Текст книги "Влюбленный лжец (ЛП)"

Автор книги: Лола Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

Он разжимает мою челюсть, с силой откидывая голову в сторону, и я не могу сдержать болезненного крика. И это доказывает, что я права. У этого ублюдка есть жена, просто он не носит кольцо, чтобы спокойно соблазнять своих студенток.

Я быстро встаю, хватаю сумку и, набравшись храбрости, встречаюсь с ним взглядом.

– Я не Афродита, профессор Ривз. Вам стоит это запомнить.

Он возвращается за свой стол.

– Нет. – Улыбаясь мне, он берет мою газету. – Просто шлюха, которая не против переспать со своим профессором, чтобы остаться в его классе.

Он протягивает мне газету через стол.

– Вы можете оставить это у моего ассистента. Он поставит оценку. В этот раз я не буду давать вам дополнительные баллы. Вы сохраните свое место – или не сохраните – на основании ваших навыков и интеллекта. – Он снисходительно усмехается. – Так что после этой недели мы больше не увидимся.

Я выхватываю у него газету. – Вам должно быть стыдно за себя.

Когда я выхожу из кабинета, закрывая за собой дверь, моя челюсть кажется онемевшей, и я готова отдать Крису свое сочинение. Но вместо того, чтобы найти его за столом, Меган сидит на его стуле, набирая текст на своем телефоне.

– Э-э… – Я колеблюсь. – Крис где-то рядом? Профессор Ривз сказал мне передать это одному из его ассистентов.

Она поднимает на меня глаза, ее улыбка выглядит настолько лицемерной, насколько это вообще возможно. – О, ты можешь отдать это мне.

Она протягивает руку, ожидая, что я передам это ей.

Я колеблюсь, оставаясь слишком далеко, чтобы она могла взять мою бумагу.

– Разве Роза Уайт не должна быть другой помощницей? – спрашиваю я.

Она выглядит обиженной, ее рука падает обратно.

– Технически, это должно было быть между ней и мной. Я нахожу очень удивительным, что он взял первый курс.

Думаю, это и есть ее ответ.

– Думаю, он просто не хотел брать в помощники двух студентов-переводчиков. Это было бы странно, – оправдывается она, погруженная в свои мысли и ничуть не заботящаяся о том, зачем я здесь.

– Не думаю, что я должна была отдать это тебе.

Она встает, затягивая тяжелое молчание, когда отказывается сказать мне, где Крис.

Сокращая расстояние между нами, она показывает на мою челюсть. Эта девушка так высока, что мне приходится отклонять шею назад, чтобы сохранить видимость равного положения. Возвышаясь надо мной, она прижимает палец к моей коже. Я вздрагиваю и делаю шаг назад. Она сделала это специально. Надавила именно там, где моя кожа должна была покраснеть или покрыться синяками от хватки Ривза.

– Единственный способ добиться успеха – это упорный труд, а не использование того, что у тебя между ног. На твоем месте я бы не становилось такой девушкой, Элла.

Я чувствую, что мои глаза округляются, прежде чем я могу контролировать свое выражение.

– Ничего там не было, – огрызаюсь я в ответ.

В тот же момент дверь, ведущая в прихожую, открывается, и в нее входят Крис и Роуз, держа в руках распечатанные документы. Они на секунду замирают, разглядывая сцену, прежде чем Роуз прерывает неловкость, откладывая бумаги и направляясь ко мне.

– Элс, как дела?

Она крепко обнимает меня, прижимая к своей груди, словно пытаясь передать мне часть своей силы. Она может отдать немного, ведь у нее ее так много. Роуз – крутая, прошедшая через ад и обратно. Когда я была маленькой, она и ее близнец попали в семью Криса и стали его приемными братьями и сестрами. Я выросла с ней, Джейком, Крисом и Люком, которые были моими защитниками. Думаю, Крис сделал еще один шаг вперед.

– Как ты держишься? – спросила Роуз своим хриплым голосом. – Я совсем не видела тебя с тех пор, как мы снова начали учиться.

Я киваю ей, быстро пробормотав «все в порядке». Я не собираюсь ввязываться в это на глазах у этой девушки. Когда я отстраняюсь, Крис все еще не сделал ни шагу в нашу сторону, но Меган переместилась прямо рядом с ним.

