Текст книги "Бессердечный повеса"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Что? – взорвалась Кэтлин, внутри неё бушевала ярость.

Почему Девон никоим образом не упомянул об этом? Должно быть, он знал, что она будет возражать.

В действительности, она возражала всем своим существом. Уинтерборн не подходил Хелен во всех отношениях. Любой мог это видеть. Выйти за него замуж означало, что ей придётся приспосабливаться к жизни, абсолютно чужой для неё.

Увертюра из Вильгельма Телля разносилась по комнате с отвратительной жизнерадостностью.

– Категорически нет, – резко бросила Кэтлин Девону. – Скажите ему, что передумали.

– Хелен решать, что она хочет, – сказал он спокойно. – Не вам.

С этой упрямо сжатой челюстью, он выглядел точно, как высокомерный осёл, каким он был в ту первую их встречу.

– Что Уинтерборн вам пообещал? – спросила она. – Что от этого выиграет поместье, если он женится на Хелен?

Его взгляд был жёстким.

– Мы обсудим это наедине. На первом этаже есть кабинет.

Когда Хелен подошла к ним, Кэтлин остановила её нежным прикосновением к руке.

– Дорогая, – настоятельно сказала она, – пожалуйста, позволь сначала мне поговорить с лордом Трени. Есть личные вопросы, которые я должна задать ему. Мы с тобой поговорим позже. Пожалуйста.

Хелен смотрела на Кэтлин, не моргая, своими необычными бледными глазами с переливами света в них. Когда она заговорила, её голос был сдержанным и ровным.

– Прежде, чем начнётся обсуждение, я хочу кое-что прояснить. Я доверяю тебе и люблю, как родную сестру, дорогая Кэтлин, и знаю, что ты относишься ко мне так же. Но я считаю, что смотрю на мою ситуацию более прагматично, чем ты, – она подняла глаза на Девона и продолжила. – Если мистер Уинтерборн намерен сделать мне предложение... я не смогла бы легко его отвергнуть.

Не доверяя себе настолько, чтобы ответить, Кэтлин проглотила возмущение. Она раздумывала над попыткой улыбнуться, но её лицо было слишком напряжённым. В итоге ограничилась тем, что похлопала Хелен по руке.

Резко развернувшись, она вышла из гостиной, Девон последовал за ней.

Глава 29

Уэсту не повезло зайти в кабинет одновременно с Кэтлин и Девоном, которые отправились туда, чтобы затеять сражение.

– Что происходит? – спросил Уэст, переводя взгляд с одного застывшего лица на другое.

– Хелен и Уинтерборн, – ответил коротко Девон.

Взглянув на осуждающее лицо Кэтлин, Уэст поморщился и оттянул свой галстук.

– Мне нет необходимости принимать участие в обсуждении, не так ли?

– Вы знали об ухаживании? – спросила Кэтлин требовательным тоном.

– Возможно, – промямлил он.

– Тогда есть, вы останетесь и объясните, почему не отговорили его от этой чудовищной идеи.

Уэст выглядел возмущённым.

– Когда я вообще был в состоянии отговорить кого-то из вас от чего-либо?

Кэтлин повернулась, чтобы бросить свирепый взгляд на Девона.

– Если вы правда намерены сделать это с Хелен, тогда вы действительно бессердечный, как я с самого начала о вас и думала.

– Сделать что? Помочь устроить брак, который даст ей богатство, положение в обществе и её собственную семью?

– Положение в его обществе, а не в нашем. Вы прекрасно знаете, пэры скажут, что она унизила себя.

– Большинство людей, которые будут это говорить, все те, кто не подошли бы к ней и на пушечный выстрел, если бы Хелен решила выйти в свет в этом сезоне. – Девон подошёл к камину и упёрся руками о мраморную полку. Свет от пламени играл в его тёмных волосах и на лице. – Я знаю, что это не идеальная партия для неё. Но Уинтерборн не настолько неприемлем, коим вы его выставили. Возможно, Хелен даже полюбит его со временем.

– Если пройдёт достаточно времени, – сказала она презрительно, – Хелен могла бы убедить себя полюбить заражённую чумой крысу или беззубого прокажённого. Это не означает, что она должна выйти за него замуж.

