Текст книги "Влюбленный лжец (ЛП)"

Автор книги: Лола Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Он фыркает, игнорируя ее, и идет в конец класса. – Мы танцуем или как?

У Никс перекосило рот, и она повернулась ко мне.

– Извини, – говорю я за него. – Он придурок.

Она отмахивается. – Никогда не встречай своих кумиров, верно?

Я знаю, что Ахиллес имеет репутацию одного из лучших скрипачей в штате, но я и понятия не имела, что у него есть настоящие фанаты за пределами университета Сильвер-Фоллс.

– Ты в порядке?

Рука обхватывает мою талию, и Крис прижимает меня ближе к себе. – Он тебя обидел?

– Все продолжают спрашивать об этом, – усмехаюсь я. – Я жива и здорова.

Он издает недовольный звук. – Ты и он одни в комнате? Никогда больше.

– Я не откажусь. – Надув губы, я оглядываю комнату. – А где остальные мои ученики?

– Дядя Джейк! Тетя Ози!

Мое внимание привлекает Роуз и ее близняшка, входящие в комнату в тренировочной одежде.

Селия бежит к ним, прыгает в объятия Джейка, а затем в объятия Роуз. Следом за ней к дяде бежит Оливия. Странно видеть двух людей, с которыми я выросла и которые раньше устраивали хаос в нашей школе, теперь держат на руках своих племянниц. Маленькие девочки выглядят точно так же, как Роуз. Черные волосы, которые, как я полагаю, достались им от жены Нейта, и полуночные глаза, которые присущи семье Уайт.

– Ты привел Роуз и Джейка?

Я смеюсь, снова глядя на Криса.

– Эй, нам нужно было десять человек.

Через минуту в комнату вбегает невеста Джейка, Джейми Уильямс.

– Извини, – поспешно говорит она. – Мне пришлось бежать из здания медицинского колледжа.

– Крис. – Я прячу лицо в ладонях. – Это нелепо.

Он обхватывает меня двумя руками за талию, заставляя повернуться к нему лицом.

– Пожалуйста, позволь мне сделать это. Меньше всего я хочу, чтобы ты потеряла то, что любишь. Я знаю, что ты хочешь преподавать, и я уверен, что эти девочки хотят получить свой урок. К тому же, может быть, я хочу учиться балету. Ты не знаешь.

Я оглядываюсь по сторонам, считая. Крис, Джейк, Джейми, Роуз, Селия, Оливия, Никс, Ахиллес.

– Даже если считать Нейта учеником, нам все равно не хватает одного.

Оливия тянет сестру за рукав, но Селия качает головой. – Нет, Ливи. Мама сегодня занята.

Она прикладывает палец к губам. – Я знаю! Дядя Кейден тоже может учиться балету!

Я смотрю на Нейта, а его телефон уже отключен.

– Это мой худший кошмар, – говорит он. Но это не мешает ему писать смс дяде Кейдену, я думаю.

И дядя приходит так быстро, что я думаю, не ждал ли он снаружи все это время.

– Лучше бы ты, черт возьми, пошутил, – рычит Кейден, входя в комнату.

– Папа, дядя Кейден сказал плохое слово. Это плохое слово, – говорит Селия. – Не слушай его, Ливи.

– Кто из вас, нарушителей спокойствия, умолял отца дать ему урок танцев, которого изначально не должно было быть?

Селия показывает на Оливию, и глаза другой девушки расширяются, прежде чем она снова показывает на сестру.

– Нас десять человек, – восклицает Крис, хлопая в ладоши. Он целует меня в макушку. – Вставайте, учитель.

Я оглядываю комнату, в которой собрались взрослые и двое детей.

Нейт скрещивает руки на рубашке своего костюма. – Попробуй сказать мне, что ты не можешь провести урок сейчас.

Он зарабатывает самый мрачный взгляд, который я когда-либо видела у своего бывшего. – Если у тебя с ней проблемы, решай их со мной. – Он улыбается, притворяясь, что ведет вежливую беседу, но при этом понижает голос. – Твои девочки еще маленькие. Давай не будем отнимать у них отца так рано.

Похлопав Нейта по плечу, он облокачивается на барную стойку в глубине зала.

