вождь Аветок произнес яростное отрицание. Его товарищи поддержали его. Японские солдаты закричали:

– Да, это вы сделали! – Убийцы!

Сано поспешил охладить накалившуюся ситуацию. – Откуда ты знаешь, что они убили Сирень? – Он встал между двумя сторонами перед Окимото. – Ты видел это?

– Ну, нет, – бушевал капитан, – но это же очевидно.

– Почему?

– Одна из их женщин была убита. В ответ на это они убили одну нашу.

– Жизнь за жизнь, – сказал Гизаемон. – Это варварская справедливость.

– Кажется, я припоминаю, вы пытались убедить меня, что они ответственны за убийство Текарэ, – сказал Сано. – Если это так, зачем им мстить? Вы не можете утверждать и то, и другое.

– Нет, но они могут. Они дикари. Логика ничего не значит для них.

Правитель Мацумаэ прислушивался к аргументам. – Может ли это быть правдой? – неверие и ярость объединились в его голосе. – Они убили мою Текарэ, а теперь они напали на японку?

Крыса был занят переводом для туземцев. Они сердито кричали, что-то противореча японским самураям. Сано повысил голос, стараясь перекричать их:

– Мы еще не знаем, кто виноват в этом. Тут нет доказательств того, что местные жители были вовлечены. Обеих женщин мог убить японец.

Но правитель Мацумаэ проигнорировал Сано и ругался с вождем Аветоком:

– Вот такое ваше отношение ко мне. Мы дали вам власть над вашими людьми и справедливые цены на ваши товары. И вот как вы отплатили нам? Убивая наших людей?

– Я высоко ценю вашу щедрость, – ответил через Крысу вождь Аветок. – Мы никогда не погасим ее насилием. Ни я, ни мой народ не имеем ничего общего с этой смертью.

– Не слушайте его, мой господин, – призвал Окимото. – Он лжет.

– Ты, неблагодарный, коварный монстр! – слюни вылетели из уст правителя Мацумаэ на вождя, словно кинжалы.

Услышав это оскорбление, Аветок возмутился:

– Если вы ищете убийцу девушки, то поищите среди себе подобных. Он указал на японских мужчин и женщин.

Возмущенный, правитель Мацумаэ выхватил меч. – Как ты смеешь обвинять нас? – Он бросился на вождя.

Местные мужчины вытащили кинжалы из ножен. Произошла стычка, настолько быстрая и короткая, что Сано не увидел, что произошло. Правитель Мацумаэ испустил пронзительный крик. Туземцы разбежались. Он опустился на землю, выронил меч и закатал вверх левый рукав. Из раны на предплечье капала кровь.

– Ты порезал меня! – завыл он туземцам. – Как ты посмел?

Они выглядели так же удивленно, как и он. Урахенка говорил. Крыса переводил:

– Вы напали на нас. Мы только защищались.

– Мне все равно! – вскричал правитель Мацумаэ. – Я объявляю войну вам и всем вашим. И он приказал своим солдатам:

– Убейте их!