– Я уверен, что Хелен никогда бы не вышла замуж за крысу, – вставил Уэст.

Девон поднял кочергу и ткнул ею в пламя очага, раздувая бурю танцующих искр.

– До сих пор у Хелен не было никаких шансов сделать хоть какую-нибудь партию, – он бросил через плечо жёсткий взгляд на Кэтлин. – Вы, кажется, не желаете признать, что ни один джентльмен с положением в обществе не предпочтёт будущее в бедности с девушкой, которую он любит, богатству с той, которую он просто в состоянии терпеть.

– Может быть, такие найдутся, – на его насмешливый взгляд она ответила, защищаясь, – возможно один. Почему мы не можем дать шанс Хелен встретить его?

– Это означало бы отказаться от возможности выйти замуж за Уинтерборна. И тогда, если Хелен не сможет привлечь кого-то отвечающего требованиям в течение сезона, она останется ни с чем, – вмешался Уэст.

– В таком случае, она может жить со мной, – сказала Кэтлин. – Я найду домик в деревне, где мы с ней будем жить на доходы от моей доли в наследстве.

Отвернувшись от камина, Девон посмотрел на неё, прищурившись.

– Как я вписываюсь в ваши планы на будущее?

В ответ последовала враждебная тишина.

– Я действительно не думаю, что должен присутствовать при этом, – сказал Уэст глядя в потолок.

– Вы в состоянии позаботиться о себе, – сказала Кэтлин Девону. – Хелен, нет. Она не сможет защититься от Уинтерборна, если он будет плохо с ней обращаться.

– Конечно, сможет. Мы с Уэстом всегда будем защищать её.

– Вам бы следовало делать это сейчас.

Уэст встал и зашагал к двери.

– Так вот, значит, как это иметь семью? – спросил он раздражённо. – Бесконечно спорить и говорить о чувствах с утра до вечера? Когда, чёрт возьми, я могу делать, как мне хочется, и не брать при этом в расчёт полдюжины людей?

– Когда вы живёте в одиночестве на острове с одной единственной пальмой и кокосом, – огрызнулась Кэтлин. – И даже тогда, я уверена, вы нашли бы кокос слишком требовательным.

Уэст мрачно оглядел обоих.

– С меня хватит. Если вы меня извините, я собираюсь найти таверну, где смогу заплатить неприлично одетой женщине, чтобы та сидела у меня на коленях и выглядела очень довольной мной, пока я напиваюсь.

Выходя, он закрыл дверь с излишней силой.

Сложив руки на груди, Кэтлин сердито посмотрела на Девона.

– Хелен никогда не признается в своих желаниях. Она провела всю свою жизнь, пытаясь не быть никому обузой. Она вышла бы замуж за самого дьявола, если бы думала, что это поможет семье, и она прекрасно понимает, что Приорат Эверсби извлёк бы из этого пользу.

– Она не ребёнок. Ей двадцать один. Возможно, ты не заметила, но она вела себя с большим самообладанием, чем ты или я, – бессердечно добавил он мягким голосом, – и хотя это может тебя удивить, но жизнь под твоим каблуком может её не привлекать.

Кэтлин уставилась на него, закрывая и открывая рот, пытаясь найти слова. Когда она, наконец, обрела дар речи, её голос был пропитан ненавистью.

– Я поверить не могу, что позволила тебе ко мне прикоснуться.

Не в силах больше ни минуты находиться с ним в одной комнате, она выбежала из кабинета и бросилась наверх.

После, Кэтлин и Хелен больше часа напряжённо беседовали в небольшой приёмной, примыкающей к гостиной. К ужасу Кэтлин, Хелен, казалось, не только была готова к ухаживаниям Риса Уинтерборна, но и уже приняла решение на этот счёт.

– Ты нужна ему не из благородных побуждений, – сказала Кэтлин с беспокойством. – Он хочет жену, которая будет продвигать его амбиции. И нет сомнений, что он думает о тебе, как об аристократической племенной кобылке.

Хелен слабо улыбнулась.

– Разве не также люди нашего круга оценивают потенциальную жену? – С её губ сорвался нетерпеливый вздох.

– Хелен, ты должна признать, что ты и он из разных миров.