Мой рот открывается, глаза расширяются, но Нейт усмехается про себя. Вместо этого он обращается к своей родной сестре, Роуз. – Этот твой друг всегда был в моем списке дерьма.

Она пожимает плечами. – Ты тоже в нем, не волнуйся.

– Эмм… тогда, наверное, так и будет. Давайте разогреемся.

– Подождите! – кричит Селия. – Тиары!

Она начинает бегать по комнате, раздавая всем диадемы.

Роуз и Джейк разражаются хохотом, как только Нейт надевает свою на голову. И я не могу сдержать улыбку, когда Крис делает то же самое. Он ярко улыбается и кивает в мою сторону.

Я трачу еще несколько секунд на то, чтобы отвлечься от него, и включаю музыку.

Оливия бежит в переднюю часть комнаты и встает прямо передо мной. Ее лицо трудно разобрать, но в ее движениях чувствуется нетерпение, когда я вскидываю руки вверх, чтобы начать растягиваться под «Espresso» Сабрины Карпентер.

Через несколько минут дверь открывается, и я бросаю взгляд на администратора, у которого открывается рот. Он пересчитывает всех нас и пожимает плечами, записывая число в клипборд, после чего уходит.

Технически все они могут прекратить танцевать уже сейчас, но мне слишком весело, чтобы сообщать им об этом. Наблюдение за взрослыми мужчинами с татуировками или старыми королями моей школы в диадемах и деми-плие с двумя маленькими девочками вызывает у меня улыбку. Они все напряженно сосредотачиваются, когда я включаю диснеевские песни и начинаю показывать им новые позиции в баре, и не успеваю я опомниться, как звонит мой телефон, сигнализируя об окончании сеанса.

Оливия тихо подбегает ко мне и обнимает мои ноги, а затем смотрит на меня, ухмыляясь во все свои зубы.

– Папа, – строго зовет Селия. – Ливи сказала, что хочет вернуться. Мы должны вернуться на следующей неделе, папочка.

Не думаю, что Ливи действительно что-то сказала. Но мне интересно, общаются ли эти близнецы телепатически.

Нейт бросает диадему в кучу, берет Селию за руку и идет ко мне.

– Ты хотел урок, – говорю я. – Ты получил урок.

Оливия прыгает в его раскрытую ладонь, и он сужает глаза. – Увидимся на следующей неделе.

Его лицо не отражает его слов, но его настоящие мысли так и останутся тайной.

Все уходят, Ахиллес не забывает сказать мне, как сильно он ненавидит этот час, и прежде чем я понимаю, остаемся только мы с Крисом.

Он медленно подходит ко мне, вероятно, полагая, что я все еще злюсь на него. Когда он наконец оказывается прямо передо мной, и я выгибаю шею, чтобы заглянуть ему в глаза, он кладет руку мне на щеку.

– Мне жаль, что я все испортил, – тихо говорит он. Зарывшись глазами в мои, я наблюдаю за волнами правды, клубящимися в висках. – Ты так прекрасна, когда танцуешь, Элла. Ты – сама по себе, а не тот фальшивый образ, который ты пытаешься всем представить. Любой, кто смотрит, как ты танцуешь, может прочитать твою боль и твое счастье. Я никогда не хотел подвергать это опасности.

Я делаю дрожащий вдох.

– Ты все исправил, – пролепетала я. – Спасибо, что собрал всех здесь. Если бы не ты, я бы не смогла дать этим двум девочкам урок, который они хотели получить.

– Я и дальше буду все исправлять, поверь мне. И если мне придется тащить восемь взрослых на этот урок каждую субботу, я так и сделаю. И маму с Джульеттой тоже притащу.

Я не могу удержаться от хихиканья, и его рука переходит в захват моей челюсти.

– Сейчас я тебя поцелую.

Всегда странно, когда он объявляет о том, что собирается сделать, но я знаю, что это для того, чтобы дать мне шанс отстраниться. Некоторые вещи он не может принять. Ему нужно, чтобы я отдавала их добровольно.

И я отдаю. Просто потому, что очень сильно этого хочу.

Когда его губы касаются моих, я позволяю своему животу совершать круговые движения. Я принимаю чувства, которые горят в моих венах, и открываю рот, чтобы поприветствовать его. Он чувственно гладит меня языком, и я слышу, как вздыхаю ему в рот. Он не торопится, его рука хватает меня за задницу, чтобы приподнять на носочки.