– Что ты все еще здесь делаешь? – спрашивает он ее, когда она пытается обхватить его руку. Он отходит в сторону, даже не притворяясь, что не пытается избежать ее хватки, пока кладет документы на стол. – Я же сказал, что встречу тебя дома.

Не думаю, что когда-либо слышала его голос таким обеспокоенным. Крис – король соблюдения видимости. Он всегда приложит усилия, чтобы все чувствовали себя комфортно. Я не узнаю мрачного поведения.

Она одаривает его застывшей улыбкой и наклоняет голову набок.

– У меня было время. Я подумала, что мы могли бы пойти домой вместе.

Когда она смотрит на меня, ее улыбка расширяется.

– Элла здесь.

Она указывает на это, как будто это не очевидно, явно пытаясь перевести разговор на меня.

Крис едва сдерживает раздражение, проводя рукой по шее. Я знаю этот признак. Он зол или встревожен. А может, и то, и другое.

– Элла, – говорит он тем теплым голосом, который я так люблю. Мое имя звучит волшебно на его губах, но когда он продолжает, температура падает на несколько градусов. – Ты ведь помнишь Меган?

Его глаза впиваются в мои, и кажется, что наши тела – единственные в комнате.

Как он может заставить всех исчезнуть одним лишь взглядом? Как он может сделать свою девушку такой неважной, просто произнеся мое имя?

Это так неправильно.

– Я помню, – прошептала я, совершенно очарованная тем обожанием, которое он все еще умудряется выразить без единого слова.

Я встречалась с Меган всего один раз, и то нечетко. На новогоднем ужине, который Крис организовал у себя дома. В тот вечер я была так накачана диазепамом, что, едва начав пить шампанское, поняла, что ничего не вспомню. Мне не следовало принимать лекарства и пить одновременно, но я так хотела увидеть Криса, что мне было все равно.

Я знаю, как она выглядит, только благодаря тому, что следил за ее социальными сетями, когда они начали встречаться.

Роуз, должно быть, чувствует, как напрягается каждый мой мускул, потому что она кладет руку мне на поясницу, поглаживая успокаивающими кругами. И, к счастью, она пытается вывести меня из этого состояния.

– Ну, это было здорово. Может, мы уже уйдем? – говорит она бесстрастно, не получая от этого ни секунды удовольствия. – Вообще-то я собиралась встретиться с Люком за ужином. Хочешь пойти со мной, Элс? Я могу потом отвезти тебя обратно в кампус.

Я хочу ответить, но застываю на месте под ледяным взглядом темно-синих глаз Меган. Почему она такая страшная?

Момент прерывается внезапным шагом Криса в мою сторону. Он останавливается прямо перед тем, как столкнуться со мной. Поднеся руку к моей груди, он обхватывает ее пальцами и отдергивает мою руку.

– Прекрати царапаться.

От этого приказа у меня по рукам бегут мурашки, и я попадаю под его чары.

Я даже не осознавала, что делаю это, но теперь, когда он это говорит, я чувствую боль, которую сама себе причинила. Его глаза задерживаются на моей челюсти, а брови сходятся вместе самым нежным образом.

– Что случилось?

Прежде чем я успеваю понять, что он говорит о метке на моей челюсти, Меган оказывается рядом с ним, смотрит на меня, отвечая за меня, и прорывается сквозь навязчивое напряжение между мной и ее парнем.

– Я думаю, некоторые девушки готовы на все, чтобы остаться в классе профессора Ривза.

Все поведение Криса меняется. Его взгляд становится жестким, мышцы напрягаются. Он вдруг становится выше и шире.

Мне приходится несколько раз открывать и закрывать рот, прежде чем из него вырывается хоть один звук. Но даже тогда я выгляжу как идиотка.

– Я… я не… я не…

Самое худшее, что может случиться сейчас, – это то, что все в этой комнате подумают, что я шлюха, которая регулярно спит со своим профессором.

Ладно, однажды я это сделала. Но я была не в себе.

Он смотрит на бумагу, которую я держу в руках. – Это для меня?

Я киваю, отдавая ему бумагу.

– Иди домой, Элла.

И с этими словами он разворачивается, позволяя Меган взять его за руку и вытащить из комнаты.

Как только они уходят, я чувствую, что мои легкие снова расширяются.

– О Боже!

Мне требуется вся моя сила, чтобы сохранить ровный голос и не задыхаться от кислорода, как мне нужно. – Она ужасна.

Роуз поворачивается ко мне. – Это Меган. Она лучшая в своем классе в «Быть стервой 101».