– Да, мы с ним совершенно разные, – признала Хелен. – Вот почему я намерена действовать осторожно. Но у меня есть свои причины согласиться на ухаживания. И пока я не желаю их все объяснять... я скажу тебе, что был момент, когда я почувствовала связь с ним, во время его пребывания в Приорате Эверсби.

– Пока ты ухаживала за ним во время болезни? Если так, то это жалость, а не связь.

– Нет, это случилось после, – она продолжила, прежде чем Кэтлин смогла ещё что-то возразить. – Я очень мало знаю о нём. Но я хотела бы узнать больше, – взяв руки Кэтлин, она крепко сжала их. – Пожалуйста, не возражай сейчас против ухаживаний. Ради меня.

Кэтлин неохотно кивнула.

– Хорошо.

– А что до лорда Трени, – осмелилась сказать Хелен, – ты не должна винить его за попытку ...

– Хелен, – прервала она тихо, – прости меня, но я действительно могу винить его, по причинам, о которых ты понятия не имеешь.

На следующее утро Девон сопровождал Рэвенелов в Британский музей. Кэтлин предпочла бы, чтобы это был Уэст, но он оставался в своих личных апартаментах с террасой, которые он оставил за собой даже после переезда в Приорат Эверсби.

До сих пор возмущённая обманом Девона и его обидными замечаниями прошлым вечером Кэтлин избегала разговоров с ним без особой необходимости. Сегодня утром они оба орудовали вежливыми словами и натянутыми улыбками, как оружием.

Столкнувшись с огромным количеством экспозиций в музее, сёстры Рэвенел выбрали первой для посещения Египетскую галерею. Сжимая брошюры и путеводители, они провели почти всё утро, изучая каждый экспонат: статуи, саркофаги, обелиски, плиты, забальзамированных животных, орнаменты, оружие, инструменты и украшения. На долгое время они задержались возле Розеттского камня,[28] восторгаясь иероглифами, вырезанными на его полированной лицевой поверхности.

Пока Девон осматривал соседнюю выставку оружия, Хелен подошла к Кэтлин, которая разглядывала древние монеты под стеклом.

– Здесь так много галерей, – заметила она, – мы можем посещать музей каждый день в течение месяца и так и не увидеть всего.

– Точно не такими темпами, – сказала Кэтлин, наблюдая, как Пандора и Кассандра открыли свои планшеты для эскизов и начали копировать некоторые иероглифы.

Проследив за её взглядом, Хелен сказала:

– Они получают безмерное удовольствие. Я тоже. Кажется, мы все изголодались по таким культурным ценностям и поводам для восторга, которые не может предложить Эверсби.

– В Лондоне изобилие и того и другого, – сказала Кэтлин. Пытаясь казаться несерьёзной, она добавила: – Полагаю, этот факт говорит в пользу мистера Уинтерборна, тебе бы никогда не пришлось скучать.

– Действительно, не пришлось бы, – Хелен замолчала, прежде чем осторожно спросить, – к слову о мистере Уинтерборне, мы можем пригласить его на ужин? Я хотела бы поблагодарить его за музыкальную шкатулку лично.

Кэтлин нахмурилась.

– Да можем. Лорд Трени пригласит его, если ты хочешь. Однако... ты понимаешь, насколько эта музыкальная шкатулка не соответствует правилам приличия. Это был прекрасный и великодушный подарок, но нам следует его вернуть.

– Я не могу, – прошептала Хелен, нахмурившись. – Это бы задело его чувства.

– Это заденет твою репутацию.

– Никому не обязательно об этом знать. Не так ли? Не могли бы мы считать шкатулку подарком семье?

Перед тем как ответить, Кэтлин задумалась обо всех правилах, которые она нарушила и грехах, которые совершила, некоторые небольшие, другие слишком огромны в сравнении с подарком, несоответствующим правилам приличия. Её рот скривился с противоречивой покорностью.

– Почему бы и нет? – сказала она и взяла Хелен за руку. – Пойдём, поможешь мне остановить Пандору, она пытается открыть саркофаг.

К радости и ужасу Хелен, Уинтерборн принял приглашение на следующий же вечер. Она очень хотела увидеть его, почти так же сильно, как и боялась этого.