Это захватывающе, хищно, завораживающе.

Это все, что я люблю в этом мужчине.

Это ни к чему не приведет, не так ли? Один из нас пострадает. Нас узнают.

Это будет ужасный, трагический конец.

Но перестать ли мне его целовать? Оттолкну ли я его, пока его язык гладит мой, а наши сердца бьются в унисон?

Ни в коем случае.

Глава 30

Элла

Old Money – Lana Del Rey

Ему пришлось уйти.

Мы целовались, и он прижал меня к зеркалу. Он просунул руку под мою шифоновую юбку и стянул колготки. И когда он ввел в меня два пальца, зазвонил телефон. Это была больница.

И вот теперь я здесь, несколько часов спустя, стою у регистратуры с цветами в руках, потому что состояние Томаса Мюррея ухудшилось. Я идиотка, что сделала это. Я не следила за ним, когда он уходил, но я здесь, чтобы проверить его. Я идиотка по многим причинам.

Что, если Крис хочет побыть наедине со своей семьей? Что, если Меган здесь?

То, что я здесь, показывает, что мне не все равно, причем на совершенно новом уровне. В основном это говорит о том, что Крис добился прогресса в том, чтобы вернуть меня. Ненавижу это… но это и правда.

– Только для членов семьи, – говорит мне администратор. – Вы член семьи?

Я поджимаю нижнюю губу и киваю. Когда она так и не назвала мне номер его комнаты, я сказала. – Будущая невестка.

Отвратительная ложь, но приятная на вкус.

Она опускает взгляд на свой ноутбук и говорит, – Его сын дал нам список имен. Какое у вас?

Должна ли я снова солгать? Выдавать себя за Меган было бы слишком далеко. А что, если она уже видела Меган раньше? Во что, черт возьми, я только что ввязалась?

– Элла Бейкер, – пролепетала я. Давай покончим с этим.

Ее глаза перебегают слева направо, и она кивает. – Комната 294.

Мой рот открывается, и я собираюсь перепроверить, есть ли я в списке, но останавливаю себя. Я просто пойду.

Он один в комнате, сидит у кровати, лицом к отцу. Несмотря на то что он без сознания, Крис читает ему. Одной рукой он держит книгу, другой опирается на предплечье отца, и я слышу его глубокий голос даже из-за двери, заглядывая в маленькое окошко, как гад.

Я делаю глубокий вдох, обеими руками сжимаю вазу с цветами и открытку с пожеланиями скорейшего выздоровления.

По одной жемчужине за раз, Элла.

Я стучусь, жду, пока он позовет меня, и открываю дверь.

Он поднимает глаза от книги, его брови взлетают вверх, а лицо застывает. Это шок, если я когда-либо его видела.

Он ничего не говорит, страдая редким случаем безмолвия. Поэтому, в кои-то веки, я беру руль в свои руки.

– Я в списке, – шепчу я, едва сдерживая неверие в своем голосе.

Его взгляд падает на книгу. Это пьеса. “Троянские женщины” Еврипида. На него это не похоже – не смотреть мне в глаза, когда он говорит, но я не получаю удовольствия от его янтарного взгляда.

– Неужели я в отчаянии от того, что внес тебя в этот список, как только вернулся в Стоунвью? Каждую ночь я надеялся, что ты приедешь.

В его голосе звучит любовная меланхолия, и это тянет за собой красную нить, связывающую наши сердца.

Он здесь каждую ночь… один?

– То, что ты причинил боль двум мужчинам, с которыми я встречалась, делает тебя отчаянным. – Я хмыкаю, ставя вазу на стол и опускаясь на колени между его ног. – Если ты хочешь, чтобы кто-то, кому ты доверяешь, был рядом с тобой, когда ты через что-то проходишь, это делает тебя человеком.

Он наконец-то смотрит на меня, и его большие руки неловко обхватывают мое тело. Подтянув меня к себе, он усаживает меня к себе на колени, а сам кладет книгу на кровать отца.

– Ты была мне так нужна здесь, – бормочет он мне на ухо. – Никто не может заставить меня чувствовать себя так, как ты. Ничто не может быть так безопасно, как твои объятия.