– Она даже не пытается притворяться милой, – добавляю я.

– Боже, нет. Ей все равно, что о ней думают.

Мы выходим вместе, но как только мы расходимся, ощущение того, что мое тело разрушается изнутри, возвращается. В раннем возрасте мне поставили диагноз «генерализованное тревожное расстройство», но я как-то справляюсь с ним, если принимаю лекарства и придерживаюсь спокойного ритма жизни. С тех пор как Крис перевелся в университет Сильвер-Фоллс… ничто больше не кажется спокойным.

Нет, у меня такое чувство, что это только начало нового кошмара.

И я понимаю, что не ошиблась, когда подхожу к своей входной двери. Моя мама стоит на крыльце и стучит.

– Мама, – зову я. – Прости, я не…

Мое сердце падает в желудок, когда она оборачивается, и я задыхаюсь, прорезая расстояние между нами.

– Мама. О Боже. Мама, что случилось?

Я пробегаю последние несколько шагов, разделяющих нас, и обнимаю ее за плечи, направляя к стульям, которые стоят у нас на крыльце. Ее лицо в синяках, губы распухли, под глазом синяк.

И как только ее тело касается сиденья, она вздрагивает.

Я замираю.

У меня нет сил снова спрашивать, что случилось. Я опускаюсь перед ней на колени, не решаясь дотронуться до нее. Она молчит долгие минуты. Так долго, что я думаю, заговорит ли она когда-нибудь снова.

Когда она заговорила, я жалею, что она это сделала.

– Я пыталась расплатиться с нашими долгами.

Это говорит не моя мать. Это призрак, который завладел ее душой.

Мои дрожащие руки подносятся к лицу. Я прячусь в ладонях на несколько секунд, пока перевариваю то, что она не сказала. Она пыталась заплатить наши долги своим телом.

Ее пустые глаза смотрят на меня, когда я опускаю руки, чтобы взять ее.

– Мама…

– Я больше не молодая женщина, с которой можно развлекаться часами напролет, Элла.

Мой желудок вздрагивает. Это отвратительно. Эти мужчины – чудовища.

– Я для них ничего не стою, – шепчет она. Как будто ей стыдно. – Мое тело ничего не стоит.

Но это не значит, что они все равно не использовали ее.

– Почему ты ушла? – Я не осознаю, что по моему лицу текут слезы, пока мой грубый голос не пробуждает чувства в моем теле. – Мама, почему?

Ее пальцы крепко сжимаются вокруг моих. – Я должна была попытаться защитить тебя и твоего брата, не так ли? Это меньшее, что я могла сделать.

Я качаю головой, отвергая ее самоотверженный поступок. Это ничего не изменило.

– Люк не попал внутрь, – говорит она. – И я не помогла.

Ее невысказанные слова звучат громче, чем произнесенные. Ее мольба беззвучна, но безошибочна.

Настала моя очередь.

Но, как трус, я нахожу оправдания. Моя мать только что позволила кому-то напасть на себя, а я все еще пытаюсь отмахнуться от этого.

– Инициация завтра. У меня нет приглашения.

Отдернув руку, она встает так быстро, что я падаю на задницу. Она не помогает мне подняться. Она обходит меня и спускается по двум ступенькам нашего крыльца.

И холодным, отчетливым голосом говорит, – Тогда купи себе одно.

Глава 9

Крис

KILL MY X–Chri$tian Gate$

У меня в ушах гудит. Обычно так бывает, когда Меган разговаривает со мной, но этим вечером я отстраняюсь от нее, потому что все еще перевариваю то, что увидел в том кабинете.

Красный след на левой стороне ее подбородка. Как будто кто-то слишком сильно схватил ее. Кто-то, кто не был мной.

– Крис…

Бледная кожа Эллы так красиво краснеет. Синяки великолепны на фоне ее фарфорового совершенства.

Но только если их наношу я.

– Крис!

Мой глаз дергается, когда ее голос доносится до меня, и я крепче сжимаю руль своей машины.

– Свет, – хмыкает Меган. – Он зеленый.

Я нажимаю на педаль газа, все еще не в силах выбросить из головы образ рук Ривза на теле Эллы.

Я делаю глубокий вдох через нос, стараясь быть спокойным, когда говорю.

– Ты думаешь, это правда?

– Что правда? – пробормотала Меган, глядя на свой телефон.