Он приехал вовремя, и его проводили в гостиную на первом этаже, где собрались Рэвенелы. Уинтерборн был одет с элегантной простотой, его внушительная фигура была облачена в чёрный пиджак, серые брюки и серый жилет. Хотя его сломанная нога все ещё заживала, гипс был снят и он ходил при помощи деревянной трости. Можно было бы с лёгкостью различить его в толпе, не только из-за выдающихся роста и размеров, но и по чёрным волосам и смуглой коже. Оттенки считались результатом влияния испанских Басков в Уэльсе, не относились к аристократическим... но Хелен находила эти черты красивыми и поразительными.

Его взгляд упал на Хелен, тёмный огонь, обрамлённый чёрными ресницами, и она почувствовала нервный трепет. Сохраняя хладнокровие, она беспристрастно ему улыбнулась, желая обладать уверенностью в себе, чтобы сказать что-нибудь очаровательное или кокетливое. К её великому огорчению, Пандора и Кассандра, на два года её моложе, обе чувствовали себя комфортнее с Уинтерборном. Они забавляли его глупостями, спрашивая, спрятан ли меч в его трости (к сожалению, нет) и описанием мумифицированных собак в египетской галерее.

Когда компания перешла к ужину, на мгновение все оказались в замешательстве, так как выяснилось, что близнецы подписали карточки с именами иероглифами.

– Мы подумали, возможно, всем захочется угадать, какая карточка кому принадлежит, – сообщила им Пандора.

– К счастью, моё место во главе стола, – сказал Девон.

– Это моя, – сказал Уинтерборн, указывая на одну из карточек, – и я думаю, леди Хелен сидит рядом со мной.

– Как вы поняли? – спросила Кассандра. – Вы знакомы с иероглифами, мистер Уинтерборн?

Он улыбнулся.

– Я посчитал буквы, – взяв карточку с именем, он внимательно её изучил. – Ловко нарисовано, особенно маленькие птички.

– Можете сказать, что это за птица? – с надеждой спросила Пандора.

– Пингвин? – догадался он.

Кассандра торжествующе сказала сестре:

– Я же говорила, что она похожа на пингвина.

– Это перепел, – сказала Пандора Уинтерборну, вздыхая. – Мой почерк на древнеегипетском не лучше, чем на английском.

После того, как все расселись и лакеи начали обслуживание, Хелен повернулась к Уинтерборну, полная решимости преодолеть свою застенчивость.

– Я вижу, вам сняли гипс, мистер Уинтерборн. Я надеюсь выздоровление проходит хорошо?

Он сдержанно кивнул.

– Весьма неплохо, спасибо.

Она снова и снова разглаживала салфетку на коленях.

– Я едва могу найти слова, чтобы поблагодарить вас за музыкальную шкатулку. Это самый красивый подарок, который я когда-либо получала.

– Я надеялся, что он вас порадует.

– Так и есть, – посмотрев ему в глаза, Хелен пришло в голову, что когда-нибудь этот человек, возможно, будет иметь право целовать её... интимно обнимать... они будут делать все те загадочные вещи, которые происходят между мужем и женой. Она начала жутко краснеть, заливаясь тем самым вездесущим цветом, который вновь появлялся сам по себе и, казалось, только Уинтерборн мог его вызвать. Отчаянно пытаясь это остановить, Хелен опустила взгляд на воротник его рубашки, а затем чуть ниже, прослеживая идеально ровную линию шва, сделанного вручную.

– Я вижу влияние мистера Куинси, – сказала она.

– Вы о рубашке? – спросил Уинтерборн. – Да, с тех пор как приехал Куинси, он взял в осаду содержимое всех шкафов, ящиков и сундуков. Сообщил мне, что нужна отдельная комната с единственной целью, хранить там одежду.

– Как дела у мистера Куинси? Он уже привык жить Лондоне?

– Ему хватило одного дня. – Уинтерборн продолжил рассказывать о том, как камердинер наслаждается новой жизнью и, как универмаг уже стал для него более привычным, чем для служащих, которые проработали там несколько лет. У Куинси появилось много новых друзей, за исключением личной секретарши Риса, с которой он постоянно препирался. Однако Уинтерборн подозревал, что эти двое тайно получали удовольствие от перепалок.