Разве не странно, что такой сильный мужчина чувствует себя в безопасности, обнимая мою маленькую фигуру? Разве это не душераздирающе, что человек, который всегда контролирует ситуацию, находит равновесие в женщине, которая так и не смогла разобраться в жизни? Каждый день мне кажется, что я ползу по жизни, не представляя, куда иду. К моим лодыжкам привязаны гири, в груди тяжелые камни. Но сейчас, находясь рядом с Крисом и имея возможность утешить его, я чувствую, что выполняю предназначение, о котором никогда не знала. Это экзистенциально, но при этом легко, как перышко. Это так же естественно, как просыпаться каждое утро.

Он всегда заботился обо мне. Думаю, сегодня я смогу быть рядом с ним.

– Как он? – спрашиваю я, положив голову ему на плечо.

– Его… – Он почесывает горло, и я чувствую, как его сердце ускоряется в моей груди. – Его… эм… мозговая активность ухудшается.

Я обнимаю его крепче, обеими руками обхватывая его плечи, пока он прижимает меня к себе.

– Они беспокоятся, что он… – Его голос теперь едва слышен. – Мозг скоро умрет.

– Крис, – прохрипела я. – Зная тебя, ты, вероятно, был единственным, кто держал свою семью вместе, заботился о маме и Джульетте… Мне так жаль, что ты проходишь через это в одиночку.

Отстранившись, он проводит рукой по моей щеке. – Я не был одинок. Я изводил тебя неделями, а теперь посмотри на себя. Ты здесь.

Я понимаю, что он пытается разрядить обстановку, поэтому я не говорю ему, что я здесь, но я не согласна с тем, как он этого добился. Я могу отбросить свой гнев на него на одну ночь, но факты остаются неизменными. Я не его, а он не мой.

Мне не хватает слов, чтобы выразить то, через что мы действительно проходим, поэтому я улыбаюсь и продолжаю шутить. – Не воспринимай это как поощрение превратить мою жизнь в ад.

– Я бы никогда…

Что-то привлекло мое внимание. У него на шее царапины. Четыре сердитые линии, которые выглядят так, будто их нанесли специально. Я провожу по ним кончиками пальцев.

– Что это?

Он отворачивается, думая, что это поможет избежать моего взгляда, но все, что он делает, это дает мне возможность лучше рассмотреть его шею, и я вижу, что она уходит под рубашку. Там еще больше царапин. Они злобные.

– О Боже, Крис. – Я встаю, оттягивая воротник. – Какого черта?

Мое сердце падает, как только мой мозг подхватывает его, и я отпускаю его, делая несколько шагов назад.

– Ты переспал с ней. – Его глаза закрываются, потом снова открываются. Он качает головой, но я продолжаю. – Ты уехал в спешке, потому что позвонили из больницы, но все равно успел провести ее руки по всему твоему телу?

– Элла, я бы никогда так с тобой не поступил. Поверь мне, я не сплю с Меган.

– Тогда что же это такое?

Он ждет, что я поверю в эту чушь, как будто никогда раньше мне не врал.

– Она пыталась навестить моего отца, но ее нет в списке.

– Ее нет в…

Мои слова повисли в воздухе.

Ее нет в списке.

Он встает, выглядя измученным, словно не хочет ни бороться, ни оправдываться, но в то же время с его плеч должен упасть груз.

– Она грубила персоналу, пыталась пройти мимо медсестер, чтобы зайти в палату. Поэтому я вышел, проводил ее на улицу и попросил уйти, чтобы подождать меня дома. Я не прикасался к ней. Я не спал с ней. Она мне безразлична. Она злая, порочная женщина, и последнее, что я хочу делать, когда я с тобой, – это говорить о ней.

Пока он говорил, ему каким-то образом удалось прижать меня к стене, и я снова посмотрела на шрамы. Он уклонился от моего вопроса.

– Что это? – спрашиваю я снова.

Потому что если это не от секса, а от Меган, тогда что?

Она со злости изувечила его, как лев? Не похоже, чтобы Крис рисковал пострадать от кого-то, правда. Он слишком большой, чтобы бояться людей, тем более такой худенькой девушки, как Меган. Она же не издевается над ним…

Мою кожу начинает покалывать, иголки пронзают руки и ноги, а живот твердеет. Перед глазами мелькает синяк, который был у него на лице неделю назад. Как он вел себя именно так, как она хотела тогда. Я воспроизвожу в памяти сцены, как он застывает рядом со своей невестой, которую так ненавидит. То, как он всегда говорит о ней. Манипулятивная. Опасная. Он говорит, что избавится от нее. Их сделка, которую он отрицает? И тот телефонный звонок, в котором она сказала ему, чтобы он знал свое место.