– Ривз. Он спит со своими ученицами?

Краем глаза я вижу, как она откладывает телефон и расслабляется на своем сиденье.

– Да. Мы в этом колледже всего две недели, а до меня уже дошли слухи. Не знаю, как ты не слышала – Она делает паузу, оставляя меня в подвешенном состоянии, а затем добавляет, – Но что ты действительно хочешь знать, так это спал ли он с Эллой.

Я сглатываю гнев и сжимаю челюсть, когда она кладет руку мне на бедро. Она поднимает ее выше, пока не оказывается настолько близко, что может коснуться моего члена через штаны.

Меня от нее тошнит. Единственные чувства, которые она вызывает во мне, – это злость и тошнота.

– Разве не так? – настаивает она.

Я сбавляю скорость и останавливаюсь на красный свет. В тот момент, когда мы уже не рискуем разбить машину, она подносит вторую руку к моей щеке и тянет до тех пор, пока я не смотрю на нее.

– Я не собираюсь говорить тебе, трахал ли Ривз твою малышку Эллу. Знаешь, почему? – Я скрежетал зубами, пытаясь не свернуть ей шею. – Потому что тебе должно быть все равно. Ты не должен даже думать о ней. Единственной девушкой, о которой ты думаешь, должна быть я.

Ее холодная рука обхватывает мою челюсть.

– Никогда не забывай, что я держу тебя за яйца. – И с этими словами она обхватывает мои яйца через штаны. – Я могу в любой момент послать Круг, чтобы прикончить твоего отца. Так что не своди с меня глаз, думай обо мне и сосредоточься на мне, мать твою.

Я не двигаюсь ни на дюйм, отвечая с практическим терпением. – Ты можешь только шантажировать кого-то, чтобы он оставался с тобой так долго.

– Не волнуйся, похоже, если я буду менять тактику каждый год или около того, я смогу тебя удержать. Свет зеленый.

Она отпускает меня.

Я нажимаю на педаль газа, зажав ярость между стиснутыми зубами и сглатывая ее. Все придет в свое время.

Я высаживаю ее у дома, который мы сейчас снимаем в Сильвер-Фоллс, недалеко от кампуса, но когда я не выхожу из машины, она отказывается закрывать дверь.

– Куда ты идешь? – спрашивает она, и ее уродливая одержимость снова дает о себе знать.

– Я ужинаю с семьей. Можешь закрыть дверь сейчас?

Ее верхняя губа кривится, а рука крепко сжимает дверь. – Без меня? Что, вы больше не приглашаете меня на ужины?

– Мы приглашаем только тех, кто не шантажирует, чтобы попасть в нашу семью.

Моя ухмылка, похоже, ее не радует.

Ее лицо опускается, глаза становятся жесткими, и вот она здесь. Настоящая гарпия, которая вырывается наружу, когда не получает желаемого. – Пригласи меня.

– Ты не можешь быть серьезной, – насмехаюсь я. – Я просто ужинаю с мамой и сестрой.

Она достает свой телефон и быстро набирает на нем текст, прежде чем показать мне. Она написала сообщение в разговоре с отцом, но еще не отправила его.

«Мы с Крисом закончили.»

– Меган, – предупреждаю я ее низким голосом, желудок подрагивает.

– Пригласи меня, Крис. Или у моего отца больше не будет причин защищать тебя.

Моя рука крепко сжимает руль, и я едва успеваю произнести слова, как выплевываю их ей в рот. – Не хочешь ли ты поужинать с моей семьей?

Она закрывает телефон, яркая улыбка озаряет ее лицо, как у сумасшедшей женщины, которой она и является. – Нет, спасибо. У меня много работы. Поцелуй меня перед уходом.

Как я мог забыть, что для нее все – лишь игра разума.

Поскольку она не двигается, я выхожу из машины и иду к ней. Я слегка наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в губы. Она пытается схватить меня за затылок, чтобы продлить поцелуй, но я слишком быстро отстраняюсь.

– Не жди, – рычу я, прежде чем захлопнуть дверь, которую она держала открытой, и снова иду к себе.

– Крис! – восклицает Джульетта, как только я вхожу на кухню моего семейного дома. Она спрыгивает с табурета, на котором сидела, и бросается ко мне в объятия.

– Привет, беда. – Я вздыхаю с облегчением, поднимая ее на руки и позволяя ей обхватить меня всем телом. – Черт, ты становишься тяжелее.