Хелен внимательно слушала, чувствуя облегчение от того, что была избавлена от необходимости говорить. Она думала поднять тему книг или музыки, но опасалась, что это может привести к несовпадению во мнениях. Ей бы хотелось расспросить его о прошлом, но, возможно, это была деликатная тема, в свете его валлийского наследия. Нет, было безопаснее продолжать молчать. Когда её сдержанные комментарии больше не могли поддерживать разговор, Уинтерборн увлёкся беседой с Уэстом.

Опасаясь, что он счёл её скучной, Хелен тихо мучилась, ковыряясь в еде.

В конце концов, Уинтерборн снова повернулся к ней, пока убирали тарелки.

– Вы сыграете на пианино после ужина? – спросил он.

– Я бы сыграла, но боюсь, у нас его нет.

– В доме нет ни одного пианино? – в его тёмных глазах промелькнула расчётливая искра.

– Пожалуйста, не покупайте его для меня, – поспешно сказала Хелен.

Её ответ вызвал внезапную усмешку, белоснежную вспышку на фоне кожи оттенка корицы, настолько привлекательную, что внизу её живота внезапно разлилось тепло.

– В моём универмаге есть, как минимум дюжина пианино, – сказал он. – На некоторых никогда не играли. Я мог бы завтра прислать сюда одно из них.

Её глаза расширились при мысли о таком количестве пианино, собранных в одном месте.

–Вы и так уже были чересчур щедры, – сказала она ему. – С вашей стороны было бы величайшей любезностью просто осчастливить нас своей компанией.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Означает ли это, что вы согласны на мои ухаживания? – спросил он тихо. На её робкий кивок, он наклонился чуть ближе, едва ли на дюйм, но она почувствовала, как внутри у неё всё перевернулось. – Тогда вы будете чаще находиться в моей компании, – пробормотал он. – Чтобы вы ещё хотели получить в подарок?

Покраснев, она ответила,

– Мистер Уинтерборн, в этом нет необходимости…

– Я всё ещё рассматриваю пианино.

– Цветы, – быстро сказала она. – Коробочку конфет или бумажный веер. Скромные жесты.

Его губы изогнулись.

– К сожалению, я известен, как человек, делающий широкие жесты.

В заключение ужина, джентльмены остались за столом, а леди удалились пить чай.

– Ты была ужасно тихой за ужином, Хелен, – воскликнула Пандора, когда они вошли в гостиную.

– Пандора, – мягко упрекнула Кэтлин.

Кассандра поддержала близняшку.

– Но это правда. Хелен была такой же разговорчивой, как папоротник.

– Я не знала, что ему сказать, – призналась Хелен. – Я не хотела ошибиться.

– Ты хорошо справилась, – сказала Кэтлин. – Беседовать с посторонними людьми нелегко.

– Это, как если тебе неважно, что ты говоришь, – посоветовала Пандора.

– Или какое мнение у них может о тебе сложиться, – добавила Кассандра.

Кэтлин послала Хелен тайный взгляд, в котором читалось комичное отчаяние.

– Они никогда не будут готовы к сезону, – прошептала она, и Хелен подавила усмешку.

В конце вечера, когда Уинтерборн надевал шляпу и перчатки в прихожей, Хелен порывисто схватила свою орхидею в горшке со стола в гостиной и принесла ему.

– Мистер Уинтерборн, – сказала она искренне, – я бы очень хотела, чтобы она была у вас.

Он вопросительно посмотрел на неё, когда она настоятельно вложила горшок ему в руки.

– Это орхидея Голубая Ванда, – объяснила она.

– Что я должен с ней делать?

– Возможно, вы захотите, поставить её туда, где сможете часто смотреть на неё. Помните, что она не любит холода и сырости или жары и сухости. Всякий раз, когда орхидею перемещают в новую среду обитания, Ванда, как правило, подвергается стрессу, так что не пугайтесь, если цветок завянет и опадает. Вообще, лучше не держать её там, где может быть сквозняк или слишком много солнца. Или слишком много тени. И никогда не ставьте её рядом с чашей фруктов, – она ободряюще посмотрела на него. – Позже, я дам вам специальный тоник, чтобы её опрыскивать.