– Крис, – выдавливаю я из пересохшего горла. Я никогда не испытывала такого.

Если бы это была одна из моих подруг, я бы обняла ее, спросила, что происходит. Я бы успокоила ее и затронула тему насилия и ухода от мужчины, который причиняет ей боль.

Но Крис… он такой высокий и сильный. Он защитник. Ему не все равно. Как спросить мужчину, который кажется непобедимым, если женщина, на которой он должен жениться, издевается над ним?

Это кажется абсурдным.

И все же я знаю. Я знаю это в глубине своей души. Я чувствую это нутром. Я вижу это своими глазами, когда смотрю на его шею.

Я хочу защитить его эго. Я хочу посмеяться над этим и притвориться, что никогда этого не видела.

Но я видела. И я знаю, что это такое.

– Она… бьет тебя?

Он отмахивается. – Не говори глупостей. Ты меня видела? Как ты думаешь, что она сделает?

– Вот это.

Я показываю на красные линии. Они выглядят болезненными и глубокими. Он истекал кровью.

– Элла, я в два раза больше ее.

Он все еще не отказался.

– Дело не в том, больно тебе или нет. Дело не в ее размере. Дело в том, что она пытается. Она реагирует на свой гнев и причиняет тебе боль.

– Она не может причинить мне вреда. Я бы ее раздавил.

– Но ты этого не сделаешь, – настаиваю я. – Потому что она использует твою же доброту против тебя. Она знает, что ты не причинишь ей вреда, и пользуется этим.

Я провожу ладонью по лбу, хватаясь за корни.

– Крис. – Все мои силы уходят на то, чтобы не прошептать следующие слова, но кто-то из нас должен назвать это. – Это домашнее насилие.

– Не надо, – фыркает он. Отступив назад, он кусает кулак, отворачивая голову от меня. Когда он снова смотрит на меня, он в ярости. – Сколько раз мне приходилось объяснять тебе, что такое насилие, когда дело касалось твоего отца? Ты никогда мне не верила. – Он никогда…

– Ударит тебя. Я знаю твои оправдания наизусть. Он сделал из тебя беспорядок. – Он прижимает указательный палец к моему затылку. – Он трахал твой мозг, пока ты не стала думать о себе так мало, что поверила, будто я – хороший вариант для тебя.

От его слов по позвоночнику пробегает холодок, заставляя меня прижаться к стене.

– Он сделал тебя уязвимым подростком для таких, как я, и я воспользовался этим, как и подобает ублюдку. И посмотри на себя сейчас. Ты все еще зациклена на мне, податлива, как маленькая кукла из глины. Жертва каждого моего шага. Вот это и есть жертва насилия. Я позволил Меган ударить меня… и что? В конце концов, она получит по заслугам, и я могу сказать это со смертельной уверенностью.

Я понимаю, что моя грудь дрожит, только когда он замолкает. Мое горло сжимает невидимая хватка, но я протискиваюсь вперед, потому что должна. Я должна заставить его понять, как далеко зашло его отрицание.

– Мой отец.

Я облизываю дрожащие губы.

– Мой отец – это не тема, – пролепетала я. – Его больше нет. Умер. Он больше не может причинить мне боль.

– Ах да. – Он драматично кивает, используя мою проницательность как сарказм. – И как ты думаешь, почему, моя милая Элла? Кто-то должен был избавиться от него.

Он замирает. Возможно, его слова и привели меня в замешательство, но его реакция на промах сразу же все проясняет.

Я нахожусь в комнате с убийцей.

Глава 31

Элла

Wrong Direction – Hailee Seinfeld

Я судорожно глотаю воздух, мои глаза расширяются до такой степени, что могут выскочить из головы. Не чувствуя ног, я по дюйму отползаю в сторону, медленно пытаясь выбраться из этой ситуации, пока он не заметил.

Его рука ударяется о стену рядом с моей головой, и я вздрагиваю, зажмурив глаза.