– Или ты становишься слабее? – хихикает она, опускаясь обратно на пол и сжимая мои бицепсы. – Хм, определенно становишься слабее.

Я хихикаю, путаясь в ее светлых волосах. Джульетта совсем не похожа на меня, потому что мы не кровные родственники. Мои родители удочерили ее после того, как она была освобождена от торговца людьми. Точнее, от преступной организации. Тогда ей было девять. Сейчас ей тринадцать.

Ее держали у тех же людей, которые украли у Роуз два года жизни. Когда она привела Джульетту к нам, умоляя не отправлять ее обратно в ту же сломанную систему, через которую Роуз прошла в детстве, мои родители удочерили ее. Думаю, именно тогда мой отец начал возмущаться Кругом. Раньше он защищал мужчин, которые ходили на вечеринки, устраиваемые Джеральдом Бейкером, но как только мы начали заботиться о Джульетте, у него проснулась совесть.

Становление лучшим человеком едва не стоило ему жизни, и теперь он лежит на больничной койке, слишком больной, чтобы дышать самостоятельно. Иногда у Круга есть способы наказать предателя более болезненно, чем смерть.

– Мама готовит чили, – напевает Джульетта, возвращаясь к кухонному острову, где разложена домашняя работа.

Каждый раз, когда она чему-то радуется, у меня теплеет в груди. То, что у нее теперь есть любимое блюдо, – огромная перемена по сравнению с тем временем, когда она только начала жить здесь. Ее забрали в таком юном возрасте, что она ничего не знала о собственном вкусе. Все, что она знала, – это выживание.

Мама отворачивается от плиты и крепко обнимает меня. За последние пару недель она похудела и обзавелась мешками под глазами, а ее улыбка сменилась постоянным хмурым отчаянием. Она намного меньше меня, и я могу положить свою голову на ее, когда она зарывается в мою грудь.

– Крис.

Я едва слышу ее прерывистый голос.

– Привет, мам, – бормочу я ей в волосы. – Как ты себя чувствуешь?

Качая головой, она отказывается отвечать. Она не хочет говорить мне, что едва держится на ногах, но и не хочет лгать.

– Я получила тройку по математике!

Джульетта кричит мне из-за спины, словно объявляя о лучшей оценке в жизни.

Моя мама тихонько смеется, а потом снова поворачивается к плите. Мы выросли с таким достатком, что у нас есть прислуга по дому. Но мама всегда настаивала на том, что если папа и она не в разъездах, то мы всей семьей едим ее домашнюю еду.

Я беру несколько чипсов из открытого пакета на кухонной стойке и сажусь напротив Джульетты.

– Простите, а мы должны это праздновать? – говорю я насмешливо.

– Эй! Это лучше, чем три с минусом. Я исправляюсь.

Я расправляю плечи и задираю подбородок вверх. – Я почти стал валедикторианцем. Мы даже не соревнуемся в одной категории.

– Почти – это ключевое слово.

Она хихикает про себя, а я бросаю в нее чипсом.

– Мама! Крис ведет себя как ребенок.

Когда я высунул язык, она разразилась своим странным, жутким смехом, а затем швырнула в меня чипсом.

Пока мы едим, моя мама не очень разговорчива, но как только Джульетта поднимается наверх, чтобы приготовиться ко сну, она спрашивает то, что давно хотела.

– Как Меган?

Ее глаза сосредоточены на тарелках, которые она ополаскивает и передает мне, когда я кладу их в посудомоечную машину.

Я вздыхаю, провожу рукой по напряженной шее и взъерошиваю волосы на затылке.

– Как папа?

Я отвечаю, а затем беру следующую тарелку.

Ее голос затихает, когда она пытается ответить. – Он все еще подключен к аппарату искусственного дыхания, но состояние стабильное.

– Значит, с Меган все отлично. Прекрасно.

– Но она не прекрасна, – шепчет мама. – Она ужасна для тебя. Я знаю.

Я убираю последнюю тарелку и поворачиваюсь к ней. Положив руки ей на щеки, я заставляю ее поднять на меня глаза.

– Пока папа в порядке, я в порядке. Я обещаю тебе.

Она опускает взгляд, и ее глаза полны слез, когда она снова поднимает голову. Она такая бледная. Призрак, попавший к нам, смертным. В глубине души она страдает.