Когда Уинтерборн с озадаченной неохотой уставился на экзотический цветок в своих руках, Хелен начала сожалеть о своём спонтанном поступке. Похоже, он не хотел такого подарка, но не могла же она попросить вернуть его.

– Вы не должны принимать его, если не хотите, – сказала она. – Я бы поняла...

– Я хочу, – Уинтерборн заглянул в её глаза и слегка улыбнулся. – Спасибо.

Хелен кивнула и одиноко наблюдала, пока он уходил с орхидеей, крепко держа её в руках.

– Ты отдала ему Голубую Ванду, – удивлённо сказал Пандора, подходя и становясь рядом с ней.

– Да.

Кассандра подошла к ней с другой стороны.

– Орхидею с самым дьявольским характером из всей твоей коллекции.

Хелен вздохнула.

– Да.

– Он убьёт её через неделю, – сказала Кэтлин прямо. – Любой из нас бы это сделал.

– Да.

– Тогда зачем ты её ему отдала?

Хелен нахмурилась и сделала жест, подняв вверх ладони.

– Я хотела, чтобы у него было что-то особенное.

– У него тысячи особенных вещей со всего света, – подчеркнула Пандора.

– Что-то особенное от меня, – уточнила мягко Хелен, и после ей уже никто не задал ни одного вопроса.

Глава 30

– Я ждала две недели, чтобы увидеть его, – сказала взволнованно Пандора.

Сидя рядом с ней в карете Кассандра практически дрожала.

– Я ждала всю жизнь.

Как и обещал, Уинтерборн организовал посещение универмага для Кэтлин и сестёр Рэвенел в нерабочие часы и разрешил оставаться там и совершать покупки так долго, как они захотят. Он сказал продавщицам оставить на прилавках выставленными предметы, которые могут понравиться молодым женщинам: перчатки, шляпки, булавки и всевозможные украшения. Рэвенелы смогут свободно посетить любой из восьмидесяти пяти отделов универмага, в том числе книжный, парфюмерный и ресторанный дворик.

– Вот бы кузен Уэст был с нами, – сказала тоскливо Пандора.

Уэст вернулся в Приорат Эверсби, проведя в Лондоне меньше недели. Он признался Кэтлин, что для него не осталось ничего нового ни в одном уголке города.

– В прошлом, – сказал он ей, – я сделал всё, что стоит делать по нескольку раз. Сейчас я не могу перестать думать о том, что должно быть сделано в поместье. Это единственное место, где я могу кому-то быть полезен.

Ничего не могло скрыть его желания вернуться обратно в Гэмпшир.

– Я тоже по нему скучаю, – сказала Кассандра.

– О, я по нему не скучаю, – ответила Пандора шаловливо. – Я просто подумала, что мы могли бы купить больше вещей, если бы он был здесь и помог нести пакеты.

– Мы отложим товары, которые ты выберешь, – сказал Девон, – и завтра их доставят в Рэвенел-Хаус.

– Я хочу, что бы вы обе запомнили, – сказала Кэтлин близнецам, – удовольствие от покупок длится до момента оплаты счёта.

– Но нам не придётся этого делать, – заметила Пандора. – Все счета отправляют лорду Трени.

Девон ухмыльнулся.

– Я припомню вам этот разговор, когда не останется денег на еду.

– Только подумай, Хелен, – сказала радостно Кассандра, – если ты выйдешь замуж за мистера Уинтерборна, у тебя будет такая же фамилия, как название универмага.

Кэтлин знала, что эта идея не привлекала Хелен, она не желала внимания или славы в любом их проявлении.

– Он ещё не сделал Хелен предложение, – сказала она спокойно.

– Сделает, – уверенно сказала Пандора. – Он ужинал с нами, по крайней мере, три раза и сопровождал нас на концерт, и позволил нам всем сидеть в его личной ложе. Что касается ухаживаний, очевидно, всё складывается очень хорошо, – сделав паузу, она добавила с ноткой застенчивости в голосе, – во всяком случае, для всех остальных членов семьи.

– Ему нравится Хелен, – заметила Кассандра. – Я могу это сказать по тому, как он смотрит на тебя. Так лиса засматривается на цыплёнка.

– Кассандра, – предостерегла Кэтлин. Она посмотрела на Хелен, которая уставилась вниз, на свои перчатки.