– Ты не убивал, – прохрипела я. – Ты не убивал моего отца.

– Твоя наивность снова берет верх, – говорит он низким голосом. – Твой отец был в лучшем случае занудой, а на самом деле – злоумышленником. Я бесчисленное количество раз предупреждал его, что чем ближе я становлюсь к Тени, тем больше он рискует потерять свою жалкую жизнь, если не начнет менять свое поведение по отношению к тебе.

Я сжимаюсь, отказываясь смотреть на него в поисках выхода. – Люк… ты бы не поступил так с Люком.

– Люк помог мне, Элла.

Мой пульс участился, когда я потянулась к телефону в кармане, и паника охватила меня. Мой родной брат не поступил бы так с нашей семьей. Я набираю его номер, прежде чем Крис выхватывает предмет из моих рук.

– Он знал.

– Отпусти меня, – задыхаюсь я. – Я хочу домой.

– Тебе нужно слушать.

– Пожалуйста, – хнычу я. Но мой отказ смотреть на него вызывает смертельную хватку на моей челюсти, пока затылок не ударяется о стену, и у меня не остается выбора, кроме как посмотреть ему в лицо.

– Твой отец – причина, по которой мы находимся в этой больничной палате. Из-за него я застрял с Меган, из-за него ты подвергалась насилию и была вовлечена в эти секс-вечеринки. Твой брат согласился со мной. А теперь он ушел.

Я знала это. Я знала, что мой отец не покончил с собой… но такого я даже представить себе не могла.

– Ставлю свою жизнь на то, что мой брат не соглашался, пока ты им не манипулировал.

Я пытаюсь покачать головой, но его разочарование проявляется в более крепкой хватке. Он достает бумажник и вынимает что-то, поднося к моим глазам.

Это открытка, которую я знаю слишком хорошо. Рождественская открытка, которую отец поручил мне раздать некоторым членам Круга на прошлое Рождество. Почти год назад.

Мой отец был членом правления, и каждый год он отвечал за отправку членам Круга подтверждения, что они приглашены стать частью Круга еще на один год. Членство в Круге не бывает пожизненным; каждый должен постоянно доказывать свою полезность, иначе его рискуют выгнать. К сожалению, «выгнать» часто означает хуже, чем они думают. Лучше быть полезным, если ты вступил, иначе твоя жизнь окажется под вопросом.

На карточке было простое послание, и Крис показал ее мне.

– Помнишь это?

Я киваю так слабо, что мне интересно, видит ли он это.

– Ты взял это из моей спальни, – хриплю я. В горле так сухо. От каждой попытки сглотнуть меня тошнит.

– Взял.

Сожаление о том, что я пустила его в свою постель на прошлое Рождество, все еще имеет горький вкус. Настолько горький, что он прожигает дыру в моем желудке.

– Прочти это, Элла.

Я не читаю это вслух. Но я читаю.

Счастливого Рождества тебе

Наслаждайся новым порядком.

Новый год ждет тебя, если ты захочешь остаться.

Оглянувшись на него, я замечаю тихую ярость, горящую в янтаре его глаз. Огонь, который не желает ничего, кроме как разрушить все. Но он ничего не делает для этого. Он просто говорит:

– Это была не какая-то случайная рождественская открытка или обычное приглашение погостить в Круге. Это был призыв к убийству.

– Что…

– Посмотри на первую и последнюю буквы в каждой строке.

Внезапно возненавидев то, как он разговаривает со мной, словно учитель с трудным учеником, я бросаю на него взгляд, а затем снова сосредотачиваюсь на карточке, на этот раз на первой и последней букве каждой строки.

М. Ю. Р. Р. Е. Й.

Мне требуется секунда, чтобы проглотить эту новость. Я смотрю на кровать рядом с нами, и на этот раз мне кажется, что я влипла по самые уши. Что такого мог сделать Томас Мюррей, чтобы предать Круг?

Прочитав удивление на моем лице, он объясняет, – Он отказался больше защищать мужчин, которые участвовали в вечеринках твоего отца.

Он даже не отводит взгляд, когда добавляет, – В том числе и твоего отца.

Я обхватываю себя руками, мое тело напрягается, пока мой мозг перегружается. – Место твоего отца в Круге – защищать его членов от полиции?