– Я видела, что она сделала, Крис. На прошлой неделе, когда ты пришел на ужин. Она дала тебе пощечину, когда ты сидел в машине перед тем, как войти. То, что она сделала, это… это жестоко.

Я закатываю глаза и отпускаю ее, чтобы она не почувствовала, как холодеют мои руки, когда я говорю о женщине, с которой я застрял.

– Жестоко? Мам, ты меня видела? Я в два раза больше ее. Неужели ты думаешь, что меня волнует маленькая пощечина? Я едва ее почувствовал.

– Это принцип.

Ее голос повышается, брови сходятся над нашими общими глазами. Не совсем карие, не совсем лесные, а идеальный янтарь.

Твои глаза цвета виски пьянят меня. Так говорила Элла.

Я поворачиваюсь, заканчивая убирать со стола. – Я пришел сюда не за советом по поводу отношений. Пожалуйста.

– Два человека, которые любят друг друга, не должны бить друг друга. Это неправильно, Крис.

Я фыркаю, но держусь к ней спиной. – Мы не любим друг друга. У нее есть трофей, а мой отец остался жив. Я думаю, что я выиграл, правда.

Ее рука обхватывает мой бицепс, заставляя меня повернуться.

– Пожалуйста. Оставь ее. Я не могу так жить. Я едва держусь на ногах, когда твой отец в таком состоянии. Я не могу смириться с тем, что мой сын находится в жестоких отношениях.

Сделав паузу, я смотрю на ее пустые глаза и седеющие волосы. Я раздражен, но злиться на нее бесполезно.

– Послушай, – вздыхаю я. – Я делаю то, что говорит Меган, и папе не становится хуже. Это не такая уж плохая сделка. Она не может причинить мне вреда. Она чертовски раздражает, и большую часть времени мне хочется разбить ее голову о стену, но это временно. К завтрашнему вечеру я стану полноправным членом Круга, и ее власть над нами уменьшится.

– И тогда ты застрянешь с ней на всю жизнь. Неужели ты думаешь, что я не знаю, как работает Круг?

Я качаю головой. – Я не буду с ней всю жизнь. Просто будь терпелива и доверься мне.

Она кивает, но снова упоминает об этом, когда мы вместе смотрим фильм. А потом еще раз, когда я укладываю ее спать и говорю, что буду смотреть другой фильм внизу, на случай, если я ей понадоблюсь. Ничто не убедит ее в том, что со мной все в порядке, и это вполне естественно. Она – мать, она знает, когда ее ребенок страдает.

Я провожу рукой по лицу, позволяя голове упасть на спинку дивана. Каждый раз, когда я закрываю глаза, передо мной мелькают голубые и светлые волосы.

Я больше всего жалею о том, что бросил Эллу, и сегодня расплачиваюсь за то, каким трусом был в школе. Одна женщина. Это все, что нужно, чтобы мое сердце забилось в неровной симфонии ударов. Одно слово из ее уст, и я готов встать перед ней на колени. Она – единственный человек, который по-настоящему знает меня. Она знает, что за фасадом добрых поступков нет ничего принудительного. Во мне есть осторожность, забота, защита. Но Элла познакомилась и с другой стороной. Та сторона, которая проявляется, когда мне нужно почувствовать ее рядом с собой. Я хочу, чтобы она была только со мной. Я готов отбросить разум, лишь бы она была в безопасности.

Я терпелив ко всему, но стоит мне переступить черту, когда дело касается Эллы, и я не отвечаю за свои поступки.

Я моргаю, глядя в потолок. Я могу часами думать о ней, в одиночестве, не отвлекаясь ни на что другое. Единственное, чего не хватает, – это ее физического присутствия рядом со мной.

Возможно, если бы у меня хватило смелости поговорить с Люком в школе и сказать ему, что мы с Эллой встречаемся, ничего бы этого не случилось. Я бы не встретил Меган. Я бы не купился на ее роль девочки-недоразумения.

Но тогда мне некому было бы помочь, когда Круг пришел за моим отцом.

Я в сотый раз за сегодняшний день задыхаюсь, мои мысли ходят по кругу. И в конце концов я всегда возвращаюсь к одной мысли.

Элла Бейкер. Моя прекрасная одержимость. Та, которая все еще думает, что я позволю ей уйти от меня. Я могу застрять с женщиной-манипулятором, но как только я покончу с ней, Элла будет моей. Даже если для этого придется убеждать ее нетрадиционными способами.