Сложно было сказать, хорошо или плохо проходят ухаживания. Хелен вела себя совершенно загадочно, когда дело касалось Уинтерборна, не рассказывая ни о том, что они обсуждали вдвоём, ни о своих чувствах. До сих пор Кэтлин не замечала ничего в их поведении, указывающего на взаимную симпатию друг к другу.

Кэтлин избегала обсуждения этого вопроса с Девоном, зная, что это приведёт к ещё одному бессмысленному спору. На самом деле последние две недели она особо ничего с ним не обсуждала. После утренних прогулок с семьёй Девон обычно уезжал на встречи с адвокатами, бухгалтерами, руководителями железной дороги или на заседание палаты лордов, где открылась очередная сессия. Почти каждый вечер он возвращался поздно, уставший и без желания разговаривать после целого дня общения.

Только себе она могла признаться, как сильно скучает по их интимным отношениям. Она тосковала по дружеским, весёлым разговорам и тому, как легко он очаровывал её и дарил покой. Теперь Девон едва мог заставить себя встретиться с ней взглядом. Кэтлин ощущала их отчуждённость почти как физическое онемение. Казалось, они никогда больше не найдут удовольствия в компании друг друга. "Возможно, это и к лучшему", – безрадостно думала она. После его холодной реакции на возможную беременность Кэтлин, её месячные так и не начались, и после того, как он обманным путём затащил её в Лондон, хотя это было только поводом свести вместе Хелен и Уинтерборна, Кэтлин никогда больше не сможет ему доверять. Девон был манипулятором и подлецом.

Карета прибыла к конюшням за универмагом, где один из чёрных входов позволит им попасть в магазин напрямик. После того, как лакей открыл дверцу и установил выдвижную ступень на тротуар, Девон помог девушкам выйти из кареты. Кэтлин была последней кто выходил, взяв его руку, облачённую в перчатку, она отпустила её как можно скорее когда спустилась. Рабочие прошли через прилегающий двор для доставок, неся ящики и коробки к месту погрузки.

– Сюда, – сказал Девон Кэтлин, направляясь к арочному входу. Остальные следовали по пятам.

Швейцар в голубой униформе открыл им массивную бронзовую дверь и снял шляпу.

– Добро пожаловать в универмаг Уинтерборн, милорд. Леди, я к вашим услугам, – когда они проходили внутрь, он вручил им по маленькому буклету. На обложках цвета слоновой кости с синим были выбиты надписи позолоченными буквами: "Универмаг Уинтерборн", а ниже: "Наименования отделов".

– Мистер Уинтерборн ожидает в центральной ротонде, – сказал швейцар.

Близнецы не проронили ни звука, это означало, что они пребывают в полном восхищении и благоговении.

Универмаг был дворцом удовольствий, пещерой Алладина, предназначенной ослеплять своих клиентов. Интерьер был щедро украшен резными дубовыми панелями, на потолках гипсовая лепнина, пол выстлан деревом с причудливыми вставками из мозаичных плит. Помещения в универмаге, вместо маленьких и закрытых, как в обычном магазине, были открытыми и просторными, с широкими сводчатыми проходами, которые позволяли покупателям легко перемещаться из одного отдела в другой. Сверкающие люстры освещали занимательные вещицы, нагромождённые в полированных стеклянных витринах, и ещё большее количество сокровищ, выставленных на прилавках.

За один день, проведённый в универмаге Уинтерборн, можно было бы купить всё необходимое для дома: хрусталь и фарфор, кухонную утварь, фурнитуру, деревянную мебель и обитую тканью, часы, вазы, музыкальные инструменты, картины, сёдла для лошадей, деревянную холодильную камеру и всевозможную еду, чтобы её заполнить.

Они добрались до центральной ротонды в шесть этажей высотой, каждый из которых был оформлен позолоченными узорными балконами. Сверху ротонда была увенчана огромным витражным куполом, разукрашенным завитками, розетками и другими орнаментами. Уинтерборн стоял рядом с прилавком со стеклянной столешницей и рассматривал его содержимое, как только они подошли, он поднял глаза.

– Добро пожаловать, – сказал он, в его глазах светилась улыбка. – Всё так, как вы ожидали? – вопрос был адресован всей семье, но его взгляд остановился на Хелен.