Отец Криса – адвокат по громким делам. Он работает со знаменитостями, не часто бывал в Стоунвью, но у него определенно были связи в высших кругах полиции.

– Да, это так. И он сказал ему прекратить эти вечеринки, но твой отец отказался. Тогда он сказал, что перестанет присматривать за ним.

– Значит, именно из-за него полиция стала присматривать за моим отцом. Он больше не хотел его защищать. И правильно сделал.

– Да. И когда пришло время, Круг свалил все на твою семью.

Он ослабляет хватку, но не отпускает, чувствуя, что мое желание убежать все еще сохраняется.

– Элла, я расстался с Меган на прошлое Рождество. Я не лгал. Когда я пришел к тебе домой, я уже не был с ней. Я увидел открытку на твоем столе и сразу все понял. Тени собирались убить моего отца за то, что он не захотел выполнять свою работу в Круге.

И я помню, как Юджин Дюваль сказал мне, что человек, из-за которого мой отец попал в беду, понес соответствующее наказание.

Я чувствую, как меняется его поведение, как опускаются его плечи. – Семья Меган невероятно влиятельна в Круге. Настолько, что они могут спасти чью-то жизнь, если решат это сделать. Я связался с ней и попросил о помощи.

Его хватка переходит в плоскую ладонь на моей щеке, и я больше не думаю, что он пытается остановить меня от побега. Он ищет утешения.

– Она сказала, что поможет мне. Что она поговорит со своей семьей и спасет моего отца. Вот почему я вернулся к ней.

– Что случилось?

Какая-то часть меня чувствует себя ужасно виноватой перед ним, хотя я страстно ненавижу эту часть. – Она сказала, что поможет тебе, но, очевидно, Круг все равно пришел за твоим отцом.

Сделав шаг назад, он делает долгий вдох. Я не могу вынести поражения в его глазах, а он не может вынести того, что я вижу это, поэтому он опускает взгляд.

– Она помогала мне какое-то время… но это… – Его взгляд устремляется на больничную койку. – Так она меня наказывает.

Мои брови взлетают на лоб.

– Н-наказывает тебя?

Я колеблюсь.

Он снова смотрит мне в глаза, копаясь в моей душе так глубоко, что я не верю себе, что не растаю прямо на месте.

– Каждый раз, когда я делаю что-то, что ей не нравится, страдает мой отец.

– Она натравила Круг на твоего отца?

– Он оказался здесь в первую очередь потому, что она перестала говорить им, чтобы они оставили нас в покое. Это было в августе, за день до того, как я попытался позвонить тебе. Я сказал ей, что хочу уйти от нее, и он оказался здесь в коме. Отравлен. Пару недель назад Ривз рассказал ей о том, что мы спали вместе. Доктор случайно дал ему не ту дозу лекарства. А сегодня… я не знаю. Думаю, она узнала о том, что я был на твоем уроке танцев.

– О Боже, – задыхаюсь я, чувствуя, что меня может стошнить. – Кто… кто это делает?

– Элла…

– Мы обречены. Ты знал, что мы обречены с самого начала. Ты застрял с ней, потому что если она не будет угрожать твоему отцу, она будет угрожать твоей маме или Джульетте! Это никогда не прекратится. Ты должен защитить свою семью. Ты… ты. – Я даже не могу это произнести. – Ты убил моего отца.

Все становится слишком сложным. Меня перевозбуждает каждый звук, вылетающий из его рта, и ощущение его кожи на моей. Я не узнаю его реакций, и это вызывает во мне новую волну нездоровья.

– Послушай меня…

– Отпусти меня. Я буду кричать, и персонал придет. Отпусти меня, Крис.

– Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты верила в меня. Я собираюсь сбежать от нее.

– Ты неделями пытался вернуть меня, зная, что мы никогда больше не будем вместе. Очнись, мать твою! Ты женишься на ней, потому что у тебя нет выбора. Ты принадлежишь ей.

Он подходит ко мне ближе, если это вообще возможно. Его губы находятся на расстоянии волоска от моих.

– Свадьба по расчету не считается, Элла. Думаешь, я прикасаюсь к ней так же, как к тебе? Думаешь, я вообще к ней прикасаюсь? Думаешь, мое сердце болит, когда я нахожусь вдали от нее? Что я когда-нибудь сделаю все, чтобы спасти наши с ней отношения?

Он делает то, чего я от него никогда не ожидала. Крис. Мой Крис. Всемогущий мужчина, который живет ради контроля… падает на колени.

– Думаешь, я бы встал перед ней на колени и стал умолять ее довериться мне?

Мое сердце бьется так быстро, что кружится голова. Комната кружится, и я не могу сфокусировать взгляд ни на чем, кроме мужчины, стоящего передо мной.

Я с трудом делаю вдох, мои легкие сжимаются.

– Я боюсь тебя, – признаюсь я едва слышным голосом. – Того, что ты заставляешь меня чувствовать.

– Не бойся. – Он прижимается к моему животу. – То, что ты чувствуешь, может быть лишь малой частью моей любви к тебе.

Когда он прижимает свое ухо к моим ребрам, я понимаю, что он делает. Слушаю, как бьется мое сердце.

– Когда твое сердцебиение учащается, мое уже бьется. – Он смотрит на меня сверху, прижимая руку к моей груди. – Когда твои легкие становятся тесными от всепоглощающей любви между нами, мои сдавливаются.

Свет отражает страсть в его взгляде, и я чувствую настоятельную потребность упасть на колени.

– Когда твой разум умоляет тебя отпустить и позволить этому случиться, мой уже далеко в кроличьей норе. Ты никогда не будешь любить меня так, как я люблю тебя, Элла. Это больно, и это дает мне ложную надежду. Это сводит меня с ума и каждый раз тянет назад. Ты не можешь чувствовать то же самое. Но я приму все, что ты мне дашь. – Он делает дрожащий вдох. – Все, что угодно, пожалуйста.

Но это было бы безумием. Потому что все невозможно. Он застрял с ней, а я… я всегда буду грязным секретом. Или его отец может умереть.

Поэтому я разбиваю наши сердца ради нас обоих. Не нужно надеяться на недостижимое. Манипуляции и ложь Криса, чтобы заполучить меня, никогда не прекратятся. Не прекратятся и махинации Меган. Она хочет его. Она бесчисленное количество раз доказывала, что сделает все, чтобы заполучить его. Черт, она уничтожает меня, притворяясь Гермесом и атакуя меня через аккаунт.

Я та, кто должна положить конец этому безумию.

Со слезами на глазах я отталкиваю его за плечи, не желая отводить взгляд от сердечной боли, отражающейся на его красивом лице. Он падает назад, садясь на пол. Мужчина, который когда-то был крепок, как стена Трои, теперь рассыпается, как карточный домик.

И я ухожу.

Он не следует за мной.

Он ничего не говорит.

Я могу снова дышать, только оказавшись за пределами больницы, но я двигаюсь на автопилоте. Если я не остановлюсь, то рухну. В оцепенении я сталкиваюсь с кем-то плечом, бормочу извинения, и от его голоса у меня по позвоночнику пробегает холодок.

– Ты всегда там, где он, не так ли?

Я поворачиваю голову и смотрю на Меган, в моей голове проносится столько эмоций, что я не могу подобрать ни одного слова, чтобы выразить их.

– Итак… – Она угрожающе делает шаг ко мне, и теперь, когда я знаю так много, я задаюсь вопросом, насколько сильно мне следует ее бояться. – Ты в списке.

– Да.

Мне странно приятно стоять на своем перед ней. И я делаю это не потому, что буду ссориться с ней из-за Криса. Я проиграла эту борьбу давным-давно. Я делаю это потому, что она жестока, и она причинила боль тому, кого я… люблю.

– Ты же знаешь, что он никогда меня не бросит, Элла. Ты только вредишь себе, держась за него.

Она говорит так, как говорила бы старшая сестра. Как будто она дает мне совет по поводу токсичного мужчины, от которого пытается меня защитить.

– И ты знаешь, что заставить кого-то остаться с тобой – это не значит, что он твой. Ты не можешь шантажировать кого-то, чтобы он полюбил тебя.

Она фыркает, закатывая глаза, как будто ей в тягость разговаривать с таким невежественным человеком, как я.

– Забавно слышать это от девушки, которая понятия не имеет, как плохо ею манипулируют. Единственная причина, по которой Крису удается держать тебя вокруг пальца, – это то, что все, что причиняет тебе боль, исходит от него.