Близнецы разразились счастливыми восклицаниями и похвалами в то время, как Хелен покачала головой и улыбнулась.

– Универмаг даже больше, чем я представляла, – сказала она ему.

– Давайте, я проведу вам экскурсию, – Уинтерборн вопросительно посмотрел на остальных членов семьи. – Кто-нибудь хочет к нам присоединиться? Или, возможно, вы хотите заняться покупками? – он указал на стопку ротанговых корзин возле прилавка.

Близнецы переглянулись и решительно ответили:

– Покупки.

Уинтерборн усмехнулся.

– Кондитерские изделия и книги находятся в этом направлении. Медикаменты и парфюмерия в том. А там вы найдёте шляпки, шарфики, ленты и кружева, – ещё до того, как он окончил предложение, близнецы схватили по корзинке и умчались.

– Девочки... – начала Кэтлин, обескураженная их необузданностью, но они уже были за пределами слышимости. Она с сожалением посмотрела на Уинтерборна. – Ради вашей же безопасности не становитесь у них пути, иначе вас затопчут.

– Вы бы видели, как вели себя дамы во время первой из полугодичных распродаж, – сказал он ей. – Жестокость. Крики. Я бы предпочёл ещё раз пережить железнодорожное крушение.

Кэтлин не смогла сдержать улыбку.

Уинтерборн увёл Хелен из ротонды.

– Не хотели бы вы посмотреть на пианино? – услышала Кэтлин его вопрос.

Робкий ответ Хелен был приглушён, пока они исчезали из поля зрения.

Девон подошёл и встал рядом с Кэтлин.

После долгого неловкого молчания, она спросила:

– Когда ты на них смотришь, ты видишь двух людей, которые чувствуют хоть малейшую долю влюблённости по отношению друг к другу? Между ними нет ни естественной лёгкости, ни взаимного энтузиазма. Они разговаривают, как два незнакомца в омнибусе [29].

– Я вижу двух людей, которые всё ещё не опустили защитные барьеры в общении друг с другом, – последовал прозаичный ответ.

Отойдя от прилавка, Кэтлин прошествовала к элегантно выставленным канцелярским товарам в другой части ротонды. На стойке располагался блестящий поднос с душистыми флаконами. Согласно небольшой табличке в рамке, ароматизатор был предназначен специально для леди, которые хотели надушить свою корреспонденцию теми духами, что гарантировано не пачкают бумагу и не позволяют растекаться чернилам.

Девон безмолвно подошёл сзади, положив руки на стойку по обе стороны от неё. Кэтлин резко вздохнула. Оказавшись в ловушке его твёрдого, тёплого тела, она не могла пошевелиться, почувствовав прикосновение его губ к шее. Её глаза закрылись, чувства были загипнотизированы жизнеутверждающей мужественной силой Девона. Жар его дыхания шевелил волоски на её затылке, ощущение настолько острое, что она затрепетала.

– Повернись, – прошептал он. – Кэтлин молча помотала головой, её кровь быстрее побежала по венам. – Я скучаю по тебе, – он поднял руку, касаясь кончиками пальцев её затылка с эротичной чувственностью. – Я хочу сегодня ночью прийти к тебе в постель. Даже, если буду просто тебя обнимать.

– Я уверена, тебе не составит труда найти женщину, мечтающую разделить с тобой постель, – сказала она едко.

Девон прижался достаточно близко, чтобы прикоснуться к ней лицом, он провёл небритой щекой по её подбородку, по ощущениям это походило на кошачий язычок.

– Я хочу только тебя.

Она застыла от удовольствия, чувствуя его тело вокруг себя.

– Тебе не следует этого говорить, пока мы не выясним, беременна я или нет. Хотя не один из этих вариантов не исправит ситуацию между нами.

Он нежно поцеловал местечко под её подбородком.

– Прости меня, – сказал Девон хрипло. – Мне не следовало так реагировать. Я бы хотел забрать каждое слово назад. Ты не виновата, у тебя мало опыта в интимном плане. Мне ли не знать, как чертовски сложно отстраниться в тот самый момент, когда ты хочешь быть к человеку так близко, насколько это только возможно.